Прежде венгерский физик вел себя исключительно открыто и доброжелательно.
Ларсен пожал плечами. Если бы его интересовали человеческие реакции, он бы выбрал психиатрию, а не физику.
Еще несколько фургонов остановилось около Научного центра прежде, чем Ларсену удалось увидеть знакомые лица — Энрико и Лауру Ферми, которые выглядели очень забавно на телеге с брезентовой крышей.
— Доктор Ферми! — крикнул Йенс. — Где Барбара? С ней все в порядке?
Ферми с женой обменялись взглядами, а потом доктор Ферми ответил:
— Барбара скоро будет здесь. И вы с ней встретитесь. Что, черт подери, все это значит?
— Она в порядке? — повторил свой вопрос Ларсен. — Барбара ранена? Больна?
Ферми снова переглянулись.
— Она не ранена и не больна, — сказал Ферми и замолчал.
Йенс почесал затылок. Что-то тут не так, только понять бы, что? Ну, если Барбара едет следом за Ферми, он скоро все выяснит. Ларсен прошел вдоль прибывающих фургонов и вдруг замер на месте. По спине пробежал холодок… Что здесь делают два ящера? Какое отношение они имеют к лаборатории?
Впрочем, он тут же расслабился, заметив в фургоне рядом с ящерами капрала с винтовкой в руках. Пленные могут оказаться полезными; ящеры, разумеется, знают, как получить атомную энергию. И тут все практические мысли вылетели у него из головы. Потому что рядом с капралом сидела…
— Барбара! — крикнул Ларсен и помчался к фургону, Оскар не отставал.
Барбара помахала ему рукой и улыбнулась, но не спрыгнула и не поспешила навстречу. Он это заметил, но не придал особого значения. Увидев ее, Ларсен почувствовал, как прекрасный весенний день стал на десять градусов теплее.
Когда он подбежал к фургону, Барбара соскочила на землю.
— Привет, милая, как же я тебя люблю! — прошептал Йенс и притянул Барбару к себе.
Сжимая ее в объятиях, целуя, он забыл обо всем на свете.
— Подожди минутку, — проговорила Барбара, когда недостаток кислорода заставил его оторваться от ее губ.
— Я не могу дождаться только одного — поскорее остаться с тобой наедине, — ответил он и снова ее поцеловал.
Она ответила не совсем так, как он ожидал, и Ларсен пришел в себя настолько, что, наконец, обратил внимание на капрала, который сказал, спрыгивая на землю:
— Ульхасс, Ристин, поезжайте вперед. Я вас догоню чуть позже. — Громко топая по асфальту своими армейскими сапогами, он подошел к Йенсу и Барбаре.
Йенс прервал свой второй поцелуй — сначала он рассердился, потом пришел в ярость. Оскару хватило ума отойти в сторонку, чтобы дать возможность человеку нормально поздороваться с женой. Почему этот болван не может сделать то же самое?
— Йенс, я хочу тебя кое с кем познакомить, — сказала Барбара. — Его зовут Сэм Иджер. Сэм, это Йенс Ларсен.
«Не „мой муж“, а просто Йенс Ларсен?» — удивленно подумал Йенс, но, будучи человеком вежливым, неохотно протянул руку.
— Рад с вами познакомиться, — сказал Иджер, хотя его рыжеватые брови сошлись на переносице, когда он произнес эти слова.
Казалось, он всего на несколько лет старше Йенса, но выглядел Иджер так, словно много времени проводил на свежем воздухе.
«Прямо настоящий Гарри Купер», — подумал Йенс.
Впрочем, неотразимым красавчиком капрала вряд ли можно было назвать.
— Я тоже рад знакомству, приятель, — ответил он. — А теперь, извини нас… — Он попытался увести Барбару.
— Подожди, — снова сказал она.
Йенс удивленно нахмурился, Барбара с интересом изучала землю у себя под ногами. Она подняла глаза и бросила взгляд не на него, своего мужа, а на типа по имени Сэм Иджер, что не столько поразило, сколько возмутило Ларсена. Капрал кивнул, и Барбара тихо сказала:
— Ты должен знать… Вас с Сэмом… кое-что объединяет.
— Правда? — Ларсен посмотрел на Иджера. Человек, мужчина, белый, наверное, родился на Среднем западе. Больше ничего общего между ним и собой Йенс не видел. — И что же? — спросил он у Барбары.
— Я.
Сначала он ничего не понял. Но через несколько мгновений сообразил: то, как Барбара произнесла это слово, не оставляло никаких сомнений. Йенс похолодел, а потом его охватила страшная злость.
В слепой ярости он бросился на Сэма Иджера. Ларсен всегда отличался миролюбивым нравом, но драк не боялся и не избегал. После того, как ему пришлось вступить в бой с танком ящеров, когда армия Паттона прогнала инопланетян из Чикаго, люди с оружием в руках его больше не пугали.
Но тут он еще раз взглянул на лицо Сэма Иджера — капрал явно умел обращаться со своей винтовкой. По-видимому, ему уже не раз приходилось пускать ее в дело. То, как сузились его глаза, когда он посмотрел на Йенса, говорило само за себя. Ларсен остановился.
— Все не так, как ты думаешь, — начала объяснять Барбара. — Я думала, ты погиб. Я не сомневалась… иначе я бы никогда…
— И я тоже, — перебил ее Сэм. — Для людей, которые так поступают, есть особое название. Я никогда их не любил.
— Но, тем не менее, вы это сделали , — сказал Йенс.
— Мы все сделали правильно, точнее, как считали правильным. — Иджер скривил губы, слова прозвучали не так, как хотелось Он продолжал: — В Вайоминге, совсем недавно, мы поженились.
— О, Господи!
Ларсен повернулся к Барбаре, словно умолял ее подтвердить, что происходящее всего лишь чья-то злая шутка. Но она прикусила губу и кивнула. Йенса охватило новое чувство — страх. Барбара не просто сказала ему, что совершила ошибку, да еще с каким-то жалким воякой. Она действительно его любит.
— Это еще не все, — продолжал Иджер.
— Не все? — изумился Йенс. Барбара подняла руку.
— Сэм… — начала она.
— Милая, он должен знать. Чем скорее мы раскроем ему все карты, тем быстрее разберемся с ситуацией. Ты ему скажешь, или я?
— Я сама, — ответила Барбара, нисколько не удивив Йенса. Она никогда не перекладывала ответственность на чужие плечи. Однако Барбаре ее решение далось не просто. Взяв себя в руки, она прошептала: — У нас будет ребенок, Йенс.
Он собрался снова сказать: «О, Господи!», но раздумал, поскольку восклицание показалось ему недостаточно сильным. А те, что подходили, он не хотел произносить в присутствии Барбары. Он думал, что испугался минуту назад… Теперь же… Разве Барбара захочет к нему вернуться, если она беременна от другого мужчины? Ничего лучше Барбары в его жизни не было. Только мысли о ней помогли ему пройти по занятым ящерами Огайо и Индиане… и вот как все обернулось!
Он пожалел, что они не обзавелись детьми до того, как прилетели ящеры. Они много об этом говорили, но он не забывал взять из ящика тумбочки презерватив — а когда все-таки забывал (такое тоже случалось), все происходило без последствий. А вдруг у него вовсе не может быть детей? В отличие от Иджера!
А еще Йенс отчаянно пожалел, что не переспал с рыжей официанткой по имени Сэл, когда ящеры держали их вместе с другими пленными в здании церкви в Фиате, штат Индиана. Она сделала все, чтобы продемонстрировать ему, что очень даже не против с ним развлечься. Но Йенс заставил себя сдержаться, ведь его ждала Барбара. Однако, вернувшись в Чикаго, он обнаружил, что она уже уехала. Теперь они, наконец, встретились… но Барбара беременна от другого. Да, какой удар! А он упустил свой шанс.
— Йенс… профессор Ларсен, послушайте, что же нам делать? — спросил Сэм Иджер.
Он изо всех сил старался вести себя сдержанно. Но почему-то ему стало только хуже, а не лучше. Впрочем, хуже или лучше, Йенс нашел самый подходящий ответ:
— Не знаю, — прошептал он с такой безнадежностью, с какой никогда не смотрел на самые трудные уравнения квантовой механики.
— Йенс, насколько я понимаю, ты уже провел здесь некоторое время, — сказала Барбара. Она подождала, пока он кивнет в ответ, а потом спросила: — Тут есть какое-нибудь место, где мы с тобой могли бы спокойно поговорить?
— Да. — Он показал на Научный центр. — У меня кабинет на третьем этаже.
— Хорошо, идем. — Йенсу отчаянно захотелось, чтобы она ушла с ним, не оглядываясь, но Барбара повернулась к Сэму Иджеру и сказала: — Увидимся позже.
Иджер обрадовался тому, что она ушла с Йенсом не меньше, чем тот взгляду, который она бросила на капрала. Однако Сэм пожал плечами — а что еще он мог сделать?
— Хорошо, милая, — ответил он. — Скорее всего, ты найдешь меня рядом с ящерами.
Сэм Иджер зашагал вслед за фургоном, в котором они приехали.
— Идем, — позвал Йенс Барбару Она пошла рядом с ним, привычно поспевая за его широким шагом. Но теперь, глядя на ее ноги, он думал только об одном — как они переплетены в постели с ногами Сэма Иджера. Эта сцена бесконечно прокручивалась в его мозгу, яркая, словно на цветной пленке — и приносила мучительную боль.
По дороге в Научный центр и, поднимаясь вверх по лестнице, они почти не разговаривали. Йенс уселся за свой заваленный бумагами стол, указал Барбаре на стул. И тут же понял, что этого делать не следовало. Появилось ощущение, будто он участвует в деловой конференции с коллегами, а не обсуждает с женой, как они будут жить дальше. Но если он встанет из-за стола, обойдет его и устроится где-нибудь рядом, он будет выглядеть глупо, и потому Ларсен решил оставить все, как есть.
— Ну, и как все произошло? — спросил он.
Барбара изучала свои руки. Волосы упали на лицо, струились по плечам. Из-за новой прически — Йенс не привык к прямым длинным волосам — она казалась чужой. Да, многое изменилось.
— Я думала, ты погиб, — тихо ответила она. — Ты уехал на другой конец страны, не написал ни строчки, не прислал ни одной телеграммы, даже не позвонил. Правда, все не слишком хорошо работает… Я долго не верила, но, в конце концов… что я должна была думать, Йенс?
— Мне не позволили с тобой связаться. — Голос Ларсена дрожал от ярости, ему удавалось держать себя в руках только огромным усилием воли. — Сначала генерал Паттон не разрешил послать в Чикаго письмо, потому что он боялся за свое наступление на ящеров. Потом мне объяснили, что мы должны сделать все возможное, чтобы не привлекать внимание к Металлургической лаборатории, в которой я работал. Мне их доводы казались разумными. Если у нас не будет собственной атомной бомбы, нам конец. Но, Господи…
— Я понимаю, — проговорила Барбара, которая по-прежнему не поднимала на него глаз.
— А что Иджер? — потребовал он ответа.
В его голосе появилась злость. Еще одна ошибка: Барбара подняла голову и сердито на него посмотрела. Если он собирается поливать грязью «мерзавца», она будет его защищать.
«А почему она не должна его защищать?» — спросил самого себя Ларсен.
Если бы она его не любила, она бы никогда не вышла за него замуж (Господи!) и не позволила бы ему сделать себе ребенка (Господи, о Господи!).
— После того, как ты… уехал, я устроилась на работу — в университет, машинисткой у профессора психологии, — сказала Барбара. — Он занимался пленными ящерами, пытался понять, как они устроены. Сэм часто приводил их к профессору в кабинет. Он участвовал в их поимке и теперь выполняет обязанности… ну, что-то вроде надзирателя или охранника, так, наверное. Сэм очень хорошо с ними обращается и ладит.
— И вы подружились, — сказал Йенс.
— И мы подружились, — не стала спорить Барбара.
— А как получилось, что вы стали… больше, чем просто друзья? — Ларсену с огромным трудом удалось заставить себя говорить спокойно.
Барбара снова опустила глаза на свои руки.
— Самолет ящеров обстрелял корабль, на котором мы плыли из Чикаго. — Барбара вздохнула. — Погиб один моряк — ужасно погиб — прямо у нас на глазах. Я думаю, мы были так счастливы, что остались живы, и… одно повело к другому…
Йенс с трудом кивнул. Да, такое случается.
Только почему же со мной, Господи?
Словно приняв решение окончательно себя добить, он спросил:
— А когда вы поженились?
— Меньше трех недель назад, в Вайоминге, — ответила Барбара. — Я хотела убедиться в том, что действительно хочу стать его женой. Я поняла, что жду ребенка, когда мы приехали в Форт-Коллинз. — Барбара поморщилась.
— Верховой привез твое письмо на следующий день утром.
— Боже праведный! — застонал Йенс.
— Что? — озабоченно спросила Барбара.
— Теперь уже ничего, — сказал он, хотя ему отчаянно захотелось вонзить нож в самое сердце полковника Хэксома.
Если бы пустоголовый, безмозглый вояка, помешанный на мерах безопасности, позволил ему написать письмо сразу как только он его попросил, все сложилось бы иначе.
Да, у Барбары с Иджером, конечно, был роман, но Йенс бы с этим справился. Она думала, что он умер. И Иджер тоже. Иначе Барбара ни за что не вышла бы за него замуж и не согласилась бы иметь ребенка. И им не пришлось бы решать неразрешимые проблемы.
Йенс задал себе новый и очень трудный вопрос: как сложатся их отношения, если Барбара откажется от Иджера и решит вернуться к нему навсегда? Как он отнесется к рождению чужого ребенка и как станет его воспитывать? Он отлично понимал, что в такой ситуации ему будет совсем не просто.
Йенс и Барбара почти одновременно вздохнули. Она улыбнулась. Лицо Йенса ничего не выражало.
— Вы спали друг с другом после того, как ты про меня узнала? — спросил Йенс.
— Ты имеешь в виду, в одной постели? — спросила она. — Конечно, мы проделали весь путь от Великих равнин вместе… а по ночам очень холодно.
Несмотря на то, что Йенс привык иметь дело с абстракциями, он прекрасно умел слушать людей и понимал, когда ему давали уклончивый ответ.
— Я не это имел в виду, — сказал он.
— Ты действительно хочешь знать? — Барбара с вызовом вздернула подбородок. Она всегда злилась, если на нее давили. Йенс боялся, что так случится, и не ошибся. Прежде чем он успел ответить на ее риторический вопрос, она продолжала: — Позавчера ночью. И что дальше?
Йенс не имел ни малейшего понятия, что дальше . Все, чего он с таким нетерпением ждал — все, кроме работы — рассыпалось в прах… за каких-то полчаса. Он не знал, хочет ли собрать осколки и попытаться их склеить. Но если он не станет этого делать, что ему останется? Ответ был мучительно очевиден — ничего.
Барбара ждала ответа.
— Жаль, что не я, — сказал он.
— Я знаю, — прошептала она. А Йенс надеялся услышать: «Мне тоже жаль». Но что-то, наверное, неприкрытая тоска, прозвучавшая в его голосе, заставила Барбару заговорить мягче: — Дело не в том, что я тебя не люблю, Йенс — не сомневайся. Но когда я думала, что ты… ушел навсегда, я сказала себе: «Жизнь продолжается, нужно идти дальше». Я не могу взять и забыть свои чувства к Сэму.
— Разумеется, — заявил Йенс и снова разозлил Барбару. — Мне очень жаль, — быстро добавил он, хотя и не вполне искренне.
После этого оба замолчали. Йенс хотел задать ей единственный вопрос, который еще не прозвучал: «Ты ко мне вернешься?»
Но не задал. Боялся, что она скажет «нет», впрочем, он боялся и того, что Барбара ответит «да». : Через некоторое время она спросила:
— И что будем делать?
— Я не знаю, — честно ответил он, и Барбара мрачно кивнула. — В конце концов, решать ведь тебе, не так ли? — продолжал он.
— Не совсем.
Ее левая рука невольно коснулась живота.
«Может быть, ребенок шевелится?» — подумал Йенс.
— Например, ты хочешь, чтобы я вернулась — учитывая все обстоятельства?
Поскольку он задавал себе точно такой же вопрос, Йенс не крикнул «Да!», как ему, наверное, следовало бы. Он молчал, и через несколько секунд Барбара отвернулась. Йенс испугался. Отказываться от нее он тоже не хотел.
— Извини, дорогая. Сразу столько всего свалилось.
— Какая печальная правда! — Барбара устало покачала головой и поднялась на ноги. — Пойду-ка я вниз и займусь делом, Йенс. Я ведь теперь что-то вроде помощника по связям с ящерами.
— Подожди.
Ларсену тоже нужно было работать, а теперь, когда Металлургическая лаборатория добралась до Центра, в четыре раза больше. Но дела подождут. Он тоже встал, обошел свой стол и обнял Барбару. Она прижалась к нему, и он вспомнил такое знакомое, уютное ощущение ее тела. Йенс пожалел, что ему не хватило ума запереть дверь кабинета на ключ: он мог бы попытаться повалить ее на пол прямо здесь и сейчас. Прошло так много времени… он вспомнил последний раз, когда они занимались любовью на полу, а ящеры бомбили Чикаго.
Барбара подняла голову и поцеловала его гораздо нежнее, чем там, на Ист-Эванс. Но прежде чем он успел предпринять какие-то решительные шаги для того, чтобы повалить ее на пол — даже при незапертой двери — она отодвинулась от него и сказала:
— Я, правда, должна идти.
— Где ты будешь ночевать? — спросил Йенс.
Ну вот. Он все-таки задал свой вопрос. Если она скажет, что придет к нему, Йенс не имел ни малейшего представления о том, что он станет делать
— но знал наверняка, что больше не вернется в общежитие для холостяков!
Однако Барбара покачала головой и ответила:
— Не спрашивай меня, пожалуйста. Сейчас я даже не знаю, на каком свете нахожусь.
— Ладно, — неохотно проговорил Йенс, потому что, когда они обнимались, понял, на каком свете находится он .
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Ларсен пожал плечами. Если бы его интересовали человеческие реакции, он бы выбрал психиатрию, а не физику.
Еще несколько фургонов остановилось около Научного центра прежде, чем Ларсену удалось увидеть знакомые лица — Энрико и Лауру Ферми, которые выглядели очень забавно на телеге с брезентовой крышей.
— Доктор Ферми! — крикнул Йенс. — Где Барбара? С ней все в порядке?
Ферми с женой обменялись взглядами, а потом доктор Ферми ответил:
— Барбара скоро будет здесь. И вы с ней встретитесь. Что, черт подери, все это значит?
— Она в порядке? — повторил свой вопрос Ларсен. — Барбара ранена? Больна?
Ферми снова переглянулись.
— Она не ранена и не больна, — сказал Ферми и замолчал.
Йенс почесал затылок. Что-то тут не так, только понять бы, что? Ну, если Барбара едет следом за Ферми, он скоро все выяснит. Ларсен прошел вдоль прибывающих фургонов и вдруг замер на месте. По спине пробежал холодок… Что здесь делают два ящера? Какое отношение они имеют к лаборатории?
Впрочем, он тут же расслабился, заметив в фургоне рядом с ящерами капрала с винтовкой в руках. Пленные могут оказаться полезными; ящеры, разумеется, знают, как получить атомную энергию. И тут все практические мысли вылетели у него из головы. Потому что рядом с капралом сидела…
— Барбара! — крикнул Ларсен и помчался к фургону, Оскар не отставал.
Барбара помахала ему рукой и улыбнулась, но не спрыгнула и не поспешила навстречу. Он это заметил, но не придал особого значения. Увидев ее, Ларсен почувствовал, как прекрасный весенний день стал на десять градусов теплее.
Когда он подбежал к фургону, Барбара соскочила на землю.
— Привет, милая, как же я тебя люблю! — прошептал Йенс и притянул Барбару к себе.
Сжимая ее в объятиях, целуя, он забыл обо всем на свете.
— Подожди минутку, — проговорила Барбара, когда недостаток кислорода заставил его оторваться от ее губ.
— Я не могу дождаться только одного — поскорее остаться с тобой наедине, — ответил он и снова ее поцеловал.
Она ответила не совсем так, как он ожидал, и Ларсен пришел в себя настолько, что, наконец, обратил внимание на капрала, который сказал, спрыгивая на землю:
— Ульхасс, Ристин, поезжайте вперед. Я вас догоню чуть позже. — Громко топая по асфальту своими армейскими сапогами, он подошел к Йенсу и Барбаре.
Йенс прервал свой второй поцелуй — сначала он рассердился, потом пришел в ярость. Оскару хватило ума отойти в сторонку, чтобы дать возможность человеку нормально поздороваться с женой. Почему этот болван не может сделать то же самое?
— Йенс, я хочу тебя кое с кем познакомить, — сказала Барбара. — Его зовут Сэм Иджер. Сэм, это Йенс Ларсен.
«Не „мой муж“, а просто Йенс Ларсен?» — удивленно подумал Йенс, но, будучи человеком вежливым, неохотно протянул руку.
— Рад с вами познакомиться, — сказал Иджер, хотя его рыжеватые брови сошлись на переносице, когда он произнес эти слова.
Казалось, он всего на несколько лет старше Йенса, но выглядел Иджер так, словно много времени проводил на свежем воздухе.
«Прямо настоящий Гарри Купер», — подумал Йенс.
Впрочем, неотразимым красавчиком капрала вряд ли можно было назвать.
— Я тоже рад знакомству, приятель, — ответил он. — А теперь, извини нас… — Он попытался увести Барбару.
— Подожди, — снова сказал она.
Йенс удивленно нахмурился, Барбара с интересом изучала землю у себя под ногами. Она подняла глаза и бросила взгляд не на него, своего мужа, а на типа по имени Сэм Иджер, что не столько поразило, сколько возмутило Ларсена. Капрал кивнул, и Барбара тихо сказала:
— Ты должен знать… Вас с Сэмом… кое-что объединяет.
— Правда? — Ларсен посмотрел на Иджера. Человек, мужчина, белый, наверное, родился на Среднем западе. Больше ничего общего между ним и собой Йенс не видел. — И что же? — спросил он у Барбары.
— Я.
Сначала он ничего не понял. Но через несколько мгновений сообразил: то, как Барбара произнесла это слово, не оставляло никаких сомнений. Йенс похолодел, а потом его охватила страшная злость.
В слепой ярости он бросился на Сэма Иджера. Ларсен всегда отличался миролюбивым нравом, но драк не боялся и не избегал. После того, как ему пришлось вступить в бой с танком ящеров, когда армия Паттона прогнала инопланетян из Чикаго, люди с оружием в руках его больше не пугали.
Но тут он еще раз взглянул на лицо Сэма Иджера — капрал явно умел обращаться со своей винтовкой. По-видимому, ему уже не раз приходилось пускать ее в дело. То, как сузились его глаза, когда он посмотрел на Йенса, говорило само за себя. Ларсен остановился.
— Все не так, как ты думаешь, — начала объяснять Барбара. — Я думала, ты погиб. Я не сомневалась… иначе я бы никогда…
— И я тоже, — перебил ее Сэм. — Для людей, которые так поступают, есть особое название. Я никогда их не любил.
— Но, тем не менее, вы это сделали , — сказал Йенс.
— Мы все сделали правильно, точнее, как считали правильным. — Иджер скривил губы, слова прозвучали не так, как хотелось Он продолжал: — В Вайоминге, совсем недавно, мы поженились.
— О, Господи!
Ларсен повернулся к Барбаре, словно умолял ее подтвердить, что происходящее всего лишь чья-то злая шутка. Но она прикусила губу и кивнула. Йенса охватило новое чувство — страх. Барбара не просто сказала ему, что совершила ошибку, да еще с каким-то жалким воякой. Она действительно его любит.
— Это еще не все, — продолжал Иджер.
— Не все? — изумился Йенс. Барбара подняла руку.
— Сэм… — начала она.
— Милая, он должен знать. Чем скорее мы раскроем ему все карты, тем быстрее разберемся с ситуацией. Ты ему скажешь, или я?
— Я сама, — ответила Барбара, нисколько не удивив Йенса. Она никогда не перекладывала ответственность на чужие плечи. Однако Барбаре ее решение далось не просто. Взяв себя в руки, она прошептала: — У нас будет ребенок, Йенс.
Он собрался снова сказать: «О, Господи!», но раздумал, поскольку восклицание показалось ему недостаточно сильным. А те, что подходили, он не хотел произносить в присутствии Барбары. Он думал, что испугался минуту назад… Теперь же… Разве Барбара захочет к нему вернуться, если она беременна от другого мужчины? Ничего лучше Барбары в его жизни не было. Только мысли о ней помогли ему пройти по занятым ящерами Огайо и Индиане… и вот как все обернулось!
Он пожалел, что они не обзавелись детьми до того, как прилетели ящеры. Они много об этом говорили, но он не забывал взять из ящика тумбочки презерватив — а когда все-таки забывал (такое тоже случалось), все происходило без последствий. А вдруг у него вовсе не может быть детей? В отличие от Иджера!
А еще Йенс отчаянно пожалел, что не переспал с рыжей официанткой по имени Сэл, когда ящеры держали их вместе с другими пленными в здании церкви в Фиате, штат Индиана. Она сделала все, чтобы продемонстрировать ему, что очень даже не против с ним развлечься. Но Йенс заставил себя сдержаться, ведь его ждала Барбара. Однако, вернувшись в Чикаго, он обнаружил, что она уже уехала. Теперь они, наконец, встретились… но Барбара беременна от другого. Да, какой удар! А он упустил свой шанс.
— Йенс… профессор Ларсен, послушайте, что же нам делать? — спросил Сэм Иджер.
Он изо всех сил старался вести себя сдержанно. Но почему-то ему стало только хуже, а не лучше. Впрочем, хуже или лучше, Йенс нашел самый подходящий ответ:
— Не знаю, — прошептал он с такой безнадежностью, с какой никогда не смотрел на самые трудные уравнения квантовой механики.
— Йенс, насколько я понимаю, ты уже провел здесь некоторое время, — сказала Барбара. Она подождала, пока он кивнет в ответ, а потом спросила: — Тут есть какое-нибудь место, где мы с тобой могли бы спокойно поговорить?
— Да. — Он показал на Научный центр. — У меня кабинет на третьем этаже.
— Хорошо, идем. — Йенсу отчаянно захотелось, чтобы она ушла с ним, не оглядываясь, но Барбара повернулась к Сэму Иджеру и сказала: — Увидимся позже.
Иджер обрадовался тому, что она ушла с Йенсом не меньше, чем тот взгляду, который она бросила на капрала. Однако Сэм пожал плечами — а что еще он мог сделать?
— Хорошо, милая, — ответил он. — Скорее всего, ты найдешь меня рядом с ящерами.
Сэм Иджер зашагал вслед за фургоном, в котором они приехали.
— Идем, — позвал Йенс Барбару Она пошла рядом с ним, привычно поспевая за его широким шагом. Но теперь, глядя на ее ноги, он думал только об одном — как они переплетены в постели с ногами Сэма Иджера. Эта сцена бесконечно прокручивалась в его мозгу, яркая, словно на цветной пленке — и приносила мучительную боль.
По дороге в Научный центр и, поднимаясь вверх по лестнице, они почти не разговаривали. Йенс уселся за свой заваленный бумагами стол, указал Барбаре на стул. И тут же понял, что этого делать не следовало. Появилось ощущение, будто он участвует в деловой конференции с коллегами, а не обсуждает с женой, как они будут жить дальше. Но если он встанет из-за стола, обойдет его и устроится где-нибудь рядом, он будет выглядеть глупо, и потому Ларсен решил оставить все, как есть.
— Ну, и как все произошло? — спросил он.
Барбара изучала свои руки. Волосы упали на лицо, струились по плечам. Из-за новой прически — Йенс не привык к прямым длинным волосам — она казалась чужой. Да, многое изменилось.
— Я думала, ты погиб, — тихо ответила она. — Ты уехал на другой конец страны, не написал ни строчки, не прислал ни одной телеграммы, даже не позвонил. Правда, все не слишком хорошо работает… Я долго не верила, но, в конце концов… что я должна была думать, Йенс?
— Мне не позволили с тобой связаться. — Голос Ларсена дрожал от ярости, ему удавалось держать себя в руках только огромным усилием воли. — Сначала генерал Паттон не разрешил послать в Чикаго письмо, потому что он боялся за свое наступление на ящеров. Потом мне объяснили, что мы должны сделать все возможное, чтобы не привлекать внимание к Металлургической лаборатории, в которой я работал. Мне их доводы казались разумными. Если у нас не будет собственной атомной бомбы, нам конец. Но, Господи…
— Я понимаю, — проговорила Барбара, которая по-прежнему не поднимала на него глаз.
— А что Иджер? — потребовал он ответа.
В его голосе появилась злость. Еще одна ошибка: Барбара подняла голову и сердито на него посмотрела. Если он собирается поливать грязью «мерзавца», она будет его защищать.
«А почему она не должна его защищать?» — спросил самого себя Ларсен.
Если бы она его не любила, она бы никогда не вышла за него замуж (Господи!) и не позволила бы ему сделать себе ребенка (Господи, о Господи!).
— После того, как ты… уехал, я устроилась на работу — в университет, машинисткой у профессора психологии, — сказала Барбара. — Он занимался пленными ящерами, пытался понять, как они устроены. Сэм часто приводил их к профессору в кабинет. Он участвовал в их поимке и теперь выполняет обязанности… ну, что-то вроде надзирателя или охранника, так, наверное. Сэм очень хорошо с ними обращается и ладит.
— И вы подружились, — сказал Йенс.
— И мы подружились, — не стала спорить Барбара.
— А как получилось, что вы стали… больше, чем просто друзья? — Ларсену с огромным трудом удалось заставить себя говорить спокойно.
Барбара снова опустила глаза на свои руки.
— Самолет ящеров обстрелял корабль, на котором мы плыли из Чикаго. — Барбара вздохнула. — Погиб один моряк — ужасно погиб — прямо у нас на глазах. Я думаю, мы были так счастливы, что остались живы, и… одно повело к другому…
Йенс с трудом кивнул. Да, такое случается.
Только почему же со мной, Господи?
Словно приняв решение окончательно себя добить, он спросил:
— А когда вы поженились?
— Меньше трех недель назад, в Вайоминге, — ответила Барбара. — Я хотела убедиться в том, что действительно хочу стать его женой. Я поняла, что жду ребенка, когда мы приехали в Форт-Коллинз. — Барбара поморщилась.
— Верховой привез твое письмо на следующий день утром.
— Боже праведный! — застонал Йенс.
— Что? — озабоченно спросила Барбара.
— Теперь уже ничего, — сказал он, хотя ему отчаянно захотелось вонзить нож в самое сердце полковника Хэксома.
Если бы пустоголовый, безмозглый вояка, помешанный на мерах безопасности, позволил ему написать письмо сразу как только он его попросил, все сложилось бы иначе.
Да, у Барбары с Иджером, конечно, был роман, но Йенс бы с этим справился. Она думала, что он умер. И Иджер тоже. Иначе Барбара ни за что не вышла бы за него замуж и не согласилась бы иметь ребенка. И им не пришлось бы решать неразрешимые проблемы.
Йенс задал себе новый и очень трудный вопрос: как сложатся их отношения, если Барбара откажется от Иджера и решит вернуться к нему навсегда? Как он отнесется к рождению чужого ребенка и как станет его воспитывать? Он отлично понимал, что в такой ситуации ему будет совсем не просто.
Йенс и Барбара почти одновременно вздохнули. Она улыбнулась. Лицо Йенса ничего не выражало.
— Вы спали друг с другом после того, как ты про меня узнала? — спросил Йенс.
— Ты имеешь в виду, в одной постели? — спросила она. — Конечно, мы проделали весь путь от Великих равнин вместе… а по ночам очень холодно.
Несмотря на то, что Йенс привык иметь дело с абстракциями, он прекрасно умел слушать людей и понимал, когда ему давали уклончивый ответ.
— Я не это имел в виду, — сказал он.
— Ты действительно хочешь знать? — Барбара с вызовом вздернула подбородок. Она всегда злилась, если на нее давили. Йенс боялся, что так случится, и не ошибся. Прежде чем он успел ответить на ее риторический вопрос, она продолжала: — Позавчера ночью. И что дальше?
Йенс не имел ни малейшего понятия, что дальше . Все, чего он с таким нетерпением ждал — все, кроме работы — рассыпалось в прах… за каких-то полчаса. Он не знал, хочет ли собрать осколки и попытаться их склеить. Но если он не станет этого делать, что ему останется? Ответ был мучительно очевиден — ничего.
Барбара ждала ответа.
— Жаль, что не я, — сказал он.
— Я знаю, — прошептала она. А Йенс надеялся услышать: «Мне тоже жаль». Но что-то, наверное, неприкрытая тоска, прозвучавшая в его голосе, заставила Барбару заговорить мягче: — Дело не в том, что я тебя не люблю, Йенс — не сомневайся. Но когда я думала, что ты… ушел навсегда, я сказала себе: «Жизнь продолжается, нужно идти дальше». Я не могу взять и забыть свои чувства к Сэму.
— Разумеется, — заявил Йенс и снова разозлил Барбару. — Мне очень жаль, — быстро добавил он, хотя и не вполне искренне.
После этого оба замолчали. Йенс хотел задать ей единственный вопрос, который еще не прозвучал: «Ты ко мне вернешься?»
Но не задал. Боялся, что она скажет «нет», впрочем, он боялся и того, что Барбара ответит «да». : Через некоторое время она спросила:
— И что будем делать?
— Я не знаю, — честно ответил он, и Барбара мрачно кивнула. — В конце концов, решать ведь тебе, не так ли? — продолжал он.
— Не совсем.
Ее левая рука невольно коснулась живота.
«Может быть, ребенок шевелится?» — подумал Йенс.
— Например, ты хочешь, чтобы я вернулась — учитывая все обстоятельства?
Поскольку он задавал себе точно такой же вопрос, Йенс не крикнул «Да!», как ему, наверное, следовало бы. Он молчал, и через несколько секунд Барбара отвернулась. Йенс испугался. Отказываться от нее он тоже не хотел.
— Извини, дорогая. Сразу столько всего свалилось.
— Какая печальная правда! — Барбара устало покачала головой и поднялась на ноги. — Пойду-ка я вниз и займусь делом, Йенс. Я ведь теперь что-то вроде помощника по связям с ящерами.
— Подожди.
Ларсену тоже нужно было работать, а теперь, когда Металлургическая лаборатория добралась до Центра, в четыре раза больше. Но дела подождут. Он тоже встал, обошел свой стол и обнял Барбару. Она прижалась к нему, и он вспомнил такое знакомое, уютное ощущение ее тела. Йенс пожалел, что ему не хватило ума запереть дверь кабинета на ключ: он мог бы попытаться повалить ее на пол прямо здесь и сейчас. Прошло так много времени… он вспомнил последний раз, когда они занимались любовью на полу, а ящеры бомбили Чикаго.
Барбара подняла голову и поцеловала его гораздо нежнее, чем там, на Ист-Эванс. Но прежде чем он успел предпринять какие-то решительные шаги для того, чтобы повалить ее на пол — даже при незапертой двери — она отодвинулась от него и сказала:
— Я, правда, должна идти.
— Где ты будешь ночевать? — спросил Йенс.
Ну вот. Он все-таки задал свой вопрос. Если она скажет, что придет к нему, Йенс не имел ни малейшего представления о том, что он станет делать
— но знал наверняка, что больше не вернется в общежитие для холостяков!
Однако Барбара покачала головой и ответила:
— Не спрашивай меня, пожалуйста. Сейчас я даже не знаю, на каком свете нахожусь.
— Ладно, — неохотно проговорил Йенс, потому что, когда они обнимались, понял, на каком свете находится он .
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81