Она медленно подняла глаза на Квентина, обратила внимание на его темный, скромный камзол и на внешнее сходство, роднящее его с братом. — Простите, может быть, вы священник? — спросила она, верно расценив скромность его одежды и манер.
— Да, дитя мое. — Квентин шагнул к ней, но Джулиана вдруг бросилась ниц и, рыдая, обняла его колени.
— Милорд, спасите меня! Прошу вас, не позвольте графу обесчестить меня. — Не обращая внимания на странный звук, который издал Тарквин за ее спиной, Джулиана безутешно разрыдалась.
— Успокойтесь, дитя мое. Умоляю вас. — Квентин склонился, чтобы поднять ее. — Тарквин, с этим необходимо покончить! Я не могу допустить, чтобы этот кошмар продолжался. — Он протянул девушке носовой платок. — Вытрите слезы, вам нечего опасаться в этом доме.
Джулиана взяла платок и уткнулась в его кружевные оборки, боясь взглянуть на графа.
— Тарквин, ты должен отпустить ее, — потребовал Квентин.
— Хорошо.
Джулиана тут же взглянула на графа и пожалела о своей поспешности. Тарквин взял ее за подбородок и развернул к себе.
— Прекрасно разыгранное представление, крошка. Поздравляю. И слезы самые настоящие. — Он снял с ее щеки слезинку и задумчиво поднес палец к глазам. — Не Бог весть как много, но за душу берет.
— Вы отвратительны! — прошептала она, отворачиваясь от графа. — Позвольте мне уйти.
— Пожалуйста. — Тарквин подошел к двери и настежь открыл ее. — Ты свободна и можешь идти куда хочешь… кроме, разумеется, дома госпожи Деннисон. С этой минуты ей ни к чему оказывать тебе покровительство.
Джулиана, не веря собственным ушам, смотрела на графа. Неужели он действительно позволит ей уйти отсюда после всего, что между ними произошло?
— Ты можешь оставить себе платье, которое на тебе надето, — продолжал он с приятной улыбкой.
Неужели он блефует? Или убедился в том, что ее не удастся добровольно склонить к проституции, справедливо расценив ее натуру как импульсивную и независимую?
Джулиана оглядела себя с головы до пят. Бронзовый шелк ослепительно блестел на солнце. Куда она пойдет в таком роскошном наряде? Она не сможет даже наняться в служанки.
— Прошу прощения, — учтиво сказал граф. — Но я уже устал держать дверь.
Джулиана гордо прошла мимо него, приподняв юбки. Девушка спустилась по лестнице, лакей открыл перед ней входную дверь, и она оказалась на улице.
А в гостиной тем временем Квентин набросился на графа:
— Как ты смеешь так обращаться с ней?!
— Она вольна в своих поступках. Силой держать ее я не стану. Хочешь глоток шерри?
— Нет. Что она теперь будет делать? Куда пойдет?
— Вот уж не знаю! — Тарквин наполнил свой бокал. — Наверное, у нее была какая-нибудь идея, когда она приехала в Лондон. Почему бы теперь ее не осуществить?
Квентин беспокойно подошел к окну, но оно выходило в сад, и из него не было видно улицы.
— Я догоню ее, — сказал он. — По крайней мере предложу денег. Она слишком молода и неопытна, чтобы прожить самостоятельно в этом городе.
— Я разделяю твои чувства, дорогой брат. — Тарквин пригубил шерри и задумчиво добавил: — Слишком молода и чересчур добродетельна.
— Какой же ты ублюдок, Тарквин! — воскликнул Квентин так горячо, словно за его плечами не было трех лет, проведенных в духовной семинарии. — Но если ты и пальцем не хочешь шевельнуть для нее, это сделаю я!
Он бросился к двери, которая неожиданно распахнулась перед ним. На пороге стояла Джулиана. Ее взгляд был прикован к лицу Тарквина.
— Куда мне идти? Что теперь делать?
— Куда угодно и что угодно, — ответил граф, но в его голосе уже не слышалось былой непреклонности.
— Вы же знаете, что со мной станет. Ведь вы не случайно показывали мне утром все эти злачные места, правда? — Ее лицо было бледнее обычного, над переносицей залегла горестная морщинка, глаза пылали яростным зеленым огнем.
— Дитя мое, вам не стоит беспокоиться. Я дам вам денег, и вы вернетесь домой. — Квентин принялся исследовать содержимое своих карманов.
— Благодарю вас, милорд, — покачала головой Джулиана. — Вы очень добры, но я не могу вернуться домой, и его светлости это прекрасно известно. Ему также известно, что у меня нет выбора, и я вынуждена принять его предложение.
Глава 8
— Миссис Деннисон просила вашу светлость оказать ей честь и подождать ее, — с низким поклоном сказал мистер Гарстон, когда час спустя граф Редмайн ввел Джулиану в прихожую дома на Рассел-стрит. — Если, конечно, вы располагаете временем, ваша светлость.
— Хорошо, — ответил Тарквин. — Мне и самому нужно с ней поговорить. — Он обратился к Джулиане: — Оставайся в доме. Тебя скоро позовут. — Граф направился к лестнице, даже не обернувшись.
— Похоже, что вы с его светлостью поладили, — заметил мистер Гарстон с хитроватой улыбкой. — Повезло вам. Граф настоящий джентльмен. Он будет хорошо о вас заботиться. — Он ущипнул Джулиану за щеку. — А почему у вас такое постное личико, мисс? Это никуда не годится. Другие девушки умрут от зависти, когда узнают, помяните мое слово.
— Как бы мне хотелось, чтобы кто-нибудь из них оказался на моем месте! — печально ответила Джулиана и бездумно повернулась к входной двери, по-прежнему открытой.
— Нет-нет, мисс. Вы слышали, что сказал его светлость? — Мистер Гарстон с поразительным для его комплекции проворством метнулся к двери и закрыл ее. — Оставайтесь в доме, пока за вами не пришлют.
Джулиана повиновалась, поскольку уже смирилась с неизбежностью. Вдруг она услышала голос Эммы, доносившийся из гостиной, затем короткий смешок, переросший в безудержное веселье.
Девушки смеялись жизнерадостно и беззаботно. Как они могут с такой легкостью воспринимать свое низкое, презренное ремесло? Может, ей стоит пойти к ним и поучиться смирению? Джулиана вошла в гостиную.
— А, Джулиана! Проходи и садись. — Ее приветливо встретили три девицы, сидящие рядышком на софе и разглядывающие новый модный журнал. — Мы знаем, что ты ездила кататься с графом. Он уже официально оформил ваши отношения?
— Что вы имеете в виду? — удивилась Джулиана.
— Он должен обо всем договориться с Деннисонами. И подписать с ними договор, если хочет, чтобы ты принадлежала только ему, — объяснила Розамунд. — Ты останешься здесь или граф поселит тебя отдельно? Я бы ни за что не ушла отсюда, по-моему, жить одной ужасно скучно. — Ее хорошенькое личико осветилось улыбкой, когда она в подтверждение своих слов обняла Эмму за плечи.
— Я должна буду выйти замуж за кузена графа, виконта Эджкомба. — Джулиана не устояла перед соблазном поделиться с ними своими мрачными перспективами.
— Замуж! — воскликнула Эмма. — Дорогая Джулиана, как же это здорово! Ты станешь благородной дамой.
— Да, если свадьба будет настоящей, а не на Флит-стрит, — заметила Лили. — Вы помните Молли Петри? Она согласилась съехать от своей мадам, решив выйти замуж за лорда Ливертона. А он привез ее в магазин для новобрачных и изнасиловал, а потом выгнал вон. А закончила она тем, что спала под скамейкой в Ковент-Гардене со всяким, кто давал ей пенни на стакан джина.
— А что такое «свадьба на Флит-стрит»? — спросила Джулиана, когда любопытство все же пересилило в ней ужас и отвращение.
— Так мы называем ненастоящую свадьбу, фальшивую, когда обряд совершает священник, лишенный духовного сана. В районе Флит-стрит собраны все самые роскошные магазины для новобрачных, — объяснила Лили. — Девушка часто до последней минуты не знает, обманули ее или нет… как бедняжка Молли.
— Но ведь это ужасно! — воскликнула Джулиана. — Подло! Так невозможно поступать с женщиной!
— Разумеется, ты права, — пожала плечами Эмма. — Но мужчин это не волнует. Они привыкли делать, что хотят, и мы не в силах помешать им.
Джулиана нахмурилась, так что ее брови почти сошлись над переносицей.
— Если бы мы все объединились и восстали против произвола мужчин, они были бы вынуждены изменить свое отношение к нам.
— Дорогая моя Джулиана, — рассмеялась Лили. — Не говори глупостей. На место каждой из нас найдется с полдюжины других.
— Плохое обращение с проститутками не считается преступлением, — заметила Розамунд. — Ни одна из нас не может обратиться в магистрат с жалобой на клиента.
— Конечно, потому что магистрат занят тем, что преследует нас, — с негодованием заявила Эмма. — Они не дают возможности нормально работать, если ты делаешь это не под крышей какого-нибудь респектабельного борделя. Я знаю девушек, которые попадали в облавы.
Мужчин и женщин, которых кнутами гнали по улицам Винчестера за бродяжничество и проституцию, Джулиана перевидала во множестве, а теперь судьба ее забросила в среду, где для людей подобное наказание являлось профессиональным риском.
— И все равно я считаю, что, если мы все будем протестовать, наша жизнь изменится к лучшему, — сказала она.
— Ты очень смелая на словах, Джулиана, — ответила ей Лили. — Поживи, как мы, хотя бы полгода, посмотрим, как ты тогда запоешь.
— Если она благополучно выйдет замуж за виконта, тогда ее не о чем будет спрашивать, — заметила Розамунд. — Но вот почему граф хочет пристроить ее своему кузену? Это очень странно.
— Постарайся разузнать, нет ли у этого самого кузена каких-нибудь сексуальных пристрастий, — посоветовала Эмма. — Иногда они женятся на падших, потому что ни одна порядочная женщина не станет потакать их извращенным любовным прихотям. Может быть, ему нужно от тебя что-нибудь мерзкое… или он задумал какую-нибудь гадость. Нужно заранее наверняка знать, на что ты идешь.
Джулиана не могла объяснить своим подругам, что ее безжалостно шантажируют и поэтому ей придется выполнить приказания графа, какими бы они ни были. Все ее подстрекательские речи были от начала до конца умозрительными. Ведь она точно так же, как все они, была бесправна и бессильна что-либо предпринять для защиты собственного достоинства, подобно бабочке, насаженной на булавку.
— Мисс Джулиана, его светлость приказывает вам присоединиться к ним с госпожой Деннисон. Они в малой гостиной, — заглянув в дверь, сообщил мистер Гарстон.
Приказывает, не просит! Джулиана поднялась. У нее не было выбора, кроме как подчиниться воле своего хозяина. Перед дверью в малую гостиную Джулиана замешкалась. Наверное, следует постучать. И вдруг ей пришло в голову поступить иначе. Она распахнула дверь и смело вошла в комнату.
— А, это ты, Джулиана! — Элизабет от неожиданности вздрогнула.
— Вряд ли для вас это сюрприз, мадам. Если я правильно поняла, вы хотели меня видеть?
Тарквин усмехнулся. Похоже, мисс Джулиана восстановила жизненные силы и вновь обрела присутствие духа. Он поднялся и подошел к ней.
— Проходи и садись, крошка. — Взяв ее за руку, он запечатлел небрежный поцелуй на ее устах.
Это, казалось бы, невинное приветствие на самом деле было публичным заявлением своих прав. Джулиана вспыхнула и отвернулась.
— Дорогая моя, кто-то справлялся о тебе в «Колоколе», — сказала госпожа Деннисон. — Ты не знаешь, кто бы это мог быть?
У Джулианы кровь застыла в жилах. Они выследили ее и теперь знают, что она в Лондоне!
— Этот человек утверждает, что ты приехала из Винчестера, а не из Йорка, — спокойно вставил граф. — Более того, он подробно и довольно похоже описывает тебя. Может, у тебя есть сестра-близняшка?
— Перестаньте издеваться надо мной, граф! — яростно воскликнула Джулиана. — Я вовсе не намерена отрицать, что приехала из Винчестера. Какая, в конце концов, разница?
— Ты права — никакой, — согласился граф, усаживаясь напротив нее. — Так кто же все-таки разыскивает тебя… кроме констеблей?
— Наверное, мой опекун, сэр Брайан Форсет.
— Я так поняла, что это молодой человек, — сказала Элизабет. — Небольшого роста, коренастый… немного грубоватый, если верить словам мистера Бьюта.
— Это Джордж, — ответила Джулиана. — И зачем ему понадобилось меня искать? Ведь теперь мы освободились друг от друга к обоюдному удовольствию.
Тарквин внимательно разглядывал лицо Джулианы: пламя ненависти в изумрудных глазах, горькая усмешка, на мгновение исказившая красивую линию полных губ. Ему вдруг захотелось обнять и приласкать ее, защитить от бед и тревог.
Только одна женщина некогда вызывала в нем подобное желание. Памела Картрайт. Как он был счастлив, когда прекрасная Памела выбрала его, желторотого юнца, отказав умудренным опытом мужчинам, богачам, влиятельным политикам, которые ползали у ее ног. Сколько же времени потребовалось ему, чтобы понять, что ее интересует только его состояние! Он покупал каждый ее поцелуй, платил за любую, самую невинную ласку, утешая себя тем, что взамен получает ее любовь. Он поверял ей самые чистые и сильные чувства, готов был посвятить ей всю свою жизнь, а она безжалостно растоптала его неискушенное сердце. Но все это в прошлом: к счастью, он больше не похож на романтического мальчишку.
— Ладно, нужно решать, что делать. Не можешь же ты бесследно исчезнуть с лица земли, если твой родственник разыскивает тебя.
— Отчего же? — спокойно ответила Джулиана. — Мой бывший опекун и его жена были рады избавиться от меня. Они палец о палец не ударят, чтобы найти меня, тем более если меня подозревают в убийстве. Скорее, они вообще откажутся признать меня.
От Тарквина не укрылась горечь обиды, промелькнувшая в ее глазах. Он вдруг увидел перед собой одинокого, нелюбимого, беззащитного ребенка, каким она была совсем недавно.
— Этот Джордж… Он твой родственник? — деловито осведомилась Элизабет, тем самым возвращая графа к действительности.
— Он сын моего покойного мужа, — ответила Джулиана. — Наверное, он хочет найти меня, чтобы отсудить часть отцовского наследства, которая досталась мне по брачному договору. Он всегда считал его несправедливым по отношению к себе.
— Понятно, — сказал Тарквин. — Деньги — веская причина для того, чтобы начать розыски. Он умен?
— Туп, как бревно. Но жаден и упрям, особенно когда ему что-нибудь втемяшится в голову. Он просто так не отступится.
— Тем не менее мы собьем его со следа, — заявил граф. — Когда ты выйдешь замуж за виконта Эджкомба, ты будешь недосягаема для этого деревенского простофили.
— Но буду по-прежнему досягаема для графа Редмайна! — вспыхнула Джулиана.
Тарквин долго и молча смотрел на нее, ожидая, что она отведет глаза, но девушка выдержала его взгляд. Тогда он повернулся к Элизабет и сказал:
— Если вы пошлете за мистером Коплетвэйтом, мы сразу же уладим все формальности. Чем скорее Джулиана будет устроена, тем безопаснее будет для нее.
— Позвольте узнать, что значит — «устроена»? — дрожащим от волнения голосом спросила Джулиана. — Может, вы хотите, чтобы нас обвенчал лишенный духовного сана священник в магазине для новобрачных?
— Бога ради, откуда у тебя взялась такая абсурдная и оскорбительная для всех мысль? — Тарквин не скрывал искреннего изумления.
— До чего неблагодарное создание! — укоризненно глядя на Джулиану, всплеснула руками Элизабет. — Нельзя так нелюбезно вести себя, когда тебе делают такое предложение!
— Избавьте меня от ваших лицемерных упреков! — воскликнула Джулиана. — Раз вы склоняете меня к занятию проституцией, давайте называть вещи своими именами. — С этими словами она гордо направилась к двери. К сожалению, драматический эффект ее ухода был испорчен тем, что широкая юбка, как назло, зацепилась за косяк, и Джулиана прищемила ее дверью, которую пришлось еще раз приоткрыть, чтобы окончательно высвободить подол.
Граф лениво поднес к носу щепотку табака.
— Я предвидел, что могут возникнуть какие-то осложнения, — заметил он. — Но надеялся, что они по крайней мере будут интересны и остросюжетны. — Граф поднялся. — Я вернусь сегодня вечером. Мне бы не хотелось, чтобы Джулиана провела это время с остальными девушками. Похоже, она уже достаточно наслушалась их россказней. Пусть остается у себя в комнате. Я хочу застать ее одну, когда вернусь.
— А как же адвокат, сэр? — Элизабет поднялась, чтобы проводить графа.
— Направьте Коплетвэйта ко мне на Албермарль-стрит, когда бумаги будут составлены и подписаны вами, — сказал граф. — Я тем временем раздобуду разрешение магистрата на бракосочетание. Свадьбу необходимо сыграть безотлагательно… Да, кстати, поговорите с ней о предстоящем торжестве. Я не хочу, чтобы она опасалась какого-нибудь обмана с моей стороны.
— Ума не приложу, откуда у нее такая странная идея, — сделав недоуменное лицо, посетовала Элизабет, почтительно приседая.
— Я тоже теряюсь в догадках, — в тон ей ответил граф. — Всего хорошего, мадам. — Он поклонился и стал спускаться по лестнице, а Элизабет задумчиво и взволнованно смотрела ему вслед, пока он не скрылся за поворотом, и только тогда решительно направилась в комнату Джулианы.
Джулиана снимала с себя кринолин и отчаянно боролась с шелковыми лентами и корсетом, когда к ней вошла госпожа Деннисон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
— Да, дитя мое. — Квентин шагнул к ней, но Джулиана вдруг бросилась ниц и, рыдая, обняла его колени.
— Милорд, спасите меня! Прошу вас, не позвольте графу обесчестить меня. — Не обращая внимания на странный звук, который издал Тарквин за ее спиной, Джулиана безутешно разрыдалась.
— Успокойтесь, дитя мое. Умоляю вас. — Квентин склонился, чтобы поднять ее. — Тарквин, с этим необходимо покончить! Я не могу допустить, чтобы этот кошмар продолжался. — Он протянул девушке носовой платок. — Вытрите слезы, вам нечего опасаться в этом доме.
Джулиана взяла платок и уткнулась в его кружевные оборки, боясь взглянуть на графа.
— Тарквин, ты должен отпустить ее, — потребовал Квентин.
— Хорошо.
Джулиана тут же взглянула на графа и пожалела о своей поспешности. Тарквин взял ее за подбородок и развернул к себе.
— Прекрасно разыгранное представление, крошка. Поздравляю. И слезы самые настоящие. — Он снял с ее щеки слезинку и задумчиво поднес палец к глазам. — Не Бог весть как много, но за душу берет.
— Вы отвратительны! — прошептала она, отворачиваясь от графа. — Позвольте мне уйти.
— Пожалуйста. — Тарквин подошел к двери и настежь открыл ее. — Ты свободна и можешь идти куда хочешь… кроме, разумеется, дома госпожи Деннисон. С этой минуты ей ни к чему оказывать тебе покровительство.
Джулиана, не веря собственным ушам, смотрела на графа. Неужели он действительно позволит ей уйти отсюда после всего, что между ними произошло?
— Ты можешь оставить себе платье, которое на тебе надето, — продолжал он с приятной улыбкой.
Неужели он блефует? Или убедился в том, что ее не удастся добровольно склонить к проституции, справедливо расценив ее натуру как импульсивную и независимую?
Джулиана оглядела себя с головы до пят. Бронзовый шелк ослепительно блестел на солнце. Куда она пойдет в таком роскошном наряде? Она не сможет даже наняться в служанки.
— Прошу прощения, — учтиво сказал граф. — Но я уже устал держать дверь.
Джулиана гордо прошла мимо него, приподняв юбки. Девушка спустилась по лестнице, лакей открыл перед ней входную дверь, и она оказалась на улице.
А в гостиной тем временем Квентин набросился на графа:
— Как ты смеешь так обращаться с ней?!
— Она вольна в своих поступках. Силой держать ее я не стану. Хочешь глоток шерри?
— Нет. Что она теперь будет делать? Куда пойдет?
— Вот уж не знаю! — Тарквин наполнил свой бокал. — Наверное, у нее была какая-нибудь идея, когда она приехала в Лондон. Почему бы теперь ее не осуществить?
Квентин беспокойно подошел к окну, но оно выходило в сад, и из него не было видно улицы.
— Я догоню ее, — сказал он. — По крайней мере предложу денег. Она слишком молода и неопытна, чтобы прожить самостоятельно в этом городе.
— Я разделяю твои чувства, дорогой брат. — Тарквин пригубил шерри и задумчиво добавил: — Слишком молода и чересчур добродетельна.
— Какой же ты ублюдок, Тарквин! — воскликнул Квентин так горячо, словно за его плечами не было трех лет, проведенных в духовной семинарии. — Но если ты и пальцем не хочешь шевельнуть для нее, это сделаю я!
Он бросился к двери, которая неожиданно распахнулась перед ним. На пороге стояла Джулиана. Ее взгляд был прикован к лицу Тарквина.
— Куда мне идти? Что теперь делать?
— Куда угодно и что угодно, — ответил граф, но в его голосе уже не слышалось былой непреклонности.
— Вы же знаете, что со мной станет. Ведь вы не случайно показывали мне утром все эти злачные места, правда? — Ее лицо было бледнее обычного, над переносицей залегла горестная морщинка, глаза пылали яростным зеленым огнем.
— Дитя мое, вам не стоит беспокоиться. Я дам вам денег, и вы вернетесь домой. — Квентин принялся исследовать содержимое своих карманов.
— Благодарю вас, милорд, — покачала головой Джулиана. — Вы очень добры, но я не могу вернуться домой, и его светлости это прекрасно известно. Ему также известно, что у меня нет выбора, и я вынуждена принять его предложение.
Глава 8
— Миссис Деннисон просила вашу светлость оказать ей честь и подождать ее, — с низким поклоном сказал мистер Гарстон, когда час спустя граф Редмайн ввел Джулиану в прихожую дома на Рассел-стрит. — Если, конечно, вы располагаете временем, ваша светлость.
— Хорошо, — ответил Тарквин. — Мне и самому нужно с ней поговорить. — Он обратился к Джулиане: — Оставайся в доме. Тебя скоро позовут. — Граф направился к лестнице, даже не обернувшись.
— Похоже, что вы с его светлостью поладили, — заметил мистер Гарстон с хитроватой улыбкой. — Повезло вам. Граф настоящий джентльмен. Он будет хорошо о вас заботиться. — Он ущипнул Джулиану за щеку. — А почему у вас такое постное личико, мисс? Это никуда не годится. Другие девушки умрут от зависти, когда узнают, помяните мое слово.
— Как бы мне хотелось, чтобы кто-нибудь из них оказался на моем месте! — печально ответила Джулиана и бездумно повернулась к входной двери, по-прежнему открытой.
— Нет-нет, мисс. Вы слышали, что сказал его светлость? — Мистер Гарстон с поразительным для его комплекции проворством метнулся к двери и закрыл ее. — Оставайтесь в доме, пока за вами не пришлют.
Джулиана повиновалась, поскольку уже смирилась с неизбежностью. Вдруг она услышала голос Эммы, доносившийся из гостиной, затем короткий смешок, переросший в безудержное веселье.
Девушки смеялись жизнерадостно и беззаботно. Как они могут с такой легкостью воспринимать свое низкое, презренное ремесло? Может, ей стоит пойти к ним и поучиться смирению? Джулиана вошла в гостиную.
— А, Джулиана! Проходи и садись. — Ее приветливо встретили три девицы, сидящие рядышком на софе и разглядывающие новый модный журнал. — Мы знаем, что ты ездила кататься с графом. Он уже официально оформил ваши отношения?
— Что вы имеете в виду? — удивилась Джулиана.
— Он должен обо всем договориться с Деннисонами. И подписать с ними договор, если хочет, чтобы ты принадлежала только ему, — объяснила Розамунд. — Ты останешься здесь или граф поселит тебя отдельно? Я бы ни за что не ушла отсюда, по-моему, жить одной ужасно скучно. — Ее хорошенькое личико осветилось улыбкой, когда она в подтверждение своих слов обняла Эмму за плечи.
— Я должна буду выйти замуж за кузена графа, виконта Эджкомба. — Джулиана не устояла перед соблазном поделиться с ними своими мрачными перспективами.
— Замуж! — воскликнула Эмма. — Дорогая Джулиана, как же это здорово! Ты станешь благородной дамой.
— Да, если свадьба будет настоящей, а не на Флит-стрит, — заметила Лили. — Вы помните Молли Петри? Она согласилась съехать от своей мадам, решив выйти замуж за лорда Ливертона. А он привез ее в магазин для новобрачных и изнасиловал, а потом выгнал вон. А закончила она тем, что спала под скамейкой в Ковент-Гардене со всяким, кто давал ей пенни на стакан джина.
— А что такое «свадьба на Флит-стрит»? — спросила Джулиана, когда любопытство все же пересилило в ней ужас и отвращение.
— Так мы называем ненастоящую свадьбу, фальшивую, когда обряд совершает священник, лишенный духовного сана. В районе Флит-стрит собраны все самые роскошные магазины для новобрачных, — объяснила Лили. — Девушка часто до последней минуты не знает, обманули ее или нет… как бедняжка Молли.
— Но ведь это ужасно! — воскликнула Джулиана. — Подло! Так невозможно поступать с женщиной!
— Разумеется, ты права, — пожала плечами Эмма. — Но мужчин это не волнует. Они привыкли делать, что хотят, и мы не в силах помешать им.
Джулиана нахмурилась, так что ее брови почти сошлись над переносицей.
— Если бы мы все объединились и восстали против произвола мужчин, они были бы вынуждены изменить свое отношение к нам.
— Дорогая моя Джулиана, — рассмеялась Лили. — Не говори глупостей. На место каждой из нас найдется с полдюжины других.
— Плохое обращение с проститутками не считается преступлением, — заметила Розамунд. — Ни одна из нас не может обратиться в магистрат с жалобой на клиента.
— Конечно, потому что магистрат занят тем, что преследует нас, — с негодованием заявила Эмма. — Они не дают возможности нормально работать, если ты делаешь это не под крышей какого-нибудь респектабельного борделя. Я знаю девушек, которые попадали в облавы.
Мужчин и женщин, которых кнутами гнали по улицам Винчестера за бродяжничество и проституцию, Джулиана перевидала во множестве, а теперь судьба ее забросила в среду, где для людей подобное наказание являлось профессиональным риском.
— И все равно я считаю, что, если мы все будем протестовать, наша жизнь изменится к лучшему, — сказала она.
— Ты очень смелая на словах, Джулиана, — ответила ей Лили. — Поживи, как мы, хотя бы полгода, посмотрим, как ты тогда запоешь.
— Если она благополучно выйдет замуж за виконта, тогда ее не о чем будет спрашивать, — заметила Розамунд. — Но вот почему граф хочет пристроить ее своему кузену? Это очень странно.
— Постарайся разузнать, нет ли у этого самого кузена каких-нибудь сексуальных пристрастий, — посоветовала Эмма. — Иногда они женятся на падших, потому что ни одна порядочная женщина не станет потакать их извращенным любовным прихотям. Может быть, ему нужно от тебя что-нибудь мерзкое… или он задумал какую-нибудь гадость. Нужно заранее наверняка знать, на что ты идешь.
Джулиана не могла объяснить своим подругам, что ее безжалостно шантажируют и поэтому ей придется выполнить приказания графа, какими бы они ни были. Все ее подстрекательские речи были от начала до конца умозрительными. Ведь она точно так же, как все они, была бесправна и бессильна что-либо предпринять для защиты собственного достоинства, подобно бабочке, насаженной на булавку.
— Мисс Джулиана, его светлость приказывает вам присоединиться к ним с госпожой Деннисон. Они в малой гостиной, — заглянув в дверь, сообщил мистер Гарстон.
Приказывает, не просит! Джулиана поднялась. У нее не было выбора, кроме как подчиниться воле своего хозяина. Перед дверью в малую гостиную Джулиана замешкалась. Наверное, следует постучать. И вдруг ей пришло в голову поступить иначе. Она распахнула дверь и смело вошла в комнату.
— А, это ты, Джулиана! — Элизабет от неожиданности вздрогнула.
— Вряд ли для вас это сюрприз, мадам. Если я правильно поняла, вы хотели меня видеть?
Тарквин усмехнулся. Похоже, мисс Джулиана восстановила жизненные силы и вновь обрела присутствие духа. Он поднялся и подошел к ней.
— Проходи и садись, крошка. — Взяв ее за руку, он запечатлел небрежный поцелуй на ее устах.
Это, казалось бы, невинное приветствие на самом деле было публичным заявлением своих прав. Джулиана вспыхнула и отвернулась.
— Дорогая моя, кто-то справлялся о тебе в «Колоколе», — сказала госпожа Деннисон. — Ты не знаешь, кто бы это мог быть?
У Джулианы кровь застыла в жилах. Они выследили ее и теперь знают, что она в Лондоне!
— Этот человек утверждает, что ты приехала из Винчестера, а не из Йорка, — спокойно вставил граф. — Более того, он подробно и довольно похоже описывает тебя. Может, у тебя есть сестра-близняшка?
— Перестаньте издеваться надо мной, граф! — яростно воскликнула Джулиана. — Я вовсе не намерена отрицать, что приехала из Винчестера. Какая, в конце концов, разница?
— Ты права — никакой, — согласился граф, усаживаясь напротив нее. — Так кто же все-таки разыскивает тебя… кроме констеблей?
— Наверное, мой опекун, сэр Брайан Форсет.
— Я так поняла, что это молодой человек, — сказала Элизабет. — Небольшого роста, коренастый… немного грубоватый, если верить словам мистера Бьюта.
— Это Джордж, — ответила Джулиана. — И зачем ему понадобилось меня искать? Ведь теперь мы освободились друг от друга к обоюдному удовольствию.
Тарквин внимательно разглядывал лицо Джулианы: пламя ненависти в изумрудных глазах, горькая усмешка, на мгновение исказившая красивую линию полных губ. Ему вдруг захотелось обнять и приласкать ее, защитить от бед и тревог.
Только одна женщина некогда вызывала в нем подобное желание. Памела Картрайт. Как он был счастлив, когда прекрасная Памела выбрала его, желторотого юнца, отказав умудренным опытом мужчинам, богачам, влиятельным политикам, которые ползали у ее ног. Сколько же времени потребовалось ему, чтобы понять, что ее интересует только его состояние! Он покупал каждый ее поцелуй, платил за любую, самую невинную ласку, утешая себя тем, что взамен получает ее любовь. Он поверял ей самые чистые и сильные чувства, готов был посвятить ей всю свою жизнь, а она безжалостно растоптала его неискушенное сердце. Но все это в прошлом: к счастью, он больше не похож на романтического мальчишку.
— Ладно, нужно решать, что делать. Не можешь же ты бесследно исчезнуть с лица земли, если твой родственник разыскивает тебя.
— Отчего же? — спокойно ответила Джулиана. — Мой бывший опекун и его жена были рады избавиться от меня. Они палец о палец не ударят, чтобы найти меня, тем более если меня подозревают в убийстве. Скорее, они вообще откажутся признать меня.
От Тарквина не укрылась горечь обиды, промелькнувшая в ее глазах. Он вдруг увидел перед собой одинокого, нелюбимого, беззащитного ребенка, каким она была совсем недавно.
— Этот Джордж… Он твой родственник? — деловито осведомилась Элизабет, тем самым возвращая графа к действительности.
— Он сын моего покойного мужа, — ответила Джулиана. — Наверное, он хочет найти меня, чтобы отсудить часть отцовского наследства, которая досталась мне по брачному договору. Он всегда считал его несправедливым по отношению к себе.
— Понятно, — сказал Тарквин. — Деньги — веская причина для того, чтобы начать розыски. Он умен?
— Туп, как бревно. Но жаден и упрям, особенно когда ему что-нибудь втемяшится в голову. Он просто так не отступится.
— Тем не менее мы собьем его со следа, — заявил граф. — Когда ты выйдешь замуж за виконта Эджкомба, ты будешь недосягаема для этого деревенского простофили.
— Но буду по-прежнему досягаема для графа Редмайна! — вспыхнула Джулиана.
Тарквин долго и молча смотрел на нее, ожидая, что она отведет глаза, но девушка выдержала его взгляд. Тогда он повернулся к Элизабет и сказал:
— Если вы пошлете за мистером Коплетвэйтом, мы сразу же уладим все формальности. Чем скорее Джулиана будет устроена, тем безопаснее будет для нее.
— Позвольте узнать, что значит — «устроена»? — дрожащим от волнения голосом спросила Джулиана. — Может, вы хотите, чтобы нас обвенчал лишенный духовного сана священник в магазине для новобрачных?
— Бога ради, откуда у тебя взялась такая абсурдная и оскорбительная для всех мысль? — Тарквин не скрывал искреннего изумления.
— До чего неблагодарное создание! — укоризненно глядя на Джулиану, всплеснула руками Элизабет. — Нельзя так нелюбезно вести себя, когда тебе делают такое предложение!
— Избавьте меня от ваших лицемерных упреков! — воскликнула Джулиана. — Раз вы склоняете меня к занятию проституцией, давайте называть вещи своими именами. — С этими словами она гордо направилась к двери. К сожалению, драматический эффект ее ухода был испорчен тем, что широкая юбка, как назло, зацепилась за косяк, и Джулиана прищемила ее дверью, которую пришлось еще раз приоткрыть, чтобы окончательно высвободить подол.
Граф лениво поднес к носу щепотку табака.
— Я предвидел, что могут возникнуть какие-то осложнения, — заметил он. — Но надеялся, что они по крайней мере будут интересны и остросюжетны. — Граф поднялся. — Я вернусь сегодня вечером. Мне бы не хотелось, чтобы Джулиана провела это время с остальными девушками. Похоже, она уже достаточно наслушалась их россказней. Пусть остается у себя в комнате. Я хочу застать ее одну, когда вернусь.
— А как же адвокат, сэр? — Элизабет поднялась, чтобы проводить графа.
— Направьте Коплетвэйта ко мне на Албермарль-стрит, когда бумаги будут составлены и подписаны вами, — сказал граф. — Я тем временем раздобуду разрешение магистрата на бракосочетание. Свадьбу необходимо сыграть безотлагательно… Да, кстати, поговорите с ней о предстоящем торжестве. Я не хочу, чтобы она опасалась какого-нибудь обмана с моей стороны.
— Ума не приложу, откуда у нее такая странная идея, — сделав недоуменное лицо, посетовала Элизабет, почтительно приседая.
— Я тоже теряюсь в догадках, — в тон ей ответил граф. — Всего хорошего, мадам. — Он поклонился и стал спускаться по лестнице, а Элизабет задумчиво и взволнованно смотрела ему вслед, пока он не скрылся за поворотом, и только тогда решительно направилась в комнату Джулианы.
Джулиана снимала с себя кринолин и отчаянно боролась с шелковыми лентами и корсетом, когда к ней вошла госпожа Деннисон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46