Услужливая швея тут же подала и помогла надеть его. Констанция несколько мгновений вглядывалась в свое отражение. У женщины было такое выражение глаз, будто бы она прекрасно знала, что за зеркалом находится король Витторио.А королю даже стало немного не по себе от этого пристального взгляда женщины, который будто бы прожигал насквозь зеркало и ранил короля в самое сердце. Он отвернулся от зеркала и покинул тайную комнатуВыйдя на лестницу, он увидел спину графа де Бодуэна.— Граф де Бодуэн! — громко окликнул король. Арман резко обернулся и вместе со своими слугами низко поклонился королю.— Скажите, граф де Бодуэн, вы получаете удовольствие от жизни при королевском дворе?— Если вдруг, ваше величество, начнется война, я попрошу вас отправить меня сражаться.— Но ведь вы знаете, граф, что я не могу сделать вас офицером, и войны пока нет.Арман низко поклонился, собираясь уйти.— Ваше величество, я согласен пойти простым солдатом.— Что ж, воля ваша, — надменно улыбнулся король Витторио.Король долго стоял на лестнице, слыша как постепенно удаляются шаги графа и двух его слуг.» Да, конечно, я в чем-то виноват, и граф де Бодуэн верный слуга. Может быть, зря я поступил так, а не иначе, может действительно не стоило отправлять его в Испанию? Но тогда я не завладел бы прекрасной Констанцией, тогда я продолжал бы мучиться, и любовь точила бы мою душу, разрывая сердце на части. Нет-нет, все правильно, побеждать должен сильнейший, а я сильнее, чем граф де Бодуэн, и поэтому прекрасная Констанция должна принадлежать только мне. Она должна принадлежать сильному, а не слабому. Несчастный граф де Бодуэн! Потеряв свою жену, он может потерять все — может потерять службу, может потерять свою жизнь. Ведь если Констанция скажет мне, что он мешает ей жить и что она желает егосмерти, то я, конечно, выполню ее просьбу, ведь мне ничего не остается и я тоже попал в ловушку, в страшную ловушку, устроенную чувствами. А из этой ловушки выбраться посложнее, чем из какой — либо другой «.Король медленно повернулся и негромко насвистывая, двинулся по длинной мрачной галерее к своим покоям, туда, где находился его кабинет. Он вошел, сел за стол и принялся просматривать бумаги, принесенные одним из министров. Он быстро читал приказы, ставил свою подпись, что-то подчеркивал, кое-какие листы откладывал в сторону, оставляя решение на будущее. От многих сообщений лицо короля делалось мрачным, лоб бороздили глубокие морщины, и король Витторио, отложив перо, сжимал и разжимал кулаки.» Дьявол! Неужели дело дойдет до войны? Неужели я ничего не смогу предпринять?«Он внимательно, уже в который раз перечитывал сообщение одного из своих военачальников.Среди ночи король Витторио вдруг открыл глаза, резко вскочил и опираясь локтем о высокую спинку кровати, посмотрел на Констанцию. Та, казалось, спит, ее лицо, выхваченное из темноты золотистым светом трепещущей свечи, было прекрасно и безмятежно. Король долго смотрел, облизывая пересохшие губы.» Как она хороша и как тяжело мне все это ей сказать!«Констанция почувствовала, что король смотрит на нее имедленно обернулась. Но на ее лице не было ни радостной улыбки, ни огорчения.— Я должен уехать отсюда, не могу же я вечно сидеть в Риволи. Ведь все мое правительство находится в Турине, и я устал туда-сюда мотаться. А если мое правительство в Турине, то и я должен быть там.Король не смотрел на Констанцию, он отвернулся и, щуря глаза, всматривался в яркие язычки пламени свечей.Констанция все это время молчала, и король явно нервничал, продолжив:— Эти поездки туда-назад меня совершенно измотали.— Я не вернусь в Турин никогда и ни под каким предлогом, — вдруг как-то буднично, будто уже о давно решенном и не требующем никакого обсуждения, сказала Констанция. Король Витторио тяжело вздохнул.— Констанция, я люблю тебя и поэтому ты останешься там, где я посчитаю нужным.— Ты даже себя не любишь, — вдруг резко бросила Констанция, — ты знаешь только, что такое власть и обладание. Власть и обладание — больше ничего тебе не известно. Я не твоя лошадь, что ты вот так можешь распоряжаться моей жизнью.— Ты мой дом, — спокойно сказал король Витторио и, повернув голову, посмотрел в глаза Констанции.— Так пусть тогда твои министры приезжают сюда, где твой дом, и они, я в этом уверена, будут уважать тебя больше. Король Витторио улыбнулся. Он слушал слова Констанции с таким видом, как взрослый мужчина слушает рассуждения ребенка. — Чем меньше они тебя будут видеть, тем больше будут уважать.— Нет, Констанция, ты преувеличиваешь.— Ничего я не преувеличиваю! — горячо заговорила Констанция. — Вот, смотри, у меня есть список твоих министров, — Констанция ловко из-под подушки достала несколько сложенных вдвое листков бумаги и устроившись поудобнее, начала читать и передавать листки королю. — А вот это список ненадежных людей.Король с удивлением взял список в руки и принялся просматривать, поднеся список к свече.— Ты знаешь, кстати, что граф Треве за твоей спиной ведет переговоры с французами. Знаешь ли ты, король, что Треве на жаловании у французов?Король вновь улыбнулся, и эта улыбка снова была как у взрослого, многоопытного человека, слушающего рассуждения ребенка.Констанцию эта улыбка обозлила.— Это абсурд, Констанция, Треве слабоумный.— Нет, Витторио, ты ничего не понимаешь. А вот это список надежных людей, — Констанция подала лист, — это твои министры и советники, которым можно доверять.— Не очень много, — скептично усмехнулся король.— Да, не очень много, но это верные тебе люди. Остальных тебе придется заменить.— Заменить? — король вновь улыбнулся.— И не улыбайся так, я говорю правду.— Тогда заменим Треве, если ты, дорогая, настаиваешь.— Нет, не только Треве, но и всех остальных, — натягивая одеяло к подбородку, бросила Констанция.Король Витторио отбросил листки бумаги на пол и обнял Констанцию. Женщина лежала абсолютно спокойно.— Хорошо-хорошо, дорогая, заменим. Что-нибудь еще? — задал свой обычный вопрос король Витторио.— Пока все, — так же как и раньше, ответила ему Констанция.Король начал стаскивать с Констанции одеяло, стараясь как можно скорее добраться губами до ее груди. Женщина схватила короля за плечи и попыталась оттолкнуть его, но силы были неравными. Тогда она прикрыла лицо руками и затрясла головой.— Что такое? — изумленно приподнявшись на локтях, спросил король Витторио.— Не надо, не хочу, я сегодня все сделала прекрасно и так.— Что ты сделала? — не понял король Витторио.— Свою работу.Король Витторио с изумлением посмотрел на Констанцию.— Я не совсем понимаю, Констанция, о чем ты говоришь?— Не надо, Витторио, все ты понимаешь, я выполняю свой долг, я служу королю.— Мы занимались любовью, — немного растерянно произнес король Витторио, забрасывая руки под голову.— Это ты занимался любовью, а я выполняла работу.Король Витторио несколько мгновений лежал, глядя на потолок, по которому бежали трепетные тени. И вдруг до него дошел смысл сказанного Констанцией. Он резко вскочил, навалился на женщину, схватил ее за плечи и стал трясти.— Ты! Ты, сука! Сука! — выкрикивал король прямо в лицо Констанции. — Зачем? Зачем ты это сказала? Зачем ты меня оскорбляешь?— Ну, говори, говори, — шептала Констанция в лицо королю, — не стесняйся, не стесняйся, не сдерживай себя, можешь сказать все, что хочешь, все, что обо мне думаешь и все это будет правдой!Глаза короля Витторио налились кровью, губы дергались, он продолжал трясти Констанцию за плечи.— Ты хоть понимаешь, о чем говоришь? Понимаешь?— Да, я все понимаю, все понимаю! — выкрикивала Констанция.— Кто ты? Неужели ты камень, неужели ты меня не любишь?Констанция затрясла головой.— Я королевская шлюха, шлюха, вот кто я! На несколько мгновений король Витторио замер, будто его окатили холодной водой. Затем он оттолкнул от себя Констанцию и начал хлестать ее по щекам.— Сука! Сука! — выкрикивал он, стаскивая с женщины одеяло. — Ты дрянь! Мерзость! Неужели в твоем сердце нет ни капли жалости? Ни капли, хотя бы вот настолько?Констанция испуганно вжалась в подушки и пыталась прикрываться от рук короля.— Вон! Вон отсюда! — король вытащил Констанцию из постели, затем схватил на руки, бросил на пол и стал толкать в спину и хлестать по плечам.— Уходи! Уходи отсюда, чтобы я тебя не видел! Ненавижу! Мерзость! Сука! Уходи!Он дотащил Констанцию до двери, широко распахнул створки и вышвырнул в холодный коридор. Обнаженная, она лежала на полу, и ее тело сотрясали рыдания.— Но ведь это правда, чистая правда, — шептала Констанция, скребя ногтями ворс ковра. — Правда, правда, правда! — пробовала сама себя убедить женщина. — Я не люблю короля, не люблю, я даже его ненавижу! Но так уж все сложилось, что я вынуждена стать его любовницей, вынуждена выполнять свой долг, а он требует от меня любви. Но ведь любовь так просто не дается, она приходит откуда-то оттуда, от Бога! А он, завладев мною силой, требует еще любви. Никогда! Никогда я не буду его любить и единственное, чего он добьется, это моей ненависти. В конце концов он доведет меня до того, что я покончу с собой или убью его. Ненавистный мучитель!И только сейчас Констанция почувствовала, как ей холодно. Она подошла к двери, повернула ручку и переступила порог. Король лежал, отвернувшись. Она тихо, как побитая собака, подошла к постели и забралась под одеяло. Она тяжело дышала, по щекам бежали слезы.Она чувствовала, насколько она унижена, чувствовала всю глубину своего падения и так же прекрасно понимала, что сейчас не в состоянии как-либо изменить свою жизнь. Она почувствовала и осознала, что ее падение будет продолжаться, она еще не достигла дна пропасти.» Боже, помоги мне, пусть это все кончится как можно скорее, — прошептала Констанция, понимая, что Бог давным-давно отвернулся от нее, превратив в машину для удовлетворения чувств короля. — Неужели я могла когда-нибудь подумать, что дойду до такой жизни? Но уж если все так сложилось, буду пытаться взять, воспользовавшись предоставленной мне властью все, что только возможно. Я ненавижу сама себя и страстно желаю, чтобы все вокруг ненавидели и презирали меня. И еще, я страстно желаю, чтобы меня все боялись — все «. Это была уже не та Констанция, робкая и застенчивая, это была жестокая женщина, понимавшая всему цену и знающая, как можно добиться всего, пользуясь лишь своим телом. И она понимала, что сейчас она уже ни перед чем не остановится. Она медленно повернулась набок и уткнулась в плечо Витторио. Король сбросил ее руку. Тогда Констанция прильнула к нему всем своим разгоряченным телом.— Витторио, Витторио… — прошептала она, покусывая плечо короля.Король еще попытался отстраниться, но Констанция прижалась к нему так плотно, что король едва смог пошевелиться.— Иди сюда, иди, я твоя, я принадлежу только тебе, — зашептала женщина.Король освободился от объятий Констанции и медленно перевернулся набок. Констанция увидела, что по щекам короля бегут слезы, и ее сердце сжалось от радости.» Да, он будет моим и выполнит все, что я пожелаю. В этом уже не может быть ни малейшего сомнения. Только сейчас надо придумать, чего же я желаю. Чего?«Король Витторио уже жадно целовал Констанцию в шею, в грудь, в губы. А она поглаживала его курчавые волосы, постанывала, вздыхала, негромко вскрикивала.Я люблю, люблю тебя, — прерывающимся голосом шептал король Витторио.Конечно, конечно, — отвечала Констанция. Я хочу, чтобы и ты любила меня… Да, да, — отвечала Констанция, — все будет хорошо, хорошо.— Люби меня! Люби! — выкрикивал король, прижимая Констанцию к себе с такой силой, что она едва дышала.— Да, да, — выдыхала женщина.Прошло еще несколько недель. Королевская чета была приглашена графом де Монферраном и его супругой в свой дворец, чтобы король и королева смогли полюбоваться коллекцией произведений искусства. Вместе с королевской четой приехала и Констанция.Графиня и граф Монферран даже немного растерялись, не зная, к кому обращаться, не зная, кому отдавать почести. Королева держалась немного поодаль от короля, зато Констанция была рядом с королем Витторио. Она не отходила от него ни на шаг, вернее, король то и дело обращался к Констанции, указывая глазами на то или иное произведение.Действительно, коллекция графа Монферрана поражала изысканностью и богатством. Здесь были картины всех великих художников, и каждый из великих мастеров был представлен одним или несколькими произведениями. Тускло поблескивало золото рам, сверкал мрамор скульптур.Придворные, которые тоже были приглашены на этот вернисаж, расхаживали по огромному залу, останавливаясь у картин и обмениваясь впечатлениями.И действительно, поговорить было о чем: Тинторетто, Караваджо, Веронезе, Рафаэль… Коллекция была собрана с огромным вкусом, стоимость картин даже невозможно было определить. Здесь были представлены первоклассные образцы живописи и скульптуры.— Мы так благодарны за ваше присутствие, — в низком поклоне приветствовала появление королевы и Констанции графиня де Монферран.— Не смущайтесь, графиня, — сказала королева. Констанция в ответ немного снисходительно поклонилась, — мы всего лишь должны поблагодарить вас, графиня, за возможность видеть и встретиться со столь замечательными произведениями искусства.И они принялись рассматривать картины.— Да, графиня, мы благодарны вам за встречу с картинами, — надменно улыбнувшись, бросила Констанция.Графиню передернуло от подобной наглости, но она подавила в себе желание возмутиться, ведь она прекрасно понимала, кто сейчас правит бал и что королева сейчас ничего не решает, а вся власть ужедавным-давно перешла в руки вот этой холеной прекрасной женщины, жестокой и надменной.К королю, стоящему возле скульптуры Микеланджело, приблизился маркиз Лоренцетти. Он склонился в поклоне и торопливо заговорил:— Ваше величество, по поводу нынешней политической ситуации я хотел бы внести предложение.Король недовольно посмотрел на маркиза Лоренцетти, на его лице было написано безразличие.А маркиз, заглядывая в глаза королю, попытался продолжить.— Дело в том, ваше величество, Франция готова получить Пьемонт…— Хватит, — оборвал его король Витторио, — я не хочу об этом слышать, меня это не интересует.— Но ваше величество, ведь…— Хватит, маркиз!Королева стояла возле большого полотна Караваджо, на котором была изображена Юдифь. Констанция подошла и стала подле ее величества.— Кто эта женщина, вы знаете, графиня? — обратилась королева к Констанции.— Да, это Юдифь.— Какой же она должна быть сильной, если смогла совершить подобное! — воскликнула королева, глядя на картину, изображавшую Юдифь, попирающую ногой отрубленную мужскую голову.Констанция долго смотрела на картину, потом на ее лице появилась надменная улыбка.— Да, эта женщина была очень сильна.— Как я ей завидую! — не удержавшись, произнесла королева.— Есть чему завидовать, ваше величество, — равнодушно и холодно заметила графиня де Бодуэн и отошла в сторону.Король стоял посреди зала, разговаривая с графиней и графом Монферраном.— У вас удивительная коллекция, — говорил король Витторио, — я ценю людей, собирающих произведения искусства. А ваша коллекция подобрана с большим вкусом.— Мы делаем, ваше величество, все что можно, — заговорила графиня Монферран.— Я тоже ценю ваши усилия, графиня, — сказала Констанция, останавливаясь подле короля.Король Пьемонта Витторио улыбнулся, увидев рядом с собой Констанцию.— Какую картину вы считаете лучшей? — обратился король Витторио к графу Монферрану.Тот задумался, а потом, переглянувшись с графиней, он произнес:— Я думаю, наша любимая картина, ваше величество — Караваджо.— И Вермеер хорош, — сказала графиня Монферран, глядя на небольшую женскую головку кисти Верме-ера Дельфтского.Король оглянулся. Ему нравилась картина Караваджо.— Никогда ранее короля Пьемонта Витторио не волновали ни картины, ни скульптуры, — глядя то в глаза графу Монферрану, то в глаза графине, продолжая надменно улыбаться, произнесла Констанция.Король согласно улыбнулся в ответ.— Я думаю, ваше величество, — Констанция взглянула на короля Витторио, — Караваджо будет вам по вкусу.Граф и графиня Монферран испуганно переглянулись. Но то, что сказала Констанция, было не простым намеком, это выглядело почти как приказ.— Я думаю, ваше величество, — дрожащим голосом промолвила графиня Монферран, — мы с мужем будем счастливы преподнести вам в дар картину Караваджо, — она чуть не задохнулась, когда закончила фразу.Король в ответ едва лишь кивнул головой, он уже привык к подобным выходкам Констанции и понимал, что спорить с ней бессмысленно, если уж она что-то решила, обязательно доведет до конца.Караваджо и Вермеер Дельфский были тут же упакованы и вынесены во двор. Король, Констанция и королева вместе с придворными покинули дворец графов Монферран.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26