Вот что она думает.– Я не могу сказать, что вы были плохим отцом, сэр. Видимо, это я был плохим сыном.Герцог долго сидел молча, но Девеллин слышал его тяжелое дыхание.– Чем дольше ты держался на расстоянии, – наконец прошептал он, – тем легче было винить тебя.– Вы говорите о смерти Грега, не так ли? При всем моем уважении, сэр, вы с самого начала обвиняли меня.– Правда? Так говорит мне Элизабет. Но я совсем не помню те ужасные дни. Ни до, ни после. Наверное, таким способом рассудок защищает нас. Но я не знаю, то ли он защищал меня от трагедии смерти Грега, то ли… от чего-то еще.– А было что-то еще? – тихо спросил Девеллин. Какое-то время опять слышалось только свистящее дыхание отца.– Да. Мое ужасное поведение впоследствии. Мое… безумие, я бы сказал. Так мне это видится сегодня. Господи, Элерик, ты не можешь представить, как я страдал.– Представляю, сэр, – ответил Девеллин, сжав зубы. – Я потерял брата и лучшего друга. Практически лишился семьи. Но я нес вину как мог. У меня не было выбора.– Ты был так молод! – Герцог покачал головой. – Так неопытен в этой жизни.– Не так уж и молод, сэр. И не так уж неопытен, как вам хочется думать.– Но ты был моим ребенком, с болью произнес отец. – Моим ребенком. Элизабет не уставала напоминать мне об этом. А я не мог ничего поделать. Ничего.– Что вы имеете в виду, сэр? Что можно было тогда… да и сейчас поделать? Грег умер. Все было кончено.– Я не знаю. Извиниться перед тобой? Ударить тебя? Вместе горевать? Молиться? Рвать на себе волосы? – Дыхание со свистом вырывалось у него из груди.– Сэр, я думаю, вам не следует так волноваться. Но отец, казалось, не слышал его.– Ты считал это и своей потерей, Элерик. Так оно и есть. Да. Ты потерял брата. И отца тоже, полагаю. Но я потерял обоих детей. И не знал, как найти то, что потерял. Я до сих пор не знаю.– Отец, что вы хотите, чтобы я сделал? Что хотите от меня услышать?– Я хочу, чтобы ты вернулся домой, Элерик. В Стоунли. Хоть ненадолго.– Вернулся домой? – с сомнением повторил Девеллин. – Отец, я не знаю. Вы уверены, сэр, что хотите именно этого?Герцог попытался улыбнуться.– Разве имеет значение, чего я хочу? Умирающий человек не может позволить себе распоряжаться временем, Элерик. Я должен исправить ошибки. Умиротворить жену. Залечить рану, которую бездумно нанес семье.Девеллин не знал, что сказать. Он так долго ждал, когда отец протянет ему в знак примирения хотя бы тоненькую оливковую веточку. Но это оказалась не просто ветка, а целое дерево. И все же он колебался. Он должен подумать о Сидони, нельзя оставлять ее беззащитной, раз за ней идет по пятам Сиск. Кроме того, они должны, наконец, договориться, или он сойдет с ума.– Помнишь тот старый каменный дом у озера? – задумчиво спросил отец. – Я в этом не разбираюсь, но твоя мать говорила, что там очень романтично. В прошлом году она даже отремонтировала его.– Коттедж возле пристани, сэр? Да, он очаровательный. – Идеальное место, как утверждает Элизабет, для медового месяца. – Герцог откашлялся. – Мы думаем, вернее, твоя мать предполагает, что вы с Сидони, возможно, захотели бы провести там часть своего свадебного путешествия.Девеллин был потрясен.– Благодарю, сэр. Но Сидони еще не сказала «да».– Скажет. Я думаю, что сегодня подтолкнул ее к этому.– Простите?Отец с большим усилием встал.– Она скажет «да», Элерик. Потом она скажет, что я хочу того, чего, возможно, не заслуживаю, – прошептал он. – И это может быть правдой. Я хочу того, чего моя гордость не позволяла мне признать.– Чего, отец?– Я хочу возродить семью, прежде чем умру. И, если Господь будет милостив ко мне, хочу внука.Заслуживает ли этого его отец? А Грег заслуживал смерти? Заслуживал ли он сам наказания за это? Сегодня вечером какого-нибудь парня может сбить почтовая карета, а другой, смошенничав за карточным столом, положит в карман несколько сот фунтов. И ни тот, ни другой этого не заслужили. Люди в этой жизни редко заслуживают то, что им ниспослано. Все это для следующей жизни, где отца уже не будет. А он хочет еще немного побыть в этой.Девеллин обнял отца.Может, они еще не имеют права на объятие. Но они просто должны жить дальше и посмотреть, что из этого получится.– Думаю, вам лучше отдохнуть, сэр. И с поднятыми ногами.– Мне пора на тот свет, – проворчал герцог, опять становясь похожим на того человека, которого помнил Девеллин. – А то половина гостей в бальном зале только и делала, что советовала мне отдохнуть.Говоря это, он все же вытянулся на диване и положил ноги на подлокотник. Девеллин схватил подушку с ближайшего кресла и подсунул ему под ноги.– Кстати, – задумчиво произнес герцог. – Элизабет хочет, чтобы мы за ужином сказали хорошие слова, поблагодарили каждого гостя за добрые пожелания и все такое.– Отличная мысль, – ответил Девеллин , садясь.– И вот еще что, Элерик, нужно сказать. Если ты, конечно, согласишься.– Не знаю, сэр. Я не уверен, что мне следует говорить, сэр.– Ошибаешься, – возразил отец, складывая руки на животе. – Будь добр, Элерик, позвони.– Да, конечно. – Вскочив, Девеллин бросился к звонку. – Что вам требуется, сэр?– Племянник Джордж. Вели слуге разыскать его.Сидони облегченно вздохнула, когда появился Элерик, чтобы пригласить ее на последний танец перед ужином. После всех треволнений она с трудом подавила желание обнять его за шею и прижаться головой к его широкой, твердой, как стена, груди. Она была уверена, что ее легкомысленная девическая улыбка не осталась незамеченной.После танца к ним подошел сэр Аласдэр Маклахлан, у которого не было партнерши, галантно предложил руку леди Кертон, и они вчетвером отправились ужинать. Джентльмены, ненадолго покинув, дам, вернулись с полными тарелками, где лежали завитки лососины, креветки в сливочном соусе и охлаждённая спаржа. Девеллин невозмутимо сидел, однако раз или два его рука ложилась под столом на колено Сидони, чтобы успокаивающе сжать ее пальцы. Как ни странно, он почти не ел.– Все в порядке? – тихо спросила она, когда леди Кертон и сэр Аласдэр отправились к дальнему столу за сладким блюдом.– Вполне, – ответил Девеллин, хотя выглядел бледным. – Давай выйдем. Глотнем свежего воздуха.Пройдя через опустевший бальный зал, они вышли в портик, но Девеллин провел ее в дальний конец и нежно обнял за плечи.– Ты встретился с ним? Он был вежлив?Сидони обрадовалась, почувствовав, что Девеллин кивнул.– Он сожалеет. И я верю ему, Сидони. Мы поговорили. Хотя недолго. Я не знаю, что будет дальше, но по крайней мере начало положено.Она улыбнулась, и он поцеловал ее. Это был легкий, словно прикосновение крыльев бабочки, поцелуй.– Я люблю тебя, Сидони, – твердо сказал он. – Я очень тебя люблю. – Потом вдруг отстранился и сунул руку в карман. – Посмотри, у меня кое-то есть для тебя. Нечто вроде свадебного подарка.Он протянул ей свернутый лист плотной бумаги. Прочитав документ, Сидони с недоумением посмотрела на него.– Акт? На дом? – удивилась она. – Но у меня есть дом, Элерик. Я не понимаю…Девеллин с мальчишеской радостью улыбнулся.– Не просто дом, Сид. Публичный дом.– Ты купил… – Она проглотила комок. – Ты купил мне… публичный дом в качестве свадебного подарка?– Нет, ты взгляни на адрес, – встревожился он. – Видишь? Гаттерлейн. Дом рядом с гостиницей «Кросс-Кейз».– Боже мой! Девеллин снова улыбался.– Я говорил тебе, Сид, мысли шире. Теперь дом – твой. Если тебе не нравится, что он из себя представляет, сделай из него что-нибудь другое.– Но я не знаю, что из него сделать. – Она вторично просмотрела документ.– Сидони, подумай, – нетерпеливо продолжал он, – если ты выйдешь за меня, у тебя будут средства и влияние, чтобы перевести дело на более высокий уровень. Возможно… правда, я не судья в подобных делах… но, возможно, этот дом станет… не знаю… чайным магазином, к примеру.Она скептически воззрилась на него.– Чайным магазином?– В общем, дом большой. Чайный магазин, кафе, гостиница, что угодно. И все это дает возможность предоставить честную работу для тех женщин. Они не будут в западне, им больше не понадобится Черный Ангел, чтобы мстить за них. Попроси леди Кертон помочь. У нее громадный опыт в благотворительных делах.Привстав на цыпочки, Сидони поцеловала его в уголок рта.– Элерик, я люблю тебя. И это не глупая любовь, о которой говорят поэты. Я люблю тебя всем сердцем.– Сидони, – прошептал он. – Ты выйдешь за меня, правда? Бросишь опасную жизнь, а вместо нее у тебя будет долгая скучная жизнь со мной. Я знаю, что недостоин тебя, но, клянусь, постараюсь быть достойным, если ты согласишься. Кажется, моя мать уже планирует наш медовый месяц.– Ты шутишь?Девеллин улыбнулся и покачал головой:– Боюсь, что нет. Ты ведь сделаешь это? Дорогая, пожалуйста, скажи «да».– Да, – со счастливой улыбкой прошептала Сидони. – Я почту за честь стать твоей женой. Не потому, что ты купил мне дом. Просто я поняла, что не могу жить без тебя.Из сада вдруг донесся какой-то странный царапающий звук. Обернувшись, Сидони увидела маленькую золотисто-коричневую собаку, несущуюся по дорожке к портику с таким энтузиазмом, что из-под лап у нее в разные стороны летел гравий. Животное было в красном жилете, а высунутый красный язык походил на короткий шарф, раздуваемый ветром. Собака с восторгом бросилась к Элерику, начала прыгать на задних лапах, махая передними в воздухе.– Хорас, вот ты где! – послышался старческий голос.В круге света от фонаря появилась иссохшая, морщинистая леди в платье такого же красного цвета и пошла через газон к портику.– Элерик, негодник! – с улыбкой воскликнула она. – Хорас целый вечер ищет тебя.– Неужели?Маркиз присел на корточки, чтобы погладить собаку. В перерывах между восторженными прыжками Хораса и его тявканьем он представил Сидони тетушке Адмите.– Рада познакомиться, мэм. – Сидони протянула ей руку.Старая леди вдруг перестала улыбаться и повернулась к собаке:– В чем дело, мой дорогой? Чего ты хочешь?– Я не сказал ни слова, тетушка, – ответил Элерик. Та нетерпеливо покачала головой:– Я обращаюсь к Хорасу. Иди ко мне, дорогой, я возьму тебя на руки.Леди с удивительным для ее возраста изяществом подхватила Хораса и, пока он лизал ее в лицо, приговаривала:– Ты уверен? Да, сделаю. Непременно спрошу. – Она с сияющей улыбкой повернулась к Элерику: – Он говорит, что я должна вас поздравить. Он говорит, Элерик, что вы сейчас обручились! Это правда?Девеллин и Сидони удивленно взглянули друг на друга.– Это правда. Но пока еще не объявили.– А Хорас знает! – радостно засмеялась Адамита и указала на небо. – Он все сверху видит. – Хорас начал вырываться. – Да, да. Я уверена, что ты можешь.Леди передала его Сидони, и та, изумленно раскрыв глаза, приняла собаку.– Хорас хотел бы поцеловать невесту, – хитро произнесла Адамита.Что он и сделал, облизав Сидони от подбородка до уха.– Благодарю, – прошептала она и вернула собаку хозяйке.– Мы опаздываем на ужин, – заявила Адамита. – Наши самые теплые поздравления!Сидони только молча глядела им вслед.– Что это значит? – наконец спросила она.– Сам бы хотел знать, – сухо ответил Девеллин. – Она думает, что собака – это ее умерший муж. Или своего рода медиум. В общем, я понятия не имею, что она думает.– Этой женщине лет девяносто, если не больше, Элерик. Она просто не в состоянии подслушать нас из сада. Можс г, все не так уж и глупо?Покачав головой, Девеллин взял ее за руку, и они вернулись в дом. Гости уже заканчивали ужин. Вдруг зазвенел колокольчик, они быстро заняли свои места, но Сидони успела заметить, как Элерик подал матери странный знак.Герцог с герцогиней поднялись, и ее светлость осторожно постучала вилкой по бокалу.– Дорогие друзья! Благодарим всех вас за то, что вы приехали отметить столь радостное событие, как семидесятый день рождения Гравенеля. И отпраздновать с нами открытие этого прекрасного дома, который мы… – Герцог нетерпеливо кашлянул. – Хорошо, Фредерик, я предоставляю это тебе.– Друзья, сегодня мы с вами собрались не только отпраздновать мой день рождения, – начал герцог. – Есть более важный повод… событие, до которого я, честно говоря, не надеялся дожить. Итак, я хотел бы попросить моего племянника Джорджа встать. Джордж? Где вы? Да, он здесь.– Элерик, что происходит? – шепнула Сидони.Она повернулась и увидела брата, вставшего из-за стола в глубине комнаты. Герцог поднял бокал.– Некоторые из вас знают мистера Джорджа Кембла, другие, возможно, нет. Но мы оба просим вас поднять бокалы в честь помолвки моего любимого сына и наследника Элерика, лорда Дев… – Пораженные гости прервали его дружным вздохом. Герцог засмеялся. – Да, теперь вы понимаете, отчего я боялся не дожить до такого события. – Раздался столь же дружный смех. – Итак, Элизабет, Джордж и я просим вас поздравить Элерика и его невесту, мою племянницу Сидони Сен-Годар и сестру Джорджа.– За Элерика и Сидони, – четко и спокойно произнес Кембл, подняв бокал.Все поглядели на счастливую пару. В ответ Девеллин поднял Сидони с места и поклонился, не выпуская ее руку. Она ухитрилась сделать реверанс.– Дорогая Сидони, добро пожаловать, возможно, это звучит старомодно, – усмехнулся герцог, – но… добро пожаловать в нашу семью.Гравенель сел. Джордж незаметно покинул общество. Гости вернулись к своим тарелкам и сплетням, или чем они там занимались до того. Сэр Аласдэр и леди Кертон сияли: графиня от счастья, он от удовольствия. Сидони посмотрела на Девеллина:– Ты знал, что он собирается это сделать?– Ну, я не предполагал, что он сделает это публично.– То есть он избавил тебя от неприятности, – заметил сэр Аласдэр. – И тебе уже не пришлось делать из себя дурака.Сидони повернулась к нему:– Что это значит? Аласдэр с недоумением посмотрел на нее, затем на друга.– Я что, Дев, неправильно тебя понял? Разве ты не говорил перед балом, что удивишь Сидони, возьмешь быка за рога, и тогда ей придется…– Аласдэр, – холодно прервал его Девеллин, – ты хоть раз в жизни можешь прикусить свой болтливый язык?Тот весело пожал плечами.– Старина, я ужасно склонен к болтовне, – согласился он. – Даже сам порой не знаю, что могу сказать через минуту. Кстати, Дев, мы с твоей матерью поболтали насчет динария Веспасиана. Разве ты не хотел что-то сказать ей? Насчет причины, по которой ты сегодня приедешь?Девеллин отодвинул стул.– Да, – процедил он. – Я собираюсь ей сказать, Аласдэр, чтобы она раз и навсегда отдала тебе эту проклятую римскую монету. Эпилог,в котором хорошие умирают молодыми Сидони проснулась, открыла глаза и с некоторым удивлением села. Ну конечно, их лодка опять уплыла далеко от коттеджа, а Томас лениво остался лежать на берегу. Теперь они дрейфовали у противоположного берега, ивы шелестели листвой, сквозь ветви пробивались солнечные лучи.Сидони отметила страницу и отложила чтение. Это была не книга, а один из многочисленных дневников матери. Их чтение уже не причиняло ей такой боли, как раньше, она понемногу начала понимать Клер Буше, свою мать, и как женщину, и просто как человека. Теперь она была рада, что Джулия не выбросила дневники.Сидони взглянула на мужа, расположившегося на носу лодки, но Элерик не заметил ее влюбленного взгляда, так как был поглощен чтением. Улыбнувшись, Сидони оттолкнулась веслом от илистого дна, и Элерик поднял голову.– Что? Опять нас отнесло?– Хороший из тебя капитан, – добродушно проворчала она. – Теперь мне придется выталкивать нас обоих на солнце.– Да, это обязанность помощника капитана, – сообщил муж. – И у тебя обгорит нос.Он улыбнулся ей, и сердце у нее замерло от счастья. После возвращения из свадебного путешествия в Италию они уже шесть недель жили в Стоунли. В этом благословенном месте они любили, смеялись, закладывали основание настоящего брака. Коттедж, предложенный родителями Элернка, был очаровательным и достаточно уединенным для страстных ночных купаний в озере и романтичных пикников на берегу.Мать Элерика радовалась, что они живут совсем близко. Гравенель пытался опять быть отцом, Девеллин, как она надеялась, примирился с жизнью. Оставалось лишь одно темное пятно, которое тревожило, хотя он редко говорил об этом. Тень Черного Ангела. Теперь ничего уже нельзя было доказать, и он вполне мог защитить ее. Но все же он беспокоился, как бы не всплыло что-нибудь неприятное из прошлого.Лодка мерно покачивалась, убаюкивая Сидони.– Что ты читаешь, дорогой? – сонно поинтересовалась она. – Письмо Аласдэра, полученное утром?– Да, и оно полно городских сплетен, – подмигнул муж. Что-то в его тоне заставило Сидони опять сесть.– О чем на этот раз?– Например, твой старый друг лорд Бодли сбежал на континент с тем, что успел прихватить с собой. Он полностью разорен, и кредиторы подали на него в суд.– Он не заслуживает даже нищенской жизни на континенте.– Терпение, моя дорогая, – сказал Элерик, пробегая глазами письмо. – Со временем люди вроде твоего Бодли всегда плохо кончают.Он вдруг засмеялся, и она с любопытством взглянула на него:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27