– Боря, ты сообщил о своих проблемах Сокольскому?
– Сообщил. Он сам просил меня информировать его обо всех странных событиях, происходящих в нашем городе. Станислав Андреевич обещал прилететь завтра, точнее, уже сегодня утром.
Разговор этот происходил в моей машине, когда мы втроем возвращались от Ключевского. Крафт, разумеется, не был в восторге от вмешательства компетентных органов, но в его положении впору было уже хвататься за соломинку.
– Покажите мне тот барак, который вы собираетесь сносить.
– На кой черт он вам сдался, Чарнота? – возмутился Крафт. – Вы что, бараков не видели!
Тем не менее я настоял на ночной экскурсии к интересующему меня объекту. В конце концов катавасия началась именно из-за этого построенного еще в начале века двухэтажного деревянного здания. Кому-то очень не хотелось, чтобы давно отжившая свой срок халупа была снесена. Мы подъехали к бараку почти вплотную и остановились под его окнами. В одном из них, на первом этаже, горел свет, – видимо, в эту ночь не только мы трое мучились бессонницей. Я вышел из машины и заглянул в окно, благо оно было на уровне моих глаз и мне не пришлось даже привставать на цыпочки, чтобы увидеть лежащего на полу у стола человека. Возможно, этот человек был пьян, но что-то мне в его позе не понравилось.
– Куда ты, Вадим? – окликнул меня Мащенко.
– Сидите в машине и не высовывайтесь, – распорядился я.
Лестница жалобно заскрипела под моими кроссовками и завибрировала так, словно я был по меньшей мере слоном с соответствующим слоновьим габаритам весом. Впрочем, до интересующей меня двери мне требовалось преодолеть всего несколько ступенек, и я преодолел их без приключений, сохранив в целости руки и ноги. Замок в двери был незамысловатым, – во всяком случае, серьезным препятствием для человека сведущего не только в магии, но и в слесарном деле он не стал. Квартира, в которую я проник, не отличалась роскошью отделки, что, впрочем, меня нисколько не удивило. В таких трущобах у нас живут люди небогатые, которым не только на приличные обои, но и на хлеб денег порой не хватает. Да и никакой косметический или капитальный ремонт не мог бы вернуть деревянному бараку утерянную во времени красоту. Если эта красота вообще когда-то имела место быть. Я прошел в комнату по гнилым половицам и остановился на пороге. Человек, лежащий на полу, был немолод, где-то в районе пятидесяти лет. Лицо его было спокойным, хотя и неестественно бледным. Впрочем, мне до сих пор не доводилось видеть румяных покойников. А то, что передо мной труп, я понял с первого взгляда. Для очистки совести я все-таки попытался нащупать пульс и положил пальцы ему на шею. Пульса, разумеется, не было, зато я обнаружил две капельки крови, выступившие из небольших ранок, возникших, надо полагать, после укусов насекомых. Версия об ограблении отпадала. Красть в этой обители нищеты и скорби было практически нечего. Никаких следов насилия на теле покойника я не увидел.
Создавалось впечатление, что он просто сидел на стуле и пил чай, а старушка смерть застигла его за этим тривиальнейшим по своей сути занятием. Стакан с недопитым чаем я обнаружил на столе, здесь же стояли блюдце с печеньем и сахарница. Внимание мое привлек подстаканник из серебристого металла. Непонятно было, как такая изящная и дорогая вещь могла оказаться в собственности человека небогатого. Да и вензель, украшавший подстаканник, показался мне знакомым. Это была все та же буква «Д», рядом с которой было изображено существо, которое я принял за дракона, а прозаически настроенный Крафт – за крокодила. Не сочтите меня вором, но подстаканник я прихватил с собой. Это была улика, наводящая на размышления. Мне даже пришло в голову, что человек, пользовавшийся подобной вещью, не мог умереть своей смертью.
– Ну что? – спросил меня Крафт, когда я садился за руль «форда».
– Он мертв, – сказал я и протянул Вацлаву Карловичу похищенный подстаканник.
На Крафта проклятый вензель произвел даже большее впечатление, чем на меня, во всяком случае, он побледнел и тут же передал подозрительную вещицу в руки изнывающего от любопытства Мащенко.
– Этого человека убили?
– Я не эксперт, Вацлав Карлович. Хотя и не исключаю, что его отравили.
– Чаем? – удивился Боря.
– Меня смущают два микроскопических отверстия на шее покойника. Возможно, его покусали насекомые, но не исключено, что его убийцы воспользовались шприцем.
– Скажите, Вацлав Карлович, у вас не было проблем с жильцами?
– Дом-то аварийный, – обиженно буркнул Крафт. – Три семьи согласились сразу, и мы уже вручили им ордера. А старик заупрямился, хотя мы за ценой, как вы догадываетесь, не стояли.
– Мне он не показался стариком, – покачал я головой. – На вид ему лет пятьдесят.
– А какая разница, сколько ему лет, – пожал плечами Вацлав Карлович. – По паспорту он Сусанин Макар Ефремович, шестидесяти лет от роду.
– А чем он мотивировал свой отказ покинуть аварийный дом?
– Он якобы родился в этом доме. Воспоминания и все такое.
– А где его семья?
– Нет у него семьи и никогда не было. Родители умерли лет двадцать пять назад, а он всю жизнь бобылем прожил.
Вроде бы ничего загадочного, а уж тем более подозрительного в поведении Макара Ефремовича Сусанина не было. В пятьдесят лет менять привычный образ жизни поздновато, тем более человеку одинокому, у которого ничего в жизни, кроме воспоминаний, не осталось. И если бы не этот странный подстаканник, невесть какими путями попавший в руки Макара Ефремовича, я бы не стал ломать голову над причиной его вполне естественной смерти.
– Если экспертиза установит, что Сусанин умер насильственной смертью, то вам не поздоровится, Вацлав Карлович.
– А при чем тут я? – возмутился Крафт. – Да и с какой стати я стал бы убивать ни в чем не повинного человека.
– Тюрина вы, однако, устранили. И Клыкова тоже.
– Смерть Тюрина – несчастный случай, – вскинулся Крафт. – А Клык покончил жизнь самоубийством. Это установило следствие. К тому же оба они были законченными отморозками, и никто не скорбел об их смерти.
– А с подельниками Клыкова вы уладили свои отношения?
– В общем, да, – нехотя отозвался Крафт. – А какое это имеет отношение к исчезновению Купцова и Шварца?
– Возможно, они вам мстят.
– Слишком уж замысловатая месть для урок, – хмыкнул Вацлав Карлович. – Скорее, они просто подослали бы киллера. Разве что Дерябин…
Крафт не закончил фразу и умолк. Может, его поразило наличие заглавной буквы «Д» в фамилии его недруга.
– Да при чем тут Дерябин, – пренебрежительно отозвался с заднего сиденья Мащенко, – нашли тоже мага и чародея. Он же туп как пробка.
– Тем не менее я бы на вашем месте проверил этого типа, Вацлав Карлович, – посоветовал я Крафту. – Выясните, где он был в ту ночь, когда пропали Купцов и Шварц.
– С Дерябиным я разберусь, – махнул рукой Крафт. – А куда вы нас привезли?
– В казино. Хочу повидаться с одной своей хорошей знакомой.
– С Веркой, что ли? – догадался Мащенко. – Так ведь она без гроша сидит после развода с мужем.
– А миллион долларов, который ей подарили подручные Варлава?
– Те денежки давно уже крякнули, – хохотнул Боря. – С ветру пришли, на ветер и ушли. Ты что, Верку не знаешь? Связалась с какими-то аферистами, хотела сорвать куш, а те ее обвели вокруг пальца.
– А как же щедрый любовник Шварц?
Теперь уже засмеялся Крафт:
– Вы не знаете Генриха Иоганновича, это такой скупердяй, каких свет не видывал. Если она от него что и получила, так только дырку от бублика.
Неприятности, выпавшие на долю бывшей любовницы, меня не столько огорчили, сколько удивили. Простушкой Вера Григорьевна никогда не была. А тут вдруг нате вам, сразу два прокола: позволила обвести себя вокруг пальца каким-то расторопным ребятам и вдобавок взяла в любовники законченного скупердяя. И это Верка-то, с ее феноменальным нюхом на щедрых мужчин! Здесь что-то было не так. Шварца я видел только на фотографии, но мне уже тогда показалось, что Генрих Иоганнович не годится в герои романа моей старой знакомой.
Я не ошибся в своем предположении и обнаружил Верку в том самом месте, где ей и надлежало быть. То есть у рулетки, где она развлекалась в компании крупье и еще десятка разгоряченных игрой джентльменов. Время приближалось к пяти часам утра, но игроки, похоже, не чувствовали усталости.
– Тринадцать, – шепнул я на ухо Верке, которая уже занесла руку с горстью фишек над цифрой шесть. Мадам Смирнова сначала сделала ставку, а уж потом повернула порозовевшее лицо в мою сторону.
– Не дай бог тебе ошибиться, Чарнота!
– А когда это, интересно, я ошибался?
Не ошибся я и на этот раз, повергнув в изумление как крупье, так и Веркиных партнеров по безумному увлечению.
– Чтоб ты провалился, Вадимир, сын Аталава, – ругнулась Верка, сгребая кучу выигранных фишек. Впрочем, произнесены были эти слова ликующим голосом, и я решил проигнорировать прозвучавшее в них нелюбезное пожелание.
– Вас проводить, сударыня, до машины? – вежливо предложил я.
– Вообще-то у меня есть провожатый, но так уж и быть, окажем любезность бывшему любовнику.
Стоявший в двух шагах от Смирновой рыжеватый молодой человек почему-то обиженно запыхтел. Очевидно, он и был тем провожатым, которого я своим появлением оставил без работы. Тем не менее я проигнорировал пыхтящего юношу и не только довел Верку до роскошного белого «мерседеса», но и подсел к ней в машину на переднее сиденье.
– Поздравляю тебя, дорогая, с ценным приобретением, – сказал я, разглядывая салон новехонького автомобиля.
– Это ты о «мерседесе»?
– Нет, о Генрихе Иоганновиче Шварце.
– Ах ты вот о ком, – нахмурилась Верка. – Так ведь он убит. Какой ужас.
Последние слова были произнесены таким равнодушным тоном, что мне оставалось только порадоваться своей проницательности. Становилось совершенно очевидно, что Верка к пропавшему бизнесмену сердечной склонности не питала.
– Это его подарок?
– Ты имеешь в виду Шварца?
– Нет, я имею в виду твоего нанимателя.
Верка попыталась возмутиться, запротестовать, но в последний момент передумала. Возможно, ее мучила совесть. Хотя не исключено, что я слишком хорошего мнения о своей старой знакомой и ее сейчас обуревали совсем другие чувства. Ну, например, чувство страха перед разоблачением.
– Кто этот человек? – хриплым голосом спросил рыжеватый юноша с заднего сиденья.
– Сиди, Сенечка, и не рыпайся, – махнула в его сторону рукой Верка, – этот тип тебе не по зубам.
Похоже, рыжеватый юноша был иного мнения и даже предпринял попытку оказать на меня силовое давление с помощью пистолета Макарова, который он приставил к моей голове. Мне ничего другого не оставалось, как отправить хулигана в глубокий нокаут, дабы он не мешал нашей с Веркой дружеской беседе.
– Какой агрессивный молодой человек, – осудил я разгорячившегося Сенечку. – Ты не ответила на мой вопрос, бесценное мое сокровище.
– Может, и сокровище, но не твое, – грубо отрезала Верка, обиженная, видимо, на меня за бесцеремонное обращение с доблестным охранником.
– Так как же зовут твоего нанимателя?
– Слушай, Чарнота, зачем ты опять лезешь в чужие дела?
– Видишь ли, утерянный алмаз моего сердца, в своих скитаниях по дальним мирам я обрел статус Совершенного, а это накладывает на меня определенные обязательства.
– Чарнота – Совершенный! Вы на него посмотрите! В таком случае я ангел во плоти.
– И что же заставило ангела во плоти в очередной раз спутаться с сомнительными элементами потустороннего мира?
– При чем тут потусторонний мир, – возмутилась Верка. – Мне предложили сотрудничество наши компетентные органы.
– Тебя завербовали? – искренне удивился я. – Кто бы мог подумать, что наши спецслужбы падут столь низко.
– Это ты на что намекаешь? – взвилась Верка.
– Извини, погорячился. Просто никак не предполагал, что интеллигентная женшина, моя хорошая знакомая согласится исполнять роль стукача при районном отделении милиции.
– При чем тут милиция, – пожала плечами Верка. – Он сотрудник ФСБ.
– И сотрудник приставил тебя к Шварцу?
– А ты знаешь, кто он, этот твой Генрих Иоганнович? Он ведь член тайной организации и прибыл к нам с целью проникновения на секретный объект.
– Кто бы мог подумать, – безоговорочно осудил я забугорного агента. – Так тебе заплатили за безупречное исполнение служебного долга?
– Разумеется. Что же, по-твоему, я даром должна была ноги бить?
– Некоторые люди, дорогая, делают это из патриотических побуждений.
В ответ Верка лишь презрительно фыркнула, из чего я с прискорбием заключил, что чувство патриотизма ей чуждо. С другой стороны, у меня были большие сомнения, что наша Федеральная служба безопасности с ее весьма скромным бюджетом способна содержать такого алчного агента, как Вера Григорьевна Смирнова.
– Он оплатил твои карточные долги?
– Допустим. И что с того?
– Ничего. Хотелось бы узнать имя твоего резидента.
– Двадцать тысяч.
– Рублей?
– Не строй из себя идиота!
Деньги у меня были. Правда, я собирался использовать их для игры, но, в конце концов, общественные интересы всегда были для меня более значимы, чем личное благополучие. Поэтому я без споров отсчитал Верке требуемую сумму.
– Надеюсь, они не фальшивые?
– Сударыня, вы имеете дело не с аферистом, а с особой царской крови.
– Не надо мне объяснять, Чарнота, с кем я имею дело в твоем лице. Я на тебя насмотрелась во всех видах. Дракунов его фамилия. Владимир Васильевич.
– А адрес?
– Понятия не имею, где он живет. Мы с ним познакомились в казино.
– Внешность, возраст и звание?
– Шатен, элегантный, приблизительно твоего роста и телосложения. Возраст в районе тридцати пяти – сорока лет. Полковник.
– Особые приметы?
– Не знаю, что сказать. Разве что уши у него оттопыренные.
– Спасибо за информацию, сударыня.
– Не стоит благодарности, дорогой. А Сенечка скоро очнется? Мне же за него отчитываться придется перед специальными службами.
– Думаю, через полчаса оклемается. А как, кстати, фамилия твоего доблестного стража?
– Не то Зубов, не то Беззубякин.
– Ну, дорогая моя, с такой памятью тебе только в агентах и ходить.
Легкость, с которой Верка сдала, а точнее, продала своего нанимателя, меня насторожила. Кажется, моя старая знакомая заподозрила что-то неладное и решила подстраховаться, натравив на полковника Дракунова зверя апокалипсиса в лице своего хорошего знакомого Вадима Чарноты. Все-таки мадам Смирнова ведьма со стажем и с большим опытом оперативной работы, а потому подозревать ее в наивности было бы большой глупостью.

Сокольский прибыл ближе к полудню. За это время я успел уже выспаться и являл собой миру свежевыбритого молодого человека, готового если не к подвигам, то к серьезному разговору. Остановился Станислав Андреевич, как и в первый свой приезд, у Бори Мащенко, из чего я сделал вывод, что его визит в наш город носит неофициальный характер. Впрочем, не исключено, что делалось это в интересах конспирации. Будучи полным профаном в таких тонких областях, как разведка и контрразведка, я не берусь обсуждать поведение истинных профессионалов. Приехал Сокольский на явку в сопровождении все тех же неизменных Миши и Васи. За то время что мы не виделись, Миша изрядно потолстел, а Вася приобрел новый костюм и теперь смотрелся франтом. Проанализировав все обстоятельства, я методом дедукции установил, что компетентным товарищам повысили зарплату. С чем я их и поздравил.
– А ты откуда знаешь? – сразу же насторожился подозрительный Василий. – Это же секретная информация.
– Так ведь он демон, – заступился за меня Боря Мащенко. – Нечистая сила. А там знают все о наших земных делах.
Вспыхнувший было спор между Василием и Борей оборвал Станислав Андреевич – он сухо предложил всем перейти к деловой части встречи. Мы чинно присели к столу в роскошной гостиной и даже отказались от вина, которое предложил нам гостеприимный Боря Мащенко. Вацлав Карлович, приглашенный компаньоном на совещание с компетентными товарищами, сильно нервничал, но тем не менее довольно связно изложил историю исчезновения Купцова и Шварца. Правда, об истинных целях Общества почитателей Мерлина он даже не упомянул, зато не преминул подчеркнуть, что объект в центре города бизнесмены собирались возводить на абсолютно законных основаниях, и даже предъявил генералу соответствующие бумаги. Сокольский бумаги взял и передал Михаилу и Василию, которые тут же углубились в их изучение. Мистическую сторону дела пришлось освещать мне. Никаких бумаг в подтверждение своих слов я предложить органам не смог, а потому мои рассуждения вызвали скептические ухмылки подчиненных Станислава Андреевича, которые, будучи людьми прагматичными, ни в грош не ставили мой статус атланта и Совершенного. К тому же я вызывал у них вполне обоснованные подозрения в качестве демона и зверя апокалипсиса.
1 2 3 4 5