Она посидела немного в машине, и он подумал, уж не заметила ли она его. Но потом ее машина тронулась. Выждав немного, он медленно последовал за ней. Она проехала мимо своего дома и, развернувшись примерно через милю, возвратилась назад. Ему пришлось держаться довольно далеко от ее машины, но, поскольку он знал, куда она направляется, все было в порядке. Однако ее наивные меры предосторожности его позабавили. Уж будьте уверены, они ее не спасут. Тем более если она таким образом надеялась защититься от него.
Он мысленно рассмеялся. Безмозглая сучка. Все они глупые, продажные твари. Все шлюхи в душе, даже те, которые кажутся порядочными, как старушка Дженни. Все они втайне мечтают, чтобы парень содрал с них одежду и как следует оттрахал. В то время когда он был с Дженни, он еще не знал об этом. Последующие годы кое-чему его научили, и он готов был поделиться с ней приобретенными знаниями.
Он еще не побывал в ее квартире… пока. Однако вычислил, какая комната принадлежит ей, а какая – мальчишке, которому на первый взгляд было около тринадцати лет. Он был долговязый, угловатый и находился на грани бунта против родительской опеки. Трой вспомнил себя в этом возрасте, хотя его ситуация была совершенно другой. Интересно, чей это парнишка, подумал он и даже почувствовал себя обманутым, потому что Дженни кого-то нашла и забеременела, едва успев расстаться с Троем. В те дни Аллену Холлоуэю не терпелось поскорее откупиться от него. Он готов был сделать что угодно, лишь бы его скверный зять держался подальше от его драгоценной доченьки.
Так от кого же она забеременела? Во время их встречи Аллен и словом не обмолвился о мальчишке. По правде говоря, Аллен вообще почти ни о чем не говорил. Он только и делал, что требовал. А у самого губы дрожали, потому что он пытался побороть страх. Уж Трой-то знал, что это такое. Холлоуэй его боялся.
– Это хорошо, – вслух произнес он, и впрямь считая, что все складывается как нельзя лучше. Он взглянул на ворота из кованого железа, которые вели на территорию, принадлежавшую Холлоуэю. В глубине виднелся особняк. Там жил старик со своей красавицей женой – женщиной с отсутствующим взглядом, выражение лица которой напоминало пустой билетик, доставшийся при жеребьевке. Трой изучил и ее привычки. Ему даже удалось столкнуться с ней в одном из этих безумно дорогих магазинов, где продают экологически чистые продукты. Она рассматривала упаковку бекона, свободного от нитратов. Он задел ее плечом и рассыпался в извинениях. Натали. Так ее зовут. Она едва ли могла его узнать. В те далекие дни они почти не встречались. Она присутствовала на приеме по случаю бракосочетания, на котором настоял Аллен, когда они с Дженни возвратились домой после бегства, но Натали тогда была настолько поглощена собственной внешностью, что он не удивился бы, если бы она не запомнила даже, как выглядит Дженни. А потом она налакалась шампанского, и Аллен кого-то нанял, чтобы ее отвезли домой. Больше он, кажется, ее не видел. Холлоуэй не имел привычки приглашать к себе в дом дочь и ее молодого мужа. И все же…
Но нет. Натали его не вспомнила. Выслушав его извинения, она улыбнулась рассеянной улыбкой, как будто ее мысли были заняты чем-то совсем другим. В иных обстоятельствах Трой мог бы увидеть в этом вызов. Он включил бы свое обаяние и посмотрел, не вызовет ли это у нее сексуальную заинтересованность. Но в тот момент его голова была забита другими проблемами, в число которых Натали Холлоуэй не входила.
Точкой, где находился источник денег, была Дженни. Он сказал Аллену, что хочет загладить свою вину за прошлые прегрешения. Вот умора! Мысль о том, чтобы искупать вину, могла, черт возьми, прийти в голову только человеку, которому позарез нужны деньги или который ударился в религию. А Трой Рассел, уж будьте уверены, религиозным не стал. С чего бы это вдруг? Однако он мог изобразить человека, на которого снизошло просветление. Он мог без труда сыграть любую роль. Это был один из аспектов обаяния.
– Что тебе надо? – спросил его Холлоуэй. – Зачем ты явился сюда?
– У меня было много времени, чтобы все обдумать. Просто я хочу восстановить справедливость.
– Я заплатил тебе, чтобы ты держался подальше от Дженни. Я дал тебе кучу денег.
– Это было «кучей» много лет назад, – сказал Трой. – Я явился, чтобы загладить свою вину.
– Только попробуй приблизиться к ней, и я заставлю тебя пожалеть об этом.
Предъявлять ультиматум любят трусы. Слова, слова, слова. Трой научился не обращать на них внимания и гнев без труда держал под контролем. Холлоуэй был скрягой, который держал деньги в ценных бумагах и недвижимости. Судя по всему, он не осыпал свою доченьку щедрым дождем из «зелененьких», иначе она не ишачила бы в ресторане и не жила в такой невзрачной квартире. Может быть, отец мальчишки пришелся Холлоуэю не по вкусу еще больше, чем Трой?
Но это не имеет значения. После смерти отца Дженни унаследует всю империю. Натали в счет не идет. Она всего лишь украшение. Отвалить ей изрядную сумму в звонкой монете – и она исчезнет со сцены. Настоящая наследница – Дженни.
Трой скорчил гримасу. Он не сумел довести до конца хорошо задуманное дело, начатое с Дженни, потому что был тогда еще слишком молод и не понимал, как следует играть в эту игру. Он позволил тогда своей ярости выйти из-под контроля. Теперь он это понимал. И если приходил в бешенство, искал другие возможности спустить пар. Обманывать людей было чертовски просто.
Улыбаясь, он достал упаковку жевательной резинки и сунул одну в рот. Курить он бросил. Курение не способствовало победам над истощенными, сексуально озабоченными богачками. Сами они, будьте уверены, курили, но желали, чтобы их любовники были чистенькими, словно их обработали лизолом. Ему нравилось их ублажать, но одним глазом он всегда посматривал на их кошельки. Иногда он поил их допьяна, а уходя, забирал наличные. Но это случалось не часто. Он использовал их главным образом для того, чтобы узнавать имена их друзей, друзей их друзей и т. д. Дважды ему попадались настоящие богачки, которые готовы были осыпать его деньгами, но в обоих случаях возникало одно и то же препятствие. Мишель Калгари. При одной мысли о ней Троя охватывало холодное неистовство. Она забеременела и все время плакала. Он не мог этого вынести. Был не в силах.
А теперь он находился в долгом периоде простоя. Источники его доходов иссякли. Правда, была Патриция, но ее денег было недостаточно. Он хотел свою справедливую долю, а это означало миллионы. Время от времени он у нее появлялся, давал ей то, что она хотела, но когда он навел справки о ее финансовом положении, оно оказалось далеко не на том уровне, как у Аллена Холлоуэя. Не повезло Патриции. Но он по дешевке не продается.
Он выжал сцепление и, вписавшись в транспортный поток, направился к дому Дженни. В окнах было темно. Опять. Уже целых два дня. Он вдруг догадался, что она уехала, и это почему-то привело его в исступление.
Должно быть, Аллен предупредил ее о его появлении.
Гнев холодной волной прокатился по его телу, и он так вцепился в руль, что побелели костяшки пальцев. Он направился было к особняку Холлоуэя, потом передумал и повернул в сторону ресторана, где она работала. Он чуть не выскочил из машины, до того как она остановилась.
– Ах ты, проклятый мерзавец! – прошипел он сквозь стиснутые зубы.
Убить мало этого Холлоуэя! Уж будьте уверены, он с ним разделается.
– Добро пожаловать в «Риккардо». Столик на одну персону? – спросила бойкая старшая официантка.
«Пропади ты пропадом», – подумал он, но одарил ее отработанной сексапильной улыбкой.
– Да, если только вы не пожелаете присоединиться ко мне.
Она лукаво улыбнулась, провела его к столику возле каменной стены и, вильнув аппетитными ягодицами, удалилась.
«Не забудь об обаянии», – напомнил он себе, наблюдая за тем, как официантка разговаривает с Дженни, как будто они лучшие подружки. Он наблюдал за ними с углового столика, а потом ушел, прежде чем Дженни заметила его. Он думал, что Дженни в тот вечер не работает, и очень удивился, когда она прошла в десяти ярдах от его столика. Он незаметно исчез из ресторана, оставив на столе достаточно денег, чтобы оплатить выпивку и щедрые чаевые. Ему не хотелось, чтобы здесь запомнили мужчину, который поужинал и сбежал, не расплатившись. Уж лучше их задобрить.
А вот и та, которая ему нужна. Дружелюбия – хоть отбавляй. Когда он понял, что оказался не за тем столиком, который обслуживала она, он просто пересел. Пусть разбираются.
– Привет, – сказала она с веселой улыбкой. – Вы были здесь несколько дней назад?
– Не мог удержаться, чтобы не зайти снова.
– Вот как? – Она окинула его приветливым взглядом. – Вы уже ознакомились с меню?
– Что вы могли бы мне порекомендовать?
– Здесь все очень вкусно. Но если вы любите макароны, то попали как раз туда, куда надо.
Он, наконец, остановил выбор на ассорти из морепродуктов. Она принесла заказ вместе со стаканом кьянти, а потом заставила его испытать второе потрясение за этот вечер, когда произнесла театральным шепотом:
– Сегодня ее здесь нет. Она в отпуске.
Так, значит, она заметила, что он наблюдал за Дженни. Он пришел в ярость от собственной неосторожности.
– Сына она взяла с собой?
– Роули? Думаю, что взяла. А может быть, нет. Вы с ней знакомы? – Кажется, она не ожидала такого поворота событий и была в смятении. Чтобы успокоить ее, Трой ответил, тщательно выбирая слова:
– Просто я видел ее здесь.
– Ну что ж, в таком случае не тяните время, когда она вернется, потому что она пробудет здесь всего несколько дней. Она, видите ли, переезжает отсюда. Я даже не уверена, что она перед отъездом успеет зайти в ресторан.
Под столом пальцы Троя сжались в кулаки.
– Правильно. Последний раз, когда мы с ней разговаривали, она упомянула, что собирается переезжать из Хьюстона. Если не секрет, куда на сей раз?
Она окинула его взглядом с головы до ног, как будто решая, насколько он заслуживает доверия. Трой пожал плечами, изображая безобидного балбеса.
– Не хотите – можете не говорить. Я сам позвоню ей домой.
– В Нью-Мексико, – ответила она. – А как вас зовут? Я передам ей, если она сюда заглянет.
– Майк Конрад. – Он скорчил гримасу. – Боюсь, что мы с ней разминемся. Завтра я возвращаюсь в Цинциннати.
– Ну и дела! Ладно, Майк Конрад, я передам ей, что она упустила серьезный шанс.
– Уж будьте так любезны.
Он почувствовал, что отчасти доволен развитием событий. Нью-Мексико – большой штат, но ему достаточно просто следовать за ней, а информация сама поплывет к нему в руки. И у нее есть этот сын… Роули. В целом можно считать, что вечер выдался довольно удачный.
У Дженни, лежавшей в белом шезлонге, на висках выступил пот. Глаза у нее были закрыты, и она пеклась на мексиканском солнце. Вернее, тушилась в его безжалостных лучах. Хотелось бы ей наслаждаться отдыхом, как это делали Магда, Фил и все остальные, со вздохом подумала она.
В то время, когда любой уважающий себя мексиканец соблюдает сиесту, они уже подогревали себя послеполуденными «Маргаритами». Дженни предпочла бы самую жаркую часть дня проводить в комнате и» выбираться оттуда только тогда, когда начнут удлиняться тени. Почему она валяется здесь на солнцепеке, было загадкой для нее самой, но пребывание в комнате утратило свою привлекательность, когда на ее постель натекла лужа из кондиционера. Судя по всему, Хоакин, слуга, именно сейчас занимался решением этой проблемы.
Она испытывала то радостное предвкушение – в центре этих мыслей был Хантер Калгари, – то тревогу, связанную с Троем. Она изгнала его из своей жизни, так что за последние пятнадцать лет он превратился в отдаленное прошлое. Она вообще перестала о нем думать. Но после того как Аллен рассказал ей, что произошло всего несколько дней назад, воспоминания вновь нахлынули на нее. Она стала нервной и вздрагивала от каждого пустяка.
Вернувшись в комнату, она приняла душ, высушила волосы феном и стянула на затылке непослушную гриву черепаховой заколкой. Затаив дыхание, она выпятила губы и подула на пушистую челку. Серьезные синие глаза в зеркале насмешливо смотрели на нее. Выражение ее лица было таким суровым, что не было заметно даже ямочки на щеке, появлявшейся, когда она улыбалась.
– Ты не сможешь причинить мне боль, Трой, – сказала она голосом, соответствовавшим выражению ее лица.
В гостиной Магда, Фил и все остальные перешли от ленивого потягивания коктейлей к стремлению достичь определенного уровня опьянения. Разговор вертелся вокруг стоимости такси. Учитывая принятый алкоголь, никто не хотел вести машину. Дженни с трудом подавила желание вернуться потихоньку в свою комнату. Обычно она снисходительно относилась к потреблению напитков, но все они настолько опередили ее в степени опьянения, что она почувствовала себя чужой.
– Дженни, любовь моя! – Магда помахала ей рукой, расплескав при этом на мексиканские плитки охлажденную «Маргариту», которую держала в другой руке.
– Позволь предложить тебе что-нибудь выпить, – сказал Фил, на голове которого снова красовался берет Евро-Фила. Дженни чуть улыбнулась и кивнула головой. Ей вовсе не хотелось расхолаживать других. По правде говоря, ей надоело быть Мисс Респектабельной, Мисс Образцовой, Мисс Занудой. В юности она наделала ошибок, но искупила каждую из них. Пора ей получить хоть немного удовольствия. Роули был в безопасности с Фергюссонами, и ей не о чем беспокоиться. Абсолютно. Чтобы выбросить из головы тревогу по поводу Троя, потребовались почти физические усилия. И все же она время от времени поглядывала на телефон. Было бы неплохо позвонить Фергюссонам – так, на всякий случай, – но для этого требовались кредитная карточка и более обширные знания испанского языка, чем у нее. Роули, наверное, с удовольствием проводит время в спортивном лагере, но она все-таки не могла полностью избавиться от беспокойства за него. Может быть, выпить еще одну «Маргариту»? Пора догонять остальную компанию.
– Прошу, – сказал Фил, шикарным жестом подавая ей коктейль.
– Благодарю.
Один из гостей отделился от группы и направился к ней. Одинокий мужчина. Мэтт Как-его-там. Дженни попробовала подыскать подходящие слова, мысленно обругала себя за то, что совсем разучилась флиртовать, и решила ограничиться теплой улыбкой. Он целый день шутливо подтрунивал над Лайзой и Джеки, и теперь, как ей показалось, настала ее очередь испытать на себе чары его незаурядной личности. Непристойная мысль? Да, пожалуй. Но за последние пятнадцать лет цинизм не раз выручал ее.
– Привет, – сказал он, усаживаясь на краешек стула.
– Здравствуйте, – отозвалась она и едва не застонала. Он немного походил на сильно выросшего Роули. По крайней мере, лексикон у него был такой же.
– Вы часто бываете здесь? – спросил он с ухмылкой сатира.
– Ежедневно в течение следующей недели.
– Меня зовут Мэтт. А вы Дженни.
Она молча подняла бокал. Ей хотелось сказать что-нибудь остроумное и кокетливое, но она, хоть убей, не могла ничего придумать. Пустяки! Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на самоусовершенствование.
– Мою мать зовут Дженифер.
– Вот как?
– А отца – Тед. – Он усмехнулся. – Я вам до смерти наскучил, не так ли?
Она покачала головой, хотя его слова были близки к правде. Сколько потребуется времени, чтобы, не теряя достоинства, улизнуть отсюда? Хантер обещал угостить ее «Маргаритой». Она уж подумала, не пропустить ли ужин и не удрать ли отсюда прямо сейчас. Но что ей делать дальше? Ждать его в баре? Или попытаться позвонить в его номер?
Ответ напрашивался сам собой, и она удивилась, как он не пришел ей в голову раньше. Не успел Мэтт снова открыть рот, как Дженни взглянула на часы.
– Ой! Я и не заметила, как пролетело время. Мне пора ехать в отель «Роза». Я сегодня ужинаю там.
– Вот как? – Магда взмахнула рукой, на которой красовался один из ее серебряных браслетов, украшенных бирюзой. Он был изготовлен по ее собственному дизайну, который шутливо окрестили «приманкой для туристов». Однако он сослужил ей хорошую службу.
– Да, я ужинаю в ресторане, – повторила Дженни. – Я наслышана об их великолепной кухне и решила почерпнуть кое-какие идеи. – Она улыбнулась. – Я краду только самое лучшее.
– Я еду с вами, – сразу же заявил Мэтт.
– Нет, Мэтт, – с упреком взглянула на него Магда. – Мы не можем бросить всю эту еду! Что подумает персонал? Они на нас обидятся!
– Вы все останетесь здесь, а мы с Дженни проверим, как кормят в отеле «Роза». – Он подмигнул Дженни. – Вы скажете мне, что заказать, а я заплачу.
Дженни воззрилась на него, злясь на себя за то, что не может ответить с такой же дерзостью. Пожав плечами, она отправилась наверх, чтобы переодеться, и заметила, что Лайза и Джеки с удрученным видом смотрят на Мэтта. Пока ее не было, он вызвал по телефону такси, и, когда она спустилась, он был тут как тут – в джинсах в обтяжку и черной рубахе, расстегнутой до пупа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Он мысленно рассмеялся. Безмозглая сучка. Все они глупые, продажные твари. Все шлюхи в душе, даже те, которые кажутся порядочными, как старушка Дженни. Все они втайне мечтают, чтобы парень содрал с них одежду и как следует оттрахал. В то время когда он был с Дженни, он еще не знал об этом. Последующие годы кое-чему его научили, и он готов был поделиться с ней приобретенными знаниями.
Он еще не побывал в ее квартире… пока. Однако вычислил, какая комната принадлежит ей, а какая – мальчишке, которому на первый взгляд было около тринадцати лет. Он был долговязый, угловатый и находился на грани бунта против родительской опеки. Трой вспомнил себя в этом возрасте, хотя его ситуация была совершенно другой. Интересно, чей это парнишка, подумал он и даже почувствовал себя обманутым, потому что Дженни кого-то нашла и забеременела, едва успев расстаться с Троем. В те дни Аллену Холлоуэю не терпелось поскорее откупиться от него. Он готов был сделать что угодно, лишь бы его скверный зять держался подальше от его драгоценной доченьки.
Так от кого же она забеременела? Во время их встречи Аллен и словом не обмолвился о мальчишке. По правде говоря, Аллен вообще почти ни о чем не говорил. Он только и делал, что требовал. А у самого губы дрожали, потому что он пытался побороть страх. Уж Трой-то знал, что это такое. Холлоуэй его боялся.
– Это хорошо, – вслух произнес он, и впрямь считая, что все складывается как нельзя лучше. Он взглянул на ворота из кованого железа, которые вели на территорию, принадлежавшую Холлоуэю. В глубине виднелся особняк. Там жил старик со своей красавицей женой – женщиной с отсутствующим взглядом, выражение лица которой напоминало пустой билетик, доставшийся при жеребьевке. Трой изучил и ее привычки. Ему даже удалось столкнуться с ней в одном из этих безумно дорогих магазинов, где продают экологически чистые продукты. Она рассматривала упаковку бекона, свободного от нитратов. Он задел ее плечом и рассыпался в извинениях. Натали. Так ее зовут. Она едва ли могла его узнать. В те далекие дни они почти не встречались. Она присутствовала на приеме по случаю бракосочетания, на котором настоял Аллен, когда они с Дженни возвратились домой после бегства, но Натали тогда была настолько поглощена собственной внешностью, что он не удивился бы, если бы она не запомнила даже, как выглядит Дженни. А потом она налакалась шампанского, и Аллен кого-то нанял, чтобы ее отвезли домой. Больше он, кажется, ее не видел. Холлоуэй не имел привычки приглашать к себе в дом дочь и ее молодого мужа. И все же…
Но нет. Натали его не вспомнила. Выслушав его извинения, она улыбнулась рассеянной улыбкой, как будто ее мысли были заняты чем-то совсем другим. В иных обстоятельствах Трой мог бы увидеть в этом вызов. Он включил бы свое обаяние и посмотрел, не вызовет ли это у нее сексуальную заинтересованность. Но в тот момент его голова была забита другими проблемами, в число которых Натали Холлоуэй не входила.
Точкой, где находился источник денег, была Дженни. Он сказал Аллену, что хочет загладить свою вину за прошлые прегрешения. Вот умора! Мысль о том, чтобы искупать вину, могла, черт возьми, прийти в голову только человеку, которому позарез нужны деньги или который ударился в религию. А Трой Рассел, уж будьте уверены, религиозным не стал. С чего бы это вдруг? Однако он мог изобразить человека, на которого снизошло просветление. Он мог без труда сыграть любую роль. Это был один из аспектов обаяния.
– Что тебе надо? – спросил его Холлоуэй. – Зачем ты явился сюда?
– У меня было много времени, чтобы все обдумать. Просто я хочу восстановить справедливость.
– Я заплатил тебе, чтобы ты держался подальше от Дженни. Я дал тебе кучу денег.
– Это было «кучей» много лет назад, – сказал Трой. – Я явился, чтобы загладить свою вину.
– Только попробуй приблизиться к ней, и я заставлю тебя пожалеть об этом.
Предъявлять ультиматум любят трусы. Слова, слова, слова. Трой научился не обращать на них внимания и гнев без труда держал под контролем. Холлоуэй был скрягой, который держал деньги в ценных бумагах и недвижимости. Судя по всему, он не осыпал свою доченьку щедрым дождем из «зелененьких», иначе она не ишачила бы в ресторане и не жила в такой невзрачной квартире. Может быть, отец мальчишки пришелся Холлоуэю не по вкусу еще больше, чем Трой?
Но это не имеет значения. После смерти отца Дженни унаследует всю империю. Натали в счет не идет. Она всего лишь украшение. Отвалить ей изрядную сумму в звонкой монете – и она исчезнет со сцены. Настоящая наследница – Дженни.
Трой скорчил гримасу. Он не сумел довести до конца хорошо задуманное дело, начатое с Дженни, потому что был тогда еще слишком молод и не понимал, как следует играть в эту игру. Он позволил тогда своей ярости выйти из-под контроля. Теперь он это понимал. И если приходил в бешенство, искал другие возможности спустить пар. Обманывать людей было чертовски просто.
Улыбаясь, он достал упаковку жевательной резинки и сунул одну в рот. Курить он бросил. Курение не способствовало победам над истощенными, сексуально озабоченными богачками. Сами они, будьте уверены, курили, но желали, чтобы их любовники были чистенькими, словно их обработали лизолом. Ему нравилось их ублажать, но одним глазом он всегда посматривал на их кошельки. Иногда он поил их допьяна, а уходя, забирал наличные. Но это случалось не часто. Он использовал их главным образом для того, чтобы узнавать имена их друзей, друзей их друзей и т. д. Дважды ему попадались настоящие богачки, которые готовы были осыпать его деньгами, но в обоих случаях возникало одно и то же препятствие. Мишель Калгари. При одной мысли о ней Троя охватывало холодное неистовство. Она забеременела и все время плакала. Он не мог этого вынести. Был не в силах.
А теперь он находился в долгом периоде простоя. Источники его доходов иссякли. Правда, была Патриция, но ее денег было недостаточно. Он хотел свою справедливую долю, а это означало миллионы. Время от времени он у нее появлялся, давал ей то, что она хотела, но когда он навел справки о ее финансовом положении, оно оказалось далеко не на том уровне, как у Аллена Холлоуэя. Не повезло Патриции. Но он по дешевке не продается.
Он выжал сцепление и, вписавшись в транспортный поток, направился к дому Дженни. В окнах было темно. Опять. Уже целых два дня. Он вдруг догадался, что она уехала, и это почему-то привело его в исступление.
Должно быть, Аллен предупредил ее о его появлении.
Гнев холодной волной прокатился по его телу, и он так вцепился в руль, что побелели костяшки пальцев. Он направился было к особняку Холлоуэя, потом передумал и повернул в сторону ресторана, где она работала. Он чуть не выскочил из машины, до того как она остановилась.
– Ах ты, проклятый мерзавец! – прошипел он сквозь стиснутые зубы.
Убить мало этого Холлоуэя! Уж будьте уверены, он с ним разделается.
– Добро пожаловать в «Риккардо». Столик на одну персону? – спросила бойкая старшая официантка.
«Пропади ты пропадом», – подумал он, но одарил ее отработанной сексапильной улыбкой.
– Да, если только вы не пожелаете присоединиться ко мне.
Она лукаво улыбнулась, провела его к столику возле каменной стены и, вильнув аппетитными ягодицами, удалилась.
«Не забудь об обаянии», – напомнил он себе, наблюдая за тем, как официантка разговаривает с Дженни, как будто они лучшие подружки. Он наблюдал за ними с углового столика, а потом ушел, прежде чем Дженни заметила его. Он думал, что Дженни в тот вечер не работает, и очень удивился, когда она прошла в десяти ярдах от его столика. Он незаметно исчез из ресторана, оставив на столе достаточно денег, чтобы оплатить выпивку и щедрые чаевые. Ему не хотелось, чтобы здесь запомнили мужчину, который поужинал и сбежал, не расплатившись. Уж лучше их задобрить.
А вот и та, которая ему нужна. Дружелюбия – хоть отбавляй. Когда он понял, что оказался не за тем столиком, который обслуживала она, он просто пересел. Пусть разбираются.
– Привет, – сказала она с веселой улыбкой. – Вы были здесь несколько дней назад?
– Не мог удержаться, чтобы не зайти снова.
– Вот как? – Она окинула его приветливым взглядом. – Вы уже ознакомились с меню?
– Что вы могли бы мне порекомендовать?
– Здесь все очень вкусно. Но если вы любите макароны, то попали как раз туда, куда надо.
Он, наконец, остановил выбор на ассорти из морепродуктов. Она принесла заказ вместе со стаканом кьянти, а потом заставила его испытать второе потрясение за этот вечер, когда произнесла театральным шепотом:
– Сегодня ее здесь нет. Она в отпуске.
Так, значит, она заметила, что он наблюдал за Дженни. Он пришел в ярость от собственной неосторожности.
– Сына она взяла с собой?
– Роули? Думаю, что взяла. А может быть, нет. Вы с ней знакомы? – Кажется, она не ожидала такого поворота событий и была в смятении. Чтобы успокоить ее, Трой ответил, тщательно выбирая слова:
– Просто я видел ее здесь.
– Ну что ж, в таком случае не тяните время, когда она вернется, потому что она пробудет здесь всего несколько дней. Она, видите ли, переезжает отсюда. Я даже не уверена, что она перед отъездом успеет зайти в ресторан.
Под столом пальцы Троя сжались в кулаки.
– Правильно. Последний раз, когда мы с ней разговаривали, она упомянула, что собирается переезжать из Хьюстона. Если не секрет, куда на сей раз?
Она окинула его взглядом с головы до ног, как будто решая, насколько он заслуживает доверия. Трой пожал плечами, изображая безобидного балбеса.
– Не хотите – можете не говорить. Я сам позвоню ей домой.
– В Нью-Мексико, – ответила она. – А как вас зовут? Я передам ей, если она сюда заглянет.
– Майк Конрад. – Он скорчил гримасу. – Боюсь, что мы с ней разминемся. Завтра я возвращаюсь в Цинциннати.
– Ну и дела! Ладно, Майк Конрад, я передам ей, что она упустила серьезный шанс.
– Уж будьте так любезны.
Он почувствовал, что отчасти доволен развитием событий. Нью-Мексико – большой штат, но ему достаточно просто следовать за ней, а информация сама поплывет к нему в руки. И у нее есть этот сын… Роули. В целом можно считать, что вечер выдался довольно удачный.
У Дженни, лежавшей в белом шезлонге, на висках выступил пот. Глаза у нее были закрыты, и она пеклась на мексиканском солнце. Вернее, тушилась в его безжалостных лучах. Хотелось бы ей наслаждаться отдыхом, как это делали Магда, Фил и все остальные, со вздохом подумала она.
В то время, когда любой уважающий себя мексиканец соблюдает сиесту, они уже подогревали себя послеполуденными «Маргаритами». Дженни предпочла бы самую жаркую часть дня проводить в комнате и» выбираться оттуда только тогда, когда начнут удлиняться тени. Почему она валяется здесь на солнцепеке, было загадкой для нее самой, но пребывание в комнате утратило свою привлекательность, когда на ее постель натекла лужа из кондиционера. Судя по всему, Хоакин, слуга, именно сейчас занимался решением этой проблемы.
Она испытывала то радостное предвкушение – в центре этих мыслей был Хантер Калгари, – то тревогу, связанную с Троем. Она изгнала его из своей жизни, так что за последние пятнадцать лет он превратился в отдаленное прошлое. Она вообще перестала о нем думать. Но после того как Аллен рассказал ей, что произошло всего несколько дней назад, воспоминания вновь нахлынули на нее. Она стала нервной и вздрагивала от каждого пустяка.
Вернувшись в комнату, она приняла душ, высушила волосы феном и стянула на затылке непослушную гриву черепаховой заколкой. Затаив дыхание, она выпятила губы и подула на пушистую челку. Серьезные синие глаза в зеркале насмешливо смотрели на нее. Выражение ее лица было таким суровым, что не было заметно даже ямочки на щеке, появлявшейся, когда она улыбалась.
– Ты не сможешь причинить мне боль, Трой, – сказала она голосом, соответствовавшим выражению ее лица.
В гостиной Магда, Фил и все остальные перешли от ленивого потягивания коктейлей к стремлению достичь определенного уровня опьянения. Разговор вертелся вокруг стоимости такси. Учитывая принятый алкоголь, никто не хотел вести машину. Дженни с трудом подавила желание вернуться потихоньку в свою комнату. Обычно она снисходительно относилась к потреблению напитков, но все они настолько опередили ее в степени опьянения, что она почувствовала себя чужой.
– Дженни, любовь моя! – Магда помахала ей рукой, расплескав при этом на мексиканские плитки охлажденную «Маргариту», которую держала в другой руке.
– Позволь предложить тебе что-нибудь выпить, – сказал Фил, на голове которого снова красовался берет Евро-Фила. Дженни чуть улыбнулась и кивнула головой. Ей вовсе не хотелось расхолаживать других. По правде говоря, ей надоело быть Мисс Респектабельной, Мисс Образцовой, Мисс Занудой. В юности она наделала ошибок, но искупила каждую из них. Пора ей получить хоть немного удовольствия. Роули был в безопасности с Фергюссонами, и ей не о чем беспокоиться. Абсолютно. Чтобы выбросить из головы тревогу по поводу Троя, потребовались почти физические усилия. И все же она время от времени поглядывала на телефон. Было бы неплохо позвонить Фергюссонам – так, на всякий случай, – но для этого требовались кредитная карточка и более обширные знания испанского языка, чем у нее. Роули, наверное, с удовольствием проводит время в спортивном лагере, но она все-таки не могла полностью избавиться от беспокойства за него. Может быть, выпить еще одну «Маргариту»? Пора догонять остальную компанию.
– Прошу, – сказал Фил, шикарным жестом подавая ей коктейль.
– Благодарю.
Один из гостей отделился от группы и направился к ней. Одинокий мужчина. Мэтт Как-его-там. Дженни попробовала подыскать подходящие слова, мысленно обругала себя за то, что совсем разучилась флиртовать, и решила ограничиться теплой улыбкой. Он целый день шутливо подтрунивал над Лайзой и Джеки, и теперь, как ей показалось, настала ее очередь испытать на себе чары его незаурядной личности. Непристойная мысль? Да, пожалуй. Но за последние пятнадцать лет цинизм не раз выручал ее.
– Привет, – сказал он, усаживаясь на краешек стула.
– Здравствуйте, – отозвалась она и едва не застонала. Он немного походил на сильно выросшего Роули. По крайней мере, лексикон у него был такой же.
– Вы часто бываете здесь? – спросил он с ухмылкой сатира.
– Ежедневно в течение следующей недели.
– Меня зовут Мэтт. А вы Дженни.
Она молча подняла бокал. Ей хотелось сказать что-нибудь остроумное и кокетливое, но она, хоть убей, не могла ничего придумать. Пустяки! Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на самоусовершенствование.
– Мою мать зовут Дженифер.
– Вот как?
– А отца – Тед. – Он усмехнулся. – Я вам до смерти наскучил, не так ли?
Она покачала головой, хотя его слова были близки к правде. Сколько потребуется времени, чтобы, не теряя достоинства, улизнуть отсюда? Хантер обещал угостить ее «Маргаритой». Она уж подумала, не пропустить ли ужин и не удрать ли отсюда прямо сейчас. Но что ей делать дальше? Ждать его в баре? Или попытаться позвонить в его номер?
Ответ напрашивался сам собой, и она удивилась, как он не пришел ей в голову раньше. Не успел Мэтт снова открыть рот, как Дженни взглянула на часы.
– Ой! Я и не заметила, как пролетело время. Мне пора ехать в отель «Роза». Я сегодня ужинаю там.
– Вот как? – Магда взмахнула рукой, на которой красовался один из ее серебряных браслетов, украшенных бирюзой. Он был изготовлен по ее собственному дизайну, который шутливо окрестили «приманкой для туристов». Однако он сослужил ей хорошую службу.
– Да, я ужинаю в ресторане, – повторила Дженни. – Я наслышана об их великолепной кухне и решила почерпнуть кое-какие идеи. – Она улыбнулась. – Я краду только самое лучшее.
– Я еду с вами, – сразу же заявил Мэтт.
– Нет, Мэтт, – с упреком взглянула на него Магда. – Мы не можем бросить всю эту еду! Что подумает персонал? Они на нас обидятся!
– Вы все останетесь здесь, а мы с Дженни проверим, как кормят в отеле «Роза». – Он подмигнул Дженни. – Вы скажете мне, что заказать, а я заплачу.
Дженни воззрилась на него, злясь на себя за то, что не может ответить с такой же дерзостью. Пожав плечами, она отправилась наверх, чтобы переодеться, и заметила, что Лайза и Джеки с удрученным видом смотрят на Мэтта. Пока ее не было, он вызвал по телефону такси, и, когда она спустилась, он был тут как тут – в джинсах в обтяжку и черной рубахе, расстегнутой до пупа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36