А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Флигель, где жила Арина Родионовна, был, якобы, реставрирован в 1920 году красноармейцами, во что верится с трудом. "Я вызвал начальника саперной роты Турчанинова, -- вспоминает начальник штаба отдельной башкирской бригады Красной армии, -- и дал приказ: саперной роте выступить в Михайловское и восстановить домик няни". Начальник штаба вспомнил это в тридцатые годы, когда разгромленное крестьянами по известным причинам стали восстанавливать.
В 1949 году дом опять был "возрожден из пепла". Дизайн помещений, в которых предположительно жила Арина Родионовна, планировался и осуществлялся лучшими архитекторами и декораторами Советского Союза. Флигель был переименован в "Домик няни". На том месте, где когда-то стояла "ветхая лачужка", создана творческая мастерская Великой Хранительницы русского народного духа, фольклора, языка, музы поэта и создательницы его гения. В перестроенном под музей барском доме девичью переименовали в "Комнату няни". На стенах, как говорится в путеводителе, -- "литературная экспозиция, рассказывающая о дружбе Арины Родионовны с Пушкиным". Заметим: порядок имен изменился, и теперь няня стала дружить с поэтом.
Избу Арины Родионовны в Кобрине, как утверждали некоторые источники, нашли подлинную, старый сруб, бревна ХVIII века. Говорилось, что тут жили дальние потомки няни, и не говорилось, что они бросили дом, сумев перебраться в Ленинград. В доме поселилась сельская учительница-энтузиастка, спасшая его от разорения. На доме установили доску: "Здесь жила няня Пушкина Арина Родионовна".
В 1974 году, к 175-летию со дня рождения Пушкина, открыли этнографический музей, представляющий в общем виде убранство бедной крестьянской семьи. На стенах появились "изображения" няни, сделанные художниками. В магнитофонной записи зазвучал голос сказочницы, который "мог напоминать" голос няни. Разумеется, вся обстановка "подлинного дома няни" -чистая декорация: что и как могло и должно было бы быть, эдакий, мы бы сказали, музей наглядной мифологии. Случайно услышали, как дети, войдя в музей, спросили пожилую экскурсоводшу: "Это вы -- Арина Родионовна?".
В последнее время и подлинность самой избы няни ставится под сомнение. Часть этой показухи -- "Изба-читальня имени Арины Родионовны". Интересная мысль: читальня имени того, кто ничего не читал, потому что читать не умел. Были предложения поставить няне памятник, и он был сотворен в Кобрине и даже в Пскове, где Арина Родионовна, кажется, вовсе не была. В соседнем с Кобрином музее, дворянской усадьбе Суйда, вотчине Ганнибалов, на мемориальной доске няня по велению идеологического начальства причислена к родным Пушкина -- отцу, матери и сестре.
Понятно, что серьезным изъяном, снижающим роль незаменимой наставницы Пушкина, оставалась иконография, точнее, отсутствие таковой. Портрета няни при жизни сделано не было, но хотелось, чтобы портрет был. Попытки утверждать, что то или иное изображение женщины есть няня, имели место. В музее Пушкина в Петербурге портрет неизвестной женщины неизвестного художника со значительной степенью вероятности выдается за портрет Арины Родионовны. Горельеф женщины из моржовой кости (который кто-то подарил Горькому, а последний отдал его в музей) был сделан местным резчиком вроде бы через двенадцать лет после ее смерти и тоже вряд ли имеет отношение к реальной няне.
Описаний внешности, если не считать осиповского "старушка чрезвычайно почтенная -- лицом полная, вся седая", нет. Если няня была так близка Пушкину, то почему он не изобразил ее профиль, -- он, который рисовал в рукописях даже и не очень близких людей? Существует женский профиль, набросанный Пушкиным и многократно обсуждавшийся. Рисунок находится в рукописи рядом со стихотворением "Предчувствие" и наброском "Волненьем жизни утомленный". Может быть, говорится об этом изображении, "Пушкин в рисунках оплакивал няню". А может быть, и нет, добавим мы.
Миф требовал пищи. В газетах, а затем во "Временнике пушкинской комиссии" появились статьи, в которых высказывалось предположение, что рисунки Пушкина -- старой и молодой женщины -- рядом со строками первой песни "Полтавы" изображают Арину Родионовну в двух возрастах. Более того, пишет Грановская: "На первом портрете она нарисована, вероятно, такой, какой поэт видел ее в последний раз на смертном одре -- перед нами лицо старушки с уже застывшими чертами, с опущенными веками. Рядом же дан портрет юной Арины Родионовны, он более четок: выражение лица молодой женщины бойкое и задорное".
Н.В.Измайлов возражал Грановской: "Не является ли рисунок, изображающий девушку в кокошнике, портретом дочери Кочубея (еще не появившейся в рукописи поэмы), которой приданы некоторые черты сходства с Марией Раевской (Волконской)?". Однако спустя полтора десятка лет Грановская публикует книгу, в которой ее предположения подаются как достоверные факты: "Поэт увековечил ее молодой образ... Как бы убрав морщины с няниного лица, Пушкин представил ее себе такой, какой Арина Родионовна была в девичестве".
Иллюстрации к биографии и произведениям Пушкина, изображающие дряхлую голубку, похожей на королеву, имеются в изобилии, но они -- только фантазии художников, не более того. Няня стала одной из главных героинь "Евгения Онегина", настолько часто встречаются ее изображения среди иллюстраций к различным изданиям романа. Позже появились полотна маслом, барельефы и скульптуры няни, но мы совсем не знаем, как выглядела реальная женщина, прислуживавшая поэту.
Помехи в идеализации
Начиная с тридцатых годов нашего века, централизованно замалчивались иные взгляды на Арину Родионовну, а ведь критические голоса раздавались и на заре пушкинистики. Лев Павлищев, племянник Пушкина, в своих "Воспоминаниях", какими бы путаными их не считали, одним из первых заявил, что биографы и друзья поэта непомерно раздули роль неграмотной крестьянки Арины Родионовны в формировании детских впечатлений Пушкина.
Некоторые из биографов поэта, кто неумеренно восхвалял ее, по прошествии времени начинали перечить самим себе. Тот же Анненков после дифирамбов вдруг одергивает себя, комментируя рассказы няни: "Они поражают вообще хитростью и запутанностью содержания, которые иногда трудно и разобрать". Или: "Выходит так, как будто добрая и ограниченная старушка Арина Родионовна играла нечто вроде роли бессознательного мистического деятеля в жизни своего питомца". И дальше: "не ее слабая и немощная рука указала поэту ту дорогу, на которой он очутился". В.Н.Майков писал: "Будем же беспристрастны и не станем преувеличивать влияния Арины Родионовны на Пушкина...". Вересаев, любящий подробности, хотя и назвал ее вслед за Анненковым "знаменитой", но в книге "Спутники Пушкина" бегло рассказывает о няне, цитируя строки Пушкина и Языкова.
Вряд ли няня понимала, что именно пишет барин и какое значение эти тексты имеют. А доказательства роли ее переходят в неумеренные обобщения и потому подчас выглядят пародийно. Ульянский пишет: "Пушкин часто читал ей свои произведения и интересовался ее суждением. К сожалению, до нас не дошли ее отзывы о произведениях поэта". Впрочем, эта мысль просто заимствована у Анненкова: "К несчастью, мы ничего не знаем, что думала няня о стихотворных забавах своего питомца". Тогда в чем же ее гениальность? Впрочем, добавим мы, умение слушать -- тоже талант, свойственный, правда, в еще большей степени, чем людям, собакам и кошкам.
В критический момент жизни Пушкина, когда жандармский офицер увозил его в Псков, няня, по рассказам, плакала, а барин ее утешал. Утром Яковлева явилась к Осиповой нечесаная и плакала навзрыд. "Что ж, взял этот офицер какие-нибудь бумаги с собой? -- спрашивали мы няню. -- Нет, родные, никаких бумаг не взял и ничего в доме не ворошил; после только я сама кое-что поуничтожила... -- Что такое? -- Да сыр этот проклятый, что Александр Сергеевич кушать любил, а я так терпеть его не могу, и дух-то от него, от сыра-то этого немецкого, такой скверный...". Цитата-то известная, но свидетельствует об уровне понимания Ариной Родионовной того, что происходило с поэтом.
Лицеист Пушкин помянул в шутливых стихах женщину, которую иногда в литературе называют Ариной Родионовной:
Оставя книг ученье,
В досужный мне часок
У добренькой старушки
Душистый пью чаек.
Разумеется, это не она, ибо дальше говорится, что он целует у нее ручку, а она читает газеты, выуживая оттуда сплетни. А главное, вовсе не чаек любила пить няня. Многие знакомые Пушкина, вспоминая ее, подчеркивают страсть Арины Родионовны к выпивке. Воспоминания Пущина: "Незаметно полетела в потолок и вторая пробка; попотчевали искрометным няню...". "Послание к няне" Языкова посвящено загулу:
Ты набирала нам затейливый обед!
Сама и водку нам, и брашно подавала,
И соты, и плоды, и вина уставляла
На милой тесноте старинного стола!
Стихи Языкова "На смерть няни А.С.Пушкина" -- тоже не печаль об ушедшем человеке, а воспоминание о трех гуляющих приятелях (Вульфе, Пушкине и себе):
Стол украшен
Богатством вин и сельских брашен,
И ты, пришедшая к столу!
Мы пировали. Не дичилась
Ты нашей доли -- и порой
К весне своей переносилась
Разгоряченною мечтой;
Любила слушать наши хоры,
Живые звуки чуждых стран,
Речей напоры и отпоры
И звон стаканов об стакан.
Уж гасит ночь свои светила,
Зарей алеет небосклон;
Я помню, что-то нам про сон
Давным-давно ты говорила.
Напрасно! Взял свое токай,
Шумней удалая пирушка.
Садись-ка, добрая старушка,
И с нами бражничать давай! (1830)
Добрая старушка только что умерла, а поэт приглашает ее в собутыльники. К концу Языков отмечает, что няня "как вино, красноречива". Вдохновленный ее горячительными наливками, Языков написал о няне Пушкина больше строк, чем сам Пушкин. "Это была старушка чрезвычайно почтенная, -- придется повторить цитату из воспоминаний Марии Осиповой, -- лицом полная, вся седая, страстно любившая своего питомца...". Следующая далее часть фразы в ряде изданий вырезана: "...но с одним грешком -- любила выпить". Советский биограф няни объясняет ее склонность к алкоголизму в марксистско-ленинском духе: "Этот грех являлся отзвуком исконной черты всего села Суйды и тяжелых условий рабской жизни".
Проблему эту мы обсуждали с коллегой-фрейдистом, и его взгляд, возможно, тоже уместно привести. Согласно психоаналитической концепции, oral gratification -- оральное наслаждение -- идет у поэта не от матери, а от мамушки, которая, за отсутствием настоящей кормилицы, остается для него во взрослые годы синтезированным образом в лице Арины Родионовны. Разница в том, что мастерица делать настойки потчует его теперь не молоком и не чайком, а самогоном. Почти классический вариант эдипова комплекса, в котором, однако, мать подменена мамкой, а сын получает наслаждение не прямо, а косвенно, соответственно платя за это любовью не матери, а няне.
Во время андроповско-горбачевской кампании борьбы с алкоголизмом вырубались не только виноградники в стране. Поступило указание пересмотреть классиков в учебниках для средней школы и вуза с точки зрения борьбы с алкоголизмом. Вслед за виноградниками стали вырубать и строки стихов. Из Министерства просвещения пришла инструкция редакторам учебников "Родная речь" и хрестоматий. У Пушкина было изъято:
Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,
Выпьем с горя; где же кружка?
Сердцу будет веселей.
Но произошел сбой: Всесоюзное радио часто повторяло популярный классический романс на эти слова в исполнении известных певцов, и дети в школе на переменах распевали именно эти четыре строчки. Вскоре романс перестали передавать по радио.
Другой аспект деятельности Арины Родионовны также замалчивается, хотя он был важен для Пушкина. Когда поэт подсчитал, что Наталья Гончарова его сто тринадцатая любовь, крепостные девушки и прочие случайные связи в список вошли не все. Разумеется, не следует смотреть на это современными глазами. Например, приятель Пушкина Вульф практически открыто держал гарем, а Соболевский хвастался, что у него было 500 женщин.
Пущин, посетивший михайловского отшельника 11 января 1825 года, вспоминает: "Вошли в нянину комнату, где собрались уже швеи. Я тотчас заметил между ними одну фигурку, резко отличавшуюся от других, не сообщая однако Пушкину моих заключений... Впрочем, он тотчас прозрел шаловливую мою мысль, улыбнулся значительно. Мне ничего больше не нужно было; я, в свою очередь, моргнул ему, и все было понятно без всяких слов... Среди молодой своей команды няня преважно разгуливала с чулком в руках".
"Не спится, няня, здесь так душно", -- жаловался молодой барин, и няня, накинув платок, бежала в деревню, чтобы привести ему крепостную помоложе да покрасивше. Девушек этих, когда они беременели, спроваживали подальше, а сам поэт просто объяснил: "У меня детей нет, а все выблядки". В феврале 1825 года Пушкин выгнал экономку Розу Григорьевну. В письме он сообщает: "А то бы она уморила няню, которая начала от нее худеть!". П.Е.Щеголев предположил, что причина конфликта с экономкой была в том, что Пушкин вступил в связь с крепостной Ольгой Калашниковой, и няня ему в этом помогала. Щеголев восклицает: "Ох, эта Арина Родионовна! Сквозь обволакивающий ее образ идеалистический туман видятся иные черты. Верноподданная не за страх, а за совесть своим господам, крепостная раба, мирволящая, потакающая барским прихотям, в закон себе поставившая их удовлетворение! Ни в чем не могла она отказать своему неуимчивому питомцу".
Комплекс Дон Жуана, эротомания обычно объясняется фрейдистами тем, что Дон Жуан недополучил заботы и ласки от матери и ищет женщину, которая могла бы мать заменить. Интерес Пушкина с молодости к женщинам намного старше себя (Карамзина, Голицына, Осипова, Собаньская, Хитрово и др.) при таком взгляде соотносится с его сыновней любовью к Арине Родионовне. А она опосредствованно выполняет прихоти своего барина, отбирая и поставляя ему девушек, когда поэту не спится.
Будем справедливы: некоторые пушкинисты даже в трудные советские годы придерживались умеренности. "Слушал сказки у Арины Родионовны и записывал их, записывал песни и сказки у других певцов и сказителей", -- лишь раз, мельком, упоминает няню выдающийся фольклорист М.К.Азадовский, исследуя фольклорные интересы Пушкина. Иные оговаривались, что фольклорные материалы поэт собирал "конечно, со слов не одной только Арины Родионовны".
В комментарии к вышедшему в постсоветской России изданию лицейских стихотворений Пушкина -- так называемому пробному первому тому будущего собрания сочинений -- появилось чуть больше о французском образовании поэта и о том, что "могло стать для мальчика источником интереса к русской литературной речи и -- в какой-то степени -- к фольклорной традиции: бабушка М.А.Ганнибал и опоэтизированная впоследствии Пушкиным няня Арина Родионовна". Теперь, как видите: могло стать источником интереса к русской речи, в какой-то степени -- не к фольклору, а неопределенно -- к фольклорной традиции. Опоэтизированная Пушкиным няня (если мы не выдаем желаемое за действительное) кажется звучащей чуть иронично. На первое место выпущена интеллигентная бабушка Мария Ганнибал, -- намеки на перестройку в Институте русской литературы.
Сегодня миф об Арине Родионовне все еще существенен для многих, он -часть воспитания человека в российской культуре и в определенном духе. Не разрушать, а понять его было нашей задачей. И все же возникает простой, как глоток воды, вопрос, который автор обращает к самому себе, но он может вызвать негодование поклонников няни: нужно ли тратить быстротечное время, чтобы столь подробно ее рассматривать? Мне кажется, если няня не играла такой важной роли в жизни поэта, писать о ней в его биографиях лучше короче и в скромных тонах.
1995.

1 2 3 4