Что, если все это – притворство?Не дождавшись от Марка ответа, Мэри-Линетт спросила:– Разве это менее правдоподобно, чем то, что Тодд и Вик – охотники на вампиров?– Значит, запиши ее тоже. Мэри-Линетт записала. А затем сказала:– Знаешь, я все время хочу спросить Ровену, как они посылали с острова письма миссис Бердок... – Тут она умолкла и вся напряглась, услыхав, как хлопнула входная дверь.– Я вернулась первая?Это была Ровена – разгоряченная, разрумянившаяся на ветру, слегка запыхавшаяся. Ее волосы развевались каштановым облаком.– А где остальные? – спросила Мэри-Линетт.– Мы еще при входе в лес разделились: это единственная возможность всем нам поохотиться на таком маленьком пространстве.– Маленьком?! – Марк выглядел оскорбленным. – Если и есть что-то хорошее в Вересковом Ручье, так это то, что здесь просторно.Ровена улыбнулась.– Для охоты здесь тесновато. Не обижайся. Но нам здесь очень хорошо: ведь на острове мы вообще никогда не охотились. У нас там еда с транквилизаторами, совершенно пассивная.Мэри-Линетт отогнала от себя образ, вызванный этими словами.– Гм-м... не хочешь ли внести свою лепту в разгадку нашей детективной истории?Ровена села на табуретку, откинув со лба прядь каштановых волос.– Не знаю. Интересно, а что, если это кто-то, кого мы вообще даже не подозреваем?Мэри-Линетт вспомнила, о чем она говорила, перед тем как хлопнула дверь.– Ровена, я все время хотела тебя спросить... Ты сказала, что только Эш мог узнать, куда вы убежали. А как же тот парень, который помогал вам переправлять письма с острова? Он мог знать, где живет ваша тетя, верно? Ведь он мог видеть адрес на конверте.– Крейн Линден, – улыбнулась Ровена, но улыбка была немного грустной. – Нет, он не мог знать. Он... – Ровена слегка прикоснулась к виску. – Не знаю, как это у вас называется. Его разум не развит полностью. Он не умеет читать. Но он очень добрый.«А что, бывают неграмотные вампиры? Хотя почему бы и нет!» Вслух же Мэри-Линетт сказала:– Хорошо. Значит, мы можем исключить еще одного.– Послушайте, а что, если мы выдвинем самое бредовое предположение? – вмешался Марк. – Скажем, может ведь случиться такое, что дядя Джереми на самом деле не умер? И что, если...В это мгновение со стороны парадного крыльца раздался топот, потом что-то громко шлепнулось наземь.«О, черт, Тигги!» – ужаснулась про себя Мэри-Линетт. ГЛАВА 15 – Тигги! Мэри-Линетт выбежала, оставив дверь нараспашку. У нее перед глазами стояла жуткая картина: пронзенный кольями маленький котенок. Но на парадном крыльце она нашла не Тигги, а Эша: он растянулся во весь рост, а над ним в пурпурных сумерках заката порхали маленькие мотыльки.У Мэри-Линетт больно защемило в груди. На короткий миг время остановилось, и весь мир стал иным.Если Эш мертв, если его убили...Тогда в ее жизни уже не случится ничего хорошего. Никогда. На нее словно опустилась безлунная, беззвездная ночь. И ничего нельзя было с этим поделать. Мэри-Линетт не знала почему, но внезапно она поняла, что так оно и есть.Она не могла вздохнуть, руки и ноги стали словно чужие и не слушались ее, перед глазами все поплыло.Эш пошевелился. Он поднял голову, опираясь на руки, и огляделся вокруг.У Мэри-Линетт отлегло от сердца, но она все еще ощущала головокружение.– Ты не ушибся? – задала она дурацкий вопрос, не осмеливаясь притронуться к Эшу: в ее теперешнем состоянии один-единственный электрический разряд может ее сжечь, и она растает, как Злая Западная Ведьма Персонаж сказки Ф. Баума «Волшебник страны Оз». Злая Западная Ведьма растаяла, как кусок сахара, когда ее облили водой. – Примеч. перев.
.– Я провалился в эту дыру, – сказал он. – А ты что подумала?«Так и есть, – подумала Мэри-Линетт, – звук шагов оборвался скорее с треском, чем глухо. Не так как звучали шаги прошлой ночью».И это что-то означало... Если б только она могла проследить эту мысль до конца...– У тебя какие-то трудности, Эш? – ласково прозвучал голос Кестрель, и вскоре сама она выступила из тени – настоящий ангел с золотистыми волосами и восхитительно чистыми чертами лица. Позади нее стояла Джейд с Тигги на руках.– Он взобрался на дерево, – сказала она, целуя котенка в голову. – Мне пришлось уговаривать его спуститься.Глаза Джейд в свете, льющемся с веранды, сверкали изумрудами, и казалось, она не идет, а плывет.Эш поднялся, отряхиваясь. Как и его сестры, он выглядел неправдоподобно красивым после того, как утолил голод, и его глаза светились каким-то таинственным лунным светом.Мэри-Линетт не могла отвести от него глаз.– Входите, – признавая свое поражение, сказала она. – И помогите мне понять, кто убил вашу тетю.Теперь, когда Эш был, безусловно, в порядке, ей хотелось забыть то, что она чувствовала минуту назад. Или, по крайней мере, не думать о том, что бы это значило.«А это значит, – вкрадчиво сообщил ей тихий внутренний голос, – что у тебя серьезные проблемы, девочка. Ха-ха».– Итак, в чем дело? – оживленно спросила Кестрель, когда все уселись вокруг кухонного стола.– Дело в том, что никакого дела нет, – пояснила Мэри-Линетт. Она расстроенно глядела на свой листок бумаги. – Послушайте, а что, если мы начнем с самого начала? Мы не знаем, кто это сделал, но мы все-таки кое-что о нем знаем. Верно?– Верно, – одобрительно кивнула Ровена.– Первое: коза. Тот, кто ее убил, должен быть сильным, потому что проткнуть ее шкуру этими зубочистками нелегко. К тому же он должен был знать, как убили вашего дядю Ходжа, потому что коза была убита таким же образом. А еще должен быть какой-то смысл в том, что он положил козе в рот черный ирис: либо ему известно, что Эш принадлежит к клубу «Черный ирис», либо он сам принадлежит к этому клубу.– Или же он думал, что черный ирис – это символ всех ламий или всех ночных людей, – наклонившись и потирая лодыжку, глухо произнес Эш. – Эту ошибку люди Внешнего Мира допускают постоянно.«Дельно», – подумала Мэри-Линетт, а вслух сказала:– Предположим. Мы знаем, что убийца использовал два разных вида колышков. Но это ни о чем не говорит, потому что и те и другие можно купить в городе.– И у него должна была быть какая-то причина ненавидеть миссис Бердок или вампиров вообще, – добавил Марк. – Иначе зачем ему было ее убивать?Мэри-Линетт терпеливо взглянула на брата.
– Я еще не добралась до миссис Бердок. Но мы можем перейти к этому прямо сейчас. Первое: тот, кто ее убил, определенно знал, что она была вампиром, потому что убил ее колом. И второе... второе...Голос ее упал. Больше она ничего не могла придумать.– Второе – это то, что ее убили, возможно, под влиянием обстоятельств, – прозвучал на удивление спокойный и рассудительный голос Эша. – Вы говорили, что ее пронзили колом от забора. Но если бы убийца заранее все продумал, он принес бы свой собственный кол.– Точно. Наверное, так оно и есть. – На сей раз Мэри-Линетт, не сдержавшись, произнесла это вслух... Она встретилась глазами с Эшем и испугалась. У него был такой вид, будто для него была очень важна ее похвала.«Так, – подумала она. – Так, так... Вот сейчас мы, возможно, впервые просто сидим и разговариваем. Не спорим, не пикируемся, а просто разговариваем. Как хорошо».Это было удивительно хорошо. И странная вещь: она знала, что Эш чувствует то же самое. Они понимали друг друга. Эш едва заметно кивнул ей.Они продолжали беседу. Мэри-Линетт уже потеряла чувство времени, а они все сидели, и обсуждали, и бурно спорили. Наконец она взглянула на часы и удивилась: было уже около полуночи.– Может, довольно? – жалобно спросил Марк. – Я устал.Он уже почти лежал на столе. Так же, впрочем, как и Джейд.«Я тебя понимаю, – подумала Мэри-Линетт. – И у меня мозги клинит. Совсем ничего не соображаю».– Сомневаюсь, что мы раскроем убийство сегодня ночью, – проговорила Кестрель, прикрыв глаза.Она была права. Но Мэри-Линетт совсем не хотелось спать. Она ощущала какое-то возбуждение и не смогла бы сейчас уснуть.«Мне хочется... чего мне хочется? – думала она. – Мне хочется...»– Если здесь поблизости не прячется козий убийца-психопат, я бы пошла посмотреть на звезды.– Я пойду с тобой, – сказал Эш таким тоном, будто это было в порядке вещей.Кестрель и Джейд с недоверием взглянули на брата. Ровена опустила голову, почти не скрывая улыбки.Мэри-Линетт в ответ буркнула что-то неопределенное.– Послушай, – сказал Эш, – не думаю, что козий убийца-психопат прячется где-то здесь и только и ждет, чтобы насадить неосторожную девушку на вертел. Но если что-то и случится, я смогу с ним справиться... – Он внезапно умолк с виноватым и почти заискивающим видом. – Я имел в виду: мы сможем, ведь мы будем вместе.«Это мы уже проходили, юноша», – подумала Мэри-Линетт, но вынуждена была признать, что Эш прав. Он был силен и ловок, и Мэри-Линетт чувствовала, что серьезная драка для него не в новинку. «В самом деле, я никогда не видела, как он дерется, – подумала она. – Я же дразнила его, светила ему в глаза фонарем, била его по ноге, и он ни разу не попытался дать мне сдачи. Похоже, это вообще не приходило ему в голову». Посмотрев на Эша, она сказала:– Ладно.– Но, – начал было Марк, – послушай...– Все будет в порядке, – ответила она. – Мы недалеко.Мэри-Линетт гнала автомобиль. Она не знала точно, куда направляется, но понимала одно: ехать к своему холму ей не хотелось. Слишком много странных воспоминаний. Несмотря на данное Марку обещание, Мэри-Линетт обнаружила, что продолжает ехать все дальше и дальше. Туда, где ручей Зеленого Орешника почти сливается с Бобровым ручьем, а между ними разрослись настоящие маленькие джунгли.– Это что, лучшее место для наблюдения звезд? – с сомнением спросил Эш, выбираясь из фургона.– Ну... если ты будешь смотреть прямо вверх. – Запрокинув голову, Мэри-Линетт повернулась к востоку. – Видишь вон там самую яркую звезду? Это Вега, королева летних звезд.– Да. Этим летом она поднимается каждую ночь все выше и выше, – заметил Эш без особого энтузиазма.Мэри-Линетт быстро взглянула на него. Он пожал плечами.– Когда так часто гуляешь по ночам, невольно начинаешь узнавать звезды, даже если не знаешь их названий.Мэри-Линетт опять посмотрела на Вегу.– А ты видишь ниже ее что-то маленькое и яркое, наподобие кольца?– Вроде призрака пончика? Мэри-Линетт улыбнулась, не размыкая губ.– Это туманность Кольцо. Я могу видеть ее только в телескоп.Она чувствовала, что Эш смотрит на нее, и слышала, как он вздохнул, будто собирался что-то сказать. Но вместо этого снова вздохнул и опять стал смотреть на звезды. Для него это был очень подходящий момент, чтобы упомянуть о том, насколько вампиры лучше видят. Однако, если бы он это сделал, Мэри-Линетт в праведном гневе сразу прервала бы его и отвергла его предложение.Но так как он этого не сделал, она ощутила вспышку гнева другого рода. «Ах так, значит, ты решил, что я недостойна стать вампиром... или кем-то там еще! Но для чего же я на самом деле привезла тебя сюда, в самое глухое место, какое только могла найти? Смотреть на звезды? Не думаю...Я теперь не знаю, кто я, – вспомнила она с какой-то мрачной безнадежностью. – Боюсь, что я вот-вот преподнесу себе большой сюрприз».– Ты не потянула себе шею? – спросил Эш.– Может быть. – Мэри-Линетт слегка повертела головой из стороны в сторону, разминая мышцы.– Растереть? – предложил он, стоя в нескольких шагах от нее.Мэри-Линетт фыркнула, бросив на него пристальный взгляд.На востоке над кедрами поднимался серп луны.– Не хочешь пройтись? – спросила Мэри-Линетт.– А? Да, конечно...Они шли, и Мэри-Линетт думала о том, каково это – видеть туманность Кольцо собственными глазами. Она так страстно желала этого, что ее будто магнитом тянуло вверх.Конечно, это чувство не было новым. Оно и прежде посещало ее много раз, и обычно все заканчивалось покупкой очередной книги по астрономии или еще одного комплекта линз для телескопа... Все это немного приближало ее к мечте.«Но это совершенно новое искушение. Более сильное, чем я могла себе представить, от него захватывает дух.Что, если я смогу стать чем-то большим чем сейчас? Таким же человеком, но с более обостренными чувствами? Другой Мэри-Линетт, которая действительно сможет принадлежать ночи?»Она уже знала, что очень изменилась, стала сильнее: разве она не надавала Эшу пинков? И неоднократно! Ее восхищала чистота неистовства Кестрель. Она понимала логику «убей или будешь убит». Она мечтала о радости охоты.Что же еще нужно, чтобы стать ночным человеком?– Я хочу тебе что-то сказать, – произнес Эш. «Ободрить его или нет?» – подумала Мэри-Линетт. Но Эш всего лишь спросил:– Может, мы наконец перестанем воевать друг с другом?Помедлив, Мэри-Линетт сказала серьезно:– Не знаю.Они шли по лесу. Кедры возвышались над ними, как колонны в гигантском разрушенном храме. Мрачном храме. А внизу стояло такое безмолвие, что Мэри-Линетт казалось, будто она прогуливается по Луне.Она наклонилась и сорвала лесной цветок, пробившийся сквозь мох. Это был зигаденус ядовитый. Эш тоже наклонился и поднял отломившуюся ветку тиса, которая валялась у подножия старого дерева. Они не глядели друг на друга и шли, держась на расстоянии нескольких шагов.– Знаешь, мне говорили, что это может случиться, – сказал Эш, будто продолжая совершенно другой разговор.– Что ты приедешь в провинциальный городок и будешь охотиться за убийцей козы?– Что однажды я полюблю... и это будет больно. Мэри-Линетт не остановилась. Она не замедлила шаг, но и не ускорила его. Только сердце у нее сильно забилось от смешанного чувства страха и радости.«О боже, это все-таки случилось... Не могло не случиться».– Ты не похожа ни на кого, с кем я когда-либо встречался.– Ты тоже.Эш обдирал тонкую фиолетовую кору с тисовой ветки.– Понимаешь, это трудно, потому что я всегда думал о людях... меня всегда учили думать...– Я знаю, что ты всегда думал, – резко прервала его Мэри-Линетт. – Ты думал, что люди – отребье.– Но, – настойчиво продолжал Эш, – дело в том... Я знаю, это звучит странно, но мне кажется, что я люблю тебя без всякой надежды на взаимность. – Он содрал еще кусок коры с ветки.Мэри-Линетт не смотрела на него и не могла говорить.– Я старался избавиться от этого чувства, но оно не уходит. Сначала я подумал, что если уеду из Верескового Ручья, то обо всем забуду. Теперь я знаю, это – как безумие: куда бы я ни уехал, это чувство всегда будет со мной. Я не могу избавиться от него. Поэтому нужно придумать что-то другое.Внезапно у Мэри-Линетт резко изменилось настроение.– Извини, – холодно сказала она, – но, боюсь, не очень приятно слышать, что кто-то любит тебя вопреки своей воле, рассудку и даже...– ...всем своим склонностям, – холодно закончил за нее Эш. – Да, я знаю.Мэри-Линетт остановилась и взглянула на него в упор.– Ты не мог читать «Гордость и предубеждение», – заявила она.– Почему бы нет?– Потому что Джейн Остен была человеком. Эш загадочно посмотрел на нее и спросил:– А ты откуда знаешь?
Хороший вопрос. Пугающий вопрос. Действительно, откуда ей знать, кто в истории человечества был человеком? А как насчет Галилея? Ньютона? Тихо Браге?– Ну, Джейн Остен была женщиной, – нашлась Мэри-Линетт, отступая на более надежную почву. – А ты – шовинист и свинья.– С этим не поспоришь.Мэри-Линетт снова двинулась дальше. Эш последовал за ней.– Ну а теперь я могу сказать тебе, что... гм... я вами бесконечно очарован и что я вас люблю?Опять цитата!– Твои сестры, помнится, говорили, что ты все время проводишь на вечеринках.Эш все понял.– Да, – защищался он. – Но по утрам после вечеринок я обычно долго валяюсь в постели. А в такие часы приятно что-нибудь и почитать.Они шли не останавливаясь.– Кроме того, мы с тобой – духовные супруги, – напомнил Эш. – Поэтому я не могу быть совершенно тупым, иначе я бы тебе не подошел.Мэри-Линетт задумалась об этом. И еще о том, что слова Эша звучали почти робко. Он никогда не говорил так прежде.– Эш, – произнесла она, – я не знаю. Думаю, мы не подходим друг другу. Мы совершенно несовместимы. Даже если бы я была вампиром, это ничего не изменило бы.– Ну... – Хлестнув по стволу дерева тисовой веткой, Эш ответил так, будто почти ожидал, что к нему не прислушаются: – Ну, что касается этого... Думаю, что я мог бы изменить твое мнение.– О чем?– О том, что мы не подходим друг другу. Если бы...– Что «если бы»? – после затянувшегося молчания спросила Мэри-Линетт.– Ну, если бы ты меня поцеловала.– Поцеловать тебя?!– Я так и знал. Я был почти уверен, что ты не захочешь. – Он хлестнул веткой еще по одному дереву, – Впрочем, люди всегда так поступали.Искоса наблюдая за ним, Мэри-Линетт спросила:– Ты поцеловал бы трехсотфунтовую гориллу? Эш не сразу нашелся что ответить.– Ну, спасибо...– Я не имею в виду, что ты на нее похож.– Постой, не говори. Я угадаю. Я так же пахну? Мэри-Линетт мстительно улыбнулась.– Я имела в виду, что ты гораздо сильней меня. Стал бы ты целоваться с гориллой, которая может раздавить тебя одним движением, а ты перед ней совершенно беспомощен?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
.– Я провалился в эту дыру, – сказал он. – А ты что подумала?«Так и есть, – подумала Мэри-Линетт, – звук шагов оборвался скорее с треском, чем глухо. Не так как звучали шаги прошлой ночью».И это что-то означало... Если б только она могла проследить эту мысль до конца...– У тебя какие-то трудности, Эш? – ласково прозвучал голос Кестрель, и вскоре сама она выступила из тени – настоящий ангел с золотистыми волосами и восхитительно чистыми чертами лица. Позади нее стояла Джейд с Тигги на руках.– Он взобрался на дерево, – сказала она, целуя котенка в голову. – Мне пришлось уговаривать его спуститься.Глаза Джейд в свете, льющемся с веранды, сверкали изумрудами, и казалось, она не идет, а плывет.Эш поднялся, отряхиваясь. Как и его сестры, он выглядел неправдоподобно красивым после того, как утолил голод, и его глаза светились каким-то таинственным лунным светом.Мэри-Линетт не могла отвести от него глаз.– Входите, – признавая свое поражение, сказала она. – И помогите мне понять, кто убил вашу тетю.Теперь, когда Эш был, безусловно, в порядке, ей хотелось забыть то, что она чувствовала минуту назад. Или, по крайней мере, не думать о том, что бы это значило.«А это значит, – вкрадчиво сообщил ей тихий внутренний голос, – что у тебя серьезные проблемы, девочка. Ха-ха».– Итак, в чем дело? – оживленно спросила Кестрель, когда все уселись вокруг кухонного стола.– Дело в том, что никакого дела нет, – пояснила Мэри-Линетт. Она расстроенно глядела на свой листок бумаги. – Послушайте, а что, если мы начнем с самого начала? Мы не знаем, кто это сделал, но мы все-таки кое-что о нем знаем. Верно?– Верно, – одобрительно кивнула Ровена.– Первое: коза. Тот, кто ее убил, должен быть сильным, потому что проткнуть ее шкуру этими зубочистками нелегко. К тому же он должен был знать, как убили вашего дядю Ходжа, потому что коза была убита таким же образом. А еще должен быть какой-то смысл в том, что он положил козе в рот черный ирис: либо ему известно, что Эш принадлежит к клубу «Черный ирис», либо он сам принадлежит к этому клубу.– Или же он думал, что черный ирис – это символ всех ламий или всех ночных людей, – наклонившись и потирая лодыжку, глухо произнес Эш. – Эту ошибку люди Внешнего Мира допускают постоянно.«Дельно», – подумала Мэри-Линетт, а вслух сказала:– Предположим. Мы знаем, что убийца использовал два разных вида колышков. Но это ни о чем не говорит, потому что и те и другие можно купить в городе.– И у него должна была быть какая-то причина ненавидеть миссис Бердок или вампиров вообще, – добавил Марк. – Иначе зачем ему было ее убивать?Мэри-Линетт терпеливо взглянула на брата.
– Я еще не добралась до миссис Бердок. Но мы можем перейти к этому прямо сейчас. Первое: тот, кто ее убил, определенно знал, что она была вампиром, потому что убил ее колом. И второе... второе...Голос ее упал. Больше она ничего не могла придумать.– Второе – это то, что ее убили, возможно, под влиянием обстоятельств, – прозвучал на удивление спокойный и рассудительный голос Эша. – Вы говорили, что ее пронзили колом от забора. Но если бы убийца заранее все продумал, он принес бы свой собственный кол.– Точно. Наверное, так оно и есть. – На сей раз Мэри-Линетт, не сдержавшись, произнесла это вслух... Она встретилась глазами с Эшем и испугалась. У него был такой вид, будто для него была очень важна ее похвала.«Так, – подумала она. – Так, так... Вот сейчас мы, возможно, впервые просто сидим и разговариваем. Не спорим, не пикируемся, а просто разговариваем. Как хорошо».Это было удивительно хорошо. И странная вещь: она знала, что Эш чувствует то же самое. Они понимали друг друга. Эш едва заметно кивнул ей.Они продолжали беседу. Мэри-Линетт уже потеряла чувство времени, а они все сидели, и обсуждали, и бурно спорили. Наконец она взглянула на часы и удивилась: было уже около полуночи.– Может, довольно? – жалобно спросил Марк. – Я устал.Он уже почти лежал на столе. Так же, впрочем, как и Джейд.«Я тебя понимаю, – подумала Мэри-Линетт. – И у меня мозги клинит. Совсем ничего не соображаю».– Сомневаюсь, что мы раскроем убийство сегодня ночью, – проговорила Кестрель, прикрыв глаза.Она была права. Но Мэри-Линетт совсем не хотелось спать. Она ощущала какое-то возбуждение и не смогла бы сейчас уснуть.«Мне хочется... чего мне хочется? – думала она. – Мне хочется...»– Если здесь поблизости не прячется козий убийца-психопат, я бы пошла посмотреть на звезды.– Я пойду с тобой, – сказал Эш таким тоном, будто это было в порядке вещей.Кестрель и Джейд с недоверием взглянули на брата. Ровена опустила голову, почти не скрывая улыбки.Мэри-Линетт в ответ буркнула что-то неопределенное.– Послушай, – сказал Эш, – не думаю, что козий убийца-психопат прячется где-то здесь и только и ждет, чтобы насадить неосторожную девушку на вертел. Но если что-то и случится, я смогу с ним справиться... – Он внезапно умолк с виноватым и почти заискивающим видом. – Я имел в виду: мы сможем, ведь мы будем вместе.«Это мы уже проходили, юноша», – подумала Мэри-Линетт, но вынуждена была признать, что Эш прав. Он был силен и ловок, и Мэри-Линетт чувствовала, что серьезная драка для него не в новинку. «В самом деле, я никогда не видела, как он дерется, – подумала она. – Я же дразнила его, светила ему в глаза фонарем, била его по ноге, и он ни разу не попытался дать мне сдачи. Похоже, это вообще не приходило ему в голову». Посмотрев на Эша, она сказала:– Ладно.– Но, – начал было Марк, – послушай...– Все будет в порядке, – ответила она. – Мы недалеко.Мэри-Линетт гнала автомобиль. Она не знала точно, куда направляется, но понимала одно: ехать к своему холму ей не хотелось. Слишком много странных воспоминаний. Несмотря на данное Марку обещание, Мэри-Линетт обнаружила, что продолжает ехать все дальше и дальше. Туда, где ручей Зеленого Орешника почти сливается с Бобровым ручьем, а между ними разрослись настоящие маленькие джунгли.– Это что, лучшее место для наблюдения звезд? – с сомнением спросил Эш, выбираясь из фургона.– Ну... если ты будешь смотреть прямо вверх. – Запрокинув голову, Мэри-Линетт повернулась к востоку. – Видишь вон там самую яркую звезду? Это Вега, королева летних звезд.– Да. Этим летом она поднимается каждую ночь все выше и выше, – заметил Эш без особого энтузиазма.Мэри-Линетт быстро взглянула на него. Он пожал плечами.– Когда так часто гуляешь по ночам, невольно начинаешь узнавать звезды, даже если не знаешь их названий.Мэри-Линетт опять посмотрела на Вегу.– А ты видишь ниже ее что-то маленькое и яркое, наподобие кольца?– Вроде призрака пончика? Мэри-Линетт улыбнулась, не размыкая губ.– Это туманность Кольцо. Я могу видеть ее только в телескоп.Она чувствовала, что Эш смотрит на нее, и слышала, как он вздохнул, будто собирался что-то сказать. Но вместо этого снова вздохнул и опять стал смотреть на звезды. Для него это был очень подходящий момент, чтобы упомянуть о том, насколько вампиры лучше видят. Однако, если бы он это сделал, Мэри-Линетт в праведном гневе сразу прервала бы его и отвергла его предложение.Но так как он этого не сделал, она ощутила вспышку гнева другого рода. «Ах так, значит, ты решил, что я недостойна стать вампиром... или кем-то там еще! Но для чего же я на самом деле привезла тебя сюда, в самое глухое место, какое только могла найти? Смотреть на звезды? Не думаю...Я теперь не знаю, кто я, – вспомнила она с какой-то мрачной безнадежностью. – Боюсь, что я вот-вот преподнесу себе большой сюрприз».– Ты не потянула себе шею? – спросил Эш.– Может быть. – Мэри-Линетт слегка повертела головой из стороны в сторону, разминая мышцы.– Растереть? – предложил он, стоя в нескольких шагах от нее.Мэри-Линетт фыркнула, бросив на него пристальный взгляд.На востоке над кедрами поднимался серп луны.– Не хочешь пройтись? – спросила Мэри-Линетт.– А? Да, конечно...Они шли, и Мэри-Линетт думала о том, каково это – видеть туманность Кольцо собственными глазами. Она так страстно желала этого, что ее будто магнитом тянуло вверх.Конечно, это чувство не было новым. Оно и прежде посещало ее много раз, и обычно все заканчивалось покупкой очередной книги по астрономии или еще одного комплекта линз для телескопа... Все это немного приближало ее к мечте.«Но это совершенно новое искушение. Более сильное, чем я могла себе представить, от него захватывает дух.Что, если я смогу стать чем-то большим чем сейчас? Таким же человеком, но с более обостренными чувствами? Другой Мэри-Линетт, которая действительно сможет принадлежать ночи?»Она уже знала, что очень изменилась, стала сильнее: разве она не надавала Эшу пинков? И неоднократно! Ее восхищала чистота неистовства Кестрель. Она понимала логику «убей или будешь убит». Она мечтала о радости охоты.Что же еще нужно, чтобы стать ночным человеком?– Я хочу тебе что-то сказать, – произнес Эш. «Ободрить его или нет?» – подумала Мэри-Линетт. Но Эш всего лишь спросил:– Может, мы наконец перестанем воевать друг с другом?Помедлив, Мэри-Линетт сказала серьезно:– Не знаю.Они шли по лесу. Кедры возвышались над ними, как колонны в гигантском разрушенном храме. Мрачном храме. А внизу стояло такое безмолвие, что Мэри-Линетт казалось, будто она прогуливается по Луне.Она наклонилась и сорвала лесной цветок, пробившийся сквозь мох. Это был зигаденус ядовитый. Эш тоже наклонился и поднял отломившуюся ветку тиса, которая валялась у подножия старого дерева. Они не глядели друг на друга и шли, держась на расстоянии нескольких шагов.– Знаешь, мне говорили, что это может случиться, – сказал Эш, будто продолжая совершенно другой разговор.– Что ты приедешь в провинциальный городок и будешь охотиться за убийцей козы?– Что однажды я полюблю... и это будет больно. Мэри-Линетт не остановилась. Она не замедлила шаг, но и не ускорила его. Только сердце у нее сильно забилось от смешанного чувства страха и радости.«О боже, это все-таки случилось... Не могло не случиться».– Ты не похожа ни на кого, с кем я когда-либо встречался.– Ты тоже.Эш обдирал тонкую фиолетовую кору с тисовой ветки.– Понимаешь, это трудно, потому что я всегда думал о людях... меня всегда учили думать...– Я знаю, что ты всегда думал, – резко прервала его Мэри-Линетт. – Ты думал, что люди – отребье.– Но, – настойчиво продолжал Эш, – дело в том... Я знаю, это звучит странно, но мне кажется, что я люблю тебя без всякой надежды на взаимность. – Он содрал еще кусок коры с ветки.Мэри-Линетт не смотрела на него и не могла говорить.– Я старался избавиться от этого чувства, но оно не уходит. Сначала я подумал, что если уеду из Верескового Ручья, то обо всем забуду. Теперь я знаю, это – как безумие: куда бы я ни уехал, это чувство всегда будет со мной. Я не могу избавиться от него. Поэтому нужно придумать что-то другое.Внезапно у Мэри-Линетт резко изменилось настроение.– Извини, – холодно сказала она, – но, боюсь, не очень приятно слышать, что кто-то любит тебя вопреки своей воле, рассудку и даже...– ...всем своим склонностям, – холодно закончил за нее Эш. – Да, я знаю.Мэри-Линетт остановилась и взглянула на него в упор.– Ты не мог читать «Гордость и предубеждение», – заявила она.– Почему бы нет?– Потому что Джейн Остен была человеком. Эш загадочно посмотрел на нее и спросил:– А ты откуда знаешь?
Хороший вопрос. Пугающий вопрос. Действительно, откуда ей знать, кто в истории человечества был человеком? А как насчет Галилея? Ньютона? Тихо Браге?– Ну, Джейн Остен была женщиной, – нашлась Мэри-Линетт, отступая на более надежную почву. – А ты – шовинист и свинья.– С этим не поспоришь.Мэри-Линетт снова двинулась дальше. Эш последовал за ней.– Ну а теперь я могу сказать тебе, что... гм... я вами бесконечно очарован и что я вас люблю?Опять цитата!– Твои сестры, помнится, говорили, что ты все время проводишь на вечеринках.Эш все понял.– Да, – защищался он. – Но по утрам после вечеринок я обычно долго валяюсь в постели. А в такие часы приятно что-нибудь и почитать.Они шли не останавливаясь.– Кроме того, мы с тобой – духовные супруги, – напомнил Эш. – Поэтому я не могу быть совершенно тупым, иначе я бы тебе не подошел.Мэри-Линетт задумалась об этом. И еще о том, что слова Эша звучали почти робко. Он никогда не говорил так прежде.– Эш, – произнесла она, – я не знаю. Думаю, мы не подходим друг другу. Мы совершенно несовместимы. Даже если бы я была вампиром, это ничего не изменило бы.– Ну... – Хлестнув по стволу дерева тисовой веткой, Эш ответил так, будто почти ожидал, что к нему не прислушаются: – Ну, что касается этого... Думаю, что я мог бы изменить твое мнение.– О чем?– О том, что мы не подходим друг другу. Если бы...– Что «если бы»? – после затянувшегося молчания спросила Мэри-Линетт.– Ну, если бы ты меня поцеловала.– Поцеловать тебя?!– Я так и знал. Я был почти уверен, что ты не захочешь. – Он хлестнул веткой еще по одному дереву, – Впрочем, люди всегда так поступали.Искоса наблюдая за ним, Мэри-Линетт спросила:– Ты поцеловал бы трехсотфунтовую гориллу? Эш не сразу нашелся что ответить.– Ну, спасибо...– Я не имею в виду, что ты на нее похож.– Постой, не говори. Я угадаю. Я так же пахну? Мэри-Линетт мстительно улыбнулась.– Я имела в виду, что ты гораздо сильней меня. Стал бы ты целоваться с гориллой, которая может раздавить тебя одним движением, а ты перед ней совершенно беспомощен?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18