А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 





Ли Бреккет: «Пути Немезиды»

Ли Бреккет
Пути Немезиды



OCR Хас
«Сага о Марсе и других мирах»: ЭКСМО-Пресс; Москва; 2002

ISBN 5-04-009463-0 Kb БреккетПути Немезиды Глава 1 Застыв как изваяние, он стоял в темноте подворотни. За грохотом колотящегося сердца ничего не было слышно, однако глаза Рика, цвета бледного янтаря, из-под белесых бровей напряженно обшаривали тесное ущелье переулка. По зеленоватым лунным лужицам, лежащим на древней мостовой, проплыли тени.Рик поднял левую руку, прицелился. Эхо выстрелов громовым раскатом заметалось между рядами домов, пристроенных вплотную друг к другу. Две тени безмолвно исчезли; хозяин третьей взвыл и выпрямился в рост.В тусклых лучах Фобоса Рик сумел его разглядеть. Ну конечно же, чернец!..Покрытые шерстью твари обитали в морских впадинах и являлись тупиковой ветвью развития жизни — подобные «слепые отростки» эволюции на Марсе встречаешь повсюду. До сих пор по поводу их происхождения велись научные споры. Кто-то из ученых мужей полагал, что раньше они были людьми, но потом выродились в своих изолированных, запустелых деревушках. Другие ученые утверждали, что это не люди вовсе и не обезьяны, а просто существа, по дороге жизни забредшие в никуда.Однако нашего героя академические вопросы занимали мало, и лишь один факт науки представлялся ему очень важным — высокая дрессируемость черных обезьян.Чернецы, подобно овчаркам, хорошо ходили по следу, а потому некая очень серьезная организация под названием «Земная горнорудная компания» обучила их подыскивать персонал для заполнения вакансий в бригадах перфораторщиков.Рик не желал ломать спину, покуда не загнешься, на шахтах сего славного предприятия. Он бережно взял чернеца на мушку, чтоб теперь уж наверняка.И грянул гром, и стало тихо…Рик никогда не слыхал такой всепоглощающей тишины — только на мертвых мирах. Кузнечные цеха Компании сотрясали грохотом весь квартал от кабачков на улице Тридцати трех удовольствий и аж до самой городской стены, но шум паровых молотов был не в силах проломить непроницаемую тишину Руха; вот так же беспомощна колотушка против брони космического корабля.Рик двинулся дальше по узкой извилистой улочке. Провалы окон в толстых стенах казались мертвыми глазницами. По ту сторону плотно закрытых ставень прятались обитатели домов. Сотни веков люди, очень-очень много людей, жили здесь, однако в нынешние времена прогулка по городу столь же щедра на встречи, как экскурсия по лунным пещерам…А всему виной — новые законы. Стоял себе потрепанный временем мир, в котором уставы городов-государств были так немногословны, что каждый мог их запомнить наизусть; и вдруг с Земли является выскочка Эд Фаллон и объявляет, что отныне Компания есть Закон, стоящий превыше старых уложений.Компания начала диктовать свои правила и обламывать об их железный забор хребты непокорных. Мигранты с Земли натиску сопротивлялись вяло; гуманоидные марсиане, живущие в городах вроде Руха, наглухо позапирали двери и окна, моля Господа, чтобы гром пал на головы алчных пришельцев.Неожиданно улица уперлась в городскую стену; дальше идти было некуда. Сзади настигали, «гармошка» погони сжималась. По ту сторону стены, даже если бы Рик сумел взобраться на ее громаду, зияла отвесная пропасть в километр глубиной — до самого дна умершего моря.Рик повернулся. Глаза его блеснули, отразив свет луны.Вдали, в двух марсианских милях, считая по дну моря, из космопорта Компании взлетела ракета, трассирующей пулей вонзаясь в черный небосвод. Если обратить взгляд южнее, над плоскими крышами близлежащих построек увидишь полуразрушенные башни Царского Замка, а в доброй миле за Царским Замком — Нью-Таун, крикливый и задиристый пограничный городишко, ворота в ту половину мира, откуда пришел Рик.Хоть бы один огонек!.. Вдалеке люди ссорились, дрались и орали, но занимались этим невидимо и беззвучно.Рик привалился к камню городской стены и расслабил мускулы, дав левой руке свободно повиснуть под тяжестью оружия.Кто-то вскрикнул, видимо, обнаружив мертвые тела на мостовой. Топот каблуков по брусчатке раздавался все ближе и ближе.И тут Рик заметил свет.Стой он чуть дальше от ограды, ему бы ни за что этот лучик не увидать. Оказывается, улица имела продолжение в виде лаза между домами и городской стеной, такого узкого, что человеку едва пролезть, — и там растворилась дверь. Задержанный расстоянием, наконец долетел негромкий скрип петель.Рик боком скользнул в проход, навстречу сварливому женскому шепоту, бранившему чью-то нерасторопность на старомарсианском наречии. В освещенном прямоугольнике возникла корявая тень, и дверь начала закрываться. Плечо Рика протаранило ее створку, когда уже лязгал засов. Тот, кто находился за дверью, с болезненным воплем отлетел в глубину помещения и звучно упал. Тем временем Рик уже оказался внутри; он лягнул дверь позади себя и правой рукой замкнул запор. Левая сжимала бластер.Комнатка, устроенная в толще городской стены, была крохотной и вонючей. Крупная голова Рика, покрытая короткими светлыми волосами, едва не скребла потолок. В углу комнатки стояла раскладушка, застеленная множеством потертых пледов, рядом красовался стол древней работы из ирлового дерева с резьбой — за такой на аукционе давали денег больше, чем Рик мог бы добыть, десять лет потея на счастливом шурфе. Еще одной достопримечательностью являлась пара мягких кресел с проплешинами, как раз по числу обитателей — старухи и лилипута.Карлик с гримасой боли тихо корчился на полу, пытаясь совладать с последствиями удара ручкой двери. Он был тощий, ростом не выше ребенка, с зелеными раскосыми глазами. Старая женщина лежала на постели; Рик подумал сначала, что это обычная городская замарашка, но, увидев ее глаза, понял свою ошибку. Глаза старухи были сплошь белые, и только в самой середке ярко-красными угольками тлели зрачки.— Ну-ну, ты полегче, мамаша, что ли! — грубовато сказал Рик, невольно съежившись.Ответом было молчание, лишь красные буравчики бельмастых глаз ввинтились ему в самое нутро — у Рика аж мурашки поползли по коже.С улицы доносился шум, показывающий, что ловцы потеряли след. Рик присел на корточки под дверью, грудь его тяжело вздымалась после бега; рубашка — модная, из шерсти венерианского паука — облепила ребра.— Я побуду у вас, пока они не уйдут.Лилипут перестал кататься по полу — видать, отпустило; сел на корточки, обхватив колени руками, и бросил на незваного гостя взгляд глаз, вспыхнувших в тусклом свете лампы изумрудным блеском. Старуха не проронила ни слова и даже не шевельнулась. Откуда-то из одеял выскочила маленькая красная ящерка и юркнула по грязному полу.— Я вижу будущее, — вдруг медленно проговорила женщина на кровати.— Дорого берешь? — усмехнулся Рик. — Меня выкинули с корабля за разборку с соседом по койке, а все монеты, полученные при расчете, угодили в карманы девчонок, пока я «оттягивался» на вашем берегу. Ну, или не в карманы, а что там у них… — Он кашлянул.— Я вижу твою судьбу.Рик хмуро посмотрел на марсианку, затем пожал плечами. Второго пути наружу из комнаты не было, только дверь за его спиной; и вообще, кого пугаться — старушенции да какого-то мальчишки? Уличные голоса, похоже, отдалялись.— Ты, мать, лучше бы на свою судьбу карты раскинула.— Что, не веришь?— Верить в гадание — дело женское. А я верю в то, что делаю своими руками.Старуха не спеша улыбнулась, сверкнув заостренными клыками на фоне черного провала рта, и уперлась в Рика странным многообещающим взглядом. Затем медленно встала с постели, подошла к столу и убрала тканое покрывало, под которым оказался серебряный сосуд, наполненный прозрачной водой.Рик насмешливо присвистнул.Кроваво-красные зрачки расширились, и марсианка произнесла:— Ты пришел из космоса.— Да, я там на свет появился! Как родила меня мать в каюте бродячего судна без приписки, так с тех пор космос мне дом родной. Ни за что бы не ушел с корабля, когда б не поперли.— А твой корабль, скажи, он привязан цепью к миру, где был построен?— Бог мой, конечно, нет! Не пойму, к чему ты клонишь?..— Вот так же, землянин, и мысль не прикована к телу. Разум, словно корабль, он может путешествовать всюду. Мысль способна открыть Врата и бродить по дорогам Времени. Время — такая же реальная сущность, как почва у тебя под ногами, и эту сущность легко постичь, если владеешь знанием.Рик насупил брови, взгляд его желтых глаз стал решительным.— Может быть. Только не верится мне в будущее, которое расстелено впереди, плоское, как топчан. Я сам выбираю себе дорогу и делаю собственное будущее. Вдобавок мало ли что может случиться и изменить ситуацию…— Но из тысячи возможных событий происходит лишь одно. Вот сегодняшней ночью ты убежал от ищеек Компании. Гнить бы тебе в шахте, не отвори дверь мой бедный внебрачный внук, желая узнать, из-за чего на дворе суматоха. И что же? Всего миг — и ты спасен. Ты был на распутье и пошел по этой дорожке. Отныне все варианты твоей дальнейшей судьбы произрастают из мгновения, когда один шанс уступил первенство другому и отошел на задний план, дав второй возможности стать реальностью, осуществиться. Жизнь, землянин, состоит из нескончаемого числа развилок.— Выходит, ты утверждаешь, что способна забросить свой разум, будто шпионский спутник, на орбиту Времени и подглядеть, куда ведет очередная развилка?Старуха утвердительно кивнула.— Ха-ха, неплохо! И отныне дурак-царевич всегда будет осведомлен, какой тропкой идти, а в конце сказки найдет горшок золота, вместо того чтобы шмякнуться носом в коровий блин, да?— Значит, ты все-таки не веришь…— Я люблю игру на азарт. Червы выпадут или пики — не все ли равно, в конце концов?— Все равно… — эхом отозвалась старуха.Она снова оглядела Рика — его лицо, руки, глаза.— Противоречив… — Марсианка забормотала, разговаривая сама с собой, словно Рика здесь в помине не было. — Работа сделала его толстокожим и грубым, но кость тонкая… Челюсти, нос, скулы просвечивают сквозь телесную мякоть, как скальные обнажения сквозят через мох. Рот еще не оформился до конца и выражает лишь себялюбие… А глаза — глаза спят!Рик беззлобно рассмеялся:— В общем, пожалела несчастного и решила поведать, что ждет его впереди?Он чувствовал себя спокойно. Мышцы отдыхали; крики и шум на улице смолкли в отдалении. Напряжение гонки исчезло. Рик зевнул.Нет, спать он не хотел, голова была ясная, как стекло; просто здесь очень уютно… Красная ящерка неожиданно скользнула ему на ботинок и вновь умчалась прочь, словно маленькая комета.— Может быть, — наконец откликнулась старуха. Голос ее понизился до шепота. Затем она снова склонила голову над водой в серебряном кувшине.Наступила тишина. Воздух в комнатке был теплым и спертым. Карлик так и сидел на полу, обхватив руками колени; он, по-видимому, еще не оправился после падения. Звук медленного громкого дыхания старой женщины напоминал накатывающийся и отступающий шум моря. Красная ящерица беспорядочными бросками металась по каменному полу.Рик представил себе картину бескрайней сети дорог, по которым бродит мысль. Ну а если идешь по тропе и она тебе не нравится, что стоит пересечь холмы и перейти на другой путь?..Дороги почему-то стали кровавого цвета и ожили, зашевелились. Рик пытался уследить за их беготней, но алые линии ускользали от мысленного взора. Рик почувствовал, что у него утомились глаза, и прикрыл веки.«Да, так лучше, — сказал он сам себе. — Опустим симпатичную темную штору. Ма, разбуди меня завтра в семь».Рик «клюнул» носом и от этого проснулся, открыл глаза и решил подняться на ноги; даже почти встал.Женщина у стола, упираясь животом в магический горшок, неподвижным взглядом смотрела на Рика. Рот разинут, в глотке шипит — сущая змея. А уж зубы!..Лилипут, стоя на полу на четвереньках, замер, объятый ужасом; он смахивал сейчас на кузнечика, окаменевшего в капле смолы. Красная ящерка продолжала суетливо перебегать с места на место.Рик почувствовал, что замерз, как лягушка под дождем, и решил окончательно встать на ноги, но ему не давали сосредоточиться сумасшедшие броски ящерицы. А главное, он все время видел прямо перед собой старухины глаза — две кроваво-красные звезды в окружении белесых туманностей.— Ты что замышляешь? — сдавленно выкрикнул Рик. Он попытался выбросить из головы красную ящерицу; разум его наполовину заплутал в алом лабиринте, что вычерчивал ее хвост. — Загипнотизировать меня решила, морщинистая гидра?! Вот, значит, зачем тебе понадобился треп про будущее! Гипнотизируешь!Пот выступил у него на лбу. Рик с трудом поднялся на ноги и выставил «пушку»:— Хочешь сделать так, чтобы я отключился, а затем сдать ищейкам!..Негодующий взгляд Рика схлестнулся со взглядом марсианки, однако борьба была неравной. Маленькие красные звезды, неподвижные и страшные, выжигали разум и подавляли волю.— Ты не можешь выстрелить, землянин, — хрипло произнесла старуха.Рик изо всех сил пытался заставить свой палец нажать на спуск, но проклятая ящерица совсем оплела его мозг алыми нитями…Неожиданно в руках женщины появился нож.Ее слова с силою молота крушили Рика: «Ты не можешь выстрелить! — гремели они. — Не можешь!..»Мускулы Рика напряглись подобно натянутым канатам. Он истекал потом и слезами, рыдая от собственного бессилия.Гадалка медленно приближалась.— Я видела твое будущее, землянин. Твое будущее, если ты выживешь. — Она приставила острие ножа к горлу Рика. — Я видела твою тень, покрывшую Марс!На лбу Рика взбухла жила, лицо кривилось в предсмертной гримасе. Нож вошел ему в горло, и в этот момент комната осветилась синей вспышкой сработавшего бластера.Ужасные глаза потускнели; старуха рухнула навзничь.Рик сипло рассмеялся. Это был не смех человека, а скорее торжествующий лай животного, вырвавшегося из западни. По шее текла кровь; нож, который марсианка не успела вонзить глубоко, вывалился из раны и зазвенел по полу.Рик неловкими пальцами ухватился за засов, наконец отпер его и шагнул на улицу. От холодного ночного воздуха в голове несколько прояснело, но тело не слушалось, будто стало деревянным.«Моя тень… Моя тень покроет Марс…»Он поплелся по улице назад, туда, откуда пришел. Трупы черных антропоидов так и лежали на месте, где он подстрелил их. Над Рухом висела немыслимая тяжкая тишина.Наступила реакция — Рика затрясло, накатила слабость. Он встал, прислонился лбом к стене.Из-за поворота выскользнули черные фигуры; шорох движения донесся слишком поздно. Резко обернувшись, Рик открыл огонь, но ловцы уже навалились сверху. Он осел вниз под весом четырех существ, по-звериному стремительных и сильных, издающих резкий запах животной шерсти.Сильно ударившись головой о камень, Рик некоторое время еще сопротивлялся, инстинктивно отбиваясь вслепую; потом наконец затих.Один из антропоидов остался лежать на мостовой. Трое остальных бесшумно исчезли в темноте, с удивительным проворством волоча тяжелую добычу.Некоторое время спустя в узком проходе между городской стеной и домами мелькнула маленькая скрюченная тень. Карлик торопливо засеменил туда, где высились башни Старого города. Глава 2 Фобос уже спускался с небосклона. Брат его, Деймос, тлел низко в небе над пустыней, подобно угольку гаснущего костра. На фоне угрюмого зарева, подставив башни ветру, чернел безмолвный силуэт — Царский Замок. Пятна ночного света на стенах казались пятнами засохшей крови.Древний город… Мертвый город. Лишь в нижних ярусах городских башен, где когда-то размещались правительственные службы, библиотека и кунсткамера, теплилась жизнь.Тронная зала; здесь еще со времен, когда на Марсе шумели синие моря, а на холмах росла зелень, восседали цари из рода Карадоков. Сейчас единственный мерцающий факел освещал высокий трон, окруженный считанными фигурами. Остальное пространство заливала тьма с сухим запахом тлена, полная призраков, еле слышно вздыхающих и шелестящих ветхими стягами, свидетельствами былого величия.На церемониальном ковре, изготовленном из волос прекрасных дев, чей прах уже много веков назад развеян ветром, в поклоне согнулся карлик Ллоу. Горбун говорил долго, нараспев; его звенящий голос порхал по зале, отражаясь от каменных сводов, зеленые глаза горели блеском безумия. Сейчас он совершенно не походил на ребенка.Женщина, стоявшая по левую руку от трона, смотрела на рассказчика. Она была довольно молода, но какой-то внутренний жар, тайный и негасимый, иссушил ее, а надменность и скорбь только добавляли годов.Справа от трона стоял мужчина — худощавый, крепкого сложения, в воинском одеянии рядового. Его мундир и портупея были поношены и вытерты, однако оружие ярко блестело. Покрытое шрамами лицо дышало отвагой, а глаза казались глазами волка, брошенного в клетку. Бейдах, командир гвардии Руха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15