Может быть, мне лучше позвонить твоим родителям?
– Со мной все в порядке, – заверил я ее. Мне становилось все труднее удерживать машинку. – Давай-ка выбираться отсюда.
С машинкой в руках я направился было к выходу, но Алекс преградила мне путь.
– Не можешь же ты взять ее просто так, – пристыдила она меня. – Она не твоя. Это воровство!
Я состроил ей рожу.
– Алекс, не будь дурой. Все в лавке разбито. Никто и не заметит, если я возьму…
Я осекся на полуслове: мокрый ковер захлюпал под чьими-то ногами.
Потом кто-то кашлянул.
Повернувшись к Алекс, я увидел ее перекошенное от ужаса лицо.
Она тоже услышала шаги.
– Зэкки, мы здесь не одни, – прошептала она.
6
Топот приближался.
По моей спине пробежала струйка холодного пота. Я чуть было не выронил машинку из рук.
– Прячься, – прошептал я. Уговаривать Алекс не пришлось: она уже скрылась за высокой витриной.
Я поставил машинку на пол и тоже метнулся за витрину. Там я примостился рядом с Алекс.
Снова раздался кашель. А вслед за тем на мокром ковре появился круг света. Бледно-желтый луч фонарика.
Луч скользил по полу. Вот он подобрался к витрине. Мы с Алекс съежились. Луч прошел над нашими головами.
Ноги дрожали. Мне пришлось ухватиться за какую-то перекладину, чтобы не упасть.
– Эй! – прозвучал женский голос. – Есть здесь кто?
Алекс вопросительно уставилась на меня: мол, не следует ли нам выйти и обнаружить себя?
Я отрицательно покачал головой.
Как бы мы объяснили, что делаем в лавке и зачем прячемся?
У меня была надежда, что женщина уйдет, не заметив нас.
Кто она такая? Может быть, это ее лавка?
Я украдкой выглянул из-за витрины. Женщина стояла ко мне боком. Это была афро-американка. У нее были очень короткие темные волосы. На ней был длинный плащ.
Луч фонарика запрыгал по задней стене. Он высветил упавшую полку, разбитый антиквариат.
Женщина продолжала топтаться на мокром ковре.
– Привет! – позвала она. – Сюда кто-нибудь вошел?
Я затаил дыхание.
«Пожалуйста, уходи, – беззвучно молил я. – Пожалуйста, только не застукай нас здесь».
Женщина повернулась. Луч фонарика выхватил из темноты пишущую машинку и замер, пока она разглядывала ее.
По всей видимости, незнакомка размышляла, каким образом машинка оказалась на полу.
Круг света медленно перемещался вверх, пока не осветил витрину. Женщина смотрела в нашу сторону!
Заметит ли она, что мы прячемся за полкой?
При этой мысли я похолодел. Мне хотелось превратиться в статую.
Неужели она нас обнаружит?
Фу, пронесло.
Незнакомка что-то пробормотала себе под нос. Свет фонарика удалился.
Я зажмурился от неожиданно наступившей темноты. Шаги затихали.
Я глубоко вздохнул. До этой минуты мы с Алекс старались дышать как можно тише.
Кругом ни звука. И темно.
Ни шагов, ни желтого луча света.
Хлопнула входная дверь.
Мы с Алекс переглянулись.
Интересно, куда подевалась женщина?Она на самом деле вышла из магазина?
Мы не шевелились.
Мы ждали. И прислушивались.
Тишина…
Надо же было Алекс чихнуть!
– Вот вы где! – раздался голос женщины откуда-то сзади.
7
Меня схватили за плечо. Очень цепко. И потащили из-за витрины. Рукав дождевика задел меня по лицу. Я едва не споткнулся о машинку. Женщина поддержала меня.
Алекс вышла вслед за мной. Конский хвост развязался, растрепанные светлые волосы падали на лицо. Она тяжело дышала и прищелкивала языком в пересохшем рту.
Думаю, ей тоже было страшно до жути.
Женщина снова включила фонарик и осветила наши лица. Сначала мое, потом Алекс.
– Похоже, вы немного припозднились с покупками? – Незнакомка была явно озадачена.
– Видите ли…
– Магазин закрыт. Нетрудно было догадаться, – оборвала она меня.
Незнакомка была молоденькой и хорошенькой. Ее темные глаза пронзили меня насквозь.
– Что вы здесь делаете? – спросила она.
Я хотел было ответить, но Алекс опередила меня.
– Ничего особенного, – еле слышно сказала она.
Женщина перевела взгляд на Алекс.
– В таком случае почему вы прятались?
– Нас н-напугали, – промямлил я, собравшись с духом.
– Признаться, вы тоже меня напугали! – воскликнула женщина. – Причем здорово. Я была в задней комнате и…
– Мы шли домой. Увидели магазин. Весь разрушенный, – пустился я в объяснения. – Нам захотелось посмотреть, как он выглядит внутри. Мы и вошли. Вот и все.
Женщина опустила фонарь.
– Понятно. – Ее голос смягчился.
Она шагнула по ковру, и ковер громко зачавкал. Позади нас с потолка не переставая капала вода.
– Какой разгром, – вздохнула женщина. Она обвела взглядом лавку. – Я – миссис Картер. Это мой магазин. Вернее, то, что от него осталось.
– Нам очень жаль, – пролепетала Алекс.
– Вы не должны были заходить сюда, – принялась отчитывать нас миссис Картер. – Это очень опасно. Кое-где провода оголились. Надеюсь, вы ничего не трогали?
– Нет, почти что ничего, – ответила Алекс.
– Ну… только эту старую пишущую машинку, – признался я.
– А я-то гадала, как она очутилась на полу, – сказала миссис Картер. – Зачем вы ее переставили?
– Мне она понравилась, – сказал я. – Классная штука.
– Зэкки сочиняет истории, – сообщила Алекс миссис Картер. – Ужастики.
Миссис Картер горько усмехнулась:
– Страшнее истории, чем моя разгромленная лавка, и не придумаешь!
– Держу пари, что на этой старой машинке у меня бы получились потрясающие страшилки. – Я не сводил глаз с машинки.
– Тебе она нужна? – быстро спросила миссис Картер.
– Да, – ответил я. – Она продается? Сколько она стоит?
Миссис Картер махнула рукой.
– Бери, – сказала она.
– Простите? – Я решил, что ослышался.
– Забирай машинку, – повторила миссис Картер. – Она твоя. Бесплатно.
– На самом деле? – Я не верил своим ушам. – Я могу ее взять?
Она кивнула.
– Спасибо. – Я чувствовал, как по моему лицу расползается улыбка. – Огромное спасибо!
Миссис Картер наклонилась и подобрала что-то с пола.
– Держи. – Она протянула мне авторучку. Такими уже давно не пишут. Авторучка была тяжелой, черной, с серебряной отделкой.
– Это мне? – спросил я. Миссис Картер опять кивнула.
– Это мое специальное предложение, – сказала она с улыбкой. – Ко всякой печатной машинке прилагается авторучка.
– Ого! – воскликнул я.
Миссис Картер подошла к двери и раскрыла ее.
– А теперь марш отсюда! Оба! – приказала она. – Здесь действительно опасно. Я тоже ухожу.
Я поднял тяжелую старинную машинку и, прижимая ее к груди, последовал за Алекс.
Ну и счастье же мне привалило! Я еще раз пять поблагодарил миссис Картер. Потом мы с Алекс распрощались с ней и направились домой.
На мокром асфальте, точно в зеркале, отражался свет уличных фонарей. Впечатление было сказочное.
Казалось, мы никогда не дойдем до дома. С каждым шагом мне все тяжелее и тяжелее было нести машинку.
– Странно, – пробормотала Алекс, когда мы наконец оказались в нашем квартале.
– Что странно, Алекс? – задыхаясь, спросил я. Я думал, что у меня вот-вот отвалятся руки. Эта штуковина весила целую тонну!
– То, как она отдала тебе эту машинку, – задумчиво ответила Алекс.
– Что тебя смутило? – удивился я.
– Мне показалось, что миссис Картер была рада кому-нибудь ее спихнуть. Такое впечатление, что она спешила от нее отделаться. – С этими словами Алекс направилась к своему дому, который стоял по соседству с моим.
У меня ноги подгибались от усталости, когда я наконец дотащился до своего крыльца. Руки болели. Все тело ныло. Я боялся уронить свой драгоценный груз.
– Придумает же тоже, – пробормотал я. Конечно, я и не догадывался, насколько Алекс была права.
Я не догадывался, как изменится моя жизнь с появлением в доме видавшей виды пишущей машинки.
8
Еле дыша, я втащил машинку в дом. Руки совершенно онемели.
Мама с папой были в гостиной. Они сидели рядышком на диване и разгадывали кроссворд.
Это их любимое занятие. Хотя я не знаю почему. Оба они зациклены на правописании. И ни разу не решили ни одного кроссворда до конца.
Обычно дело заканчивается тем, что они до посинения спорят, как пишется то или иное слово. А потом, так и не придя к согласию, рвут кроссворд в клочья.
Через несколько дней они берутся за новый кроссворд.
Родители подняли головы и наблюдали за тем, как я тащу машинку в свою комнату.
– Что это такое? – потребовала объяснений мама.
– Пишущая машинка, – просипел я.
– Меня интересует: где ты ее взял?
– Долго рассказывать.
Папа вскочил с дивана, чтобы мне помочь.
– Ух ты, пудовая, – сказал он. – Как же ты дотащил такую тяжесть?
Я пожал плечами.
– Не такая уж она тяжелая, – соврал я. Мы отнесли ее в мою комнату и поставили на письменный стол. Я сгорал от нетерпения сразу же ее испробовать. Но папа настоял, чтобы я вернулся в гостиную.
Пришлось рассказать родителям все с самого начала. О молнии, которая попала в лавку. О том, как мы вошли внутрь из любопытства. О миссис Картер и о том, как она подарила мне машинку.
Я умолчал только о том, что меня стукнуло током и я упал на пол.
Мои предки любят делать из мухи слона. Взять хотя бы их крики и споры по поводу дурацких кроссвордов.
Поэтому я далеко не все им рассказываю. Зачем портить день – им или себе?
– Зачем тебе понадобилась старая печатная машинка? – нахмурившись, спросила мама. – На них уже давно никто не печатает. Их теперь можно увидеть разве что в антикварной лавке.
– Я буду печатать на ней мои страшилки, – объяснил я.
– А чем тебя не устраивает новый компьютер? – поинтересовался папа. – И лазерный принтер, который мы тебе отдали?
– Я ими тоже буду пользоваться, – ответил я. – Для школьных работ и прочих таких дел.
Мама округлила глаза.
– Скоро Зэкки перейдет на гусиное перо и чернильницу, – пошутила она.
Родичи рассмеялись.
– Очень остроумно, – пробурчал я. Я пожелал им спокойной ночи и побежал по коридору в свою комнату.
Вдруг я затормозил. Что это за странное пощелкивание? Похоже, оно доносилось из моей комнаты. Какой-то равномерный треск.
– Непонятно, – прошептал я.
Я подошел к двери, заглянул в комнату – и оцепенел!
9
– Моя машинка! – вскрикнул я.
Машинка была объята ярким голубым сиянием. Искры жужжали и с треском разлетались в разные стороны. Я в изумлении смотрел на шипящее голубое облако.
И вспомнил, как свалился на пол в антикварной лавке, когда меня сильно ударило током. Наверное, печатная машинка сохранила какой-то электрический заряд.
Нет, это невозможно.
Но тогда почему она светится в потрескивающем голубом потоке?
– Мама! Папа! – позвал я. – Идите сюда! Смотрите!
Они меня не услышали. Я бросился по коридору обратно в гостиную.
– Быстро! Идите скорее! – заорал я. – Вы глазам своим не поверите!
Родители уже вернулись к своему кроссворду. Когда я ворвался в гостиную, папа поднял глаза и спросил:
– Как пишется слово «сапсан»? Это вид сокола.
– Какая разница? – выкрикнул я. – Моя машинка… она сейчас взорвется!
Это-таки заставило их подняться с дивана.
Я на всех парах понесся обратно по коридору. Родичи не отставали.
Я остановился в дверях и указал на стол.
– Смотрите!
Мы заглянули в комнату. Машинка стояла на столе, поблескивая черным металлическим корпусом и клавишами с серебряными ободками.
Никакого свечения!
Никакого голубого электрического облака. Никаких искр. Никакого треска или пощелкивания.
На письменном столе стояла обычная старая пишущая машинка.
– Хороша шуточка, – пробормотал папа, удивленно вытаращив на меня глаза.
Мама покачала головой:
– Не знаю, от кого Зэкки унаследовал такое чувство юмора. Явно не по моей линии.
– А твои родственники и не нуждаются в юморе. Они сами шутка природы, – огрызнулся папа.
И, пререкаясь, они пошли обратно в гостиную.
Медленно и осторожно я вошел в комнату. И подкрался к машинке.
Я вытянул руку. Занес ее над машинкой.
И замер, когда до корпуса оставалось сантиметра два.
Рука дрожала.
Я смотрел на массивную черную машинку.
Стоит ли к ней прикасаться?
Вдруг шарахнет?
Медленно-медленно я приблизил руку…
10
Алекс захлопнула свой шкафчик. Она надела рюкзак и повернулась ко мне.
– Ну и что случилось? Машинка ударила тебя током?
Это было на следующий день. Весенние каникулы кончились, и мы снова пошли в школу.
Я спешил в раздевалку, чтобы рассказать Алекс всю историю с машинкой. Я знал, что на всем белом свете она единственная, кто мне поверит.
– Нет, меня не стукнуло, – ответил я. – Я дотронулся до нее, но ничего не произошло. Я понажимал на клавиши, повернул каретку. Ничего не случилось.
Алекс уставилась на меня.
– Совсем ничего?
– Ничего.
– Тогда это не самое лучшее твое произведение, – съехидничала она. – У него слабая концовка.
Я рассмеялся.
– По-твоему, было бы лучше, если бы я сгорел?
– Конечно.
Было уже много времени. Первый звонок отзвенел, и в коридоре почти никого не было.
– Я собираюсь переделать рассказ про Кома-Пожирателя, – сообщил я Алекс. – У меня куча новых идей. Руки чешутся скорей засесть за работу.
Она повернулась ко мне:
– На старой машинке?
Я кивнул.
– Рассказ должен получиться длиннее и страшнее. Эта старая машинка такая чудесная! Я просто чую: страшилка выйдет что надо! – воскликнул я.
За моей спиной кто-то захихикал.
Развернувшись, я увидел Эмми и Анни Белл. Это близняшки из нашего класса. За ними шел Адам. Он пихнул меня в плечо с такой силой, что я отлетел к шкафчикам.
Эмми и Анни дружат с Адамом. А со мной и Алекс нет.
У них у обеих курчавые рыжие волосы, веснушки и ямочки на щеках. Единственный способ различить их – это спросить напрямую: «Кто из вас кто?»
Эмми – я решил, что это была Эмми – высокомерно ухмыльнулась:
– И ты веришь в монстров?
Девчонки прыснули, как будто Эмми сказала что-то очень смешное.
– Не знаю, – ответил я. – Но я говорил не о настоящих монстрах, а о страшилке, которую я пишу.
А потом добавил презрительно:
– Вам-то этого не понять, вы и писать-то еще не научились!
– Ха-ха, – произнесли они с сарказмом, – как смешно, Зэкки!
– Животики надорвешь! – добавил Адам. – Тоже мне сострил – старо как мир!
– Так ты правда веришь в монстров? – не отставала от меня Эмми.
– Адам говорит, что ты веришь, – добавила ее сестрица. – Он сказал, будто ты думаешь, что под твоей кроватью живет монстр!
– Ничего подобного! – рявкнул я. Они опять захихикали.
– Адам – врун несчастный! – закричал я. Я хотел схватить его, но он увернулся и громко захохотал.
– Зэкки везде мерещатся монстры! – дразнил он меня, перемигиваясь с Эмми и Анни. – Он боится открывать свой шкафчик: а вдруг оттуда выскочит монстр!
Они снова загоготали.
– Отвяжитесь, – проворчал я. – Как бы на урок не опоздать.
Я отвернулся, чтобы не видеть их ухмыляющихся физиономий. Повернул замок и открыл свой шкафчик.
Я наклонился, чтобы вытащить книги.
А из шкафа что-то выскочило!
С быстротой молнии промелькнуло что-то белое.
Я невольно ойкнул.
Снова что-то белое метнулось из шкафа.
А потом – у меня аж дыхание перехватило – что-то шлепнулось мне на голову Что-то живое.
Я упал на колени, пытаясь стряхнуть эту дрянь.
Что-то когтистое запуталось у меня в волосах.
– Помогите! – закричал я. – Помогите!
11
Тварь копошилась у меня на голове. А потом залезла мне за шиворот!
Теплый комочек заскользил вниз по спине. Острые когти царапали мне кожу.
– Помогите! Да помогите же! – Я вскочил на ноги.
Я дергался и прыгал. Как безумный, колотил себя по спине.
Наконец Адам схватил меня за плечи, оттянул рубашку и снял эту дрянь с моей спины.
И сунул свою руку мне под нос.
– Гляди-ка, монстр! – завопил он. – Страшный-престра-а-а-ашный!
Силясь овладеть собой, я уставился на существо, которое он зажал в кулаке.
Белый мышонок.
Маленький белый мышонок.
Эмми с Анни за спиной Адама сотрясались от смеха.
Даже Алекс смеялась. Тоже мне друг!
– Зэкки, кажется, тебе действительно повсюду мерещатся монстры! – воскликнула Анни. – Даже в таких крохотных беленьких созданиях.
Они опять покатились со смеху.
– А какой танец дикарей он исполнил! – Адам сымитировал мою безумную пляску. Он хлопал себя по голове и шее и остервенело топал…
– Здорово! – заявили хором Эмми с Анни. И снова захохотали.
Алекс перестала смеяться и подошла ко мне. Она что-то стряхнула с моего плеча.
– Шерсть от мышки, – пробормотала она. Потом она повернулась ко всем остальным.
– Хватит подкалывать Зэкки, – сказала она. – Когда-нибудь он станет знаменитым автором ужастиков.
– Когда-нибудь он станет знаменитым пугливым цыпленком! – воскликнула Анни.
Эмми закудахтала и задвигала локтями как крыльями.
– Вы не поверите! Известный автор ужастиков боится мышей! – прокричал Адам.
Эмми с Анни сочли это за очень удачную шутку. Их рыжие гривы колыхались от хохота.
Вдруг Эмми посмотрела на часы и ойкнула:
– Мы и вправду опоздали!
Сестрицы круто развернулись и понеслись по коридору. Адам сунул мышь в карман и поспешил следом.
1 2 3 4 5 6
– Со мной все в порядке, – заверил я ее. Мне становилось все труднее удерживать машинку. – Давай-ка выбираться отсюда.
С машинкой в руках я направился было к выходу, но Алекс преградила мне путь.
– Не можешь же ты взять ее просто так, – пристыдила она меня. – Она не твоя. Это воровство!
Я состроил ей рожу.
– Алекс, не будь дурой. Все в лавке разбито. Никто и не заметит, если я возьму…
Я осекся на полуслове: мокрый ковер захлюпал под чьими-то ногами.
Потом кто-то кашлянул.
Повернувшись к Алекс, я увидел ее перекошенное от ужаса лицо.
Она тоже услышала шаги.
– Зэкки, мы здесь не одни, – прошептала она.
6
Топот приближался.
По моей спине пробежала струйка холодного пота. Я чуть было не выронил машинку из рук.
– Прячься, – прошептал я. Уговаривать Алекс не пришлось: она уже скрылась за высокой витриной.
Я поставил машинку на пол и тоже метнулся за витрину. Там я примостился рядом с Алекс.
Снова раздался кашель. А вслед за тем на мокром ковре появился круг света. Бледно-желтый луч фонарика.
Луч скользил по полу. Вот он подобрался к витрине. Мы с Алекс съежились. Луч прошел над нашими головами.
Ноги дрожали. Мне пришлось ухватиться за какую-то перекладину, чтобы не упасть.
– Эй! – прозвучал женский голос. – Есть здесь кто?
Алекс вопросительно уставилась на меня: мол, не следует ли нам выйти и обнаружить себя?
Я отрицательно покачал головой.
Как бы мы объяснили, что делаем в лавке и зачем прячемся?
У меня была надежда, что женщина уйдет, не заметив нас.
Кто она такая? Может быть, это ее лавка?
Я украдкой выглянул из-за витрины. Женщина стояла ко мне боком. Это была афро-американка. У нее были очень короткие темные волосы. На ней был длинный плащ.
Луч фонарика запрыгал по задней стене. Он высветил упавшую полку, разбитый антиквариат.
Женщина продолжала топтаться на мокром ковре.
– Привет! – позвала она. – Сюда кто-нибудь вошел?
Я затаил дыхание.
«Пожалуйста, уходи, – беззвучно молил я. – Пожалуйста, только не застукай нас здесь».
Женщина повернулась. Луч фонарика выхватил из темноты пишущую машинку и замер, пока она разглядывала ее.
По всей видимости, незнакомка размышляла, каким образом машинка оказалась на полу.
Круг света медленно перемещался вверх, пока не осветил витрину. Женщина смотрела в нашу сторону!
Заметит ли она, что мы прячемся за полкой?
При этой мысли я похолодел. Мне хотелось превратиться в статую.
Неужели она нас обнаружит?
Фу, пронесло.
Незнакомка что-то пробормотала себе под нос. Свет фонарика удалился.
Я зажмурился от неожиданно наступившей темноты. Шаги затихали.
Я глубоко вздохнул. До этой минуты мы с Алекс старались дышать как можно тише.
Кругом ни звука. И темно.
Ни шагов, ни желтого луча света.
Хлопнула входная дверь.
Мы с Алекс переглянулись.
Интересно, куда подевалась женщина?Она на самом деле вышла из магазина?
Мы не шевелились.
Мы ждали. И прислушивались.
Тишина…
Надо же было Алекс чихнуть!
– Вот вы где! – раздался голос женщины откуда-то сзади.
7
Меня схватили за плечо. Очень цепко. И потащили из-за витрины. Рукав дождевика задел меня по лицу. Я едва не споткнулся о машинку. Женщина поддержала меня.
Алекс вышла вслед за мной. Конский хвост развязался, растрепанные светлые волосы падали на лицо. Она тяжело дышала и прищелкивала языком в пересохшем рту.
Думаю, ей тоже было страшно до жути.
Женщина снова включила фонарик и осветила наши лица. Сначала мое, потом Алекс.
– Похоже, вы немного припозднились с покупками? – Незнакомка была явно озадачена.
– Видите ли…
– Магазин закрыт. Нетрудно было догадаться, – оборвала она меня.
Незнакомка была молоденькой и хорошенькой. Ее темные глаза пронзили меня насквозь.
– Что вы здесь делаете? – спросила она.
Я хотел было ответить, но Алекс опередила меня.
– Ничего особенного, – еле слышно сказала она.
Женщина перевела взгляд на Алекс.
– В таком случае почему вы прятались?
– Нас н-напугали, – промямлил я, собравшись с духом.
– Признаться, вы тоже меня напугали! – воскликнула женщина. – Причем здорово. Я была в задней комнате и…
– Мы шли домой. Увидели магазин. Весь разрушенный, – пустился я в объяснения. – Нам захотелось посмотреть, как он выглядит внутри. Мы и вошли. Вот и все.
Женщина опустила фонарь.
– Понятно. – Ее голос смягчился.
Она шагнула по ковру, и ковер громко зачавкал. Позади нас с потолка не переставая капала вода.
– Какой разгром, – вздохнула женщина. Она обвела взглядом лавку. – Я – миссис Картер. Это мой магазин. Вернее, то, что от него осталось.
– Нам очень жаль, – пролепетала Алекс.
– Вы не должны были заходить сюда, – принялась отчитывать нас миссис Картер. – Это очень опасно. Кое-где провода оголились. Надеюсь, вы ничего не трогали?
– Нет, почти что ничего, – ответила Алекс.
– Ну… только эту старую пишущую машинку, – признался я.
– А я-то гадала, как она очутилась на полу, – сказала миссис Картер. – Зачем вы ее переставили?
– Мне она понравилась, – сказал я. – Классная штука.
– Зэкки сочиняет истории, – сообщила Алекс миссис Картер. – Ужастики.
Миссис Картер горько усмехнулась:
– Страшнее истории, чем моя разгромленная лавка, и не придумаешь!
– Держу пари, что на этой старой машинке у меня бы получились потрясающие страшилки. – Я не сводил глаз с машинки.
– Тебе она нужна? – быстро спросила миссис Картер.
– Да, – ответил я. – Она продается? Сколько она стоит?
Миссис Картер махнула рукой.
– Бери, – сказала она.
– Простите? – Я решил, что ослышался.
– Забирай машинку, – повторила миссис Картер. – Она твоя. Бесплатно.
– На самом деле? – Я не верил своим ушам. – Я могу ее взять?
Она кивнула.
– Спасибо. – Я чувствовал, как по моему лицу расползается улыбка. – Огромное спасибо!
Миссис Картер наклонилась и подобрала что-то с пола.
– Держи. – Она протянула мне авторучку. Такими уже давно не пишут. Авторучка была тяжелой, черной, с серебряной отделкой.
– Это мне? – спросил я. Миссис Картер опять кивнула.
– Это мое специальное предложение, – сказала она с улыбкой. – Ко всякой печатной машинке прилагается авторучка.
– Ого! – воскликнул я.
Миссис Картер подошла к двери и раскрыла ее.
– А теперь марш отсюда! Оба! – приказала она. – Здесь действительно опасно. Я тоже ухожу.
Я поднял тяжелую старинную машинку и, прижимая ее к груди, последовал за Алекс.
Ну и счастье же мне привалило! Я еще раз пять поблагодарил миссис Картер. Потом мы с Алекс распрощались с ней и направились домой.
На мокром асфальте, точно в зеркале, отражался свет уличных фонарей. Впечатление было сказочное.
Казалось, мы никогда не дойдем до дома. С каждым шагом мне все тяжелее и тяжелее было нести машинку.
– Странно, – пробормотала Алекс, когда мы наконец оказались в нашем квартале.
– Что странно, Алекс? – задыхаясь, спросил я. Я думал, что у меня вот-вот отвалятся руки. Эта штуковина весила целую тонну!
– То, как она отдала тебе эту машинку, – задумчиво ответила Алекс.
– Что тебя смутило? – удивился я.
– Мне показалось, что миссис Картер была рада кому-нибудь ее спихнуть. Такое впечатление, что она спешила от нее отделаться. – С этими словами Алекс направилась к своему дому, который стоял по соседству с моим.
У меня ноги подгибались от усталости, когда я наконец дотащился до своего крыльца. Руки болели. Все тело ныло. Я боялся уронить свой драгоценный груз.
– Придумает же тоже, – пробормотал я. Конечно, я и не догадывался, насколько Алекс была права.
Я не догадывался, как изменится моя жизнь с появлением в доме видавшей виды пишущей машинки.
8
Еле дыша, я втащил машинку в дом. Руки совершенно онемели.
Мама с папой были в гостиной. Они сидели рядышком на диване и разгадывали кроссворд.
Это их любимое занятие. Хотя я не знаю почему. Оба они зациклены на правописании. И ни разу не решили ни одного кроссворда до конца.
Обычно дело заканчивается тем, что они до посинения спорят, как пишется то или иное слово. А потом, так и не придя к согласию, рвут кроссворд в клочья.
Через несколько дней они берутся за новый кроссворд.
Родители подняли головы и наблюдали за тем, как я тащу машинку в свою комнату.
– Что это такое? – потребовала объяснений мама.
– Пишущая машинка, – просипел я.
– Меня интересует: где ты ее взял?
– Долго рассказывать.
Папа вскочил с дивана, чтобы мне помочь.
– Ух ты, пудовая, – сказал он. – Как же ты дотащил такую тяжесть?
Я пожал плечами.
– Не такая уж она тяжелая, – соврал я. Мы отнесли ее в мою комнату и поставили на письменный стол. Я сгорал от нетерпения сразу же ее испробовать. Но папа настоял, чтобы я вернулся в гостиную.
Пришлось рассказать родителям все с самого начала. О молнии, которая попала в лавку. О том, как мы вошли внутрь из любопытства. О миссис Картер и о том, как она подарила мне машинку.
Я умолчал только о том, что меня стукнуло током и я упал на пол.
Мои предки любят делать из мухи слона. Взять хотя бы их крики и споры по поводу дурацких кроссвордов.
Поэтому я далеко не все им рассказываю. Зачем портить день – им или себе?
– Зачем тебе понадобилась старая печатная машинка? – нахмурившись, спросила мама. – На них уже давно никто не печатает. Их теперь можно увидеть разве что в антикварной лавке.
– Я буду печатать на ней мои страшилки, – объяснил я.
– А чем тебя не устраивает новый компьютер? – поинтересовался папа. – И лазерный принтер, который мы тебе отдали?
– Я ими тоже буду пользоваться, – ответил я. – Для школьных работ и прочих таких дел.
Мама округлила глаза.
– Скоро Зэкки перейдет на гусиное перо и чернильницу, – пошутила она.
Родичи рассмеялись.
– Очень остроумно, – пробурчал я. Я пожелал им спокойной ночи и побежал по коридору в свою комнату.
Вдруг я затормозил. Что это за странное пощелкивание? Похоже, оно доносилось из моей комнаты. Какой-то равномерный треск.
– Непонятно, – прошептал я.
Я подошел к двери, заглянул в комнату – и оцепенел!
9
– Моя машинка! – вскрикнул я.
Машинка была объята ярким голубым сиянием. Искры жужжали и с треском разлетались в разные стороны. Я в изумлении смотрел на шипящее голубое облако.
И вспомнил, как свалился на пол в антикварной лавке, когда меня сильно ударило током. Наверное, печатная машинка сохранила какой-то электрический заряд.
Нет, это невозможно.
Но тогда почему она светится в потрескивающем голубом потоке?
– Мама! Папа! – позвал я. – Идите сюда! Смотрите!
Они меня не услышали. Я бросился по коридору обратно в гостиную.
– Быстро! Идите скорее! – заорал я. – Вы глазам своим не поверите!
Родители уже вернулись к своему кроссворду. Когда я ворвался в гостиную, папа поднял глаза и спросил:
– Как пишется слово «сапсан»? Это вид сокола.
– Какая разница? – выкрикнул я. – Моя машинка… она сейчас взорвется!
Это-таки заставило их подняться с дивана.
Я на всех парах понесся обратно по коридору. Родичи не отставали.
Я остановился в дверях и указал на стол.
– Смотрите!
Мы заглянули в комнату. Машинка стояла на столе, поблескивая черным металлическим корпусом и клавишами с серебряными ободками.
Никакого свечения!
Никакого голубого электрического облака. Никаких искр. Никакого треска или пощелкивания.
На письменном столе стояла обычная старая пишущая машинка.
– Хороша шуточка, – пробормотал папа, удивленно вытаращив на меня глаза.
Мама покачала головой:
– Не знаю, от кого Зэкки унаследовал такое чувство юмора. Явно не по моей линии.
– А твои родственники и не нуждаются в юморе. Они сами шутка природы, – огрызнулся папа.
И, пререкаясь, они пошли обратно в гостиную.
Медленно и осторожно я вошел в комнату. И подкрался к машинке.
Я вытянул руку. Занес ее над машинкой.
И замер, когда до корпуса оставалось сантиметра два.
Рука дрожала.
Я смотрел на массивную черную машинку.
Стоит ли к ней прикасаться?
Вдруг шарахнет?
Медленно-медленно я приблизил руку…
10
Алекс захлопнула свой шкафчик. Она надела рюкзак и повернулась ко мне.
– Ну и что случилось? Машинка ударила тебя током?
Это было на следующий день. Весенние каникулы кончились, и мы снова пошли в школу.
Я спешил в раздевалку, чтобы рассказать Алекс всю историю с машинкой. Я знал, что на всем белом свете она единственная, кто мне поверит.
– Нет, меня не стукнуло, – ответил я. – Я дотронулся до нее, но ничего не произошло. Я понажимал на клавиши, повернул каретку. Ничего не случилось.
Алекс уставилась на меня.
– Совсем ничего?
– Ничего.
– Тогда это не самое лучшее твое произведение, – съехидничала она. – У него слабая концовка.
Я рассмеялся.
– По-твоему, было бы лучше, если бы я сгорел?
– Конечно.
Было уже много времени. Первый звонок отзвенел, и в коридоре почти никого не было.
– Я собираюсь переделать рассказ про Кома-Пожирателя, – сообщил я Алекс. – У меня куча новых идей. Руки чешутся скорей засесть за работу.
Она повернулась ко мне:
– На старой машинке?
Я кивнул.
– Рассказ должен получиться длиннее и страшнее. Эта старая машинка такая чудесная! Я просто чую: страшилка выйдет что надо! – воскликнул я.
За моей спиной кто-то захихикал.
Развернувшись, я увидел Эмми и Анни Белл. Это близняшки из нашего класса. За ними шел Адам. Он пихнул меня в плечо с такой силой, что я отлетел к шкафчикам.
Эмми и Анни дружат с Адамом. А со мной и Алекс нет.
У них у обеих курчавые рыжие волосы, веснушки и ямочки на щеках. Единственный способ различить их – это спросить напрямую: «Кто из вас кто?»
Эмми – я решил, что это была Эмми – высокомерно ухмыльнулась:
– И ты веришь в монстров?
Девчонки прыснули, как будто Эмми сказала что-то очень смешное.
– Не знаю, – ответил я. – Но я говорил не о настоящих монстрах, а о страшилке, которую я пишу.
А потом добавил презрительно:
– Вам-то этого не понять, вы и писать-то еще не научились!
– Ха-ха, – произнесли они с сарказмом, – как смешно, Зэкки!
– Животики надорвешь! – добавил Адам. – Тоже мне сострил – старо как мир!
– Так ты правда веришь в монстров? – не отставала от меня Эмми.
– Адам говорит, что ты веришь, – добавила ее сестрица. – Он сказал, будто ты думаешь, что под твоей кроватью живет монстр!
– Ничего подобного! – рявкнул я. Они опять захихикали.
– Адам – врун несчастный! – закричал я. Я хотел схватить его, но он увернулся и громко захохотал.
– Зэкки везде мерещатся монстры! – дразнил он меня, перемигиваясь с Эмми и Анни. – Он боится открывать свой шкафчик: а вдруг оттуда выскочит монстр!
Они снова загоготали.
– Отвяжитесь, – проворчал я. – Как бы на урок не опоздать.
Я отвернулся, чтобы не видеть их ухмыляющихся физиономий. Повернул замок и открыл свой шкафчик.
Я наклонился, чтобы вытащить книги.
А из шкафа что-то выскочило!
С быстротой молнии промелькнуло что-то белое.
Я невольно ойкнул.
Снова что-то белое метнулось из шкафа.
А потом – у меня аж дыхание перехватило – что-то шлепнулось мне на голову Что-то живое.
Я упал на колени, пытаясь стряхнуть эту дрянь.
Что-то когтистое запуталось у меня в волосах.
– Помогите! – закричал я. – Помогите!
11
Тварь копошилась у меня на голове. А потом залезла мне за шиворот!
Теплый комочек заскользил вниз по спине. Острые когти царапали мне кожу.
– Помогите! Да помогите же! – Я вскочил на ноги.
Я дергался и прыгал. Как безумный, колотил себя по спине.
Наконец Адам схватил меня за плечи, оттянул рубашку и снял эту дрянь с моей спины.
И сунул свою руку мне под нос.
– Гляди-ка, монстр! – завопил он. – Страшный-престра-а-а-ашный!
Силясь овладеть собой, я уставился на существо, которое он зажал в кулаке.
Белый мышонок.
Маленький белый мышонок.
Эмми с Анни за спиной Адама сотрясались от смеха.
Даже Алекс смеялась. Тоже мне друг!
– Зэкки, кажется, тебе действительно повсюду мерещатся монстры! – воскликнула Анни. – Даже в таких крохотных беленьких созданиях.
Они опять покатились со смеху.
– А какой танец дикарей он исполнил! – Адам сымитировал мою безумную пляску. Он хлопал себя по голове и шее и остервенело топал…
– Здорово! – заявили хором Эмми с Анни. И снова захохотали.
Алекс перестала смеяться и подошла ко мне. Она что-то стряхнула с моего плеча.
– Шерсть от мышки, – пробормотала она. Потом она повернулась ко всем остальным.
– Хватит подкалывать Зэкки, – сказала она. – Когда-нибудь он станет знаменитым автором ужастиков.
– Когда-нибудь он станет знаменитым пугливым цыпленком! – воскликнула Анни.
Эмми закудахтала и задвигала локтями как крыльями.
– Вы не поверите! Известный автор ужастиков боится мышей! – прокричал Адам.
Эмми с Анни сочли это за очень удачную шутку. Их рыжие гривы колыхались от хохота.
Вдруг Эмми посмотрела на часы и ойкнула:
– Мы и вправду опоздали!
Сестрицы круто развернулись и понеслись по коридору. Адам сунул мышь в карман и поспешил следом.
1 2 3 4 5 6