Илюха, в свою очередь, тут же занялся тайной поставкой наиболее вкусных кусков трехголовому проглоту. В общем, все шло по плану, народ должен был наесться, наговориться, а потом планировалось объявление о предстоящей свадьбе.
Первым заметил что-то неладное ушлый Изя. Он как раз умял какой-то дивный паштет и, обильно залив его вином (на самогон он в очередной раз временно, но бесповоротно смотреть не мог), вдруг заметил, что выражение лица Вилория с ошалело-влюбленного сменилось сперва на просто ошалелое, а потом на удивленно-обиженное. Эта метаморфоза произошла после короткой фразы, которую бросила ему Сусанна.
– Илюх, у нас проблемы.
– Какие могут быть сегодня проблемы? – удивился богатырь, отправляя под стол перепелку.
Оттуда тут же раздалось радостное чавканье.
– Может статься, что большие. Сходи-ка ты типа на разведку к нашей сладкой парочке. Как бы наша первая культуристка на Руси, в свете своей исключительности, дров не наломала.
Илюха внимательно посмотрел на холодную Сусанну и помятого Вилория. Через минуту, как бы невзначай, на правах личного тренера он уже уселся рядом с ними.
– Ну как, голубки, все воркуете? Небось обсуждаете свадебный наряд невесты и в каком загсе расписываться будете? Лично мне больше всего нравится «Грибоедовский».
– Я не выйду замуж за этого хлюпика, – сказала Сусанна, как отрезала.
– Нет, ты слышал, да? Да это война, причем немедленно. Я князь, а не хлюпик! – взвился Вилорий.
– Можно подумать, одно другому мешает, – тут же съязвила бывшая невеста.
– Может, лучше после пира? – спокойно поинтересовался Илюха.
– Чего? – переспросил хлюпик.
– Говорю, воевать прямо сейчас, с набитым животом, как-то нехорошо, а вот завтра с утречка похмелимся и сразу начнем.
Несостоявшиеся молодожены с удивлением посмотрели на Солнцевского.
– Значится так, насколько я понимаю, на этот раз ты, Сусанна, не хочешь выходить замуж за Вилория по причине...
Княжна не дала договорить:
– Да что я с этой глистой в кафтане делать-то буду? Я от груди уже сейчас жму больше, чем он весит!
– Не увлекайся, – приостановил ее Илюха. – Я знаю, сколько ты жмешь от груди.
– Ну скоро буду жать, – не моргнув глазом поправилась княжна.
– Да я...
Договорить Вилорий не успел.
– Брек! – решительно остановил перепалку Солнцевский.
Подождав, пока спорщики немного успокоятся, продолжил:
– А вот, скажем, не хотите ли вы, досточтимый Вилорий, присоединиться к нашей компании и тоже, так сказать, культурно, с помощью всяческого железа начать совершенствовать свое тело?
Сусанна впервые за вечер сменила презрительное выражение лица на заинтересованное. Галицкий, естественно, засомневался.
– Ну не знаю... Я ведь все-таки князь.
– Я же говорила, что он хлюпик, – в очередной раз отрезала Сусанна.
– Согласен. Когда начнем? – быстренько поправился Вилорий, глядя на внушительную невесту почти с любовью.
– Вот и чудненько, завтра часиков в девять приходите оба, – улыбнулся Илюха, не хуже Моти представляя, что будет в недалеком будущем.
Дальше Сусанна начала составлять программу будущих тренировок для своего жениха, а Илюха тихонечко вернулся на свое место, справедливо рассудив, что в данный момент он будет лишним.
– Ну как? – поинтересовался у друга неугомонный Изя.
– У них будут очень здоровые и сильные дети, – хмыкнул Солнцевский и залпом опорожнил свой кубок. – Задание выполнено.
Пир пошел своим чередом, а о свадьбе, несмотря на все протесты и кляузы Микишки, объявили через месяц.

* * *

Ранним солнечным утречком, после классической Соловейной побудки и сытного завтрака Солнцевский вышел на крыльцо. До начала очередного бурного дня оставалось еще немного времени, и Илюха с наслаждением втянул в себя чистейший прохладный воздух.
Мотя, также совершивший утренний моцион, отфиксировал наличие свободного времени у хозяина и справедливо решил заполнить это самое время своей трехголовой персоной.
Внушительное полено, брякнувшееся под ноги богатыря, оповестило его, что Мотя не против немного порезвиться, Илюха с любовью потрепал головы домашнего Горыныча.
– Ну что, троглодит чешуйчатый, поиграть хочешь?
Мотя утвердительно кивнул левой головой и призывно подтолкнул лапой полено. Солнцевский хмыкнул и ловко метнул внушительную деревяшку. Гореныш, издав победный клич, тут же со всех лап бросился за апортом. Это, казалось бы, нехитрое развлечение доставляло обоим огромное удовольствие. Ловко перекидывая из пасти в пасть полешку, Мотя мигом притаскивал ее богатырю. Однако при попытке хозяина ее отобрать крепко стискивал зубы и начинал свирепо пыхтеть. Илюха, в свою очередь, пытался вытащить этот небольшой пенек из его пасти.
Дело осложнялось тем, что все три пасти ловко помогали друг другу с твердым намерением ни за что не отдать заветную деревяшку никому на свете. После непродолжительного, но очень бурного сражения апорт все-таки оказывался в руках Илюхи. Мотя делал последний героический выпад, с попыткой вернуть положенное ему по праву и, не достигнув намеченного, начинал яростно молотить чешуйчатым хвостом по земле, готовясь вновь отправиться в спринтерский забег.
Так могло продолжаться почти до бесконечности. На этот раз забаву прервал философски настроенный Изя, появившийся на крыльце с огромным маковым кренделем в руках.
– А когда Моти начинают летать? – немного последив на забавой коллег, выдал рогатый и после небольшой паузы пояснил: – Ну то есть такие, как Мотя.
Простой на первый взгляд вопрос поставил Солнцевского в тупик. А Гореныш от неожиданности даже уронил только что отвоеванное полено себе на лапу.
– Не понял.
– Книжку какую-нибудь прочти, может, полегчает, – буркнул черт, недовольный, с его точки зрения, недостаточно скоростной соображалкой друга. – Говорю, когда Змей Горыныч летать начнет?
Илюха опустил взгляд на Змея, тот искренне пожал плечами.
– Слышь, я что-то не понял, кто тут у нас абориген, ты или я?
– В моей голове за столько веков не осталось места для таких мелочей, – гордо заявил Изя. – Но, по-моему, ему уже пора в полет.
– Думаешь, пора? – неуверенно переспросил Илюха. – Он же еще маленький.
– Да ты посмотри на него, маленький он! – взвился Изя. – Да скоро он ни в одну дверь не влезет!
– Не хами, ты тоже на Любавиных харчах не очень-то исхудал, – заметил Солнцевский.
– Сейчас дело не во мне. Давай мы его летать научим.
Илюха с сомнением посмотрел на притихшего Мотю.
– Что, прямо сейчас?
– А когда же еще? Сейчас самая что ни на есть летная погода.
Глядя, как к нему решительной походкой направился черт, Мотя со страхом спрятался за могучей фигурой хозяина. Опыты по преодолению земного притяжения никак не входили в планы трехголового, тем более после сытного завтрака. Илюха, и без того немаленький, расправил плечи и хмуро посмотрел на напиравшего Изю.
– Развлекаетесь? – раздался за спиной знакомый голос Лихосватского.
– Вроде того, – нехотя согласился Солнцевский.
– Змея запускаем, – нагло заявил Изя.
– Хватит дурью маяться, – с напускной суровостью отрезал сотник. – Тренировки на сегодня отменяются, собирайтесь и айда во дворец, ратное совещание там у Берендея.
Илюха, обрадованный чудесным избавлением трехголового любимца от чертовой экзекуции, тихонько подтолкнул его по направлению к дому. Мотя не заставил себя долго ждать, выпустил в сторону незваного гостя облако пара и мигом улизнул подальше от однорогого экспериментатора.
Лихосватский с некоторой опаской посмотрел вслед Моте и вернулся к разговору.
– Слушай, все хочу тебе сказать. То, что ты сотворил с Сусанной, это просто чудо какое-то!
– Никаких чудес, только воля и упорство, – спортивным штампом ответил Илюха.
– Да ладно, не прибедняйся. Ты сделал просто невозможное! – не унимался сотник.
– Просто у княжны оказался очень покладистый характер, – вставил свое веское слово Изя. – А с такими людьми наша методика еще и не такие чудеса может сотворить.
– Да уж, покладистый... – протянул Мартын. – Так это что же, из любого замухрышки можно сделать богатыря?
– Ну не из любого, конечно... – протянул Солнцевский.
– При соответствующем финансировании и при личной заинтересованности замухрышки, да, из любого, – тут же отрапортовал Изя, уже прикидывая в уме новые рекламные слоганы.
– Вот именно, при должном финансировании! – обрадовался Мартын, – Я давно собирался с вами серьезно поговорить. Что вы скажете, если...
Что хотел предложить сотник, друзья так и не узнали, так как из дома вдруг неожиданно выскочил Мотя и выпустил в сторону сотника сноп искр.
– Ладно, потом поговорим, – замялся Лихосватский, на всякий случай отступая к воротам. – Да, чуть не забыл, князь велел вам быть всем.
Солнцевский переглянулся с Изей, приятели поняли друг друга без слов.
– Знаешь, мы вдвоем пойдем, а Любава того... – начал отмазывать подругу Илюха.
Изя продолжил:
– Грибочков неудачно поела, так что временно недееспособна.
– Во-во, вроде этого, – согласился Солнцевский.
Мартын только пожал плечами, мол, мое дело передать, а там уж вы сами разбирайтесь.
Коллеги быстренько метнулись в горницу. Там они переоделись в форменные косухи, оповестили Любаву, что ее на сегодня отмазали от бурного внимания Берендея путем приведения в нестабильное состояние. Соловейка для приличия посетовала на неприличную, на ее взгляд, причину отсутствия на совещании, и с воодушевлением принялась стряпать кулебяку с мясом и грибами. Спустя минуту (с Любавой сборы затянулись бы минут на сорок) во всей своей проклепанной красе старший и средний богатыри в сопровождении Лихосватского покинули «Чумные палаты».

* * *

На этот раз Илюха с Изей прибыли первыми. Берендей, полностью нарушив протокол, встретил их аж у дверей, но, не увидев среди команды Любавы, потерял к вошедшим всякий интерес. Богатыри не торопясь расселись за большим столом. Через минуту в зал ввалились Муромец с друзьями. Только что весело галдящие богатыри вмиг замолкли и нахмурились при виде Солнцевского с Изей.
Надо признать, что друзья ничуть не огорчились такому отношению к ним былинной троицы. Илюхе просто надоели глупые обиды на уровне детского сада, а черта, по большому счету, вообще такие капризы взрослых людей не волновали.
Подтянулись представители боярской думы (три смурных бородатых типа) и уселись по правую руку князя. Наконец все были в сборе, даже сварливый Микишка пристроился за спиной князя.
Севастьян, оценив дурное расположение князя, взял слово.
– Три проблемы у нас в настоящее время наметились, – видно было, что махать мечом воеводе значительно проще, чем чесать языком. – Ну во-первых, и это самое простое, появилась очередная шайка лихих разбойников на северном тракте. Нападают нагло, слаженно, даже света белого не стесняясь. Народ, правда, почем зря не бьют, не калечат, но купцов обобрали уже не один десяток.
Воевода гулко откашлялся в кулак и обвел присутствующих тяжелым взглядом. Желающих перебить старого вояку не нашлось.
– Во-вторых, на границе опять замечены малые отряды хазар. В бой не ввязываются, появляются ниоткуда, уходят в никуда, очень похожи на передовые разведывательные отряды основных сил.
Севастьян опять на мгновение прервался, на этот раз взглянув на хмурого Берендея. Князь только отмахнулся от него, мол, и сам все знаешь.
– И наконец самое сложное. Полгода назад умер князь Усть-Урюпинский Лазарь. У Лазаря с Киевом отношения всегда были дружеские, дань он платил исправно и по первому же зову прибывал в сводную дружину со всеми своими витязями. Сын же его, Сигизмунд, вначале всячески оттягивал уплату дани, а потом и вовсе выкинул сборщиков податей за ворота.
Судя по тому, как загудели от возмущения богатыри с боярами, это событие было, мягко говоря, «не рядовым».
– Дружина у Сигизмунда состоит сплошь из таких же наглых молодцов, как и он. Старые ратники или отставлены, или переведены на внутреннюю службу, так что разъяснить молодому оболтусу все «прелести» вражды с Киевом некому.
Воевода утер пот со лба и присел на скамью. Повестка дня была оглашена и, кивнув головой, Берендей открыл прения.
Говорили все понемногу и исключительно по делу, так что с первыми двумя вопросами покончили быстро. За головы разбойников назначить награду, и пущай купцы сами их ловят. На границу отправить сотню Лихосватского, мол, там, на месте Мартын и разберется что к чему. И только вопрос о хамском поведении Сигизмунда Лазаревича из Одессы... Тьфу ты, конечно, же из Усть-Урюпинска, остался открытым.
Можно было, конечно, послать дружину и сровнять городишко с землей. Но у этого предложения оказались несколько маленьких недостатков. Ну для начала, банально жалко урюпчан, ведь они не виноваты, что у их князя в голове тараканы завелись. Да и сам городок находился в настолько удачном месте и на протяжении многих лет был надежным союзником Киева, так что ломать его было как-то жалко. К тому же потом все равно пришлось бы инвестировать средства в строительство новой крепости. Достучаться же до молодой горячности недоросля на княжеском троне, почувствовавшего вкус власти, было очень сложно.
После некоторых прений дискуссия зашла в тупик. Бояре явно заскучали, мол, вы вояки, вам и решать, что делать с Усть-Урюпинском, а мы люди государственные, нам с такими мелкими делишками возиться не пристало.
Тут, воспользовавшись некоторой паузой, Микишка прошмыгнул поближе к трем былинным богатырям и что-то прошептал на ухо Добрыни. Хмурый сотник поначалу просто отмахнулся от въедливого дьячка, словно от надоедливого комара, но тот оказался настойчив и умудрился буркнуть еще несколько слов. Добрыня Никитич, словно осознав слова Микишки, удовлетворенно хмыкнул и, еле слышно перекинувшись с друзьями парой фраз, испросил слова.
– Слышал я, что при князе появилась какая-то «Дружина кожаных выскочек», – лукаво ухмыляясь в усы, начал он. – Так вот пущай она и решит эту самую что ни наесть специальную задачу, а мы посмеемся. Ну то есть посмотрим.
Все присутствующие довольно загудели, видимо, всем было интересно, как справится с этим сложным заданием уже ставшая знаменитой на весь Киев «Дружина специального назначения». Микишка, не скрывая своей радости, аж приплясывал на месте за спинкой берендеевского трона.
Илюха, осознав, куда ветер дует, только крякнул от досады. Тут даже не надо быть хитрым Изей, чтобы понять, куда повернул дело Добрыня. Уж чего-чего, а ратной схватки никто из богатырей не боялся. Солнцевский прекрасно помнил, как все богатыри рвались в бой на Галич. Конечно, Галицкое княжество это тебе не Урюпинск, там и слава, там и богатства. В общем, себя можно показать и деньжатами разжиться. А что Урюпинск? Он Урюпинск и есть, что тут скажешь. Славы ноль (княжество-то из захудалых будет), материальных благ никаких (по той же причине), а вот нарваться на стрелу малой, но лихой дружины Сигизмунда очень даже светит.
Нет, конечно, если Берендей велит, поедут, разнесут, сожгут, как говорится, куда денутся? Но ведь он еще не приказал! А так можно легко и непринужденно посадить в лужу ненавистного Солнцевского с компанией. Ведь даже ежу ясно, что если из города вышвырнули сборщиков податей (кстати, это тебе не налоговый инспектор, а пять десятков отборных дружинников), то трем членам странной команды уж точно не справиться. Змея почему-то никто в расчет не брал, хотя если его считать, то в команде было ни много ни мало, а шесть голов.
Вот такие мысли промелькнули в стриженой голове старшего богатыря. Судя по тому как Изя лихорадочно теребил кончик уха, мысли среднего богатыря были схожими. Но вызов брошен, и не принять его было невозможно.
«Ха, – хмыкнул Солнцевский, – принимать так с музыкой!»
Илюха не торопясь поднялся с места, дождался полной тишины, окинул взглядом присутствующих и зычным голосом начал свою речь.
– Мне хотелось бы немного уточнить детали. Значится так, Киев долгие годы качественно и по понятиям крышевал Урюпинск, они, в свою очередь, точно в срок отстегивали процент. Все было хорошо, пока ввиду форс-мажорных обстоятельств не сменилось руководство конторы. Новый хозяин на старый договор папаши плюет, быкует и гнет пальцы. Гонцов наших в грош не ставит, а на свою охрану нанял новый ЧОП (частное охранное предприятие, если кто не знает). Конечно, можно провести устрашающую операцию и разъяснить товарищу политику партии и народа, но после этого конторка, скорее всего, будет признана банкротом и отстегивать процент уже не сможет по другим причинам.
Все, даже три былинных богатыря, с уважением смотрели на Илюху, а Лихосватский аж присвистнул от восторга. Как это было ни удивительно, но опять все всё поняли. Видя это, Солнцевский подвел итог:
– Значит, необходимо применить непосредственное воздействие на этого Сигизмунда, не причиняя вреда принадлежащей ему собственности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31