И я знаю, почему ты ее остановил! Объяснить тебе, старший лейтенант, если ты сам это сделать не в состоянии? - Тут полковник встал из-за стола и подошел к Фомичеву вплотную, прямо глядя в его глаза.
Лицо жадного гаишника пошло малиновыми пятнами. Из открытого рта Фомичева тихо капала слюна прямо на его красивый салатовый жилет. Глаз он, однако, не отвел, и их выражение постепенно менялось: страх уступил место злобе, а та - ненависти. Но более гаишник не проронил ни слова. Какие бы страсти ни обуревали в эти минуты его душу, он, видимо, считал, что во всех случаях лучше сейчас помалкивать.
- Вон отсюда! - гаркнул наконец полковник, и старший лейтенант чрезвычайно быстро покинул кабинет.
Вместо него в помещение сразу же вошел еще более молодой, чем Фомичев, человек - в штатском, среднего роста, крепко сбитый, с чернявыми волнистыми волосами и пронзительными серо-зелеными глазами. Весь его облик излучал незаурядную внутреннюю силу и исключительную уверенность в себе.
- Здравия желаю, товарищ полковник! Лейтенант Курский по вашему приказанию прибыл, - в манере армейского строевого офицера отрапортовал он.
- Садись, Серега. - Лицо Сбитнева мгновенно приняло добродушное и приветливое выражение. - Докладывай, что там у тебя.
- Пока не слишком-то много.
- Понимаю, ну давай, сколько есть.
- Судмедэксперт считает, что мужчина убит колящим ударом в висок не слишком острым предметом, специально для убийства не приспособленным. Возможно, обычной силовой отверткой. То есть убийство, скорее всего, было непреднамеренным, являлось, например, результатом драки. Тому косвенное подтверждение - еще два кровоподтека у трупа в области лица. Антон Алексеич также предполагает, что мужчина погиб не сразу. Вначале потерял сознание, а потом через час, другой умер.
- Когда умер?
- Сегодня, с полвторого до полтретьего ночи. Более точное время будет известно, как обычно, после вскрытия.
- А что мы знаем об убитом на данный момент?
- Документов при нем не обнаружено, а фотографии этого парня в файлах МВД пока не найдено. Если он не проходил по какому-нибудь делу в качестве фигуранта, то, как вы сами понимаете, и не найдется. На вид ему лет тридцать. Внешность, скорее, славянская, но есть в нем и нечто южное. Одет в спортивный костюм фирмы "Найк", подделка, наверное...
Лейтенант замолчал и выжидательно посмотрел на своего начальника.
- Ну, хорошо... Тут такое дело, Сережа... Как ты относишься к Митину? - совершенно неожиданно для Курского спросил полковник.
- Старший лейтенант Митин? Хороший товарищ, душевный такой...
- Это все понятно. Что ты о нем думаешь как о профессиональном сыскаре?
- Да я еще слишком мало работаю в розыске, товарищ полковник, замялся Курский.
- Ты уже служишь полтора года, и достаточно сообразителен, чтобы сделать правильные выводы. Я все время за тобой наблюдаю. Ты знаешь, что я - человек прямой. В академиях да университетах не учат такие вот откровенные разговоры вести. Но по-другому не получится. По-другому настоящую команду не создашь.
Полковник сунул руку в карман, вытащил пачку "Явы", закурил сам и протянул сигареты Курскому.
Тот, конечно, баловался в юности куревом, но быстро завязал с этим делом. Сейчас же, лишь мгновение поколебавшись, он решил, что отказываться не стоит, недипломатично, и задымил вместе с начальником, стараясь не затягиваться.
- В общем, так. - Николай Ильич рубанул по столу ребром ладони. - Ты мне, лейтенант, нравишься. У меня глаз на настоящих сыскарей верный. С тобой работать можно, а вот с Митиным - нет. Я вообще не понимаю, зачем он в милиции служит. Толку от него - ноль. Да и не любит он свою работу. Короче, Серега, решил я от него избавиться. Тем более что он твою следующую должность, старшего оперуполномоченного, занимает. Да и получил ее Митин случайно, когда я в управлении чистку кадров проводил. Теперь нужно исправить собственную ошибку.
- Да что вы, товарищ полковник! - Курский протестующе приподнял ладонь. - Он мне очень помогает, и у него есть чему поучиться. Ведь он уже пять лет...
- ... В управлении груши хреном околачивает, - резко перебивая, закончил начальник фразу за своего подчиненного. - Смысла нет его защищать, лейтенант, для меня с Митиным все ясно. Не ясно только, как от него отделаться. Но вот появился шанс. Во-первых, новый госкомитет по наркотикам образовался, ему кадры нужны. Под этим соусом можно хорошую чистку провести в наших рядах. А вот теперь и дельце классное подвернулось, но я чую проблем в нем не избежать. Ты, наверно, хочешь узнать, о чем я с задержанным по этому поводу говорил. Он - мой давнишний знакомый. Хочешь верь, хочешь - нет, но к расследуемому убийству данный гражданин не причастен. Не так он воспитан. Тем не менее дознание следует, конечно, провести по всей форме и установить убийцу. Я поручу это дело Митину, а тебя поставлю к нему в помощники. Но, если чего путного нароешь, Митину не говори. Всю интересную информацию сообщай непосредственно мне. А я, если что узнаю по своим каналам, сообщу только тебе. Да и вообще направлю в нужное русло. Вопросы есть?
Курский уже привык к тому, что голову полковника Сбитнева посещают подчас весьма странные идеи. Лейтенант совершенно не представлял себе, как можно таким вот нелепым способом избавиться от нерадивого, хотя и лично симпатичного ему Кости Митина. Ну, подставит Сбитнев в данном деле старшего лейтенанта - что из того? Ведь все это Косте, как с гуся вода, наплевать да забыть. Полковник здесь, скорее, подставляет не Митина, а его, Сергея Курского, - получается так, что ему официально поручено подсидеть своего приятеля! Хорошенькое дельце! Такая блажь только Сбитневу и могла прийти в голову. Но возражать полковнику, как показывает практика, себе дороже.
- А следователь из прокуратуры уже по этому делу назначен?
- Какая еще прокуратура? - недовольно сдвинул брови Сбитнев. - Мы задержали подозреваемого на сорок восемь часов и можем вести самостоятельное расследование без чьей-либо санкции. Вот за эти двое суток тебе и следует найти убийцу.
8
Окунь и Гангут
Советник выслушал рассказ бригадира без видимых эмоций и ни разу его не перебив. Но сдерживался он с превеликим трудом и по окончании печального повествования Гангута сразу задал особо мучавший его вопрос:
- А почему ты мне не позвонил, когда взял Финка? Или даже еще раньше когда получил сообщение о его местонахождении?
То, что такого звонка не последовало, Окунь квалифицировал как самое настоящее предательство. Ведь он так долго выстраивал "особые отношения" с бригадиром!
Правда, по поводу Финка у них с Гангутом никакого соглашения не было, но бригадир и сам мог бы догадаться, что об обнаружении кассира группировки в первую очередь следовало ставить в известность своего покровителя, то есть Советника. Надо было, конечно, прямо сказать об этом туповатому Гангуту, но Окунь просто не верил, что Финка удастся отыскать.
- Ну, я хотел все вам с Прохором в готовом виде предоставить - и Финка, и бабки в одном флаконе, - почти что откровенно ответил браток. Была у него, правда, одна потайная мысль, но потайная настолько, что он сам от себя ее прятал.
Но эту потайную мысль тут же вытащил на свет божий Советник:
- А может, ты хотел из Финка бабки вытряхнуть и себе прикарманить? А? - И он оглядел Гангута с головы до ног, словно пытаясь понять, куда он все эти деньги мог засунуть.
- Да что ты, Окунь! - не слишком искренне возмутился бригадир. - Ведь со мной и братки были. Они, если что, точняка бы Прохору стукнули.
"Братков этих, выбив из Финка бабки, ты мог бы и закопать", - подумал Советник, невольно останавливая взгляд на пижонских красных ботинках бригадира, которые настолько резко дисгармонировали с его в целом затрапезным гардеробом, что вызывали у склонного к снобизму хозяина квартиры легкое раздражение, но вслух он сказал совсем иное:
- А где они сейчас, твои пацаны?
- Я ж собирался Финка на хазу в Арканово везти, вот и велел им приезжать туда к часу дня. Сказал, если что изменится, я позвоню.
- Выходит, ничего не изменилось? - усмехнулся Советник.
Гангут взглянул на часы.
- Блин! Из башки вылетело. - Он потянулся за сотовым.
- Погоди, - остановил его руку Окунь. - А зачем ты вообще их туда вызывал?
- Ну, когда бы признание из Финка выбил, то рассчитывал за бабками с пацанами ехать. Сумма-то, наверно, немалая. Как же без боевого охранения?
Окунь погрузился в размышления. Потом взял с соседнего стола ноутбук и, перебирая пальцами по клавиатуре, спросил:
- Тот белобрысый из "Центуриона" как-нибудь представился?
- Не помню, - почесал в затылке бригадир.
- Но ты ведь, когда в их контору приехал, сказал охране, с кем у тебя встреча? Так?
- Не-а. Я назвал свою фамилию, охранник посмотрел по списку, а другой пацан проводил меня в кабинет.
- Номер кабинета?
- Не было там никакого номера.
- Ну а этаж-то запомнил?
- Второй, - радостно объявил бригадир: хоть чем-то, но он помог Советнику.
- Подойди сюда, - сказал Окунь, вздохнув.
Гангут поднялся и встал у него за плечом.
- Смотри на фотографии. Если узнаешь кого из них, скажи.
Перед бригадиром на экране ноутбука одна за другой возникли с десяток фотографий, но все лица оказались ему незнакомы.
Советник задумчиво почесал нос.
- Ну, ладно. Может, это и неважно. А кто у твоих пацанов за старшего? Куцый?- вдруг спросил он.
- Ага.
- Звони ему. Узнай на месте ли они, скажи, что скоро подъедешь. И все, больше ничего не говори. - Советник пошел в другую комнату и через пару минут вернулся, уже в джинсах и легком шелковом пиджачке. - Ну?
- Куцый базарит, пацаны уже выехали, а сам он со своей тачкой забарахлившей завозился, сейчас только двинулся.
- Тогда вперед, - решительно сказал Окунь. - Оружие у тебя с собой?
- Конечно. - Бригадир похлопал по карману пиджака.
- Отлично. Ты на колесах?
Браток замялся.
- Ах, ну да. - Хозяин квартиры слегка улыбнулся. - Что ж, придется седлать своего "мерина". Не тот это, конечно, конь для сельских дорог, да что поделаешь.
Сидя за рулем серебристого "Мерседеса", Окунь молча прокручивал в уме создавшуюся ситуацию.
Гангут, с уважением относившийся к мыслительным способностям Советника, старался ему не мешать, но, поерзав несколько минут на сиденье, не выдержал и задал все же наболевший вопрос:
- А зачем мы в Арканово едем?
- Колоть твоих братков будем, - услышал он спокойный ответ.
- Ты думаешь, это они Финка вызволили? - растерялся бригадир. Пацаны-то очень надежные...
- Больше, кроме твоих надежных пацанов, освободить кассира никто не мог. Ведь только они знали, что Финк в твоем гараже? Так?
- Так, - удрученно кивнул бригадир: о возможном предательстве собственных братков он как-то не подумал.
- Имеется только один вопрос: вытряхнули они из Финка все балаковские денежки или удовлетворились отступными.
Гангут тяжко вздохнул: ему совсем не нравилась категорическая уверенность Советника, что его пацаны способны на такую подлость. И он попробовал их защитить:
- Ты знаешь, Окунь, а гараж-то мой чисто открыт, без взлома. Профессионал работал. А мои-то - всего лишь боевики. Они ключом в замочную скважину собственной квартиры не всегда попадают, - повторил он услышанную как-то шутку Прохора.
- Значит, наняли кого-то, только и всего, - равнодушно заключил Советник и снова погрузился в раздумья.
Вконец расстроенный бригадир более его не беспокоил.
Съехали с Минского шоссе, и почти на подъезде к Арканово их остановил гаишник.
Советник с места не встал и молча сунул в окошко права и техпаспорт, в котором находилась сторублевая купюра. Вся эта пантомима должна была означать следующее: гаишнику суетиться не стоит - с документами и машиной все в порядке, ему платят просто за то, чтобы он побыстрее от них отвязался.
Постовой правильно понял Советника, и они продолжили путь.
- Так ты говоришь, Финк просил о встрече с Прохором, когда ты его бить начал? - довольно неожиданным вопросом нарушил молчание Окунь.
- Ну да, байду гнал, - нервно покосился бригадир на Советника: ему показалось, что тот опять выдаст какую-нибудь гадость.
Так оно и произошло.
- Почему байду? Не скажи. А может быть, он действительно хотел встречи с Прохором, - меланхолично предположил Советник. - Допустим, Финк не сбежал с общаком, а его самого похитили и пытались этот самый общак из него выбить. Ты же сам говорил, что он был вроде как сильно выпивши. Ну вот, его споили, наверняка подсыпав снотворное или наркоту, и оставили одного наподобие того, как ты запер Финка в "ракушке", - и отошли по каким-то своим делам. Тут вы заявились, раэбудили его. Он обрадовался вам как своим спасителям, а ты ему сразу хрясь кастетом по морде.
У совершенно обалдевшего от такой версии бригадира даже на время возникли затруднения с дыханием.
- Да разве... кто посмеет... на балаковских... Не может того быть, едва проговорил он несколько слов.
- Почему же? Общака-то так или иначе нет. Значит, кто-то все же посмел - Финк или похитители Финка.
- А как же тогда "Центурион" об этом пронюхал?
- Ну, данный вопрос встает в любом случае. Но если кассира повязали, то стуканул кто-то из похитителей. "Шестерка" какая-нибудь захотела заработать на свой конкретный карман.
Сам Окунь не слишком-то верил в излагаемую им гипотезу хотя бы потому, что Финк исчез именно тогда, когда с него потребовали предоставить наличность. Советник просто пытался окончательно сломать бригадира, продемонстрировать, сколько тот всего напортачил, и показать Гангуту, что теперь ему надеяться на снисхождение Прохора не приходится, теперь он целиком и полностью во власти Окуня и зависит от его доброй воли.
Советник своего добился, и сам это чувствовал. Но перед ним стояла и другая проблема: а стоит ли ему вообще ввязываться в столь опасное дело и выгораживать Гангута? Ведь если Прохор узнает, что бригадир упустил Финка, а Окунь его покрывает, то несдобровать и самому Окуню. Вся эта игра стоила свеч, если бы удалось взять кассира с балаковским общаком, а вдруг его уже и в живых нет?
И он задал очередной вопрос, вновь повергший бригадира в трепет:
- А ты его случайно не пристукнул, Финка этого несчастного? Вон у тебя кулаки-то какие - каждый с астраханский арбуз. Да ты еще кастет зачем-то использовал.
- Нет, он дышал, я сам слышал, - жалобно проверещал грозный Гангут, так вжавшись в мягкое сиденье "Мерседеса", что, казалось, утонул в нем с головой.
- Ну-ну. А пацанов ты, надеюсь, предупредил, чтобы помалкивали? Мол, никому ни гу-гу, что взяли Финка?
- Все объяснил, как надо. Но ты ведь считаешь, что они в сговоре...
- Может, не все...
Советник хотел было уточнить еще кое-что, но тут его внимание привлек встречный черный джип "БМВ", который на большой скорости пролетел мимо них.
- Хм, что бы это значило? - буркнул он себе под нос.
- А в чем дело, Советник? - Бригадир сгорал от желания перевести стрелки от себя на любой другой объект.
- Такая машина - большая редкость в этих местах, да и наша тачка тоже. Одновременно два дорогих автомобиля в таком захолустье...
- А-а, - понимающе протянул бригадир, не слишком, однако, вникая в суть этого умозаключения.
И вот они подъехали к тайной хазе балаковской группировки, которая в основном использовалась бригадой Гангута. Хаза эта представляла собой двухэтажный деревянный дом с участком в двадцать пять соток, обнесенным сплошным дощатым забором.
Большие железные ворота оказались распахнуты, что вызвало у ценящего порядок Гангута приступ раздражения к своим браткам:
- Не закрывают за собой, суки.
Они въехали на участок. У дома стояли две машины.
- Это тачки Ряхи и Пионера, - пояснил бригадир.
Выйдя из "Мерседеса", Окунь и Гангут последовали к входу в избу, но никто не вышел их встречать, хотя они вели себя достаточно шумно.
Двери оказались незаперты, и балаковцы вошли в дом.
В сенях было темно, и Гангут, споткнувшись обо что-то, с матерком грохнулся на пол. Кряхтя, он поднялся и чиркнул зажигалкой.
В слабом свете ее пламени они все-таки разглядели препятствие, преградившее им путь внутрь дома.
Это было тело Ряхи. И, похоже, мертвое тело.
9
Старший лейтенант Митин
Выйдя на улицу из своей пятиэтажки, построенной в стиле черемушкинских хрущоб, Костя, не спеша, несмотря на категорическое указание дежурного по РУВД - "немедленно!", двинулся к месту службы. То и дело под ноги попадались желтые, даже совершенно увядшие листья.
Вот так, подумал Костя, везде трубят о глобальном потеплении, а тут в середине августа, в сущности, золотая осень.
А возможно, так всегда и было, но он этого не замечал, пока не подкатило к тридцати годам...
И окутала Костю Митина глубокая печаль, поскольку он именно сейчас, неожиданно глубоко и ощутимо, осознал бренность всего земного и в особенности собственного существования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Лицо жадного гаишника пошло малиновыми пятнами. Из открытого рта Фомичева тихо капала слюна прямо на его красивый салатовый жилет. Глаз он, однако, не отвел, и их выражение постепенно менялось: страх уступил место злобе, а та - ненависти. Но более гаишник не проронил ни слова. Какие бы страсти ни обуревали в эти минуты его душу, он, видимо, считал, что во всех случаях лучше сейчас помалкивать.
- Вон отсюда! - гаркнул наконец полковник, и старший лейтенант чрезвычайно быстро покинул кабинет.
Вместо него в помещение сразу же вошел еще более молодой, чем Фомичев, человек - в штатском, среднего роста, крепко сбитый, с чернявыми волнистыми волосами и пронзительными серо-зелеными глазами. Весь его облик излучал незаурядную внутреннюю силу и исключительную уверенность в себе.
- Здравия желаю, товарищ полковник! Лейтенант Курский по вашему приказанию прибыл, - в манере армейского строевого офицера отрапортовал он.
- Садись, Серега. - Лицо Сбитнева мгновенно приняло добродушное и приветливое выражение. - Докладывай, что там у тебя.
- Пока не слишком-то много.
- Понимаю, ну давай, сколько есть.
- Судмедэксперт считает, что мужчина убит колящим ударом в висок не слишком острым предметом, специально для убийства не приспособленным. Возможно, обычной силовой отверткой. То есть убийство, скорее всего, было непреднамеренным, являлось, например, результатом драки. Тому косвенное подтверждение - еще два кровоподтека у трупа в области лица. Антон Алексеич также предполагает, что мужчина погиб не сразу. Вначале потерял сознание, а потом через час, другой умер.
- Когда умер?
- Сегодня, с полвторого до полтретьего ночи. Более точное время будет известно, как обычно, после вскрытия.
- А что мы знаем об убитом на данный момент?
- Документов при нем не обнаружено, а фотографии этого парня в файлах МВД пока не найдено. Если он не проходил по какому-нибудь делу в качестве фигуранта, то, как вы сами понимаете, и не найдется. На вид ему лет тридцать. Внешность, скорее, славянская, но есть в нем и нечто южное. Одет в спортивный костюм фирмы "Найк", подделка, наверное...
Лейтенант замолчал и выжидательно посмотрел на своего начальника.
- Ну, хорошо... Тут такое дело, Сережа... Как ты относишься к Митину? - совершенно неожиданно для Курского спросил полковник.
- Старший лейтенант Митин? Хороший товарищ, душевный такой...
- Это все понятно. Что ты о нем думаешь как о профессиональном сыскаре?
- Да я еще слишком мало работаю в розыске, товарищ полковник, замялся Курский.
- Ты уже служишь полтора года, и достаточно сообразителен, чтобы сделать правильные выводы. Я все время за тобой наблюдаю. Ты знаешь, что я - человек прямой. В академиях да университетах не учат такие вот откровенные разговоры вести. Но по-другому не получится. По-другому настоящую команду не создашь.
Полковник сунул руку в карман, вытащил пачку "Явы", закурил сам и протянул сигареты Курскому.
Тот, конечно, баловался в юности куревом, но быстро завязал с этим делом. Сейчас же, лишь мгновение поколебавшись, он решил, что отказываться не стоит, недипломатично, и задымил вместе с начальником, стараясь не затягиваться.
- В общем, так. - Николай Ильич рубанул по столу ребром ладони. - Ты мне, лейтенант, нравишься. У меня глаз на настоящих сыскарей верный. С тобой работать можно, а вот с Митиным - нет. Я вообще не понимаю, зачем он в милиции служит. Толку от него - ноль. Да и не любит он свою работу. Короче, Серега, решил я от него избавиться. Тем более что он твою следующую должность, старшего оперуполномоченного, занимает. Да и получил ее Митин случайно, когда я в управлении чистку кадров проводил. Теперь нужно исправить собственную ошибку.
- Да что вы, товарищ полковник! - Курский протестующе приподнял ладонь. - Он мне очень помогает, и у него есть чему поучиться. Ведь он уже пять лет...
- ... В управлении груши хреном околачивает, - резко перебивая, закончил начальник фразу за своего подчиненного. - Смысла нет его защищать, лейтенант, для меня с Митиным все ясно. Не ясно только, как от него отделаться. Но вот появился шанс. Во-первых, новый госкомитет по наркотикам образовался, ему кадры нужны. Под этим соусом можно хорошую чистку провести в наших рядах. А вот теперь и дельце классное подвернулось, но я чую проблем в нем не избежать. Ты, наверно, хочешь узнать, о чем я с задержанным по этому поводу говорил. Он - мой давнишний знакомый. Хочешь верь, хочешь - нет, но к расследуемому убийству данный гражданин не причастен. Не так он воспитан. Тем не менее дознание следует, конечно, провести по всей форме и установить убийцу. Я поручу это дело Митину, а тебя поставлю к нему в помощники. Но, если чего путного нароешь, Митину не говори. Всю интересную информацию сообщай непосредственно мне. А я, если что узнаю по своим каналам, сообщу только тебе. Да и вообще направлю в нужное русло. Вопросы есть?
Курский уже привык к тому, что голову полковника Сбитнева посещают подчас весьма странные идеи. Лейтенант совершенно не представлял себе, как можно таким вот нелепым способом избавиться от нерадивого, хотя и лично симпатичного ему Кости Митина. Ну, подставит Сбитнев в данном деле старшего лейтенанта - что из того? Ведь все это Косте, как с гуся вода, наплевать да забыть. Полковник здесь, скорее, подставляет не Митина, а его, Сергея Курского, - получается так, что ему официально поручено подсидеть своего приятеля! Хорошенькое дельце! Такая блажь только Сбитневу и могла прийти в голову. Но возражать полковнику, как показывает практика, себе дороже.
- А следователь из прокуратуры уже по этому делу назначен?
- Какая еще прокуратура? - недовольно сдвинул брови Сбитнев. - Мы задержали подозреваемого на сорок восемь часов и можем вести самостоятельное расследование без чьей-либо санкции. Вот за эти двое суток тебе и следует найти убийцу.
8
Окунь и Гангут
Советник выслушал рассказ бригадира без видимых эмоций и ни разу его не перебив. Но сдерживался он с превеликим трудом и по окончании печального повествования Гангута сразу задал особо мучавший его вопрос:
- А почему ты мне не позвонил, когда взял Финка? Или даже еще раньше когда получил сообщение о его местонахождении?
То, что такого звонка не последовало, Окунь квалифицировал как самое настоящее предательство. Ведь он так долго выстраивал "особые отношения" с бригадиром!
Правда, по поводу Финка у них с Гангутом никакого соглашения не было, но бригадир и сам мог бы догадаться, что об обнаружении кассира группировки в первую очередь следовало ставить в известность своего покровителя, то есть Советника. Надо было, конечно, прямо сказать об этом туповатому Гангуту, но Окунь просто не верил, что Финка удастся отыскать.
- Ну, я хотел все вам с Прохором в готовом виде предоставить - и Финка, и бабки в одном флаконе, - почти что откровенно ответил браток. Была у него, правда, одна потайная мысль, но потайная настолько, что он сам от себя ее прятал.
Но эту потайную мысль тут же вытащил на свет божий Советник:
- А может, ты хотел из Финка бабки вытряхнуть и себе прикарманить? А? - И он оглядел Гангута с головы до ног, словно пытаясь понять, куда он все эти деньги мог засунуть.
- Да что ты, Окунь! - не слишком искренне возмутился бригадир. - Ведь со мной и братки были. Они, если что, точняка бы Прохору стукнули.
"Братков этих, выбив из Финка бабки, ты мог бы и закопать", - подумал Советник, невольно останавливая взгляд на пижонских красных ботинках бригадира, которые настолько резко дисгармонировали с его в целом затрапезным гардеробом, что вызывали у склонного к снобизму хозяина квартиры легкое раздражение, но вслух он сказал совсем иное:
- А где они сейчас, твои пацаны?
- Я ж собирался Финка на хазу в Арканово везти, вот и велел им приезжать туда к часу дня. Сказал, если что изменится, я позвоню.
- Выходит, ничего не изменилось? - усмехнулся Советник.
Гангут взглянул на часы.
- Блин! Из башки вылетело. - Он потянулся за сотовым.
- Погоди, - остановил его руку Окунь. - А зачем ты вообще их туда вызывал?
- Ну, когда бы признание из Финка выбил, то рассчитывал за бабками с пацанами ехать. Сумма-то, наверно, немалая. Как же без боевого охранения?
Окунь погрузился в размышления. Потом взял с соседнего стола ноутбук и, перебирая пальцами по клавиатуре, спросил:
- Тот белобрысый из "Центуриона" как-нибудь представился?
- Не помню, - почесал в затылке бригадир.
- Но ты ведь, когда в их контору приехал, сказал охране, с кем у тебя встреча? Так?
- Не-а. Я назвал свою фамилию, охранник посмотрел по списку, а другой пацан проводил меня в кабинет.
- Номер кабинета?
- Не было там никакого номера.
- Ну а этаж-то запомнил?
- Второй, - радостно объявил бригадир: хоть чем-то, но он помог Советнику.
- Подойди сюда, - сказал Окунь, вздохнув.
Гангут поднялся и встал у него за плечом.
- Смотри на фотографии. Если узнаешь кого из них, скажи.
Перед бригадиром на экране ноутбука одна за другой возникли с десяток фотографий, но все лица оказались ему незнакомы.
Советник задумчиво почесал нос.
- Ну, ладно. Может, это и неважно. А кто у твоих пацанов за старшего? Куцый?- вдруг спросил он.
- Ага.
- Звони ему. Узнай на месте ли они, скажи, что скоро подъедешь. И все, больше ничего не говори. - Советник пошел в другую комнату и через пару минут вернулся, уже в джинсах и легком шелковом пиджачке. - Ну?
- Куцый базарит, пацаны уже выехали, а сам он со своей тачкой забарахлившей завозился, сейчас только двинулся.
- Тогда вперед, - решительно сказал Окунь. - Оружие у тебя с собой?
- Конечно. - Бригадир похлопал по карману пиджака.
- Отлично. Ты на колесах?
Браток замялся.
- Ах, ну да. - Хозяин квартиры слегка улыбнулся. - Что ж, придется седлать своего "мерина". Не тот это, конечно, конь для сельских дорог, да что поделаешь.
Сидя за рулем серебристого "Мерседеса", Окунь молча прокручивал в уме создавшуюся ситуацию.
Гангут, с уважением относившийся к мыслительным способностям Советника, старался ему не мешать, но, поерзав несколько минут на сиденье, не выдержал и задал все же наболевший вопрос:
- А зачем мы в Арканово едем?
- Колоть твоих братков будем, - услышал он спокойный ответ.
- Ты думаешь, это они Финка вызволили? - растерялся бригадир. Пацаны-то очень надежные...
- Больше, кроме твоих надежных пацанов, освободить кассира никто не мог. Ведь только они знали, что Финк в твоем гараже? Так?
- Так, - удрученно кивнул бригадир: о возможном предательстве собственных братков он как-то не подумал.
- Имеется только один вопрос: вытряхнули они из Финка все балаковские денежки или удовлетворились отступными.
Гангут тяжко вздохнул: ему совсем не нравилась категорическая уверенность Советника, что его пацаны способны на такую подлость. И он попробовал их защитить:
- Ты знаешь, Окунь, а гараж-то мой чисто открыт, без взлома. Профессионал работал. А мои-то - всего лишь боевики. Они ключом в замочную скважину собственной квартиры не всегда попадают, - повторил он услышанную как-то шутку Прохора.
- Значит, наняли кого-то, только и всего, - равнодушно заключил Советник и снова погрузился в раздумья.
Вконец расстроенный бригадир более его не беспокоил.
Съехали с Минского шоссе, и почти на подъезде к Арканово их остановил гаишник.
Советник с места не встал и молча сунул в окошко права и техпаспорт, в котором находилась сторублевая купюра. Вся эта пантомима должна была означать следующее: гаишнику суетиться не стоит - с документами и машиной все в порядке, ему платят просто за то, чтобы он побыстрее от них отвязался.
Постовой правильно понял Советника, и они продолжили путь.
- Так ты говоришь, Финк просил о встрече с Прохором, когда ты его бить начал? - довольно неожиданным вопросом нарушил молчание Окунь.
- Ну да, байду гнал, - нервно покосился бригадир на Советника: ему показалось, что тот опять выдаст какую-нибудь гадость.
Так оно и произошло.
- Почему байду? Не скажи. А может быть, он действительно хотел встречи с Прохором, - меланхолично предположил Советник. - Допустим, Финк не сбежал с общаком, а его самого похитили и пытались этот самый общак из него выбить. Ты же сам говорил, что он был вроде как сильно выпивши. Ну вот, его споили, наверняка подсыпав снотворное или наркоту, и оставили одного наподобие того, как ты запер Финка в "ракушке", - и отошли по каким-то своим делам. Тут вы заявились, раэбудили его. Он обрадовался вам как своим спасителям, а ты ему сразу хрясь кастетом по морде.
У совершенно обалдевшего от такой версии бригадира даже на время возникли затруднения с дыханием.
- Да разве... кто посмеет... на балаковских... Не может того быть, едва проговорил он несколько слов.
- Почему же? Общака-то так или иначе нет. Значит, кто-то все же посмел - Финк или похитители Финка.
- А как же тогда "Центурион" об этом пронюхал?
- Ну, данный вопрос встает в любом случае. Но если кассира повязали, то стуканул кто-то из похитителей. "Шестерка" какая-нибудь захотела заработать на свой конкретный карман.
Сам Окунь не слишком-то верил в излагаемую им гипотезу хотя бы потому, что Финк исчез именно тогда, когда с него потребовали предоставить наличность. Советник просто пытался окончательно сломать бригадира, продемонстрировать, сколько тот всего напортачил, и показать Гангуту, что теперь ему надеяться на снисхождение Прохора не приходится, теперь он целиком и полностью во власти Окуня и зависит от его доброй воли.
Советник своего добился, и сам это чувствовал. Но перед ним стояла и другая проблема: а стоит ли ему вообще ввязываться в столь опасное дело и выгораживать Гангута? Ведь если Прохор узнает, что бригадир упустил Финка, а Окунь его покрывает, то несдобровать и самому Окуню. Вся эта игра стоила свеч, если бы удалось взять кассира с балаковским общаком, а вдруг его уже и в живых нет?
И он задал очередной вопрос, вновь повергший бригадира в трепет:
- А ты его случайно не пристукнул, Финка этого несчастного? Вон у тебя кулаки-то какие - каждый с астраханский арбуз. Да ты еще кастет зачем-то использовал.
- Нет, он дышал, я сам слышал, - жалобно проверещал грозный Гангут, так вжавшись в мягкое сиденье "Мерседеса", что, казалось, утонул в нем с головой.
- Ну-ну. А пацанов ты, надеюсь, предупредил, чтобы помалкивали? Мол, никому ни гу-гу, что взяли Финка?
- Все объяснил, как надо. Но ты ведь считаешь, что они в сговоре...
- Может, не все...
Советник хотел было уточнить еще кое-что, но тут его внимание привлек встречный черный джип "БМВ", который на большой скорости пролетел мимо них.
- Хм, что бы это значило? - буркнул он себе под нос.
- А в чем дело, Советник? - Бригадир сгорал от желания перевести стрелки от себя на любой другой объект.
- Такая машина - большая редкость в этих местах, да и наша тачка тоже. Одновременно два дорогих автомобиля в таком захолустье...
- А-а, - понимающе протянул бригадир, не слишком, однако, вникая в суть этого умозаключения.
И вот они подъехали к тайной хазе балаковской группировки, которая в основном использовалась бригадой Гангута. Хаза эта представляла собой двухэтажный деревянный дом с участком в двадцать пять соток, обнесенным сплошным дощатым забором.
Большие железные ворота оказались распахнуты, что вызвало у ценящего порядок Гангута приступ раздражения к своим браткам:
- Не закрывают за собой, суки.
Они въехали на участок. У дома стояли две машины.
- Это тачки Ряхи и Пионера, - пояснил бригадир.
Выйдя из "Мерседеса", Окунь и Гангут последовали к входу в избу, но никто не вышел их встречать, хотя они вели себя достаточно шумно.
Двери оказались незаперты, и балаковцы вошли в дом.
В сенях было темно, и Гангут, споткнувшись обо что-то, с матерком грохнулся на пол. Кряхтя, он поднялся и чиркнул зажигалкой.
В слабом свете ее пламени они все-таки разглядели препятствие, преградившее им путь внутрь дома.
Это было тело Ряхи. И, похоже, мертвое тело.
9
Старший лейтенант Митин
Выйдя на улицу из своей пятиэтажки, построенной в стиле черемушкинских хрущоб, Костя, не спеша, несмотря на категорическое указание дежурного по РУВД - "немедленно!", двинулся к месту службы. То и дело под ноги попадались желтые, даже совершенно увядшие листья.
Вот так, подумал Костя, везде трубят о глобальном потеплении, а тут в середине августа, в сущности, золотая осень.
А возможно, так всегда и было, но он этого не замечал, пока не подкатило к тридцати годам...
И окутала Костю Митина глубокая печаль, поскольку он именно сейчас, неожиданно глубоко и ощутимо, осознал бренность всего земного и в особенности собственного существования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36