Чип покачнулся. Опустил глаза и увидел, как кровь заливает его ботинки.
Еще удар. С другой стороны грудной клетки. Рвутся рубашка и кожа.
Чип открыл рот. Но из горла вырвалось только бульканье.
Он оторвал глаза от ботинок, чтобы посмотреть на нож.
Но синий свет погас.
И он больше не чувствовал ни холода, ни боли.

Глава 38

– Да, я знаю. Да, я знаю.
Детектив Гаррет Монтгомери провел пальцем по рамочке с фотографией своего сына, Мартина. Он наклонился над столом, зажав телефонную трубку между плечом и ухом.
За столом напротив Вальтер, прищурившись, смотрел на Гаррета. Он двигал губами, словно принимал участие в разговоре. Гаррет повернулся в кресле на сто восемьдесят градусов, чтобы не видеть лица Вальтера.
– Я знаю, сэр. Но следует помнить, что... – тихо сказал Гаррет. Он вздохнул, когда от визгливого голоса начальника из Медфорда у него заложило ухо.
– Да, я знаю. Я знаю, сэр.
И снова огорченный вздох.
– У нас совсем маленький участок, – в конце концов удалось ему сказать. – Всего шесть человек. Мы не располагаем необходимым оборудованием, сэр. Я первый это признаю. И внимание всей нации – все телекамеры, все репортеры...
Голос его затих. И надо же такому случиться, чтобы четвертая жертва оказалась сыном большой шишки с телевидения! Репортеры и камеры чуть ли не с ликованием заполонили Фривуд. Они покрыли город, как муравьи корку хлеба. Рыщут по всему студенческому городку, ходят, куда хотят, говорят, с кем хотят. Говорят все разом. Говорят, говорят и говорят. Поправят волосы и опять говорят. Женщина из программы новостей даже предлагала Гаррету десять тысяч долларов, если он расскажет перед камерой какие-нибудь ужасные подробности.
Он наотрез отказался. Может быть, даже слишком резко. Позже Энджел строила предположения по поводу того, что они могли бы сделать с десятью тысячами долларов. По ее мнению, нет ничего неэтичного в том, чтобы рассказать подробности, которые все и так знают.
Но все вовсе не знают всех подробностей.
Дело в том, что репортерам не рассказывали о том, насколько ужасными и бесчеловечными были эти убийства.
Бесчеловечные. Гаррет подумал, что это удачное слово.
Бесчеловечные. Об отпечатках никому не рассказывали. Не рассказывали о странных завитках и складках, которые не соответствовали отпечаткам человеческих рук. Подобных отпечатков никто никогда не видел. Пытаясь подобрать образцы, соответствующие этим отпечаткам, компьютер чуть не запорол жесткий диск.
Разумеется, Гаррета и его сотрудников обвинили в полной некомпетентности, в неумении снимать отпечатки. Им заявили, что у них квалификация на уровне середины прошлого века.
Конечно, Гаррет знал, что телерепортеры дорого бы дали за то, чтобы послушать об этих отпечатках. И о телах, разорванных на части. Разорванных на мелкие кусочки и разбросанных, как продукты, выпавшие из порванного бумажного пакета.
И уж конечно, они бы с ума сошли, если бы узнали, что есть показания очевидца. Если бы узнали историю, рассказанную пареньком, который видел, как убийца бежал с места преступления в костюме монстра.
Сколько бы они заплатили за подобный рассказ?
Гаррет сказал Энджел, что продай он телевидению эту историю, получи он за это хоть цент, он не смог бы спать по ночам.
Но он и так уже не может спать по ночам.
Так что какая разница?
– Хорошо, сэр. Я понял. Хорошо, – сказал Гаррет в трубку ровным голосом.
Абсолютно никаких эмоций. Он положил трубку.
– Что там такое? – спросил Вальтер, наклоняясь вперед, так что под ним заскрипел стул.
Звук показался Гаррету очень громким. В эти дни все звуки казались ему преувеличенно громкими. Он потер виски.
– Нас отстранили. Это не удивительно.
Но Вальтер очень удивился.
– Нас отстранили от расследования убийств?
Гаррет мрачно кивнул.
– Шеф сказал не совсем так. Просто ФБР собирается расследовать это дело вместе с нами. Они собираются принять от нас мяч и вести свою игру.
Почему он вдруг сравнил это дело с игрой в мяч? Может, он был больше расстроен таким поворотом дела, чем хотел признаться даже самому себе? И отсюда подобные ассоциации?
Дайте мне передохнуть! Я полицейский или психотерапевт?
А может быть, и то, и другое?
– Но... Но... – забормотал Вальтер, хватаясь за серый металлический стол своими пухлыми розовыми лапами. – Мы же сделали всю работу!
Гаррет нахмурился.
– Не так уж много мы сделали. Мы главным образом смотрели на трупы и на фотографии трупов.
Вальтер потер подбородок.
– Ты просто расстроен из-за этих телерепортеров.
– Ты чертовски прав! – прорычал Гаррет и швырнул через комнату карандаш.
Карандаш ударился о стену и отскочил на пол.
Вальтер был настолько шокирован, что даже рот раскрыл. Чтобы детектив Монтгомери настолько вышел из себя? Никогда такого не было!
– Четыре убийства, – забормотал он, качая круглой головой. – Четыре убийства и мы не смогли...
– Я не уверен, что это именно четыре убийства, – пробормотал Гаррет, все еще потирая виски.
Голова у него не болит. Просто сильно стучит в висках и он никак не может от этого избавиться.
– Что? – посмотрел на него Вальтер.
– Возможно, это три похожих убийства и одно непохожее, – тихо ответил Гаррет.
Он пытался сосредоточиться и подумать. Его самого удивило, зачем это он поделился своей теорией с Вальтером.
– Я не понял, – признался Вальтер.
Гаррет не в первый раз слышал от него подобное заявление.
– У нас ведь четыре тела, разорванных на куски, шеф. Посчитай. Одно. Два. Три. Четыре, – он пересчитал на пальцах.
– У нас три тела, разорванных на куски, – поправил его Гаррет. – И одно тело, разрубленное на куски.
Вальтер долго думал над тем, что сказал шеф.
– Ты имеешь в виду...
– Я имею в виду, что мы не можем быть уверены в том, что четвертое убийство можно отнести к первым трем. На этого молодого человека – Чипа Уитни – напали с ножом. Да, он был зарезан и изуродован. Но все же разрезан – не разорван.
– Ты хочешь сказать, что в городе два убийцы?
– Вальтер стал еще бледнее, чем обычно.
Гаррет встал и прошел через комнату, чтобы поднять карандаш.
– Я не знаю. Я знаю только, что в первых трех убийствах не было никаких указаний на какое бы то ни было оружие. Эти трупы были сплошным кошмаром. Меня тошнит каждый раз, когда я просто думаю о них. А я думаю о них все время.
Он наклонился и поднял карандаш.
– Труп Уитни тоже был в жутком состоянии. Но ребята из лаборатории определили, что орудием убийства был четырехдюймовый нож. Это отличает четвертое убийство от первых трех.
Рот Вальтера медленно открылся. Широко открытыми глазами он уставился на Гаррета.
– Двое убийц у нас, во Фривуде? Двое убийц?

Глава 39

– Я... Я все время думаю, что это моя вина, – запинаясь проговорила Сара.
Она посмотрела на свои сцепленные руки, лежавшие на коленях.
Мэри Бет взяла ее руки в свои.
– Как ты можешь так говорить? – ответила она приглушенным шепотом. – Ты же знаешь, что это не правда!
– Но Чип не приехал бы сюда, если бы не я. Он приехал из-за меня, – жалобно сказала Сара.
По ее распухшей щеке скатилась слеза. Сара знала, что слез у нее почти не осталось. Она плакала всю ночь.
Прижималась к Лайаму и плакала. Не потому, что все еще любила Чипа. А потому, что чувствовала себя виноватой.
Они с Мэри Бет сидели рядышком на диване в комнате Мэри Бет. На столике перед ними нетронутыми стояли кружки с горячим кофе. Сегодня на Мэри Бет были черная юбка и черный свитер. После звонка Сары она специально пораньше пришла с работы, чтобы встретиться с ней.
На Саре были мятые вылинявшие джинсы и запачканная спереди синяя футболка с длинными рукавами.
– Я пришла сюда прямо из полицейского участка, – пробормотала она, высвобождая свои руки из рук Мэри Бет, чтобы откинуть назад темные волосы.
– Лайам был против того, чтобы я туда ходила. Но я хотела рассказать им о том, что знала Чипа. Я хотела рассказать им, зачем Чип приехал во Фривуд.
Мэри Бет наклонилась вперед и взяла кружку.
– Так Лайам не хотел, чтобы ты туда ходила?
Сара кивнула.
– Он видел, как я расстроена. Он... Он был так мил. Всю ночь обнимал меня и дал мне выплакаться. И все время повторял, что мне не в чем себя винить.
– Ну, это так и есть, – твердо сказала Мэри Бет.
Она приподняла кружку у рта. Кофе потек сбоку. Девушка, не отрываясь, смотрела на Сару.
– Ты не приглашала Чипа во Фривуд. И ты не имеешь никакого отношения к... к его смерти.
– Но это так странно, – сказала Сара, вытирая слезу со щеки. – Так странно знать человека, которого убили.
Мэри Бет кивнула. Она сделала глоток и поставила кружку на стол.
– Что же произошло в полицейском участке?
Сара вздохнула.
– Я разговаривала с детективом Монтгомери. Мне кажется, его так зовут. Чернокожий, с очень тихим голосом. Он был очень любезен. Проявил понимание. Детектив хотел знать, когда я видела Чипа в последний раз. И не знаю ли я кого-нибудь, кто мог бы желать его смерти. Он задавал и некоторые другие вопросы, – она передвинулась на кушетке, выпрямив спину.
– Полицейский видел, что я расстроена. Он не так уж долго меня расспрашивал. И сам казался очень расстроенным.
– Детектив был расстроен?
– Ну да. Он сказал, что у местной полиции забрали это дело. Им теперь займется ФБР или кто-то еще. И еще сказал, что его не учили разыскивать серийных убийц. Я не знаю, почему он рассказал мне об этом. Мне кажется... – Сара замолчала.
Некоторое время подруги сидели молча. Сара слышала, как потрескивает потолок. Кто-то ходил по квартире над ними. Из соседней квартиры доносился звук ударных – там был включен стереопроигрыватель.
Вокруг кипела жизнь. Для большинства людей это был обычный день.
– Когда я выходила, в полицейский участок приехал отец Чипа, – сообщила Сара Мэри Бет. – Я видела, как на парковочную площадку въехал белый лимузин. Видела, как он медленно вышел из машины.
– Что ты ему сказала?
– Я... ничего. Я была не в силах с ним разговаривать, – призналась Сара, избегая взгляда Мэри Бет. – Я прошла другой дорогой. Чтобы он меня не видел. Что я могла ему сказать?
– Чип и его отец, они были близки? – спросила Мэри Бет.
Сара кивнула.
И снова шаги над головой. За окном солнце спряталось за тучу. В маленькой гостиной Мэри Бет стало сумеречно.
Сара снова вздохнула.
– Зачем кому-то понадобилось убивать Чипа? Я хочу сказать – зачем кто-то незнакомый убил Чипа? Это просто ужасно, Мэри Бет! И так странно!
– Сара, выпей немного кофе. Тебе нужно перестать думать об этом. Тебе нужно как-то отвлечься. Ты должна...
– Но как? Я хочу сказать, что я знаю человека, который был убит. Жестоко убит. И – о, Господи! – Сара прижала руки к бледным щекам.
– Сара! В чем дело? – спросила Мэри Бет.
– Я знала двоих из них! – воскликнула Сара. – В студенческом городке произошло четыре убийства. И я знала двоих убитых! Чип – и эта студентка-старшекурсница. Девра Брукс. Я встречала ее. Я встретила ее в ресторане. Незадолго перед тем, как она была убита. О, Господи, Боже мой! Господи! Как это может быть, чтобы я знала двоих, которые были убиты? Как?

Глава 40

Сара покрепче затянула пояс синего хлопчатобумажного купального халата. Она стояла у стола, накрытого к завтраку, по другую сторону от Лайама.
– Р-р-р! Я рычу на тебя, Лайам! – она обеими руками откинула взлохмаченные волосы.
В семь тридцать утра Лайам уже был одет в свободные хлопчатобумажные брюки и коричневый вязаный джемпер с белой спортивной рубашкой. Волосы, еще влажные после душа, были аккуратно расчесаны. Он пожал плечами и улыбнулся, успокаивая ее.
– Прости меня, пожалуйста! Но я не могу есть яйца.
Он отпихнул тарелку на середину стола.
– Р-р-р! – Сара расставила согнутые пальцы, как когти, изображая разъяренную тигрицу.
– Ты можешь рычать, сколько хочешь! Я говорил тебе не покупать яйца после наступления темноты. Это очень древнее суеверие, но...
– Да! Очень древнее суеверие! – воскликнула она, словно это подтверждало ее правоту. – Очень древнее и очень глупое.
– Сара, пожалуйста, не расстраивайся. Сядь!
Сара была не склонна считать инцидент исчерпанным. Она плохо спала ночью. Прошло уже две недели со дня гибели Чипа, но она все еще видела его во сне. Стоило ей закрыть глаза, чтобы расслабиться, и перед ней тотчас возникало его лицо.
Две недели. А она все еще не может нормально спать по ночам.
Чип, почему ты преследуешь меня? Ты когда-нибудь оставишь меня в покое?
Сегодня утром Сара наблюдала за тем, как Лайам аккуратно спустился с кровати с правой стороны и сделал три круга по комнате, прежде чем пройти в ванную. Это вывело ее из себя.
– Лайам, я и понятия не имела, что у тебя столько суеверий! – простонала она.
Он не ответил.
Сара встала, хотя ее занятия начинались не раньше одиннадцати, и приготовила ему жареные яйца на гренках, от которых он, не задумываясь, отказался, когда она рассказала ему, что купила яйца накануне вечером после занятий в библиотеке.
– То, что кучка невежественных ирландцев боялась покупать яйца в темноте триста лет назад, не означает, что ты не можешь съесть приготовленные мною яйца! – закричала она и закашлялась.
Молодая женщина налила себе кружку кофе и выпила глоток, обжигая горло.
Лайам улыбнулся ей детской улыбкой. Он знал, что обычно это на нее действовало.
– Пожалуйста, не беспокойся из-за меня!
Сара решила так легко не сдаваться. Она стукнула кружкой по столу.
– Когда я должна покупать яйца? Почему ты не скажешь мне точное время, когда у яиц с везением все в порядке?
На ее сарказм он ответил сердитым взглядом. Потом потянулся к кофейнику.
– Не беспокойся о яйцах, дорогая! Тебе следует подумать о твоей курсовой. Пусть яйца покупает Маргарет.
Маргарет словно почувствовала, что о ней говорят – Сара тотчас же услышала на лестнице ее шаги. Через минуту Маргарет в шерстяном бежевом свитере и черных колготках нерешительно вошла в кухню.
– Ничего, если я присоединюсь к вам?
– Зачем? Разве мы уже разваливаемся на части?
Сара простонала. Лайам где-то вычитал эту старую шутку. Почему-то она ему очень нравилась и они с Маргарет повторяли ее почти каждое утро. И почти каждое утро – кроме сегодняшнего – Сара смеялась.
А сегодня эта шутка лишь ухудшила ее и без того плохое настроение.
«Ну почему Маргарет не может позавтракать наверху?» – сердито спрашивала она себя. – «Почему мы с Лайамом не можем хоть одно утро побыть одни? Почему мы не можем поссориться без свидетелей?»
Потягивая кофе Сара подумала, что сегодня ее раздражение может быть вызвано предстоящей менструацией. А Маргарет не виновата. Она неизменно любезна. И она изо всех сил старается не вмешиваться.
А мне следует быть терпеливее с Лайамом. Он такой замечательный, такой сердечный, заботливый, любящий. Похоже, он счастлив со мной. И он с таким пониманием отнесся к истории с Чипом.
Маргарет налила себе кружку кофе. Прошла к холодильнику за молоком. Сара подошла сзади к Лайаму и обняла его. Она с удовольствием вдохнула запах его лосьона после бритья и поцеловала его в затылок.
Он повернулся, чтобы поцеловать ее в губы. – Двое голубков, – пробормотала Маргарет от холодильника и, улыбаясь, покачала головой.
Сара изобразила голубиное воркование.

* * *

После завтрака все перешли в гостиную. Маргарет раздвинула занавески, и в комнату заглянуло серенькое утро. Сара посмотрела в окно. Хмурый зимний день. Темные облака над деревьями предвещают снежную бурю.
Лайам устроился на диване. Он посмотрел на нее из-за бумаг.
– Делаю заметки к лекции, – ответил муж на ее немой вопрос.
Маргарет удалилась в кухню. Сара слышала, как в раковину бежит вода.
«Ну почему она моет посуду?» – нетерпеливо подумала Сара. – "Я же уже говорила Маргарет, что сама буду мыть посуду. Ну почему она всегда торопится ее помыть, если я не сделаю этого сразу после еды?"
Она подошла к письменному столу Лайама. Бросила взгляд на кроличью клетку. Клетка давно пустует. Почему не избавиться от нее? Может быть, мне следует помочь ему, сделать это за него? Как-нибудь, когда его не будет дома.
Сара начала было открывать верхний ящик стола, но передумала и спросила:
– Лайам, где ты держишь ножницы?
– В верхнем ящике справа, – сказал он, не отрываясь от своих бумаг.
– Я живу здесь два месяца и все еще чувствую себя гостьей, – пожаловалась она. – Все еще не знаю, где что лежит.
– Тебе нужен собственный письменный стол, – пробормотал муж.
Сара открыла ящик. Ножницы, карандаши, линейка, пачка карточек, все аккуратно разложено. У нее невольно появилось желание все это смешать. Просто потрясти ящик, пока все не перемешается. «Мне следует вносить некоторый беспорядок в жизнь Лайама», – подумала она.
И тут же выругала себя за такие детские мысли. Да что это сегодня со мной?
Сара достала ножницы.
Лайам опустил на колени свои заметки и улыбнулся ей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37