«Не в силах стоять на ногах, тем более не можем ходить, устали, кончайте с нами, товарищи», – и командиру эскадрона, который от голода и усталости сам еле держался на ногах, стоило немало сил, чтобы заставить красноармейцев подняться и продолжать путь.
Отступающие, измотанные, теряющие бойцов, части 30-й дивизии тем не менее не были разбиты противником. Цепляясь за каждый удобный рубеж, они не давали возможности врагу опрокинуть себя. В чудовищно тяжелых боях зимы 1918/19 года закалялись и крепли бойцы и командиры будущей победоносной 30-й дивизии, а среди них рос и мужал командир эскадрона Константин Рокоссовский...
Начало нового, 1919 года части 30-й дивизии, как и вся 3-я армия, встречали в положении, близком к катастрофе, что и было отмечено прибывшей в армию комиссией ЦК РКП (б), возглавляемой Сталиным и Дзержинским. Проинформировав ЦК РКП (б) и Ленина о создавшейся ситуации и необходимости срочной помощи войскам 3-й армии, комиссия приняла также ряд мер для стабилизации положения. Помощь войскам армии могла поступить лишь в середине января 1919 года. Тем временем противник продолжал наступление, и 30-я дивизия не могла сдержать его. Вместе с другими частями через Юговский завод, отражая наседавших лыжников, устраивая засады, отходили к Оханску проселочными дорогами среди бесконечных сугробов и кавалеристы 1-го Уральского полка. Собственно говоря, и полком-то назвать его уже было нельзя: за ноябрь – декабрь 1918 года он лишился большинства бойцов, и на 2 января 1919 года в строю числилось лишь 60 сабель. Кроме убитых и раненых, имелось немало обмороженных н больных.
В ночь на 10 января оставшиеся в строю кавалеристы, ведя в поводу немногих сохранившихся еще лошадей, по льду реки Камы стали переправляться на ее западный берег. В кромешной тьме январской ночи двигаться приходилось на ощупь, и не мудрено, что уже в самом начале переправы в полынью попали двое бойцов вместе с лошадью. Не раздумывая долго, бросился на помощь товарищам Константин Рокоссовский и, несмотря на то, что сам тут же провалился в воду, сумел вытащить одного из них. В мокрой одежде после купания в ледяной воде командир эскадрона прошел еще несколько верст до ближайшего населенного пункта, но к вечеру он заболел и настолько серьезно, что его пришлось эвакуировать в тыл.
В госпитале, размещавшемся в здании школы в городе Глазове, Константин Рокоссовский пробыл недолго. Его могучий организм быстро справился с болезнью.
После отступления за Каму части 30-й дивизии сумели остановить противника, попытки колчаковцев овладеть Оханском не удались, с 19 января дивизия, получившая к тому времени подкрепление людьми и, главное, валенки и полушубки, перешла в наступление. Но в нем 1-й Уральский полк уже не участвовал.
В распоряжении командования 30-й дивизии имелось несколько столь же малочисленных кавалерийских частей, и оно решило объединить их. В середине января 1919 года полк Юшкевича был отведен в тыл для переформирования и размещен на Нытвенском заводе. В конце января в него был влит 1-й кавалерийский полк имени Володарского, также насчитывавший несколько десятков бойцов, а в начале февраля – эскадрон 1-го Кунгурского полка. Новая часть получила название Сводного Уральского имени Володарского кавалерийского полка; в годы гражданской войны такие красочные и несколько пространные наименования воинских частей не были редкостью.
Командиром нового полка остался Юшкевич, большинство других командных должностей завяли его боевые товарищи. 1-м эскадроном, состоявшим из старых бойцов полка, по-прежнему командовал Рокоссовский, к тому времени уже выздоровевший и возвратившийся в родной полк.
В феврале 1919 года из тыла прибыло значительное пополнение, и количество бойцов в полку увеличилось до 750 человек. Особо нужно отметить, что в волку, как и в большинстве других частей Восточного фронта, было много коммунистов: в середине марта партийная организация полка насчитывала более 300 человек. В подавляющем большинстве армейские коммунисты времен гражданской войны состояли из рабочих и крестьян. Эти люди первыми шли в цепях в атаку, последними отступали. В плен они не сдавались. Коммунисты цементировали ряды молодой Красной Армии,
Опираясь на коммунистов, командный состав полка за короткое время сумел сколотить боеспособную часть, что и было отмечено в приказе по 3-й армии: «30-ю стрелковую дивизию в Нытвенском заводе на параде в день годовщины существования Красной Армии представляли сводный кавалерийский имени Володарского полк, отдельная Богоявленская сотня и батарея и другие части 1-й и 3-й бригад. Перечисленные части радовали своим прекрасным видом, строевой подготовкой и бодростью...» Уже в ближайшие недели полк Юшкевича в боях доказал, что боеспособность его вполне соответствовала его хорошему внешнему виду.
В феврале 1919 года на фронте 3-й армии шли лишь небольшие бои, но можно было ожидать нового наступления колчаковцев. Так и случилось. Переформировав и пополнив свои дивизии, Сибирская армия генерала Гайды 4 марта возобновила наступление на левом фланге Восточного фронта, нанося удар в стык между 2-й и 3-й армиями. Несмотря на полученные подкрепления, позиции 30-й дивизии оставались растянутыми от Нытвенского завода почти до Осы. Резервы для контрударов, кроме конницы, отсутствовали, а конница, как и прежде, не могла действовать из-за глубоких снегов. Кроме того, лыжные войсковые подразделения врага легко проникали в стыки между красноармейскими частями. 7 марта колчаковцы взяли Оханск, 8-го – Осу, но дальнейшее их продвижение замедлилось.
Уже в первый день наступления противника полк Юшкевича был переброшен из Нытвенского завода на правый фланг дивизии к Оханску и 5–6 марта участвовал в упорных боях юго-западнее этого города. Под напором белых лыжников к вечеру 7 марта эскадроны полка отошли к селу Дубровскому.
Вечером по избам, в которых усталые конники располагались на ночлег, пробежали несколько бойцов, повсюду выкрикивая одно:
– Коммунисты, на собрание в школу!
Через полчаса в крохотном здании местной школы началось и собрание, в повестке дня которого был только один пункт: прием в члены РКП (б). Одним из первых рассматривалось заявление командира 1-го эскадрона. Рекомендацию ему давал бывший токарь-металлист М. А. Хвалимов, уже несколько месяцев служивший в полку вместе с Рокоссовским.
– Я думаю, товарищи, нет нужды долго говорить о том, что Константин Рокоссовский давно достоин быть членом партии. За то время, что я в полку, всегда я удивлялся, что он еще не коммунист. Мы все его хорошо знаем; происхождения он пролетарского, Советской власти предан, в бою смел. Думаю, что он будет достойным коммунистом.
Знали хорошо Константина Рокоссовского и другие коммунисты, поэтому их решение было единогласным,, и с 7 марта 1919 года Константин Рокоссовский стал исчислять свой партийный стаж. Нужно сказать, что коммунисты сводного Уральского кавалерийского полка сделали в тот вечер правильный выбор: без малого 50 лет пробыл Константин Рокоссовский в рядах партии большевиков и был всегда, при всех обстоятельствах, одним из самых верных ее сынов.
На следующее утро Рокоссовский опять повел бойцов своего эскадрона в огонь сражений. Как и в декабре – январе, в пешем строю отражали кавалеристы яростные атаки наседавших колчаковских лыжников, вновь были вынуждены отступать, несли потери, но никогда не оставляли раненых.
С приходом апреля наполнились водой болота, разлились реки, на дорогах – непролазная грязь, и это положило предел активным действиям обеих сторон. Во второй половине апреля – мае 1919 года кавалеристы Юшкевича участвовали лишь в единичных стычках с неприятелем, и в одной из них комполка был серьезно ранен. Его пришлось эвакуировать. С этой поры пути Адольфа Юшкевича и Константина Рокоссовского навсегда разошлись. За пять лет совместной службы Константин Рокоссовский многому научился у старшего товарища, и особенно важны были для него полтора года, проведенные под начальством Юшкевича с момента вступления в ряды Красной Армии. С грустью расставались друзья. Ни тот, ни другой не могли знать, что готовила им судьба. После выздоровления Юшкевич станет командиром кавалерийского полка прославленной 51-й дивизии Блюхера. Пройдет всего восемнадцать месяцев, и 28 октября 1920 года во время преследования вражеской пехоты в сухих степях Таврии под Перекопом вырвавшийся вперед с небольшой группой бойцов Юшкевич будет в упор расстрелян врангелевскими пулеметчиками, и на теле его после боя товарищи насчитают 22 пулевых ранения.
Затишье на фронте продолжалось до конца мая, когда начали подсыхать дороги, и колчаковцы возобновили наступление. Снова пришлось отступать полку, которым теперь командовал Рудольф Вигонт. Это было уже последнее отступление полков 30-й дивизии в гражданской воине. До небольшой реки Кильмезь в Вятской губернии отступали под напором врага красноармейцы и здесь окончательно остановились, чтобы от этой мало кому известной реки дойти впоследствии до берегов Байкала.
В конце мая 1919 года полк держал оборону на пространстве в 30–35 верст к западу от реки Кильмезь. Между ним и противником простирались обширная болотистая пойма и лес, что препятствовало действиям кавалерии. Несмотря на недавно окончившееся отступление, полк был хорошо обмундирован и снаряжен, регулярно получал продовольствие, и только с фуражом постоянно происходили затруднения. В этот период и произошла очередная реорганизация полка: он был разделен на два дивизиона, и 2-м Уральским отдельным кавалерийским дивизионом, насчитывавшим около 500 бойцов, стал командовать Константин Рокоссовский.
Раздел полка был осуществлен 31 мая, а 2 июня пришел долгожданный приказ о переходе в наступление. К этому времени колчаковские дивизии, не добившись разгрома 3-й армии и потерпев сокрушительные поражения южнее, под Белебеем, Бугурусланом и Уфой, были вынуждены начать отступление по всему фронту.
Константину Рокоссовскому впервые за пять лет военной жизни предстояло осуществлять руководство отдельным войсковым подразделением. Получив приказ, дивизион двинулся через болотистую пойму к берегу Кильмези. По сведениям разведки на противоположном левом берегу ее две небольшие деревушки на Казанском тракте были заняты противником. Взвод 1-го эскадрона по распоряжению Рокоссовского вступил в перестрелку с неприятелем через реку, а в это время дивизион двинулся в обход вниз по течению реки. Подходящее место для переправы нашлось в двух верстах ниже расположения противника. Вода реки в эту пору была еще очень холодна, тем не менее командир дивизиона, не колеблясь, первым начал переправу вброд, в вскоре весь дивизион оказался на другом берегу. Колчаковцы не ожидали обхода и, когда дивизион, приблизившись к деревушке, открыл ружейный и пулеметный огонь, побежали в беспорядке. Только болото спасло их от лихой кавалерийское атаки и полного уничтожения. Пленных дивизион захватил несколько десятков.
Лето 1919 года показало, что колчаковские дивизии больше не в состоянии не только наступать, во и сдержать натиск Красной Армии. За зиму 1918/19 года колчаковцы потеряли большинство своих солдат-добровольцев, а мобилизованные сибирские и уральские крестьяне не желали сражаться против Красной Армии и стали разбегаться или сдаваться в плен целыми полками. В дивизиях чешского корпуса также явно обнаружились признаки разложения, и колчаковское правительства было вынуждено убрать их с фронта. В тылу армии Колчака по всей Сибири полыхала партизанская война, и у омского правительства не хватало сил, чтобы с ней справиться. Не помогали ни массовые порки, ни расстрелы населения восставших районов: с каждым месяцем территории, захваченные партизанами, росли.
Да и сам противник, с которым приходилось колчаковцам бороться на фронте, был уже далеко не тот, что в 1918 году. Вместо разрозненных, необученных и плохо руководимых красноармейских отрядов теперь войскам Колчака противостояли полки и дивизии регулярной армии, может быть, недостаточно хорошо обмундированные и накормленные, но дисциплинированные, ведомые молодыми, талантливыми и смелыми командирами и, самое главное, убежденные в правоте дела, которое они защищали, воодушевленные победами.
После перехода через Кильмезь в захвата деревень на Казанском тракте Рокоссовский немедленно организовал преследование отступавшего противника. Правда, ни 3 июня, ни на следующий день авангард дивизиона не смог прийти в соприкосновение с врагом. Началось почти безостановочное движение вслед за отступающими белыми, продолжавшееся вплоть до реки Камы. День за днем форсированным маршем шли кавалеристы Рокоссовского впереди пехоты, главным образом впереди 263-го стрелкового волка. Иногда вместе с пехотинцами они отражали контратаки противника, а затем снова переходили к преследованию. В июне 1919 года западнее Камы колчаковские войска, будучи деморализованными, атаковали очень редко, в стремились как можно быстрее отойти за Каму.
Один из немногих упорных боев произошел 18 июня у деревни Сосновском, верстах в 40 к западу от Оханска. Разведка донесла Рокоссовскому, что в деревне находится большой обоз колчаковцев. Не ожидая подхода пехоты, командир дивизиона поедал 1-й эскадрон под командованием Николая Шаблинского в обход деревни с севера, сам же с остальными бойцами немедленно атаковал ее. Белые попытались было сопротивдятьея, даже контратаковали, но в этот момент 1-й эскадрой ударил с фланга, и колчаковцы бежали из деревни, побросав сотни повозок. Спустя несколько минут, не обращая внимания на все еще раздающиеся выстрелы, население деревни высыпало на улицы встречать красных кавалеристов.
Невзирая на усталость бойцов, комдивизиона приказал продолжать преследование, и к вечеру 19 июня кавалеристы достигли Оханска. Одновременно сюда же подошли и бойцы первого дивизиона. Утром 20 июня совместно с подоспевшими пехотными батальонами они начали наступление на Оханск. Враг не принял боя, поспешив убраться на левый берег Камы.
Колчаковцы предполагали отсидеться за возведенными на левом берегу Камы укреплениями, но это им не удалось. Не давая противнику опомниться и закрепиться, бойцы 30-й дивизии на участках между Оханском и Казанкой на плотах и лодках переправились через реку, отбросили врага и устремились на Урал, к Екатеринбургу. Уже не надеясь задержаться на Урале, противник быстро отходил, и за время пути от Камы до Екатеринбурга части 30-й дивизии серьезных боев не вели.
Перебрасываемый из одной бригады в другую, дивизион Рокоссовского преследовал противника в авангарде 30-й дивизии до начала июля. Радостными были эти дни освобождения городов и сел Урала. Один за другим проходили перед бойцами места боев прошлой осенью в зимой. Побывали кавалеристы Рокоссовского в в Сылвенском заводе. Мало осталось в дивизионе людей, когда-то составивших 1-й Уральский кавалерийский волк, слишком многие погибли за этот год жестокой борьбы. Молча стояли кавалеристы дивизиона над братскими могилами на Сокольей горе, где были похоронены бойцы тех отрядов, из которых возник полк.
С 4 июля дивизион Рокоссовского после месячного беспрерывного преследования врага был отведен в резерв и в июле нес службу в летучей почте. Обозы дивизиона отстали, снабжение бойцов ухудшилось. Быстрота передвижения сказывалась в особенности на состоянии лошадей, и красноармейцы тратили на корм для лошадей и жалованье, и те скудные средства, которыми располагали. Многие лошади выбивались из сил и падали, своевременную замену удавалось получить далеко не всегда, самовольный же обмен лошадей командир дивизиона не разрешал и строго преследовал.
Несмотря на утомление, отставание обозов и ухудшавшееся снабжение, части 30-й дивизии продолжали стремительное продвижение на восток. 15 июля они достигли Екатеринбурга. Здесь состоялся парад 3-й армии. Торжественно проследовал по городу и 2-й отдельный кавалерийский дивизион во главе с командиром.
Несколько дней отдыха – и снова вперед, преследовать врага. Далеко позади остались Уральские горы. Чем глубже в Сибирь, тем меньше лесов встречалось кавалеристам: теперь они двигались по лесостепной полосе. Ель постепенно сменяли сосны, все больше встречалось березовых рощиц с примесью осины и ивы, «колков», рассыпанных всюду по небольшим низинам сибирской равнины.
Уже 5 августа дивизион был в Шадринске, а к 12 августа части 30-й дивизии вышли на реку Тобол на участке Курган – Белозерское – Упорово. К 15 августа полки 30-й дивизии переправились и через эту мощную сибирскую реку, но в 15–20 километрах от нее они встретили ожесточенное сопротивление противника. На этом рубеже колчаковское командование намерено было остановить продвижение красных войск, с тем чтобы отдохнуть, перегруппировать силы и затем продолжать борьбу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Отступающие, измотанные, теряющие бойцов, части 30-й дивизии тем не менее не были разбиты противником. Цепляясь за каждый удобный рубеж, они не давали возможности врагу опрокинуть себя. В чудовищно тяжелых боях зимы 1918/19 года закалялись и крепли бойцы и командиры будущей победоносной 30-й дивизии, а среди них рос и мужал командир эскадрона Константин Рокоссовский...
Начало нового, 1919 года части 30-й дивизии, как и вся 3-я армия, встречали в положении, близком к катастрофе, что и было отмечено прибывшей в армию комиссией ЦК РКП (б), возглавляемой Сталиным и Дзержинским. Проинформировав ЦК РКП (б) и Ленина о создавшейся ситуации и необходимости срочной помощи войскам 3-й армии, комиссия приняла также ряд мер для стабилизации положения. Помощь войскам армии могла поступить лишь в середине января 1919 года. Тем временем противник продолжал наступление, и 30-я дивизия не могла сдержать его. Вместе с другими частями через Юговский завод, отражая наседавших лыжников, устраивая засады, отходили к Оханску проселочными дорогами среди бесконечных сугробов и кавалеристы 1-го Уральского полка. Собственно говоря, и полком-то назвать его уже было нельзя: за ноябрь – декабрь 1918 года он лишился большинства бойцов, и на 2 января 1919 года в строю числилось лишь 60 сабель. Кроме убитых и раненых, имелось немало обмороженных н больных.
В ночь на 10 января оставшиеся в строю кавалеристы, ведя в поводу немногих сохранившихся еще лошадей, по льду реки Камы стали переправляться на ее западный берег. В кромешной тьме январской ночи двигаться приходилось на ощупь, и не мудрено, что уже в самом начале переправы в полынью попали двое бойцов вместе с лошадью. Не раздумывая долго, бросился на помощь товарищам Константин Рокоссовский и, несмотря на то, что сам тут же провалился в воду, сумел вытащить одного из них. В мокрой одежде после купания в ледяной воде командир эскадрона прошел еще несколько верст до ближайшего населенного пункта, но к вечеру он заболел и настолько серьезно, что его пришлось эвакуировать в тыл.
В госпитале, размещавшемся в здании школы в городе Глазове, Константин Рокоссовский пробыл недолго. Его могучий организм быстро справился с болезнью.
После отступления за Каму части 30-й дивизии сумели остановить противника, попытки колчаковцев овладеть Оханском не удались, с 19 января дивизия, получившая к тому времени подкрепление людьми и, главное, валенки и полушубки, перешла в наступление. Но в нем 1-й Уральский полк уже не участвовал.
В распоряжении командования 30-й дивизии имелось несколько столь же малочисленных кавалерийских частей, и оно решило объединить их. В середине января 1919 года полк Юшкевича был отведен в тыл для переформирования и размещен на Нытвенском заводе. В конце января в него был влит 1-й кавалерийский полк имени Володарского, также насчитывавший несколько десятков бойцов, а в начале февраля – эскадрон 1-го Кунгурского полка. Новая часть получила название Сводного Уральского имени Володарского кавалерийского полка; в годы гражданской войны такие красочные и несколько пространные наименования воинских частей не были редкостью.
Командиром нового полка остался Юшкевич, большинство других командных должностей завяли его боевые товарищи. 1-м эскадроном, состоявшим из старых бойцов полка, по-прежнему командовал Рокоссовский, к тому времени уже выздоровевший и возвратившийся в родной полк.
В феврале 1919 года из тыла прибыло значительное пополнение, и количество бойцов в полку увеличилось до 750 человек. Особо нужно отметить, что в волку, как и в большинстве других частей Восточного фронта, было много коммунистов: в середине марта партийная организация полка насчитывала более 300 человек. В подавляющем большинстве армейские коммунисты времен гражданской войны состояли из рабочих и крестьян. Эти люди первыми шли в цепях в атаку, последними отступали. В плен они не сдавались. Коммунисты цементировали ряды молодой Красной Армии,
Опираясь на коммунистов, командный состав полка за короткое время сумел сколотить боеспособную часть, что и было отмечено в приказе по 3-й армии: «30-ю стрелковую дивизию в Нытвенском заводе на параде в день годовщины существования Красной Армии представляли сводный кавалерийский имени Володарского полк, отдельная Богоявленская сотня и батарея и другие части 1-й и 3-й бригад. Перечисленные части радовали своим прекрасным видом, строевой подготовкой и бодростью...» Уже в ближайшие недели полк Юшкевича в боях доказал, что боеспособность его вполне соответствовала его хорошему внешнему виду.
В феврале 1919 года на фронте 3-й армии шли лишь небольшие бои, но можно было ожидать нового наступления колчаковцев. Так и случилось. Переформировав и пополнив свои дивизии, Сибирская армия генерала Гайды 4 марта возобновила наступление на левом фланге Восточного фронта, нанося удар в стык между 2-й и 3-й армиями. Несмотря на полученные подкрепления, позиции 30-й дивизии оставались растянутыми от Нытвенского завода почти до Осы. Резервы для контрударов, кроме конницы, отсутствовали, а конница, как и прежде, не могла действовать из-за глубоких снегов. Кроме того, лыжные войсковые подразделения врага легко проникали в стыки между красноармейскими частями. 7 марта колчаковцы взяли Оханск, 8-го – Осу, но дальнейшее их продвижение замедлилось.
Уже в первый день наступления противника полк Юшкевича был переброшен из Нытвенского завода на правый фланг дивизии к Оханску и 5–6 марта участвовал в упорных боях юго-западнее этого города. Под напором белых лыжников к вечеру 7 марта эскадроны полка отошли к селу Дубровскому.
Вечером по избам, в которых усталые конники располагались на ночлег, пробежали несколько бойцов, повсюду выкрикивая одно:
– Коммунисты, на собрание в школу!
Через полчаса в крохотном здании местной школы началось и собрание, в повестке дня которого был только один пункт: прием в члены РКП (б). Одним из первых рассматривалось заявление командира 1-го эскадрона. Рекомендацию ему давал бывший токарь-металлист М. А. Хвалимов, уже несколько месяцев служивший в полку вместе с Рокоссовским.
– Я думаю, товарищи, нет нужды долго говорить о том, что Константин Рокоссовский давно достоин быть членом партии. За то время, что я в полку, всегда я удивлялся, что он еще не коммунист. Мы все его хорошо знаем; происхождения он пролетарского, Советской власти предан, в бою смел. Думаю, что он будет достойным коммунистом.
Знали хорошо Константина Рокоссовского и другие коммунисты, поэтому их решение было единогласным,, и с 7 марта 1919 года Константин Рокоссовский стал исчислять свой партийный стаж. Нужно сказать, что коммунисты сводного Уральского кавалерийского полка сделали в тот вечер правильный выбор: без малого 50 лет пробыл Константин Рокоссовский в рядах партии большевиков и был всегда, при всех обстоятельствах, одним из самых верных ее сынов.
На следующее утро Рокоссовский опять повел бойцов своего эскадрона в огонь сражений. Как и в декабре – январе, в пешем строю отражали кавалеристы яростные атаки наседавших колчаковских лыжников, вновь были вынуждены отступать, несли потери, но никогда не оставляли раненых.
С приходом апреля наполнились водой болота, разлились реки, на дорогах – непролазная грязь, и это положило предел активным действиям обеих сторон. Во второй половине апреля – мае 1919 года кавалеристы Юшкевича участвовали лишь в единичных стычках с неприятелем, и в одной из них комполка был серьезно ранен. Его пришлось эвакуировать. С этой поры пути Адольфа Юшкевича и Константина Рокоссовского навсегда разошлись. За пять лет совместной службы Константин Рокоссовский многому научился у старшего товарища, и особенно важны были для него полтора года, проведенные под начальством Юшкевича с момента вступления в ряды Красной Армии. С грустью расставались друзья. Ни тот, ни другой не могли знать, что готовила им судьба. После выздоровления Юшкевич станет командиром кавалерийского полка прославленной 51-й дивизии Блюхера. Пройдет всего восемнадцать месяцев, и 28 октября 1920 года во время преследования вражеской пехоты в сухих степях Таврии под Перекопом вырвавшийся вперед с небольшой группой бойцов Юшкевич будет в упор расстрелян врангелевскими пулеметчиками, и на теле его после боя товарищи насчитают 22 пулевых ранения.
Затишье на фронте продолжалось до конца мая, когда начали подсыхать дороги, и колчаковцы возобновили наступление. Снова пришлось отступать полку, которым теперь командовал Рудольф Вигонт. Это было уже последнее отступление полков 30-й дивизии в гражданской воине. До небольшой реки Кильмезь в Вятской губернии отступали под напором врага красноармейцы и здесь окончательно остановились, чтобы от этой мало кому известной реки дойти впоследствии до берегов Байкала.
В конце мая 1919 года полк держал оборону на пространстве в 30–35 верст к западу от реки Кильмезь. Между ним и противником простирались обширная болотистая пойма и лес, что препятствовало действиям кавалерии. Несмотря на недавно окончившееся отступление, полк был хорошо обмундирован и снаряжен, регулярно получал продовольствие, и только с фуражом постоянно происходили затруднения. В этот период и произошла очередная реорганизация полка: он был разделен на два дивизиона, и 2-м Уральским отдельным кавалерийским дивизионом, насчитывавшим около 500 бойцов, стал командовать Константин Рокоссовский.
Раздел полка был осуществлен 31 мая, а 2 июня пришел долгожданный приказ о переходе в наступление. К этому времени колчаковские дивизии, не добившись разгрома 3-й армии и потерпев сокрушительные поражения южнее, под Белебеем, Бугурусланом и Уфой, были вынуждены начать отступление по всему фронту.
Константину Рокоссовскому впервые за пять лет военной жизни предстояло осуществлять руководство отдельным войсковым подразделением. Получив приказ, дивизион двинулся через болотистую пойму к берегу Кильмези. По сведениям разведки на противоположном левом берегу ее две небольшие деревушки на Казанском тракте были заняты противником. Взвод 1-го эскадрона по распоряжению Рокоссовского вступил в перестрелку с неприятелем через реку, а в это время дивизион двинулся в обход вниз по течению реки. Подходящее место для переправы нашлось в двух верстах ниже расположения противника. Вода реки в эту пору была еще очень холодна, тем не менее командир дивизиона, не колеблясь, первым начал переправу вброд, в вскоре весь дивизион оказался на другом берегу. Колчаковцы не ожидали обхода и, когда дивизион, приблизившись к деревушке, открыл ружейный и пулеметный огонь, побежали в беспорядке. Только болото спасло их от лихой кавалерийское атаки и полного уничтожения. Пленных дивизион захватил несколько десятков.
Лето 1919 года показало, что колчаковские дивизии больше не в состоянии не только наступать, во и сдержать натиск Красной Армии. За зиму 1918/19 года колчаковцы потеряли большинство своих солдат-добровольцев, а мобилизованные сибирские и уральские крестьяне не желали сражаться против Красной Армии и стали разбегаться или сдаваться в плен целыми полками. В дивизиях чешского корпуса также явно обнаружились признаки разложения, и колчаковское правительства было вынуждено убрать их с фронта. В тылу армии Колчака по всей Сибири полыхала партизанская война, и у омского правительства не хватало сил, чтобы с ней справиться. Не помогали ни массовые порки, ни расстрелы населения восставших районов: с каждым месяцем территории, захваченные партизанами, росли.
Да и сам противник, с которым приходилось колчаковцам бороться на фронте, был уже далеко не тот, что в 1918 году. Вместо разрозненных, необученных и плохо руководимых красноармейских отрядов теперь войскам Колчака противостояли полки и дивизии регулярной армии, может быть, недостаточно хорошо обмундированные и накормленные, но дисциплинированные, ведомые молодыми, талантливыми и смелыми командирами и, самое главное, убежденные в правоте дела, которое они защищали, воодушевленные победами.
После перехода через Кильмезь в захвата деревень на Казанском тракте Рокоссовский немедленно организовал преследование отступавшего противника. Правда, ни 3 июня, ни на следующий день авангард дивизиона не смог прийти в соприкосновение с врагом. Началось почти безостановочное движение вслед за отступающими белыми, продолжавшееся вплоть до реки Камы. День за днем форсированным маршем шли кавалеристы Рокоссовского впереди пехоты, главным образом впереди 263-го стрелкового волка. Иногда вместе с пехотинцами они отражали контратаки противника, а затем снова переходили к преследованию. В июне 1919 года западнее Камы колчаковские войска, будучи деморализованными, атаковали очень редко, в стремились как можно быстрее отойти за Каму.
Один из немногих упорных боев произошел 18 июня у деревни Сосновском, верстах в 40 к западу от Оханска. Разведка донесла Рокоссовскому, что в деревне находится большой обоз колчаковцев. Не ожидая подхода пехоты, командир дивизиона поедал 1-й эскадрон под командованием Николая Шаблинского в обход деревни с севера, сам же с остальными бойцами немедленно атаковал ее. Белые попытались было сопротивдятьея, даже контратаковали, но в этот момент 1-й эскадрой ударил с фланга, и колчаковцы бежали из деревни, побросав сотни повозок. Спустя несколько минут, не обращая внимания на все еще раздающиеся выстрелы, население деревни высыпало на улицы встречать красных кавалеристов.
Невзирая на усталость бойцов, комдивизиона приказал продолжать преследование, и к вечеру 19 июня кавалеристы достигли Оханска. Одновременно сюда же подошли и бойцы первого дивизиона. Утром 20 июня совместно с подоспевшими пехотными батальонами они начали наступление на Оханск. Враг не принял боя, поспешив убраться на левый берег Камы.
Колчаковцы предполагали отсидеться за возведенными на левом берегу Камы укреплениями, но это им не удалось. Не давая противнику опомниться и закрепиться, бойцы 30-й дивизии на участках между Оханском и Казанкой на плотах и лодках переправились через реку, отбросили врага и устремились на Урал, к Екатеринбургу. Уже не надеясь задержаться на Урале, противник быстро отходил, и за время пути от Камы до Екатеринбурга части 30-й дивизии серьезных боев не вели.
Перебрасываемый из одной бригады в другую, дивизион Рокоссовского преследовал противника в авангарде 30-й дивизии до начала июля. Радостными были эти дни освобождения городов и сел Урала. Один за другим проходили перед бойцами места боев прошлой осенью в зимой. Побывали кавалеристы Рокоссовского в в Сылвенском заводе. Мало осталось в дивизионе людей, когда-то составивших 1-й Уральский кавалерийский волк, слишком многие погибли за этот год жестокой борьбы. Молча стояли кавалеристы дивизиона над братскими могилами на Сокольей горе, где были похоронены бойцы тех отрядов, из которых возник полк.
С 4 июля дивизион Рокоссовского после месячного беспрерывного преследования врага был отведен в резерв и в июле нес службу в летучей почте. Обозы дивизиона отстали, снабжение бойцов ухудшилось. Быстрота передвижения сказывалась в особенности на состоянии лошадей, и красноармейцы тратили на корм для лошадей и жалованье, и те скудные средства, которыми располагали. Многие лошади выбивались из сил и падали, своевременную замену удавалось получить далеко не всегда, самовольный же обмен лошадей командир дивизиона не разрешал и строго преследовал.
Несмотря на утомление, отставание обозов и ухудшавшееся снабжение, части 30-й дивизии продолжали стремительное продвижение на восток. 15 июля они достигли Екатеринбурга. Здесь состоялся парад 3-й армии. Торжественно проследовал по городу и 2-й отдельный кавалерийский дивизион во главе с командиром.
Несколько дней отдыха – и снова вперед, преследовать врага. Далеко позади остались Уральские горы. Чем глубже в Сибирь, тем меньше лесов встречалось кавалеристам: теперь они двигались по лесостепной полосе. Ель постепенно сменяли сосны, все больше встречалось березовых рощиц с примесью осины и ивы, «колков», рассыпанных всюду по небольшим низинам сибирской равнины.
Уже 5 августа дивизион был в Шадринске, а к 12 августа части 30-й дивизии вышли на реку Тобол на участке Курган – Белозерское – Упорово. К 15 августа полки 30-й дивизии переправились и через эту мощную сибирскую реку, но в 15–20 километрах от нее они встретили ожесточенное сопротивление противника. На этом рубеже колчаковское командование намерено было остановить продвижение красных войск, с тем чтобы отдохнуть, перегруппировать силы и затем продолжать борьбу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55