А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


– Когда я был мальчишкой, до девяти лет мне часто снилась маленькая девочка в красном платье, катающаяся на пятнистом черно-белом пони. Она никогда ничего не говорила, но всегда смеялась, и я чувствовал, что она – мой друг.
– И что случилось.., с ней? – спросила не совсем проснувшаяся Кэди, витая в остатках собственного сна.
– Ничего. Она исчезла после той перестрелки, в которую я попал ребенком. По крайней мере мне так кажется. Я помню, как бредил, метаясь в жару, и все время говорил маме, что маленькая девочка ушла. Но теперь я думаю, что исчезновение этого сна связано с людьми, которые умерли в тот день.
Кэди погрустнела, но он улыбнулся и поцеловал ее в носик.
– Все это было очень давно. Точнее, двадцать четыре года назад, но я по-прежнему помню эту маленькую девочку, которая всегда мне улыбалась. Ты напоминаешь мне ее, и поскольку ты каталась на пятнистом пони, я думаю, ты и была той маленькой девочкой.
Кэди пришлось прикусить язык, чтобы не рассказать ему о собственном повторяющемся на протяжении всей жизни сне. Она с удовольствием сказала бы, что Грегори – тот мужчина, о котором она грезила столько раз, но догадывалась, что Коул заметит ложь в ее глазах. Хотя Грегори все-таки был ближе к образу героя ее снов, чем этот светловолосый, голубоглазый человек.
Вставая, Коул вытащил ее руку из-под одеял и потянул на себя.
– Давай, поднимайся, ленивица, – сказал он. – Нам есть чем заняться.
Кэди позволила себе последний раз с наслаждением закрыть глаза, потом слегка высунула палец ноги из-под покрывала.
– Скажи, когда я дотянусь до пола, – попросила она.
– Поднимайся, а я пожарю тебе оладьи.
– На сале? – с невинным видом поинтересовалась она.
– На медвежьем жире.
– О?! А что ты сделал с оставшейся частью медведя?
Коул, спокойно наблюдающий за ней с высоты своего роста, вдруг зарычал грубым басом:
– Я съел его и сам стал медведем! – раскинул огромные ручищи, словно две лапы, Коул набросился на Кэди и попытался впиться зубами в ее шею.
Кэди визжала и смеялась, боролась с ним, просила отпустить, но медвежьи лапы сомкнулись на ее теле, слегка приподняли и только потом отпустили.
– Ага, вот где есть лакомый кусочек, – прорычал он, крепко обхватив ладонью ее грудь.
– Коул! – завопила Кэди, отталкивая его, хотя и не слишком старательно. Однако когда он, приоткрыв рот, опустил голову, она догадалась, что он намерен сделать. Кэди отличалась значительной физической силой благодаря годам работы с тяжеленными жаровнями и медными чанами, в которых можно было сварить за один раз литров двести или двести пятьдесят бульона. Резко выбросив вверх бедра, она застала его врасплох и поэтому умудрилась сбросить Коула на пол, так что он даже откатился к стене и с глухим стуком ударился об нее.
Он настолько растерялся от неожиданности, что Кэди успела накинуть на него одеяло и вырвалась на свободу. Однако Коул поймал девушку за руку и толкнул обратно в кровать, пригвоздив к месту ногой и руками, склонив голову, чтобы поцеловать ее.
Сделав еще один мощный рывок вперед и изогнувшись, Кэди выскользнула из-под Коула и свалилась на пол у изголовья кровати. Перекатившись через себя, она вскочила на ноги, встала перед камином и, схватив кочергу, принялась размахивать ей, словно мечом.
– Только дотронься до меня еще раз, мистер Медведь, и я спущу с тебя шкуру и брошу ее на пол ковриком.
Коул сел, и на лице его отразились притворные страдания. Прижав обе руки к сердцу, он упал на кровать:
– Я убит! Ты убила меня! Меня больше нет!
Кэди поставила кочергу на место рядом с камином.
– Хорошо, – громко сказала она. – Раз уж мой медведь умер, мне достанется больше пирожков!
Коул не пошевелился.
– С маслом!
Он по-прежнему не двигался.
– С яблоками и корицей! Коул приоткрыл один глаз.
– Кажется, мое сердце снова начинает биться. Если я выживу после такого нападения, я, наверное, бессмертный. – Он приподнялся на локте и посмотрел на нее.
– Бессмертные не едят, – сказала она.
– Тогда вернулся на эту землю, – решительно заявил он, выбираясь из постели и направляясь к Кэди, однако она отошла в сторону.
– Отправляйся развести огонь, чтобы я могла готовить, – сказала она самым твердым тоном, на какой только была способна, пока он снимал рубашку, чтобы натянуть свое шерстяное белье. Только когда он, наконец, вышел из хижины, Кэди перевела дыхание.
«Странно», – размышляла она, вспоминая шутливую баталию с Коулом. Сколько бы он ни говорил, что не может заниматься любовью, он совершенно не похож на мужчину, лишенного своей природной силы. Нельзя сказать, что она точно знала, каким должен быть такой человек. Но все-таки складывалось впечатление, что Коулу необходимо… Эта мысль заставила Кэди громко засмеяться. «Учительница!» – решила она. Да, похоже, Коулу просто необходима наставница.
«Ты становишься какой-то странной, Кэди», – сказала она себе, но тут же мысли ее перескочили на более привычные вещи, а именно – кулинарию. Проверив, как там ее «biga», и увидев, что дрожжи начинают здорово пузыриться, Кэди принялась планировать, чем сегодня займется. Она побродит по холмам и освежит свои знания о съедобных диких растениях. Потом она…
– Чем это ты занимаешься? – поинтересовался Коул, вернувшийся в хижину с целой охапкой дров. Он запихивал в холщовую сумку разные вещицы вроде спичек и куска парусины.
– Я подумал, мы можем посмотреть кое-какие индейские развалины недалеко отсюда, – предложил он. – День уйдет на дорогу туда, и день – на дорогу обратно.
– Поход с ночевкой? – Идея, похоже, развеселила Кэди.
– Да, разобьем лагерь. Под звездами. Только ты и я. Хочешь взять с собой что-нибудь особенное?
– Может, компаньонку? Коул криво усмехнулся, так что ей пришлось отвернуться к камину, чтобы скрыть нервную дрожь.
«Он совершенно безопасен», – говорила она себе, пытаясь припомнить ужасную историю, которую он ей вчера рассказал. К тому же всего через три дня она снова вернется к Грегори и к настоящей безопасности.
Странно, но они все приготовили к путешествию в течение десяти минут. Поскольку здесь не было нейлоновых палаток, которые необходимо сворачивать, не было печек на пропане, мешочков обезвоженных зерновых смесей, оказалось, что все запросто умещается в огромный брезентовый рюкзак Коула, который он легко забросил на свою мощную спину. Кэди и глазом не успела моргнуть, а у Коула уже висел за спиной лук и колчан со стрелами.
– Ножи, – напомнила Кэди, когда они вышли на крыльцо. Она несла маленький рюкзак с привязанной к нему корзинкой.
– Тебе не нужны эти ржавые штучки из хижины, – сказал он с той же теплотой в голосе, которая появлялась у нее, если речь заходила о ножах. – Ножи у меня с собой. Готова?
Захлопнув дверь хижины, Кэди несколько мгновений искала, как она запирается. Потом с улыбкой повернулась к Крулу.
– Здесь нет замка.
– Да, замков вообще нет, – подтвердил он, развеселившись от самой мысли запереть дверь хижины, стоящей высоко в горах.
Коул повел ее вверх по извилистой тропке, которая, по его словам, была протоптана лосями. Спустя час он остановился, приказал ей замереть, снял из-за спины лук и приладил стрелу, приготовившись выстрелить в великолепного оленя. На секунду Кэди словно окаменела, не веря своим глазам, потом одним прыжком набросилась на него, так что стрела улетела в сторону и со стоном скрылась среди деревьев.
– Какого черта ты это сделала? – возмутился Коул. – Из-за тебя я промазал! Нам бы на несколько недель хватило запасов мяса этого оленя.
Кэди разразилась целой обвинительной речью, заявив, что в ее времени почти не осталось оленей, потому что на протяжении веков охотники убивали слишком много животных.
Коул выслушал ее молча, потом снова забросил лук и стрелы за плечо.
– Не думаю, что мне понравилось бы в твоем времени, – буркнул он и зашагал дальше.
Несколько часов спустя Коул остановился и попросил у нее разрешения подстрелить кролика.
– Надеюсь, их-то вы не до конца поизвели?
Ей не понравилось, что он произнес это таким тоном, будто именно она виновата в исчезновении многочисленной дичи, но Кэди ответила, что с кроликами все в порядке. Через несколько секунд из его лука вылетели две стрелы, подбившие двух кроликов. Пока он выдергивал стрелы, она попросила дать ей нож и в мгновение ока освежевала тушки. Когда Коул настоял на том, что именно он будет готовить эту добычу, Кэди, сказав, что поищет немного зелени, направилась к ручью.
Несколько минут спустя она вернулась с корзинкой, полной кресс-салата, дикого щавеля, колючих листочков латука, и с несколькими фиалками. Чтобы хоть чем-то приправить этот гарнир, не имея масла, она покрошила сверху несколько плодов физалиса. Она очень гордилась, демонстрируя Коулу свое многоцветное творение: все оттенки зеленого, листочки разного размера, нежные фиолетовые цветочки и красные ягоды наверху.
Однако Коул даже не притронулся к этому салату. Он ел так, словно, возьми он в рот что-то, кроме мяса, это нанесет вред его внутренностям. Сделав несколько замечаний относительно неразвитости его вкусовых рецепторов, Кэди с удовольствием сама съела весь свой салат.
Пока Коул готовил, он не позволил Кэди ни в чем помогать ему.
– Разве ты не знаешь, что каждый мужчина должен ухаживать за своей женой в медовый месяц? – спросил он, передавая ей великолепный кусок жареного кролика.
– Я не привыкла к ухаживаниям, – призналась Кэди. – Ничьим.
– А как же Гарвен? Разве он не приносит тебе подарки, не балует тебя всем тем, о чем только может мечтать женщина?
– Конечно, он так и делает, – огрызнулась Кэди. – Грегори купил мне дом в Александрии и всю обстановку в него. Он богат и щедр.
– Должны же у него быть недостатки? Как насчет азартных игр?
Она приторно улыбнулась.
– Грегори не играет в азартные игры, не пьет и не принимает наркотиков. Он работящий человек, который ведет безупречную жизнь. И он очень меня любит.
– Разве есть мужчина, который не влюбился бы в тебя? Я просто хочу удостовериться, что моя жена попадет в хорошие руки, вот и все. Итак, расскажи мне, как этот человек заработал свое состояние?
– Я тебе не жена. По крайней мере, не настоящая. Грегори делает деньги на том, что покупает и продает недвижимость. И еще ему приносит доход ресторан, – сказала она. – Людям нравится моя стряпня, и они за нее платят.
– Он что, собирается отойти от дел и жить за твой счет? – его глаза светились притворной наивностью.
– Конечно, нет. Он собирается стать мэром Александрии, а потом, может быть, даже губернатором, кто знает? Возможно, и президентом.
Коул открыл было рот, чтобы снова что-то сказать, но Кэди перебила его:
– Почему бы нам не поговорить о тебе? Как ты заработал свое состояние? Почему в Ледженде построена мечеть? И вообще, уверен ли ты, что те люди собирались тебя повесить именно из-за нескольких коров? Может, ты так обидел этих замечательных людей, что заслужил виселицу?
Коул отвернулся, но Кэди заметила, что губы его растянулись в улыбке, и сама не удержалась и улыбнулась.
– Готова продолжить путь? – вставая, спросил он и принялся забрасывать землей и мусором разведенный огонь.
Помогая Кэди взять ее небольшую ношу, он чмокнул ее в щеку.
– Я немного ревную тебя к этому Гювайну.
– Правда? Я что-то не заметила.
Когда он произнес следующую фразу, глаза его блестели:
– Я не хочу, чтобы ты покидала меня, Кэди. Никогда.
Нахмурившись, Кэди отвернулась. Ей не следовало соглашаться на эти дни, подумала она. Может, тело ее и находится в полной безопасности рядом с ним, но этого не скажешь о душе и о сердце. Нечто старомодное, но в то же время очень надежное в этом человеке пробуждало в ней чувства, о которых она прежде даже не подозревала.
«Прекрати, Кэди», – приказала она себе.
Когда-то мама советовала ей: «Если решишь впустить мужчину в свою жизнь, выбирай его тщательно».
Грегори был именно таким тщательно выбранным человеком, совершенным во всех отношениях.
А Коул Джордан оказался несовершенен настолько, насколько только может оказаться несовершенен мужчина, и она не выбирала его. Это сделала судьба.

Глава 9

Глубоко задумавшись над своей жизнью, Кэди совершенно забыла смотреть под ноги. Она остановилась на минутку, сделала несколько глотков воды из фляги и постаралась убедить себя в том, что должна прекратить обращать внимание на великолепные анатомические данные идущего впереди Коула. При следующем шаге она вдруг поскользнулась и мгновение спустя уже летела вниз по склону горы на спине, и камешки разлетались в разные стороны так, что ей приходилось защищать лицо руками.
Достигнув подножия склона, Кэди некоторое время не шевелилась, пытаясь понять, цела ли она. Однако, похоже, все было в порядке, появилось только несколько синяков. Приподняв голову, она посмотрела вверх, на гору, и была поражена тем, с какой высоты сорвалась. Далеко наверху она рассмотрела крошечную фигуру Коула на фоне сияющих солнечных лучей. Кэди подняла руку и помахала ему в знак того, что все в порядке, но локоть вдруг пронзила острая боль.
Со вздохом Кэди смотрела на вершину. Теперь ей придется карабкаться по этому скользкому склону вверх!
В следующее мгновение Кэди снова обернулась, услышав, что Коул стремительно приближается к ней. Она никогда не видела, чтобы кто-нибудь двигался подобным образом. Он бежал прямо вниз, совершенно не думая о своей безопасности, однако не падая, несмотря на попадающие под ноги камни и цепляющиеся за брюки колючие кусты. Кэди хотела крикнуть, чтобы он летел вниз так же, как она – это было бы значительно быстрее, – но понимала, что он ее ни за что не услышит.
Коул добрался до нее в считанные секунды и схватил за руку с грубостью медведя, которого совсем недавно изображал. По тому, как побледнело его лицо, Кэди догадалась: он ужасно напуган. Она даже чувствовала, как дорожит его тело.
– Я в порядке, – сказала она. – Я цела. Я…
Он быстро ощупывал ее тело, не слушая, что она говорит, пытаясь определить, не сломаны ли кости и нет ли где-нибудь крови. Кроме содранной кожи на локте и парочки синяков на мягкой части правого бедра, все было в целости и невредимости. Видимо, она съехала вниз на рюкзаке, и это ее спасло.
Но он, сам не имел этой защиты. У него оказалась поцарапана щека, разодрана в кровь рука и порваны брюки.
– Лежи спокойно, – низким от испуга голосом распорядился он. – Я отнесу тебя наверх. А потом я побегу с тобой к доктору и…
– Коул! – громко прервала его она. – Я в порядке. Я не поранилась. – По его выражению лица Кэди видела, что он не услышал ни единого ее слова, поэтому она оттолкнула его и встала. Поскольку взгляд его по-прежнему оставался обеспокоенным, она насколько раз подпрыгнула. Это вызвало небольшую боль в ноге, но Кэди готова была умереть, но не дать ему это заметить.
Коул встал, не говоря ни слова, подхватил ее, забросил себе на левое плечо вместе с рюкзаком и направился к вершине.
После нескольких минут Кэди прекратила бесплодные попытки заставить Коула услышать, что с ней все в порядке. Когда же они таким образом достигли наконец вершины и она заметила, насколько бледно его лицо, ей осталось только предложить разбить лагерь и заночевать прямо здесь же. Коул не стал возражать.
Не противился он и тогда, когда она наполнила флягу водой и велела ему снять рубашку, чтобы промыть раны.
Может, вид его широкой мускулистой груди заставил ее руки задрожать, но она заговорила вдруг о своем мире. Промывая раны и осторожно извлекая мелкие камушки, застрявшие в порезах на руках и спине Коула, она рассказывала ему про «Луковицу» и про президента, который заехал туда однажды перекусить. Рассказывала о Грегори и его матери. Заставив Коула снять брюки, чтобы обработать кровавую рану на бедре, Кэди рассказывала ему о чудесах двадцатого века, надеясь, что воспоминания о замечательных изобретениях своего времени заставят ее вспомнить, почему она так отчаянно хочет вернуться.
– Вот, – наконец произнесла она, протягивая Коулу его красный шейный платок, которым обмывала его раны. – Раны, похоже, не смертельные, но завтра будет здорово саднить. Глупо было так нестись вниз по этой горе. Я и махала тебе, и кричала, что все в порядке. Почему ты не остановился?
Она резко замолчала, потому что Коул закрыл руками лицо, словно заплакал.
Не отдавая себе отчета, Кэди снова подошла к нему и обняла. Он стоял с обнаженным торсом и на нем не было ничего, кроме длинных поношенных брюк. Вдруг Коул резким движением бросился на траву, увлекая за собой Кэди, крепко прижимая ее к почти голому телу.
– Я стольких потерял, – с горечью сказал он. – Я боюсь полюбить кого-то, потому что кто бы ни сблизился со мной, обязательно умирает. Словно я несу проклятье людям, которых люблю.
– Ш-ш-ш, – она погладила его по волосам, пытаясь успокоить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45