Когда я вошел, она повернула голову и сказала:
- Я надеялась, что вы не придете. Я так устала.
Она указала на кресло в изножье дивана.
- Сядьте сюда.
Я уселся лицом к ней. Тонкий нос, тонкие губы, прядь крашеных каштановых волос выбилась на лоб, ноги босые с оттопыренными большими пальцами. Я учтиво улыбнулся.
- Разве вы не собираетесь о чем-то спросить? - напомнила мисс Баллу.
- Если вы не слишком устали, - ответил я. - Надеюсь мисс Коркоран передала вам суть моей просьбы. Речь идет на самом деле о моей знакомой, которая мечтает об ирландском волкодаве. Она живет в Вестчестере. Я же живу в Нью-Йорке, а городская квартира, по-моему, плохо подходит для ирландских волкодавов.
- Еще бы!
- Ей сказали, что лучше выписать волкодава из Ирландии.
- Кто ей сказал?
- Не знаю.
- Это мог сделать только круглый болван. У ирландских заводчиков утрачен высокопородный материал. Лучший в мире питомник ирландских волкодавов содержит Флоренс Нейгл, но она селекционер, а не заводчик, и продает щенят только в надежные руки. Как и все настоящие селекционеры. Я, естественно, тоже не заводчик и продаю щенят только по особым случаям. Я влюблена в ирландских волкодавов, да и они во мне души не чают. В моей спальне всегда почивают восемь моих милых собачек.
- А вашему мужу это нравится? - мило улыбнулся я.
- Я даже не уверена, знает ли он об этом. Он не отличит волкодава от страуса. А кто ваша знакомая?
- Ее зовут Лили Роуэн. У неё имение недалеко от Кейтона.
- Почему она хочет завести именно ирландского волкодава?
- В какой-то степени - для охраны, - с готовностью соврал я. - Соседей там поблизости нет.
- Этого мало. Таких собак по-настоящему любить. Вы должны изображать восторг, когда собачий хвост смахнет вазу или разобьет лампу. А известно ли ей, что хороший кобель весит до ста тридцати фунтов, а ростом, когда стоит на задних лапах, достигает шести футов и шести дюймов? Знает ли она, что когда он прыгает на хозяина, проявляя свою любовь, хозяин падает навзничь? Известно ли ей, что ирландским волкодавам нужно пробегать три мили в день, так что их привязывают сзади к фургону? Скажите ей, пусть заведет простую собаку - таксу или, скажем, добермана.
Я потряс головой.
- Нет, миссис Баллу, так не пойдет.
- Почему же?
- Потому что мисс Роуэн уже готова полюбить именно ирландского волкодава. Посмотрите, сколько сил она уже на это потратила. Разузнала все о питомниках, но этого ей показалось недостаточно, и она выведала, что лучший специалист по волкодавам - вы, и уговорила меня попытаться добиться встречи с вами, поскольку считает, что у мужчины больше шансов получить ваш совет, чем у женщины. Я сказал, что она могла бы и сама встретится с вашим мужем, но она не знала, интересуется ли он волкодавами. Судя по всему нет.
Миссис Баллу заморгала.
- Моего мужа не интересует ровным счетом ничего, кроме денег и того, что он называет структурой экономики. Как зовут эту англичанку, которая пишет книги о структуре экономики?
- Барбара Уорд.
Она кивнула.
- Вот она могла бы увлечь его, другие же женщины для него просто не существуют. А как зовут вашу знакомую?
- Лили Роуэн.
- Ах, да, вы говорили, - вздохнула миссис Баллу. - Я ужасно устала. Что ж, вы рассуждаете вполне здраво. А как вы считаете - волкодав будет счастлив с ней?
- Очень, иначе бы меня здесь не было.
- Она хочет кобеля или суку?
- Она просила, чтобы я узнал у вас. Кого вы посоветуете?
- Это непросто. Мне нужно знать... Она живет в сельской местности?
- Да, кроме зимы. У неё есть ещё квартира в Нью-Йорке.
Я не стал добавлять, что пентхауз Лили Роуэн занимает целиком верхний этаж здания в каких-то четырехстах ярдах отсюда.
- Я должна поговорить с ней.
Она повернула голову.
- Силия, вы записали? Лили Роуэн?
Мисс Коркоран, сидевшая за столом, ответила утвердительно, и миссис Баллу вновь обратилась ко мне:
- Скажите ей, чтобы она связалась с мисс Коркоран. Ей сразу надо было так сделать вместо того, чтобы беспокоить вас. Я забыла ваше имя... Впрочем, не важно.
И она смежила очи.
Я поднялся и постоял немного. Безукоризненное воспитание подсказывало мне, что лучше распрощаться с ней, когда она откроет глаза, но глаза не открылись, и я сказал:
- Спасибо.
- Я думала, что вы уже ушли, - ответила она, по-прежнему не открывая глаз.
Будь я ирландским волкодавом, я бы завилял хвостом и смахнул на пол какую-нибудь вазу. Мисс Коркоран, которая сопроводила меня до лифта, чтобы удостовериться, что я и в самом деле в него влез, на прощание сказала, что лучшее время для звонка мисс Роуэн - между десятью и одиннадцатью утра.
Поскольку с прошлой субботы я ни разу толком не гулял, а часы не показывали ещё и половины шестого, я решил, что, пожалуй, сэкономлю на такси. Правда, сначала надо было позвонить, поэтому я разыскал телефон-автомат на Мэдисон-авеню, набрал номер Лили Роуэн, объяснил положение и попросил её позвонить утром мисс Коркоран, извиниться и сказать, что она раздумала покупать ирландского волкодава, а хочет завести таксу. То, что сказала мне в ответ Лили, я опущу, поскольку это не имеет прямого отношения к делу и носит слишком личностный характер.
Выйдя на свежий воздух, я поднял воротник и натянул перчатки. Зима свирепствовала вовсю.
Если у вас сложилось впечатление, что всю работу делаем мы - Сол и Фред допекают владельцев десяти имен, которые я выцарапал у Джулии Джекет, а я охочусь за ревнивой женой, - то вы жестоко заблуждаетесь. Когда в четверть седьмого я вошел в кабинет, Вулф сидел за столом, впившись в книгу. Я заметил, что это уже не "Приглашение к дознанию". Вулф напряженно трудился над "Книгой джунглей" Редьярда Киплинга. Я на цыпочках прокрался к своему столу, чтобы не тревожить нашего работягу. Когда он закончил главу и поднял голову, я спросил:
- Может быть, вам приятнее читать вслух? Представьте, что я Изабел Керр.
Вулф пропустил мой выпад мимо ушей и прогудел:
- Ты добился хоть чего-нибудь, наконец?
- Нет, сэр. Боюсь, что если мы не пустим по следу ирландского волкодава, то наше дело плохо. Миссис Баллу можно смело вычеркнуть. Даже если бы нашлась добрая душа, которая просветила бы её обо всем, чем занимался её муж с этой одалиской, она все равно не смогла бы покончить с Изабел Керр, во-первых, потому что слишком устала, а во-вторых, из-за того, что позабыла бы имя и адрес. Впрочем, благодаря мисс Джексон ваши познания о женском поле существенно расширились, так что, возможно, вы со мной не согласитесь.
Потом я доложил. Это заняло так мало времени, что Вулф едва успел поудобнее устроиться и откинуться на спинку кресла с закрытыми глазами, как я уже подошел к концу и рассказал про свой звонок Лили Роуэн.
- Между вами и миссис Баллу разница только в одном, - закончил я. - Вы закрываете глаза, чтобы сконцентрироваться на том, что я говорю, а она закрывает глаза в надежде, что я провалюсь сквозь землю. Она даже не заметила, я дважды притянул к нашей беседе её мужа. Держу пари, что расскажи я ей все про Изабел Керр и розовую спальню, она бы даже не удосужилась упомянуть это мужу, когда он вернулся бы с работы.
Вулф хрюкнул и открыл глаза.
- Как могут восемь таких крупных собак разместиться в её спальне? спросил он.
Я кивнул.
- Это меня тоже беспокоило. Если допустить, что один пес занимает два квадратных ярда, то...
В двери позвонили, и я потрусил в прихожую. На крыльце стоял субъект в коричневом твидовом пальто и темносиней шляпе с узкими полями, что придавало ему крайне нелепый вид. Я решил, что это один из обитателей театрального мира, которого спугнули Сол или Фред. Но, когда я открыл дверь, он заявил:
- Я доктор Гамм. Теодор Гамм, доктор медицины. А вы тот самый, кто приходил в понедельник днем к мистеру и миссис Флеминг?
Я признал, что я - тот самый. Он сказал:
- Я настаиваю на встрече с Ниро Вулфом.
И он прошел бы прямо сквозь меня, не отступи я в последнее мгновение в сторону.
Конечно, так нельзя поступать, вы правы. Сперва нужно сказать что-то путное, и лишь потом настаивать. Ему и телосложение-то не позволяло настаивать ни на чем, как я успел убедиться, когда он освободился от пальто. Он был круглый, как колобок - круглоплечий, круглобедрый и круглолиций, а плешивая макушка едва доставала до моего подбородка. Я отвел его в гостиную, сам прошел в кабинет через прихожую и доложил Вулфу, что доктор Теодор Гамм настаивает на том, чтобы выяснить, почему Вулф послал меня к мистеру и миссис Флеминг. Вулф посмотрел на часы и прорычал:
- До ужина всего полчаса.
Я сказал, что миссис Баллу уделила мне всего десять минут, вышел через дверь, открывающуюся в гостиную, и ввел доктора Гамма в кабинет. Я указал ему на красное кожаное кресло, а Вулф пробормотал что-то насчет двадцати минут. Красное кресло - довольно глубокое, и ноги Гамма сперва болтались над полом, пока он не догадался передвинуться на край. Сев поудобнее, он воззрился на Вулфа и выпалил:
- У вас очень много лишнего веса.
Вулф кивнул.
- Семьдесят фунтов. Или даже восемьдесят. Ничего, смерть это исправит. Вас это беспокоит?
- Да. - Гамм обхватил пухлыми пальцами подлокотники кресла. Совершенно не выношу надругательства над собственным здоровьем.
Голос у него, в отличии от роста, был высокий.
- Забота о здоровье и привела меня сюда, - продолжал он. - Я имею в виду одну из моих пациенток - миссис Барри Флеминг. Вы послали к ней своего человека, вот этого... - он глазами указал на меня, - чтобы мучить её. Она и без того испытывала страшное нервное напряжение, а теперь ей и вовсе угрожает коллапс. Вы можете оправдать свои действия?
- С легкостью, - ответил Вулф, брови которого во время тирады доктора уползли вверх. - Как намерения, так и сами действия, хотя именно оправданность действий вызывает у вас сомнения. Состояние нервного напряжения у миссис Флеминг было вызвано известием о смерти сестры, но главным образом - страхом, что образ жизни сестры станет теперь достоянием гласности. Мистер Гудвин оказал ей услугу, объяснив, что разоблачение будет неминуемым, если не предпринять определенные шаги. Это должно подтолкнуть её вовсе не к коллапсу, а к действиям, если она не...
- Каким ещё действиям?
- Только таким, которые принесут должный эффект. Она изложила вам все, что ей сказал мистер Гудвин?
- Не она, а её муж. Он сказал, что если арестованный, Орри Кэтер, предстанет перед судом, то все, что касается Изабел, выплывет наружу. Кэтер невиновен, и единственная надежда на то, что удастся собрать достаточно доказательств его невиновности, чтобы его отпустили. И это вы называете услугой?
- Конечно. Это очевидно. А вы сомневаетесь?
- Да. Я думаю, что это просто дешевая уловка. Почему вы говорите, что Кэтер невиновен? Вы можете это доказать?
- Пока нет, но собираюсь.
- Я вам не верю. Думаю, что вы просто ловите рыбу в мутной воде и пытаетесь запутать дело, чтобы Кэтера было труднее осудить. Не вижу, с какой стати вы хотели бы оказать миссис Флеминг услугу, но если бы вдруг и в самом деле хотели, то могли бы убедить Кэтера и его адвоката не упоминать на суде про определенные обстоятельства. Я знаю, что вы не согласитесь, хотя могли бы.
- Но вы этого от меня хотели?
- Конечно. Ради миссис Флеминг - это спасло бы ей жизнь.
- Но вы знаете, что я не соглашусь?
- Да.
- Тогда зачем вы пришли сюда?
- Она меня попросила. Вернее, они оба. Они думают, что вы просто блефуете, да и я, откровенно говоря, тоже - уж слишком много небылиц ваш человек им наплел. А почему вы решили, что Кэтер невиновен?
Вулф прищурился.
- Вам следует лучше разобраться в своих мыслях, доктор. Мистер Гудвин объяснил миссис Флеминг, что в её интересах получить доказательства невиновности мистера Кэтера. Вам же это не по нутру. Вы спорите. Может быть, вам гораздо важнее собственное здоровье, нежели здоровье миссис Флеминг? Может быть, вы убили Изабел Керр?
Гамм оторопело вылупился на Вулфа.
- Как вы смеете... - Он судорожно сглотнул. - Какая наглость!
- Правильно. Но поскольку я по известным мне причинам полагаю, что мистер Кэтер не убивал её, я хочу знать, кто убийца. Как мужчина, чьи повторные домогательства были отвергнуты, вы вполне подходите. Вы могли не стерпеть постоянного унижения. Тут все зависит от характера и темперамента, а я вас совсем не знаю; придется посоветоваться с теми, кто вас знает например, с мистером и миссис Флеминг. Но факты я могу собрать и без вашей и без их помощи. Где вы были в субботу утром с восьми до двенадцати? Если докажете свое алиби...
Вулф умолк, потому что ряды слушателей поредели. Рост и телосложение доктора Гамма не позволяли ему рассчитывать на величественный уход, но даже вихляя бедрами и переваливаясь, как утка, он все-таки добрался до двери и вышел вон. Я неторопливо последовал за ним и выбрался в прихожую как раз в ту секунду, когда доктор открывал входную дверь. Заперев за ним дверь, я вернулся в кабинет, воздел руки, чтобы потянуться и прикрыть сладкий зевок, и произнес:
- Еще с одним покончено. А ведь сам бы он ни за что не ушел, не выведав ваших планов. Или хотя бы не попытавшись.
Вулф сидел, поджав губы. Он разлепил их, чтобы сказать:
- Либо он убийца, либо осел.
- Конечно, осел. Мне кажется...
Позвонил телефон. Я подошел и снял трубку. Сол доложил об интервью с двумя подозреваемыми. Я сказал, что у нас примерно такие же успехи и пожелал удачи на завтра.
Но и завтра нам не повезло - ни мне, ни ему. Собственно говоря, в четверг улов был ещё скуднее, чем в среду, хотя я буквально лез вон из кожи, так как Вулф сделал мне комплимент. Возможно, он уже тоже дошел до ручки, но факт остается фактом: в среду вечером Вулф поручил мне ещё раз потрясти жителей квартала, где была убита Изабел Керр. Впервые за всю историю Вулф поручил мне то, чем уже занимался Сол, так что, признаюсь, я втайне мечтал, что мне повезет. Например, консьерж из дома напротив мог видеть незнакомца, похожего на доктора Гамма, или Стеллу Флеминг, или Барри Флеминга, или Джулию Джекет, или хотя бы мистера или миссис Баллу. Или просто незнакомца. Подумаешь, в районе Большого Нью-Йорка их всего каких-то двенадцать миллионов.
Но на самом деле, мне было не до смеха. Мало того, что Сол с Фредом прочесали все окрестные дома, но и полицейские не дремали, расспросив всех жителей района. За один день я опросил более сорока человек, к которым приставали уже так часто, что ответы у всех были готовы. В половине седьмого я решил, что на сегодня достаточно и отправился домой ужинать. Там меня ждала лишь одна новость: звонил Паркер и сказал, что снова виделся с Орри, а потом разговаривал с помощником окружного прокурора, но по-прежнему считает, что пока не стоит предпринимать попытку вызволить Орри под залог.
Вот вкратце все события, закончившиеся тем, что Вулф допил кофе, отставил чашечку и изрек:
- Четыре дня и четыре ночи коту под хвост.
Если помните, я тоже допил кофе и ответил:
- Не спорю.
- Проклятье! - буркнул Вулф. - Задавай вопросы.
- Если бы существовали толковые вопросы, - сказал я, - вы бы задали их сами. Ладно, начнем с Джил Харди. Почему ей захотелось, чтобы я её обнял? Потому что она убила Изабел Керр, собиралась в этом признаться, и хотела заранее смягчить меня, но Кремер помешал. Так?
- Мне не нужна пустая болтовня. Мне нужен вопрос.
- Мне тоже. Стелла Флеминг. С ней случаются припадки - например, попытка наброситься на меня с когтями. Допустим, нечто подобное случилось с ней в субботу утром и она убила сестру... Стала бы она тогда вечером возвращаться, разыскивать консьержа и прикидываться, что только сейчас обнаружил тело? Думаю, что нет. Ставлю тысячу против одного.
- Не годится, - пробормотал Вулф. - Попробуй что-нибудь получше.
- Хорошо. Барри Флеминг. Почему он впустил меня в квартиру, зная в каком состоянии жена? Потому что я сказал ему, что мы вызволим Орри, и он решил выяснить, сколько мы знаем, так как сам ухлопал Изабел. Так получше?
- Бессмыслица - никакого побудительного мотива.
- Ах, так вам ещё и мотив подавай! Миссис Баллу. Она разыграла со мной представление. На самом деле она - исчадие ада и влюблена в мужа, как кошка. Сумасшедше ревнива. Правда, тогда я получаюсь сущим простофилей, и вам придется меня уволить.
- Я подумаю. Мистер Баллу?
Я помотал головой
- Теперь ваша очередь. Вы с ним говорили.
- Пока я его отвергаю. Ударить эту женщину по голове пепельницей можно было только в пылу страстей; ему страсти неведомы. Меня интересует другое: почему его волновало, когда Орри впервые услышал о нем?
Я потряс головой.
- Не стоит тратить на это время. Скорее всего, ему просто было любопытно, совпало ли это с переменой в отношении Изабел к Лондону, Сервису и Киплингу, которую он подметил. Вам это не понять. Насчет того, что страсти ему неведомы, я с вами согласен. Хорошо, теперь мисс Джексон. Она ваш человек; вы пожелали ей удачи.
- Нет. Она твоя.
- Спасибо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
- Я надеялась, что вы не придете. Я так устала.
Она указала на кресло в изножье дивана.
- Сядьте сюда.
Я уселся лицом к ней. Тонкий нос, тонкие губы, прядь крашеных каштановых волос выбилась на лоб, ноги босые с оттопыренными большими пальцами. Я учтиво улыбнулся.
- Разве вы не собираетесь о чем-то спросить? - напомнила мисс Баллу.
- Если вы не слишком устали, - ответил я. - Надеюсь мисс Коркоран передала вам суть моей просьбы. Речь идет на самом деле о моей знакомой, которая мечтает об ирландском волкодаве. Она живет в Вестчестере. Я же живу в Нью-Йорке, а городская квартира, по-моему, плохо подходит для ирландских волкодавов.
- Еще бы!
- Ей сказали, что лучше выписать волкодава из Ирландии.
- Кто ей сказал?
- Не знаю.
- Это мог сделать только круглый болван. У ирландских заводчиков утрачен высокопородный материал. Лучший в мире питомник ирландских волкодавов содержит Флоренс Нейгл, но она селекционер, а не заводчик, и продает щенят только в надежные руки. Как и все настоящие селекционеры. Я, естественно, тоже не заводчик и продаю щенят только по особым случаям. Я влюблена в ирландских волкодавов, да и они во мне души не чают. В моей спальне всегда почивают восемь моих милых собачек.
- А вашему мужу это нравится? - мило улыбнулся я.
- Я даже не уверена, знает ли он об этом. Он не отличит волкодава от страуса. А кто ваша знакомая?
- Ее зовут Лили Роуэн. У неё имение недалеко от Кейтона.
- Почему она хочет завести именно ирландского волкодава?
- В какой-то степени - для охраны, - с готовностью соврал я. - Соседей там поблизости нет.
- Этого мало. Таких собак по-настоящему любить. Вы должны изображать восторг, когда собачий хвост смахнет вазу или разобьет лампу. А известно ли ей, что хороший кобель весит до ста тридцати фунтов, а ростом, когда стоит на задних лапах, достигает шести футов и шести дюймов? Знает ли она, что когда он прыгает на хозяина, проявляя свою любовь, хозяин падает навзничь? Известно ли ей, что ирландским волкодавам нужно пробегать три мили в день, так что их привязывают сзади к фургону? Скажите ей, пусть заведет простую собаку - таксу или, скажем, добермана.
Я потряс головой.
- Нет, миссис Баллу, так не пойдет.
- Почему же?
- Потому что мисс Роуэн уже готова полюбить именно ирландского волкодава. Посмотрите, сколько сил она уже на это потратила. Разузнала все о питомниках, но этого ей показалось недостаточно, и она выведала, что лучший специалист по волкодавам - вы, и уговорила меня попытаться добиться встречи с вами, поскольку считает, что у мужчины больше шансов получить ваш совет, чем у женщины. Я сказал, что она могла бы и сама встретится с вашим мужем, но она не знала, интересуется ли он волкодавами. Судя по всему нет.
Миссис Баллу заморгала.
- Моего мужа не интересует ровным счетом ничего, кроме денег и того, что он называет структурой экономики. Как зовут эту англичанку, которая пишет книги о структуре экономики?
- Барбара Уорд.
Она кивнула.
- Вот она могла бы увлечь его, другие же женщины для него просто не существуют. А как зовут вашу знакомую?
- Лили Роуэн.
- Ах, да, вы говорили, - вздохнула миссис Баллу. - Я ужасно устала. Что ж, вы рассуждаете вполне здраво. А как вы считаете - волкодав будет счастлив с ней?
- Очень, иначе бы меня здесь не было.
- Она хочет кобеля или суку?
- Она просила, чтобы я узнал у вас. Кого вы посоветуете?
- Это непросто. Мне нужно знать... Она живет в сельской местности?
- Да, кроме зимы. У неё есть ещё квартира в Нью-Йорке.
Я не стал добавлять, что пентхауз Лили Роуэн занимает целиком верхний этаж здания в каких-то четырехстах ярдах отсюда.
- Я должна поговорить с ней.
Она повернула голову.
- Силия, вы записали? Лили Роуэн?
Мисс Коркоран, сидевшая за столом, ответила утвердительно, и миссис Баллу вновь обратилась ко мне:
- Скажите ей, чтобы она связалась с мисс Коркоран. Ей сразу надо было так сделать вместо того, чтобы беспокоить вас. Я забыла ваше имя... Впрочем, не важно.
И она смежила очи.
Я поднялся и постоял немного. Безукоризненное воспитание подсказывало мне, что лучше распрощаться с ней, когда она откроет глаза, но глаза не открылись, и я сказал:
- Спасибо.
- Я думала, что вы уже ушли, - ответила она, по-прежнему не открывая глаз.
Будь я ирландским волкодавом, я бы завилял хвостом и смахнул на пол какую-нибудь вазу. Мисс Коркоран, которая сопроводила меня до лифта, чтобы удостовериться, что я и в самом деле в него влез, на прощание сказала, что лучшее время для звонка мисс Роуэн - между десятью и одиннадцатью утра.
Поскольку с прошлой субботы я ни разу толком не гулял, а часы не показывали ещё и половины шестого, я решил, что, пожалуй, сэкономлю на такси. Правда, сначала надо было позвонить, поэтому я разыскал телефон-автомат на Мэдисон-авеню, набрал номер Лили Роуэн, объяснил положение и попросил её позвонить утром мисс Коркоран, извиниться и сказать, что она раздумала покупать ирландского волкодава, а хочет завести таксу. То, что сказала мне в ответ Лили, я опущу, поскольку это не имеет прямого отношения к делу и носит слишком личностный характер.
Выйдя на свежий воздух, я поднял воротник и натянул перчатки. Зима свирепствовала вовсю.
Если у вас сложилось впечатление, что всю работу делаем мы - Сол и Фред допекают владельцев десяти имен, которые я выцарапал у Джулии Джекет, а я охочусь за ревнивой женой, - то вы жестоко заблуждаетесь. Когда в четверть седьмого я вошел в кабинет, Вулф сидел за столом, впившись в книгу. Я заметил, что это уже не "Приглашение к дознанию". Вулф напряженно трудился над "Книгой джунглей" Редьярда Киплинга. Я на цыпочках прокрался к своему столу, чтобы не тревожить нашего работягу. Когда он закончил главу и поднял голову, я спросил:
- Может быть, вам приятнее читать вслух? Представьте, что я Изабел Керр.
Вулф пропустил мой выпад мимо ушей и прогудел:
- Ты добился хоть чего-нибудь, наконец?
- Нет, сэр. Боюсь, что если мы не пустим по следу ирландского волкодава, то наше дело плохо. Миссис Баллу можно смело вычеркнуть. Даже если бы нашлась добрая душа, которая просветила бы её обо всем, чем занимался её муж с этой одалиской, она все равно не смогла бы покончить с Изабел Керр, во-первых, потому что слишком устала, а во-вторых, из-за того, что позабыла бы имя и адрес. Впрочем, благодаря мисс Джексон ваши познания о женском поле существенно расширились, так что, возможно, вы со мной не согласитесь.
Потом я доложил. Это заняло так мало времени, что Вулф едва успел поудобнее устроиться и откинуться на спинку кресла с закрытыми глазами, как я уже подошел к концу и рассказал про свой звонок Лили Роуэн.
- Между вами и миссис Баллу разница только в одном, - закончил я. - Вы закрываете глаза, чтобы сконцентрироваться на том, что я говорю, а она закрывает глаза в надежде, что я провалюсь сквозь землю. Она даже не заметила, я дважды притянул к нашей беседе её мужа. Держу пари, что расскажи я ей все про Изабел Керр и розовую спальню, она бы даже не удосужилась упомянуть это мужу, когда он вернулся бы с работы.
Вулф хрюкнул и открыл глаза.
- Как могут восемь таких крупных собак разместиться в её спальне? спросил он.
Я кивнул.
- Это меня тоже беспокоило. Если допустить, что один пес занимает два квадратных ярда, то...
В двери позвонили, и я потрусил в прихожую. На крыльце стоял субъект в коричневом твидовом пальто и темносиней шляпе с узкими полями, что придавало ему крайне нелепый вид. Я решил, что это один из обитателей театрального мира, которого спугнули Сол или Фред. Но, когда я открыл дверь, он заявил:
- Я доктор Гамм. Теодор Гамм, доктор медицины. А вы тот самый, кто приходил в понедельник днем к мистеру и миссис Флеминг?
Я признал, что я - тот самый. Он сказал:
- Я настаиваю на встрече с Ниро Вулфом.
И он прошел бы прямо сквозь меня, не отступи я в последнее мгновение в сторону.
Конечно, так нельзя поступать, вы правы. Сперва нужно сказать что-то путное, и лишь потом настаивать. Ему и телосложение-то не позволяло настаивать ни на чем, как я успел убедиться, когда он освободился от пальто. Он был круглый, как колобок - круглоплечий, круглобедрый и круглолиций, а плешивая макушка едва доставала до моего подбородка. Я отвел его в гостиную, сам прошел в кабинет через прихожую и доложил Вулфу, что доктор Теодор Гамм настаивает на том, чтобы выяснить, почему Вулф послал меня к мистеру и миссис Флеминг. Вулф посмотрел на часы и прорычал:
- До ужина всего полчаса.
Я сказал, что миссис Баллу уделила мне всего десять минут, вышел через дверь, открывающуюся в гостиную, и ввел доктора Гамма в кабинет. Я указал ему на красное кожаное кресло, а Вулф пробормотал что-то насчет двадцати минут. Красное кресло - довольно глубокое, и ноги Гамма сперва болтались над полом, пока он не догадался передвинуться на край. Сев поудобнее, он воззрился на Вулфа и выпалил:
- У вас очень много лишнего веса.
Вулф кивнул.
- Семьдесят фунтов. Или даже восемьдесят. Ничего, смерть это исправит. Вас это беспокоит?
- Да. - Гамм обхватил пухлыми пальцами подлокотники кресла. Совершенно не выношу надругательства над собственным здоровьем.
Голос у него, в отличии от роста, был высокий.
- Забота о здоровье и привела меня сюда, - продолжал он. - Я имею в виду одну из моих пациенток - миссис Барри Флеминг. Вы послали к ней своего человека, вот этого... - он глазами указал на меня, - чтобы мучить её. Она и без того испытывала страшное нервное напряжение, а теперь ей и вовсе угрожает коллапс. Вы можете оправдать свои действия?
- С легкостью, - ответил Вулф, брови которого во время тирады доктора уползли вверх. - Как намерения, так и сами действия, хотя именно оправданность действий вызывает у вас сомнения. Состояние нервного напряжения у миссис Флеминг было вызвано известием о смерти сестры, но главным образом - страхом, что образ жизни сестры станет теперь достоянием гласности. Мистер Гудвин оказал ей услугу, объяснив, что разоблачение будет неминуемым, если не предпринять определенные шаги. Это должно подтолкнуть её вовсе не к коллапсу, а к действиям, если она не...
- Каким ещё действиям?
- Только таким, которые принесут должный эффект. Она изложила вам все, что ей сказал мистер Гудвин?
- Не она, а её муж. Он сказал, что если арестованный, Орри Кэтер, предстанет перед судом, то все, что касается Изабел, выплывет наружу. Кэтер невиновен, и единственная надежда на то, что удастся собрать достаточно доказательств его невиновности, чтобы его отпустили. И это вы называете услугой?
- Конечно. Это очевидно. А вы сомневаетесь?
- Да. Я думаю, что это просто дешевая уловка. Почему вы говорите, что Кэтер невиновен? Вы можете это доказать?
- Пока нет, но собираюсь.
- Я вам не верю. Думаю, что вы просто ловите рыбу в мутной воде и пытаетесь запутать дело, чтобы Кэтера было труднее осудить. Не вижу, с какой стати вы хотели бы оказать миссис Флеминг услугу, но если бы вдруг и в самом деле хотели, то могли бы убедить Кэтера и его адвоката не упоминать на суде про определенные обстоятельства. Я знаю, что вы не согласитесь, хотя могли бы.
- Но вы этого от меня хотели?
- Конечно. Ради миссис Флеминг - это спасло бы ей жизнь.
- Но вы знаете, что я не соглашусь?
- Да.
- Тогда зачем вы пришли сюда?
- Она меня попросила. Вернее, они оба. Они думают, что вы просто блефуете, да и я, откровенно говоря, тоже - уж слишком много небылиц ваш человек им наплел. А почему вы решили, что Кэтер невиновен?
Вулф прищурился.
- Вам следует лучше разобраться в своих мыслях, доктор. Мистер Гудвин объяснил миссис Флеминг, что в её интересах получить доказательства невиновности мистера Кэтера. Вам же это не по нутру. Вы спорите. Может быть, вам гораздо важнее собственное здоровье, нежели здоровье миссис Флеминг? Может быть, вы убили Изабел Керр?
Гамм оторопело вылупился на Вулфа.
- Как вы смеете... - Он судорожно сглотнул. - Какая наглость!
- Правильно. Но поскольку я по известным мне причинам полагаю, что мистер Кэтер не убивал её, я хочу знать, кто убийца. Как мужчина, чьи повторные домогательства были отвергнуты, вы вполне подходите. Вы могли не стерпеть постоянного унижения. Тут все зависит от характера и темперамента, а я вас совсем не знаю; придется посоветоваться с теми, кто вас знает например, с мистером и миссис Флеминг. Но факты я могу собрать и без вашей и без их помощи. Где вы были в субботу утром с восьми до двенадцати? Если докажете свое алиби...
Вулф умолк, потому что ряды слушателей поредели. Рост и телосложение доктора Гамма не позволяли ему рассчитывать на величественный уход, но даже вихляя бедрами и переваливаясь, как утка, он все-таки добрался до двери и вышел вон. Я неторопливо последовал за ним и выбрался в прихожую как раз в ту секунду, когда доктор открывал входную дверь. Заперев за ним дверь, я вернулся в кабинет, воздел руки, чтобы потянуться и прикрыть сладкий зевок, и произнес:
- Еще с одним покончено. А ведь сам бы он ни за что не ушел, не выведав ваших планов. Или хотя бы не попытавшись.
Вулф сидел, поджав губы. Он разлепил их, чтобы сказать:
- Либо он убийца, либо осел.
- Конечно, осел. Мне кажется...
Позвонил телефон. Я подошел и снял трубку. Сол доложил об интервью с двумя подозреваемыми. Я сказал, что у нас примерно такие же успехи и пожелал удачи на завтра.
Но и завтра нам не повезло - ни мне, ни ему. Собственно говоря, в четверг улов был ещё скуднее, чем в среду, хотя я буквально лез вон из кожи, так как Вулф сделал мне комплимент. Возможно, он уже тоже дошел до ручки, но факт остается фактом: в среду вечером Вулф поручил мне ещё раз потрясти жителей квартала, где была убита Изабел Керр. Впервые за всю историю Вулф поручил мне то, чем уже занимался Сол, так что, признаюсь, я втайне мечтал, что мне повезет. Например, консьерж из дома напротив мог видеть незнакомца, похожего на доктора Гамма, или Стеллу Флеминг, или Барри Флеминга, или Джулию Джекет, или хотя бы мистера или миссис Баллу. Или просто незнакомца. Подумаешь, в районе Большого Нью-Йорка их всего каких-то двенадцать миллионов.
Но на самом деле, мне было не до смеха. Мало того, что Сол с Фредом прочесали все окрестные дома, но и полицейские не дремали, расспросив всех жителей района. За один день я опросил более сорока человек, к которым приставали уже так часто, что ответы у всех были готовы. В половине седьмого я решил, что на сегодня достаточно и отправился домой ужинать. Там меня ждала лишь одна новость: звонил Паркер и сказал, что снова виделся с Орри, а потом разговаривал с помощником окружного прокурора, но по-прежнему считает, что пока не стоит предпринимать попытку вызволить Орри под залог.
Вот вкратце все события, закончившиеся тем, что Вулф допил кофе, отставил чашечку и изрек:
- Четыре дня и четыре ночи коту под хвост.
Если помните, я тоже допил кофе и ответил:
- Не спорю.
- Проклятье! - буркнул Вулф. - Задавай вопросы.
- Если бы существовали толковые вопросы, - сказал я, - вы бы задали их сами. Ладно, начнем с Джил Харди. Почему ей захотелось, чтобы я её обнял? Потому что она убила Изабел Керр, собиралась в этом признаться, и хотела заранее смягчить меня, но Кремер помешал. Так?
- Мне не нужна пустая болтовня. Мне нужен вопрос.
- Мне тоже. Стелла Флеминг. С ней случаются припадки - например, попытка наброситься на меня с когтями. Допустим, нечто подобное случилось с ней в субботу утром и она убила сестру... Стала бы она тогда вечером возвращаться, разыскивать консьержа и прикидываться, что только сейчас обнаружил тело? Думаю, что нет. Ставлю тысячу против одного.
- Не годится, - пробормотал Вулф. - Попробуй что-нибудь получше.
- Хорошо. Барри Флеминг. Почему он впустил меня в квартиру, зная в каком состоянии жена? Потому что я сказал ему, что мы вызволим Орри, и он решил выяснить, сколько мы знаем, так как сам ухлопал Изабел. Так получше?
- Бессмыслица - никакого побудительного мотива.
- Ах, так вам ещё и мотив подавай! Миссис Баллу. Она разыграла со мной представление. На самом деле она - исчадие ада и влюблена в мужа, как кошка. Сумасшедше ревнива. Правда, тогда я получаюсь сущим простофилей, и вам придется меня уволить.
- Я подумаю. Мистер Баллу?
Я помотал головой
- Теперь ваша очередь. Вы с ним говорили.
- Пока я его отвергаю. Ударить эту женщину по голове пепельницей можно было только в пылу страстей; ему страсти неведомы. Меня интересует другое: почему его волновало, когда Орри впервые услышал о нем?
Я потряс головой.
- Не стоит тратить на это время. Скорее всего, ему просто было любопытно, совпало ли это с переменой в отношении Изабел к Лондону, Сервису и Киплингу, которую он подметил. Вам это не понять. Насчет того, что страсти ему неведомы, я с вами согласен. Хорошо, теперь мисс Джексон. Она ваш человек; вы пожелали ей удачи.
- Нет. Она твоя.
- Спасибо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17