Получилось так, что им не понадобилась даже первая сотня кораблей, а бюджета на содержание бесполезной техники у британцев не хватало. Потому корабли были предоставлены в аренду Лиге на определенный срок. Будем считать, что таким образом британцы избавились от уплаты налогов. Через пять лет после сдачи кораблей в аренду британцы потеряли в авариях часть патрульного флота, и более того — зона их действия расширилась. Теперь они могут найти применение даже десяти лишним кораблям. Срок аренды истекает через сорок пять суток — земных суток, черт знает сколько это в часах.
— В заключение скажу, что ваш друг мистер Гессети только что нарушил ряд законов, постановлений и соглашений, чтобы показать мне перехваченное дипломатическое сообщение, — вставила капитан Дрисколл. — Оно было отправлено из Лондона в британское посольство на Кеннеди.
— Наши ребята недавно разгадали дипломатический шифр, — объяснил Пит. — Мы перехватили сообщение по спутниковой связи, записали его и прочли прежде, чем это успели сделать британцы — к счастью для нас, — добавил он, ничуть не смущаясь. — Из Лондона посольству было приказано выразить недовольство разведывательной службой. Вскоре они отзовут своего советника, а пока ищут политически приемлемый повод забрать корабли.
— Было перехвачено и сообщение об исчезновении «Венеры», — заметила Дрисколл. — Благодаря поддержке британцев в Лиге мы могли бы пережить потерю половины курсантов. Если бы наши отношения не пострадали, британцы не стали бы искать «политически приемлемый» повод забрать корабли перед самым завершением учебы первого выпуска.
— Да, но в нынешнем положении вам не позавидуешь, — мрачно закончил Пит.
— Что же нам делать? — спросила Джослин.
— Да, что делать? — Дрисколл выдвинула ящик стола, вытащила бутылку со стаканом и наполнила его. — Мы соберем тридцать четыре оставшихся курсанта, рассадим их по десяти кораблям, на каждом из которых требуется девять человек экипажа, и отошлем подальше — прежде чем чиновники из Лиги успеют оттяпать нам головы.
Прошла минута, прежде чем я сумел опомниться.
— Капитан, при всем уважении к вам должен заявить, что это не поможет, — произнес я.
— Может, ты и прав, Мак. Но если корабли не отправятся на разведку немедленно, другого случая не представится. Нам надо вывести их с орбиты Колумбии, начать работу, для которой предназначены корабли.
— Но разве нельзя ускорить подготовку следующего класса? Или воспользоваться помощью инструкторов? — спросила Джослин.
— Об этом я подумала в первую очередь. Малыши из второго выпуска еще никогда не бывали на разведывательных кораблях. Они не знают даже азов пилотажа. Большинство из них еще не прошли курс выживания, никто из них не знаком с астронавигацией — хотя бы в той мере, чтобы доверять им полеты между Кеннеди и Британникой, не говоря уже о разведке в районах, для которых нет точных звездных карт. Стыдно признаться, но инструкторы подготовлены еще хуже своих подопечных. Сканлан — лучший специалист по реакторам и двигателям на тридцать световых лет во все стороны, но она ни разу в жизни не надевала скафандр. Джеми Шеппард научил вас в совершенстве пользоваться скафандрами, но он ни черта не смыслит в пилотировании. Нет, остаетесь только вы. Ваш класс» Иначе нам вообще ничего не светит.
Дрисколл залпом выпила содержимое стакана и вздохнула.
— Есть еще одна проблема: тридцать четыре не делится на десять. И потом, некоторые из курсантов слишком неопытны, чтобы отправляться в полет втроем. Но вы двое, — она помедлила, — способны составить лучший экипаж. Наш самый классный пилот и курсант, который был главой каждого класса и команды, в какой только оказывался, — то, что называется «прирожденный лидер». Вы двое — гордость выпуска, и потом, вы женаты — значит, психологически совместимы. Итак, я составила два экипажа из четырех человек, три экипажа по три человека. И один — из двух. Это вы. Прежде чем вы пришли, я бросала жребий. Джослин, теперь ты первый лейтенант. Мак, тебе присваивается звание командира, и, как только я подпишу этот документ, ты примешь командование сорок первым разведывательным кораблем Лиги Планет — РКЛП—41. Запуск состоится через двести часов — прежде, чем эти идиоты политики отреагируют на исчезновение «Венеры».
Я был не просто потрясен. Я — командир корабля? Запуск через двести часов? Британцы хотят выбить почву у нас из-под ног? Все произошло слишком стремительно. Я в замешательстве огляделся и встретился взглядом с Питом.
Он только усмехнулся:
— Поздравляю еще раз.
— Пит, это подстроили вы, — упрекнула Джослин.
— На этот раз ты ошиблась, Джослин, — возразила Дрисколл. — Идея принадлежала мне. Впрочем, именно сообщение Пита привело меня к неизбежному выводу — На мгновение ее лицо озарила улыбка, но тут же капитан Дрисколл словно уменьшилась в размерах и стала выглядеть более усталой, чем когда-либо прежде.
— Вы даже не предложили нам вызваться на это дело добровольно! — заметила Джослин.
— А вы согласились бы?
Мы с Джослин переглянулись. Выражение на ее лице выдавало попытку действовать разумно и осмотрительно, прислушиваться к голосу рассудка, а не сердца. Я увидел, к какому решению пришла Джослин, и согласно кивнул — так, чтобы кивок заметила только она.
— Да, — просто ответила Джослин.
Капитан Дрисколл поднялась.
— Так и запишем. Лейтенант Ларсон, командир Ларсон, я предлагаю вам добровольно взять на себя эту рискованную задачу Отвечайте честно. — Ее тон стал сухим и официальным.
Невольно я застыл по стойке смирно.
— Я согласен, — хрипло произнес я.
Джослин не встала и окинула внимательным взглядом каждого из нас.
— Я тоже согласна.
Последовала долгая пауза. Я уже в который раз задумался о том, как стремительно совершаются события. Теперь наша жизнь была неразрывно связана с разведывательной службой. РКЛП—41 мог пилотировать экипаж из двух человек, но это слишком напоминало… Молчание затянулось надолго.
— Ну и слава Богу, — нарушил напряженную тишину Пит. — Пожалуй, теперь мы все могли бы выпить, капитан.
— Отличное предложение, мистер Гессети. — Дрисколл достала еще три стакана и наполнила их.
Пит взял свой стакан и поднялся, предлагая тост. На его веке заметно пульсировала жилка.
— За секреты! За то, чтобы знать, когда следует иметь их и зачем их хранить!
— За секреты! — хором повторили все мы и опустошили стаканы. Теперь мы стали заговорщиками: какими бы ни были причины подобного поступка, мы только что сговорились угнать собственный флот.
— Еще одно, — остановил нас Пит. — Мак, я не хочу, чтобы ты вел в космосе безымянный корабль. Ты должен дать ему имя.
— Ей! — в унисон поправили Джослин и Дрисколл.
— Так и сделаю, — подтвердил я. — Друзья, предлагаю вам выпить за разведывательный корабль Лиги Планет «Джослин-Мари».
— Мак! — ошеломленно воскликнула Джослин. — Не смей!
— Тише, лейтенант, — осадила ее Дрисколл. — Не спорьте с мужчиной, если он решил покрыть ваше имя славой.
С таким напутствием мы выпили за только что окрещенный корабль.
Конечно, Джослин не упустила случая отомстить мне. Я уже упоминал, что жители планеты Кеннеди терпеть не могут, когда их называют «американцами». Откровенно говоря, даже если мы не были американцами, то представляли их чертовски точную копию. Во всяком случае, спустя полторы недели я обнаружил, что «некто» окрестил три вспомогательные шлюпки «Джослин-Мари» как «Звезды», «Полосы» и «Дядя Сэм». Хуже того, по всей шлюпке «Звезды» были намалеваны огромные белые звезды на синем фоне, «Полосы» покрывали красно-белые полосы, а на шлюпке «Дядя Сэм» красовалось и то и другое. Когда я впервые повел заново разукрашенную шлюпку «Звезды» на Колумбию, диспетчер с Земли встретил меня потрясенным молчанием. Я сделал вид, что ничего не замечаю, и отправился искать свою напарницу, размышляя, сумею ли как следует наказать ее за столь утонченное нарушение субординации.
Полет обещал быть захватывающим.
2
На следующее утро приказ был вывешен и озаглавлен: «Предварительные списки экипажей».
В первых строках его значилось:
«РКЛП—41 „Джослин-Мари“:
Командир — ТМ.Ларсон,
Первый помощник — Дж.-М.Ларсон.
Набор добровольцев прекращен».
Далее шел список остальных кораблей — без экипажа, только с указанием командиров. Через двенадцать часов экипажи разведывательных кораблей под номерами 42, 43, 44, 45, 46 и 48 были укомплектованы. Насколько я понимал, от каждого курсанта требовалось добровольное согласие — но все они согласились войти в экипажи именно тех кораблей, которые выбрала для них капитан Дрисколл. Разумеется, экипажи из четырех человек включали по одному из наиболее слабых курсантов и троих более сильных для поддержки. В трехместных кораблях экипаж составляли курсанты-середнячки. Прислушиваясь к сплетням, я понял, что капитану никого не приходилось принуждать к согласию — очевидно, она хорошо знала курсантов.
Вскоре базу наполнил рев вспомогательных шлюпок, нагруженных припасами, инструментом, багажом и прочим грузом для кораблей, находящихся на орбите. Склад был обобран дочиста за пятьдесят часов, прежде чем с базы распорядились вернуть все излишки на склад для надлежащего распределения. В то время как исполнительный экипаж «Джослин-Мари» вернул почти все, чему не успел найти применение, за другие корабли я не смог бы поручиться. Несколько шлюпок отправились на Кеннеди за запасами еды, предназначенной для длительного хранения и вкусом мало отличающейся от картона. Во мнении о провизии, хранящейся на базе, все курсанты были единодушны.
Все каналы связи были забиты тщательно проверенными цензурой сообщениями для почти каждой планеты Лиги. Ни в одном из сообщений не объяснялись причины столь срочного вылета.
Капитан Дрисколл попыталась избежать огласки дела об исчезновении «Венеры» — хотя, разумеется, долго хранить такую тайну не представлялось возможным. Капитан отлично знала, что рано или поздно весть о случившемся распространится. Конечно, ближайшим родственникам погибших уже были направлены соболезнования — в них упоминалось только, что чей-либо сын, дочь, племянник, внук или супруг с честью погиб, исполняя свой долг. В сообщениях не было ни намека о том, как, когда или где это случилось, и они заканчивались только фразами, что ввиду некоторых обстоятельств тела погибших не будут возвращены родственникам для погребения.
Если бы разнеслись слухи и кто-нибудь из важных персон удосужился узнать, что происходит на учебной базе разведывательной службы, ручаюсь, запуск кораблей был бы отложен — на весьма длительный срок. Но космос велик, а связь работает медленно — и потому мы могли надеяться, что пройдет еще немало времени, прежде чем опомнятся представители власти.
Кроме того, существовала надежда и весьма значительный шанс, что риск капитана Дрисколл оправдан. Теоретически разведывательными кораблями мог управлять всего один человек — разумеется, при условии исправности всех систем, — а двое или трое могли справиться с этой работой даже при затруднительных обстоятельствах. Экипажи из девяти человек были чрезмерно велики, являлись мерой и гарантией безопасности. Правила для экипажа из девяти человек требовали, чтобы по крайней мере трое оставались на борту корабля и имели шлюпку, пока остальные проводят обследование планеты. Теперь о соблюдении такого правила не могло быть и речи — оставлять на корабле было бы попросту некого. Впрочем, невыполнимым оказывалось не только одно правило, но и множество ему подобных. Теперь экипажам предстояло подчиняться решениям командиров.
Чтобы разъяснить это, Дрисколл вызвала на совещание командиров кораблей. Основные ее наставления были просты: собрать и доставить на базу как можно больше информации, не подвергая людей риску. Привести корабль обратно целым и невредимым. Найти какую-нибудь уютную планетку, полетать вокруг немного, выяснить все, что удастся, — но непременно вернуть корабль!
Первые исследования разведывательной службы Лиги Планет должны стать хорошей рекламой — таков был недвусмысленный приказ капитана.
Затем последовали проверки состояния кораблей — в это время я целые ночи проводил без сна. Неужели я неправильно считал показания давления в топливном насосе у третьего резервуара с кислородом? Значит ли что-нибудь повышенное напряжение? Как насчет агрегатов очищения воздуха? Единственным утешением было то, что нам пришлось большинство ночей проводить на «Джослин-Мари», а значит, работать и спать в условиях невесомости. Это во многом помогало нам.
Вскоре корабль был приведен в полный порядок, но мог ли он выдержать весь путь туда и обратно? Команда астронавигаторов передала нам курс, по которому предстояло лететь последующие тринадцать тысяч часов, чтобы увести «Джослин-Мари» на расстояние десятков световых лет от ближайшей верфи — по земным меркам, на полтора года. Мы с Джоз проверили все первые, вторые и третьи резервные и аварийные системы шаг за шагом, затем так же внимательно просмотрели компьютерные программы и, наконец, с помощью компьютерной диагностики проверили все, что было сделано вручную. Мало-помалу мы устранили все недочеты в своей работе.
К тому времени, как Джослин закрыла последнюю из программ диагностики и вытерла пот с носа еще более потной рукой, в нашем распоряжении был безукоризненный корабль. Мы загордились им.
— Мак, пожалуй, я прощу тебе то, что ты назвал старушку в честь меня. Она прелесть.
— Согласен, но, по-моему, ты еще лучше. — Я был счастлив в обществе обеих Джослин-Мари. Та из них, что сидела рядом, улыбнулась, бросилась ко мне и поцеловала, а затем устроилась над моими коленями. Правильнее было бы сказать «у меня на коленях», но в это время мы были в невесомости. Хорошая штука эта невесомость: колени совсем не устают. Я вытянулся в кресле и привлек к себе Джослин, глядя поверх ее плеча на пульт. С такой наблюдательной точки пульт казался восхитительным.
«Джослин-Мари» достигала девяноста метров в длину, от носа до кормы. На корме располагались три огромных реактивных двигателя и поддерживающая их аппаратура. Прямо за двигателями находился центральный резервуар с водородом, окруженный шестью топливными баками. Эти баки не следовало сбрасывать; «Джослин-Мари» могла — по крайней мере теоретически — состыковываться с парящими в космосе ледяными глыбами или кометами и заправляться, набирая с них водород. Впрочем, я не раз подумал бы, прежде чем решиться на такой подвиг. За топливным отсеком находилось машинное отделение. Подобно остальным помещениям корабля, оно представляло собой цилиндр диаметром пятнадцать метров. Его люки шли по осевой линии, по которой вращался корабль, обеспечивая гравитацию. Над машинным отделением располагались два яруса отдельных кают, уборные, камбуз, библиотека, помещение для отдыха и так далее. Верхний отсек был отведен под кабину управления — здесь и находились сейчас мы с Джоз. Рядом размещались пульты всех девяти предполагаемых членов экипажа, на том или ином удалении от кресла командира, где сейчас сидел я. В полете Джоз следовало занимать кресло первого пилота.
Над нашими головами находился стыковочный отсек и шлюзы для шлюпок. Состыкованное нос к носу с «Джослин-Мари» и таким образом движущееся при расстыковке кормой вперед, зависло большое тупоконечное и конусообразное тело баллистической шлюпки «Дядя Сэм». Туннели вели от него в сторону кормы, вдоль тела корабля, к местам для шлюпок «Звезды» и «Полосы», находящихся как раз на уровне первого и четвертого бортовых топливных резервуаров. В отличие от «Дяди Сэма», обе шлюпки следовало подводить к «Джослин-Мари» боком и заводить в дополнительные зажимы.
«Джослин-Мари», «Дядя Сэм», «Звезды» и «Полосы» были оснащены торпедами и мощными лазерными орудиями. Мы везли с собой телескопы, рацию и детекторы всех сортов. По всему кораблю были расставлены десятки внутренних и внешних камер наблюдения, соединенных с экранами на пульте наблюдения. Скафандры, маневренные аппараты, моющие машины, сушилки, веревки, биологическая аппаратура, спутник наблюдения, напоминающий сам корабль в миниатюре, и еще многое другое было до сих пор разбросано там и сям.
«Джослин-Мари» была отличным кораблем.
Мы долго сидели, восхищаясь им. По крайней мере для меня в этот момент он перестал быть грудой металла, выдерживающей наружный вакуум, и стал моим домом. «Джослин-Мари» была готова к вылету.
Дрисколл вызвала нас к себе для краткого напутствия перед самым запуском. Она выглядела изможденной, едва держалась на ногах и, очевидно, опасалась гораздо сильнее, чем мы. Все произошло стремительно. Капитан Дрисколл пригласила нас в кабинет, попросила сесть, вежливо предложила выпить, и мы вежливо отказались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
— В заключение скажу, что ваш друг мистер Гессети только что нарушил ряд законов, постановлений и соглашений, чтобы показать мне перехваченное дипломатическое сообщение, — вставила капитан Дрисколл. — Оно было отправлено из Лондона в британское посольство на Кеннеди.
— Наши ребята недавно разгадали дипломатический шифр, — объяснил Пит. — Мы перехватили сообщение по спутниковой связи, записали его и прочли прежде, чем это успели сделать британцы — к счастью для нас, — добавил он, ничуть не смущаясь. — Из Лондона посольству было приказано выразить недовольство разведывательной службой. Вскоре они отзовут своего советника, а пока ищут политически приемлемый повод забрать корабли.
— Было перехвачено и сообщение об исчезновении «Венеры», — заметила Дрисколл. — Благодаря поддержке британцев в Лиге мы могли бы пережить потерю половины курсантов. Если бы наши отношения не пострадали, британцы не стали бы искать «политически приемлемый» повод забрать корабли перед самым завершением учебы первого выпуска.
— Да, но в нынешнем положении вам не позавидуешь, — мрачно закончил Пит.
— Что же нам делать? — спросила Джослин.
— Да, что делать? — Дрисколл выдвинула ящик стола, вытащила бутылку со стаканом и наполнила его. — Мы соберем тридцать четыре оставшихся курсанта, рассадим их по десяти кораблям, на каждом из которых требуется девять человек экипажа, и отошлем подальше — прежде чем чиновники из Лиги успеют оттяпать нам головы.
Прошла минута, прежде чем я сумел опомниться.
— Капитан, при всем уважении к вам должен заявить, что это не поможет, — произнес я.
— Может, ты и прав, Мак. Но если корабли не отправятся на разведку немедленно, другого случая не представится. Нам надо вывести их с орбиты Колумбии, начать работу, для которой предназначены корабли.
— Но разве нельзя ускорить подготовку следующего класса? Или воспользоваться помощью инструкторов? — спросила Джослин.
— Об этом я подумала в первую очередь. Малыши из второго выпуска еще никогда не бывали на разведывательных кораблях. Они не знают даже азов пилотажа. Большинство из них еще не прошли курс выживания, никто из них не знаком с астронавигацией — хотя бы в той мере, чтобы доверять им полеты между Кеннеди и Британникой, не говоря уже о разведке в районах, для которых нет точных звездных карт. Стыдно признаться, но инструкторы подготовлены еще хуже своих подопечных. Сканлан — лучший специалист по реакторам и двигателям на тридцать световых лет во все стороны, но она ни разу в жизни не надевала скафандр. Джеми Шеппард научил вас в совершенстве пользоваться скафандрами, но он ни черта не смыслит в пилотировании. Нет, остаетесь только вы. Ваш класс» Иначе нам вообще ничего не светит.
Дрисколл залпом выпила содержимое стакана и вздохнула.
— Есть еще одна проблема: тридцать четыре не делится на десять. И потом, некоторые из курсантов слишком неопытны, чтобы отправляться в полет втроем. Но вы двое, — она помедлила, — способны составить лучший экипаж. Наш самый классный пилот и курсант, который был главой каждого класса и команды, в какой только оказывался, — то, что называется «прирожденный лидер». Вы двое — гордость выпуска, и потом, вы женаты — значит, психологически совместимы. Итак, я составила два экипажа из четырех человек, три экипажа по три человека. И один — из двух. Это вы. Прежде чем вы пришли, я бросала жребий. Джослин, теперь ты первый лейтенант. Мак, тебе присваивается звание командира, и, как только я подпишу этот документ, ты примешь командование сорок первым разведывательным кораблем Лиги Планет — РКЛП—41. Запуск состоится через двести часов — прежде, чем эти идиоты политики отреагируют на исчезновение «Венеры».
Я был не просто потрясен. Я — командир корабля? Запуск через двести часов? Британцы хотят выбить почву у нас из-под ног? Все произошло слишком стремительно. Я в замешательстве огляделся и встретился взглядом с Питом.
Он только усмехнулся:
— Поздравляю еще раз.
— Пит, это подстроили вы, — упрекнула Джослин.
— На этот раз ты ошиблась, Джослин, — возразила Дрисколл. — Идея принадлежала мне. Впрочем, именно сообщение Пита привело меня к неизбежному выводу — На мгновение ее лицо озарила улыбка, но тут же капитан Дрисколл словно уменьшилась в размерах и стала выглядеть более усталой, чем когда-либо прежде.
— Вы даже не предложили нам вызваться на это дело добровольно! — заметила Джослин.
— А вы согласились бы?
Мы с Джослин переглянулись. Выражение на ее лице выдавало попытку действовать разумно и осмотрительно, прислушиваться к голосу рассудка, а не сердца. Я увидел, к какому решению пришла Джослин, и согласно кивнул — так, чтобы кивок заметила только она.
— Да, — просто ответила Джослин.
Капитан Дрисколл поднялась.
— Так и запишем. Лейтенант Ларсон, командир Ларсон, я предлагаю вам добровольно взять на себя эту рискованную задачу Отвечайте честно. — Ее тон стал сухим и официальным.
Невольно я застыл по стойке смирно.
— Я согласен, — хрипло произнес я.
Джослин не встала и окинула внимательным взглядом каждого из нас.
— Я тоже согласна.
Последовала долгая пауза. Я уже в который раз задумался о том, как стремительно совершаются события. Теперь наша жизнь была неразрывно связана с разведывательной службой. РКЛП—41 мог пилотировать экипаж из двух человек, но это слишком напоминало… Молчание затянулось надолго.
— Ну и слава Богу, — нарушил напряженную тишину Пит. — Пожалуй, теперь мы все могли бы выпить, капитан.
— Отличное предложение, мистер Гессети. — Дрисколл достала еще три стакана и наполнила их.
Пит взял свой стакан и поднялся, предлагая тост. На его веке заметно пульсировала жилка.
— За секреты! За то, чтобы знать, когда следует иметь их и зачем их хранить!
— За секреты! — хором повторили все мы и опустошили стаканы. Теперь мы стали заговорщиками: какими бы ни были причины подобного поступка, мы только что сговорились угнать собственный флот.
— Еще одно, — остановил нас Пит. — Мак, я не хочу, чтобы ты вел в космосе безымянный корабль. Ты должен дать ему имя.
— Ей! — в унисон поправили Джослин и Дрисколл.
— Так и сделаю, — подтвердил я. — Друзья, предлагаю вам выпить за разведывательный корабль Лиги Планет «Джослин-Мари».
— Мак! — ошеломленно воскликнула Джослин. — Не смей!
— Тише, лейтенант, — осадила ее Дрисколл. — Не спорьте с мужчиной, если он решил покрыть ваше имя славой.
С таким напутствием мы выпили за только что окрещенный корабль.
Конечно, Джослин не упустила случая отомстить мне. Я уже упоминал, что жители планеты Кеннеди терпеть не могут, когда их называют «американцами». Откровенно говоря, даже если мы не были американцами, то представляли их чертовски точную копию. Во всяком случае, спустя полторы недели я обнаружил, что «некто» окрестил три вспомогательные шлюпки «Джослин-Мари» как «Звезды», «Полосы» и «Дядя Сэм». Хуже того, по всей шлюпке «Звезды» были намалеваны огромные белые звезды на синем фоне, «Полосы» покрывали красно-белые полосы, а на шлюпке «Дядя Сэм» красовалось и то и другое. Когда я впервые повел заново разукрашенную шлюпку «Звезды» на Колумбию, диспетчер с Земли встретил меня потрясенным молчанием. Я сделал вид, что ничего не замечаю, и отправился искать свою напарницу, размышляя, сумею ли как следует наказать ее за столь утонченное нарушение субординации.
Полет обещал быть захватывающим.
2
На следующее утро приказ был вывешен и озаглавлен: «Предварительные списки экипажей».
В первых строках его значилось:
«РКЛП—41 „Джослин-Мари“:
Командир — ТМ.Ларсон,
Первый помощник — Дж.-М.Ларсон.
Набор добровольцев прекращен».
Далее шел список остальных кораблей — без экипажа, только с указанием командиров. Через двенадцать часов экипажи разведывательных кораблей под номерами 42, 43, 44, 45, 46 и 48 были укомплектованы. Насколько я понимал, от каждого курсанта требовалось добровольное согласие — но все они согласились войти в экипажи именно тех кораблей, которые выбрала для них капитан Дрисколл. Разумеется, экипажи из четырех человек включали по одному из наиболее слабых курсантов и троих более сильных для поддержки. В трехместных кораблях экипаж составляли курсанты-середнячки. Прислушиваясь к сплетням, я понял, что капитану никого не приходилось принуждать к согласию — очевидно, она хорошо знала курсантов.
Вскоре базу наполнил рев вспомогательных шлюпок, нагруженных припасами, инструментом, багажом и прочим грузом для кораблей, находящихся на орбите. Склад был обобран дочиста за пятьдесят часов, прежде чем с базы распорядились вернуть все излишки на склад для надлежащего распределения. В то время как исполнительный экипаж «Джослин-Мари» вернул почти все, чему не успел найти применение, за другие корабли я не смог бы поручиться. Несколько шлюпок отправились на Кеннеди за запасами еды, предназначенной для длительного хранения и вкусом мало отличающейся от картона. Во мнении о провизии, хранящейся на базе, все курсанты были единодушны.
Все каналы связи были забиты тщательно проверенными цензурой сообщениями для почти каждой планеты Лиги. Ни в одном из сообщений не объяснялись причины столь срочного вылета.
Капитан Дрисколл попыталась избежать огласки дела об исчезновении «Венеры» — хотя, разумеется, долго хранить такую тайну не представлялось возможным. Капитан отлично знала, что рано или поздно весть о случившемся распространится. Конечно, ближайшим родственникам погибших уже были направлены соболезнования — в них упоминалось только, что чей-либо сын, дочь, племянник, внук или супруг с честью погиб, исполняя свой долг. В сообщениях не было ни намека о том, как, когда или где это случилось, и они заканчивались только фразами, что ввиду некоторых обстоятельств тела погибших не будут возвращены родственникам для погребения.
Если бы разнеслись слухи и кто-нибудь из важных персон удосужился узнать, что происходит на учебной базе разведывательной службы, ручаюсь, запуск кораблей был бы отложен — на весьма длительный срок. Но космос велик, а связь работает медленно — и потому мы могли надеяться, что пройдет еще немало времени, прежде чем опомнятся представители власти.
Кроме того, существовала надежда и весьма значительный шанс, что риск капитана Дрисколл оправдан. Теоретически разведывательными кораблями мог управлять всего один человек — разумеется, при условии исправности всех систем, — а двое или трое могли справиться с этой работой даже при затруднительных обстоятельствах. Экипажи из девяти человек были чрезмерно велики, являлись мерой и гарантией безопасности. Правила для экипажа из девяти человек требовали, чтобы по крайней мере трое оставались на борту корабля и имели шлюпку, пока остальные проводят обследование планеты. Теперь о соблюдении такого правила не могло быть и речи — оставлять на корабле было бы попросту некого. Впрочем, невыполнимым оказывалось не только одно правило, но и множество ему подобных. Теперь экипажам предстояло подчиняться решениям командиров.
Чтобы разъяснить это, Дрисколл вызвала на совещание командиров кораблей. Основные ее наставления были просты: собрать и доставить на базу как можно больше информации, не подвергая людей риску. Привести корабль обратно целым и невредимым. Найти какую-нибудь уютную планетку, полетать вокруг немного, выяснить все, что удастся, — но непременно вернуть корабль!
Первые исследования разведывательной службы Лиги Планет должны стать хорошей рекламой — таков был недвусмысленный приказ капитана.
Затем последовали проверки состояния кораблей — в это время я целые ночи проводил без сна. Неужели я неправильно считал показания давления в топливном насосе у третьего резервуара с кислородом? Значит ли что-нибудь повышенное напряжение? Как насчет агрегатов очищения воздуха? Единственным утешением было то, что нам пришлось большинство ночей проводить на «Джослин-Мари», а значит, работать и спать в условиях невесомости. Это во многом помогало нам.
Вскоре корабль был приведен в полный порядок, но мог ли он выдержать весь путь туда и обратно? Команда астронавигаторов передала нам курс, по которому предстояло лететь последующие тринадцать тысяч часов, чтобы увести «Джослин-Мари» на расстояние десятков световых лет от ближайшей верфи — по земным меркам, на полтора года. Мы с Джоз проверили все первые, вторые и третьи резервные и аварийные системы шаг за шагом, затем так же внимательно просмотрели компьютерные программы и, наконец, с помощью компьютерной диагностики проверили все, что было сделано вручную. Мало-помалу мы устранили все недочеты в своей работе.
К тому времени, как Джослин закрыла последнюю из программ диагностики и вытерла пот с носа еще более потной рукой, в нашем распоряжении был безукоризненный корабль. Мы загордились им.
— Мак, пожалуй, я прощу тебе то, что ты назвал старушку в честь меня. Она прелесть.
— Согласен, но, по-моему, ты еще лучше. — Я был счастлив в обществе обеих Джослин-Мари. Та из них, что сидела рядом, улыбнулась, бросилась ко мне и поцеловала, а затем устроилась над моими коленями. Правильнее было бы сказать «у меня на коленях», но в это время мы были в невесомости. Хорошая штука эта невесомость: колени совсем не устают. Я вытянулся в кресле и привлек к себе Джослин, глядя поверх ее плеча на пульт. С такой наблюдательной точки пульт казался восхитительным.
«Джослин-Мари» достигала девяноста метров в длину, от носа до кормы. На корме располагались три огромных реактивных двигателя и поддерживающая их аппаратура. Прямо за двигателями находился центральный резервуар с водородом, окруженный шестью топливными баками. Эти баки не следовало сбрасывать; «Джослин-Мари» могла — по крайней мере теоретически — состыковываться с парящими в космосе ледяными глыбами или кометами и заправляться, набирая с них водород. Впрочем, я не раз подумал бы, прежде чем решиться на такой подвиг. За топливным отсеком находилось машинное отделение. Подобно остальным помещениям корабля, оно представляло собой цилиндр диаметром пятнадцать метров. Его люки шли по осевой линии, по которой вращался корабль, обеспечивая гравитацию. Над машинным отделением располагались два яруса отдельных кают, уборные, камбуз, библиотека, помещение для отдыха и так далее. Верхний отсек был отведен под кабину управления — здесь и находились сейчас мы с Джоз. Рядом размещались пульты всех девяти предполагаемых членов экипажа, на том или ином удалении от кресла командира, где сейчас сидел я. В полете Джоз следовало занимать кресло первого пилота.
Над нашими головами находился стыковочный отсек и шлюзы для шлюпок. Состыкованное нос к носу с «Джослин-Мари» и таким образом движущееся при расстыковке кормой вперед, зависло большое тупоконечное и конусообразное тело баллистической шлюпки «Дядя Сэм». Туннели вели от него в сторону кормы, вдоль тела корабля, к местам для шлюпок «Звезды» и «Полосы», находящихся как раз на уровне первого и четвертого бортовых топливных резервуаров. В отличие от «Дяди Сэма», обе шлюпки следовало подводить к «Джослин-Мари» боком и заводить в дополнительные зажимы.
«Джослин-Мари», «Дядя Сэм», «Звезды» и «Полосы» были оснащены торпедами и мощными лазерными орудиями. Мы везли с собой телескопы, рацию и детекторы всех сортов. По всему кораблю были расставлены десятки внутренних и внешних камер наблюдения, соединенных с экранами на пульте наблюдения. Скафандры, маневренные аппараты, моющие машины, сушилки, веревки, биологическая аппаратура, спутник наблюдения, напоминающий сам корабль в миниатюре, и еще многое другое было до сих пор разбросано там и сям.
«Джослин-Мари» была отличным кораблем.
Мы долго сидели, восхищаясь им. По крайней мере для меня в этот момент он перестал быть грудой металла, выдерживающей наружный вакуум, и стал моим домом. «Джослин-Мари» была готова к вылету.
Дрисколл вызвала нас к себе для краткого напутствия перед самым запуском. Она выглядела изможденной, едва держалась на ногах и, очевидно, опасалась гораздо сильнее, чем мы. Все произошло стремительно. Капитан Дрисколл пригласила нас в кабинет, попросила сесть, вежливо предложила выпить, и мы вежливо отказались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35