Она просто очень кстати оказалась в то время и в том месте, куда я приземлился после памятного удара. Опухающее прямо на глазах ухо нещадно болело, но расслабляться было рано, наш разговор с моей рыжеволосой и очень горячей супругой был еще не закончен.
Удивительное дело, но свое слово мелкая сдержала и вопила исключительно шепотом. Да-да, не удивляйтесь, это происходило именно так.
– Мерзавец, подлец, негодяй! – не унималась мелкая, пытаясь меня поймать за шкирку.
Как вы понимаете, сидеть на месте и ждать, пока меня отловят, словно нашкодившего кота, я не собирался, и со всех лап бросился от нее удирать.
– Солнышко, я все тебе объясню! – попытался я вставить хоть слово.
– Гад, я сплю в одной кровати неизвестно с кем, а он в кошачьей шкуре развлекается! – вовсе не слушала меня Селистена, на этот раз предприняв попытку сбить меня с карниза тапочкой. Ха, промазала, конечно!
– Радость моя, я тут ровным счетом ни при чем! – Я пытался образумить ее, как мог. – К тому же у тебя ужасно вовремя начались головные боли, так что ничего непоправимого не произошло.
– Ну ничего, теперь больная голова будет у тебя, кошка драная! – возмутилась Селистена и попыталась накрыть меня покрывалом.
– Не кошка, а кот, – поправил я ее, перемещаясь на шкаф.
Самое интересное, что пока мы так резвились с законной супругой, все остальные (и рыжие лисята, и собаки) принимали коллективные меры, чтобы наше общение производило как можно меньше звуков. Девчонки с ловкостью профессиональных жонглеров ловили падающие книги, цветочные горшки и прочую мелочь. Собаки же больше следили за мебелью. Именно благодаря их совместным усилиями не рухнул на пол карниз и остался стоять на своем месте шкаф. Молодец, Шарик, отменная реакция.
– Да как ты мог нас оставить? – продолжала шепотом сыпать обвинения Селистена. – Ты же терпеть не можешь кошек, как ты вообще мог оказаться в теле Барсика?
– Ты обещала обойтись без рукоприкладства, – поздновато вспомнил я.
– Я обещала «по возможности» обойтись, считай, что такой возможности не представилось.
Знаете, я ее в общем-то не виню. Каково узнать женщине, что ее муж почти месяц уже и не муж, а дворовый кот, к тому же все это время шляющийся неизвестно где? Знамо дело, нужно дать выход эмоциям, главное, чтобы выходили они без лишнего шума. Ничего, скоро она выдохнется и примется меня жалеть. А вот после того как вдоволь нажалеется, можно будет поговорить нормально, и никак не раньше. Собственно, именно из-за взрывного характера супруги я и не хотел до поры до времени рассказывать ей обо всем.
За этими рассуждениями я на одно мгновение утратил контроль за ситуацией и споткнулся. Последнее, что я помнил, это был ночной горшок (надеюсь, что пустой), сплошь расписанный веселенькими цветочками, несущийся мне навстречу. Занавес, конец первого отделения…


* * *

– Ну и зачем ты его убила? – ехидным голосом поинтересовалась Лучезара.
Голос ее был далеким, но уже вполне различимым. Несмотря на то что чувствовал себя вполне сносно, я решил пока подождать с пробуждением. Мало ли, может, у моей рыжеволосой супруги еще не закончилась энергия разрушения.
– Причем так некультурно, проломив ему голову, – добила мать Василина. – Это же кошачья голова, а не человеческая.
– Вот теперь ты точно стала вдовой при живом муже.
– Я не хотела… – уже сквозь слезы проговорила Селистена и что есть силы прижала меня к своей груди.
Похоже, пора было возвращаться к действительности, а то говорливые девчонки доведут ее своей болтовней до сердечного приступа. Я на всякий случай трагически застонал и осторожно приоткрыл правый глаз.
– Типа мяу, – выдал первое, что появилось в ушибленной голове, – не убивай меня, красна девица, я тебе еще пригожусь!
– У него еще хватает сил шутить, – хмыкнула Селистена и, наконец-то дав волю слезам и чувствам, чуть не раздавила меня в своих объятиях.
Слезы капали, шерсть катастрофически намокала, но я и не попытался вернуть себе свободу. Во-первых, даже будучи котом, чертовски приятно, когда тебя целуют, а во-вторых, впервые за это время мне стало очень спокойно на душе. Я вдруг отчетливо осознал, насколько соскучился по Селистене и лисятам. Последние, в свою очередь, так же выдали мне положенную порцию ласк, но надолго расслабиться не дали.
– Папа, по-моему, пора рассказать, как именно ты докатился до такой вот жизни! – заявила Лучезара, совершенно бесцеремонно извлекая меня из объятий Селистены.
– Ночь длинная, торопиться нам некуда, так что рассказывай подробно, – вторила сестре Василина. – Тем более что в подобных делах мелочей не бывает.
Честно говоря, начинал я неохотно. Шутка ли, уже в третий раз рассказывать одну и ту же историю. Но потом оказалось, что нынешнее повествование значительно отличается от первых двух. Ведь Сантане требовалась одна голая правда без прикрас, лохматым друзьям рода человеческого я излагал только самые значимые факты, но в яркой, образной обработке. Сейчас же мне нужно было предстать перед зрителями во всей красе.
И откуда только силы взялись? После такого трудного дня, без отдыха и соответствующего питания, а так разошелся! Я менял голос, интонацию, походку и жесты, точно пародируя всех действующих лиц моего путешествия. Прыгал, кувыркался, скакал, всячески пытаясь разнообразить свой рассказ. Причем все это я делал практически бесшумно, в стиле пантомимы. Мягкие подушечки на лапах были словно созданы для заговорщицкой деятельности и не производили ровным счетом никаких посторонних звуков.
Мои зрители, в полном соответствии с правилами конспирации, также все делали шепотом. Шепотом кричали, вопили, аплодировали и всячески поддерживали меня своим участием. Как им это удавалось – ума не приложу. Но факт остается фактом, за всю ночь нашу теплую компанию никто не побеспокоил.
Однако не обошлось без эксцессов. Моя вспыльчивая жена по мере повествования раза три пыталась вырваться на оперативный простор и лично изничтожить Азнавура. Методы предлагались самые разные. От вполне гуманного – задушить подушкой, до справедливого – отрезать ему… Впрочем, чего именно мог лишиться черный колдун, мы так и не узнали. Наткнувшись на крайне заинтересованный взгляд близняшек, Селистена вдруг густо покраснела и остановилась на полуслове. Как бы то ни было, но воплотить задуманное в жизнь моей благоверной не удалось. Шарик с Золотухой хорошо знали свое дело, и далее порога народная мстительница не ушла.
Неизменный восторг вызвали у всех присутствующих мои крылья. После того как я явился в терем в образе потрепанного жизнью, исцарапанного кота Барсика, глупо было скрывать от семьи такие подробности. Тем более что обозначенные крылья за время скитаний стали мне надежными соратниками, и я давно перестал их стыдиться. Конечно, крылья, покрытые шерстью в качестве маскировки, не могли показать все, на что они были способны, но и простой демонстрационный полет по спальне мое семейство восприняло на безмолвное ура.
Лисята были в полнейшем восторге, девчонок ничуть не смущало, что поначалу их самый-самый-самый папа не смог справиться с каким-то Азнавуром. Похоже, их доверие ко мне было настолько безграничным, что они особенно не задумывались над такими мелочами.
Селистена, конечно, слушала меня более внимательно и время от времени уточняла детали. Когда я начал рассказывать про встречу с Сантаной, ее лобик нахмурился, а кулаки непроизвольно сжались. Однако все то, что последовало далее, заставило мою решительную супругу смягчиться. Она задала мне только один вопрос, после которого этот подводный камень перестал существовать.
– Ты ей доверяешь?
– Как ни странно, да, – твердо заявил я, и тема была закрыта раз и навсегда.
Когда я закончил, несмотря на поздний час (или уже ранний), эстафету подхватили лисята. Они были очень горды тем фактом, что вычислили меня, и теперь их распирало от собственной значимости. Как обычно, они просто не могли не перебивать друг друга.
– Как мы прибыли из скита, сразу заподозрили неладное, – затараторила Лучезара довольно бойким шепотом.
– Не ври, не сразу, – оказалась более честной сестра, – через два дня.
– И тогда мы принялись за тобой следить, – не обратив внимания на колкость Василины, продолжила старшенькая, – но не за тобой, конечно, а за этим.
– Вот тогда-то и стало совершенно ясно, что под твоей личиной скрывается кто-то другой.
– Мы проанализировали ситуацию и пришли к выводу, что это Азнавур.
– Но никаких прямых улик обнаружить не удалось, – со вздохом призналась Лучезара.
– А без улик подойти к взрослым мы не решились, ведь для них мы маленькие.
Весьма красноречивый взгляд на притихшую Селистену.
– Мы надеялись, что хоть кто-нибудь также почувствует подмену, но ничего подобного не произошло.
– Этот Азнавур очень точно копировал тебя в общении с остальными членами семьи, а нас, похоже, просто серьезно не воспринимал.
– Вот и не старался.
– А сегодня мы вдруг почувствовали, что настоящий ты дома.
– Как? Понятия не имеем! Но ты сам всегда говорил, что предчувствиям нужно доверять.
– Остальное было делом техники, – подвела итог Василина, и близняшки торжественно одарили нас победным взглядом, явно напрашиваясь на похвалу. Забегая вперед, хочу вас уверить, что они ее получили сполна.
Селистена была немногословна. Скупыми, но точными фразами она поведала мне, что произошло за время моего отсутствия. Часть информации была получена со слов Антипа и Серогора, а остальному была свидетельницей сама боярыня. После фееричной победы над черным колдуном лже-Даромир с поражающей энергией принялся восстанавливать терем, ненавязчиво, но вместе с тем твердо отстранив от этого процесса Антипа. Тот был рад такой активности зятя и возражать особо не стал. На стройке трудились чуть ли не все столяры да плотники города. Причем само восстановление производилось весьма странно. Терем вначале разобрали по бревнышку буквально до основания, переложили фундамент, кардинально перетряхнули подвал с погребом и только после этого выстроили его практически заново, но в прежнем виде.
– Он надеялся, что во время строительства обнаружит тайник, – сделал я вывод, параллельно похвалив себя за наблюдательность. Ведь я сразу почувствовал, что дом стал другим. – Причем, судя по всему, так ничего и не нашел.
Селистена кивнула в знак согласия и продолжила. Оказалось, они вернулись из скита только после восстановления терема. Поначалу Даромир вел себя практически безукоризненно и ничего подозрительного она не замечала, а необъяснимую тупую боль в сердце просто не принимала всерьез. Ситуация изменилась после того, как, получив от Селистены перстень перемещения, терем покинули Сима с Серогором. Белый колдун в очередной раз не поделил что-то с премьер-боярином и посчитал возможным удалиться. Его боевая подруга конечно же последовала с ним. Уход со сцены колдуна и ведьмы позволил лже-Даромиру несколько расслабиться, тем более что за этот короткий срок он стал любимчиком у Антипа и Кузьминичны. Уже не было необходимости дотошно копировать старого Даромира, новый он им нравился даже больше.
На этот раз настала моя очередь сжимать кулаки. У кошек этот процесс происходит несколько иначе, и я невольно распорол выпущенными когтями пуховую перину. За эту маленькую оплошность я заработал всего лишь осуждающий взгляд супруги, и не более того.
Время шло, Азнавур ничего не нашел, как ни старался. С каждым днем он становился все более нервным и все меньше походил на натурального меня. Его план разваливался на глазах: несмотря на все ухищрения, таинственное «нечто» так и не было найдено.
Назревала опасность, что, разочаровавшись в поисках, он покинет город, навсегда унося с собой мое тело. В связи с этим необходимо было форсировать ситуацию. Похоже, вся история подходила к своей логической развязке, оставалось только уточнить некоторые моменты и поставить жирную точку.
Так уж получилось, что, сам того не желая, я вовлек в свою персональную разборку довольно много народу. Моя группа поддержки росла на глазах. Конечно, рисковать жизнями близких я не собирался ни при каких обстоятельствах, но и отказываться от помощи было бы глупо.
– Папочка, а когда ты разберешься с этим противным Азнавуром? – вывела меня из задумчивости Лучезара, когда на дворе уже начинало светать. – Прямо утром или потерпишь до вечера?
– Лучше вечерком, – тут же подключилась Василина. – Романтичнее зло забарывать на закате! К тому же сейчас очень спать хочется.
От такой простоты я даже растерялся.
– Девчонки, я же вам все рассказал. Победить Азнавура мне под силу даже сейчас, но тогда я навсегда останусь Барсиком. Надеюсь, вы не хотите, чтобы ваш папа бегал по помойкам и ловил мышей?
– Так уж и по помойкам… – хмыкнула старшая близняшка.
– Если уж мы вредного Барсика кормили, прокормим и тебя, – не осталась в стороне младшая. – Миска молока у нас для тебя всегда найдется.
Ну хоть плачь, хоть смейся!
– Можно я все же останусь человеком? – на всякий случай спросил я и получил коллективный ответ:
– Можно!
– А раз так, нужно отыскать то, во что Азнавур спрятал свою собственную телесную оболочку. Предлагаю…
Договорить я не успел, меня уверенно прервала Селистена.
– Не нужно ничего искать, – выдала она, как отрезала, – он в яйце.
– Яйцо в утке…
– Утка в зайце…
Как вы догадались, эти «остроумные» фразочки принадлежали лисятам, за что сидящая ближе к матери Василина получила подзатыльник (Лучезаре на этот раз повезло). Этого следовало ожидать: всему на свете приходит конец, в том числе и железному терпению Селистены.
– Солнышко, поясни, пожалуйста, в каком яйце? – вернул я беседу в конструктивное русло.
– Обычном, – пожала плечами боярыня и, не дожидаясь последующих вопросов, пояснила: – Несмотря на то что у меня каждый день болела голова, все это время я все же спала с ним в одной комнате. Так вот невольно заметила: у него висит такое маленькое яичко…
Все присутствующие совершенно оцепенели в ожидании ее дальнейших слов. Кто с интересом, а кто и со здоровым чувством ревности. Однако усталая Селистена не замечала нашей реакции и продолжала как ни в чем не бывало:
– Но не простое, а золотое.
– Как?
– Почему?
– Где?
Каюсь, последний вопрос принадлежал мне. Сбитая с толку боярыня пожала плечами.
– Ну да, в драгоценной оправе, на золотой цепочке висит на шее.
– Ах, ты в этом смысле… – облегченно выдохнули мы.
Селистена обвела нас глазами, и до нее стала доходить двусмысленность ее слов и нашей реакции.
– Да ну вас! – пылая словно маков цвет, рассердилась она. – Я дело говорю, а у вас какие-то глупости на уме.
– Нет-нет, в голове у нас все в порядке, просто устали, – поспешил успокоить я супругу. – Расскажи подробнее, что там у него висит?
И без того красные щеки Селистены покрылись еще одним слоем румянца, но, взяв себя в руки, она смогла поведать нам о своих наблюдениях. Итак, на золотой цепи, в богатой оправе на шее у Азнавура висит яйцо, размером не более перепелиного. Сим странным предметом он необычайно дорожит и не снимает даже на ночь. Во сне он также не оставляет его без контроля и постоянно придерживает рукой (в смысле яйцо).
– Что ж, яйцо есть колыбель жизни, ее начало. Вполне логично предположить, что именно там черный колдун хранит себя, любимого, – подвел я итог, и никто не стал со мной спорить.
Оставалось придумать, как заставить лже-Даромира извлечь на свет белый прежнего себя. Я прекрасно понимал, что сделать это должен сам Азнавур. Такое колдовство слишком сложное и чужого вмешательства не терпит. Дрогнет рука, и вместо новой жизни – яичница.
От раздумий на эту тему меня опять отвлекли близняшки. Оказывается, за это время они успели переговорить между собой и сейчас просто сияли от распирающей их идеи.
– Папочка, ты можешь нас послушать? – старательно сдерживая себя, обратилась ко мне старшая.
– Могу.
– Ты не просто моги, ты слушай! – все-таки не удержалась младшая.
Далее девчонки выдали мне свою версию развития дальнейших событий. Надо заметить, что поначалу я слушал их рассеянно, но потом две начинающие колдуньи целиком и полностью завладели моим вниманием. А после небольшой демонстрации их мастерства я вообще был вынужден признать, что план вполне заслуживает того, чтобы оказаться воплощенным в жизнь.
Как и следовало ожидать, Селистена оказалась категорически против участия дочек в предстоящих разборках, но после корректировки некоторых спорных моментов она сдала свои позиции. Никогда еще не работал в одной связке со своими детьми. Но когда-нибудь нужно начинать, так почему бы не сейчас?
Разошлись мы, когда уже окончательно рассвело. Хотя если быть точнее, то все мое семейство никуда и не уходило из детской, а всего лишь перестало бороться со сном и в одно мгновение засопело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39