Сегодня им предстояло пуститься в открытое море.
За спиной Ивара послышались шаги. Он невольно напрягся, ожидая, что это окажется Нерейд, который не упустит случая и скажет очередную шутку. Но пришелец заговорил густым и спокойным голосом Эйрика:
– Что, смотришь?
– Смотрю, – ответил Ивар, не поворачивая головы. В зрелище на самом деле было что-то завораживающее. Отвести взгляд было трудно. – А что там, за морем, куда мы плывем?
– Там? – удивился Эйрик. – Страна Скотланд, где люди слабы, а женщины мягки, точно гагачий пух! Еще южнее – Бретланд, где есть города, которые можно вдосталь грабить! Воины Северных Земель плавают туда давно, и до сих пор никто из южан не смог дать отпор!
– И когда мы вернемся?
– К осени. – Эйрик вздохнул. – До штормов. Пойдем, Хаук собирает всех для жертвоприношения. Боги получат в жертву коня, глядишь, и ветер будет попутным…
На острове Сэла, с которого уходят от родных берегов морские разбойники, издавна располагалось святилище. Кто установил здесь огромный жертвенный камень, покрытый таинственными рунами, кто врыл в землю столбы с ликами богов – неведомо. Ясно лишь одно – случилось это давно. Камень врос в землю, древесина столбов потемнела, сами они покосились, но упорно стояли, сопротивляясь времени, словно в них вселились небожители.
Любой морской конунг, проплывающий мимо, обязательно остановится и принесет жертву. Благодарственную, если возвращается с добычей, или путевую – если только отправляется в поход.
Хаук Лед не пожалел денег и купил в селении, расположенном на острове, коня. Животное, крепко удерживаемое за уздечку, дрожало, точно предчувствуя свою участь, пока Арнвид, воздев руки к небесам (рана в плече зажила на эриле, как на собаке), речитативом призывал богов.
За его спиной стоял Хаук, спокойный и сосредоточенный. В руке его блестел обнаженный меч. Позади конунга толпились прочие викинги, молча внимающие словам молитвы.
Арнвид замолчал.
Конунг сделал шаг, и остро отточенное лезвие слегка, почти ласково, коснулось шеи животного. Конь дернулся, но тут же затих – из зияющей раны густо полилась багровая кровь. Потоками она стекала по камню, и казалось, что высеченные на его поверхности древние руны, поглощая жидкость, загораются темным пламенем.
Лица богов задвигались, ожили, глаза обратились на людей, а в скрипе старых столбов послышались пронзительные голоса, полные злобного, сытого удовлетворения…
Ивар содрогнулся, и наваждение исчезло.
– Боги приняли подношение! – воскликнул Арнвид. Поверхность камня, только что покрытая кровью, была девственно чиста. Словно жертвенный валун вымыли и вытерли насухо. А Ивар еще удивлялся, впервые увидев его: куда делась кровь от предыдущих приношений?
Вот и ответ.
– Все на корабль! – приказал Хаук, обтирая меч пучком травы. – Мы отплываем!
Море встретило викингов, вопреки всем ожиданиям, недружелюбно. Стоило драккару отойти от берега, как могучие валы, катящиеся с северо-востока, принялись швырять корабль, словно щепку. Доски обшивки скрипели и стонали, Ивар с трудом удерживался на ногах, недавно съеденный завтрак с боем норовил прорваться обратно.
Легче стало, когда поставили парус. Белоснежное полотнище с алым диском солнца гордо взметнулось над волнами, и, точно привлеченное им, из-за туч выглянуло настоящее светило. Ветер чуть ослаб, из сильного став просто ровным, и корабль понесло в нужном направлении.
Оставшийся за кормой высокий скалистый берег сначала уменьшился, затем превратился в темную полоску, а потом совсем пропал в висящей над морем дымке.
Сердце Ивара прорезала тоска, острая, как спица. На мгновение нахлынуло болезненное предчувствие, что он не вернется сюда, никогда не увидит фьордов с их высокими, словно стены, построенные руками исполинов, склонами, прозрачных рек и зеленых лесов родной страны…
Но последовала команда «На весла!», и дурное чувство исчезло, сменившись хорошо знакомым, но от этого не менее неприятным ощущением боли в намозоленных ладонях и натруженных плечах…
– Будет шторм! – В голосе Арнвида звучала тревога. Встав на свою лавку, эриль смотрел на юг. Удерживать равновесие ему не мешали ни ветер, зло свистящий в вышине, ни качка, из-за которой драккар то подкидывало вверх, то словно швыряло в яму.
– Откуда ты знаешь? – поинтересовался Ивар.
За проведенные в море дни он научился многому – спать на узкой лавке, завернувшись в овчину, питаться исключительно холодной пищей и справлять нужду за борт. Не сказать что учеба была слишком уж интересна или приятна, но отказаться от нее возможности не было, разве что прыгнуть в море.
Кроме всего прочего, укрыться от холодного сырого ветра на драккаре было негде, и Ивар ухитрился простудиться. От его оглушительного чихания просыпался даже Вемунд, которого не смог бы разбудить и Тор при помощи своего молота…
– Посмотри сам, – покачал головой Арнвид. – Вон туда.
То, на что указывал грязный палец эриля, выглядело как высунувшаяся из-за южного горизонта иссиня-черная гора. Только приглядевшись, можно было заметить, что края этой горы, белые словно снег, клубятся и меняют очертания.
Исполинская туча, похожая на клык самого Фенрира, тянулась вверх, должно быть надеясь наколоть на себя солнце, пока еще весело купающееся в чистой лазури.
– Ну и что? – Ивар пожал плечами. – Ведь даже ветер не оттуда?
– Это-то меня и пугает, – покачал головой Арнвид и отправился к конунгу. Результатом их беседы стало то, что дружину усадили за весла.
– Плыли и плыли, и ничего себе, – ворчал недовольный Вемунд. – Пусть шторм, ну и что? В первый раз, что ли…
Ивар, не говоря ни слова, ухватился за весло. Тревога эриля была искренней и отчасти передалась окружающим, но прикосновение к холодной тяжелой рукояти подействовало успокаивающе. За прошедшие дни Ивар свыкся с греблей, а мускулы его, поначалу тяжко жаловавшиеся на судьбу, стали потихоньку привыкать. Медленные размеренные движения, когда откидываешься назад, а затем тащишь весло на себя всей спиной, руками, плечами…
Но на этот раз все было не так. Конунг словно обезумел. Понукаемые им опытные гребцы, задающие темп, зачастили. Весла трещали, плескала за бортом потревоженная вода, драккар мчался точно на запад, стремясь уйти из-под сени гигантской тучи, которая, подобно громадному черному чудищу, выползала из-за горизонта. Из ее недр доносилось глухое гневное рычание, в синеве взблескивали далекие пока молнии.
Солнце было пожрано в одно мгновение. Вот оно сияло, щедро рассыпая по зеленоватой поверхности воды золотые блики, и вот его уже нет, а море вокруг стало серым, как вытертая волчья шкура.
– Раз! Раз! Раз! – выкрикивал Хаук, задавая темп. Ивар ощущал, как горячий воздух со свистом рвется из его груди, а мускулы готовы лопнуть. Хотелось бросить все и без сил упасть на лавку. Но он заставлял себя сделать еще один гребок, и еще один, и еще, и…
Северо-восточный ветер, будто напуганный чудовищем в небесах, затих, а на смену ему с юга примчался ревущий порыв. Он вздыбил поверхность моря, покрыв ее белыми бурунами, заставил людей на корабле ослепнуть от брызг. Парус хлопнул, мачта угрожающе затрещала.
– Снимать парус! – рявкнул конунг.
Пока возились с мачтой, туча заняла уже полнеба. Могучее темное тело ее вспучивалось клубами, на юге была видна быстро приближающаяся серая пелена дождя. Надвигающиеся облака выглядели тяжелыми, словно состояли не из мозгов убитого богами великана Ими-ра, а из камней. Казалось, что вот-вот, и они рухнут вниз, погребя мир под чудовищной массой…
– Не успевааааееем! – простонал кто-то из викингов.
– Нас зацепит краем, и это уже хорошо, – ответил Арнвид, сосредоточенно чертящий в воздухе руны. Знаки вспыхивали темным золотом, особенно ярким в сгущающейся мгле, и тут же растворялись, не давая видимого эффекта.
– Уд Бергельмира! – выругался эриль, когда очередная руна, вспыхнув, окончила существование. – Эта гроза, клянусь шляпой Тунда, не в моей власти! Придется накладывать заклятие на корабль!
Теперь колдовство продвигалось успешнее. Руны, наносимые прямо на борт драккара, загорались синим огнем и угасали медленно, словно впитываясь в дерево. Слов, которые бормотал себе под нос эриль, в гуле волн и реве ветра разобрать было нельзя.
Едва Арнвид закончил последний знак, хлынул дождь. Ледяные потоки ударили вниз с силой стрел, выпущенных из тугого лука. Ивар мгновенно промок, а тяжелые струи все секли и секли, как кнуты беспощадного надсмотрщика.
– Весла убирать!
Крик Хаука на мгновение перебил рев бури, и в тот же момент в борт корабля словно ударило огромным кулаком. Драккар подбросило, и Ивар, клацнув зубами, подлетел в воздух.
К его удивлению, он шмякнулся на собственную лавку. Викинги спешно убирали весла, одно, попавшее-таки под волну, сломалось, как тонкая веточка.
– Все, – пробормотал Вемунд, ловко привязывая себя к скамье. – Теперь от нас мало чего зависит. Только от силы рун Лысого да от воли богов… Ты тоже, кстати, привяжись!
Ивар поспешил последовать совету. Трясущиеся от страха руки не слушались, сердце трепетало, и пальцам было не под силу сплести самый простой узел. Веревка спутывалась, точно недовольная жизнью змея, решившая задушить себя.
От отчаяния он едва не стонал.
Выглянув за борт, Ивар оцепенел. Прямо на корабль шла волна высотой с доброе дерево. Ее верхушка, загнутая, словно гребень петуха, грозно клокотала, а подножие надвигалось с пугающей быстротой. Она наверняка перехлестнет через корабль и смоет все, что не закреплено.
Издав сдавленный писк, Ивар вновь ухватился за веревку. Ломая ногти, он затянул узел и брякнулся плашмя на скамью, крепко ухватившись за нее руками.
Поток воды, рухнувший на него сверху, можно было бы сравнить с небольшим водопадом. Могучие водяные руки подхватили Ивара и попробовали оторвать от корабля, чтобы бросить в алчную пасть моря. Но он вцепился изо всех сил в лавку, он боролся, а легкие горели от недостатка воздуха…
А потом вдруг оказалось, что волна схлынула, что он сам все еще жив, а корабль цел, и что зубы, словно пустившись в пляс от радости, принялись постукивать друг об друга.
Воздух, напоенный влагой, показался удивительно вкусным.
– Ты чего трясешься? – спросил кто-то знакомым голосом.
Отлепив лицо от скамьи, Ивар рискнул открыть глаза. Рядом с его лавкой стоял Хаук. Конунг был насквозь мокрым, словно купался в одежде, но в синих глазах горел неукротимый холодный огонек.
– Так ведь страшно… – прохрипел Ивар. – Утонуть можем запросто…
– Чего же бояться? – Хаук иронично поднял бровь и слегка улыбнулся. Блеснули белые ровные зубы. – Смерть настигнет тебя рано или поздно. Она неизбежна, и страшиться ее так же глупо, как наступления рассвета! А момент, когда это случится, известен только Норнам. От Судьбы никто, даже величайший из богов, не уйдет!
Конунг пошел дальше, подбадривая мокрых и замерзших людей, а Ивар остался лежать, размышляя над его словами. Затем вдруг сел, и странное спокойствие снизошло на его измученную тревогами и переживаниями душу. Скорее всего, бывший работник бонда Аки Золотая Борода просто испытал такой страх, когда бояться уже не остается сил…
Он равнодушно смотрел, как приближается очередная волна, слушал, как стонут от напряжения доски обшивки. И даже разверзшийся по борту провал, в который драк-кар почти рухнул, не заставил сердце дрогнуть.
Чуть ли не впервые в жизни Ивар чувствовал себя совершенно спокойно.
Корабль двигался в тумане, густом, точно топленое молоко. Нависшая над морем серая хмарь, плотная, как дерюга, не давала даже понять, как высоко взошло солнце. Стоящий на носу дозорный время от времени кричал:
– Ооодииин!
Доносящееся чуть справа по курсу слабое эхо говорило, что там, за пеленой клубящейся мглы, находится берег. Закончившаяся вчера вечером буря отступила, зашвырнув корабль к северу от первоначального курса, но туман, поднявшийся от волн с первыми лучами рассвета, как бы подсказывал, что земля рядом.
В полном безветрии тихонько хлюпали волны, тыкающиеся в борта корабля, как слепые котята в бок матери, да едва слышно плескали осторожно погружаемые в воду весла. Драккар двигался едва-едва, боясь напороться на подводные камни.
– Ооодииин! – вновь закричал дозорный. Отклик на этот раз вернулся чуть быстрее, и Нерейд, которого поставили на нос за острые глаза и голосистость, обернулся и посмотрел на Хаука.
– Берег близок, мой конунг, – сказал он. – Пусть не гребут вообще.
Весла извлекли из воды, и они застыли, роняя в воду тяжелые капли. Только этот звук да чуть слышное шуршание, доносящееся из-под киля, нарушали тишину.
– Слышу, – прошептал один из викингов. – Волны бьют о берег. Вон там!
И он поднял руку, показывая в густой туман.
Вскоре ровный, однотонный плеск слышали уже все. Драккар продолжал двигаться, скользя по ровной, словно стол, поверхности моря. Впереди, в тумане, обозначилось нечто темное.
Струи тумана раздвинулись в стороны, и глазам викингов предстал низкий холмистый берег, поросший кустарником. Бледно-зеленые листья висели неподвижно, блестя от осевшей на них влаги.
– Берег! – радостно выкрикнул кто-то из молодых викингов, а Ивар услышал быстрый обмен репликами между конунгом и эрилем.
– Это не Фареры, – проговорил Хаук. – До них нас не смогло бы донести. И не Хьяльтланд, больно уж берег ровный.
– Тем более это не Оркнейские острова, – задумчиво огладив лысину, кивнул Арнвид. – Пахнет большой землей. Это Скотланд, конунг.
– Идем на юг, – после короткого раздумья отдал приказ Хаук. – Нам нужна пресная вода для стоянки.
Викинги с невиданным воодушевлением уселись на лавки и взялись за весла. Деревянные лопасти вспенили спокойные прибрежные воды. Берег уплывал на север, на нем ничего не менялось, один ряд холмов уступал место другому, а за ними угадывались довольно высокие горы. Разглядеть их получше мешал туман.
Устье небольшой речки подвернулось очень кстати. Небо, по-прежнему скрытое серой хмарью, начало темнеть, а плыть во мраке вдоль незнакомого побережья не рискнет даже самый безумный викинг.
Мягко разошелся прибрежный ил, когда корпус драк-кара проделал в нем изрядную прореху. Со скрежетом корабль уткнулся в довольно крутой берег и встал. Ивар спрыгнул на зеленую высокую траву одним из первых и едва не упал – настолько непривычным оказалось по ней ступать.
Вцепившись в судно, точно муравьи в пойманного жука, викинги потащили его наверх. С треском ломались кусты, слышалось сопение и кряхтенье, время от времени раздавались проклятия, когда у кого-то скользил сапог.
– За дровами! – скомандовал Хаук. – Возьмите оружие и держитесь по трое! Неизвестно, где мы, – рядом может быть враг! Пятеро со мной – у корабля!
Ивар попал в одну команду с Кари и Ториром. Торир Топор в Глазу все время беспокойно озирался и то и дело хватался за рукоять оружия. Кари Ленивый, который взял с собой только меч и не надел кольчугу, наоборот, выглядел каменно-спокойным и ломился сквозь заросли, точно лось во время гона.
Но опасности вокруг не чувствовалось. Кустарник перемежался лесом, таким же сырым и пустынным. По траве, по земле в обилии рассыпаны следы животных, людских же – кострищ, засечек от топора на деревьях– видно не было.
– Где мы, как думаешь? – спросил Ивар у берсерка, когда тот могучим ударом топора свалил здоровенную сушнину и стал укладывать ее себе на плечо.
– Судя по тому, как тут сыро, в Бретланде. Хотя там поселения на каждом шагу…
– А что за народ тут живет? – Ивар насобирал веток и двинулся вслед за Кари, который, проламываясь сквозь подлесок, оставлял за собой настоящую просеку. Торир прикрывал им спины.
– Народ как народ, – медленно ответил берсерк. – У женщин все, как и у наших, а мужики мелковаты. Схватишь такого покрепче – и раздавишь, как букашку…
И Кари тяжко вздохнул, явно опечаленный хлипкостью местного населения.
Туман к утру загустел так, что видимость сократилась до нескольких шагов, а затем неожиданно расползся, словно разодранный плащ. Последние лоскутки серой хмари попрятались по оврагам, укрылись под сенью деревьев, не решаясь показываться на открытом месте. Из-за туч выглянуло неяркое робкое солнце, бросило желтые лучи на зелень холмов. Хмурое море под лаской светила заиграло бликами, и только речные воды остались темны и непрозрачны.
Весла с плеском погружались в них, толкая корабль против течения. Драккар двигался вверх по реке, а по сторонам проплывали безлюдные дикие места.
1 2 3 4 5 6 7