А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Только и думают о том, как бы продаться подороже. Положив руку на округлившийся живот, девица с обиженным видом выскочила из комнаты. Мердок проводил ее безразличным взглядом. Для него не было секретом, что она рассчитывает выйти замуж за человека с положением, который позаботится о ней и ее отродье.
Скинув с себя пропотевшую в дороге одежду, он с блаженным вздохом погрузился в теплую воду. Хотя она и утверждала, что носит в чреве его ребенка, Мердок знал: не он один вкусил ее прелестей. И нужно быть круглой дурой, чтобы надеяться, что такие нехитрые приемы, как услужливо приготовленная ванна и прочие женские штучки, заставят его отказаться от поисков леди Эверил.
Черт бы побрал этого Дрейка Торнтона! Прошло уже четверо суток со дня исчезновения Эверил, а они не обнаружили никаких следов, которые указывали бы на ее местонахождение. Тем не менее, Мердок не давал передышки ни себе, ни людям. Омыв свое тело, он вылез из воды.
Можно себе представить, как его нареченная ждет спасения. Что ж, не в его интересах подводить ее.
Мердок быстро оделся. Нельзя терять ни минуты. Когда пропавшая парочка найдется, Эверил и ее земли, некогда принадлежавшие Макдугалам, вкупе с властью, которую обеспечит этот брак, перейдут к нему. Что же касается Дрейка, он искренне надеялся, что последыш его отца и английской потаскушки сочтет пребывание в аду менее мучительным, чем пытки, которые Мердок поклялся ему устроить.
Раздался стук в дверь, и в комнату вошел Уоллес его кузен и эконом.
– Проходи, – буркнул хозяин. – Что нового?
– Пришло известие, – сообщил Уоллес. – Объявился человек из клана Макдугалов, который располагает кое-какими сведениями.
Мердок, меривший шагами комнату, остановился.
– Он здесь?
– Должен прибыть в ближайшие полчаса.
Удовлетворенно кивнув, лорд Дунели сжал кулаки.
– А наши воины, они продолжают поиски?
– С утра до вечера.
– Я обшарил все вдоль и поперек в поисках леди Эверил. – Мердок посмотрел на Уоллеса. – Не хотелось бы, чтобы ты в очередной раз разочаровал меня.
Уоллес откашлялся.
– Мы позаботимся, чтобы Дрейк Макдугал понес заслуженное наказание.
Кровь прилила к лицу Мердока.
– Дрейк – не Макдугал! Он не достоин никакого имени, кроме имени своей матери-шлюхи.
– Но твой отец…
– Да, мой отец женился на этой английской сучке и сделал ей ребенка. Но сын такой матери никогда не будет носить имя Макдугала… Пока это в моей власти!
– Как прикажете, милорд. – Уоллес покорно склонил голову.
Примирительное выражение на лице кузена вызвало у Мердока раздражение. Однако он не стал отвлекаться от более важных дел, связанных с поимкой сводного брата.
– Дрейк не мог увезти Эверил слишком далеко, скажем, к своему деду, в Англию. Во всяком случае, пока. Мы должны найти их, и как можно скорее.
Уоллес переступил с ноги на ногу.
– При всем моем уважении, милорд, а что, если Дрейк убил ее?
– Вряд ли, – проворчал Мердок. – Такой исход освободил бы меня от махинаций отца, будь они прокляты.
– Дрейк всегда отличался безрассудством, – заметил Уоллес.
– В этом я с тобой согласен. Но, убив леди Кэмпбелл, он ничего не достигнет, зато я получу все.
– А ты не мог бы объявить девушку мертвой? Это позволит тебе жениться на другой, более богатой и именитой…
– Тогда я должен представить ее труп. В завещании отца говорится, что я вступлю в права наследства только после того, как обвенчаюсь с Эверил и закончу эту чертову вражду с Кэмпбеллами.
– Выходит, ты должен найти ее и жениться?
– Вот именно. – Мердок стиснул челюсти, проклиная афериста отца, навязавшего ему свою волю.
Чуть позже стражник ввел в комнату сгорбленного старика. Он тяжело ступал по полу. Судя по простой одежде, это мог быть крестьянин или рыбак. Его седые волосы резко контрастировали с черными глазами, настороженно поблескивающими из-под кустистых бровей.
Мердок едва сдерживал нетерпение.
– Ну, чем порадуешь?
Стиснув заскорузлыми пальцами видавшую виды клюку, старик тяжело опустился на ближайший стул.
– Большая честь видеть вас, милорд.
– Н-да. – Свирепый взгляд Мердока не располагал к беседе. – Как я понял, тебе что-то известно о моем сводном брате.
– Я видел его, милорд. Два дня назад.
– Одного? – Мердок подался вперед.
– Нет. С ним была женщина.
– Опиши ее, – потребовал Мердок.
– Да я ее толком и не разглядел. Махонькая такая, со светлыми волосами.
Мердок кивнул.
– Куда они направились? Можешь сказать?
– Да, милорд…
К тому времени, когда Эверил, искупавшись в пруду, вернулась в хижину, сумерки окрасили небо в мглисто-сизый цвет. Войдя в темное помещение, девушка зажгла свечку и с облегчением обнаружила, что она в комнате одна.
Быстро пройдясь щеткой по волосам, Эверил заплела косы и убрала их под чепец. Посмотрев на себя в зеркало, она нахмурилась. Стоило ли стараться? Вполне возможно, что ее буйная грива вызовет у похитителя отвращение и заставит его держаться подальше.
Вздохнув, девушка присела на постель. И почему только она не родилась с шелковистыми волосами и румяными щеками, как у Бекки? Ее бесцветная грива в сочетании с бледным лицом придает ей болезненный вид. Вдобавок эта природная худоба…
Все, хватит! Она выйдет замуж за лорда Дунели, как только вырвется из этого ада. А пока она здесь, ей совершенно ни к чему, чтобы Торнтон считал ее привлекательной. Он враг Мердока и убийца, готовый ради своей мести пожертвовать ее будущим.
Эверил вспомнила, как Дрейк смотрел на нее, когда она ела апельсин. В тот момент она ощутила в душе необъяснимое чувство беспокойства, потому что во взгляде мужчины уловила огонь желания. И потом, нельзя не признать, что Торнтон просто греховно красив. Наверное, в других обстоятельствах он никогда бы не удостоил ее даже взглядом. Эта мысль почему-то огорчила Эверил.
Впрочем, хорошо, что он считает ее уродливой. Это позволит сосредоточиться на главном – на возвращении в Дунели. Она должна выйти замуж за Макдугала и обеспечить процветание любимого Эбботсфорда в память о матери. Все остальное не имеет значения.
Когда Торнтон вошел в хижину, Эверил повернулась к нему лицом. Она хотела что-то сказать, но ее взгляд уперся в голую грудь мужчины, на смуглой коже которой поблескивали капельки воды. Неимоверно широкие плечи переходили в мощный торс, сужавшийся к поджарой талии. У Эверил перехватило дыхание. Она была не в силах отвести взгляда от капли, стекавшей по его плоскому животу к узкой полоске волос, исчезавшей за поясом штанов.
Внезапно комната показалась ей тесной и душной.
Между тем, не говоря ни слова, Торнтон повесил свою тунику на плетеную спинку стула и стал стягивать сапоги.
Наблюдая за игрой мускулов на его плечах и лопатках, Эверил нервно сглотнула. Золотистое пламя свечи осветило его широкую спину, и она увидела множество пересекающихся рубцов всех оттенков – от вызывающе ярких до болезненно бледных. Эверил ахнула.
Торнтон резко обернулся.
– Мои шрамы напугали тебя?
– Н-нет. Просто… – заикаясь, пробормотала Эверил. – Я не имела представления…
– Этим я обязан достойному человеку, за которого ты собралась замуж. Мердок просто обожает махать кнутом.
Эверил молчала, не сводя с Дрейка испуганного взгляда. Этого не может быть! Должно быть, ненависть так затмила Торнтону разум, что он сознательно оговаривает Макдугала.
А что, если Торнтон говорит правду?
От этой мысли Эверил бросило в жар. Ни один человек не заслуживает подобного обращения, какие бы преступления он ни совершил.
Мрачно хмурясь, Торнтон сменил тему разговора:
– Ты ела?
– Нет, – отозвалась Эверил дрогнувшим голосом. – Мне не хочется.
Он прищурился, пытаясь проникнуть в ее мысли. Вызывающий блеск в его глазах не сулил ничего хорошего.
– Мои шрамы показались тебе такими страшными, что лишили аппетита?
Он был слишком близко, непредсказуемый и опасный. Сдерживая участившееся дыхание, Эверил безуспешно пыталась отвести взгляд от его темных глаз.
– В тебе нет ничего такого, что могло бы меня испугать, – отозвалась она, вздернув подбородок.
– Тогда почему же ты дрожишь? – Торнтон отвернулся и отошел. – Нечего трястись, как испуганный кролик. Со мной тебе ничего не грозит. Я не притронусь к тебе, если только ты сама не попросишь.
– Я бы не тряслась, будь у тебя более приятные манеры, – процедила Эверил сквозь стиснутые зубы.
– Нужно быть очень глупой, чтобы рассчитывать, что я изменю свои манеры, лишь бы показаться кому-то приятным.
– Значит, я глупа! – заявила Эверил, срываясь на крик. – Но я полагала, что мужчина, обладающий сердцем и чувствами, мог хотя бы держаться в рамках вежливости, особенно если учесть, что мое будущее разрушено не без его участия. – Она выдержала драматическую паузу. – Но ведь у тебя нет никаких чувств, верно? И сердца, видимо, тоже? Как глупо с моей стороны забыть об этом.
– Похоже, твоему отцу следовало притупить твой острый язычок.
– Это не твое дело. Дрейк сжал челюсти.
– Ложись спать. У меня нет ни малейшего желания препираться с тобой всю ночь.
– А у меня вообще нет желания разговаривать с тобой!
Оставив за собой последнее слово, Эверил круто развернулась и шагнула к кровати, стоявшей посередине комнаты.
– Кстати, где ты будешь спать? – Эверил покосилась на своего похитителя.
Днем она обследовала хижину и обнаружила вторую комнату – совершенно пустую, без единого предмета мебели, не говоря уже о кровати.
Дрейк Торнтон улыбнулся и многозначительно посмотрел на неубранную постель.
– На кровати?!
Его улыбка стала шире.
– Опасаешься за свою невинность?
– Да! – не задумываясь ответила она, но тут же спохватилась – разве он может прельститься? – и поправилась: – Нет.
А ведь он все-таки может покуситься на ее девственность. Больше вокруг нет женщин, а ему нужно удовлетворять свои мужские потребности.
Вконец запутавшись, она добавила:
– Откуда мне знать, что у тебя на уме.
– Ты хочешь знать, считаю ли я тебя желанной? Я правильно понял?
От смущения Эверил бросило в жар. Потупив взгляд, она уставилась на неровный земляной пол. Неужели он может испытывать к ней желание? Она открыла рот, но так ничего и не ответила.
– А может, ты сама хочешь меня? – хитро поинтересовался Торнтон.
Он провел рукой по своей голой груди и накрыл ладонью твердый бугор. Сердце девушки учащенно забилось, и она поспешно отвела глаза. Лицо Эверил покрылось румянцем.
– Еще чего! Я никогда не буду испытывать к тебе желания, – клятвенно произнесла она. – Никогда!
Торнтон бросил на нее иронический взгляд, но воздержался от комментариев.
– Ты поклялся, что не притронешься ко мне, – напомнила Эверил.
– Я поклялся, что не притронусь к тебе, если ты сама этого не захочешь.
– В таком случае вопрос можно считать решенным. Не так ли?
– Возможно… – Он склонил голову набок, изобразив задумчивость.
– Если, конечно, в твои планы не входит изнасиловать меня.
– Мне не приходится заставлять женщин ложиться со мной в постель, – не без тени бахвальства заявил Торнтон.
Эверил не сомневалась в правдивости его слов. Наверняка он получает предложений больше, чем может принять.
– В таком случае тебе незачем ложиться в эту постель, – скрестив на груди руки, заключила она.
Дрейк улыбнулся:
– Действительно, мне лучше лечь на полу у двери, чтобы быть уверенным, что ты не сбежишь.
Господи, она расстроила собственные планы! Прикидывая свои шансы на побег, Эверил стиснула кулаки и принялась расхаживать по комнате.
Как можно сбежать этим вечером, не имея ключа от ворот, да еще когда Торнтон уляжется под дверью?
Внезапно Эверил поймала в зеркале взгляд Торнтона.
Завороженная видом его загорелой груди, она не сразу отвела глаза. Ей никогда не приходило в голову, что мужское тело может быть настолько привлекательным. Собственно, она была уверена, что все мужчины одинаково сложены, но Торнтон убедил ее в обратном. Еще недавно пугавшая ее мощь теперь воспринималась совсем иначе.
Сквозь опущенные ресницы девушка разглядывала свисавший с его шеи на толстой цепочке массивный крест из узорного серебра с золотом. Затем перевела взгляд ниже, на выпуклые мышцы, бугрившиеся вокруг темных сосков, и подтянутый мускулистый живот. Неужели и все остальное в его фигуре обладает такой же мощью?
– Иди сюда, Эверил, – раздался звучный голос Торнтона.
Она обернулась.
– Я тебе не служанка, чтобы отдавать приказы.
Дрейк снова улыбнулся:
– Подойди, пожалуйста. Я хочу поговорить с тобой.
– Для разговоров я стою достаточно близко.
– Недостаточно.
Голос его звучал на удивление мягко. Чтобы приблизиться к Торнтону, ей потребовалось сжать волю в кулак.
Они стояли так близко, что девушка ощущала тепло, исходившее от его тела. Он взял ее за руку.
Почувствовав прикосновение горячих пальцев, Эверил с трудом сдержала изумленный возглас. А когда он начал поглаживать большим пальцем ее ладонь, глубоко вздохнула, пытаясь совладать с пробежавшим по спине ознобом.
– Ты знаешь, что происходит между мужчиной и женщиной? – Его бархатный голос возбуждал в ней чувства, которых она никогда раньше не испытывала.
Если ему неведомо ничего, кроме ненависти, почему же его голос звучит так мягко?
Эверил вскинула подбородок, надеясь, что он не заметил, как ее тело дрожит.
– Не твое дело, чего я знаю, а чего нет.
– Наверное, мне следовало спросить, хочешь ли ты узнать, что такое поцелуй мужчины? Или прикосновение его руки?
Приоткрыв рот, она изумленно смотрела в его темные глаза. О да, стыдясь и таясь, лежа холодными ночами в своей одинокой постели, она думала об этом.
– Я… я… – пробормотала она, невольно выдав себя.
Выразительный рот Торнтона изогнулся в улыбке, и он превратился в совершенно другого человека, душа которого не была отравлена местью и гневом.
– Это зов природы.
Его пальцы скользнули вверх, едва касаясь внутренней стороны ее предплечья. Каждая клеточка организма отзывалась странной истомой на прикосновения Торнтона.
– И что же ты представляла себе? – Его огненный взгляд обжигал ее лицо. – Пыталась понять, каково это – почувствовать мужчину на себе? Или в себе?
Краснея, Эверил резко отпрянула в сторону, пытаясь вырвать руку.
– Нет! Это неприлично!
Но, несмотря на яростные протесты, терпкий запах мужского тела пьянил. В мозгу складывались вопросы, один интереснее другого: «Какой любовник получился бы из него? Требовательный? Властный? Или удивительно нежный?»
Эверил смотрела на точеные черты его лица, в загадочные темные глаза и не находила в них ответа. Потом перевела взгляд на его губы. Нижняя была полнее верхней и чувственно изгибалась. В этот момент Эверил подумала, что, дав волю чувствам, он может зацеловать женщину до потери сознания.
От возбуждения ее сердце бешено забилось.
– Я могу удовлетворить твое любопытство.
«Господи милосердный, неужели он прочитал мои мысли?»
– От тебя мне нужна только свобода. Недовольная собой, она снова попыталась освободить руку и положить конец этой сцене. Но безуспешно.
– Я знаю множество способов доставить тебе и твоему острому язычку наслаждение.
Множество способов?
Эверил отогнала моментально возникшие в сознании картины: смятые простыни и обнаженные тела.
Она вздернула подбородок. Хотя вопрос, почему он стал заигрывать с ней, не выходил из головы. Может, разглядел в ней нечто привлекательное, чего не замечали другие мужчины, включая ее собственного отца? Или просто хотел смутить ее?
– Пусти меня! Я больше не намерена терпеть эту пытку. Неужели ты думаешь, что я хочу вручить свою девственность негодяю, который похитил меня из собственной постели, лишил семьи и разрушил дальнейшую жизнь? Если так, сэр, то вы слишком высокого мнения о себе.
Торнтон стиснул челюсти и грозно нахмурился.
– В таком случае я воздержусь от того, что ты называешь пыткой, – процедил он, выпуская ее руку. – Но и ты не позволяй своему взгляду блуждать где не следует, иначе я буду воспринимать это как приглашение к действию. – Схватив с постели одеяло, он прошагал к двери, не удостоив ее прощальным взглядом. – Спокойной ночи.
Эверил лежала, напряженно вглядываясь в кромешный мрак. Она глубоко вздохнула, стараясь не поддаваться леденящему ужасу, который обычно испытывала в темноте. Что поделаешь, если Торнтон не оставил ей другого шанса на побег.
До нее доносилось ровное дыхание Дрейка. Он спал, но Эверил, несмотря на мягкую постель, не могла сомкнуть глаз. Мысли были сосредоточены на побеге. Она должна добыть ключ от ворот.
Преодолев страх, Эверил поднялась с постели. Земляной пол обжег холодом босые ступни. Она осторожно двинулась вперед. Ее била дрожь. Девушке казалось, что в темных углах комнаты затаились кровожадные демоны, поэтому она, не переставая, шептала молитвы. Наступив на камушек, она поморщилась от боли и, чтобы не вскрикнуть, прикусила губу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31