Бродский повертел ленточку в руках:— А теперь, сэр, давайте поговорим серьезно. Неужели мысль послать меня разведчиком на поиск новых миров действительно кажется вам удачной? По-моему, это работа для специалистов, разве не так?— Разумеется так, — ответил ротный. — Мы тщательнейшим образом рассмотрели все требования к кандидату на выполнение подобной работы. Разумеется, он должен быть способным лингвистом, быстро осваивать новые языки и диалекты. Знание химии поможет ему избежать отравления незнакомой пищей. Чтобы правильно оценить, будет ли новая планета полезна для Альянса или нет, он должен иметь кое-какое понятие о таких дисциплинах, как экономика, политика, разбираться в технике. Не помешало бы знакомство с геологией — вам могут встретиться полезные ископаемые… Ну, и с ботаникой и с биологией, потому что некоторые из наших ценных сельскохозяйственных культур имеют инопланетное происхождение. Если на планете есть океан, который бывает почти на всех богатых кислородом планетах, то хорошо если бы разведчик был океанологом. Будучи зоологом, он мог бы описывать встреченных им животных, а зная социологию и этнографию, провел бы сопоставление различных культур, поскольку те, что попадались нам до сих пор, различались между собой не меньше, чем земные расы, племена, этнические и религиозные группы. Чтобы иметь с ними дело и избегать при этом конфликтов, надо быть опытным человеком. Неплохо бы прибавить к этому списку требований классификацию психолога. Ну и, наконец, надо знать толк в медицине, хотя бы для того, чтобы суметь вылечить самого себя в случае болезни вдали от дома, и не зависеть от местных методов лечения, рассчитанных на чуждые нам психологию и питание. Кстати, диетология как раздел медицины — непременная составляющая курса обучения.— Но я ведь ничего этого не знаю, — возразил Бродский.— Конечно. Никто из наших разведчиков не обладает необходимой квалификацией. Да они бы ни на что и не годились, если бы всем этим обладали.— Вы сами себе противоречите. Почему?— Потому что разведчик, начиненный такой прорвой информации, не знал бы, как ему реагировать в незнакомой ситуации. А во время поиска такие ситуации возникают сплошь и рядом. Там, на этих мирах, все не так, как нас учили, все аналогии неверны, выводы нелогичны и, в общем, лучше всего вести себя как бог на душу положит.— Тогда по какому же принципу вы подбираете своих разведчиков?— Берем таких, которые смогут наилучшим образом приспособиться к неожиданным и нестандартным обстоятельствам. Обычно это эксцентричные люди или неудачники.— Думаете, я подойду?— Да, Бродский, вы, без сомнения, подойдете.— Капитан, если бы я не был уверен в обратном, то мог бы даже заподозрить наличие у вас чувства юмора.— В ваших устах это, вероятно, звучит как комплимент. Не беспокойтесь, Бродский, я, кроме шуток, действительно считаю, что вы прекрасно подойдете для этого дела.— Не понимаю почему, — настаивал Бродский. — Я не знаю ничего о чужих цивилизациях и понятия не имею о том, как приветствовать наших долгожданных братьев из Древней Империи.— Все это так, но у вас есть одно ценное качество: вы всегда ждете неприятностей.— Разумеется, — ответил Бродский. — Чего же можно еще ждать? Разве не все так делают?— Большинство людей, — сказал капитан, — ожидают только того, к чему привыкли, и весьма удивляются, когда дело оборачивается как-то иначе. Вы этой ошибки никогда не совершите, Бродский. А теперь пойдемте познакомимся с вашим новым кораблем, и я представлю вас новому напарнику.Корабль-разведчик был метров пятнадцать в длину. Для корабля, рассчитанного на экипаж в два-три человека, он казался большим, но его узкий корпус почти весь был забит различными механизмами, контрольным и навигационным оборудованием и продовольствием. В жилой части имелись маленькая ванная с душем, камбуз и небольшая комната отдыха с диваном, мягкими креслами и развлекательным центром. Ближе к носу, находилась маленькая навигационная рубка, тесная от множества приборов.Кто-то сидел в одном из пилотских кресел, лениво нажимая на клавиши компьютера.— Привет, — сказал Бродский.Обитатель пилотского кресла повернулся и оказался девушкой лет семнадцати, смуглой, хрупкой и с тонкими чертами лица. Ее черные блестящие волосы спускались по спине толстой косой. На руках у нее были тяжелые золотые браслеты, а посредине лба виднелся маленький знак касты.— Лейтенант Бродский, — произнес ротный, — позвольте представить вам вашего нового товарища, лейтенанта Анну Мукерджи.— Вы из Индии? — спросил Бродский. — Или носите сари просто ради удовольствия?— Ни то, ни другое, — ответила Анна. — Я с Хали Двенадцать, которая была заселена когда-то выходцами из Индии и Пакистана.— Я всегда думал, что индийские женщины предпочитают сидеть дома, а драться предоставляют мужчинам.Она решительно покачала головой:— На Хали Двенадцать воюют как раз женщины, и я вполне разбираюсь в пилотировании кораблей такого типа. А какова ваша специальность?— Чепуха на постном масле, — ответил Бродский.— Оставляю вас, чтобы вы могли получше познакомиться друг с другом, — сказал капитан Келли и, пряча улыбку, вышел.Первая ссора произошла в первый же день совместного полета. Потому-то и запомнилась.После старта, когда корабль преодолел гравитационное поле планеты и они ждали рассчитанного компьютером момента перехода в сверхсветовой режим, Анна взяла несколько толстых томов, раскрыла один и принялась изучать его содержимое.Бродский без комментариев наблюдал за тем, как она самостоятельно выполнила всю процедуру старта. Возможно, Анна казалась немного неприветливой, но лицо у нее было приятное. Особенно привлекали глаза, карие и миндалевидные и длинная грациозная шея. Похоже, девушка действительно разбиралась в своем деле. Бродскому это понравилось. Во всяком случае показалось, что понравилось. Он не всегда бывал уверен в том, что ему будет нравиться в будущем.— Замечательный старт, — одобрил он.— Благодарю вас. Это просто стандартная процедура, описанная в руководстве. Я только немного ускорила ее выполнение, получив предупреждение диспетчерской службы о приближении транспортного корабля.— Весьма разумно с вашей стороны, — заметил Бродский.— Но, конечно, отклонения были в пределах, дозволенных инструкциями.— О, рад это слышать, — ответил Бродский.Она чуть-чуть нахмурилась:— Меня предупредили о том, что вы любите все делать по-своему.Бродский кивнул:— Это еще мягко сказано.— Но старт не время для самовыражения.— Знаю. Именно поэтому я и позволил вам проделать все самой.— Вы позволили? Не подозревала, что в этой экспедиции командуете вы.— Я вовсе не это хотел сказать, — возразил Бродский. — Просто если бы я почувствовал, что смогу хорошо стартовать сам, то непременно сделал бы это.Она повернулась к нему. Бродский отметил очень красивую форму ее рта, но ему очень не понравились слова вылетавшие оттуда.— Лейтенант Бродский, — сказала она, — давайте проясним ситуацию. Я обладаю техническими знаниями, которые требуются для пилотажа. Вы ими не обладаете. Насколько я понимаю, командир дал нам общее задание лишь для того, чтобы избавиться от вашего присутствия. Вы просто-напросто балласт. Что ж, это я переживу, потому что знаю, что мне делать и буду делать это вне зависимости от того находитесь вы здесь или нет. Но я не потерплю вмешательства в свои дела. По-моему, в видеобиблиотеке вполне достаточный запас бульварной литературы, и она поможет вам скоротать время, пока я буду работать.Бродский уставился на нее. Он начал было злиться, но потом понял нелепость своей обиды и не мог не улыбнуться. Эта женщина настаивала на том, чтобы заниматься работой, которой сам он заниматься не желал. На что же тут обижаться?— Валяй, сестренка, делай что хочешь, — сказал он ей. — Я вовсе не собираюсь навязывать свои советы, если в них не нуждаются. Но если тебе вдруг покажется, что я могу принести какую-то пользу, не стесняйся и дай мне знать.— Благодарю вас, лейтенант Бродский, — ответила Анна. — Ваша позиция при данных обстоятельствах меня вполне устраивает.— Что ж, счастлив слышать это, — заключил Бродский и удалился в камбуз. Везет как утопленнику. Длинное космическое путешествие, поиск неизвестных цивилизаций и все прочие прелести, а в придачу ко всему — напарница, для которой буква устава превыше всего и которая всегда готова к ссоре. Интересно, как долго продлится это путешествие?Когда корабль лег на курс, лейтенант Мукерджи приготовила на обед жареного цыпленка с карри. Немного остро, но для разнообразия сойдет, решил Бродский. Он тогда и не подозревал, что будет есть это каждый день, до самого конца путешествия.На десятый дней полета Анна вывела корабль из сверхсветового режима. Она заметила весьма многообещающую планету, которая могла оказаться даже Хазарой, одной из главных планет Древней Империи.Антонин Хоу, которого все звали Лео, выполнял обязанности наблюдателя на вершине пика Забвения, самой высокой точке западного полушария Хазары.Наблюдатели ежегодно выбирались на всеобщей лотерее. Их задачей было дежурить на самых высоких горных вершинах, где воздух разрежен и ничто не препятствовало телепатической связи. Им надлежало концентрировать свое внимание на просторах космоса и предупреждать о приближении к Хазаре чужих космических кораблей.Прошло довольно много времени с тех пор, как на планете в последний раз появлялся вражеский корабль. Недруг присмирел. Тем не менее наблюдения не прекращались, потому что о чужаках ничего нельзя было сказать наверняка: опасные и непредсказуемые, они могли появиться в любую минуту. Никак нельзя было позволить им сесть на поверхность планеты незамеченными.Годичное одиночество дало Лео возможность попрактиковаться в искусстве концентрации воли, в контроле температуры тела методами йоги и в питании солнечным светом. Эти навыки редко применялись на практике, но Лео нравилось заниматься подобными вещами.Однажды ветреным утром, сразу после чаепития, его занятия прервал донесшийся из космоса слабый сигнал. Весьма неприятная неожиданность. Сначала Лео понадеялся было на то, что приближающееся тело окажется метеоритом или шальной кометой. Он сосредоточился на предмете и примерно через час проведенный им мысленный анализ спектра сигнала показал, что объект состоит из металла и перемешается при помощи магнитных двигателей. Теперь уж сомневаться не приходилось — это был космический корабль. Кто-то собрался нанести им визит, а это никогда не было приятной новостью. Придется Лео оставить свою уютную хижину на вершине пика Забвения, спуститься до уровня, на котором растут деревья и передать по биосети сообщение для Лорда планеты.Лео приготовил себе легкий завтрак, оделся, как можно теплее, поскольку устал от занятий по контролю температуры тела, и немедленно двинулся в путь.Путь его проходил между крутыми скалами, покрытыми толстым слоем снега и льда. В подобном месте человек должен соблюдать предельную осторожность, вовсю напрягать свои ментальные способности и быть готовым быстро отреагировать при первых признаках опасности. Но Лео настолько увлекся мыслями о послании, которое ему предстояло передать, что опомнился только, когда наверху загрохотало.Прямо на него падала лавина. Уклониться от нее было уже слишком поздно. В эту секунду Лео также с запозданием вспомнил последний наказ своего отца (перед смертью старик прохрипел: «Никогда не доверяй природе»), а потом лавина поглотила Лео, завертела, потащила, и он потерял сознание.Очнувшись, он обнаружил, что руки и ноги его привязаны к кровати. Исходя из этого нетрудно было понять: его спас кто-то из клана Гуаши, кровных врагов родного клана Лео, Хоу.Из темноты возник закутанный в потертый мех здоровый детина средних лет с ножом в руке.— Да, — сказал он, — ты правильно подумал. Я Оттолайн Гуаши. И разумеется, должен убить тебя.— Так почему же ты не сделал этого раньше? — спросил Лео. — Я хочу сказать, зачем ты утруждал себя моим спасением?— Мой мальчик, спасти засыпанного лавиной странника — долг каждого из нас. Кроме того, я не испытываю к тебе враждебных чувств.— Рад слышать это, — сказал Лео.— Или, вернее, я испытываю к тебе чувство вражды, поскольку наши кланы смертельно враждуют между собой, но это чувство вражды — чисто формальное — скорее это роль, которую нужно сыграть, чем действительное отражение эмоций, которые я испытываю по отношению к тебе.— А какие эмоции ты испытываешь по отношению ко мне на самом деле? — спросил Лео.— Полное равнодушие, — ответил Гуаши.— Весьма рад слышать.— Тем не менее я должен до конца сыграть свою роль. Врагов полагается убивать.— Но ты спас мне жизнь.— Что ж, подобное время от времени случается, не так ли?— Вполне возможно. Но, сначала спасая, а потом заявляя, что должен убить меня, ты поступаешь непоследовательно.— Непоследовательно? Я бы этого не сказал! — с некоторым жаром возразил Гуаши. — Эти противоречивые на первый взгляд действия вполне соответствуют моей роли, которая состоит в том, чтобы найти и убить извечного врага моего клана.— Что ж, ладно, — согласился Лей. — Но прежде, чем ты перейдешь к делу, я хочу попросить тебя оказать мне услугу.— Извини, но никаких услуг, — сказал Гуаши, — это только усложнит дело.— Мне эта услуга не принесет никакой пользы, — возразил Лео, — поскольку я буду уже мертв. Но она принесет значительную пользу тебе и всем остальным элероям.— Что ж, тогда, видимо, придется мне согласиться, — несколько раздраженным тоном ответил Гуаши. — В чем же должна состоять моя услуга?— Спустись вниз, до лесной зоны, и передай сообщение Лорду планеты. Скажи ему, что к нам приближается чужой космический корабль.— Это что, такая шутка? — спросил Гуаши.— Взгляни на мою эмблему. Я официальный наблюдатель, законно избранный посредством лотереи. Несколько часов тому назад я обнаружил чужой корабль. Больше я не желаю говорить с тобой на эту тему.— Ну-ну, не сердись, — сказал Гуаши. — По-моему, у меня есть причина для некоторого недоверия, не правда ли? Тысяча лет уж минула с тех пор, как мы видели здесь последнего чужака.— Что-то около того, — подтвердил Лео. — Но раньше они появлялись довольно часто, иногда с целью колонизации или завоевания, иногда ради каких-то исследований, а то и просто так. Но в конце концов мы, разумеется, избавились от них ото всех.— Разумеется, — сказал Гуаши. — И на этот раз избавимся. Разве не так?— Будем надеяться на лучшее, — ответил Лео.— Ты думаешь, они смогут нас побеспокоить?— Непременно побеспокоят, если ты не поторопишься убить меня и не спустишься к деревьям, чтобы послать сообщение.— Ты можешь спуститься туда сам, — сказал Гуаши. — Дорога очень скользкая, и мне отнюдь не улыбается перспектива проделать ее самому.— Значит, ты не собираешься меня убивать?— Я этого не сказал. Ты сам пришел к такому выводу. — Гуаши улыбнулся: — Это бы тебя вполне устроило.— Что ж, не отрицаю. — Но я не ослышался — ты действительно сказал, чтобы я спустился вниз и сам передал сообщение.— Верно.— Тогда я пойду.Гуаши вытащил из кармана маленький револьвер.— Нет, не пойдешь до тех пор, пока не пообещаешь мне вернуться.— Конечно, я обещаю, — сказал Лео и пошел, подумав про себя: «Вот деревенщина».— И поторопись, — крикнул ему вслед Гуаши. — Моя дочь будет с нетерпением ждать тебя.Лео остановился и обернулся назад:— Дочь? При чем тут твоя дочь?— Я думаю, что теперь ты сам смог бы ответить на этот вопрос. Совершенно очевидно, что я должен был найти какую-нибудь альтернативу убийству. Вместо того, чтобы быть убитым, ты можешь вернуться сюда и жениться на моей дочери. С точки зрения драматизма это даже здорово — соединить два враждующих рода и таким образом разрешить застарелый конфликт. Великолепное решение, столь же радикальное, как и убийство.— Разумеется, теперь это для меня вполне очевидно, — сказал Лео. — А скажи мне, что представляет из себя твоя дочь?— Возвращайся и сам увидишь.— Доброе утро, Лорд Афтенбай, — сказал Дентон. — У меня есть для вас довольно неприятная новость.— Неужели? — спросил Лорд Афтенбай. Он был расстроен и слегка нахмурился, стараясь, чтобы Дентон это заметил. Выражение его лица говорило: «Вы же знаете, сегодня мой последний день в должности Лорда планеты, разве нельзя было подождать, пока не изберут нового Лорда?»— Нет, нельзя, — ответил Дентон, прочитав мысли Афтенбая по многочисленным черточкам на лице. Искусство такого чтения составляло один из главных предметов системы образования расы элероев. Получить информацию из компьютера может любой. Гораздо важнее была возможность разобраться в том, что происходит вокруг?— Хорошо, если дело настолько серьезно, то, полагаю, я уделю ему внимание, — произнес Афтенбай с некоторой небрежностью, допускаемой элеройским этикетом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37