Но это там, в тиши кабинетов, кажется проще простого: взял да и совершил переворот. Тем более, в такой стране, которая выдержала не только бериевские и гестаповские пытки, но и всю дьявольскую мощь немецкой военной машины. По всему видно, что «Рейган и его наследники», сам папа готовились к длительной, изнуряющей осаде «империи зла». Но… (цитирую Бернстайна): «Но, разумеется, ни Рейган, ни Иоанн Павел II не могли предполагать в 1982 году, что через три года к власти в СССР придет такой руководитель, как Михаил Горбачев, отец гласности и перестройки. Реформаторская деятельность Горбачева открыла путь мощным силам, которые вырвались из-под его контроля и привели к распаду Советского Союза».
Вот и все, Михаил Сергеевич. Черным по белому. Точнее, кровью по черному начертано имя Ваше. Тут уж обижаться негоже: свои ведь назвали!
Единственное, в чем несколько погрешил против истины Карл Бернстайн: после сказанного им, все-таки просится «не вырвались из-под его контроля», а скорее «под его контролем» и были задействованы «мощные силы» разрушения. Но я не виню Бернстайна: есть предел не только в откровенности, но даже и Откровении Иоанна, в свое время не осмелившегося открыть имя зверя, обозначив его числом «666».
Хотя и остается еще немало темных пятен, но с нашим феноменом дело, кажется, проясняется. Зато касательно Иоанна Павла II с каждым новым фактом все больше рождается неясностей.
Если бы поляк Войтыло (фамилия папы в миру) в свержении Ярузельского принимал участие – даже самое активное – как мирянин, как поляк, это понять можно.
Но то, что г-н Войтыло уже в качестве папы Иоанна Павла ІІ, то есть как наместник Бога на земле, как пастырь всех католиков, не взирая на их нацпринадлежность, предавался не просто земным, а низменным предприятиям, сотрудничая напрямую с шефом ЦРУ Кейси, занимаясь контрабандными операциями, организацией нелегальных групп сопротивления, – это уже как-то, мягко говоря, не вяжется с саном Наместника самого Бога на земле. Насколько мне известно, Всевышний, по крайней мере, не поощрял своих служителей заниматься контрабандой, тем более – совершать перевороты.
Бернстайн утверждает: «В первые же часы кризиса Рейган распорядился, чтобы Иоанну Павлу II с максимальной оперативностью доставляли американские разведданные… Все основополагающие решения Рейган, Кейси, Кларк принимали в тесном контакте с Иоанном Павлом II… Тем временем в Вашингтоне установились тесные взаимоотношения между Кейси, Кларком и архиепископом Лаги». «В критические моменты Кейси и я направлялись у резиденцию Лаги рано утром, чтобы выслушать его комментарии и советы», – рассказывает Кларк… «Почти все, что касается Польши, шло, минуя нормальные каналы государственного департамента, и проходило через Кейси и Кларка, – сообщает Роберт Макфарлейн, который был заместителем Кларка и Хейга… – Я знал, что они встречаются с Пио Лаги и что Лаги должен был принять президент…» По крайней мере 6 раз Лаги являлся в Белый дом для встреч с Кларком и президентом…
Свидетельствует Лаги: «Моя роль заключалась в том, чтобы облегчить встречи между Уолтерсом и Святым отцом.Святой отец знал своих людей. Ситуация была чрезвычайно сложной и нужно было решать, как настаивать на правах человека,свободе религии, как поддерживать «Солидарность»… Я говорил Вернону: «Слушайте Святого отца. У нас 2000-летний опыт в этом деле».
Думаю, и этих цитации более чем достаточно, чтобы поинтересоваться: если все это и прочее соответствует действительности, то когда же Святой отец общается с Богом?!
Следующие вопросы вынужден предварить несколькими цитатами. Вспоминает бывший госсекретарь Хейг: «Вне всякого сомнения, информация, которую поставлял тогда Ватикан, абсолютно превосходила нашу по всем параметрам по качеству, и по оперативности».
…Рассказывает Войцех Адамицкий (он отвечал за организацию подпольных изданий «Солидарности»): «Церковь в плане поддержки „Солидарности“ играла первостепенную роль и открыто, и тайно… Тайно – поддержка политической деятельности, доставка печатного оборудования всех типов, обеспечение помещений для тайных встреч и митингов, подготовка демонстраций».
Свидетельствует Бернстайн: «Все ключевые исполнители в этом предприятии с американской стороны были набожными католиками – шеф ЦРУ Уильям Кейси, Ричард Аллен, Кларк, Хейг, Уолтере и Уильям Уилсон…»
Свидетельствует кардинал Сильвестрини, бывший заместитель госсекретаря Ватикана: "Наша информация о Польше зиждилась на очень хорошей основе, ибо епископы поддерживали постоянные контакты со Святым престолом и «Солидарностью».
Свидетельствует Бернстайн: «На территории Польши ксендзы создали сеть связи, которая использовалась для обмена сообщениями между костелами, где укрывались многие руководители „Солидарности“».
Если вышеприведенное тоже соответствует действительности, то возникает сразу несколько вопросов к работникам Святого престола: только ли ксендзы и епископы принимали участие в организации и осуществлении названных акций, или – коль это предприятие возглавлял сам папа – все без исключения католики? Далее: «все без исключения» – только в Польше или споспешествовать сему предприятию вменялось в обязанность всем без исключения католикам во всем мире? Эти разъяснения или опровержения хотелось бы получить в связи с резко усилившейся экспансией Святого Престола, в частности, и на Восточную Украину. На предмет: чем они собираются там заниматься?
Наконец, как понимать утверждение архиепископа Пио Лаги: «У нас 2000-летний опыт в этом деле»? Может, се оговорка или неточность в переводе? Надо бы прояснить. В противном случае непосвященный может и вправду подумать, что католическая церковь на протяжении двух тысячелетий от Рождества Христова только «этим делом» и занималась.
Но не слишком ли много «неясностей» накопилось со времени появления (вместе с кометой Галлея) в наших пределах Горбачева, чтобы и ныне еще считать эту сплошную цепь переворотов, глобальных катастроф в природе, обществе, в судьбах людей и целых народов простым наложением случайностей?
Не слишком ли плотно «нас окружают флажки роковые все туже» в последние шесть лет? И не впору ли задаться вопросом: «куда влечет нас рок событий?»
Пусть на это ответят астрологи: они ближе к звездам. Но как быть нам, простым смертным? Пассивно и смиренно, как доныне, ждать своей печальной участи, уповая на Второе Пришествие Господа, который во всей славе Своей придет и победит зверя? Однако же перед тем, как, по Откровению, «схвачен (будет) зверь и с ним лжепророк» и «оба живые (будут) брошены в озеро огненное, горящее серою», – перед тем ведь состоится… Страшный Суд Христов! И, кроме зверя и лжепророка, будут и «прочие(подчеркнуто мной – Б. О.) убиты мечом сидящего на коне, исходящим из уст Его».Если идти и далее по Откровению, то возникает вопрос: кто же эти «прочие»? Инопланетяне? Да нет же: «схвачен (будет) зверь и с ним лжепророк, производивший чудеса перед ним, которыми он обольстил принявших начертание зверя и поклоняющихся его изображению». То есть, мы с вами, господа-товарищи, и есть те самые «прочие».
И если еще можно на первых порах как-то простить нам, по неведению поверившим лжепророку, то ныне… То ныне, когда мы ведаем, в какую бездну материального и духовного обнищания нас ввергли поспешники лжепророка; как низко пала цена человеческой жизни и достоинства; как целенаправленно нас ведут на галеры дикого капитализма; как упорно подталкивают к противоприродной черте, за которой смертность превышает рождаемость, то есть к геноциду; как динамизируется своеобразный «естественный отбор», ведущий к ускоренному вымиранию фронтовиков, инвалидов войны и труда; как взращивают из наших детей поколение циничных торгашей, вытирающих адидасы о знамена, под которыми их же отцы и деды сражались и гибли «за нашу и вашу свободу»; когда поощряются предательство, отступничество и ренегатство как норма; когда сотрудничавшие с фашистами объявляются героями, а героически сражавшиеся против юберменшей – красно-коричневыми; когда за СКВ продается все – от национальных святынь и родной земли вплоть до чести и совести, – то ныне, когда мы все это и более того знаем, но так же, как и в пору «обольщения», тупо бредем за поспешниками зверя, ныне сие нам не простится.
Я знаю многих и многих, которые, пугливо озираясь, по углам жмут руку немногим, отважившимся бросить вызов темной рати, а на миру дрожащими голосками подпевают ее волчьему вою. Неужели они надеются, одновременно подыгрывая зверю и пугливо подмигивая идущим против зверя, – неужели они надеются проюлить сухими между каплями дождя?! Очнитесь: никто не уйдет от меча «Сидящего на коне, исходящего из уст Его»!
Пробил роковой час, когда каждый обязан определиться: быть или не быть, сиречь: «делать дела… доколе есть день, пока не настала ночь, когда никто не может делать». (Ин. 9, 4, 12, 35).
И первое, что предписывает нам Провидение: очиститься. Очиститься от скверны обольстившего нас, разорвать его липкие, просоченные ядом посулы, отринуть от себя лжепророка и указать другим, кто он воистину есть.
Не тешу себя надеждой замолить грехи свои от соприкосновения с ним, не уповаю, что мне, обольстившемуся его лукавыми прожектами, простится лишь за то, что я, пусть преступно поздно, но все же распознал его суть. Уповаю только на единое: в тот день мне зачтется хотя бы намерениеочиститься. Но если позволит судьба помочь хотя бы еще одному обольщенному прозреть, я буду считать свой долг исполненным. Ибо распознанный зверь уже не так опасен. Если же к этому одному, прозревшему, присовокупится еще один, еще сотня, еще тысяча и тысяча тысяч, – спадет пелена с околдованной обольщениями толпы и образуется круг прозревших, которые увидят в центре его зверя и поспешников его во всей олицетворенности их злодеяний и тайных замыслов.
Этот круг света уже образовывается. И он, хоть и медленно, но неотвратимо сужается, оставляя место, где – «озеро огненное, горящее серою».
Но горе тем, кто вообразит, будто зверь уже загнан в озеро кипящее! У него есть мощные поспешники за чертой круга, и они – по неведению или сознательно – но будут искать щель в нашем круге, дабы просунуть ему руку помощи. Об этом надо не только знать, но и делать соответствующие выводы.
Однако горе и тем, что за кругом, стремящимся споспешествовать лжепророку! И хотя мы имеем моральное право на возмездие им, тайно и злорадно предвкушавшим наш обвал, – мы не ступим на их кривую стезю. Нет, мы предупредим, чем закончится для них дьявольская игра – и тем облегчим душу. А там уже их воля: прислушаться к нашему голосу, или и дальше, лукавя, идти об руку со зверем к последней черте.
Не хотел бы очутиться в роли гонца плохих вестей, но я обязан сказать то, что знаю: всех, кто вошел в сделку со зверем – в слабо– или высокоразвитых странах, – ждут испытания, которые выходят за пределы воображения даже таких «гениев перестройки», как Бжезинский. Если мой слабый голос не пробьется к душам их, то пусть прислушаются к словам Преподобного Феодосия Печерского, обращенным к киевскому князю Изяславу: «Берегись, чадо, кривоверов и всех бесед их, ибо и наша земля наполнилась ими». Позволю лишь уточнить для ныне празднующих «победу»: «и вашаземля наполнилась ими».
Не хочу уподобляться тем, кто, разрывая одежды и посыпая главу пеплом вопит: мол, там, где он оставил отпечаток своей стопы, где присутствовал хотя бы миг, над всеми, с кем он обнимался, над целыми странами, где он побывал, над их народами – нависло крыло беды.
Но… взрыв «Челленджера» на глазах пораженных мистическим ужасом американцев – не грозный ли это знак неотвратимо надвигающихся еще более тяжких катаклизмов?
В таком случае, как ни прискорбно, но и лично президенту США, который особенно «привязался» к бывшему, не прибавится благополучия; он это скоро почувствует. И тем в Иерусалиме, кто возлагал над метой ритуальную ермолку. Как и тем, кто канонизировал его «на первого немца». И тем, кто призывает его помирить арабов и евреев. И тем, кто награждал его «Зеленым Крестом» – подумать только?! – за спасение экологии. И всем, кто еще собирается пригласить его в пределы свои.
Говорю все это не ради оправдания, с целью свалить вину на другого или других. Нет, вина моя доказана всей нынешней «мерзостью запустения» нашего общества. И даже если бы кто-то попытался смягчить ее, я бы не принял прощения, ибо еще и на последнем съезде депутатов можно и надо было добиться выступления, и сказать все, что собирался сказать.
И то, что меня буквально водили за нос, так и не предоставив микрофона, ни в малейшей мере не оправдывает меня: я обязан был, даже ценой нарушения всех норм (какие уж там «нормы» при перевороте?!), прорваться к микрофону, и хотя бы облегчить душу.
Я бы, конечно, мог сослаться на древнюю мудрость: мол, только собору дано осознать себя собором. Кирпичику же, составляющим его, не дано осознать себя собором. То есть, пребывая в эпицентре событий как малая составная, я не мог – не дистанционировавшись – постичь всю дьявольскую комбинацию происходящего.
Однако это слишком зыбкое, если не жалкое оправдание. Оно тем более несостоятельное, что я – какой ни есть, но все же писатель. Следовательно и на меня распространяется формула: «творческое видение равнозначно предвидению».
К глубокой моей печали, именно механизм предвидения и не сработал. Что дает мне все основания вынести самому себе приговор: виновен, ибо не все возможное сделал, чтобы предотвратить этот обвал.
Если же кому-то покажется, что это всего лишь стенания «задним числом», и всуе, то он горько ошибается. Ибо кто даст гарантию, что «процесс уже прошел»? А что, если он только начинается? И ведаем ли мы, что нас еще ждет впереди?
Поэтому во имя тех, кто грядет, я обязан не только признать свою вину во всей этой заварухе, но и, в меру своих сил и возможностей, объяснить ее корни, чтобы грядущие хотя бы не повторили моих ошибок.Дабы уже сегодня ведали, кто есть кто, то есть действующих лици исполнителей, ибо они не сошли еще со сцены. Паче того, именно они и планируют это самое грядущее.
Отступление третье
Говорят, что ныне Россией правят из Белого Дома, из того – настоящего, а не опереточного ширпотребовского московского здания, коему самозванно присвоено название заокеанского оригинала.
Не знаю и не мое это дело: каждый народ живет так, как ему нравится. И лезть со своим уставом в чужой монастырь – равнозначно вмешательству во внутренние дела суверенного государства.
Но хотелось бы предостеречь себя и своих земляков, кичащихся ныне пока что продекларированной независимостью, от въевшегося в гены малорусского комплекса наследования. Ибо при всей своей гордости мы и ныне подсознательно повторяем чужие зады, вплоть до скалькулированного с польского «Ще не вмерла Україна», интонационно предполагающего, что коль она «ще не вмерла», то… может умереть.
Похоже, что на словах, как черт ладана избегая Москвы, мы делами своими вторим ей, наперегонки выпрашивая загранпомощь, раздаем ракеты, пускаем в самые секретные места закордонных эмиссаров и стремимся под крышу валютного банка.
Но ведь придет время платить за все это по счетам, и не валютой, а бесценным – своей… независимостью!
Итак, вырвавшись из одного, тяжкого, мы влезаем в умягченное, но тем более опасное ярмо. Почему – паче опасное? Да потому, что доныне на нас, пусть грубо и жестоко, но давили открыто, что вызывало естественное сопротивление и, как ни парадоксально, питало чувство национального достоинства.
Если же последуем примеру – нет, не «старшего брата», а тех, кто ныне правит от имени россиян, – на нас не будут открыто давить. Более того, нам введут даже долларовые инъекции. Но мы и не спохватимся, что это – всего лишь наркоз, который усыпит весь наш организм вплоть до сигнальной системы национального достоинства. А потом уже для таких искусных лекарей, как американские политические и спецврачи, всего лишь дело техники: сделать резекцию и методом политической генной инженерии безболезненно изменить наследственный код. Чтож, вследствие этой операции мы получим кое-какие мизерные материальные блага, но за счет невосполнимых потерь.
А потеряем мы перво-наперво достоинство,которое делает из просто населения народ.Следовательно, мы потеряем себя как нация,за которую легли костьми целые поколения лучших из лучших сынов Украины. Американизуемся или онемечимся, то есть станем теми или другими, но не первым, как Горбачев, не натуральными, а производными от малороссов – малоамериканцами, малонемцами, сиречь, эрзац-народом, который натуральные, коренные баре дальше прихожей не пустят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17