Самолет доставил Малко в Монтего два дня назад, и для него не составило большого труда разузнать, что, действительно, вот уже в течение пяти лет яхта часто стояла на местном рейде. Но это было все, что он выяснил. Через год после получения островом независимости здесь обосновалась колония немцев и парагвайцев. Они купили плантации сахарного тростника и не смешивались ни с последними оставшимися на острове англичанами, ни с местной буржуазией. И конечно же, никто не слышал о Руди Герне. Но Малко был уверен, что он здесь. Да разве найдешь иголку в стоге сена! Оперевшись на грязную стойку бара, Малко пил виски. Он впал в полнейшее уныние. Появилось вдруг неодолимое желание сесть в первый самолет, улететь в Нью-Йорк и там ждать развития событий.
Ко всему прочему шел проливной дождь. Дальше, чем на три метра, ничего не было видно. Ежедневные ливни заливали городок. Горожане этим пользовались, чтобы мыться под дождем прямо на улице, чем ужасно шокировали туристов.
Где был Янош Ференци? Что делали израильтяне? Здесь, на Ямайке, все казалось далеким и нереальным. Совершенно другой мир, населенный спокойными, самодовольными туристами. Послышался шум отлетающего самолета.
– Как удобней всего проехать на восток острова? – спросил Малко.
– Лучше всего взять машину напрокат, – объяснил ямаец. – Немцы живут в районе Негрила. У вас там друг?
– Почти, – не улыбнувшись, ответил Малко.
Ямаец покачал головой:
– Тогда вам лучше доехать до Сандонес. Там есть небольшой отель, хозяин которого – немец. Он может вам дать все необходимые сведения. Хороший парень. Недавно женился на одной из наших девушек. Передайте ему привет от Макса.
Малко обещал, что обязательно передаст, заплатил и вышел. Решение было принято. Не стоит бросать дело на полпути, когда цель так близка. Через час он ехал по узкой дороге, ведущей в Негрил. Дорога шла берегом моря. Исчезли даже телеграфные столбы. В гостинице, когда Малко объявил, что едет на восток, широко открыли глаза. На всякий случай ему указали дорогу в противоположную сторону. Проезжая мимо плантаций сахарного тростника, Малко пожалел, что не взял с собой Кризантема. Но, с другой стороны, турок слишком бы бросался в глаза. Его невозможно было выдать за бывшего эсэсовца.
* * *
Бен Ури и Хаим Агмон провели день в непрерывных ссорах. Бен Ури не мог себе простить смерти ни в чем неповинного человека. Но ничего нельзя было поправить. От кислотного пистолета нет спасения. Оба агента отнюдь не были убийцами. Когда они кого-нибудь уничтожали, то лишь с четкой уверенностью, что устраняют выродка, преступления которого превосходят все мыслимые границы. Они всегда тщательно сверяли детали, но на этот раз произошло ужасное совпадение и пострадал невинный. Они еще сильнее возненавидели человека, за которым охотились – шарфюрера Руди Герна. Но у них возникли разногласия. Бен Ури хотел продолжать преследование, а Хаим Агмон считал, что если Руди Герн жил под фальшивой фамилией в США, и они знают эту фамилию, то проще всего подождать, пока он там не объявится, а потом устроить ему ловушку. Они сидели в зале ожидания Мюнхенского железнодорожного вокзала и спорили. Каждый старался доказать свою правоту. Но в одном они были согласны: Руди Герна необходимо ликвидировать.
* * *
На лбу у Яноша Ференци выступили крупные капли пота. Его высокомерие словно смыло крутой волной. Он был похож на побитого пса. На каждое утверждение собеседника он кивал головой, а тот, не повышая голоса, спокойно читал ему нотацию. На собеседнике мешковато сидел плохо скроенный костюм неопределенного цвета и топорщилась нейлоновая рубашка. Он был похож на мелкого чиновника. Однако Янош Ференци знал, что его судьба находится в руках этого человека. В их профессии ошибок не прощают. Вскоре собеседник Ференци кивком головы его отпустил. Янош вздохнул с облегчением: ему еще раз удалось спасти свою шкуру. Венгр не стал задерживаться среди серых коридоров министерства обороны. Выйдя на улицу, он с удовольствием вдохнул чистый воздух. Перед ним спокойно текла Москва-река, вдалеке виднелся Кремль. Через час Ференци сидел в ГРУ на Арбатской площади. Как бы то ни было, настроение у него явно улучшилось: у шефа девятого отделения удалось вырвать серьезную уступку. Теперь все резиденты и многочисленные агенты КГБ во всем мире будут искать Малко – Руди Герна. Тут не любили проигрывать.
– Быстрее! – приказал он шоферу. – Холод собачий.
Ему надо было прибыть в аэропорт Шереметьево до трех часов. Конечно, движение тут небольшое, но все равно времени оставалось немного, и ДС-9 скандинавских аэролиний не станет ждать его. В Копенгагене предстояло пересесть в самолет до Нью-Йорка. Вообще-то как истинный коммунист он должен был лететь самолетом Аэрофлота. Но живя с капиталистами, он перенял их недостатки и предпочитал спартанскому обслуживанию на ТУ-104 комфортабельный ДС-9 с хорошим обедом и внимательным отношением стюардесс. Как бы то ни было, его неожиданный вызов в Москву закончился благополучно. Он получил отсрочку и помощь для поисков Малко. На этот раз он прижмет его потуже.
Глава 11
На девушке были надеты лишь микроскопические трусики. Фигурой она напоминала быстро выросшего подростка: длинные, худые ноги, длинное туловище и маленькая грудь. Увидев Малко, она прикрыла грудь фиолетовым прозрачным платком, который ничего не скрыл. Кроме них двоих, никого не было на громадном пляже Негрила. Сезон дождей кончился, и группа американцев, жившая, как и он, в маленьком прибрежном отеле, целые дни проводила на пляже. Но сегодня их еще не было. Вот уже неделя, как Малко находился в Негриле, но за все время лишь эта девушка была единственной интересной встречей. Незнакомка лежала в нескольких метрах от него. Пододвинувшись ближе, Малко увидел возле нее странное животное: левретку с мордой крысы. Тоненько залаяв, она подскочила к Малко и укусила за ногу. Он пинком отшвырнул ее. Собака перевернулась в воздухе и, скуля, подбежала к хозяйке. Малко посмотрел на девушку. «Самые красивые глаза в мире», – подумал он. Огромные, сиреневого цвета, с расширенными зрачками и с отсутствием всякого выражения. Незнакомка сердито смотрела на него:
– Зачем вы ударили мою собаку? – спросила она по-английски. Глаза ее приняли фиолетовый оттенок. Голос был низким и хрипловатым. Малко обрадовался завязавшемуся знакомству. Хоть будет с кем поговорить. Ему уже надоели живущие в отеле американцы. И откуда она взялась на этом пустынном пляже?
– Извините, но мне кажется, что она продемонстрировала по отношению ко мне некоторую агрессивность.
Девушка бросила на него быстрый взгляд:
– Путч не любит чужих. Что вы здесь делаете?
Это было уже слишком. Как будто пляж принадлежал ей одной.
– А вы? – спокойно спросил Малко. – Что вы здесь делаете?
Выражение сиреневых глаз вновь изменилось.
– Умираю от скуки, – угрюмо ответила она. – Здесь такая скучища! Хотите купаться?
Она была первой белой девушкой, встреченной им в Негриле. Городок еще не отметили даже на туристических картах. В тридцати пяти милях от него на запад находился Монтего Бей и в пятидесяти милях на восток – Савана ля Map. Где-то между этими двумя пунктами лежали плантации немцев, где прятался Руди Герн.
Не ожидая ответа, незнакомка бросилась в воду. Со спины невозможно было разобрать, девушка это или парень. Малко быстро нагнал ее в теплой воде. С мокрыми слипшимися волосами она еще больше походила на мальчика. Внезапно она остановилась и хрипловатым голосом сказала:
– Вы, наверное, думаете, какая я некрасивая! Нет груди, нет красивых ног и вообще я не похожа на женщину. Но это еще не все: у меня кошмарное имя – Фебе.
Малко озадаченно посмотрел на нее: не то она чересчур непосредственна, не то просто психопатка. Вдруг он заметил коричневые линии, проходящие у нее по плечам, спине и груди. Очень странные линии!
– Я не считаю, что вы некрасивая, – заметил он осторожно. – У вас очень красивые глаза.
Она пожала плечами и поплыла к берегу:
– Вполне возможно, но мужчины меня почему-то не замечают.
– Ну, я бы не сказал, – возразил Малко. Эксцентричная девушка не очень ему понравилась, но если она живет в Негриле, то через нее, может быть, удастся проникнуть в немецкую колонию. Фебе села на песок, потрясла волосами и сдвинула трусики так низко, что можно было разглядеть волосы на лобке. Она явно не отличалась стыдливостью. Сзади на мертвого краба опустился гриф. Море спокойно билось о берег и фосфорически отсвечивало. Маленькая яхта отеля направлялась к кораллам. Было время прогулок. Закрыв глаза, Фебе лежала на песке.
– Что вы делаете в Негриле? – спросил Малко, чтобы прервать молчание.
– Живу с мужем. Вы любите собак?
В какой-то момент Малко было подумал, что она...Но нет, девушка взяла противную левретку и протянула Малко:
– Поласкайте ее. Она любит.
Малко с отвращением погладил собаку, хотя у него было сильнейшее желание свернуть ей шею. Фебе вновь закрыла глаза. Малко отпустил собаку. Какие все-таки странные глаза у этой девушки! Они притягивали, как магнит. Фебе перевернулась на живот. Не открывая глаз, она спросила:
– А вы что делаете в Негриле?
– Я в отпуске.
– Где вы живете?
– В отеле «Сандонес».
– И потом вы уедете?
– Конечно.
Она приподнялась на локте и посмотрела на неге своими двумя фиолетовыми озерами.
– Вы можете забрать меня с собой, когда поедете?
Это было настолько неожиданно, что Малко в первую минуту растерялся. Вот, оказывается, что можно найти на диком пляже на Ямайке.
– А ваш муж?
– Я не замужем.
– Вы же сами только что сказали.
– Не надо верить всему, что я болтаю. Я – лгунья и очень люблю врать. Хоть какое-то развлечение. Так вы возьмете меня с собой? – еще настойчивей повторила она.
– Но вы даже не знаете, куда я еду.
– Мне все равно. Я хочу отсюда уехать. – Она вскочила. – Вы меня боитесь! Да? И не возьмете с собой. – И быстро пошла вдоль берега. Собака побежала за ней.
Малко тоже поднялся. Она обернулась и, увидев, что Малко встал, побежала. Метров через сто, обернувшись еще раз, насмешливо крикнула:
– До скорого!
Малко побежал было за ней, но остановился, чувствуя, что попал в дурацкую ситуацию. Это и было, по-видимому, то, чего она хотела. Впрочем, длинные ноги унесли ее уже далеко, туда, где ничего не было, кроме пальм. А, может, ему все это приснилось? Может, эта полоумная Фебе поможет ему отыскать человека, ради которого он сюда приехал? Но как ее теперь найти? Она сказала, что живет в Негриле, но так ли это? Он знал лишь ее имя, которое, может, тоже придуманное. Пляж вдруг показался ему пустынным и мрачным. Солнце уже опускалось в море. В Негриле, находящемся на крайнем востоке Ямайки, было гораздо больше солнечных дней, чем на севере острова. Перед глазами Малко стояли огромные лиловые глаза Фебе. Кто она? Несмотря на юношеское тело, в ней было что-то притягательное. Малко вернулся в отель в подавленном состоянии. Через час зайдет солнце, и останется лишь выпить две порции дайкири да пойти спать. Восемь пар американцев ложились спать в девять часов, сразу же после ужина.
Принимая душ, Малко все время думал о девушке. Сколько ей лет? Почему она живет в Негриле? Что было правдой в ее рассказе? После душа он устроился на маленькой веранде, выходящей в сад, и сидел, попивая дайкири, немного напоминающее водку. Неожиданный гудок машины прервал тишину вечера. Большой черный «Мерседес» остановился метрах в трех от Малко. Из него вышла Фебе и направилась прямо к его столику. На ней были серые фланелевые брюки, стянутые малиновым ремнем, и розовая блузка, смятая и запачканная. Она села за столик и своим характерным хрипловатым голосом заявила:
– Я бы тоже хотела чего-нибудь выпить. Например, рому.
Когда перед ней поставили стакан, она осушила его залпом. Помолчав, девушка сказала:
– Я приехала пригласить вас.
– Пригласить меня?
– Да. Сегодня у нас небольшой прием, будет человек двадцать. Мама разрешила вас пригласить. Вы не американец?
Малко хотел соврать, но это было опасно.
– Нет, я австриец.
Это сообщение не произвело на нее никакого впечатления. Она вертела в руках пустой стакан. Ее зрачки были очень расширены. Малко еще никогда не видел человека с такими постоянно расширенными зрачками. А, может, она наркоманка?
– Вы иногда возвращаетесь на родину?
– Изредка.
Ее глаза оживились:
– Возьмите меня с собой!
Это превращалось у нее в идею фикс. Малко улыбнулся:
– С удовольствием, но...
Фебе быстро сказала:
– Не говорите моей матери, что я просила вас взять меня с собой. Обещаете?
– Обещаю.
– Хорошо. Тогда закажите для меня второй стакан рома.
Она осушила его, как и первый, одним глотком. Щеки её порозовели, и она улыбнулась, показав красивые белые зубы.
– Здесь много пьют... Вы увидите.
– Почему я увижу?
Фебе пожала плечами:
– Когда вы поживете тут три-четыре месяца, у вас появится желание умереть, делать черт знает что, пить, кричать, спать и больше не думать...
– Но я не собираюсь долго здесь оставаться. Я же вам сказал, что я в отпуске.
Фебе встала:
– Я ухожу. Вернусь за вами в девять часов. Но не надо мне врать. Вы не в отпуске, иначе бы не приехала один.
Он не успел ничего возразить. Черный «Мерседес» развернулся и, подняв тучу пыли, выехал на дорогу. Что, черт подери, она хотела сказать? Может, кто-нибудь предупредил Руди Герна о его прибытии? Но это невозможно. Яхта Брюнера уничтожена, а сам он мертв. Никто не мог знать, зачем Малко сюда приехал. Однако замечание Фебе его насторожило. Ему показалось, что и встреча с ней, и приглашение – не случайны. Это могло быть ловушкой, а Фебе – Далилой. Этакий ямайский вариант. Во всяком случае, его исчезновение может пройти вполне незамеченным.
Малко вернулся в свою комнату и переоделся, решив не брать с собой пистолет. Остальные клиенты уже ужинали, когда он вышел на веранду ждать Фебе.
Ночь, как всегда в тропиках, наступила мгновенно. Сначала он услышал, а потом увидел черный «Мерседес» и пошел навстречу. Фебе нельзя было узнать. Черные бархатные брюки с широким золотым поясом придавали ей сходство с пауком. Черный обтягивающий свитер подчеркивал маленькую грудь. Она даже причесала свои короткие волосы, однако лицо не накрасила.
– Вы прекрасно выглядите, – сказал Малко, целуя кончики ее пальцев.
– Зачем вы это говорите? Это неправда, – горько заметила она. – У меня нет груди, нет...
– Зато у вас много шарма.
Они поехали по единственной асфальтированной дороге к Негрилу. Проехав городок, Фебе миновала рощу банановых деревьев и углубилась в джунгли. Машина подпрыгивала на ухабах и кочках. Фебе вполголоса выругалась.
– Что случилось? – спросил Малко.
– Я ненавижу эту страну! – сказала она; – Я бы хотела, чтобы здесь случилось землетрясение или еще что-нибудь. Чтобы Негрил исчез! Чтобы я могла уехать отсюда в настоящие города, где много людей.
– Что же вам мешает?
На лице девушки показалась презрительная усмешка:
– Моя мать. Она не даст мне ни гроша, если я уеду. А впрочем, я не представляю, куда ехать. Я никого не знаю. И я даже недостаточно красива, чтобы стать проституткой.
Малко вдруг вспомнил ее странное замечание.
– Почему вы сказали, что я вру?
Фебе улыбнулась чувственной и жестокой улыбкой:
– Потому, что вы убили. Очень часто мне достаточно одного взгляда, чтобы сказать: этот человек кого-то убил. Я привыкла. И вы здесь прячетесь, а не отдыхаете. – Голос ее слегка дрожал. Она внезапно остановила машину и, повернувшись к Малко, сказала:
– Поцелуйте меня.
Ее рот был горячим и живым. Фебе вся дрожала, как собака, вытащенная из воды. Оторвавшись от него, она прошептала ему на ухо:
– Вы должны рассказать! Меня это ужасно возбуждает.
Малко вздохнул:
– Что вы хотите, чтобы я вам рассказал?
– Про смерть. Как вы убивали людей!
Малко не удержался:
– Где это вы так безошибочно научились узнавать убийц?
Она загадочно улыбнулась:
– Мы приехали, опоздав на четверть часа.
Они выехали на площадку, окруженную с трех сторон белыми зданиями. «Мерседес» остановился перед широкой стеклянной дверью, через которую была видна большая комната, освещенная свечами. В комнате толпились люди, пьющие и разговаривающие. Белые. На пороге их ждала женщина, одетая в золотистые брюки и такую же тунику. Она подошла к ним и протянула Малко руку:
– Добро пожаловать в Охориос. Фебе сказала, что вы очень симпатичный и развлекали ее на пляже. Я рада с вами познакомиться. Меня зовут Эльза.
Малко наклонился над протянутой рукой. Мать Фебе слегка переместилась, и свет настольной лампы осветил ее лицо. Малко с трудом скрыл отвращение:
Эльза сделала не менее четырех подтягивании, и теперь кожа была так натянута, что казалось – эта женщина не может открыть рот, не закрыв глаза. Голубые глаза сияли на гладком до омерзения лице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16