Здесь выложена электронная книга Дозор - 3. Рудная черта автора по имени Мельников Руслан. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Мельников Руслан - Дозор - 3. Рудная черта.
Размер архива с книгой Дозор - 3. Рудная черта равняется 250.34 KB
Дозор - 3. Рудная черта - Мельников Руслан => скачать бесплатную электронную книгу
Руслан Мельников
Рудная черта
Дозор Ц 3
Руслан Мельников
Рудная черта
Глава 1
И до сих пор, в общем-то, было несладко. Но это… Нахлынувшее ощущение чужой и такой неправильной смерти оказалось столь сильным и явственным! Как будто тебя пожирают и. пожирая, перерождают заново. Перемалывают клыками кости и чем-то еще – душу. Грызут плоть, пьют кровь и сливают саму твою суть с сутью иной.
Страшно, отвратительно, чудовищно, мерзко.
Бо-о-ольно!
Всеволод не выдержал. Вырвал руку из руки Эржебетт. Отшатнулся от саркофага лидерки.
Колдовская связь прервалась, Прекратилось течение истории-рассказа без слов. Из чужих воспоминаний, мыслей и чувств Всеволод возвращался к себе. И к реальности, его окружавшей. Он по-прежнему находился в Закатной Стороже, в подземелье тевтонского замка, поставленного на угорской земле. Только теперь он знал об Эржебетт и рудной черте, проведенной между мирами, больше, чем прежде. Чем минуту назад? Час? Ночь? День?
Как долго длился его второй контакт с лидеркой?
Явно дольше первого. Хотя, если поразмыслить, не столь уж и явно. Едва ли время имеет большое значение там, где напрямую соприкасаются разум с разумом и память с памятью. ТАКОЕ ведь может происходить сразу, молниеносно.
Может… В одно мгновение может…
Вот только слабость… Жуткая, жутчайшая слабость, от которой подламываются колени. Будто целые сутки рубился в лютой сече без передыху. Или нет, не так, не то. Будто перегорело… выгорело будто что-то изнутри. Всеволод оперся о каменный гроб.
Тряхнул головой.
Огляделся.
Ничего не изменилось. Потрескивая, горит факел, косо воткнутый в шипастую решетку. Причудливые тени мечутся по стенам и сводам одиночного склепа, ставшего узилищем Эржебетт. Сама она – обнаженная, сдавленная зубастыми осиновыми тисками-колодками, – лежит, не шевелясь, в тесной клетке из серебра и стали. Клетка вставлена в нишу каменного гроба…
Из приоткрытой двери со сбитым наружным засовом и уцелевшим внутренним – черным оком подглядывает тьма. Там, за дверью, – тоже склеп. Общий. Там в саркофагах покоятся десятки орденских рыцарей, досуха испитых нечистью.
И – тишина.
Похоже, времени в самом деле прошло не очень много. Дружинники, ожидавшие Всеволода где-то у входа в замковую усыпальницу, не кличут своего воеводу Однорукий кастелян, брат Томас, тоже не торопит, не зовет на стены…
Всеволод шумно вдохнул сухой воздух подземелья. Выдохнул. Вытер пот со лба.
Пот был холодным. Сердце бешено колотилось в груди. Есть от чего. Эржебетт не просто поведала ему свою историю, она заставила его самого пережить случившееся. Б ее шкуре. Понять, прочувствовать шкурой своей. После такого человека не заподозришь во лжи. Ни человека, ни нечеловека.
И как ее судить после такого? Как казнить? А судить и казнить придется. Темная тварь – есть темная тварь. И то, что ею сотворено…
– Теперь ты знаешь, воин-чужак, через что я прошла и почему, что испытала и как, – Эржебетт говорила спокойно, с усталой улыбкой на устах. – Тебе известно, что проход между мирами открыт моей матерью и мною удержан открытым, И что моя смерть уже ничего не изменит и не остановит Набег. Но ты, конечно, вправе меня убить. Или предоставить это Бернгарду.
Она, похоже, не сожалела о случившемся. Но своим смиренным видом и речами Эржебетт показывала, что открылась перед ним, и, открывшись, полностью отдается на его милость. И эта ее откровенность, покорность, готовность, смирение – вот что было хуже всего. Если бы Эржебетт юлила, если бы хитрила, выкручивалась, если бы! Если бы бесновалась, если бы грозила или исходила слезами раскаяния, в искренности коих Всеволод не преминул бы усомниться!
Если бы…
А так… У-у-у, треклятая ведьмина дочь! Знает ведь, как внести смятение в душу, как заставить дрогнуть руку, привыкшую разить нечисть без жалости и промедления.
Но ведь сейчас перед ним – именно нечисть. Самая что ни на есть настоящая. Темная тварь с лицом невинного человека. Или человек, в котором таится тварь. Какая разница? Никакой! По сути, в гробнице-узилище заперт оборотень и упырь… Пьющая-Любящая. Черная Княжна. Шоломонарка. А ко всему тому впридачу – ведьмина дочь, несущая в своих жилах древнюю силу Вершителей.
Дочь… Ведьмина… Пра-пра-пра– и еще великое множество раз пра– внучка Изначальных, кровь которых некогда спасла этот мир. И чья кровь губит его ныне.
А впрочем, кровь ли губит человеческое обиталище? Сама по себе кровь, сколь бы сильной она ни была – это всего лишь кровь. Кровь не принимает решения. Все зависит от людей, пускающих эту кровь. И от людей, вынуждающих ее пускать.
С одной стороны, ведьму-мать и недоведьму-дочь загнали в угол, мать и дочь принудили, мать и дочь заставили поступить так, как они поступили. А с другой… Объявленной Бернгардом охоты тоже не могло не быть. Вполне понятно желание тевтонского магистра раз и навсегда обезопасить порубежье миров, искоренить, выкорчевать, выжечь вокруг Сторожи колдовское-ведовское племя, таящее в себе потенциальную угрозу для рудной черты.
Жестокая, но, в общем-то, благая, разумная, спасительная для человеческого обиталища цель. Необходимая даже. Под корень истребить одних, чтобы спасти всех. Однако – вот ведь как оно вышло. Вот как обернулось… Именно попытка избавиться от тех, кто способен, точнее, кто мог быть способен открыть запретный проход и привела к его открытию. Беспощадная логика непростой эрдейской жизни. И кто виновен в случившемся? Кто повинен больше? Кто меньше? А кто неповинен вовсе? И есть ли такие вообще?
Бернгард, хранящий порубежье? Кто посмеет его обвинять? Магистр лишь делал, что положено делать старцу-воеводе любой Сторожи. Делал честно, сурово, приложив всю свою волю и старание… Правильно делал? Наверное, правильно. Так бы поступал на его месте и старец Олекса. Так бы поступил и сам Всеволод. Поступил бы? Так бы? Да, пожалуй. А как еще прикажете поступать, если на одной чаше весов – судьба обиталища, а на другой… А что на другой – неважно. Если на одной чаше целый мир – все остальное уже неважно. Первая чаша перевешивает изначально. Все перевешивает, любое перевешивает. Все и любое в этом обиталище.
Ведьма Величка? Мать Эржебетт? Виновна ли она? Виновна, вне всякого сомнения, ибо именно ее слова и именно ее кровь разомкнули рудную границу. Но… (Ох, уж это выпирающее к месту и ни к месту, где и когда не нужно «но»!) Но – мать! Мать Эржебетт…
Представляла ли отчаянная и отчаявшаяся ведьма, насколько губителен будет разрыв заветной черты для людского обиталища? Конечно, она прекрасно знала об этом, раз была посвящена в древнюю тайну. Но что значит для любящей матери благополучие всего остального мира, когда речь идет о спасении родного дитяти, обреченного на мучительную смерть в огне. О, здесь чаша весов – иная. Здесь вообще иные весы потребны.
И еще… Ведала ли Величка, что ждет Эржебетт, брошенную в Проклятый проход, там, за чертой? Вероятно, догадывалась. Скорее всего. А еще скорее – и об этом она тоже знала наверняка, знала, что встречи с темными тварями дочери не избежать. Знала, что первыми с темной стороны Проклятого прохода придут оборотни, учуявшие звериным чутьем разорванную границу. И кровь учуявшие. И плоть. Знала, что волкодлак непременно пожрет дочь, избежавшую тевтонского костра. И – опять-таки – знала, что дочь после того не умрет… полностью – нет, что продолжит жить. Иначе, в новом качестве. В нем, в волкодлаке. Как, впрочем, и он – в ней.
«Мы – друг в друге».
«Она – во мне, я – в ней».
Это лучше костра. Или хуже? Или все же лучше? Величка сочла, что лучше.
Пет, ведьма-мать не просто спасала ребенка от одной смерти, чтобы предать другой. Мать дарила дочери другую жизнь вместо небытия. Не самую легкую жизнь, но все же жизнь, которая возможна и по ту, и по эту сторону рудной черты. Величка одаривала Эржебетт по своему усмотрению и, как это часто водится, не спрашивала мнения любимого чада о навязанном даре. На берегу Мертвого озера мать в последний раз решила за дочь. Все решила.
Единственное, чего не могла предусмотреть ведьма, – что к разверзшейся бреши выйдет не простой оборотень. Или все же могла? Тоже? Откуда знать – теперь-то… им-то…
Впрочем, все это уже не имеет значения. Ни малейшего.
Былые события свершились и навеки остались в прошлом. А сегодняшняя реальность такова… Бернгард сейчас где-то там, наверху, на стенах обреченной крепости, готовится к отражению очередного штурма. Ведьма-мать Величка – давно мертва и покоится в мертвых же водах. А ее спасенная великой ценой дочь, то, во что обратилась, то, чем стала прежняя Эржебетт, – вот она – здесь, лежит перед Всеволодом, запертая в саркофаге в ожидании… Чего?
Какова ее вина? Какова степень ее вины?
Эржебетт… Ведьмина дочь… Лидерка и оборотень-волкодлак… Пусть даже это существо не отняло ни одну человеческую жизнь (что маловероятно, но – пусть). Однако, именно она… оно обрекло на Набег людское обиталище. Целиком, все обиталище. Просто потому, что Эржебетт, оказавшись в Проклятом проходе, не пожелала отсекать себе дорогу назад. Просто юница – тогда еще почти ребенок – боялась. Остаться одной. Навеки. Во мраке. В чужой, чуждой тьме. Просто детский страх оказался сильнее взрослых забот о судьбах мира. Просто Эржебетт очень хотела вернуться и оттого помешала Бернгарду закрыть брешь – вот и все.
А после ребенок стал темной тварью.
Или в глубине души Эржебетт все же стала ею раньше? Когда отроковица не пожелала взрослеть, а осталась чадом – неразумным, безответственным.
И вот теперь… Хочешь – вини ее теперь, хочешь – прощай. Хочешь – казни, хочешь – милуй.
Но что теперь решит казнь? И что теперь решит милость?
– Когда Проклятый проход окончательно обрел власть над Мертвым озером, когда две тьмы разных миров слились в ночи воедино, раздвинув озерные воды, я вернулась, – вновь услышал Всеволод голос Эржебетт. – Перешла рудную черту. Перешла – уже в звере. И зверь – во мне. Наверное, на это и надеялась мать, замышляя мое спасение.
Глава 2
– Все же странный способ спасти ребенка, – хмуро заметил Всеволод. – Он тогда был единственно возможным. Я вовсе не оправдываю мать, но…
– Разве может называться матерью ведьма, бросившая дочь на растерзание зверю… – жестко перебил Всеволод, – мать, обратившая собственное дитя в зверя?
– А разве ты видишь перед собой зверя, воин-чужак? – шевельнула влажными ресницами Эржебетт.
– Нет, – вынужден был признать Всеволод. – Сейчас нет…
Теперь уже ему не дали договорить.
– Да, мы друг в друге. Мы все – друг в друге. Мы – части целого, но ни одна часть не покушается на другую. Пьющая-Любящая испила оборотая и обрела его суть. И смешала его с собой. Оборотай пожрал человека, однако и человек продолжает жить в нем. Я всегда – это я и еще двое. Но эти двое находятся в мире и согласии со мной. Иначе нам просто не выжить.
Всеволод тряхнул головой. Все! Хватит с него отвлеченных разговоров и путаных объяснений! Дело-то в другом. В одном-единственном сейчас дело.
– Ты взломала границу миров, Эржебетт!
– Это сделала моя мать, – не согласилась она. – Я лишь не позволила пролому затянуться.
– Ты сохранила брешь для темных тварей!
– Однако не я привела их с собой.
– Но Набег! Он начался, когда ты… После того, как ты…
Всеволод сбился, сплюнул в сердцах, так и не закончив фразы.
Эржебетт усмехнулась – печально и сочувствующе. Из своего узилища-саркофага она сочувствовала ему! Им всем! Всему людскому обиталищу!
– О нет, воин-чужак, ты сильно ошибаешься. Это еще не Набег. Это только начало Набега.
Начало? Только начало? Всеволод помрачнел.
– Что ты хочешь сказать, Эржебетт?
– Только то, что есть. И чего не может быть иначе. Сначала в брешь между мирами вошла я. За мной последовали оборотаи, также почуявшие проход и успевшие пересечь границу прежде, чем порушенную преграду обнаружили Пьющие.
– А потом? Что было потом по ту сторону рудной черты?
– Меня там уже не было, воин-чужак. Но что было без меня – я знаю. О том, что случилось там, я могу судить по происходящему здесь.
– Ну и? – поторопил Всеволод.
– К открытому проходу подошли Пьющие-Властвующие… Черные Князья. Нахтриттеры, Шоломонары, как вы их называете. Только никому из них не удалось стать первым.
– То есть?
– К разрушенной кровавой преграде одновременно подступили двое… или трое… или Властвующих было десять – это, в общем-то, не важно. Важно, что не было одного, единственного… А время шло, и к проходу спешили все новые и новые Властители. И каждый вел с собой свою армию. Желающих перейти границу миров оказалось слишком много. А там, где много желающих, начинается давка. И драка. Жестокая драка. По сию пору Властители сражаются за право первым войти в этот мир. Никто не хочет пускать в обиталище, полное живой крови, других. Никто не хочет делиться с другими. Только эта война и сдерживает еще Властвующих у прохода между мирами. И по сравнению с ней здешний Набег – никчемная стычка.
Ах вот, значит, как! Еженощные штурмы, которые едва-едва удается отбивать тевтонской Стороже – это, значит, никчемная стычка!
– Но если Черные Князья и их дружины грызутся между собой с той стороны, кто в таком случае приходит сюда? – с нажимом спросил Всеволод. – Каждую ночь? Кто, Эржебетт?
– Это не Пьющие-Властвующие. – Пленница саркофага пренебрежительно дернула головкой: – Это простые Пьющие. Исполняющие.
– Властвующие – не властвующие… Какая разница? Нам-то от того не легче, – угрюмо заметил Всеволод.
– Легче, – возразила она. – От этого вам гораздо легче. Пьющие-Исполняющие глупы и недалеки. Если их не ведет воля Властителя, они способны заботиться лишь об утолении неутолимой жажды и о дневном укрытии от солнца. Чуя теплую кровь, они лезут к ней даже через серебро и осину. Но – бездумно лезут, безумно. Напролом. С таким врагом, лишенным осмысленной воли, сражаться проще.
– Хочешь сказать, упыри штурмуют Серебряные Врата не по воле Черного Князя?.. Черных Князей?
– Пьющие-Властвующие или, если тебе угодно, Черные Князья сейчас бросают свои войска друг на друга. Сражаясь за проход в ваш мир, о вашей крепости они думают меньше всего. Пока, по крайней мере. Но на той стороне идет великая битва. А в великих битвах, случается, гибнут великие воины. Пьющие-Властвующие погибают тоже. Либо от руки друг друга, либо под натиском вражеских армий.
– Разве обычные упыри способны напасть на Черного Князя? – недоверчиво спросил Всеволод. – Ты, помнится, утверждала, что они не поднимали руки даже на тебя. Но если ты… м-м-м… Пьющая-Любящая… Черная Княгиня… То уж Черный Князь-то…
– Ты прав, воин-чужак, – ответила Эржебетт. – По собственной воле Пьющие-Исполняющие, конечно же, не осмелятся причинить вред высшим Пьющим. Но по воле своего Властителя они пойдут и на это. Впрочем, сейчас речь о другом. Я пытаюсь втолковать тебе, что когда гибнет Властитель, на поле боя остается его неприкаянное войско.
– Простые упыри? – уточнил Всеволод. – Исполняющие, которым больше нечего исполнять? Слуги без господина? Темное воинство без Черного Князя?
– Да, именно так. Войско без хозяина, которое уже и не войско вовсе. Не управляемые твердой рукой и довлеющей над ними разумной волей, низшие Пьющие перестают сражаться. Они покидают поле битвы и бредут куда вздумается. Догадываешься куда, воин-чужак?
Всеволод кивнул. Он догадывался.
– Они чуют близость крови, близость вашего мира и уходят к рудной черте. Они вдут через ряды сражающихся. Они упрямо проталкиваются к заветному проходу. Многие гибнут по пути, оказавшись меж вражеских армий, но некоторые все же достигают цели.
– И их что же, пропускают?
– Им не мешают, скажем так… Специально – нет. Они никому неинтересны, потому что без хозяина – неопасны. На них не тратят силы, и сознательно им не чинят препятствий. Их попросту не замечают, на них не обращают внимания. Ибо все они – более никто в великой битве Пьющих-Властвующих. Ибо над ними более нет власти и Властвующего. Ибо Властители на той стороне сражаются с Властителями. А дружины Властителей – лишь с дружинами Властителей. Понимаешь меня, воин-чужак?
– Кажется… – тихо промолвил Всеволод. – Кажется, да.
Эржебетт сделала паузу. Передохнула. Закончила:
– Вот эти-то ошметки и остатки былых армий подступают по ночам к вашей крепости и уходят дальше, за крепость.
– Ошметки? – глухо повторил Всеволод. – Остатки?
Всего-навсего покинувшие поле боя дезертиры.
– Да, – кивнула она. – Так. Низших Пьющих, управляемых высшими, ты еще не видел, воин-чужак. Такие войска в твой мир еще не вступали. Но рано или поздно вступят и они. Даже величайшие из битв не могут продолжаться вечно. Когда одни Властители обескровят других, непременно найдется сильнейший, который прорвется через границу миров, преодолев все препоны слабейших.
Дозор - 3. Рудная черта - Мельников Руслан => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Дозор - 3. Рудная черта автора Мельников Руслан дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Дозор - 3. Рудная черта у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Дозор - 3. Рудная черта своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Мельников Руслан - Дозор - 3. Рудная черта.
Если после завершения чтения книги Дозор - 3. Рудная черта вы захотите почитать и другие книги Мельников Руслан, тогда зайдите на страницу писателя Мельников Руслан - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Дозор - 3. Рудная черта, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Мельников Руслан, написавшего книгу Дозор - 3. Рудная черта, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Дозор - 3. Рудная черта; Мельников Руслан, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн