А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

– Я даже не знаю, что бы она в таком случае сделала. В одном я твердо уверена – она заставила бы Лукаса страдать. Она посчитала бы его виновным в том, что я решила расторгнуть помолвку.
– Когда истекает срок его наказания?
Джесси, понурив голову, тяжело вздохнула.
– Никогда. Он обречен до конца своих дней гнить на каторге, Женевьева.
Фрегат находился теперь так близко, что женщины слышали шум полощущихся на ветру парусов и плеск воды о корпус. Женевьева сжала руку подруги.
– Бедняжка Джесси…
– Он мне сказал… – нерешительно произнесла Джесси. – Он сказал, что существуют способы, с помощью которых женщины предохраняются от беременности или в случае необходимости прерывают ее. Ты что-нибудь знаешь о них?
Женевьева испытующе посмотрела на подругу. Она поняла, что в жизни Джесси произошли крупные перемены.
– Да, я помогу тебе.
Джесси кивком поблагодарила ее. В ее глазах блестели слезы. Она всегда выглядела уверенной, сильной и очень требовательной к себе. Даже в детстве Джесси редко плакала.
– Ты, наверное, хочешь предупредить меня о подстерегающей нас опасности. – Джесси старалась сдержать слезы.
Женевьева крепче сжала руку подруги.
– Да, вам грозит опасность, но ведь ты сама все знаешь.
Сердце Женевьевы разрывалось от боли. Она знала, что ее подругу впереди ждут страдания и беды, но ничем не могла помочь ей.
– Помни, дорогая моя Джесси, что бы ни случилось, ты всегда найдешь у меня поддержку и участие.
Мальчик сидел на земле, прислонившись спиной к стене дома из неотесанных камней. Его голову покрывала надвинутая на глаза старая шляпа.
– Она сейчас на лугу за домом пасет овец, – сообщил он, не глядя на въехавшего во двор Уоррика и не дожидаясь его вопроса.
– Спасибо, Диккен, – поблагодарил его всадник и хотел поворотить коня, но снова взглянул на мальчика.
Странный парнишка! Он казался Уоррику далеким от цивилизации дикарем. В последнее время Уоррик часто наведывался в домик на побережье и наблюдал за Диккеном. Мальчик так ловко управлялся с рогаткой, что без труда добывал с ее помощью дичь и даже кенгуру. Убивая птиц и животных, он всегда радостно улыбался. Уоррик подозревал, что именно Диккен заколол ножом Паркера Джоунса.
– Признайся, ты убил того чернокожего каторжника, которого я разыскивал? – неожиданно спросил он.
– Я?! – сдвинув шляпу на затылок и открыв один глаз, переспросил Диккен. – Нет, я предпочитаю пользоваться рогаткой. А ножи любит моя сестра Фиона.
Уоррик натянул поводья так, что его гнедой мерин запрокинул голову и жалобно заржал. Уоррик тут же успокоил коня, потрепав по холке, а потом направился туда, где паслись овцы.
– Почему ты скрыла от меня правду? – спросил он Фиону, когда они, насытившись ласками, лежали в объятиях друг друга на расстеленном под цветущей ивой плаще. – Почему ты не сказала мне, что убила чернокожего каторжника, которого я разыскивал?
Фиона повела худеньким плечом.
– Я же не знала, как ты отреагируешь на такое известие. – Она взглянула в лицо Уоррика. – И уж во всяком случае, тебе бы мое сообщение не понравилось, правда? Я убила его, потому что он беглый каторжник, разбойник да к тому же еще и негр.
– Не говори глупости. – Уоррик погладил девушку по щеке. – Ты убила его, потому что защищалась. Он, наверное, напал на тебя и попытался изнасиловать.
– Нет, все произошло иначе. Он не пытался меня изнасиловать. Чернокожий хотел забрать у нас ослика.
Уоррик оцепенел.
– Значит, ты убила человека из-за ослика? Ты вонзила Паркеру нож в спину?
Фиона легла на бок и подперла голову рукой.
– Ты не понимаешь меня. Ты понятия не имеешь, что такое бедность. Ты, наверное, думаешь, что мы целыми днями валяемся в траве, а по ночам занимаемся любовью под открытым небом, любуясь звездами, что мы беспечны и веселы, потому что нам нечего терять. Но видишь ли, ослик очень важен для нас. Я не могла позволить увести его со двора.
Уоррик внимательно посмотрел на Фиону. Он никогда не задумывался над тем, какая пропасть их разделяет. И теперь он впервые увидел существующие между ними различия. Да, Уоррик никогда не жил в бедности. Может быть, отличительной чертой бедных людей действительно является черствость и пренебрежение чужой жизнью?
– И ты ничего не чувствуешь сейчас? – спросил он, сдвинув брови на переносице. – Никакого раскаяния? Никакого сожаления? Ведь человек мертв…
Фиона тряхнула рыжими кудрями.
– Не надо красть нашего ослика!
Она встала и направилась к журчавшему между камнями ручью, вода в котором текла чистой и прозрачной. Опустившись на колени, Фиона зачерпнула пригоршней воду. Уоррик залюбовался ее обнаженным, покрытым загаром стройным телом. Она так очаровательна в своей непосредственности.
Уоррик, часто навещая девушку, занимался с ней любовью и делился своими планами и мечтами. Но он даже не пытался разобраться в ней, проникнуть в душу, понять, что она за человек. Фиона оставалась для него загадкой. И теперь он думал, что ему вряд ли когда-нибудь удастся разгадать ее.
– Почему ты занимаешься со мной любовью? – спросил он. – Ведь ты говоришь, что не любишь меня.
Выпрямившись в полный рост, она повернулась лицом к нему и лукаво улыбнулась.
– Ты красив словно ангел. И потом, ты пришел ко мне из другого мира. Мне приятно иметь с тобой дело.
– Значит, ты действительно совсем не любишь меня?
Склонив голову, Фиона задумчиво посмотрела на него. Казалось, она силилась понять Уоррика, но не могла. Зачем он спрашивает ее о любви? Мужчины, с которыми она спала до него, ничего не требовали. Они интересовались только ее телом.
– Ты мне очень нравишься, – осторожно заверила она. – Но я не могу полюбить тебя, ведь я тебя совсем не знаю.
– Разве я не стал тебе ближе за то время, что мы встречаемся?
– Да, я немного лучше узнала тебя, но недостаточно. Мы с тобой такие разные.
Уоррик встал и подошел к ней. В отличие от Фионы он еще стеснялся своей наготы.
– Я считаю, что два человека могут полюбить друг друга с первого взгляда, инстинктивно, интуитивно… И совсем необязательно хорошо знать друг друга, – добавил он.
Запрокинув голову, Фиона взглянула на него снизу вверх. Выражение ее лица оставалось непроницаемым.
– Мне непонятен смысл некоторых твоих слов. – Фиона взяла его руку и сунула в свою влажную горячую промежность. – Вот то, что мне всегда ясно и понятно.
И Фиона коснулась другой рукой его члена. К своему стыду, Уоррик почувствовал, как в нем снова нарастает возбуждение. Но ему не хотелось, чтобы их связывало лишь физическое влечение. Он мечтал о более глубоких и сильных чувствах. Уоррик и не подозревал, что в душе он – романтик. Зарывшись лицом в ее пышные огненные волосы, он засмеялся.
Фиона тоже расхохоталась, а потом их губы слились в жадном поцелуе.
Спустя два дня после своего визита на мыс Последней Надежды Джесси решила наведаться к старому Тому. Проходя по хозяйственному двору, она заметила Чарли, мальчика, работавшего в конюшне. Он спешил к ней, придерживая на ходу шляпу.
– Мисс Корбетт, подождите! – крикнул он.
– В чем дело? Что случилось?
– Речь идет о Галлахере. Он сел на серого и куда-то ускакал. Лукас явно не в себе. Он не сказал ни слова о том, куда направляется.
– И он до сих пор не вернулся? – спросила Джесси, поглядывая на клонившееся к закату солнце, окрасившее облака в золотисто-розовые тона. – Но ведь скоро сгустятся сумерки! Расскажи мне, что произошло!
– В усадьбу приезжал капитан Бойд, мисс. Власти обнаружили шестерых каторжников, бежавших недавно из вашего имения. Галлахер услышал новость и сильно расстроился.
Джесси почувствовала, как бешено колотится ее сердце. Слава Богу, что Лукаса не оказалось среди этих несчастных!
– Значит, всех шестерых поймали? Чарли замотал головой:
– Нет, только троих, мисс. Остальные погибли. Двое оставшихся в живых сейчас сидят в тюрьме в Блэкхейвен-Бей, их должны скоро повесить.
Джесси почувствовала приступ тошноты и прижала руку к губам, чтобы подавить ее. Она не раз видела качающихся на виселице преступников и помнила, какие у них черные, искаженные лица.
– Все они друзья мистера Галлахера? – осведомилась она.
Мальчик кивнул.
– Один из них, по прозвищу Лис, – давний приятель Галлахера, они прибыли сюда на одном транспортном судне. А другой, Дэниел О'Лири, вместе с ним работал на рудниках. Галлахер как-то говорил, что Дэниел спас ему жизнь.
– И сейчас Дэниел находится в тюрьме?
– Нет, мисс, Дэниел погиб. Его убил Лис.
– Послушай, Чарли. – Джесси украдкой взглянула на усадебный дом, где Беатрис, должно быть, уже одевалась к ужину. – Я хочу, чтобы ты как можно быстрее оседлал мою кобылу, а я пока переоденусь. Если кто-нибудь спросит тебя, где Галлахер, скажи, что он уехал вместе со мной. А я отправилась любоваться закатом.
Чарли бросил на нее понимающий взгляд и побежал выполнять поручение.
Глава 31
Джесси заметила серого мерина, привязанного к большому вязу неподалеку от сожженного дома Граймза. Всадника поблизости не оказалось.
До слуха Джесси доносился знакомый шум прибоя, а со стороны сада – стрекот цикад. Она направила свою кобылу по заросшей травой тропинке, ведущей к остову усадебного дома. Солнце почти закатилось за гряду гор на горизонте, западный край неба уже окрасился мрачными бордово-фиолетовыми тонами. Джесси била мелкая дрожь. Подъехав к руинам дома, она остановила коня и окинула взглядом пустые выгоревшие оконные проемы на черной закопченной каменной стене, покрытой трещинами. Сердце подсказывало Джесси, что Лукас находится где-то рядом. Спешившись, она привязала лошадь к железному кольцу, торчавшему из каменной ограды, окружавшей сад.
– Спокойно, Симмерия. – Джесси ласково погладила нервничающую кобылу по теплому носу. – Не бойся, призраки обычно не причиняют вреда лошадям.
Однако Симмерия громко фыркала, мотая головой, и пританцовывала на месте.
Джесси лишь однажды, еще маленькой девочкой, переступала порог дома Граймза. Тогда Джесси помнила, как стояла посреди беломраморного холла и смотрела на величественную дубовую лестницу.
С сильно бьющимся сердцем Джесси вошла в здание сквозь зияющий в черной стене дверной проем. Внутри, как и снаружи, стены были отделаны камнем, который каторжники добывали в местных каменоломнях. Кровля здания сгорела, и, подняв голову, Джесси увидела над собой вечернее небо. От дубовой парадной лестницы не осталось и следа. Сквозь плиты пола пробивалась трава. Повернув от входа направо, Джесси вошла туда, где когда-то располагалась гостиная, и сразу же заметила высокую мужскую фигуру, очертания которой вырисовывались на фоне дверного проема, ведущего на террасу. Джесси вскрикнула от неожиданности.
– Ты, наверное, решила, что увидела одного из призраков? – насмешливо спросил Галлахер и, подойдя к Джесси, продолжал: – Интересно, кто из троих участников разыгравшейся здесь трагедии кажется тебе наиболее опасным?
Наиболее опасным сейчас Джесси показался сам Галлахер, похожий на призрак, явившийся из ада.
– Ты напугал меня, – отозвалась она, чувствуя, как ее бьет нервная дрожь. – Что ты здесь делаешь?
– Я хотел задать тебе тот же вопрос.
Ей хотелось, сжав кулачки, ударить его в грудь. Ей хотелось обвить его шею руками и припасть к губам в жарком поцелуе. Ей хотелось, чтобы он обнял ее и сказал, как сильно ее любит.
– Ты понимаешь, что натворил? – спросила Джесси. – Ты знаешь, какое наказание тебя ждет за то, что ты самовольно уехал из усадьбы?
Лукас пожал плечами, на его скулах ходили желваки.
– Меня могут посадить в карцер на хлеб и воду на неделю или две. Ну и что? Мне еще и не такое приходилось терпеть.
– Значит, ты считаешь, что все в порядке? А что, если тебе дадут пятьдесят ударов плетьми? К такому наказанию ты тоже спокойно отнесешься?
Лукас бросил на Джесси суровый взгляд сверху вниз.
– Я не привык жить по правилам, Джесси. Я не люблю, когда контролируют все мои действия и приказывают мне. Я никогда не пытаюсь приспособиться к обстоятельствам. И даже если я какое-то время веду себя смирно, то однажды я все равно сорвусь с цепи. Я всегда выбираю свободу, даже если мне приходится за нее дорого платить.
Они помолчали. До их слуха доносился отдаленный шум прибоя и шорох ветра в кронах деревьев. Джесси сделала шаг в сторону Лукаса, но тут же остановилась.
– Я слышала, какая участь постигла твоих друзей, – откликнулась она. – Поверь, мне очень жаль, что все так произошло. Но ты не должен винить себя. Ты ничем не мог им помочь.
Лукас бросил на нее взгляд, исполненный душевной муки. Выражение его глаз испугало Джесси.
– Я не снимаю с себя вину! Я нашел проклятую лодку, отремонтировал ее и спланировал побег, который закончился полной неудачей.
– Ты все правильно сделал, но на вас донесли, и вы знали предателя, но твои товарищи приняли решение бежать, несмотря ни на что, совершив роковую ошибку. При чем здесь ты?
– Если бы я остался с ними…
– Ты не сумел бы задержать моего брата и направить его по ложному следу. И тогда фрегат «Отпор» догнал бы вашу лодку уже через несколько часов.
– Ну да, а так беглецов схватили через несколько дней. Невелика разница.
Джесси видела по выражению его глаз, что он ожесточен, и у нее сжималось сердце от боли.
– Ты, наверное, сейчас ненавидишь меня, – прошептала она, – за то, что я англичанка, а значит, по своему рождению принадлежу к жестокой бесчеловечной государственной системе.
Лукас подошел к ней. Серебристый лунный свет освещал его лицо с правильными чертами.
– Нет, ты не вызываешь у меня ненависти, – мягко ответил он.
– Лукас… – прошептала Джесси, протягивая к нему дрожащие руки, – Твои душевные страдания не помогут тем, кто уже погиб или оказался в тюрьме. Не мучай себя!
Он взял ее руку в свои ладони, не сводя с нее глаз.
– Ты думаешь, что я убежал из имения, чтобы наказать себя и тем самым избавиться от чувства вины?
– А разве не так?
Лукас крепко сжал ее руку.
– Я не знаю.
Лукас выпустил ее руку и, подойдя к дверному проему, прислонился плечом к стене. Свой взгляд он направил на морские волны, вздымающиеся под ярким светом луны.
– Тебе не следовало приходить сюда.
– Почему?
Лукас молча вышел на террасу, под его ногами хрустели осколки стекла и разбитой черепицы. Джесси последовала за ним. Они стояли рядом, наблюдая, как накатывают волны на берег.
– Ты так и не спросила меня, почему я убил Натана Фицхерберта, – неожиданно произнес Лукас.
Джесси бросила на него удивленный взгляд.
– Я думала, что ты сам расскажешь, когда захочешь поделиться своими переживаниями.
– А почему ты полагаешь, что я переживаю по поводу его убийства?
Джесси видела его профиль, мужественную линию подбородка, широкие скулы, плотно сжатые губы.
– Потому что знаю.
Лукас тяжело вздохнул.
– Как ты думаешь, легко ли пойти на убийство человека?
– Думаю, что нет. Но мне кажется, что ты имел веские причины совершить убийство. – Джесси запрокинула голову к небу, на котором блистали звезды. – Если не хочешь, можешь ни о чем не рассказывать.
– Нет, мне следовало рассказать тебе обо всем раньше.
– Если ты думаешь, что я отвернусь от тебя, узнав историю твоего преступления, то ошибаешься.
– Но ты же еще не слышала ее и даже не знаешь, о чем пойдет речь.
Джесси присела на полуразрушенный каменный парапет террасы. Ей хотелось знать о Лукасе как можно больше, чтобы лучше понять его душу. Но у нее не возникло желания сейчас слушать рассказ о совершенном преступлении.
– Ты тогда учился в университете в Дублине, не так ли? – начала она, стараясь вызвать его на откровенность.
– Я пришел в гости к Роуз, своей сестре, – бесцветным голосом стал рассказывать Лукас. – Ее муж, Патрик Магуайр, был моим добрым другом. Он работал журналистом, в подвале его дома располагалась типография, где печаталась подпольная литература.
Джесси поняла, какой характер носила печатаемая там литература. Речь шла об ирландских повстанцах, мятежниках, мечтавших о свободе и независимости своей родины от британской короны.
– В тот вечер в дом Магуайров явился отряд английских солдат. Кто-то, должно быть, донес им о подпольной типографии, потому что они знали, где надо искать.
– И среди явившихся в дом твоей сестры англичан был Натан Фицхерберт? – спросила Джесси.
Лукас кивнул. Выражение его лица оставалось непроницаемым.
– Фицхерберт возглавлял пришедший отряд из шести человек. Когда они разгромили типографию, он приказал им изнасиловать Роуз.
Джесси оцепенела, острая боль пронзила ее сердце.
– Мы с Патриком попытались остановить их. Фицхерберт размозжил Патрику голову. Я думал, что меня ждет та же участь. Но оказалось, что у Фицхерберта другие планы. Он приставил к моей голове дуло пистолета и заставил смотреть, как его люди насилуют мою сестру.
Джесси судорожно сцепила руки и, лишь почувствовав боль, медленно разжала их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36