В 1969 году примкнул к палестинскому сопротивлению в Иордании и участвовал в многочисленных акциях диверсионных групп в долине реки Иордан. С 1970 года прекратил всякую политическую деятельность и обосновался в Эр-Рияде, где и встретился с мистером Джиддой. С тех пор он работает на него, участвуя во всех его делах.
Малко снова был настороже. Патрицию Хайсмит убили диверсанты с Ближнего Востока.
Съехав с Нортерн Белт на автостраду 59, ведущую к югу, они некоторое время ехали молча. Затем Малко спросил:
– Много ли вам известно о Ричарде Кросби?
– Я никогда не был у него. Он живет на Ривер Окс, в восточной части города, где любая лачуга стоит пять тысяч долларов. Это одна из самых заметных личностей в городе. Много ездит. Он относится к тем парням, которые могут под носом у полицейского избить негра посреди Луизиана Роуд, а полицейский закроет на это глаза. Вы понимаете, что я хочу сказать...
Малко понимал. И это не облегчало его задачу.
– Вы знаете его жену Марту?
Агент ЦРУ едва заметно заколебался.
– О, это очаровательная леди. Из одной из самых старинных семей Техаса. Много выезжает. Опера, благотворительные балы и прочие штучки...
Малко усмехнулся.
– Грег, не читайте мне светскую хронику «Хьюстон пост». Что-нибудь еще вам известно?
Кадык негра раза два-три дернулся.
– Слухи ходят разные. Я в приятельских отношениях с одним парнем из Хьюстонского полицейского управления, который занимается борьбой с незаконной торговлей наркотиками, спиртными напитками и с проституцией. Похоже, они однажды засекли Марту Кросби в Буффало Бей, посреди Мемориального парка, когда ее втаскивал в свою машину какой-то молодой проезжий певец. Дело, конечно, замяли. Это приличные ребята... Но говорят, что Марта Кросби не отказывает себе, что у нее фитиль в заду. Ее приятельницы вроде бы прозвали ее pussy galore.
Полный комплект. Однако информация о том, что Марта Кросби не отличается строгостью нравов, не представляла для Малко особого интереса.
Вдали показались здания деловой части Хьюстона. Полил сильный дождь. Очертания города сразу стали похожи на огромный возникающий из тумана замок. Малко показалось, что он снова оказался в каком-то баварском лесу... Смущенный своими откровениями, Грег молчал. Он заговорил, только когда они съехали с автострады на Франклин, ведущую к центру города.
– Я могу обеспечить любые контакты с полицейским управлением Хьюстона или с ФБР, – сказал он, – но следите за своими словами. У мистера Кросби много друзей. Он сделал чертовски много хорошего этому городу. Если станет известно, что вы питаете к нему неприязнь, перед вами закроются все двери... Шеф полиции – один из его добрых друзей.
– Я ничего против него не имею, – заверил Малко.
Они приехали в относительно маленький центр Хьюстона. Около тридцати башен из черной стали и стекла. Грег Остин остановился у навеса «Хайят Ридженси» на Луизиана-стрит.
Это была жемчужина дурного техасского вкуса. Оформление холла представляло собой смесь кинематографа и цирка. Огромный патио в форме трапеции, достигавший тридцатого этажа, освещался люстрой, которую, учитывая длину ее троса, видимо, мыли не часто.
По одной из сторон совершенно прозрачных трапеций циркулировали шесть лифтов. Повсюду сверкали ряды светильников, похожих на те, что освещают театральные ложи. Над дверями в каждый номер, в лифтах, вдоль бара – везде. Как будто «Хайят» был всего лишь огромным театром. Бесконечные переходы с высокими поручнями были похожи на коридоры на корабле. Это было удобно, сверхсовременно и раздражало донельзя. Бар находился в некоем подобии ямы посреди холла. Невозможно было положить руку на колено своей спутницы, чтобы на тебя не уставилось две сотни глаз... Снаружи своими светло-коричневыми стенами «Ридженси» напоминал веселенький блокгауз...
Едва устроившись в своем номере на пятнадцатом этаже, Малко налил себе водки, выпил и набрал номер телефона Ричарда Кросби. Грег Остин, оставив ему свои координаты, удалился.
* * *
– Князь Малко Линге?
Голос Марты Кросби был суховат и нерешителен. Малко напомнил ей о том, что они присутствовали на одном рождественском ужине у «Максима» и встречались на вечернем приеме на «Немиране».
– На вас было великолепное платье из светло-коричневых кружев, – добавил он.
Прилив сердечности мгновенно изменил голос Марты. Он стал на две октавы ниже.
– Как любезно с вашей стороны, что вы вспомнили! Теперь я припоминаю. Ведь это у вас великолепный замок в Баварии, не так ли?
– Именно так, – согласился Малко, мысленно попросив прощения у своих предков.
Марта Кросби буквально ворковала.
– Как мило, что вы приехали в Техас! – жеманилась она. – Что вы делаете в Хьюстоне?
– У меня много дел, – сказал Малко. – Прежде всего – сердце. Я приехал проконсультироваться с Дебакей.
– О, но это же ужасно!
Она модулировала голосом, как актеры из старых фильмов, каждый раз переигрывая. Из трубки только что не лились слезы.
– Ничего серьезного, – успокоил ее Малко. – Простое обследование.
Воркование возобновилось. Посещать больного было нежелательно. Это может навести на мрачные мысли...
– Я приехал также, чтобы встретиться с вашим мужем, – продолжил Малко. – Я пишу книгу о знаменитых винах и мне известно, что у него один из лучших погребов в мире. Некоторые бутылки уникальны.
– О, он будет в восторге. Он так любит свои вина, – подтвердила Марта.
– Я был бы счастлив пригласить вас обоих, – предложил Малко.
– Пригласить нас?
Это был настоящий крик ужаса.
– В нашем городе? Но, Малко, даже не думайте об этом! Подождите. (Она на мгновение умолкла, затем снова вернулась к телефону.) Вы не очень устали сегодня? Мы могли бы все вместе поужинать у «Максима». (Она засмеялась.) Разумеется, это не настоящий «Максим», но лучшее из того, что есть у нас в Хьюстоне.
После нескольких минут телефонного флирта Малко повесил трубку. В общем удовлетворенный. Первый контакт был установлен. Раздвинув шторы, он осмотрел здания вокруг. Тридцати– и сорокаэтажные башни окружала кольцевая автострада. Каждая башня представляла какую-нибудь нефтяную компанию или банк. Хьюстон был нефтяной Меккой.
Он спросил себя, какая из башен принадлежит Ричарду Кросби. Ему не терпелось поговорить с техасцем о жестоком убийстве Патриции Хайсмит. Он принял душ и лег. До ужина у него не было никаких особых планов. Он сел в многоместный автомобиль и отправился на прогулку. Хьюстон был странным городом. Сразу за кольцевой автострадой начиналось хьюстонское гетто. Это были старые полуразрушенные деревянные дома, вытесняемые постепенно бетоном, сталью и стеклом, в которых обитали негры и обедневшие белые. Малко жалел о том, что с ним не было Криса Джонса, который мог бы составить ему компанию. Он посмотрел в справочнике адрес фирмы «Мегуойл». Он трижды терялся в переплетении автострад, прежде чем нашел в восточной части города квартал ультрасовременных зданий с садами, фонтанами и большим черным двадцатипятиэтажным зданием. Штаб-квартира фирмы «Мегуойл». Он обошел вокруг дома и вернулся в «Ридженси».
Глава 8
Зазвонил телефон. Почтительный и безликий голос сообщил:
– Князь Малко Линге? Машина мадам Кросби ждет вас внизу. Со стороны Майлам Роуд. Серый «мерседес», сэр.
Малко поправил галстук-бабочку и спустился вниз. Важного вида негр с фуражкой в руке ждал у ощетинившегося антеннами «мерседеса-600».
Малко сел в машину. От нетерпения он нервничал. Через несколько минут он наконец-то увидит Кросби. В машине пахло новой кожей. Возле шофера в консоль были вмонтированы два телефона. Плюс одна трубка сзади.
«Мерседес» проехал на малой скорости один квартал, притормозил у следующего перекрестка, повернул и тут же остановился. Держа фуражку в руке, шофер выскочил из машины.
– Что происходит? – спросил Малко.
Они проехали всего сто метров.
– Приехали, сэр.
Действительно, на красном фасаде светящимися буквами было написано «Максим». Заметив недоумение Малко, шофер добавил:
– Мадам Кросби всегда требует, чтобы ее гостей привозили на машине, сэр.
В этом и был техасский шик. Чета Кросби, должно быть, устраивала регаты в своем бассейне. Малко подошел к двери с надписью «Клуб» и вошел. Метрдотель подвел его к столику в глубине зала.
Марта Кросби буквально вспорхнула со своей банкетки, протягивая Малко руки. Она выглядела так, будто ее только что вынули из целлофановой обертки. Более красивая, чем ему запомнилось.
Платье из черного тюля оставляло открытыми красивые округлые плечи и верхнюю часть белоснежной груди. Очень черные волосы, казалось, были уложены волосок к волоску, рот был будто нарисован японским художником, настолько изящно он был очерчен. Огромные голубые глаза смотрели на Малко с притворным восхищением. Лицо освещала сияющая улыбка.
Марта Кросби могла кому-то и не понравиться, но только очень богатый или совершенно ничего не понимающий человек мог остаться равнодушным, глядя на два огромных изумруда в виде капелек, украшавших ее уши. Каждого из них хватило бы, чтобы кормить одну из индийских провинций в течение ста лет. Малко взял протянутую к нему руку и поцеловал ее. Он попытался поймать ее взгляд, но ему не удалось. Она казалась бездушной, как заводная кукла. Черный тюль плотно облегал пышные бедра и тонкую талию. Если бы не чуть тонковатый нос, красота Марты Кросби была бы совершенной. Она разговаривала громче, чем следовало, слишком часто восхищалась, не переставая кокетничала. Марта взяла Малко под руку и подвела к круглому столу, за которым сидели четверо. Маленькая женщина с серебристыми волосами и дряблой грудью, приподнятой вечерним платьем до самой шеи, и ее муж, похожий на чиновника мужчина лет пятидесяти. Полноватый лучившийся улыбкой араб и очень худая молодая женщина с очень короткими рыжими волосами, в узком костюме из зеленого шелка, похожая на благовоспитанную шлюху. Ее цепкий взгляд понравился Малко. Марта Кросби воскликнула:
– Сегодня у нас в гостях Европа. Князь Малко Линге, живущий в великолепном замке среди лесов в Германии...
Малко предпочел не уточнять. Австрия была слишком маленькой страной, чтобы жители Техаса увидели ее на карте.
– Как любезно с вашей стороны, что вы присоединились к нам, – проворковала седовласая дама.
Она пожирала Малко глазами. Марта продолжила представлять своих гостей:
– Мистер и миссис Баттерфилд. Мистер Баттерфилд работает в министерстве торговли. Мистер Али Мансур, президент Арабо-американской торговой палаты, моя подруга Лоррен Фолей.
Малко целовал и пожимал протянутые ему руки, с трудом сдерживая готовый сорваться с губ вопрос «Где ваш муж?».
На приход Ричарда Кросби явно не рассчитывали. Марта рассмеялась равнодушно, сдержанно и чуть-чуть снисходительно...
– Я сообщила ему, что вы придете. Но не знаю, сможет ли он присоединиться к нам.
Рискуя показаться дурно воспитанным, Малко продолжал настаивать:
– Я думал, это он пригласил меня.
– Ну конечно! – сказала Марта. – Но у Ричарда столько дел, что ему часто случается приглашать друзей на ужин, зная, что он не сможет прийти. Он даже приглашает несколько групп друзей в разные рестораны. Во время десерта он звонит по телефону, чтобы немного поболтать со своими гостями. Возможно, так будет и сегодня... Я не представляю себе, где он находится.
Малко скрыл свое разочарование. Но он чувствовал себя обманутым, и ему захотелось сказать какую-нибудь гадость. Он повернулся к арабу.
– Вы привезли нам немного нефти?
Али Мансур заставил себя засмеяться. Чуть смутившись, Марта Кросби улыбнулась, показав все свои перламутровые зубы, как будто это была великолепная шутка. Лоррен Фолей усмехнулась. Ее нога нечаянно коснулась под столом ноги Малко, задержавшись на долю секунды дольше, чем могла себе позволить порядочная женщина.
– Ох уж эта нефть! – вздохнула Марта. – Это ужасная история. Все наши арабские друзья потрясены этим недоразумением.
Али Мансур тут же принял подавленный вид.
Малко решил, что эти словесные перепалки ни к чему. Он поднял свой бокал с шампанским.
– Выпьем за возвращение нефти!
Все с жаром последовали его примеру. Если он ничего и не узнает, по крайней мере приятно проведет вечер. А Ричард Кросби все равно получит свое. Однако теперь Малко показалось, что его подозрения беспочвенны.
* * *
Омар «Термидор» едва оттаял, а «Шато-Марго 1945» было совсем не к месту. «Максим» был странным заведением. Трудно было понять, что было более уродливым: стены из пластика под бархат или висевшая на них ужасная мазня. В оформлении были также использованы гирлянды из искусственных жемчужин, какие носят гадалки, и пластмассовые лампы.
Марта Кросби наклонилась к Малко. Она много выпила, но по-прежнему владела собой. Чем больше Малко наблюдал за ней, тем больше она ему казалась странной, неестественной. Каждое ее слово, каждый жест были заранее продуманы. В ее доспехах светской женщины недоставало лишь фальшивых ресниц.
– А вы знаете, что Ричард приказал специально изготовить банкетку, на которой мы сейчас сидим? – сказала она своим тихим журчащим голосом. – Прежде здесь были только банкетки. Когда переделывали интерьер «Максима», их убрали. Ричард был в ярости. Как раз тогда он только начал за мной ухаживать...
Миссис Баттерфилд хихикнула, как подобало случаю. Изнемогая, Лоррен иронически улыбнулась.
– Тогда, – продолжила Марта Кросби, – Ричард приказал заново сделать точно такую же банкетку и заставил администрацию ресторана поставить ее. Ее держат специально для нас!
Какой простой бывает жизнь...
Этот ужин, такой же светский и пошлый, как десятки других, на которых приходилось бывать Малко, наводил на него смертельную скуку.
Он спрашивал себя, как бы уйти спать. Марта Кросби сняла осаду, заявив:
– Покажем князю Малко, что у нас в Техасе есть дискотеки.
Она крикнула достаточно громко для того, чтобы ее услышали в лачугах по другую сторону автострады. Весь Хьюстон узнает о том, что она ужинала с князем.
– Пошли, – сказала она, властно беря Малко под руку.
Ощетинившийся антеннами «мерседес» исчез. Другой шофер, тоже чернокожий, ждал возле темно-синего «кадиллака-седана» с восьмиметровой рамой и двумя длинными антеннами, похожий на насекомого. Обе женщины и Малко сели на заднее сиденье, а Али Мансур и супруги Баттерфилд сели в «линкольн» араба.
– Едем в «Боккаччо 2000», – заявила Марта Кросби.
– Кстати, – заметил Малко, – ваш муж не позвонил.
– Он еще позвонит.
Салон машины был огромным. С заднего сиденья можно было вытянуть ноги, не касаясь при этом переднего. Посредине, на консоли, находился бар и стереоустановка. Справа на подлокотнике – неизменный телефон. Тоже синий. Такой же, наверное, у супругов Кросби в ванной.
* * *
– О, я потеряла одну сережку!
Малко захотелось крикнуть: «Всем оставаться на местах!», и он сразу же перестал танцевать. Посетители «Боккаччо 2000» могли перерезать друг друга... Марта Кросби беспечно усмехнулась, подошла к Малко и, сняв вторую сережку, снова стала танцевать.
– Она, должно быть, упала за столом, когда я наклонилась, чтобы взять сумку. Ничего страшного... Они застрахованы.
Она, наверное, никогда не была голодной. Малко снова прижал ее к себе. Она танцевала медленный танец в очень приятной и скромной манере. В отличие от Лоррен, прижимавшейся к нему всем своим худым телом загулявшей кошки с такой жадностью, точно почтовая марка к конверту. Она призналась Малко, что, вернувшись неделю назад из Нью-Йорка, скучает здесь...
«Боккаччо 2000» со слишком высоко поднятой площадкой, освещаемой снизу, и избранной публикой была похожа на все дискотеки мира. Хозяин буквально пресмыкался перед Мартой Кросби, соблаговолившей поблагодарить его взмахом ресниц. Даже с одной серьгой Марта была полна очарования. Малко сказал ей об этом на ухо, и она замурлыкала.
Медленный танец потонул в какофонии рока, и Марта увлекла Малко за руку к столу. С тех пор, как они были здесь, они не переставая пили шампанское «Дом Периньон», словно это была вода. Малко, охваченному мимолетной эйфорией, удалось забыть Патрицию Хайсмит. Как только они подошли к столу, он галантно нырнул под него и занялся поисками серьги. Марта села.
Серьга лежала на ковре возле ножки стола. В тот момент, когда Малко поднимал ее, послышалось поскрипывание шелка. Марта Кросби положила ногу на ногу, приоткрыв кусочек подвязки на верхней части дымчато-серого чулка. Малко подавил неистовое желание погладить покачивающуюся перед ним ногу, но он сказал себе, что джентльмен, даже подвыпивший, не позволил бы себе подобной вольности. Держа серьгу, он вынырнул из-под стола. Марта вскрикнула от радости:
– Вы ангел!
Она надела обе серьги.
Они снова пошли танцевать. Когда они вернулись к столу, он был пуст.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Малко снова был настороже. Патрицию Хайсмит убили диверсанты с Ближнего Востока.
Съехав с Нортерн Белт на автостраду 59, ведущую к югу, они некоторое время ехали молча. Затем Малко спросил:
– Много ли вам известно о Ричарде Кросби?
– Я никогда не был у него. Он живет на Ривер Окс, в восточной части города, где любая лачуга стоит пять тысяч долларов. Это одна из самых заметных личностей в городе. Много ездит. Он относится к тем парням, которые могут под носом у полицейского избить негра посреди Луизиана Роуд, а полицейский закроет на это глаза. Вы понимаете, что я хочу сказать...
Малко понимал. И это не облегчало его задачу.
– Вы знаете его жену Марту?
Агент ЦРУ едва заметно заколебался.
– О, это очаровательная леди. Из одной из самых старинных семей Техаса. Много выезжает. Опера, благотворительные балы и прочие штучки...
Малко усмехнулся.
– Грег, не читайте мне светскую хронику «Хьюстон пост». Что-нибудь еще вам известно?
Кадык негра раза два-три дернулся.
– Слухи ходят разные. Я в приятельских отношениях с одним парнем из Хьюстонского полицейского управления, который занимается борьбой с незаконной торговлей наркотиками, спиртными напитками и с проституцией. Похоже, они однажды засекли Марту Кросби в Буффало Бей, посреди Мемориального парка, когда ее втаскивал в свою машину какой-то молодой проезжий певец. Дело, конечно, замяли. Это приличные ребята... Но говорят, что Марта Кросби не отказывает себе, что у нее фитиль в заду. Ее приятельницы вроде бы прозвали ее pussy galore.
Полный комплект. Однако информация о том, что Марта Кросби не отличается строгостью нравов, не представляла для Малко особого интереса.
Вдали показались здания деловой части Хьюстона. Полил сильный дождь. Очертания города сразу стали похожи на огромный возникающий из тумана замок. Малко показалось, что он снова оказался в каком-то баварском лесу... Смущенный своими откровениями, Грег молчал. Он заговорил, только когда они съехали с автострады на Франклин, ведущую к центру города.
– Я могу обеспечить любые контакты с полицейским управлением Хьюстона или с ФБР, – сказал он, – но следите за своими словами. У мистера Кросби много друзей. Он сделал чертовски много хорошего этому городу. Если станет известно, что вы питаете к нему неприязнь, перед вами закроются все двери... Шеф полиции – один из его добрых друзей.
– Я ничего против него не имею, – заверил Малко.
Они приехали в относительно маленький центр Хьюстона. Около тридцати башен из черной стали и стекла. Грег Остин остановился у навеса «Хайят Ридженси» на Луизиана-стрит.
Это была жемчужина дурного техасского вкуса. Оформление холла представляло собой смесь кинематографа и цирка. Огромный патио в форме трапеции, достигавший тридцатого этажа, освещался люстрой, которую, учитывая длину ее троса, видимо, мыли не часто.
По одной из сторон совершенно прозрачных трапеций циркулировали шесть лифтов. Повсюду сверкали ряды светильников, похожих на те, что освещают театральные ложи. Над дверями в каждый номер, в лифтах, вдоль бара – везде. Как будто «Хайят» был всего лишь огромным театром. Бесконечные переходы с высокими поручнями были похожи на коридоры на корабле. Это было удобно, сверхсовременно и раздражало донельзя. Бар находился в некоем подобии ямы посреди холла. Невозможно было положить руку на колено своей спутницы, чтобы на тебя не уставилось две сотни глаз... Снаружи своими светло-коричневыми стенами «Ридженси» напоминал веселенький блокгауз...
Едва устроившись в своем номере на пятнадцатом этаже, Малко налил себе водки, выпил и набрал номер телефона Ричарда Кросби. Грег Остин, оставив ему свои координаты, удалился.
* * *
– Князь Малко Линге?
Голос Марты Кросби был суховат и нерешителен. Малко напомнил ей о том, что они присутствовали на одном рождественском ужине у «Максима» и встречались на вечернем приеме на «Немиране».
– На вас было великолепное платье из светло-коричневых кружев, – добавил он.
Прилив сердечности мгновенно изменил голос Марты. Он стал на две октавы ниже.
– Как любезно с вашей стороны, что вы вспомнили! Теперь я припоминаю. Ведь это у вас великолепный замок в Баварии, не так ли?
– Именно так, – согласился Малко, мысленно попросив прощения у своих предков.
Марта Кросби буквально ворковала.
– Как мило, что вы приехали в Техас! – жеманилась она. – Что вы делаете в Хьюстоне?
– У меня много дел, – сказал Малко. – Прежде всего – сердце. Я приехал проконсультироваться с Дебакей.
– О, но это же ужасно!
Она модулировала голосом, как актеры из старых фильмов, каждый раз переигрывая. Из трубки только что не лились слезы.
– Ничего серьезного, – успокоил ее Малко. – Простое обследование.
Воркование возобновилось. Посещать больного было нежелательно. Это может навести на мрачные мысли...
– Я приехал также, чтобы встретиться с вашим мужем, – продолжил Малко. – Я пишу книгу о знаменитых винах и мне известно, что у него один из лучших погребов в мире. Некоторые бутылки уникальны.
– О, он будет в восторге. Он так любит свои вина, – подтвердила Марта.
– Я был бы счастлив пригласить вас обоих, – предложил Малко.
– Пригласить нас?
Это был настоящий крик ужаса.
– В нашем городе? Но, Малко, даже не думайте об этом! Подождите. (Она на мгновение умолкла, затем снова вернулась к телефону.) Вы не очень устали сегодня? Мы могли бы все вместе поужинать у «Максима». (Она засмеялась.) Разумеется, это не настоящий «Максим», но лучшее из того, что есть у нас в Хьюстоне.
После нескольких минут телефонного флирта Малко повесил трубку. В общем удовлетворенный. Первый контакт был установлен. Раздвинув шторы, он осмотрел здания вокруг. Тридцати– и сорокаэтажные башни окружала кольцевая автострада. Каждая башня представляла какую-нибудь нефтяную компанию или банк. Хьюстон был нефтяной Меккой.
Он спросил себя, какая из башен принадлежит Ричарду Кросби. Ему не терпелось поговорить с техасцем о жестоком убийстве Патриции Хайсмит. Он принял душ и лег. До ужина у него не было никаких особых планов. Он сел в многоместный автомобиль и отправился на прогулку. Хьюстон был странным городом. Сразу за кольцевой автострадой начиналось хьюстонское гетто. Это были старые полуразрушенные деревянные дома, вытесняемые постепенно бетоном, сталью и стеклом, в которых обитали негры и обедневшие белые. Малко жалел о том, что с ним не было Криса Джонса, который мог бы составить ему компанию. Он посмотрел в справочнике адрес фирмы «Мегуойл». Он трижды терялся в переплетении автострад, прежде чем нашел в восточной части города квартал ультрасовременных зданий с садами, фонтанами и большим черным двадцатипятиэтажным зданием. Штаб-квартира фирмы «Мегуойл». Он обошел вокруг дома и вернулся в «Ридженси».
Глава 8
Зазвонил телефон. Почтительный и безликий голос сообщил:
– Князь Малко Линге? Машина мадам Кросби ждет вас внизу. Со стороны Майлам Роуд. Серый «мерседес», сэр.
Малко поправил галстук-бабочку и спустился вниз. Важного вида негр с фуражкой в руке ждал у ощетинившегося антеннами «мерседеса-600».
Малко сел в машину. От нетерпения он нервничал. Через несколько минут он наконец-то увидит Кросби. В машине пахло новой кожей. Возле шофера в консоль были вмонтированы два телефона. Плюс одна трубка сзади.
«Мерседес» проехал на малой скорости один квартал, притормозил у следующего перекрестка, повернул и тут же остановился. Держа фуражку в руке, шофер выскочил из машины.
– Что происходит? – спросил Малко.
Они проехали всего сто метров.
– Приехали, сэр.
Действительно, на красном фасаде светящимися буквами было написано «Максим». Заметив недоумение Малко, шофер добавил:
– Мадам Кросби всегда требует, чтобы ее гостей привозили на машине, сэр.
В этом и был техасский шик. Чета Кросби, должно быть, устраивала регаты в своем бассейне. Малко подошел к двери с надписью «Клуб» и вошел. Метрдотель подвел его к столику в глубине зала.
Марта Кросби буквально вспорхнула со своей банкетки, протягивая Малко руки. Она выглядела так, будто ее только что вынули из целлофановой обертки. Более красивая, чем ему запомнилось.
Платье из черного тюля оставляло открытыми красивые округлые плечи и верхнюю часть белоснежной груди. Очень черные волосы, казалось, были уложены волосок к волоску, рот был будто нарисован японским художником, настолько изящно он был очерчен. Огромные голубые глаза смотрели на Малко с притворным восхищением. Лицо освещала сияющая улыбка.
Марта Кросби могла кому-то и не понравиться, но только очень богатый или совершенно ничего не понимающий человек мог остаться равнодушным, глядя на два огромных изумруда в виде капелек, украшавших ее уши. Каждого из них хватило бы, чтобы кормить одну из индийских провинций в течение ста лет. Малко взял протянутую к нему руку и поцеловал ее. Он попытался поймать ее взгляд, но ему не удалось. Она казалась бездушной, как заводная кукла. Черный тюль плотно облегал пышные бедра и тонкую талию. Если бы не чуть тонковатый нос, красота Марты Кросби была бы совершенной. Она разговаривала громче, чем следовало, слишком часто восхищалась, не переставая кокетничала. Марта взяла Малко под руку и подвела к круглому столу, за которым сидели четверо. Маленькая женщина с серебристыми волосами и дряблой грудью, приподнятой вечерним платьем до самой шеи, и ее муж, похожий на чиновника мужчина лет пятидесяти. Полноватый лучившийся улыбкой араб и очень худая молодая женщина с очень короткими рыжими волосами, в узком костюме из зеленого шелка, похожая на благовоспитанную шлюху. Ее цепкий взгляд понравился Малко. Марта Кросби воскликнула:
– Сегодня у нас в гостях Европа. Князь Малко Линге, живущий в великолепном замке среди лесов в Германии...
Малко предпочел не уточнять. Австрия была слишком маленькой страной, чтобы жители Техаса увидели ее на карте.
– Как любезно с вашей стороны, что вы присоединились к нам, – проворковала седовласая дама.
Она пожирала Малко глазами. Марта продолжила представлять своих гостей:
– Мистер и миссис Баттерфилд. Мистер Баттерфилд работает в министерстве торговли. Мистер Али Мансур, президент Арабо-американской торговой палаты, моя подруга Лоррен Фолей.
Малко целовал и пожимал протянутые ему руки, с трудом сдерживая готовый сорваться с губ вопрос «Где ваш муж?».
На приход Ричарда Кросби явно не рассчитывали. Марта рассмеялась равнодушно, сдержанно и чуть-чуть снисходительно...
– Я сообщила ему, что вы придете. Но не знаю, сможет ли он присоединиться к нам.
Рискуя показаться дурно воспитанным, Малко продолжал настаивать:
– Я думал, это он пригласил меня.
– Ну конечно! – сказала Марта. – Но у Ричарда столько дел, что ему часто случается приглашать друзей на ужин, зная, что он не сможет прийти. Он даже приглашает несколько групп друзей в разные рестораны. Во время десерта он звонит по телефону, чтобы немного поболтать со своими гостями. Возможно, так будет и сегодня... Я не представляю себе, где он находится.
Малко скрыл свое разочарование. Но он чувствовал себя обманутым, и ему захотелось сказать какую-нибудь гадость. Он повернулся к арабу.
– Вы привезли нам немного нефти?
Али Мансур заставил себя засмеяться. Чуть смутившись, Марта Кросби улыбнулась, показав все свои перламутровые зубы, как будто это была великолепная шутка. Лоррен Фолей усмехнулась. Ее нога нечаянно коснулась под столом ноги Малко, задержавшись на долю секунды дольше, чем могла себе позволить порядочная женщина.
– Ох уж эта нефть! – вздохнула Марта. – Это ужасная история. Все наши арабские друзья потрясены этим недоразумением.
Али Мансур тут же принял подавленный вид.
Малко решил, что эти словесные перепалки ни к чему. Он поднял свой бокал с шампанским.
– Выпьем за возвращение нефти!
Все с жаром последовали его примеру. Если он ничего и не узнает, по крайней мере приятно проведет вечер. А Ричард Кросби все равно получит свое. Однако теперь Малко показалось, что его подозрения беспочвенны.
* * *
Омар «Термидор» едва оттаял, а «Шато-Марго 1945» было совсем не к месту. «Максим» был странным заведением. Трудно было понять, что было более уродливым: стены из пластика под бархат или висевшая на них ужасная мазня. В оформлении были также использованы гирлянды из искусственных жемчужин, какие носят гадалки, и пластмассовые лампы.
Марта Кросби наклонилась к Малко. Она много выпила, но по-прежнему владела собой. Чем больше Малко наблюдал за ней, тем больше она ему казалась странной, неестественной. Каждое ее слово, каждый жест были заранее продуманы. В ее доспехах светской женщины недоставало лишь фальшивых ресниц.
– А вы знаете, что Ричард приказал специально изготовить банкетку, на которой мы сейчас сидим? – сказала она своим тихим журчащим голосом. – Прежде здесь были только банкетки. Когда переделывали интерьер «Максима», их убрали. Ричард был в ярости. Как раз тогда он только начал за мной ухаживать...
Миссис Баттерфилд хихикнула, как подобало случаю. Изнемогая, Лоррен иронически улыбнулась.
– Тогда, – продолжила Марта Кросби, – Ричард приказал заново сделать точно такую же банкетку и заставил администрацию ресторана поставить ее. Ее держат специально для нас!
Какой простой бывает жизнь...
Этот ужин, такой же светский и пошлый, как десятки других, на которых приходилось бывать Малко, наводил на него смертельную скуку.
Он спрашивал себя, как бы уйти спать. Марта Кросби сняла осаду, заявив:
– Покажем князю Малко, что у нас в Техасе есть дискотеки.
Она крикнула достаточно громко для того, чтобы ее услышали в лачугах по другую сторону автострады. Весь Хьюстон узнает о том, что она ужинала с князем.
– Пошли, – сказала она, властно беря Малко под руку.
Ощетинившийся антеннами «мерседес» исчез. Другой шофер, тоже чернокожий, ждал возле темно-синего «кадиллака-седана» с восьмиметровой рамой и двумя длинными антеннами, похожий на насекомого. Обе женщины и Малко сели на заднее сиденье, а Али Мансур и супруги Баттерфилд сели в «линкольн» араба.
– Едем в «Боккаччо 2000», – заявила Марта Кросби.
– Кстати, – заметил Малко, – ваш муж не позвонил.
– Он еще позвонит.
Салон машины был огромным. С заднего сиденья можно было вытянуть ноги, не касаясь при этом переднего. Посредине, на консоли, находился бар и стереоустановка. Справа на подлокотнике – неизменный телефон. Тоже синий. Такой же, наверное, у супругов Кросби в ванной.
* * *
– О, я потеряла одну сережку!
Малко захотелось крикнуть: «Всем оставаться на местах!», и он сразу же перестал танцевать. Посетители «Боккаччо 2000» могли перерезать друг друга... Марта Кросби беспечно усмехнулась, подошла к Малко и, сняв вторую сережку, снова стала танцевать.
– Она, должно быть, упала за столом, когда я наклонилась, чтобы взять сумку. Ничего страшного... Они застрахованы.
Она, наверное, никогда не была голодной. Малко снова прижал ее к себе. Она танцевала медленный танец в очень приятной и скромной манере. В отличие от Лоррен, прижимавшейся к нему всем своим худым телом загулявшей кошки с такой жадностью, точно почтовая марка к конверту. Она призналась Малко, что, вернувшись неделю назад из Нью-Йорка, скучает здесь...
«Боккаччо 2000» со слишком высоко поднятой площадкой, освещаемой снизу, и избранной публикой была похожа на все дискотеки мира. Хозяин буквально пресмыкался перед Мартой Кросби, соблаговолившей поблагодарить его взмахом ресниц. Даже с одной серьгой Марта была полна очарования. Малко сказал ей об этом на ухо, и она замурлыкала.
Медленный танец потонул в какофонии рока, и Марта увлекла Малко за руку к столу. С тех пор, как они были здесь, они не переставая пили шампанское «Дом Периньон», словно это была вода. Малко, охваченному мимолетной эйфорией, удалось забыть Патрицию Хайсмит. Как только они подошли к столу, он галантно нырнул под него и занялся поисками серьги. Марта села.
Серьга лежала на ковре возле ножки стола. В тот момент, когда Малко поднимал ее, послышалось поскрипывание шелка. Марта Кросби положила ногу на ногу, приоткрыв кусочек подвязки на верхней части дымчато-серого чулка. Малко подавил неистовое желание погладить покачивающуюся перед ним ногу, но он сказал себе, что джентльмен, даже подвыпивший, не позволил бы себе подобной вольности. Держа серьгу, он вынырнул из-под стола. Марта вскрикнула от радости:
– Вы ангел!
Она надела обе серьги.
Они снова пошли танцевать. Когда они вернулись к столу, он был пуст.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24