Наконец ей это удалось.
Первым делом, лишь только она перевела дух, бабанька сняла с меня чары. С тех пор как она здесь появилась, она не раз пыталась это сделать (я это чувствовал), но – увы. Ну а теперь, пока Сантана занята спасением свого кукольного личика от праведного рыжего гнева, я получил возможность двигаться.
Торопиться и пороть горячку я не стал: в деле мести спешка ни к чему. Я потянулся, чтобы вернуть затекшим мышцам былую гибкость, и посмотрел на верещащую княгиню взглядом проголодавшегося людоеда. Это ничего, что в мое меню не входят паленые Сантаны, будем считать, чго я занялся заготовками на зиму.
Щелчок, и туда, где мгновение назад находилась княгиня, ударила молния. Каюсь, я немного погорячился с силой заклинания (уж больно лапы чесались), и струганая дубовая половая доска превратилась в горку дымящейся щепы. Надо бы поосторожнее быть, как-никак семейное имущество.
Сантана, чудом ускользнувшая от моего разящего гнева, вскинула на меня свои зеленые глаза и всё поняла правильно. Да, я не собирался повторять предыдущие ошибки и оставлять ее «на закуску». Я собирался потребить ее прямо сейчас, в качестве главного блюда.
Именно эта проницательность ее и спасла. Действительно, после изматывающей схватки с Серафимой у нее не было ни единого шанса уцелеть в битве со мной. И поэтому, вместо того чтобы принять бой и соответственно пасть в нем смертью храбрых, она предпочла банально остаться в живых и сбежать.
Но ведьма не была бы ведьмой, если бы ушла просто так. И в тот момент, когда я уже было пустил в ход очередное заклинание, она вдруг сама что-то пробормотала, и в сторону Селистены метнулось сизое облачко. Не теряя ни мгновения, княжна обернулась в хищную куницу и в один прыжок оказалась на широком подоконнике.
Выбор в общем-то у меня был очень даже невелик: или шарахнуть по всей строгости военного времени по этой пушистой пакости, или спасать свою конопатую судьбу. Надо ли говорить, что я выбрал второе.
Сама боярышня даже не подозревала, какая опасность ей грозит. Убедившись, что я очнулся, она тут же охотно уступила мне почетное место победителя ведьмы, бросилась к Серафиме (заметьте, не ко мне!) и просто не видела, что происходит за ее спиной.
Вместо боевого колдовства я пустил в ход защитное и попытался нейтрализовать происки Сантаны. В тот момент, когда куница прыгнула из окна на ветку стоящей у дома сосны, в горнице раздался оглушительный взрыв. Судя по всему, это сработала моя защита, которая разнесла прощальный привет княгини вдребезги.
Вдруг мне показалось, что вслед за преображенной княгиней метнулась тень, но разобрать, что это или кто это был, я не успел. К тому же и у меня самого проблем было выше крыши. Стонала Серафима, визжала Селистена, мычала Матрена, а я метался между ними троими, пытаясь помочь всем сразу. Наконец осознав, что это невозможно, я бросился к боярышне.
– Ты как? Что болит? Задело, да? – засыпал я вопросами солнечную.
Вместо ответа она вдруг замолчала, хищно улыбнулась и отвесила мне пощечину. Вообще-то было совсем не больно, она скорее отбила свою ручонку, но я посчитал своим долгом возмутиться. Я ее спасаю, по ее милости врага упустил, а она рукоприкладством занимается. Хорошо еще, что у Золотухи голова крепкая и синяки под шерстью не видны, а то пришлось бы холодные компрессы ставить.
– За что?! – потирая лапой ушибленную щеку, выразил я свое негодование.
– За то, что отказался на мне жениться! – потирая отбитую руку, ответила Селистена.
Ах вот оно в чем дело, а я и забыл. Ну чего не ляпнешь ради общего дела. Разве можно быть такой злопамятной?
– Да ты что, я же просто пошутил! А ты что, поверила, да?
Хлоп – и она отбила и вторую ладошку. Правда, на этот раз я успел подставить лохматую и мягкую шею, чтобы травма была не слишком сильной.
– Конечно, поверила! Разве можно шутить такими вещами?!
– А разве нет? – пожал я плечами и ловко увернулся от очередной затрещины.
– Конечно, нет!
– Как знать, я вообще всегда был против штампов и условностей. К тому же я вдруг вспомнил, что до сих пор не сделал тебе предложения.
– Да? – искренне удивилась солнечная.
– Так как-то само собой стало ясно, что мы созданы друг для друга и должны быть вместе, а самого предложения я тебе до сих пор не делал.
– Ну и? – уже лукавым голосом произнесла Селистена.
– И всё.
– Что – всё?
– Делаю.
– Что делаешь? – не унималась мелкая.
Тут я заметил, что на нас с нескрываемым интересом смотрят Серафима с Едреной-Матреной. Оказывается, пока мы разбирались с мелкой, они пришли в чувство и теперь внимательно следили за происходящим. Что ж, лишние зрители мне не помешают.
Так как встать на одно колено в собачьем обличье весьма проблематично, то я просто сел, прислонил лапу к сердцу, чтобы добавить возвышенности минуте, и молвил торжественным голосом:
– Несравненная Селистена Антиповна, я уже три года, словно мальчишка, влюблен в тебя. Ты вообще самое лучшее, самое солнечное, что было в моей жизни. До встречи с тобой я и не предполагал, что буду способен на такие чувства.
Селистена изобразила на конопатом личике некоторое разочарование. Хм, а чего ей еще не хватает? Ладно, добавим.
– Обязуюсь после свадьбы стать серьезным, степенным и правильным. Ну как?
– Что – как?
– Согласна стать моей женой?
Мелкая недолго подумала и спокойным, будничным голосом, ответила:
– Нет.
– Не понял? – подпрыгнул я. – Это как это нет?
– А так, – пожала плечами Селистена.
Ну ничего себе! А я-то думал, что она обрадуется… Что ж, насильно мил не будешь. Да и правильно, кто я, собственно, такой? Ни кола ни двора, даже выпускные экзамены в скиту не сдал. А она? Умница, красавица, да к тому же еще дочь премьер-боярина.
Голова у меня закружилась, и я чуть не упал на пол, так как до последнего продолжал глупо держать лапу у сердца. Сейчас я точно не помню, но, по-моему, я даже собирался в первый раз в жизни провалиться в обморок, как вдруг оказался в родных, худосочных объятиях, и тихий голосок прошептал мне на ухо:
– Да ты что? Я же просто пошутила!
Не поверите, в первое мгновение я даже пожалел, что спас ее от Сантаны! Ну разве можно так шутить? Я же не каменный, и меня переполняют всякие там лирические чувства, так что запросто от такой шуточки мог бы лапы откинуть.
Пока я не получил несколько страстных поцелуев в нос, я не поверил, что она действительно умудрилась так неудачно пошутить. Наконец я взял себя в руки и даже выровнял свое дыхание.
– Так, значит, ты согласна?
– Конечно, согласна, дурачок мой. Но только при одном условии.
– При каком это? – осторожно поинтересовался я.
– Ты мне пообещаешь, что не будешь после свадьбы стараться стать серьезным, степенным и правильным, а останешься таким, какой ты есть. Надеюсь, это не очень тяжелое условие?
– Не очень, – хмыкнул я. – Обещаю, что до старости лет ты со мной не соскучишься. Годится?
– Да, – мурлыкнула моя избранница и опять заключила меня в свои объятия. Дорого бы я дал, чтобы в этот момент хоть на минуту опять стать человеком. Но, увы, пока это невозможно.
– Ребята, век бы смотрела, не шелохнувшись, но уж больно всё тело затекло, – раздался до глубины, души знакомый бас Матрены.
– Да уж, закатили представление, – не осталась в стороне и Сима.
– Можно подумать, что вам было неприятно смотреть на нас, – беззлобно огрызнулся я.
– Да приятно, приятно, – отмахнулась Серафима. – Однако, с вашего позволения, я вас временно верну на землю. Ты чего верещала-то?
Конечно, последний вопрос относился к мелкой.
– Так жглось, – почему-то покраснев, ответила боярышня.
– Я вроде аккуратно защиту поставил, – пожал я плечами, – а где жглось-то?
Моя прелесть покраснела еще гуще, замялась и наконец ответила, показав пальцем на то место, на котором обычно сидят люди:
– Тут.
Я хотел сморозить очередную шуточку, но, вспомнив небольшой урок, который совсем недавно преподала мне Селистена, передумал. Серафима переглянулась с Матреной, и обе также сумели подавить смех. Но, судя по их напряженным лицам, это далось им непросто.
– Странно, а сарафан вроде не прожжен, – тоном знатока оповестил я окружающих после должного осмотра.
– Раз так, значит, ерунда, до свадьбы заживет! – дала небольшой выход чувствам Серафима и вдруг резко обернулась к окну. – Ну чего прячешься, заходи!
Мы все с удивлением уставились на окно. Спустя мгновение на подоконнике вольготно расположился ястреб весьма внушительных размеров. Птица была мне прекрасно знакома, и я приветливо крикнул:
– Добро пожаловать, многоуважаемый Серогор! А я уж, грешным делом, думал, что на этот раз сам со своими проблемами справлюсь.
Ястреб встрепенулся, проворчал что-то и в момент обернулся моим наставником – белым колдуном Серогором.
– Ага, справишься ты, как же, – продолжал бубнить Серогор, уже в человеческом обличье. – А еще считаешься лучшим учеником в скиту.
– А вы что, не согласны с этим фактом, или в мое отсутствие на это звание появились другие претенденты? – парировал я.
– Оставь его, – примирительно заговорила Серафима. – Знаешь же, что он сделал всё, что от него зависело. Скажи лучше, чего это ты так долго ждал и не вмешался сразу?
Перевод разговора на новую тему мне очень даже понравился. Конечно, придет время, и я сам с удовольствием послушаю критику моего наставника. Как-никак опыт – это неоценимый запас знаний, как нужно поступать в ситуациях, которые никогда не должны больше повторяться. Но сейчас не хотелось бы отвлекаться на такие мелочи.
Между тем Серогор медлил с ответом, и мне даже показалось, что его бледное лицо покрыл легкий румянец.
– Ты чего мнешься, словно красна девица, здесь же все свои. Так чего ты медлил там у себя на веточке?
Белый колдун еще немного посомневался, окинул присутствующих лукавым взглядом и наконец сказал:
– Посмотреть хотел.
– На что? – не поняла Сима.
– Когда еще из-за меня будут выяснять отношения две такие шикарные женщины.
Я аж присвистнул. Ну дает наставничек, это лихо, даже с моей точки зрения!
– Ах ты старый пень, – тоном, не предвещавшим ничего хорошего, проговорила Серафима. – А если бы меня прибили?
– Ничего с тобой не стало бы, – вжимая голову в плечи, пробурчал Серогор. – Если бы Селистена не принялась молотить Сантану посохом, я бы вмешался мгновенно.
Серафима от такого признания даже рот раскрыла. Не скрою, мой рот также раскрылся сам собой. Старички не перестают меня удивлять.
– Кстати, Даромир, – постарался улизнуть с опасной темы Серогор. – Посох – это предмет колдовской гордости и хранилище силы, а не простая дубина.
Вы не поверите, но, находясь под впечатлением от откровений белого колдуна, я ничего не сказал в ответ. Хотя где-то в глубине души я прекрасно понимаю его: стать свидетелем того, как за тебя дерутся две прекрасные (особенно та, что зовут Симой) ведьмы, – это незабываемо. Осталось только узнать подробности, а то я до сих пор не понимаю – кто, с кем, когда и почему.
– Но должен признать, что столь необычное использование Селистеной посоха и принесло в конце концов победу. Сантана была готова отразить любое колдовство, но оказалась бессильна против такого поворота событий. В общем, хочу со всей ответственностью заявить, что вы все были на высоте. Особенно ты, моя ненаглядная. Одни дятлы с бобрами чего стоили – я, когда их увидел, чуть с ветки не свалился от хохота.
Я всегда говорил, что простая, но искренняя лесть как нельзя кстати подходит к таким ситуациям. Готовая взорваться Сима тут же сдулась, покраснела и бросила своему старому воздыхателю:
– Ладно, потом с тобой поговорим. Скажи лучше, ты ее догнал?
– Нет, слишком быстро по деревьям носится.
Сима сверкнула глазами, но ничего больше не сказала. Ну а раз так, я тоже промолчал, предварительно прикусив себе язык. Ага, так я и поверил, что от великого колдуна могла унести ноги какая-то куница.
– Может, настало время нам всё объяснить? – выразила всеобщее мнение Матрена. – Я так понимаю, это не первая ваша встреча с Сантаной?
– Не первая, – протянула Сима и вопрошающе посмотрела на Серогора.
Тот немного посомневался и махнул рукой:
– Да ладно, чего там, рассказывай. Ребята наверняка считают, что мы и молодыми-то никогда не были, так пусть узнают, как их старички когда-то зажигали.
Я переглянулся с Селистеной, и мы расположились поудобнее, чтобы выслушать рассказ моей кормилицы. Сразу хочу сказать, что услышанное заставило по-другому взглянуть и на Симочку, и на белого колдуна. И как у них только наглости хватало корить меня за невинные шалости?
Начала свой рассказ Серафима просто и без затей:
– А что тут рассказывать? Просто я увела Серогора прямо со свадьбы с Сантаной, и всё.
Понадобилось некоторое время, чтобы осмыслить услышанное.
– Погоди-ка. Кто кого у кого увел? – начал я осторожно распутывать клубок сложных взаимоотношений старшего поколения.
– Я у Сантаны, – со вздохом повторила Сима.
– Со свадьбы? – подключилась к расследованию Селистена.
– Да, прямо из-за стола.
Я только присвистнул от удивления.
– Чего ты рассвистелся-то? – взвилась Сима. – Можно подумать, если бы Антип настоял на свадьбе твоей Селистены с Феликлистом, ты не отчебучил бы что-то подобное!
– Ну наверняка отчебучил, – согласился я. – Но это совсем другое дело.
– Интересно, это почему это?
– Женихов, в отличие от невест, воровать не принято, – брякнул я первое, что пришло в голову.
– Что значит – не принято? Что за дискриминация! Невест воровать можно, а женихов нет? Ну уж дудки! Даешь равноправие!
Выдержав небольшую паузу и немного успокоившись, великовозрастная хулиганка начала вспоминать:
– Ну да, увлеклась немного, но ничего поделать с собой не могла. Приехала на свадьбу лучшей подруги, увидела ее жениха, да так и обмерла. Влюбилась в него без памяти. Да и он ответил мне взаимностью, сердце не обманешь.
Тут в повествование вмешался красный как рак Серогор:
– Нас с Сантаной обручили еще детьми. Наши родители обо всём договорились, ударили по рукам, а нам оставалось только выполнить их волю. Сантана была красивая, видная девушка, так что отсутствие любви меня не сильно беспокоило. Знаете, как говорится: стерпится – слюбится. И наверняка бы стерпелось, если бы не Серафима.
– До свадьбы Серогора оставались считаные дни, мы провели их вместе и поняли, что созданы друг для друга, – мечтательным голосом поведала Серафима и вдруг резко сменила тон: – Ведь предлагала ему: давай сбежим, а он заладил словно истукан: нельзя, нельзя…
– Но ведь нельзя же, – робко молвил белый колдун.
– Конечно, нельзя, – буркнула Серафима, – но можно. Если бы не я, до сих пор мучился бы с нелюбимой женой.
– А так мучается она, – резонно заметила Селистена.
– Эх, девочка, – вздохнула Сима, – скажи, что лучше: чтобы были счастливы два человека, а один несчастен или несчастны все три?
– Не знаю, – честно призналась мелкая.
– И я не знаю, – выдала кормилица и чуть погодя добавила: – Сейчас не знаю, а тогда знала абсолютно точно – два счастливых лучше.
Мы помолчали – каждый думал о своем. Что касается меня, то я тихо обалдевал от поступка моей бабаньки. Конечно, я всегда считал, что она способна на безумство, но не до такой же степени.
– Так, значит, Серогор отказался бежать с тобой? – возобновил я разбирательство.
– Ну да, слабаком оказался, – хмыкнула Сима и торопливо заткнула готового возмутиться Серогора: – Ладно, ладно, не кипятись, всего один раз в жизни, с кем не бывает.
Белый колдун надулся, обиженно отвернулся и уставился в окно.
– Вот тогда-то я и решила его украсть, – продолжила ведьма.
– Но ведь он не хомячок, его нельзя унести в кармане! – не сдавалась Селистена. – Как можно украсть человека без его воли? Ну не на плече же, в самом деле, ты его утащила?
Серогор даже крякнул:
– В самую точку угодила.
– Как это? – не поняла мелкая.
– Вот именно, на плече, – улыбнулась Сима, явно довольная собой. – В то время я уже была очень сильной ведьмой, вот и сварила один отварчик, дающий силу неимоверную. Думала, пусть уж всё будет как полагается – по традиции. Выбрала подходящий момент, подошла сзади, оглоушила черпаком по голове, на плечо – и бежать. Гости даже чирикнуть не успели.
– А Сантана успела? – всё еще не веря своим ушам, поинтересовался я.
– Успела, – вздохнула Сима. – Успела и так чирикнула… Она тоже уже была сильная ведьма.
Я представил Симу, с Серогором на плече, улепетывающую от разъяренной Сантаны, и рассмеялся.
– Слушай, а помнишь, в детстве ты мне говорила, что чужое брать нехорошо?
– Чего не ляпнешь в процессе воспитания подрастающего поколения. Пришлось немного слукавить, – парировала Сима. – И потом, не могла же я пасть в твоих глазах?
– А кто тебе сказал, что ты бы пала? – не остался я в долгу. – Я и сам люблю пошалить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Первым делом, лишь только она перевела дух, бабанька сняла с меня чары. С тех пор как она здесь появилась, она не раз пыталась это сделать (я это чувствовал), но – увы. Ну а теперь, пока Сантана занята спасением свого кукольного личика от праведного рыжего гнева, я получил возможность двигаться.
Торопиться и пороть горячку я не стал: в деле мести спешка ни к чему. Я потянулся, чтобы вернуть затекшим мышцам былую гибкость, и посмотрел на верещащую княгиню взглядом проголодавшегося людоеда. Это ничего, что в мое меню не входят паленые Сантаны, будем считать, чго я занялся заготовками на зиму.
Щелчок, и туда, где мгновение назад находилась княгиня, ударила молния. Каюсь, я немного погорячился с силой заклинания (уж больно лапы чесались), и струганая дубовая половая доска превратилась в горку дымящейся щепы. Надо бы поосторожнее быть, как-никак семейное имущество.
Сантана, чудом ускользнувшая от моего разящего гнева, вскинула на меня свои зеленые глаза и всё поняла правильно. Да, я не собирался повторять предыдущие ошибки и оставлять ее «на закуску». Я собирался потребить ее прямо сейчас, в качестве главного блюда.
Именно эта проницательность ее и спасла. Действительно, после изматывающей схватки с Серафимой у нее не было ни единого шанса уцелеть в битве со мной. И поэтому, вместо того чтобы принять бой и соответственно пасть в нем смертью храбрых, она предпочла банально остаться в живых и сбежать.
Но ведьма не была бы ведьмой, если бы ушла просто так. И в тот момент, когда я уже было пустил в ход очередное заклинание, она вдруг сама что-то пробормотала, и в сторону Селистены метнулось сизое облачко. Не теряя ни мгновения, княжна обернулась в хищную куницу и в один прыжок оказалась на широком подоконнике.
Выбор в общем-то у меня был очень даже невелик: или шарахнуть по всей строгости военного времени по этой пушистой пакости, или спасать свою конопатую судьбу. Надо ли говорить, что я выбрал второе.
Сама боярышня даже не подозревала, какая опасность ей грозит. Убедившись, что я очнулся, она тут же охотно уступила мне почетное место победителя ведьмы, бросилась к Серафиме (заметьте, не ко мне!) и просто не видела, что происходит за ее спиной.
Вместо боевого колдовства я пустил в ход защитное и попытался нейтрализовать происки Сантаны. В тот момент, когда куница прыгнула из окна на ветку стоящей у дома сосны, в горнице раздался оглушительный взрыв. Судя по всему, это сработала моя защита, которая разнесла прощальный привет княгини вдребезги.
Вдруг мне показалось, что вслед за преображенной княгиней метнулась тень, но разобрать, что это или кто это был, я не успел. К тому же и у меня самого проблем было выше крыши. Стонала Серафима, визжала Селистена, мычала Матрена, а я метался между ними троими, пытаясь помочь всем сразу. Наконец осознав, что это невозможно, я бросился к боярышне.
– Ты как? Что болит? Задело, да? – засыпал я вопросами солнечную.
Вместо ответа она вдруг замолчала, хищно улыбнулась и отвесила мне пощечину. Вообще-то было совсем не больно, она скорее отбила свою ручонку, но я посчитал своим долгом возмутиться. Я ее спасаю, по ее милости врага упустил, а она рукоприкладством занимается. Хорошо еще, что у Золотухи голова крепкая и синяки под шерстью не видны, а то пришлось бы холодные компрессы ставить.
– За что?! – потирая лапой ушибленную щеку, выразил я свое негодование.
– За то, что отказался на мне жениться! – потирая отбитую руку, ответила Селистена.
Ах вот оно в чем дело, а я и забыл. Ну чего не ляпнешь ради общего дела. Разве можно быть такой злопамятной?
– Да ты что, я же просто пошутил! А ты что, поверила, да?
Хлоп – и она отбила и вторую ладошку. Правда, на этот раз я успел подставить лохматую и мягкую шею, чтобы травма была не слишком сильной.
– Конечно, поверила! Разве можно шутить такими вещами?!
– А разве нет? – пожал я плечами и ловко увернулся от очередной затрещины.
– Конечно, нет!
– Как знать, я вообще всегда был против штампов и условностей. К тому же я вдруг вспомнил, что до сих пор не сделал тебе предложения.
– Да? – искренне удивилась солнечная.
– Так как-то само собой стало ясно, что мы созданы друг для друга и должны быть вместе, а самого предложения я тебе до сих пор не делал.
– Ну и? – уже лукавым голосом произнесла Селистена.
– И всё.
– Что – всё?
– Делаю.
– Что делаешь? – не унималась мелкая.
Тут я заметил, что на нас с нескрываемым интересом смотрят Серафима с Едреной-Матреной. Оказывается, пока мы разбирались с мелкой, они пришли в чувство и теперь внимательно следили за происходящим. Что ж, лишние зрители мне не помешают.
Так как встать на одно колено в собачьем обличье весьма проблематично, то я просто сел, прислонил лапу к сердцу, чтобы добавить возвышенности минуте, и молвил торжественным голосом:
– Несравненная Селистена Антиповна, я уже три года, словно мальчишка, влюблен в тебя. Ты вообще самое лучшее, самое солнечное, что было в моей жизни. До встречи с тобой я и не предполагал, что буду способен на такие чувства.
Селистена изобразила на конопатом личике некоторое разочарование. Хм, а чего ей еще не хватает? Ладно, добавим.
– Обязуюсь после свадьбы стать серьезным, степенным и правильным. Ну как?
– Что – как?
– Согласна стать моей женой?
Мелкая недолго подумала и спокойным, будничным голосом, ответила:
– Нет.
– Не понял? – подпрыгнул я. – Это как это нет?
– А так, – пожала плечами Селистена.
Ну ничего себе! А я-то думал, что она обрадуется… Что ж, насильно мил не будешь. Да и правильно, кто я, собственно, такой? Ни кола ни двора, даже выпускные экзамены в скиту не сдал. А она? Умница, красавица, да к тому же еще дочь премьер-боярина.
Голова у меня закружилась, и я чуть не упал на пол, так как до последнего продолжал глупо держать лапу у сердца. Сейчас я точно не помню, но, по-моему, я даже собирался в первый раз в жизни провалиться в обморок, как вдруг оказался в родных, худосочных объятиях, и тихий голосок прошептал мне на ухо:
– Да ты что? Я же просто пошутила!
Не поверите, в первое мгновение я даже пожалел, что спас ее от Сантаны! Ну разве можно так шутить? Я же не каменный, и меня переполняют всякие там лирические чувства, так что запросто от такой шуточки мог бы лапы откинуть.
Пока я не получил несколько страстных поцелуев в нос, я не поверил, что она действительно умудрилась так неудачно пошутить. Наконец я взял себя в руки и даже выровнял свое дыхание.
– Так, значит, ты согласна?
– Конечно, согласна, дурачок мой. Но только при одном условии.
– При каком это? – осторожно поинтересовался я.
– Ты мне пообещаешь, что не будешь после свадьбы стараться стать серьезным, степенным и правильным, а останешься таким, какой ты есть. Надеюсь, это не очень тяжелое условие?
– Не очень, – хмыкнул я. – Обещаю, что до старости лет ты со мной не соскучишься. Годится?
– Да, – мурлыкнула моя избранница и опять заключила меня в свои объятия. Дорого бы я дал, чтобы в этот момент хоть на минуту опять стать человеком. Но, увы, пока это невозможно.
– Ребята, век бы смотрела, не шелохнувшись, но уж больно всё тело затекло, – раздался до глубины, души знакомый бас Матрены.
– Да уж, закатили представление, – не осталась в стороне и Сима.
– Можно подумать, что вам было неприятно смотреть на нас, – беззлобно огрызнулся я.
– Да приятно, приятно, – отмахнулась Серафима. – Однако, с вашего позволения, я вас временно верну на землю. Ты чего верещала-то?
Конечно, последний вопрос относился к мелкой.
– Так жглось, – почему-то покраснев, ответила боярышня.
– Я вроде аккуратно защиту поставил, – пожал я плечами, – а где жглось-то?
Моя прелесть покраснела еще гуще, замялась и наконец ответила, показав пальцем на то место, на котором обычно сидят люди:
– Тут.
Я хотел сморозить очередную шуточку, но, вспомнив небольшой урок, который совсем недавно преподала мне Селистена, передумал. Серафима переглянулась с Матреной, и обе также сумели подавить смех. Но, судя по их напряженным лицам, это далось им непросто.
– Странно, а сарафан вроде не прожжен, – тоном знатока оповестил я окружающих после должного осмотра.
– Раз так, значит, ерунда, до свадьбы заживет! – дала небольшой выход чувствам Серафима и вдруг резко обернулась к окну. – Ну чего прячешься, заходи!
Мы все с удивлением уставились на окно. Спустя мгновение на подоконнике вольготно расположился ястреб весьма внушительных размеров. Птица была мне прекрасно знакома, и я приветливо крикнул:
– Добро пожаловать, многоуважаемый Серогор! А я уж, грешным делом, думал, что на этот раз сам со своими проблемами справлюсь.
Ястреб встрепенулся, проворчал что-то и в момент обернулся моим наставником – белым колдуном Серогором.
– Ага, справишься ты, как же, – продолжал бубнить Серогор, уже в человеческом обличье. – А еще считаешься лучшим учеником в скиту.
– А вы что, не согласны с этим фактом, или в мое отсутствие на это звание появились другие претенденты? – парировал я.
– Оставь его, – примирительно заговорила Серафима. – Знаешь же, что он сделал всё, что от него зависело. Скажи лучше, чего это ты так долго ждал и не вмешался сразу?
Перевод разговора на новую тему мне очень даже понравился. Конечно, придет время, и я сам с удовольствием послушаю критику моего наставника. Как-никак опыт – это неоценимый запас знаний, как нужно поступать в ситуациях, которые никогда не должны больше повторяться. Но сейчас не хотелось бы отвлекаться на такие мелочи.
Между тем Серогор медлил с ответом, и мне даже показалось, что его бледное лицо покрыл легкий румянец.
– Ты чего мнешься, словно красна девица, здесь же все свои. Так чего ты медлил там у себя на веточке?
Белый колдун еще немного посомневался, окинул присутствующих лукавым взглядом и наконец сказал:
– Посмотреть хотел.
– На что? – не поняла Сима.
– Когда еще из-за меня будут выяснять отношения две такие шикарные женщины.
Я аж присвистнул. Ну дает наставничек, это лихо, даже с моей точки зрения!
– Ах ты старый пень, – тоном, не предвещавшим ничего хорошего, проговорила Серафима. – А если бы меня прибили?
– Ничего с тобой не стало бы, – вжимая голову в плечи, пробурчал Серогор. – Если бы Селистена не принялась молотить Сантану посохом, я бы вмешался мгновенно.
Серафима от такого признания даже рот раскрыла. Не скрою, мой рот также раскрылся сам собой. Старички не перестают меня удивлять.
– Кстати, Даромир, – постарался улизнуть с опасной темы Серогор. – Посох – это предмет колдовской гордости и хранилище силы, а не простая дубина.
Вы не поверите, но, находясь под впечатлением от откровений белого колдуна, я ничего не сказал в ответ. Хотя где-то в глубине души я прекрасно понимаю его: стать свидетелем того, как за тебя дерутся две прекрасные (особенно та, что зовут Симой) ведьмы, – это незабываемо. Осталось только узнать подробности, а то я до сих пор не понимаю – кто, с кем, когда и почему.
– Но должен признать, что столь необычное использование Селистеной посоха и принесло в конце концов победу. Сантана была готова отразить любое колдовство, но оказалась бессильна против такого поворота событий. В общем, хочу со всей ответственностью заявить, что вы все были на высоте. Особенно ты, моя ненаглядная. Одни дятлы с бобрами чего стоили – я, когда их увидел, чуть с ветки не свалился от хохота.
Я всегда говорил, что простая, но искренняя лесть как нельзя кстати подходит к таким ситуациям. Готовая взорваться Сима тут же сдулась, покраснела и бросила своему старому воздыхателю:
– Ладно, потом с тобой поговорим. Скажи лучше, ты ее догнал?
– Нет, слишком быстро по деревьям носится.
Сима сверкнула глазами, но ничего больше не сказала. Ну а раз так, я тоже промолчал, предварительно прикусив себе язык. Ага, так я и поверил, что от великого колдуна могла унести ноги какая-то куница.
– Может, настало время нам всё объяснить? – выразила всеобщее мнение Матрена. – Я так понимаю, это не первая ваша встреча с Сантаной?
– Не первая, – протянула Сима и вопрошающе посмотрела на Серогора.
Тот немного посомневался и махнул рукой:
– Да ладно, чего там, рассказывай. Ребята наверняка считают, что мы и молодыми-то никогда не были, так пусть узнают, как их старички когда-то зажигали.
Я переглянулся с Селистеной, и мы расположились поудобнее, чтобы выслушать рассказ моей кормилицы. Сразу хочу сказать, что услышанное заставило по-другому взглянуть и на Симочку, и на белого колдуна. И как у них только наглости хватало корить меня за невинные шалости?
Начала свой рассказ Серафима просто и без затей:
– А что тут рассказывать? Просто я увела Серогора прямо со свадьбы с Сантаной, и всё.
Понадобилось некоторое время, чтобы осмыслить услышанное.
– Погоди-ка. Кто кого у кого увел? – начал я осторожно распутывать клубок сложных взаимоотношений старшего поколения.
– Я у Сантаны, – со вздохом повторила Сима.
– Со свадьбы? – подключилась к расследованию Селистена.
– Да, прямо из-за стола.
Я только присвистнул от удивления.
– Чего ты рассвистелся-то? – взвилась Сима. – Можно подумать, если бы Антип настоял на свадьбе твоей Селистены с Феликлистом, ты не отчебучил бы что-то подобное!
– Ну наверняка отчебучил, – согласился я. – Но это совсем другое дело.
– Интересно, это почему это?
– Женихов, в отличие от невест, воровать не принято, – брякнул я первое, что пришло в голову.
– Что значит – не принято? Что за дискриминация! Невест воровать можно, а женихов нет? Ну уж дудки! Даешь равноправие!
Выдержав небольшую паузу и немного успокоившись, великовозрастная хулиганка начала вспоминать:
– Ну да, увлеклась немного, но ничего поделать с собой не могла. Приехала на свадьбу лучшей подруги, увидела ее жениха, да так и обмерла. Влюбилась в него без памяти. Да и он ответил мне взаимностью, сердце не обманешь.
Тут в повествование вмешался красный как рак Серогор:
– Нас с Сантаной обручили еще детьми. Наши родители обо всём договорились, ударили по рукам, а нам оставалось только выполнить их волю. Сантана была красивая, видная девушка, так что отсутствие любви меня не сильно беспокоило. Знаете, как говорится: стерпится – слюбится. И наверняка бы стерпелось, если бы не Серафима.
– До свадьбы Серогора оставались считаные дни, мы провели их вместе и поняли, что созданы друг для друга, – мечтательным голосом поведала Серафима и вдруг резко сменила тон: – Ведь предлагала ему: давай сбежим, а он заладил словно истукан: нельзя, нельзя…
– Но ведь нельзя же, – робко молвил белый колдун.
– Конечно, нельзя, – буркнула Серафима, – но можно. Если бы не я, до сих пор мучился бы с нелюбимой женой.
– А так мучается она, – резонно заметила Селистена.
– Эх, девочка, – вздохнула Сима, – скажи, что лучше: чтобы были счастливы два человека, а один несчастен или несчастны все три?
– Не знаю, – честно призналась мелкая.
– И я не знаю, – выдала кормилица и чуть погодя добавила: – Сейчас не знаю, а тогда знала абсолютно точно – два счастливых лучше.
Мы помолчали – каждый думал о своем. Что касается меня, то я тихо обалдевал от поступка моей бабаньки. Конечно, я всегда считал, что она способна на безумство, но не до такой же степени.
– Так, значит, Серогор отказался бежать с тобой? – возобновил я разбирательство.
– Ну да, слабаком оказался, – хмыкнула Сима и торопливо заткнула готового возмутиться Серогора: – Ладно, ладно, не кипятись, всего один раз в жизни, с кем не бывает.
Белый колдун надулся, обиженно отвернулся и уставился в окно.
– Вот тогда-то я и решила его украсть, – продолжила ведьма.
– Но ведь он не хомячок, его нельзя унести в кармане! – не сдавалась Селистена. – Как можно украсть человека без его воли? Ну не на плече же, в самом деле, ты его утащила?
Серогор даже крякнул:
– В самую точку угодила.
– Как это? – не поняла мелкая.
– Вот именно, на плече, – улыбнулась Сима, явно довольная собой. – В то время я уже была очень сильной ведьмой, вот и сварила один отварчик, дающий силу неимоверную. Думала, пусть уж всё будет как полагается – по традиции. Выбрала подходящий момент, подошла сзади, оглоушила черпаком по голове, на плечо – и бежать. Гости даже чирикнуть не успели.
– А Сантана успела? – всё еще не веря своим ушам, поинтересовался я.
– Успела, – вздохнула Сима. – Успела и так чирикнула… Она тоже уже была сильная ведьма.
Я представил Симу, с Серогором на плече, улепетывающую от разъяренной Сантаны, и рассмеялся.
– Слушай, а помнишь, в детстве ты мне говорила, что чужое брать нехорошо?
– Чего не ляпнешь в процессе воспитания подрастающего поколения. Пришлось немного слукавить, – парировала Сима. – И потом, не могла же я пасть в твоих глазах?
– А кто тебе сказал, что ты бы пала? – не остался я в долгу. – Я и сам люблю пошалить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37