Эбби встала:
— Пожалуй, будет лучше, если я попрощаюсь с тобой сейчас.
Кейн тоже поднялся:
— Я провожу тебя в комнату.
— Не беспокойся, — холодно бросила она. — Я вполне могу сама найти ее.
— Тем не менее я настаиваю.
Эбби плотно сжала губы и вырвала руку, когда Кейн хотел взять ее под локоть. Пока они поднимались по лестнице и шли по коридору, он больше не пытался дотронуться до нее.
У дверей своей комнаты Эбби повернулась и посмотрела Кейну в лицо.
— Мне бы хотелось отправиться в путь рано утром, — отрывисто проговорила она.
Он молча, с издевкой поклонился. Эбби с минуту постояла, напряженно глядя, как Кейн направился к лестнице и стал спускаться вниз…
Бешеная ярость помутила ее разум и заставила забыть о гордости. Она, казалось, впервые утратила чувство собственного достоинства.
— Ты идешь к ней, не так ли?
Кейн медленно повернулся:
— К кому?
— Ты сам знаешь к кому. — Эбби стоило немалых сил найти в себе мужество встретиться с ним взглядом. — К твоей подруге Фанни!
Его глаза, подобно молнии в летнюю грозу, ярко вспыхнули и мгновенно погасли.
— Ты возражаешь?
— Конечно, возражаю! Я… я понимаю, кто она, Кейн. Она принадлежит к тому типу женщин, которых… которых можно купить!
Кейн невесело рассмеялся:
— А я тоже принадлежу к тому типу мужчин, которых можно купить. На мой взгляд, между ней и мной нет большой разницы.
— Нет, это не одно и то же, и ты это знаешь!
— Ба, дорогая, только не говори, что твое мнение обо мне изменилось к лучшему. Откровенно говоря, я не понимаю, почему тебе не наплевать, что, черт возьми, я делаю или с кем я этим занимаюсь, раз это не ты.
Эбби снова мучительно покраснела. Слова Кейна, произнесенные им с нескрываемой издевкой, ранили ее до глубины души. Она пыталась мужественно справиться с той душевной болью, которую он нанес ей своими словами.
— Неужели тебе всегда нужно быть таким тяжелым человеком? — Голос Эбби звучал очень тихо.
— Мне кажется, не я здесь самый тяжелый человек. Просто я не люблю, когда меня осуждают, и знаю, что Фанни это тоже не нравится.
— Она… она вульгарная женщина, судя по всему — женщина легкого поведения, Кейн. И не смей возражать, что это не так!
Кейн стиснул зубы.
— Но Фанни, во всяком случае, не притворяется иной, чем она есть на самом деле, — напряженно произнес Кейн. — Дело в том, дорогая, что тебе, возможно, следовало бы поучиться у Фанни, какой должна быть настоящая женщина.
Кейн повернулся и ушел, оставив Эбби в полной растерянности.
Кейн оказался в затруднительном положении. Он понял это в ту же минуту, как вошел в гостиную Фанни. По правде говоря, у него не было никакого желания приходить сюда. Однако Эбби, черт возьми эту красивую девчонку, вынудила его, заставила почувствовать себя самым ничтожным человеком. Кем она, черт возьми, себя возомнила, чтобы постоянно читать ему нравоучения?
Фанни стояла перед Кейном на коленях. На ней был легкий пеньюар, открывавший гораздо больше, чем скрывал. Шелк был настолько прозрачным, что Кейн без труда различал огромные темные соски и густые черные волосы внизу. Кейн почувствовал, что все это, намеренно выставленное ему напоказ, возбуждает и привлекает гораздо меньше, чем предполагалось. Он невольно подумал, что грудь у Фанни чересчур велика и тяжела, она до неприличия выдается вперед. Кейн слишком много выпил, мозг был затуманен алкоголем, мысли с трудом ворочались в голове. Эбби права, он действительно слишком много пьет.
Эбби.
Кейна охватило странное волнение. Он пытался представить себе, что она сейчас делает. Наверное, разделась и легла спать. Мысль о ней, раздетой, едва не вызвала у него стон. Кейн вдруг вспомнил, как выглядела Эбби в то утро, когда он увидел ее купающейся. Ее нижняя сорочка была скроена просто, ничем не украшена, за исключением маленькой полоски белых кружев у горла. Ее золотистая кожа была влажной и блестела, как растопленный мед. Маленькие остроконечные соски стали твердыми от прохладного утреннего воздуха. Кейн себе вообразил все это так живо, что ему показалось, будто кто-то кулаком протаранил ему внутренности.
Странно, чертовски странно, промелькнуло в его затуманенном мозгу, что всего лишь одна мысль об Эбби в ее тонкой белой сорочке была в сто раз более возбуждающей, чем вид полуобнаженной женщины, находившейся сейчас перед ним.
Фанни сдернула с плеч Кейна рубашку. Он смотрел, как холеные женские пальцы настойчиво скользят по его поросшей темными волосами груди вниз до пояса… и ниже. Кейн почувствовал, как Фанни охватила чувственная дрожь, когда она кончиками пальцев дотронулась до его плоти. Кейн ощущал необычное для него раздвоение чувств. Одна часть его существа испытывала наслаждение от одного лишь сознания, что по крайней мере эта женщина хочет его, в то время как другая его часть оставалась странно безразличной, находясь как бы на расстоянии сотен миль отсюда.
Тело Кейна оставалось совершенно безучастным к этой смелой женской ласке.
Фанни медленно отпрянула назад, склонив голову набок.
— Что случилось, Кейн? — спросила она.
— Ничего. — Он отставил в сторону свой бокал и заключил Фанни в объятия.
Губы Фанни, горячие и опытные, сгорали от нетерпения в ожидании его поцелуев, ее руки слишком крепко вцепились в него. Кейн боролся с непрошеным воспоминанием о том другом сладком, пленительном, невинном поцелуе, который гораздо больше воспламенял его… Он чуть ли не с раздражением прижал свой рот к губам Фанни.
Она отодвинулась от него, разомкнув объятия.
— Кейн, — тихо сказала Фанни, — не нужно притворяться, если ты ничего ко мне не чувствуешь. — Встретив его хмурый взгляд, она грустно улыбнулась. — Я всегда чувствую разницу, ты помнишь?
Кейн ничего не ответил, только пристально посмотрел на Фанни. Эбби назвала ее вульгарной женщиной. И сейчас Кейн понял почему. Безвкусно одетая, с выступающей вперед огромной грудью, Фанни и впрямь имела дешевый вид. Помада на ее губах и румянец на щеках были чересчур яркими. Именно вульгарная женщина. Горькая усмешка, смешанная с изумлением, застыла на губах Кейна. Никто, кроме Эбби, не выразил бы это настолько точно. Сама же Эбби, вспыльчивая и прямолинейная, действительно настоящая леди.
Тем не менее это не мешает Кейну желать ее… желать со страстью, сжигающей его, подобно огню.
И именно в этом-то заключается вся сложность сложившегося положения дел. Внезапно Кейна охватила дикая ярость. Он страшно разозлился на себя и на Эбби. Фанни — эта роскошная женщина — готова не только ему отдаться, но и страстно этого желает.
С тех пор как Кейн потерял Лорелею, женщины, подобные Фанни, были его единственным спасением — в их объятиях он всегда мог найти забвение, в какой-то мере даже удовольствие, хотя и мимолетное. Неужели он этого не заслуживает? Неужели он недостаточно настрадался? Неужели это так дурно — забыться на ночь в теплых объятиях женщины, стараясь найти утешение единственным доступным ему образом? И все-таки почему Фанни оставляет его сейчас таким холодным? Почему эта наступающая ночь так отличается от всех предыдущих?
Кейн резко отдернул руку, когда Фанни дотронулась до нее. Фанни посмотрела на него понимающим взглядом.
— Это из-за нее, не так ли? Я имею в виду ту женщину, которая была с тобой сегодня за обедом.
Но Кейну в данный момент не требовалось понимания. Он хотел только ее… Эбби… Хотел того, что никогда не сможет иметь.
— Она моя хозяйка, Фанни. Она мне платит за работу, которую я обязался для нее выполнить, ни больше, ни меньше. — Кейн резко поднялся. — Извини, — с искренним сожалением сказал он и более спокойно добавил:
— Я думаю, сейчас у меня просто нет настроения.
Фанни вздохнула и пошла за его шляпой. Они вместе подошли к парадной двери. Кейн свистом подозвал Полночь.
— Если ты передумаешь, то знай, что я по-прежнему остаюсь здесь.
Кейн вышел на улицу и дотронулся до полей своей шляпы.
— Я буду иметь это в виду.
Фанни медленно закрыла за ним дверь. Он не вернется, и они оба это знали.
Глава 9
Где он?
Этот вопрос неотступно вертелся у Эбби в голове, и, в который уж раз за этот вечер, она схватила подушку и стала в остервенении колотить по ней руками.
Она все время напрягала слух, чтобы услышать хоть малейший звук со стороны входной двери.
Неужели он все еще с Фанни? Ее воображение рисовало яркие картины, которые она напрасно пыталась отогнать. Даже когда Эбби закрывала глаза, перед ней неизменно возникал образ Кейна — его мощное обнаженное и напрягшееся тело склонялось над Фанни, его губы тянулись к ней. Эбби металась в кровати, проклиная себя за то, что мысли о Кейне не дают ей спокойно спать… и жить!
Почему вообще ее должно интересовать, чем он занят или с кем он? Он бабник, грубиян, а она, безмозглая, постоянно думает о нем!
Внезапно раздался глухой стук в дверь. Этот звук был настолько неожиданным, что Эбби вздрогнула.
Она всматривалась в темноту, пристально глядя на дверь, будто могла что-то увидеть сквозь нее.
Стук в дверь повторился значительно громче.
Эбби мгновенно соскочила с кровати, прижимая к груди простыню.
— Открой же эту проклятую дверь.
Кейн. Эбби охватило чувство облегчения, но за ним последовало раздражение. Сейчас наверняка уже за полночь. Как он смеет? Эбби зажгла свечу на прикроватной тумбочке и отодвинула задвижку. Немного приоткрыв дверь, она посмотрела на Кейна недоверчиво и подозрительно.
— Что тебе нужно? — Эбби вложила в эти слова все свое раздражение.
Кейн просунул обутую в сапог ногу в узкую щель.
— Позволь мне войти.
— Для чего? Сейчас полночь и…
Эбби не успела договорить, как Кейн толкнул дверь внутрь комнаты. Застигнутая врасплох, Эбби едва успела отпрянуть назад и ухватиться за спинку кровати, чтобы не упасть.
— Кейн! Ради всего святого, неужели твое дело не может подождать до утра?
— Нет, черт побери! Не может, — прохрипел он.
У Эбби едва не остановилось сердце. Рубашка на Кейне была расстегнута почти до пояса, открывая широкую, поросшую темными волосами грудь и часть плоского, как доска, живота. Он стоял в дверях, заполнив собой проем. От него исходила животная мужская сила.
— Кейн, пожалуйста! Я… я не одета!
Подчеркнуто неторопливо тот приоткрыл дверь и в мгновение ока оказался рядом с Эбби. Он увидел ее огромные, внезапно потемневшие глаза, настороженно смотревшие на него, и руку, судорожно прижатую к горлу.
Его затуманенное алкоголем сознание мгновенно прояснилось, опьянение исчезло, как исчезает роса под палящими лучами солнца. Подобно изголодавшемуся человеку, попавшему на роскошный пир, Кейн пожирал Эбби глазами. Она была в нижней сорочке и панталонах, в которых спала, и вид ее не мог, конечно, не вызвать у мужчины прилив страсти. К тому же Кейн никогда раньше не видел Эбби с распущенными волосами. Они поражали великолепием и струились красивыми густыми волнами до самых бедер.
Желание, как раскаленное добела железо, обожгло Кейну все нутро. Желание, которого он не испытал, когда был с Фанни.
Слегка пошатываясь, Кейн придвинулся ближе.
У Эбби расширились глаза.
— О, ты… ты просто нахал и болван! Ты же опять пьян!
— Недостаточно пьян, — пробормотал Кейн.
Он чувствовал, как у него кружится голова, но это было совсем не потому, что он много выпил. Он протянул руки и ухватил Эбби за талию.
Она оцепенела. Хотя запах виски был сильным, но запах дешевых духов был сильнее, и это окончательно вывело Эбби из себя.
— Боже правый! Ты просто бесподобен! Как ты смеешь приходить сюда после того, как побывал у той распутницы!
Кейн насмешливо ухмыльнулся.
— Ну и что, если и побывал? Ты могла меня нанять для работы, но я не твоя собственность. Тебя не касается, с кем я предпочитаю проводить ночи.
— А кто ты такой, чтобы подобным образом врываться в мою комнату? — воскликнула Эбби. — Убирайся вон — сию же минуту!
Кейн не пошевельнулся.
Эбби напрасно толкала его в грудь — Кейн был неподвижен как скала.
— Убирайся, Кейн! Ты мне отвратителен!
— Неужели отвратителен? — Его горький смех прозвучал исключительно для него самого. — Знаешь, ты права. Я действительно отвратителен. Тебе удалось заставить меня почувствовать себя страшно виноватым — и будь я проклят, если я могу понять почему!
— Прости меня, но мне неинтересно выслушивать твою исповедь и интимные подробности о том, как ты провел вечер с Фанни, — презрительно бросила Эбби.
— Интимные подробности! Боже правый! Вот забавно! — Кейн так резко откинул назад голову, что на его шее явственно проступили натянутые жилы.
Кейн не понимал, почему он позволяет Эбби безнаказанно нападать на него, навязывается ей, хотя прекрасно знает, что она считает его низким и бессовестным человеком.
— Милочка, наши с тобой отношения не раз были гораздо более откровенными, чем у меня с Фанни сегодня вечером.
Признание Кейна ошеломило Эбби.
— Что? — едва слышно спросила она. — Ты хочешь сказать, что ты… что вы с ней… — Эбби запнулась, не в состоянии продолжать.
— Да, дорогая. — Выражение лица Кейна было не менее свирепым, чем его голос. — Мы не занимались любовью — но не потому, что у леди не было желания, его не было у меня.
Эбби была потрясена. Ей было трудно поверить Кейну, однако его слова звучали настолько уверенно и непререкаемо, что Эбби поверила. Но почему тогда он так зол? Она судорожно вздохнула, когда руки Кейна, подобно тискам, сжали ее талию и притянули к себе.
— Едва ли это моя вина! — дрожащим голосом воскликнула Эбби. — Может, тебе куда лучше вернуться к ней? Просто вернись и…
— Это очень великодушно с твоей стороны. Но дело в том, дорогая, что я не хочу эту женщину! В самом деле, я не смог заставить себя даже прикоснуться к ней.
Эбби попыталась было вырваться, но Кейн не отпускал ее.
— Кейн, — с отчаянием в голосе проговорила Эбби. — Я не понимаю, какое все это имеет ко мне отношение… почему ты так сердишься?
— Это имеет прямое к тебе отношение, неужели ты этого не понимаешь?
Потрясенная услышанным, Эбби судорожно сглотнула, не зная, верить ли ей его словам.
— Кейн, — в отчаянии проговорила Эбби, — тебе… тебе не следует сейчас находиться здесь. Ни один джентльмен…
— Сколько раз я должен тебе повторять, милочка, что я не джентльмен! А ты вольна притворяться кем угодно, однако и ты не леди.
Эбби была потрясена происходящим, но ей приходилось выдерживать безжалостный, горящий взгляд Кейна.
— Не гляди на меня с таким обиженным и оскорбленным видом, — усмехнулся Кейн. — Я только однажды попался на эту удочку. Ты можешь и дальше притворяться какой угодно добродетельной новобрачной, но меня ты больше не проведешь!
— Кейн, я… я не понимаю, о чем ты говоришь!
— Если тебе хотелось испортить мне ночь с Фанни, то ты очень неплохо с этим справилась. Потому что в голове у меня была только ты! — Кейн громко расхохотался. — О да, дорогая, только ты!
Господи, так это или нет, но мне кажется, что ты принадлежишь к тому типу женщин, которых не удовлетворяет только один мужчина, хотя, черт побери, может, я и не прав! Но какое-то время сегодня перед моим уходом… ба… я мог бы поклясться, что ты меня ревновала.
Ревновала! Как, уж кто-кто, а… Эбби удалось просунуть руки между их телами. Она уже открыла рот, чтобы заявить Кейну о нелепости его слов…
Но Эбби так и не успела это сделать.
Когда она с возмущением попыталась толкнуть Кейна в грудь освободившимися руками, он схватил ее за запястья и близко притянул к себе… так близко, что она почувствовала, как бешено колотится его сердце. Внезапно ее собственное сердце тоже чуть не выпрыгнуло из груди.
Потемневшие бездонные глаза всматривались в Эбби.
— Ты соблазнительница, — гневно бросил Кейн, — не важно, согласна ли ты с этим или нет. То, что ты замужем, не имеет никакого значения. Тебе нравится, когда я касаюсь тебя, не так ли, Эбигейл? Тебе нравится, когда я тебя целую.
— Нет, — возразила Эбби, покачав головой. Ее едва слышный голос походил на дуновение ветерка. — Нет… — Однако слова прозвучали довольно неуверенно.
И Кейн это почувствовал.
Он так близко, в панике подумала Эбби, слишком близко… Казалось, что даже сам воздух вокруг Кейна дрожит от его грубой мужской силы. Эбби чувствовала, как что-то темное, ужасное, непонятное охватывает, пронзает и поглощает ее.
Что-то, с чем она уже не может бороться.
Кейн нагнул голову, и его губы оказались в опасной близости от ее губ.
— Ты помнишь ту ночь с Честером и Джейком?
Я целовал тебя. И я держал тебя в своих объятиях, и Я трогал тебя… вот тут. — Большими пальцами обеих рук Кейн медленно, осторожно обвел темные вершины грудей Эбби. Ее соски немедленно бесстыдно приняли вызов, твердые и остроконечные, они просвечивали сквозь тонкую ткань ее нижней сорочки.
Пальцы Кейна скользнули к нежно-розовой ленте на сорочке. Он дернул за ленту и, когда она вдруг завязалась узлом, опустил руки к украшенному фестонами низу сорочки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34