Тебя солдаты привезли? - Солдаты. Офицер говорил хрипло, надрывно, напористо.
- Будем знакомы! - сказал он. - Полковник Рай-Райи, кавалер степени нежданного нападения.
- Кора, - ответила девушка. - Кора Орват, студентка Суриковского института. - Степень имеешь?
- Степени не имею и не знаю, что вы имеете в виду. -А то у вас как институт, сразу доктор или профессор. Слушать противно.
Вроде бы разговор шел по-русски, но собеседники друг друга не очень понимали.
- Чего я не хотел, - продолжал полковник Рай-Райи, - так это чтобы ты сперва попала в лапы молодчиков Гарбуя. Они из тебя вытянут, что им надо, а от нас могут и скрыть... Понимаешь?
Полковник показал на дверь, из-за которой доносилось рычание и звуки разбивающихся предметов - бой между докторами продолжался.
- Эти недоумки даже шпиона выследить не могут - хороши бы мы были, если бы оставили этого... - он показал на вздрогнувшего Мишу Гофмана, - на свободе. Откуда мы знаем, где его сообщники.
- Это трагическое недоразумение, - произнес Гофман.
- Я из тебя еще выбью добровольное признание, - пригрозил полковник Рай-Райи и, толкнув дверь сапогом, первым вошел в кабинет, где бились доктора.
Те не заметили, что появилось несколько зрителей, так как, разбежавшись по углам кабинета, метали друг в друга острые и тяжелые предметы. По лицам докторов сочилась кровь, на лбах и темени вздувались шишки. - А ну, стоять! - крикнул полковник Рай-Райи. Первым опомнился сизолицый.
- Ваше постоянство! - воскликнул он. - Я больше с этой компанией работать не могу. Они ставят интересы своей науки выше интересов национальной обороны. Это потенциальные предатели.
- Я исполняю указания правительства! - загудел морской слон. - И лично господина президента.
С этими словами морской слон сделал широкое танцевальное движение ластом, и Кора увидела, что в углу, плохо различимый на фоне белой стены, стоит беломраморный бюст лысого человека с утиным носом и повязкой через правый глаз.
При словах доктора все присутствующие, кроме Коры и Миши, щелкнули каблуками и ударили себя кулаком правой руки по левому плечу.
- Все, хватит! - рявкнул полковник. - Начинаем допрос, пока не прискакал этот Гарбуй.
- Я полагаю своим долгом, полковник Рай-Райи, - пригрозил морской слон, - довести до сведения Председателя Высокой комиссии по Пришельцам, господина Гарбуя, что очередной опыт завершился блистательно и в нашем распоряжении имеется живой образец. - Он указал на Кору.
- А ну, отодвиньте его! - рявкнул полковник, и солдаты оттеснили морского слона за разбитый в докторском бою стеклянный шкаф с лекарствами.
- Кора Орват, сделай шаг вперед! - велел полковник. Но тут он заметил Гофмана и приказал: - А этого, разоблаченного, отправьте в камеру.
Полковник смотрел на Кору, как ему, видно, казалось, пронзительным взглядом.
- Ну, расскажи, - заявил он. - Как жила, почему к нам проникла. Кто тебе приказал?
- Я вас не понимаю, - сказала Кора. - Я никуда не проникала. Я гуляла, я хотела кинуть цветы в память об инженере Toe, но тут не удержалась и упала...
- Похоже? - Неожиданно полковник обратился к сизолицему.
- Мы составили такое же представление об этом инциденте, - сказал тот. - Они всей толпой стояли там, на точке сброса. Ближе всех к ней находился Гофман. На кинопленке видно, как он ее толкнул.
- Не может быть! Он такой милый дядечка! - воскликнула Кора. - Кроме того, я прошу объяснить, почему я была там, а он уже здесь, почему он был там, а я здесь и он здесь?
- Да, кстати, - повел усами полковник, - как вы это можете объяснить?
- Объяснение этому математическое, - сказал морской слон. - За ним можете обратиться к профессору Гарбую.
- Ну, ты у меня допрыгаешься! - возмутился полковник. - Никакой Гарбуй и даже президент тебя не спасет. Тут решаю я!
- Но и над вами есть власть, - твердо прогудел морской слон, и полковнику пришлось подождать минуты две, прежде чем он снова обрел дар слова и смог возобновить допрос Коры.
- Значит, ты у нас невинный цветочек, ничего не знаешь, ничего не видишь... - Полковник сказал эту фразу так, словно надеялся, что Кора с гневом кинется ее опровергать. Но Кора ничего не опровергла. И подумала, что когда-то, готовясь к зачету по истории искусств, просматривала альбом картин двадцатого века. И там ее юное воображение потрясло полотно "Допрос партизанки". Так героически стояла эта девушка, так бессильно злобствовали фашисты, окружавшие ее! И было совершенно очевидно, что ничего эти фашисты от нее не добьются. И вот теперь наступила ее очередь...
Но допрос закончился на какой-то обыденной и скучной ноте.
- Что ж, - произнес полковник. - Не то чтобы добрая, отзывчивая душа к нам пожаловала, но мы от любой не откажемся. Неизвестно еще, на что тебя можно будет пустить. Все пригодится в нашем хозяйстве. Считай, что тебе сказочно повезло: ты попала в наш мир, светлый, веселый, справедливый. Ты будешь приобщена к нашему передовому строю. Твои физические данные обещают интерес к тебе со стороны нашего мужского пола.
Тут полковник позволил себе откинуть голову назад и немного посмеяться, а солдаты, стоявшие у стен комнаты, тоже посмеялись, но грубее, чем офицер. Сизолицый доктор Крелий ограничился улыбкой. Морской слон поморщился.
- А теперь садись, голубушка, за этот белый столик, возьми карандаш и бумагу и напиши нам свою биографию: где родилась, кто родители, - ответишь на все вопросы анкеты. Доктор, у тебя анкета есть? - Есть, ваше постоянство.
- И медицинскую сторону объясни: чем болела, какие вирусы в себе носишь, к чему есть иммунитет. Нам не хотелось бы устраивать эпидемии из-за грязных пришельцев. И не спорь. Не зря же мы вас тут в карантине держим!
Кора не стала спорить. В конце концов сведения, относящиеся к ее жизни на Земле, вряд ли принесут много пользы этому полковнику.
Вскоре полковник, пошептавшись с доктором Крелием, ушел. Анкета оказалась десятистраничной, половина вопросов были глупыми, а половина очень глупыми. К тому же анкета была снабжена грифом "Крайне секретно. Разглашение влечет за собой наказание".
Что же удалось ей узнать за первые часы в параллельном мире? То, что здесь периодически низвергают кумиров, и, судя по бюсту президента, который глядел на нее из угла комнаты, этими кумирами были президенты или диктаторы. Значит, и ты, мой дорогой неизвестный друг, тоже скоро угодишь на свалку истории. Что еще? Да, здесь есть внутренние, и довольно острые, противоречия между неким неизвестным ей Гарбуем, который пользуется поддержкой президента и которому подчиняется доктор, похожий на морского слона, и военными в лице полковника и верного ему сизолицего доктора. Этого было мало... если не считать и грустной новости: неизвестно как попавший сюда раньше Коры Миша Гофман находится в опасности. Он разоблачен как земной шпион, и с ним могут жестоко расправиться. На чем он мог попасться?
- Пришелец Орват, - сказал доктор Крелий, - поторапливайтесь с анкетами. Не вечно же мне тут с вами сидеть, прохлаждаться. А то в столовой все сожрут.
- А вы не здесь живете? - спросила хитрая разведчица Кора.
- Я живу на севере, -туманно ответил доктор. - Я здесь в служебной поездке из-за вас. Свалились на нашу голову!
- Мы не валились, - возразила Кора, понимая, что доктор прав: она-то, конечно, буквально свалилась в этот мир.
- Свалились, и теперь с вами разбирайся, а тут Гарбуй палки в колеса ставит со своей чертовой наукой. Мы бы давно приняли меры, если бы не его саботаж. - А кто такой Гарбуй? - спросила Кора. - Спроси у Калнина, таинственно ответил доктор Крелий. - У Эдуарда Оскаровича.
Кора беспрепятственно покинула четырехэтажное здание, где познакомилась с докторами и полковником Рай-Райи и вышла на залитый солнцем плац, разделявший большой дом и длинный одноэтажный беленый барак, в тени которого на газоне, протянувшемся вдоль него, в вольных позах расположились, видно, в ожидании ужина пришельцы с Земли. Слово "пришельцы" отложилось в памяти Коры - кто-то уже произнес его. Двоих из них Кора уже знала. По Земле. Вот сидит на корточках похудевший, словно месяц его не видела, серый лицом Миша Гофман, вчерашний шутник, трепло и записной весельчак. А рядом вытянулся во весь рост на траве и дремлет, смежив веки, инженер Той. Дальше - еще несколько человек. Их всех объединяет странность - та, что как бы вводит Кору в их компанию: на них синие байковые больничные халаты, из-под которых виднеется грубое казенное белье. Будто все они - пациенты старинного сумасшедшего дома.
Кора остановилась, оглядывая пациентов. Пациенты разглядывали ее.
- Зачем они все это делают? - спросила Кора. Так как она не обращалась к кому-либо конкретно, то прошло с полминуты, прежде чем ей ответила кухонным голосом коренастая, средних лет смачная полногрудая баба с толстыми ляжками, белеющими из-под короткого халата. Была та женщина крашеной блондинкой, но с момента ее последнего визита в парикмахерскую минуло немало времени, и ее волосы, отросшие неровно, были двухцветными: ближе к голове бурыми, а к концам белыми. Спереди волосы были закручены валиком, а пряди сбоку распрямились соломой.
- Все изучают, - сказала она. - А потом дадут вид на жительство или не дадут. Проверка идет.
- Свежо предание, Нинеля, - сказал Миша Гофман, - да верится с трудом. Мы им нужны для какой-то зловещей цели. Но я никак не могу их раскусить.
- Правильно. Верить им нельзя, - согласился молодой человек с уродливым шрамом. - Никуда от этих сволочей не убежишь.
- Я бы посоветовал вам держать ваши высказывания при себе, господин капитан, - произнес с угрозой пожилой мужчина, ватный сверху, широкобедрый снизу. Его халат упорно распахивался на животе, показывая несвежие кальсоны.
Кора окинула их взглядом - так вот они, гордые жители гордой Земли!
- Больше всего вы похожи на стадо коров, которое ждет у бойни, -сообщила Кора.
- Коров не спрашивают, - отозвался, не открывая глаз, инженер Той, а нас все время о чем-то спрашивают. - Но вы должны действовать! - Как? заинтересовался Миша Гофман. - Может быть, ты подскажешь?
- Сначала мы должны создать какую-то организацию, - сказала Кора, а потом принимать общие решения.
- Каждый из нас сквозь это уже прошел, - сказал Миша Гофман. - Но все оказывается куда сложнее. - Это оттого, что вы спасовали! - Кора, лениво отозвался инженер Той, - не надо недооценивать и упрощать. Ты здесь полчаса, а я - уже скоро месяц.
- Чепуха! - возмутилась Кора. - Ты попал сюда за день до меня. Я только повторила твой маленький подвиг.
- Не было никакого подвига. Был порыв ветра, шквал, случайность, и, слава богу, они меня подобрали. И случилось это, может, месяц, а может, тысячу лет назад.
- Инженер прав, - сказал человек со шрамом. Его сапоги высовывались из-под больничного халата. - Почти все сюда свалились месяц назад. Я делаю зарубки - как день, так зарубка.
- Этого не может быть, - решительно заявила Кора, - это нарушает все законы физики.
- Нет, гражданка, - ответила женщина Нинеля. - Не знаешь ты ни хрена законов физики. Не мы их придумали, не нам их менять. Но вот использовать их в интересах строительства социализма и борьбы с международной реакцией мы обязаны. Понимаете, гражданка?
- Хорошо, - сказала Кора, которая прогуливалась вдоль ряда сидевших у стены, - тогда я хочу познакомиться со всеми. Надеюсь, вы не возражаете. Вы ведь, как говорите, давно здесь и знакомы. А я - нет. - Мы - по-разному, - тихо сказал Миша Гофман. - Вот сейчас и разберемся, - с суровостью двадцатилетней богини правосудия заявила Кора.
- Замечательно, товарищ! - вдруг обрадовалась крашеная Нинеля. - Я тут у доктора Крелиялист бумаги сперла. А карандаш у Журбы взяла. Так что вы допрашивайте, а я буду фиксировать в письменном виде. Я давно ждала, что к нам пришлют руководящее лицо.
- Ну, не будем называть это допросом, - смутилась Кора, - я хотела побеседовать.
- Молодец, - сказал человек со шрамом, - называть мы, конечно, не будем. Но как ни назови, все равно полезай в кузов, точно?
Кора не ответила ему, а пошла к краю ряда отдыхавших людей, где лежал ватный в плечах толстобедрый человек с жирным тупым лицом, каковые создаются десятилетиями заседаний и застолий, подлых подсидок и доносов.
Почему-то Коре показалось, что этот человек откажется ей отвечать, но тот приветствовал начинание, даже приподнялся на локтях, отчего халат совсем разъехался.
Он так и сказал:
- А я, господа, приветствую ваше начинание. Во всем нужен порядок. Без списков мы не можем создать общество и организовать сопротивление врагам отечества, лишившим нас свободы.
- Тогда вы говорите, а вон та... гражданка будет записывать.
- Я готова, - сказала воинственная женщина Нинеля.
Кора обернулась к широкому человеку с тупым лицом, но тот был далеко не так туп, как казался.
- А мне бы, - сказал он, устремляя взор маленьких острых глаз к Коре, - хотелось сначала узнать, кто это меня допрашивает. И про тебя, Нинеля, неплохо нам узнать. А то и в самом деле получается беспорядок. Я не имею возражений против переписи, но в любом благом начинании должен быть порядок.
- Простите, - сказала Кора, понимая, что ватный чиновник прав. Если ты просишь людей рассказать о себе, откройся сама. - Зовут меня Кора Орват. Я студентка...
- Погоди! - прервал ее чиновник. - Что за фамилия такая? Был у нас в уезде один венгр, но его звали Хорватом.
- Говорят, что я родом из поляков, - покорно ответила Кора. - Но вообще-то я русская, у меня бабушка под Вологдой живет, в деревне.
- Значит, будешь из крестьян? Отец что делает? - спросил чиновник.
- Еще чего не хватало! - вдруг возмутился молодой человек со шрамом. - У нас здесь не выборы гласных, а вы не полицмейстер.
- Нужен порядок, - буркнул чиновник, но настаивать на более подробном отчете не стал.
- Я студентка, - продолжала Кора, - учусь в Суриковском институте.
- Это еще что такое? - спросил человек со шрамом. - Художественный институт, - пояснил инженер Той.
- Как сюда попала? - спросил чиновник. - Я здесь на каникулах. Отдыхаю со своей подругой. В Симеизе. И вот нечаянно упала из Птичьей крепости. - Нечаянно?
- Я могу подтвердить, - сказал Миша Гофман. - Я присутствовал.
- Значит, как и все, - заметил молодой человек со шрамом.
- Я записываю? - спросила помощница Коры. - Погодите, - вмешался в разговор пожилой человек в толстых очках, отчего его зрачки казались громадными. - Вы не могли бы сообщить нам, Кора, когда этот... инцидент произошел с вами? - Вчера, - ответила та. - Вчера, 27 июля 2094 года. Спасибо, - ответил человек в очках. Кора снова отметила для себя, как красиво и четко у него очерчены губы.
- Чепуха, - сказал чиновник. - Получается, что мы сюда попали в одно и то же время, а вот у себя живем - в разное время. Это для меня загадка, неразрешимая загадка.
- Ну что, мы переходим к опросу? - спросила помощница Нинеля.
- Неееет! - пропел чиновник. - Так не пойдет. Мне желательно о тебе знать. Туманная ты личность. И сейчас спешишь на меня разговор перевести, чтобы тебя забыли.
Все стали разглядывать помощницу Коры, будто увидели впервые. Та совсем не была смущена общим вниманием. Даже выпрямилась, чтобы и без того пышная упругая грудь туже натянула ткань халата.
- Я сюда попала из далеких военных времен, - сообщила помощница. По паспорту я Нинель Иосифовна Костяникина. Друзья зовут Нинеля. Русская, член партии с 1939 года.
- Какой такой партии? - спросил чиновник. - Партий у нас много, одна другой хуже.
- Браво! - воскликнул человек со шрамом. - Очень точное наблюдение.
- Партия у нас одна! - вдруг рассердилась Нине-ля. - Так было, и так будет всегда. С другими мы, слава богу, разделались.
- Вот они говорят, - пожаловался чиновник Коре, - даже объясняют, а для меня все это - невозможное крушение основ.
- Прошли твои времена, управа, - огрызнулась Нинеля.
- Простите, - снова заговорил мужчина в очках. - В каком году вы перешли с Земли в этот мир?
Почему-то этот простой вопрос Нинелю возмутил. Она даже топнула толстой крепкой икрястой ногой и сжала руку в кулак.
- Как так перешла? - спросила она. - Что вы подразумевали, а?
- Ничего. Кроме календарной даты. - А вот этого я тебе не скажу! Я своему долгу не изменяла. Если бы не обстоятельства, я бы с такими, как вы, иначе разговаривала.
- Скажи, скажи, - вдруг вмешался в беседу чиновник. - Твой долг оставь при себе. Я понимаю, что Эдуард Оскарович хочет точно разобраться, ты ему не мешай.
- Ну ладно, ладно, - вперив в пространство желтые пуговицы глаз, буркнула Нинеля. Почему-то она не хотела признаваться, когда и при каких обстоятельствах покинула Землю. - Меня сбросили на парашюте в помощь партизанам. Но меня выдали. Немцы скинули меня с обрыва. Летом сорок третьего года. Вот я и здесь. - Какие такие немцы? - спросил чиновник. Надо историю учить!
- Как же он будет учить, - сказала Кора, - если он, может быть, жил раньше.
- Они меня пытали, - сказала Нинеля, - но числа я не помню.
- Мне большего не нужно, - сказал Эдуард Оскарович.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53