Навстречу Малко шагнул дородный мужчина, лет пятидесяти, глаза скрывали очки в золотой оправе.
– Пастор Йоргенсен?
– Это я. Что...
Малко решительно шагнул в открытую дверь.
– Я друг Элмаз, – сказал он. – Я знаю, что она приходила к вам. Она еще здесь? Ее разыскивает полиция.
– Боже мой!
За очками появился испуг. Пастор в упор посмотрел на Малко.
– Как вас зовут, месье?
– Князь Малко Линге.
Пастор Йоргенсен склонил голову.
– Хорошо. Она сказала мне, что, возможно, вы придете. Она покинула Аддис-Абебу или, но крайней мере, пыталась это сделать. Вы сможете найти ее в Аваза, в отеле «Бельвью».
– В Аваза? Где это?
– В трех километрах от Аддис-Абебы.
– Но что она там делает?
– Я не знаю, – уверенно ответил пастор.
Малко посмотрел ему в глаза.
– Господин Йоргенсен, – сказал он, – я знаю, что это вы регулярно передавали Элмаз золото, так же как и Чевайе. Не за этим ли золотом она поехала туда?
Пастор заморгал глазами за стеклами очков. Он все еще указывал пальцем, в какой стороне находится Аваза. Медленно опустил руку, посмотрел на Малко, выдохнул:
– Да. Но об этом никому ни слова. Это – дикари. Вчера они перебили десятки людей в «Меркато». По дороге на Дэбрэ-Зейт нашли трупы двадцати пяти студентов. В прошлом месяце они перебили сотни данакиль. Возле старого аэропорта каждое воскресенье вешают. Они убивают друг друга. (Он показал пальцем на телефонный аппарат под чехлом, что удивило Малко.) Видите телефон? Через него прослушивается все, что говорится в комнате, даже если трубка повешена. Поэтому я его и прикрыл. К счастью, те, кто слушает, говорят только на амхарском...
Террор в чистом виде. Чума, расползающаяся по всему миру. И особенно опасная... Малко бросил взгляд на цветочные клумбы, на импозантную, успокаивающую фигуру пастора, который сейчас как-то весь осел. Протянул руку Йоргенсену.
– Спасибо.
Пастор проводил его как-то поспешно, почти подталкивал к выходу.
– Да будет с вами бог, – напутствовал он Малко.
Дверь захлопнулась. Меньше на одно убежище. Малко в душе надеялся, что Элмаз сумела проскочить в одно из отверстий сети. Малко еще не сел как следует, а Дик Брюс уже рванул машину с места. Малко поведал о приеме, оказанном ему пастором. Американец мчался на первой скорости.
– Надо предупредить Сару, – сказал Малко. – У меня через полчаса с ней встреча.
Было где-то половина пятого. Солнце уже медленно садилось за горы.
– Очень хорошо, – отозвался Дик. – Я оставлю вас возле Пьяццы. Встретимся в пять тридцать в отеле «Итече» на улице Омара Хайяма. Сзади есть выход на улицу Махатмы Ганди, пониже, в глубине сада. У меня срочное дело. Смотрите.
Пальцем он указывал в сторону бензоколонки.
– В Аддис-Абебе установлена норма на бензин, – объяснил он. – Мне надо хорошенько заправиться, чтобы вы могли поехать в Аваза. Мне понадобится час.
– Как мы выберемся из города? Дороги, должно быть, под наблюдением...
– На «ленде». Мы поедем по проселочным дорогам. Заслоны только на магистралях.
Спустя пять минут Дик Брюс остановил «лендровер» на углу авеню Хайле Селассие. Малко спрыгнул на землю. Машина тотчас же отъехала.
Малко смешался с толпой. Основная масса – женщины, жадно разглядывающие витрины ювелирных магазинов с обилием византийских крестов. Наступала ночь.
Выбирая маленькие улочки, Малко обошел Пьяццу. Зеленые и красные огни ресторанчиков зазывали посетителей. Девицы разжигали в плошках благовония. Он спустился по узкой улочке Омара Хайяма и через двести метров оказался у дверей дома Элси. Сердце у Малко оборвалось: неон не горит, дверь заперта.
* * *
Малко ощутил, как рот его забивается картоном. Словно автомат, он двигался по улице, вглядываясь во все неоновые лампы. Но ни одно лицо не походило на Элси. Дошел до конца улицы, повернулся, чтобы идти назад, но передумал. Следовало подождать. Может, Элси задерживается. Вошел в первый попавшийся ресторанчик, дверь в котором открывалась направо. Совсем маленькое заведение, здесь царила довольно аппетитная кассирша и три девушки. Одна из них подошла к Малко, приняла заказ. Одно пиво. Отошла, не настаивая. В этих заведениях клиенту давали выбор. Остаться одному или пригласить девушку. А можно и кассиршу после закрытия. Девушки получали мизерную плату. В углу пил грустный эфиоп, один. Малко с удовольствием выпил бы кофе, но это было почти единственным, что не подавали в кофейнях... или, если подавали, то очень хорошим клиентам, соблюдая весь ритуал: мололи на глазах у клиента и тому подобное. Он отпил мерзкого пива. Тревога росла.
Он заметил, что кассирша смотрит на него как-то странно. Он заплатил и вышел. Квартал, по всей видимости, кишел осведомителями.
От холода он поежился. Из темноты выскочила тень и побежала к нему навстречу. Он хотел посторониться, но когда она приблизилась, узнал огромные серьги и тонкие ноги.
Это была подруга Сары Массава – Элси.
Она склонила чуть-чуть голову, протянула руку для приветствия и затараторила. Из ее длинной речи Малко не понял ни единого слова. Когда он произнес «Сара», Элси приложила палец к губам. Безвыходное положение. При упоминании имени мятежницы в глазах Элси появился ужас. Она взяла наконец его под руку и повела к своему дому. Внутри пахло ладаном. Рядом с кроватью, на которой она «принимала гостей», висела фотография ее родителей... Устроив Малко, она исчезла. Малко все это начинало интриговать. Что-то произошло. А время шло. Через десять минут его будет ждать Дик. Если Малко не придет, он абсолютно не знал, где сможет потом отыскать американца. Беспокойство нарастало. Малко подождал еще пять минут и вышел.
Стоило хотя бы предупредить Дика Брюса. Улица так круто шла вверх, что Малко совсем задохнулся, пока дошел до «Итече». «Лендровера» не видно.
Малко прошел через двор и вошел в гостиницу. Старомодный холл, за ним салоны, направо широкая лестница из красного дерева, ведущая на галереи второго этажа. Повеяло Америкой девяностых годов позапрошлого века... Малко прошел дальше. На склоне сада этажами стояли бунгало. Дальше была стена. Малко вошел в пустой бар, сел и заказал кофе. Заслышав поспешные шаги в холле, Малко встал. Он стоял уже минут пять, когда двое мужчин стремительно появились в дверях бара. Молодые, одеты скорее плохо, лица напряжены. Один из них сделал в сторону Малко настоятельный жест, приказывая следовать за ним.
Кто бы это мог быть? Хозяин бара вел себя так, как будто это были призраки. Малко встал, положил на стол две бумажки по одному доллару и вышел в холл. Незнакомцы стояли там и наблюдали за дверью, когда появился Малко. Они опять стали настойчиво подавать ему знаки, как бы приглашая поспешить.
Один из них, который стоял у вращающейся двери, отскочил назад. Другой пригнулся там, где стоял, сунул руку под куртку, вытащил огромный автоматический пистолет. От выстрелов задрожали стекла в окнах холла. Одно из них разлетелось вдребезги, произведя страшный шум, словно ударил гром.
Мужчина, стоящий у двери, стремительно отступил назад. Вдвоем они навалились и захлопнули обе деревянные створки дверей. В тот же момент снаружи послышалось «пум-пум-пум». Стреляли из тяжелого автомата. Во всех углах посыпались стекла. Среди обслуживающего персонала началась паника.
Что произошло с Диком Брюсом? Малко теперь уже думал о том, как вырваться из этой западни. Он спрятался за столбом в холле и наблюдал, как тяжелые куски дерева затрещали под автоматным огнем. Дверь долго не выдержит. Незнакомцы стреляли, как сумасшедшие, в противников, которые находились, по всей видимости, во дворе. Один из них подбежал к Малко и прокричал, перекрывая грохот выстрелов:
– Me Sarah, you come.
Автомат строчил без перерыва. Малко бросил партизан Сары Массава на несколько секунд, чтобы выпустить обойму по тени, вырисовывавшейся на фоне окна. Малко спрашивал себя, чем все это кончится... Но долго размышлять ему не пришлось.
Невероятной силы взрыв потряс здание, вращающаяся дверь разлетелась, поднялось облако разбитого стекла, щепок, оторванных рук, ног, а в середине его сверкали красные молнии. Малко стоял за колонной, и до него не достала взрывная волна, но едва он высунулся, чтобы взглянуть одним глазом, как в помещение со ступенек крыльца вполз «лендровер», а из длинного ствола тяжелого автоматического пулемета показались короткие огненные языки... Автомобиль проехался по тому, что осталось от повстанца, разнесенного на куски снарядом.
В воздухе летали клочья старого ковра. Другой мятежник с вытянутой рукой вылетел из-за кресел и попал под град пуль 12,7-миллиметрового орудия. Он напоминал «болванчика». Тело его корчилось и тряслось, словно через него размеренно пропускали электрические разряды. Малко удалось, двигаясь вдоль стены, выскочить в сад. «Лендровер» резко остановился, зажатый между двумя колоннами: проход для него оказался слишком узким.
Малко спрятался в углу, куда не долетали пули. В ноздри ему бил резкий запах корбита. Он не отрываясь следил за каждым движением пулеметчика. Когда он увидел, что тот занят сменой обоймы, кинулся к лестнице в саду. Он бежал, как заяц, петляя вдоль бунгало, добежал до стены, невысокой, к счастью. Ниже за стеной шла улица.
В доме опять заработал пулемет... Малко недоумевал, по какой цели он стрелял: в гостинице остались одни трупы. Да, убийцы ВВАС не церемонились: атаковать гостиницу в центре города с автоматами и тяжелыми пулеметами...
Он добрался до верха стены в тот момент, когда на террасе отеля раздались вопли. Малко увидел там людей в военной форме и упал по другую сторону стены. Приземлился на четвереньки. Кругом бежали люди, машины стояли. Почувствовал, как у него по голове словно проехал бульдозер: три или четыре человека кинулись на него, прижали к земле, избивая руками и ногами. Один глаз от такого обращения у него затек. Его поставили на ноги. Вокруг стояли «лендроверы», перекрывая дорогу, сдерживая толпу.
Он проклинал себя за то, что кинулся бежать, но с другой стороны, останься он в помещении, его бы сразила пулеметная очередь...
Теперь ему оставалось только одно: разыграть из себя клиента-идиота, попавшего в переделку, к которой он не имел никакого отношения. Будет нелегко. Его поволокли к белому «мерседесу», стоящему посредине улицы. Конвоирующий его солдат дернул Малко с силой за запястье, едва не оторвав руку, защелкнул на ней одно кольцо наручника, а другое – с внешней стороны левой ручки передней дверцы «мерседеса».
За рулем сидел мужчина в кожаной куртке. Он резко и грубо распахнул дверцу, так что Малко споткнулся, и вышел. Лицо плоское, прямые, как одна линия усы, очень черные волосы, нечесанные, взлохмаченные. Черты лица грубые. Он что-то крикнул, и Малко увидел, что у него во рту не хватает одного переднего зуба.
Затем повернулся к Малко, зло и ехидно усмехнулся и со всей силой ударил его кулаком в живот.
Глава 10
Малко согнулся пополам, раскрыл рот, почувствовал на языке привкус желчи. Кожаная куртка распрямила Малко, привалила к дверце, прыгая вокруг него с ноги на ногу, как боксер, готовый к удару. Вытянул узловатый указательный палец и ткнул Малко в живот:
– You CIA!
Загоготал, откинул голову назад, плюхнулся на сиденье водителя. За заграждением уже никого не было.
Взревел мотор «мерседеса». Малко с ужасом увидел, что водитель включил сразу первую скорость. Эфиоп ехидно ухмыльнулся Малко, отпуская сцепление. Машина прыгнула вперед. Малко автоматически побежал, изо всех сил стараясь устоять на ногах, не угодить под колеса «мерседеса». По улицам шли, как тени, прохожие. Перед «мерседесом» ехал «лендровер», набитый солдатами. Малко бежал. Улица не кончалась, его ноги все громче топали по асфальту, дыхание стало прерывистым. Мышцы руки, за которую он был прикован, доставляли ему нестерпимую боль. Он думал теперь лишь о том, чтобы бежать и не упасть. «Мерседес» прибавил скорость, Малко тоже. Он открыл рот, в глазах от боли пелена, в ушах звон.
Он сбился с шага, споткнулся, какую-то долю секунды им овладел животный страх, в животе похолодело, занемели кончики пальцев. Но это состояние длилось мгновение. Малко вовремя выправил шаг, снова побежал. Горло жгло огнем, он работал как автомат, но в мозгу билось сознание, что долго он не выдержит этот ритм... Проехали почти всю улицу Махатмы Ганди. «Мерседес» повернул. Малко отлетел, как воднолыжник, идущий за моторной лодкой. «На этот раз мои ноги не выдержат, – подумал Малко, – а рука до запястья, прикованная наручником, оторвется».
«Мерседес» резко притормозил. Малко по инерции продолжал бег, а его рука – так ему казалось – вытянулась на десять сантиметров; наконец остановившись, он ударился с размаху о переднее крыло машины.
Перед тем, как Малко потерял сознание, в ушах у него раздался безумный смех водителя в кожаной куртке.
Проходившая мимо женщина отвернулась и ускорила шаг.
Малко поднялся с трудом, все тело пронизывала жуткая боль, грудь жгло огнем. Он сказал себе, что это – лишь отсрочка. Он собрал всю волю, чтобы достичь единственной цели – выжить, выдержать.
Нахохотавшись вдоволь, шофер «мерседеса» отъехал, повернул на улицу, выходящую на авеню Уинстона Черчилля. Малко опять побежал, стараясь экономить силы.
* * *
Малко налетел на металлический рельс, и каблук на правой туфле отлетел. Теперь он бежал, прихрамывая, от чего весь его позвоночник пронизывала острая боль. Случись это на сто метров раньше, Малко, вероятно, свалился бы, не в силах продолжать борьбу, но они были почти у ворот Четвертой дивизии, куда уже въехал головной «лендровер». Надо было продержаться несколько метров.
Малко ритмично шлепал и шлепал ногами, глядя прямо перед собой, стараясь не думать о белой глыбе «мерседеса» справа от себя, о своих мышцах. Казалось, будто дикие звери расползлись по всем уголкам его тела, пожирали его изнутри, исподтишка пощипывали и покусывали его. Сил ему придавала ненависть к подонку за рулем с плоским лицом, самодовольным и наглым, с куском железа вместо души. Тот включил радио и постукивал рукой в такт музыке по дверце, а Малко бежал.
Малко спрашивал себя, как он смог пройти свой крестный путь. Они проехали по длинной авеню Уинстона Черчилля почти до вокзала более двух километров. На каждом светофоре кортеж останавливался. И не для того, чтобы дать Малко отдохнуть. Нищим предоставлялась возможность продемонстрировать свою преданность военным. Малко чуть не вырвало, когда на него плюнул прокаженный, выражая этим жестом свой восторг от полученной милостыни. Прохожие были слишком далеко, и Малко не мог судить об их реакции.
В конце авеню Уинстона Черчилля они свернули влево, на Рас-Меконнен, шедшую вдоль Старого замка, закрытого после смерти негуса. Машин почти не было, и конвой поехал быстрее. Пока Малко не знал, как долго он сможет продержаться. Наконец добрались до авеню, ведущей на Дэбрэ-Зейт. Теперь он уже не сомневался в том, что его везут в Четвертую дивизию.
«Мерседес» замедлил ход, чтобы въехать в казарму. Малко сжал губы: оставалось несколько метров... Двор был запружен военными машинами. Конвой остановился возле большого здания. Малко потерял сознание, повалившись на крыло белого «мерседеса». Он подумал, что все кончено. Закрыл глаза, открыл рот и сосредоточил все силы на дыхании. Он почувствовал, что его отделили от «мерседеса», бесцеремонно потащили по земле.
Малко втащили в небольшую хижину в глубине двора. Каждый шаг причинял ему невыносимую боль. С потолка свисала яркая электрическая лампочка без абажура. Свет ослепил Малко.
Два солдата подтащили его и грубо толкнули в угол. Он рухнул на пол. Но теперь уже ничто не могло помешать ему сесть.
Думать о том, что его ожидает, Малко не хотел. Возможно, смерть, пытки. Главное – восстановить силы.
* * *
Дик Брюс вошел в кафетерий «Хилтона» спокойно, ничем не выказывая своего волнения. Этот шаг был крайне рискован, но у него не было выбора. На поиски бензина он потратил больше времени, чем предполагал. И когда подъехал к тому, что осталось от отеля «Итече», было шесть часов... Единственным человеком, который мог рассказать ему, что произошло, была Элси, связная ЭПРП. Элси работала официанткой каждый вечер, с шести часов. Увидев Дика, она пошла ему навстречу, невозмутимая, со своей неизменной прической и огромными серьгами. Кафетерий был практически пуст.
– Столик, мистер?
Она провела американца в отдельный кабинет в глубине зала, вручила меню и стала рассказывать, почти не шевеля губами.
– Они пришли в «Итече». Они выследили наших людей, которые пришли за вашим другом. Они увезли его в Четвертую дивизию. Кажется, он жив.
– Дайте мне, пожалуйста, взбитые яйца, – громко сказал Дик.
Он сидел неподвижно, запустив руки в бороду, оценивая серьезность положения, раздумывая о том, как выручить Малко. Еще никто не вышел живым из когтей сержанта Тачо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
– Пастор Йоргенсен?
– Это я. Что...
Малко решительно шагнул в открытую дверь.
– Я друг Элмаз, – сказал он. – Я знаю, что она приходила к вам. Она еще здесь? Ее разыскивает полиция.
– Боже мой!
За очками появился испуг. Пастор в упор посмотрел на Малко.
– Как вас зовут, месье?
– Князь Малко Линге.
Пастор Йоргенсен склонил голову.
– Хорошо. Она сказала мне, что, возможно, вы придете. Она покинула Аддис-Абебу или, но крайней мере, пыталась это сделать. Вы сможете найти ее в Аваза, в отеле «Бельвью».
– В Аваза? Где это?
– В трех километрах от Аддис-Абебы.
– Но что она там делает?
– Я не знаю, – уверенно ответил пастор.
Малко посмотрел ему в глаза.
– Господин Йоргенсен, – сказал он, – я знаю, что это вы регулярно передавали Элмаз золото, так же как и Чевайе. Не за этим ли золотом она поехала туда?
Пастор заморгал глазами за стеклами очков. Он все еще указывал пальцем, в какой стороне находится Аваза. Медленно опустил руку, посмотрел на Малко, выдохнул:
– Да. Но об этом никому ни слова. Это – дикари. Вчера они перебили десятки людей в «Меркато». По дороге на Дэбрэ-Зейт нашли трупы двадцати пяти студентов. В прошлом месяце они перебили сотни данакиль. Возле старого аэропорта каждое воскресенье вешают. Они убивают друг друга. (Он показал пальцем на телефонный аппарат под чехлом, что удивило Малко.) Видите телефон? Через него прослушивается все, что говорится в комнате, даже если трубка повешена. Поэтому я его и прикрыл. К счастью, те, кто слушает, говорят только на амхарском...
Террор в чистом виде. Чума, расползающаяся по всему миру. И особенно опасная... Малко бросил взгляд на цветочные клумбы, на импозантную, успокаивающую фигуру пастора, который сейчас как-то весь осел. Протянул руку Йоргенсену.
– Спасибо.
Пастор проводил его как-то поспешно, почти подталкивал к выходу.
– Да будет с вами бог, – напутствовал он Малко.
Дверь захлопнулась. Меньше на одно убежище. Малко в душе надеялся, что Элмаз сумела проскочить в одно из отверстий сети. Малко еще не сел как следует, а Дик Брюс уже рванул машину с места. Малко поведал о приеме, оказанном ему пастором. Американец мчался на первой скорости.
– Надо предупредить Сару, – сказал Малко. – У меня через полчаса с ней встреча.
Было где-то половина пятого. Солнце уже медленно садилось за горы.
– Очень хорошо, – отозвался Дик. – Я оставлю вас возле Пьяццы. Встретимся в пять тридцать в отеле «Итече» на улице Омара Хайяма. Сзади есть выход на улицу Махатмы Ганди, пониже, в глубине сада. У меня срочное дело. Смотрите.
Пальцем он указывал в сторону бензоколонки.
– В Аддис-Абебе установлена норма на бензин, – объяснил он. – Мне надо хорошенько заправиться, чтобы вы могли поехать в Аваза. Мне понадобится час.
– Как мы выберемся из города? Дороги, должно быть, под наблюдением...
– На «ленде». Мы поедем по проселочным дорогам. Заслоны только на магистралях.
Спустя пять минут Дик Брюс остановил «лендровер» на углу авеню Хайле Селассие. Малко спрыгнул на землю. Машина тотчас же отъехала.
Малко смешался с толпой. Основная масса – женщины, жадно разглядывающие витрины ювелирных магазинов с обилием византийских крестов. Наступала ночь.
Выбирая маленькие улочки, Малко обошел Пьяццу. Зеленые и красные огни ресторанчиков зазывали посетителей. Девицы разжигали в плошках благовония. Он спустился по узкой улочке Омара Хайяма и через двести метров оказался у дверей дома Элси. Сердце у Малко оборвалось: неон не горит, дверь заперта.
* * *
Малко ощутил, как рот его забивается картоном. Словно автомат, он двигался по улице, вглядываясь во все неоновые лампы. Но ни одно лицо не походило на Элси. Дошел до конца улицы, повернулся, чтобы идти назад, но передумал. Следовало подождать. Может, Элси задерживается. Вошел в первый попавшийся ресторанчик, дверь в котором открывалась направо. Совсем маленькое заведение, здесь царила довольно аппетитная кассирша и три девушки. Одна из них подошла к Малко, приняла заказ. Одно пиво. Отошла, не настаивая. В этих заведениях клиенту давали выбор. Остаться одному или пригласить девушку. А можно и кассиршу после закрытия. Девушки получали мизерную плату. В углу пил грустный эфиоп, один. Малко с удовольствием выпил бы кофе, но это было почти единственным, что не подавали в кофейнях... или, если подавали, то очень хорошим клиентам, соблюдая весь ритуал: мололи на глазах у клиента и тому подобное. Он отпил мерзкого пива. Тревога росла.
Он заметил, что кассирша смотрит на него как-то странно. Он заплатил и вышел. Квартал, по всей видимости, кишел осведомителями.
От холода он поежился. Из темноты выскочила тень и побежала к нему навстречу. Он хотел посторониться, но когда она приблизилась, узнал огромные серьги и тонкие ноги.
Это была подруга Сары Массава – Элси.
Она склонила чуть-чуть голову, протянула руку для приветствия и затараторила. Из ее длинной речи Малко не понял ни единого слова. Когда он произнес «Сара», Элси приложила палец к губам. Безвыходное положение. При упоминании имени мятежницы в глазах Элси появился ужас. Она взяла наконец его под руку и повела к своему дому. Внутри пахло ладаном. Рядом с кроватью, на которой она «принимала гостей», висела фотография ее родителей... Устроив Малко, она исчезла. Малко все это начинало интриговать. Что-то произошло. А время шло. Через десять минут его будет ждать Дик. Если Малко не придет, он абсолютно не знал, где сможет потом отыскать американца. Беспокойство нарастало. Малко подождал еще пять минут и вышел.
Стоило хотя бы предупредить Дика Брюса. Улица так круто шла вверх, что Малко совсем задохнулся, пока дошел до «Итече». «Лендровера» не видно.
Малко прошел через двор и вошел в гостиницу. Старомодный холл, за ним салоны, направо широкая лестница из красного дерева, ведущая на галереи второго этажа. Повеяло Америкой девяностых годов позапрошлого века... Малко прошел дальше. На склоне сада этажами стояли бунгало. Дальше была стена. Малко вошел в пустой бар, сел и заказал кофе. Заслышав поспешные шаги в холле, Малко встал. Он стоял уже минут пять, когда двое мужчин стремительно появились в дверях бара. Молодые, одеты скорее плохо, лица напряжены. Один из них сделал в сторону Малко настоятельный жест, приказывая следовать за ним.
Кто бы это мог быть? Хозяин бара вел себя так, как будто это были призраки. Малко встал, положил на стол две бумажки по одному доллару и вышел в холл. Незнакомцы стояли там и наблюдали за дверью, когда появился Малко. Они опять стали настойчиво подавать ему знаки, как бы приглашая поспешить.
Один из них, который стоял у вращающейся двери, отскочил назад. Другой пригнулся там, где стоял, сунул руку под куртку, вытащил огромный автоматический пистолет. От выстрелов задрожали стекла в окнах холла. Одно из них разлетелось вдребезги, произведя страшный шум, словно ударил гром.
Мужчина, стоящий у двери, стремительно отступил назад. Вдвоем они навалились и захлопнули обе деревянные створки дверей. В тот же момент снаружи послышалось «пум-пум-пум». Стреляли из тяжелого автомата. Во всех углах посыпались стекла. Среди обслуживающего персонала началась паника.
Что произошло с Диком Брюсом? Малко теперь уже думал о том, как вырваться из этой западни. Он спрятался за столбом в холле и наблюдал, как тяжелые куски дерева затрещали под автоматным огнем. Дверь долго не выдержит. Незнакомцы стреляли, как сумасшедшие, в противников, которые находились, по всей видимости, во дворе. Один из них подбежал к Малко и прокричал, перекрывая грохот выстрелов:
– Me Sarah, you come.
Автомат строчил без перерыва. Малко бросил партизан Сары Массава на несколько секунд, чтобы выпустить обойму по тени, вырисовывавшейся на фоне окна. Малко спрашивал себя, чем все это кончится... Но долго размышлять ему не пришлось.
Невероятной силы взрыв потряс здание, вращающаяся дверь разлетелась, поднялось облако разбитого стекла, щепок, оторванных рук, ног, а в середине его сверкали красные молнии. Малко стоял за колонной, и до него не достала взрывная волна, но едва он высунулся, чтобы взглянуть одним глазом, как в помещение со ступенек крыльца вполз «лендровер», а из длинного ствола тяжелого автоматического пулемета показались короткие огненные языки... Автомобиль проехался по тому, что осталось от повстанца, разнесенного на куски снарядом.
В воздухе летали клочья старого ковра. Другой мятежник с вытянутой рукой вылетел из-за кресел и попал под град пуль 12,7-миллиметрового орудия. Он напоминал «болванчика». Тело его корчилось и тряслось, словно через него размеренно пропускали электрические разряды. Малко удалось, двигаясь вдоль стены, выскочить в сад. «Лендровер» резко остановился, зажатый между двумя колоннами: проход для него оказался слишком узким.
Малко спрятался в углу, куда не долетали пули. В ноздри ему бил резкий запах корбита. Он не отрываясь следил за каждым движением пулеметчика. Когда он увидел, что тот занят сменой обоймы, кинулся к лестнице в саду. Он бежал, как заяц, петляя вдоль бунгало, добежал до стены, невысокой, к счастью. Ниже за стеной шла улица.
В доме опять заработал пулемет... Малко недоумевал, по какой цели он стрелял: в гостинице остались одни трупы. Да, убийцы ВВАС не церемонились: атаковать гостиницу в центре города с автоматами и тяжелыми пулеметами...
Он добрался до верха стены в тот момент, когда на террасе отеля раздались вопли. Малко увидел там людей в военной форме и упал по другую сторону стены. Приземлился на четвереньки. Кругом бежали люди, машины стояли. Почувствовал, как у него по голове словно проехал бульдозер: три или четыре человека кинулись на него, прижали к земле, избивая руками и ногами. Один глаз от такого обращения у него затек. Его поставили на ноги. Вокруг стояли «лендроверы», перекрывая дорогу, сдерживая толпу.
Он проклинал себя за то, что кинулся бежать, но с другой стороны, останься он в помещении, его бы сразила пулеметная очередь...
Теперь ему оставалось только одно: разыграть из себя клиента-идиота, попавшего в переделку, к которой он не имел никакого отношения. Будет нелегко. Его поволокли к белому «мерседесу», стоящему посредине улицы. Конвоирующий его солдат дернул Малко с силой за запястье, едва не оторвав руку, защелкнул на ней одно кольцо наручника, а другое – с внешней стороны левой ручки передней дверцы «мерседеса».
За рулем сидел мужчина в кожаной куртке. Он резко и грубо распахнул дверцу, так что Малко споткнулся, и вышел. Лицо плоское, прямые, как одна линия усы, очень черные волосы, нечесанные, взлохмаченные. Черты лица грубые. Он что-то крикнул, и Малко увидел, что у него во рту не хватает одного переднего зуба.
Затем повернулся к Малко, зло и ехидно усмехнулся и со всей силой ударил его кулаком в живот.
Глава 10
Малко согнулся пополам, раскрыл рот, почувствовал на языке привкус желчи. Кожаная куртка распрямила Малко, привалила к дверце, прыгая вокруг него с ноги на ногу, как боксер, готовый к удару. Вытянул узловатый указательный палец и ткнул Малко в живот:
– You CIA!
Загоготал, откинул голову назад, плюхнулся на сиденье водителя. За заграждением уже никого не было.
Взревел мотор «мерседеса». Малко с ужасом увидел, что водитель включил сразу первую скорость. Эфиоп ехидно ухмыльнулся Малко, отпуская сцепление. Машина прыгнула вперед. Малко автоматически побежал, изо всех сил стараясь устоять на ногах, не угодить под колеса «мерседеса». По улицам шли, как тени, прохожие. Перед «мерседесом» ехал «лендровер», набитый солдатами. Малко бежал. Улица не кончалась, его ноги все громче топали по асфальту, дыхание стало прерывистым. Мышцы руки, за которую он был прикован, доставляли ему нестерпимую боль. Он думал теперь лишь о том, чтобы бежать и не упасть. «Мерседес» прибавил скорость, Малко тоже. Он открыл рот, в глазах от боли пелена, в ушах звон.
Он сбился с шага, споткнулся, какую-то долю секунды им овладел животный страх, в животе похолодело, занемели кончики пальцев. Но это состояние длилось мгновение. Малко вовремя выправил шаг, снова побежал. Горло жгло огнем, он работал как автомат, но в мозгу билось сознание, что долго он не выдержит этот ритм... Проехали почти всю улицу Махатмы Ганди. «Мерседес» повернул. Малко отлетел, как воднолыжник, идущий за моторной лодкой. «На этот раз мои ноги не выдержат, – подумал Малко, – а рука до запястья, прикованная наручником, оторвется».
«Мерседес» резко притормозил. Малко по инерции продолжал бег, а его рука – так ему казалось – вытянулась на десять сантиметров; наконец остановившись, он ударился с размаху о переднее крыло машины.
Перед тем, как Малко потерял сознание, в ушах у него раздался безумный смех водителя в кожаной куртке.
Проходившая мимо женщина отвернулась и ускорила шаг.
Малко поднялся с трудом, все тело пронизывала жуткая боль, грудь жгло огнем. Он сказал себе, что это – лишь отсрочка. Он собрал всю волю, чтобы достичь единственной цели – выжить, выдержать.
Нахохотавшись вдоволь, шофер «мерседеса» отъехал, повернул на улицу, выходящую на авеню Уинстона Черчилля. Малко опять побежал, стараясь экономить силы.
* * *
Малко налетел на металлический рельс, и каблук на правой туфле отлетел. Теперь он бежал, прихрамывая, от чего весь его позвоночник пронизывала острая боль. Случись это на сто метров раньше, Малко, вероятно, свалился бы, не в силах продолжать борьбу, но они были почти у ворот Четвертой дивизии, куда уже въехал головной «лендровер». Надо было продержаться несколько метров.
Малко ритмично шлепал и шлепал ногами, глядя прямо перед собой, стараясь не думать о белой глыбе «мерседеса» справа от себя, о своих мышцах. Казалось, будто дикие звери расползлись по всем уголкам его тела, пожирали его изнутри, исподтишка пощипывали и покусывали его. Сил ему придавала ненависть к подонку за рулем с плоским лицом, самодовольным и наглым, с куском железа вместо души. Тот включил радио и постукивал рукой в такт музыке по дверце, а Малко бежал.
Малко спрашивал себя, как он смог пройти свой крестный путь. Они проехали по длинной авеню Уинстона Черчилля почти до вокзала более двух километров. На каждом светофоре кортеж останавливался. И не для того, чтобы дать Малко отдохнуть. Нищим предоставлялась возможность продемонстрировать свою преданность военным. Малко чуть не вырвало, когда на него плюнул прокаженный, выражая этим жестом свой восторг от полученной милостыни. Прохожие были слишком далеко, и Малко не мог судить об их реакции.
В конце авеню Уинстона Черчилля они свернули влево, на Рас-Меконнен, шедшую вдоль Старого замка, закрытого после смерти негуса. Машин почти не было, и конвой поехал быстрее. Пока Малко не знал, как долго он сможет продержаться. Наконец добрались до авеню, ведущей на Дэбрэ-Зейт. Теперь он уже не сомневался в том, что его везут в Четвертую дивизию.
«Мерседес» замедлил ход, чтобы въехать в казарму. Малко сжал губы: оставалось несколько метров... Двор был запружен военными машинами. Конвой остановился возле большого здания. Малко потерял сознание, повалившись на крыло белого «мерседеса». Он подумал, что все кончено. Закрыл глаза, открыл рот и сосредоточил все силы на дыхании. Он почувствовал, что его отделили от «мерседеса», бесцеремонно потащили по земле.
Малко втащили в небольшую хижину в глубине двора. Каждый шаг причинял ему невыносимую боль. С потолка свисала яркая электрическая лампочка без абажура. Свет ослепил Малко.
Два солдата подтащили его и грубо толкнули в угол. Он рухнул на пол. Но теперь уже ничто не могло помешать ему сесть.
Думать о том, что его ожидает, Малко не хотел. Возможно, смерть, пытки. Главное – восстановить силы.
* * *
Дик Брюс вошел в кафетерий «Хилтона» спокойно, ничем не выказывая своего волнения. Этот шаг был крайне рискован, но у него не было выбора. На поиски бензина он потратил больше времени, чем предполагал. И когда подъехал к тому, что осталось от отеля «Итече», было шесть часов... Единственным человеком, который мог рассказать ему, что произошло, была Элси, связная ЭПРП. Элси работала официанткой каждый вечер, с шести часов. Увидев Дика, она пошла ему навстречу, невозмутимая, со своей неизменной прической и огромными серьгами. Кафетерий был практически пуст.
– Столик, мистер?
Она провела американца в отдельный кабинет в глубине зала, вручила меню и стала рассказывать, почти не шевеля губами.
– Они пришли в «Итече». Они выследили наших людей, которые пришли за вашим другом. Они увезли его в Четвертую дивизию. Кажется, он жив.
– Дайте мне, пожалуйста, взбитые яйца, – громко сказал Дик.
Он сидел неподвижно, запустив руки в бороду, оценивая серьезность положения, раздумывая о том, как выручить Малко. Еще никто не вышел живым из когтей сержанта Тачо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21