Генерал Игрунов давно подозревал, что «детские забавы» его непутевого сынка рано или поздно закончатся чем-то подобным. И хотя перед ним лежал не официальный доклад, а просто записка издерганной девушки, которую она сама считала предсмертной, генерал ни на секунду не усомнился, что в ней каждое слово — правда. Алексей Федорович Игрунов не знал только, что ему следует в связи с этим предпринять. Если девчонка покончила с собой, написав письмо только ему, то ничего страшного нет. Правда, письмо читал адъютант, но он никому ничего не скажет — ведь не идиот же он, чтобы собственными руками ломать себе карьеру. Надо будет только разобраться с сыночком по полной программе. Кого они там убили .— это неважно, если дело удастся замять. Но предотвратить подобные случаи в будущем — прямая обязанность генерала. Ведь если сынок и дальше будет позволять себе нечто подобное, то в конце концов наступит момент, когда замять очередной эксцесс не удастся, и карьера самого генерала Игрунова полетит к чертям.Недоброжелатели обязательно спросят, как это он может командовать тысячами молодых людей, если не способен справиться с собственным сыном. Если же девчонка написала не только генералу, но и куда-нибудь еще, то это гораздо хуже. Может начаться разбирательство, и замять эту историю будет значительно сложнее. А еще хуже — если девчонка осталась жива. Этого тоже нельзя исключать, как, впрочем, и того, что она просто сумасшедшая или мстит Максиму Игрунову за какую-нибудь мелочь. Последнее было бы наилучшим вариантом — мало ли какая фантазия может родиться в безумной голове. Однако Алексей Федорович в это не верил. Для того, чтобы все проверить и уже потом решать, что делать дальше, генерал должен был поручить кому-то сбор информации. Сам он не мог заняться этим без риска привлечь внимание милиции. Конечно, начальник ГУВД — личный друг Игрунова, но прежде чем вовлекать его в это дело, надо выяснить, насколько все серьезно и опасно. А поскольку адъютант Игрунова лейтенант Цыганенко все равно читал письмо и при этом был предан комдиву как пес, генерал остановил свой выбор именно на нем.— Пойдешь по этому адресу, — сказал генерал адъютанту, протягивая ему конверт, в котором было письмо Ларисы. — Сначала расспроси соседей. Про нее и про ее жениха. Узнай, кто он и что с ним. Про меня и про вот это, — он постучал пальцем по записке, оставшейся на столе, — никому ни слова. Ты ищешь дезертира, и у тебя есть сведения, что эта девчонка его прятала или прячет.— Дезертир — это Чудновский? — решил уточнить Цыганенко.— Если тебя об этом спросят, говори, что нет. Якобы сбежал другой солдат, несколько месяцев назад, но без оружия, поэтому общественность не оповещали. А если не будут спрашивать, то ничего не говори. Задавай наводящие вопросы и все.Ты парень умный и обаятельный, соседи тебе сами все расскажут. Цыганенко кивнул. Адъютант генерала Игрунова и сам знал, что он умный и обаятельный — правда, он не подозревал, что комдив обращает внимание на такие мелочи.— Если окажется, что девчонка жива, загляни к ней под тем же предлогом. Про меня и про письмо опять же не упоминай, но… Вот что: возьми у нее письменные показания. Насчет дезертира. Пусть напишет — мол, так и так, ничего не знаю, ничего не видела, никаких дезертиров дома не держу. Я хочу сравнить почерк.Может, письмо вовсе не она писала. Может, кто-то мне пакость хочет устроить…— Или ей, — добавил Цыганенко несколько опрометчиво.— Что?! — встрепенулся Игрунов.— Нет, ничего, товарищ генерал. Я все сделаю. И не беспокойтесь вы так.Наверняка кто-то под вас копает…— Дай-то Бог, — сказал генерал. Он вовсе не был в этом уверен. 22 То, на что у настоящего журналиста Ярослава Зимина и будущего юриста Игоря Третьякова ушла бы не одна неделя без малейшей гарантии успеха, у Ларисы Бабушкиной получилось сразу. Когда Юра Гарин, сорока лет от роду, проснувшись рано поутру в постели с молодой обнаженной женщиной, завел разговор насчет опохмелиться, ему решительным тоном было сказано.— Если хочешь жить со мной, то сегодня же пойдем в наркологию и ты зашьешься.Иначе никаких разговоров. Пьяница мне в доме не нужен. У Юрика после этих слов было две возможности. Он мог полезть в бутылку в прямом и переносном смысле и уйти из Ларисиной квартиры навсегда без надежды на возвращение. Или мог послушаться девушки и отправиться с нею к наркологу, чтобы вырваться из заколдованного круга, характерного для ситуации, когда человек пьет ежедневно и кроме того, у него бывают запои. Обычно кодирование и «зашивание» благотворно действует только на тех пьяниц, у которых наряду с запоями бывают длительные периоды просветления. Именно в эти периоды они вдруг приходят к выводу, что с пьянством пора кончать. А закоренелые алкоголики во все это не верят и вырваться из заколдованного круга даже не пытаются. Исключения редки. Поэтому нетрудно догадаться, что Юра Гарин отнесся к идее Ларисы скептически. Но в разговоре Юрик сам подбросил девушке в прямом смысле убийственный аргумент. Вообще-то он пытался изобразить перед Ларисой сцену: «Я сам себе хозяин и бабы мне не указ». И при этом кричал, что у него есть деньги в немереном количестве — вот только надо отсудить их у сволочей, которые обманули его при продаже квартиры. И Лариса, слушая все это, вдруг совершенно ясно поняла, почему неизвестные парни избивали Юрика и почему их самих перестрелял тип в мотоциклетном шлеме. Все просто. Юрик оказался в центре каких-то криминальных разборок — и все из-за этой злополучной квартиры. И Лариса, высказав эту догадку вслух, сразила Юрика наповал.— Они только и ждут, когда ты вернешься домой пьяный, — сказала она. — И тогда сразу — несчастный случай и концы в воду. Мало ли что может приключиться с алкоголиком. Понятно тебе? Это Юрика проняло. Он был трезв, и мозги у него работали нормально, несмотря на похмелье и боль во всем теле, не исключая головы. Он понял, что квартиру у него купили действительно бандиты, и что, связавшись с журналистом и юристом, Юрик стал для этих бандитов крайне нежелательным свидетелем. Страх за собственную жизнь — вот что может заставить закоренелого алкоголика пойти на радикальный способ лечения. Юра Гарин не боялся смерти от пьянства — он считал, то от этого не умирают. И никакие сообщения о том, что кто-то откинул копыта, хлебнув метилового спирта или просто приняв смертельную дозу алкоголя, не могли его переубедить. Он верил .— такое может случиться с кем угодно, но только не с ним. А вот смерть от рук бандитов была для Юрика вполне реальной перспективой, и стрелки тут на других не переведешь. Продал по пьяни квартиру бандитам, вляпался в темную историю — теперь не жалуйся. Единственный шанс спастись — это лечь на дно, спрятаться под крылом у девушки, которая бандитов не боится и согласна дать приют. Но для этого надо иметь трезвую голову. Не только потому, что так хочет девушка, но и потому, что пьяному море по колено, а горы по плечо — и Юрика обязательно потянет на подвиги, которые наверняка окончатся для него несчастным случаем с летальным исходом. И Юрик сник, перестал бить себя в грудь, перетерпел пару дней без алкоголя, после чего пошел-таки вместе с Ларисой в анонимный наркологический кабинет и дал согласие на имплантацию ампулы. С тех пор прошло несколько дней, и с каждым днем Юрик все больше походил на нормального человека — такого, каким он был прежде, пока не умерла жена. Одна беда — на зарплату больничной санитарки вдвоем не очень-то проживешь. Юрику надо было устраиваться на работу. Но по этому поводу Юра не особенно горевал. Были бы руки — а работа найдется. Зато он все чаще думал о дочери. Вот если бы и ее можно было закодировать от той муры, которой пичкает ее мозг «Храм Сверхнового Завета». Как бы здорово было им втроем — пусть даже Лариса и Наташа почти ровесницы. Все равно было бы здорово. 23 Никто не знал, о чем разговаривали Олег Шрамов и лидер «Храма Сверхнового Завета», когда решалась судьба квартиры Юры Гарина. Зато известно, что вскоре после этого к некоторым любителям профессионального секса стали являться по телефонному вызову девушки с безумием в глазах и одетые совсем не так, как это принято у обыкновенных проституток. Чаще всего они являлись босиком и в белых туниках с синими мальтийскими крестами на груди. Впрочем, туники они почти сразу снимали и искренне старались доставить клиенту максимум удовольствия. И разговорами по собственной инициативе не докучали. Но если клиента сильно тянуло поговорить, то девушки охотно включались и начинали травить байку про то, как Бог сначала заключил с людьми один мирный договор, который стали называть Ветхим Заветом. Но люди все испортили, нарушили все соглашение, и пришлось Богу срочно заключать новый договор и даже лично являться для этой цели на Землю в человеческом облике. Однако люди опять все испортили (так уж они устроены — а может, лукавый помог), и на этот раз Бог решил договориться о дружбе и взаимопомощи не со всеми сразу, а с каждым человеком индивидуально, и не лично, а через посредство «Верховного Понтифика Востока и Запада». Этот договор как раз и называется Сверхновым заветом, как в прямом смысле этого слова, так и в память о сверхновой звезде, которая указывала путь волхвам, пришедшим поклониться новорожденному Христу. Девушки тарабанили текст наизусть, с небольшими вариациями и ответами на наводящие вопросы. Некоторые клиенты, впрочем, просили их заткнуться после первой же фразы, и девушки тотчас же выполняли просьбу. Однако находились и такие мужчины, которые терпеливо слушали изложение до конца, пользуясь льготными условиями: время проповеди не включалось в счет и не оплачивалось. Отдельным гражданам, прослушавшим проповедь в сочетании со сладострастными утехами, казалось даже, что «Храм Сверхнового завета» — очень приятное местечко, раз там водятся такие красивые и сексуальные девушки. Прямо скажем, «Верховный Понтифик» Шерстобитов был неплохим психологом и убивал таким способом сразу двух зайцев. Во-первых, девушки отдавали ему всю свою выручку без остатка. Для них это было не работой, а священнодействием, исполнением обетов и искуплением грехов. А во-вторых, секта таким способом получала новый материал для охмурения — тех самых клиентов, которым после ночи любви «храм Сверхнового завета» казался весьма привлекательной организацией. А дальше — дело техники. Технология охмурения детально разработана всевозможными сектами задолго до наших дней. Гипноз, недоедание, недосыпание, медитации, молитвы, заучивание священных текстов и прочее, и прочее, и прочее. А порой можно обойтись и без всего этого — особенно если психика человека податлива.Ведь смог же невежественный монах Савонарола охмурить гениального Рафаэля до такой степени, что художник собственноручно отнес свои картины на костер. Шерстобитов шел своим путем, и дело было за малым. Ему требовалось разрешение криминальных авторитетов на сутенерский промысел. И история с квартирой Гарина помогла это разрешение получить. Следует заметить, что квартира послужила платой за сам факт дозволения заниматься этой деятельностью на территории, которую контролирует Корень. «Налог с оборота» секта платила Корню на общих основаниях. Правда, по сравнению с другими сутенерами Шерстобитов находился в более выгодном положении. За вычетом платы за «крышу» ему шла вся выручка, тогда как конкуренты должны были платить что-то и своим девочкам. Сутенеры высказывали недовольство, но у Корня после нескольких недель сотрудничества появились свои планы в отношении секты Шерстобитова, которыми он ни с кем не делился — однако ясно давал понять всем заинтересованным лицам, что «Храм Сверхнового завета» он никому в обиду не даст. В самом деле, зачем платить громадные деньги, к примеру, киллерам, если сектанты готовы убить кого угодно за просто так, по мановению руки своего лидера. И надо лишь найти подход к этому лидеру, чтобы получить доступ к ресурсам его организации. Потрясающая перспектива — иметь под рукой собственных камикадзе. Такого можно наворотить — аж дух захватывает. Никакой обычный бандит не способен устроить конец света в отдельно взятом городе. А сектанты могут учинить такое запросто. Если, конечно, захотят. И это не потому, что секстанты плохие. А потому, что религия — великая сила.Никакая идеология не сравнится с нею, и даже деньги отступают перед нею на второй план. А на что обратить эту великую силу — в конечном счете решают жрецы. Один священник спасает нищих от голодной смерти, а другой осуждает еретиков на костер. Одни сектанты дают приют бездомным детям, а другие взрывают химические бомбы в метро. Как отделить зерна от плевел? Неужели надо сжечь весь урожай? 24 Сидеть бы Арику Чудновскому тише воды, ниже травы, да не в Белокаменске, а где-нибудь за три тысячи километров от него. А лучше — тысяч за десять. Совсем хорошо — в Европе или в Америке, особенно в Латинской. Порядок кончается там, где начинаются пальмы, а с такими деньгами, как у Арика в сумке, устроить переезд куда-нибудь в заокеанские тропики — плевое дело. Однако Арик оставался в Белокаменске и вел себя неразумно. Например, он позвонил из автомата в родной город бывшему однокласснику и сказал ему.— Я сейчас уезжаю, у меня совсем нет времени. Матери позвонить не могу, сам понимаешь. Передай ей, что со мной все в порядке. Автомат я сбросил, пусть не беспокоится. Даже если будут брать, обойдется без стрельбы. Только меня теперь хрен найдут, разве что через Интерпол. К матери не ходи, там засада, наверное.Позвони ей из автомата и не сейчас, а попозже… Одноклассник оказался надежным товарищем. Он сделал все так, как просил Арик — позвонил его матери из автомата. Разговор, конечно, прослушивался, но Арик предполагал, что так и будет, и знал, какой окажется реакция разыскивающих. Они, во-первых, не смогли установить, откуда Арик звонил, и предположили, что он не в Белокаменске, а где-то еще, и теперь собирается за границу — иначе с чего бы ему упоминать Интерпол. Возможно, дозваниваясь до друга, Арик и в самом деле еще не решил, что ему делать. Не исключено, что он действительно собирался уехать — благо, в гриме он просочился бы неузнанным через любые кордоны и выдержал бы сколь угодно строгую проверку документов. Вообще говоря, Арик вернулся в Белокаменск только потому, что туда шла первая встречная дальнорейсовая машина, а ему ужасно не хотелось торчать на шоссе. А в городе к его услугам были любые автобусы, поезда и даже самолеты. Труднее сказать, почему он все-таки не воспользовался ни автобусами, ни поездами, ни самолетами, а вместо этого купил рекламную газету и позвонил по телефону, указанному в объявлении о сдаче квартиры. Все уладилось за пару часов. Девушка сдавала квартиру, в которой уже не жила, так как переехала к мужу. и она не привередничала, не требовала, чтобы квартиру арендовала непременно интеллигентная добропорядочная пара без детей, собак и вредных привычек. Единственное, в чем хотела убедиться хозяйка квартиры — это в том, что клиент не кавказец и не бандит. Но Арик, несмотря на патлы, бороду и оружие в сумке, выглядел интеллигентно, и даже тот факт, что он совсем недавно прикончил двух человек, этого обстоятельства не менял. Арик представился журналистом, и девушка сдала ему квартиру, взяв деньги за три месяца вперед. Квартира была с мебелью, телефоном и телевизором, так что вечером Арик уже смотрел по ящику местный канал. Он хотел узнать новости о том, где его сейчас ищут. И узнал.— Источники в управлении внутренних дел полагают, что Чудновскому, несмотря на активные поисково-заградительные мероприятия, удалось покинуть город и область.Вероятно, в Белокаменске у Чудновского были сообщники, которые снабдили его гражданской одеждой и деньгами — скорее всего, в обмен на автомат. От него дали разумных поступков. Если он до сих пор не постучался в какой-нибудь дом и не попросил поесть, если его не задержали патрули и он сам не сдался на милость государственной машины — значит, его побег не был вызван безумным порывом. Значит, был план и были сообщники. И версия о том, что Арик заранее договорился с кем-то о продаже автомата и встретился с покупателем где-нибудь в укромном месте, после чего переоделся, получил деньги и укатил, позвонив с дороги другу — эта версия выглядела вполне логично. Сначала Арик хотел отсидеться в арендованной квартире, провести в ней несколько дней, не выходя, и даже запасся для этой цели продуктами. Но уже через несколько часов сидения он стал умирать со скуки без книг. Телевизор не спасал, и уже на следующий день Арик вышел к метро за книгами. Еще через день он приобрел новую одежду. И еще — заглянул в компьютерный салон. Компьютеры давно манили его, и вот теперь появилась возможность купить любой — хоть графическую станцию или умопомрачительно дорогой ноутбук «Макинтош».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18