Эрл тихо вздохнул, понимая, что сделает именно это. Он был убежден, что Илана внушила себе, что она полюбила его. Она верит, что их судьбы связаны и строит дальние планы. Но чувство, которое вдруг пробудилось в ее сердце, Эрл не назвал бы любовью.
Зависимость… Ложная вера в то, что Ливтрасир – человек, обладающий властью над жизнью Иланы и над ее счастьем. Он должен был доказать всему миру ее превосходство над прочими. Мечта о новом союзе, который возвысит Илану… Стремление быть лучшей лишь поменяло привычную маску уверенной силы на маску внезапной любви.
У Иланы был выбор: понять, что толкает ее вновь испытывать боль, проходя старый путь, и начать жить иначе. Или, получив подтверждение прежней, привычной картины событий, озлобиться и разувериться в людях, любви, жизни.
Эрл знал, каков его вклад в перемену ее взглядов. Там, в катакомбах, он искал разгадку своих бед, исток своей боли, не думая, как его действия смогут потом отразиться в чужой судьбе. Делая выбор, он обострял ситуацию и вынуждал свою спутницу смотреть на мир по-иному. Однако Илана опять предпочла погрузиться в иллюзии, создать картину событий на собственный вкус. Словно птица, влетевшая в комнату, она бросалась на стены, рискуя разбиться, хотя выход был рядом.
Эрл хотел помочь, но он знал, что ему будет сложно ее убедить выбрать именно первый путь. Вера Иланы в свою правоту, нежелание слышать то, что разрушает ее понимание мира, которые он ощущал, затрудняли общение. Она была не готова принять правду и испытать боль. Мечтая о счастье, она подсознательно искала новый предлог убедиться в жестокости мира.
Поняв, что Ливтрасир не желает играть отведенную роль, она тут же сочтет его действия грубым обманом, и будет страдать, погружаясь в привычную роль жертвы и ища повод вступить в борьбу с новым противником. Маятник, вроде бы, движется, но на одном месте. Вперед… Назад… От надежды к отчаянью… К новой надежде… К депрессии… А потом он замирает, растратив энергию. Борьбу сменяет бессилие и пустота. Сможет ли он помочь ей увидеть ловушку, в которой Илана запуталась? Захочет ли она свободы? Не каждый готов отказаться от давней «игры».

Глава 23.

Парадная речь Ливтрасира уже утомила Илану, хотя раньше ей бы понравился этот подробнейший список ее достижений. Она ожидала другого. Илана хотела, чтобы Ливтрасир объявил о взаимной любви, охватившей их в мрачных проходах. Открыто, решительно, просто. Но так, чтобы эти кретины, которых он должен терпеть с собой рядом, разинули рты, а гальдорская ведьма лишилась чувств, глядя, как муж обнимает любимую женщину.
Идя в центральную залу, Илана хорошо представляла себе, как пройдет встреча. Теперь она ощутила, что в чем-то ошиблась. Герой ее грез, Ливтрасир, был не слишком похож на тот образ, который она вспоминала, проснувшись. Он был с ней приветлив, однако казался чужим. Между ними возникла дистанция.
Вождь Агенора по-прежнему был красив. От него исходило ощущение Силы, спокойствия и теплоты. Он был очень внимателен, но… Но Илане вдруг стало не слишком комфортно с ним рядом. Она ощутила досаду, протест и обиду. Мужчина, который ее привлекал, чья любовь могла стать ценным призом в борьбе, растворился, исчез, сгинул в мраке проходов. А тот Ливтрасир, что сейчас говорил с ней, не мог быть ее половиной. Она ощущала себя рядом с ним неразумною девочкой. Он ее любит, но это другая любовь. Она греет и радует, но ей нет места в обыденной жизни Иланы. Она будет только мешать. Ей не нужно подобное чувство!
Горло Иланы вдруг сжалось так сильно, что ей стало трудно дышать. Ливтрасир обманул ее. Маг захотел поиграть с ней, как с куклой, прикинувшись самым обычным мужчиной. Обман был больнее всего, что Илана уже испытала, но сил проклинать и мстить не было. Была безумная боль, не дающая даже вздохнуть.
Взгляд Иланы, скользнув по фигурам мужчин, задержался на женщине. С первой минуты она сочла ведьму соперницей, и это было нелепо. В ней, в Руни, жила та же Сила, такой же покой и тепло, как в ее муже. Ведьма лгала, притворяясь обычною женщиной. Будь они равными, Илана знала бы, как одолеть боль. Она отомстила бы, поцеловав Ливтрасира у всех на глазах. Рассказала бы в самых мельчайших подробностях, что они делали с ним в катакомбах. Спросила бы, так ли активен супруг со своею законной женой, как с ней, с пылкой красавицей. Сейчас она понимала, что это бессмысленно. Ее слова не могли причинить боль колдунье, живущей иными законами, и это ранило хуже обмана мужчины.
Глаза… Ей не стоило встречать взгляд ведьмы, способной ее подчинить. Темно-синяя бездна, в которой мерцал голубой вихрь «звезд» затянула Илану еще до того, как она поняла, что случилось. Утратив свою волю и перестав понимать, где она, Илана не видела, как Руни сделала знак трем мужчинам, прося их уйти и оставить женщин вдвоем.

– Когда ты меня обвиняешь в том, что я тебя обманула, используя в собственных целях, ты чувствуешь боль. Очень сильную боль. Ты считаешь, что ты недостойна любви…
Голос был тихим, мягким и искренним, он проникал в сердце. Синяя бездна кружила, влекла и качала, гася гнев и ненависть. Разум пытался напомнить о том, что Илана пережила по вине ведьмы из Агенора, заставить ее воспротивиться этой магической воле, вторгавшейся в душу, но он был бессилен.
– Ты думаешь, что ты одна. Что никто не способен понять и почувствовать, что происходит с тобой. Тебе очень обидно, но ты не желаешь сочувствия. Жалость тебя унижает сильнее, чем…
Горло Иланы вновь сжалось. Никто не имел права рыться в ее чувствах. Раньше она сразу же прервала бы подобную речь, но сейчас не могла. Не хотела! Наверное, ведьма стремилась ее подчинить, чтобы выведать некую тайну, но это уже не пугало. Щемящее чувство, которое вдруг захлестнуло ее сердце, вызвав в глазах слезы, было мучительно сладким.
Впервые Илана себя ощущала слабой и, в то же время, способной на все. Неприязнь, недоверие, злоба ушли, растворившись в потоке тепла и любви, исходившем от Руни.
– Ты больше не хочешь страдать. Тебе кажется, что, подавив боль, ты сможешь жить дальше. Стремишься закрыться от всех, кто способен тебя ранить, и нападаешь сама, чтобы только не чувствовать…
Кто говорил это? Руни? А может, Илана сама в первый раз откровенно признала то, что постоянно скрывала? Она не могла разобрать, кто из них признавался сейчас в том, что черною змейкой вползло в душу и отравляло их жизнь. Они стали одним существом. Магия? Может быть. Но Илана уже не хотела разрушить запретные чары. Ей было легко и тепло. Со слезами, которых она не стыдилась, текли боль и горечь. Они, вымывая тоску, наполняли ее душу сладким забытым покоем.
Илана не помнила матери. А сейчас вдруг ощутила, что именно так можно чувствовать себя с ней рядом. Не нужно бороться, доказывать, требовать. Тебя никто не обидит. Не сможет отнять это сладкое чувство, которому нет названия. Тепло, покой, радость… Вера в то, что ты кому-то нужна…

Глава 24.

– Ваши штучки забавны. Вы, маги, способны внушить, что угодно. Не думала, что попадусь на крючок, но… Но я не в силах по-прежнему вас ненавидеть. И это ужасно. Чудовищно, – с горькой насмешкой сказала Илана собравшимся. – Вы обманули меня, а мне это понравилось. Хуже того, что случилось у вас в Агеноре, не будет уже ничего.
– Почему ты так смотришь на это? – спросила ее Руни.
– А как еще? Мой страх, который я долго боялась признать – страх любить. Если любишь, то ты уязвим. Я – Искатель, и я совершенно не вижу себя в роли матери или жены. Я могу допустить мысль о том, что вступлю в постоянный союз. Может быть, и рожу, если это не будет мешать моему делу. Для меня это не главное. Я могу жить без семьи, а вот жить без работы… Вам кажется это чудовищным?
– Нет. Это твой выбор, – глядя Илане в глаза, подтвердил Ливтрасир. – Мы не можем заставить тебя жить иначе.
– Правильно! Если ты хочешь чего-то достигнуть, то нужна свобода. Позволив себе привязаться, я ставлю себя под удар, даю противникам способ воздействовать на меня, уничтожаю себя как Искателя.
– Не обязательно. Можно любить, растворяясь в самом чувстве, не предъявляя условий ни миру, ни людям, – вмешался Горад.
– Да? После краткого мига понимания и единения вдруг осознать, что ты просто осталась без кожи? Сейчас я себя ощущаю такой беззащитной, что даже ребенок способен задеть меня. Каждая мелочь, которая вообще не стоит внимания, может отвлечь меня, вызвав в душе бурю чувств. Может быть, для вас, магов, это нормально, но не для Искателя. Если я снова не стану такой, как была, то меня уничтожат! Причем не враги, а коллеги! Нормальный Искатель обязан доказывать каждому: он – самый лучший. Он должен держать под контролем события, чувства, эмоции.
– А зачем что-то доказывать? Если коллеги увидят, что ты понимаешь… Что ты принимаешь их, не выдвигая условий, никто не захочет тебе причинять боль.
– Ну да! Я уже убедилась, что это работает, – резко сказала Илана, краснея и отводя взгляд. – Только мне не подходит такой образ действий. Для «Ордена Правды» я стану чужой. Они будут ко мне хорошо относиться, но вряд ли доверят мне дело. Они не поверят мне, так как я стану другой. Я сама не доверяю себе! Мне приятны те новые чувства, которые я испытала, но я ощущаю, что они мешают мне!
– Чего ты хочешь, Илана? – спросил Ионн.
– Стать прежней! Нельзя жить как раньше, и помнить про все, что случилось со мной в лабиринте и здесь, в этой зале!
– Мы сами тебе обещали забвение, – прервал Илану Горад. -Ты забудешь о том, что была в Агеноре. Но ты говорила, что опыт, который ты здесь обретешь, тебе важен. То, что с тобою случилось, изменит твою жизнь. Ты сможешь теперь…
– Не хочу! Не хочу ничего менять! Хочу жить дальше так, как жила раньше! – вспылила Илана.
– Тогда перечисли все, что ты хотела бы помнить.
– Мне нужно себя ощущать самой лучшей, – помедлив, сказала Илана. – И не сомневаться ни в чем. Я должна помнить, как без усилий решила сложнейшее дело, с которым не справились все остальные. Должна знать, что мне благодарны и мной восхищаются! Что у меня был роман с самым лучшим мужчиной. И именно я его бросила, чтобы вернуться на службу, а он не хотел отпускать меня, так как влюбился без памяти. Что он меня будет помнить всю жизнь, но повторная встреча не входит в мои планы!
– Самообман. Он не даст ничего, кроме новых иллюзий и боли, – сказал Ливтрасир, и Илана подумала, что лучше бы он промолчал.
Эта фраза опять пробудила затихшее чувство обиды. Илана считала, что смогла простить и понять, но теперь убедилась в ошибке.
– Признайся, что просто не можешь так сделать!
– Могу. Но не хочу.
– Тебе хочется, чтобы я помнила все, что у нас было? Нравится чувствовать, что в моей жизни ты значишь куда больше, чем остальные? – с сарказмом спросила она.
– Жаль стирать в твоей памяти то, что могло возвратить радость жизни. Обидно, что ты, открыв нам новый путь, новое восприятие жизни, боишься использовать этот подарок судьбы для себя. Отвергаешь то счастье, которое…
– Я не хочу ваше счастье! Оно не мое! Дай мне то, о чем я просила, и я…
– Хорошо! – перебил Ливтрасир, не давая Илане предлога вступить с ним в борьбу. – Если ты так решила, то все будет так, как ты хочешь.
– Когда соберешься в путь, я провожу тебя до гальдорхеймских лесов. Я тебе помогу забыть все, что захочешь, и вспомнить о том, чего не было, – тут же продолжил Горад.
– Почему именно ты? – удивленно спросила Илана, поняв, что на миг позабыла о магах, которые в зале.
– Со мной тебе будет проще.
– Ты думаешь? – в тоне Иланы опять зазвучала насмешка.
– Да. Мы повстречались, когда нам нужна была помощь. Теперь я готов за нее расплатиться ответной услугой. Простой договор не затронет твои чувства. Как и мои. Мы с тобой уважаем друг друга. Нам будет легко, – улыбнулся Горад, постаравшись, чтобы его фраза звучала вполне беззаботно.
– А ты? Ты не рискнешь проводить меня сам? – взглянув прямо в глаза Ливтрасиру, спросила Илана. (В ее голосе был явный вызов.)
– Ты этого хочешь?
– Хочу!
– Хорошо, я поеду с тобой. Если не передумаешь.
– Не передумаю!
– Мы обещали тебе заплатить за твой поиск. Скажи цену, и мы заплатим ее. Мы дадим тебе все, что захочешь, – объявил Ионн, поднимаясь со своего кресла.
Он знал куда меньше других о проблемах последних дней, но ощущал напряженность участников и был доволен тем, что эпизод, растревоживший всех, завершается.
– Моя работа была безупречной, – с насмешкой сказала Илана. – Я сделала то, с чем не справились вы, Наделенные, и заслужила награду!
– Илана, прощаясь, я хочу тебе сделать подарок, – снимая серебряный перстень, украшенный синим мерцающим камнем, добавила Руни. – В Гальдоре его называют «глаз рысей» и ценят, скорее, как редкость, чем как драгоценность. Он внешне немного похож на другой камень, служащий нам для магических битв, но в нем нет колдовства.
– Да, красивая штучка, – кивнула Илана, не зная, принять ли кольцо. – Необычная. Мне она нравится…
– Пусть кольцо будет с тобою, Илана. Всегда. Этот перстень никто не захочет отнять силой или украсть.
– У меня ничего не отнимут, – сказала Илана, почувствовав странный прилив теплоты.
– Да, я знаю. Сейчас ты стремишься забыть обо всем, не желая ломать свою жизнь и испытывать боль. Но, возможно, придет день, когда ты захочешь любой ценой вспомнить все, что с тобой было у нас в Агеноре. Тот опыт, который ты хочешь отвергнуть, окажется жизненно важным. Тогда этот перстень поможет тебе вспомнить все.
– А если я не захочу ничего вспоминать? – осторожно спросила Илана.
Любой из трех магов, попробовав ей предложить такой ход, получил бы отказ, но слова Руни не пробудили протеста.
– Значит, кольцо будет лишь безделушкой. Игрушкой из гальдорхеймских лесов, связанной с их легендами о Белых Рысях. Простым сувениром на память о путешествии.
– Ладно, спасибо, – надев перстень, быстро сказала Илана.
Кольцо было теплым, а камень прохладным.

Илана уехала утром, собрав неизменную сумку. Ее новый пояс с кинжалом, мечом и дорожною фляжкой, был лучше того, что она утопила в подземной реке. Кинжал ей тоже нравился, а меч казался не слишком привычным. Он был тяжелее, чем прежний, однако Илана надеялась, что вскоре сможет освоить другое оружие. Острый клинок был куда крепче тех, что ковали в Лонгрофте.
Горад опять предлагал передумать и ехать в Гальдор с ним, а не с Ливтрасиром. Настойчивость мага Илане не нравилась. Раньше она бы решила, что стройный красавчик в перчатках имеет какие-то виды на ее персону, и сразу внесла его в список несчастных поклонников, теша свое самолюбие. Теперь она ощущала, что это не так. Почему-то Горад не хотел отпускать ее в путь с Ливтрасиром.
Тревога Горада на миг всколыхнула в душе непривычное чувство: тепло и щемящую сладкую горечь. Илана не знала, о чем загрустила. Она признавала, что перестала себя понимать в тот момент, когда Руни ее погрузила в поток новых чувств, непохожих на те, что Илана привыкла испытывать.
Ливтрасир выехал с нею. Он вел себя так, как обычно. Спокойно, доброжелательно, мягко. Так, как он мог бы держаться с любой другой женщиной, не отстраняясь и не приближая к себе.

Глава 25.

Ионн не понял, зачем Эрл решил ехать с Иланой. Мужчине, который женат, ни к чему путешествовать с чужой эффектною женщиной. Мысли о том, как Эрл вместе с Иланой бродил в катакомбах, его будоражили и раздражали.
Ионн верил, что каждый из магов обязан следовать нравственным нормам, которые делают жизнь лучше и справедливее. Чище. Ионн чувствовавал глухой протест, видя, как Ливтрасир нарушает привычный порядок. Рассудком Ионн допускал, что, возможно, не прав, но душою смириться не мог.
Раздражение все нарастало, и Ионн решил отстраниться и перестать размышлять над тем, чего не мог изменить.

В библиотеке Запретного Ионн обнаружил, что в зале он не один. Руни тоже решила заняться разбором старинных магических практик. Ионн сел в стороне, не желая мешать ей. Так было не раз, но сегодня он вдруг ощутил, что не может собраться и сосредоточиться на древних текстах. Присутствие Руни его отвлекало, мешая вникать в смысл слов.
Эта женщина была для Ионна загадкой. Всегда. Он ее уважал, как жену Ливтрасира и как Наделенную. И опасался. При всей внешней хрупкости и красоте, Руни часто казалась ему отстраненной и даже надменной. Жена Ливтрасира была с ним приветлива, но почему-то Ионн думал, что Руни его презирает, считая неловким и грубым.
Сегодня, вернее, вчера, он увидел ее в другом свете. Почувствовал, как неприязнь, разделявшая их, исчезает. Теперь, глядя на тонкий профиль, склоненный над свитками, Ионн ощутил, как забилось его сердце. В горле возник комок.
Руни, почувствовав взгляд, повернулась к нему.
– Что случилось? – беззвучно спросила она, посмотрев магу прямо в глаза.
Ионн почувствовал волну тепла, охватившую тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21