Иди куда хочешь.
Пиноч подскочил к Дюдермонту и испуганно заглянул ему в глаза.
– Конечно, ты и твои люди можете оставаться в трюме, под моей личной защитой, до прихода в порт, – продолжал капитан «Морской феи».
– А эти четверо, что, не подчиняются тебе? – рявкнул пират.
– Они не из моего экипажа, – ответил Дюдермонт. – И поверь, если они вздумают прикончить тебя, я ничем не смогу помешать им.
– Вообще-то, у моих сородичей не принято сохранять жизнь врагам, – сказал Дзирт таким тоном, что все присутствующие, включая его друзей, невольно вздрогнули. – Но, учитывая, что мне нужен ты, капитан Дюдермонт, и твой корабль… – С этими словами эльф молниеносным движением вернул сабли в ножны. – Пусть эта гнусная тварь живет, если ты выполнишь наш уговор до конца.
– Ну так что, в трюм, капитан Пиноч? – спросил Дюдермонт и, зная, каков будет ответ, дал знак двум матросам проводить главаря пиратов к его товарищам.
Пиноч злобно взглянул на Дзирта.
– Если ты еще когда-нибудь появишься в этих водах… – угрожающе пробормотал он.
Бренор сильнейшим пинком вышвырнул пирата в коридор.
– Только еще раз открой рот, паршивый пес! – взревел дворф. – Я отрежу твой вонючий язык еще до того, как ты что-нибудь пискнешь!
И Пиноч, сопровождаемый матросами Дюдермонта, не издав ни звука, поплелся в трюм.
* * *
Поздно вечером, оставив команду «Морской феи» заниматься ремонтом, друзья собрались в каюте Дзирта и Вульфгара, чтобы послушать рассказ Бренора о его приключениях в Мифрил Халле. Вскоре на небе высыпали звезды, но дворф все рассказывал и рассказывал друзьям о тех несметных сокровищах, которые он обнаружил, блуждая по туннелям горного города, о схватках с дозорами дергаров и, наконец, о том, как ему удалось выбраться наружу.
Кэтти-бри сидела прямо напротив Бренора, глядя на дворфа через пляшущее пламя стоящей на столе свечи. Она уже один раз слышала эту полную захватывающих дух подробностей историю, но Бренор был на редкость хорошим рассказчиком, и Кэтти-бри вновь захватили события, которые пережил дворф. Вульфгар придвинулся к ней и обнял девушку за плечи.
Дзирт, стоя у иллюминатора, задумчиво смотрел на ночное небо. Все было как в старые добрые времена, словно какой-то добрый волшебник вдруг принес в каюту частичку Долины Ледяного Ветра, там они частенько собирались вместе, чтобы поведать друг другу истории о своих приключениях, а то и просто для того, чтобы молча посидеть у жарко пылающего камина. Впрочем, в те времена их всегда было пятеро, и пятый член их компании неизменно преподносил им какую-нибудь забавную историю, в сравнении с которой все их похождения, вместе взятые, казались скучноватыми.
Отвернувшись от окна, Дзирт взглянул на своих друзей и подумал, а скорее, понадеялся на то, что настанет день, когда они вновь соберутся вместе – впятером.
Услышав стук в дверь, сидевшие за столом, включая и самого Бренора, подскочили от неожиданности – настолько увлек их рассказ дворфа. Дзирт распахнул дверь, и в каюту вошел капитан Дюдермонт.
– Добрый вечер, – сказал он. – Я не хотел мешать вам, но у меня есть новости.
– Стоило мне добраться до самого интересного… – простонал дворф.
– Я еще раз говорил с Пиночем, – сказал Дюдермонт. – В этих водах он один из самых грозных разбойников. Мне весь день не давала покоя мысль о том, что за нами охотились целых три корабля. Он явно хотел что-то заполучить.
– Ну конечно. Нас, – рассудил Дзирт.
– Прямо он этого не признал, – ответил Дюдермонт. – Но думаю, так оно и есть. Надеюсь, вы понимаете, что я не могу слишком уж давить на него.
– Пф! Да я в два счета заставлю этого паршивого пса пролаять нам все, что у него на уме! – фыркнул дворф.
– Не стоит, – сказал Дзирт. – Пираты действительно искали нас.
– Но откуда они знали, где вы? – спросил Дюдермонт.
– Вспомни вспышки над Воротами Балдуpa, – сказал Вульфгар.
Дюдермонт припомнил пляску молний в ночном небе и кивнул:
– Да, сдается мне, вы ухитрились насолить могучему противнику.
– Тот, за кем мы гонимся, знал, что мы рано или поздно появимся в Воротах Балдура, – сказал Дзирт. – Он даже оставил нам послание. И для таких, как Артемис Энтрери, не составляет особого труда устроить так, чтобы кто-то сообщил ему, когда и как мы покинули город.
– Или устроить засаду, – пробормотал Вульфгар.
– Да, похоже, – согласился Дюдермонт. Дзирт промолчал. Он думал: зачем это вдруг Энтрери понадобилось устраивать засаду, после того как они проследовали за ним чуть ли не до самого Калимпорта? Нет, в игру явно включился кто-то еще, и скорее всего это Паша Пуук.
– Но нам надо обсудить кое-что еще, – сказал Дюдермонт. – «Морская фея» может продолжать плавание, но мы получили серьезные повреждения, как, впрочем, и пиратский корабль, который мы захватили.
– И ты собираешься идти в порт на двух кораблях? – спросил Вульфгар.
– Да, – ответил капитан. – А там мы освободим Пиноча и его разбойников, и они заберут свое судно.
– Пираты заслуживают другой участи, – проворчал Бренор.
– А эти повреждения, не замедлят ли они ход «Морской феи»? – спросил Дзирт, который ни на мгновение не забывал о цели своего похода.
– Увы, – ответил Дюдермонт. – Но надеюсь, что мы сможем добраться до Мемнона. Это один из портов Калимшана. Он расположен недалеко от пограничной реки Тетир. Флаг, который мы несем на мачте, послужит нам надежным пропуском. Там мы сможем сделать необходимый ремонт.
– А сколько времени на это уйдет? Дюдермонт пожал плечами:
– Неделя, а может, и больше. До тех пор пока мы не осмотрим наши повреждения, ничего определенного сказать нельзя. А когда все будет в порядке, мы, обогнув полуостров, доберемся до Калимпорта.
Друзья озабоченно переглянулись. Сколько еще суждено прожить Реджису? Могут ли они позволить себе такую задержку?
– Но есть еще один выход, – сказал Дюдермонт. – Путешествие из Мемнона в Калимпорт по воде, вокруг полуострова, мимо города Тешбурл, а затем через Сияющее море, займет гораздо больше времени, чем если двинуться напрямик – по суше. Караваны торговцев отправляются в Калимпорт едва ли не каждый день, и путешествие через пустыню Калим, хотя оно и утомительно, займет у вас всего несколько дней. – Но у нас мало золота, и мы, наверное, не сможем заплатить за проезд, – сказала Кэтти-бри.
Дюдермонт пренебрежительно махнул рукой:
– Это чепуха. Владелец любого каравана будет счастлив взять вас с собой в качестве охраны на случай встречи с разбойниками. И, кроме того, я в долгу перед вами – ведь, не окажись вас рядом, я потерял бы свой корабль. Для начала этих денег вам будет вполне достаточно. – С этими словами капитан похлопал ладонью по висевшему у него на поясе туго набитому золотыми монетами мешочку. – Впрочем, если хотите, оставайтесь на борту «Морской феи» столько, сколько нужно.
– Сколько длится переход до Мемнона? – спросил Дзирт.
– Это зависит от ветра, – ответил Дюдермонт. – Думаю, дней пять. Возможно, неделю.
– Расскажи нам о пустыне Калим, – попросил Вульфгар. – И вообще, что такое пустыня?
– Это голая, лишенная всякой растительности земля, – угрюмо сказал Дюдермонт, решив не приукрашивать то, с чем придется столкнуться друзьям, если они решат путешествовать по суше. – Голая земля, где не смолкая свирепо завывают ветры и в воздухе носятся тучи песка. Там людей подстерегают разные чудовища и многие путники, сбиваясь с дороги, гибнут от жары или от жажды, после чего стервятники добела обгладывают их кости.
Это страшное описание пустыни нисколько не смутило четверых друзей. Если не считать жары, все остальное в точности походило на их родную Долину Ледяного Ветра.
Глава 13. Добро пожаловать домой!
Над лазурной гладью Сияющего моря распускались тысячи парусов, во все стороны до самого горизонта простирались пристани и склады. С какой бы стороны ни входили путешественники в город, это в любом случае заняло бы несколько часов.
Калимпорт, крупнейший город Калимшана, представлял собой удивительно пеструю смесь дворцов и хижин. Высокие силуэты надменных башен горделиво возвышались над равнинами и пологими холмами, усеянными приземистыми деревянными домиками. Один только городской рынок в несколько раз превышал по площади всю территорию Глубоководья.
Энтрери и Реджис вышли из портового района и двинулись в город. Хафлинг не сопротивлялся – знакомые образы, звуки и запахи огромного города, пробудив множество воспоминаний, с головой поглотили его. И под ворохом этих воспоминаний, навеянных некогда покинутой родиной, Реджис на время забыл о том, что совсем скоро ему предстоит встреча с Пашой Пууком.
Здесь прошло его детство. Рано осиротев, маленький бродяга днем бесцельно слонялся по городу, пытаясь стащить что-нибудь у уличных торговцев, а ночью сворачивался клубочком у костров, которые разводили в темных аллеях такие же, как и он сам, отверженные. И все-таки Реджис разительно отличался от своих товарищей по несчастью. Будучи еще совсем юным воришкой, он уже обладал каким-то непостижимым очарованием и удачливостью, которые неизменно помогали ему выпутываться из самых неприятных историй. Наблюдая за ним, обитатели улиц многозначительно переглядывались.
В конце концов ему повезло: он попал в один из домов терпимости, которых много было в портовом городе. Обитательницы дома хорошо относились к Реджису. За ту работу, которую он выполнял, помогая на кухне и в уборке, хафлинг получил возможность увидеть, как живут богачи, – почувствовать прелести жизни, на которую его старые друзья могли лишь с завистью взирать издали. Позднее, заметив в нем удивительную, видимо врожденную, способность дурачить других, девицы познакомили его с одним из самых искусных воров, каких только знал этот город: с Пашой Пууком, который впоследствии стал его учителем.
Стоило имени Пуука прийти ему на ум, и Реджис вздрогнул так, словно получил крепкую затрещину, и мигом вспомнил, что его ожидает. Ведь в свое время он был любимцем Пуука. Хафлинг настолько ловко расправлялся с кошельками и сумками горожан, что магистр по праву гордился его искусством – ведь именно он выучил и воспитал Реджиса. Но сейчас это могло лишь ухудшить его положение. Реджис знал, что Пуук ни за что не простит ему предательства.
В этот момент Энтрери, приподняв хафлинга за шиворот, развернул его в сторону Круга Мошенников, и Реджис увидел в дальнем конце улицы, немного не доходя до тупика, ничем не примечательное бревенчатое трехэтажное здание, на фасаде которого виднелась одна-единственная еле заметная дверь. Но хафлинг отлично знал, какие богатства скрываются за этой дверью.
И какие ужасы.
Ноги отказались повиноваться ему, и Энтрери, ни на мгновение не замедлив шаг, снова схватил хафлинга за шиворот и потащил за собой.
– Дзирт, Дзирт, где ты? – прошептал Реджис, всей душой надеясь, что его друзья рядом и вот-вот бросятся ему на помощь, но понимая: на этот раз он завяз так глубоко, что выбраться уже вряд ли удастся.
Стоило им приблизиться к двери, как у них на пути возникли два одетых в лохмотья бродяги. Это были охранники. Энтрери, не проронив ни слова, бросил на них испепеляющий взгляд и двинулся дальше.
И тут охранники узнали убийцу. Один из них, отскочив в сторону, едва не упал, а другой стремглав бросился к двери и громко постучал. В двери открылось маленькое окошко и показалось лицо привратника. В следующее мгновение дверь широко распахнулась.
Один только вид здания Гильдии воров оказался для хафлинга невыносимым. В глазах у него потемнело, и Реджис лишился чувств. Поняв, что несчастный уже не может идти сам, Энтрери, не изменившись в лице, забросил обмякшее тело своего пленника на плечи и, придерживая его, словно мешок, начал спускаться по расположенной сразу за дверью лестнице.
Навстречу ему вышли еще несколько охранников, но Энтрери не обратил на них внимания. С тех пор как он по просьбе Паши Пуука отправился в погоню за Реджисом, прошло уже три года, но, несмотря на это, убийца отлично помнил, как устроено здание. Миновав несколько залов, он спустился еще на один этаж и начал подъем по длинной винтовой лестнице. Вскоре он опять поднялся до уровня земли и двинулся дальше, на третий этаж дома.
Реджис постепенно пришел в себя. Мелькавшие перед глазами тени приняли реальные очертания, и хафлинг окончательно вспомнил, где он находится. Энтрери держал Реджиса за щиколотки, и его голова болталась примерно посредине спины убийцы… а рука хафлинга раскачивалась в каком-то дюйме от торчащей из ножен украшенной изумрудами рукояти кинжала. Впрочем, Реджис отлично понимал, что, даже если он и успеет быстро выхватить оружие, спастись не удастся. Энтрери крепко держал его, позади шагали два вооруженных охранника, а из дверей то и дело выглядывали любопытные.
Слух о возвращении убийцы распространялся по зданию, намного опережая Энтрери.
Чуть изогнувшись, Реджис высунул голову из-под руки убийцы и краем глаза заметил, что они подходят к последней площадке. Четверо охранников, не задавая лишних вопросов, дружно расступились, открыв им дорогу в небольшой коридор, в конце которого виднелась украшенная причудливым орнаментом обитая железом дверь.
Дверь Паши Пуука.
У Реджиса вновь потемнело в глазах.
* * *
Энтрери вошел в центральный зал и сразу понял, что его ждали. Пуук сидел на троне, у его ног лежал любимец леопард, а рядом с троном стоял Ла Валль. Увидев столь долго отсутствовавшего компаньона, все трое нисколько не удивились.
Убийца и магистр довольно долго разглядывали друг друга. Чего-чего, а столь торжественной и церемонной встречи Энтрери никак не ожидал.
«Что-то здесь не так», – подумал убийца.
Сняв Реджиса с плеча, Энтрери, все еще держа его вниз головой, вытянул руку и продемонстрировал Пууку свою добычу. Заметив, что хафлинг снова лишился чувств, Энтрери разжал пальцы, и Реджис шлепнулся на пол.
Пуук первым нарушил молчание.
– Прошло долгих три года, – сказал он, вставая с трона.
Энтрери кивнул:
– Отправляясь в путь, я предупреждал тебя, что поиски этого плута могут занять много времени. Так оно и оказалось – маленький воришка удрал на самый край Мира.
– Но от тебя ему, конечно, уйти не удалось? – злорадно спросил Пуук. – Что ж, ты, как всегда, блестяще справился с заданием, Артемис Энтрери. И можешь не сомневаться, что твой труд будет щедро оплачен. Как я и обещал.
Пуук снова опустился на трон и, покусывая ноготь, погрузился в раздумья, то и дело подозрительно поглядывая на Энтрери.
Энтрери никак не мог сообразить, почему после стольких лет тяжелейшей погони, после того, как он успешно справился с заданием, Пуук встречает его так холодно. Ведь до того, как на поиски отправился он, Артемис Энтрери, Реджис успешно скрывался от магистра в течение целых пяти лет. Памятуя об этом, Энтрери считал, что три года, за которые он настиг и доставил хафлинга назад, вовсе не такой уж большой срок.
Убийца терпеть не мог загадок.
– Если тебя что-то смущает, говори! – прорычал он, обращаясь к Пууку.
– Да, было тут одно препятствие, – напустив на себя таинственный вид, прошептал Пуук, делая особое ударение на том, что неведомого препятствия уже не существует.
Энтрери, окончательно сбитый с толку, сделал шаг назад.
В этот момент Реджис пришел в себя и заворочался, пытаясь сесть, но всецело поглощенные разговором Энтрери и Пуук этого даже не заметили.
– За тобой кое-кто гонится, – объяснил Пуук, прекрасно знавший, сколь опасно делать слишком долгие паузы в разговоре, имея дело с убийцей. – Это друзья хафлинга?
Реджис навострил уши.
Энтрери не ответил. Он попытался сообразить, на что намекает Пуук, и почти сразу догадался, что скорее всего Оберон сообщил магистру гораздо больше, чем следовало. Поняв это, убийца тут же наказал себе обязательно заглянуть к чародею в следующий раз, когда ему приведется проезжать через Ворота Балдура. Надо будет разъяснить этому глупцу, в чем разница между верностью своему господину и предательством. Еще никому не удавалось дважды смешать его карты. И у Оберона второй такой возможности не будет.
– Но забудь о них, – сказал Пуук, так и не получив ответа на свой вопрос. – Они больше никому не доставят хлопот. Ни тебе, ни нам.
У Реджиса зашумело в голове. Южные пределы Мира были для Паши Пуука родным домом. И если Пуук каким-то образом узнал о мчащихся ему на помощь друзьях, он легко мог избавиться от них.
Энтрери тоже понял это и с трудом сдержал готовую вырваться наружу ярость.
– Я привык сам расправляться со своими врагами! – зарычал он, и Пуук с удовлетворением отметил, что не ошибся, решив, что Энтрери затеял какую-то свою игру с преследователями.
– А я со своими! – рявкнул Пуук и даже подскочил на троне. – Я понятия не имею, какое отношение эти двое, эльф и варвар, имеют к тебе, Энтрери, но я не могу позволить им завладеть моим рубином!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Пиноч подскочил к Дюдермонту и испуганно заглянул ему в глаза.
– Конечно, ты и твои люди можете оставаться в трюме, под моей личной защитой, до прихода в порт, – продолжал капитан «Морской феи».
– А эти четверо, что, не подчиняются тебе? – рявкнул пират.
– Они не из моего экипажа, – ответил Дюдермонт. – И поверь, если они вздумают прикончить тебя, я ничем не смогу помешать им.
– Вообще-то, у моих сородичей не принято сохранять жизнь врагам, – сказал Дзирт таким тоном, что все присутствующие, включая его друзей, невольно вздрогнули. – Но, учитывая, что мне нужен ты, капитан Дюдермонт, и твой корабль… – С этими словами эльф молниеносным движением вернул сабли в ножны. – Пусть эта гнусная тварь живет, если ты выполнишь наш уговор до конца.
– Ну так что, в трюм, капитан Пиноч? – спросил Дюдермонт и, зная, каков будет ответ, дал знак двум матросам проводить главаря пиратов к его товарищам.
Пиноч злобно взглянул на Дзирта.
– Если ты еще когда-нибудь появишься в этих водах… – угрожающе пробормотал он.
Бренор сильнейшим пинком вышвырнул пирата в коридор.
– Только еще раз открой рот, паршивый пес! – взревел дворф. – Я отрежу твой вонючий язык еще до того, как ты что-нибудь пискнешь!
И Пиноч, сопровождаемый матросами Дюдермонта, не издав ни звука, поплелся в трюм.
* * *
Поздно вечером, оставив команду «Морской феи» заниматься ремонтом, друзья собрались в каюте Дзирта и Вульфгара, чтобы послушать рассказ Бренора о его приключениях в Мифрил Халле. Вскоре на небе высыпали звезды, но дворф все рассказывал и рассказывал друзьям о тех несметных сокровищах, которые он обнаружил, блуждая по туннелям горного города, о схватках с дозорами дергаров и, наконец, о том, как ему удалось выбраться наружу.
Кэтти-бри сидела прямо напротив Бренора, глядя на дворфа через пляшущее пламя стоящей на столе свечи. Она уже один раз слышала эту полную захватывающих дух подробностей историю, но Бренор был на редкость хорошим рассказчиком, и Кэтти-бри вновь захватили события, которые пережил дворф. Вульфгар придвинулся к ней и обнял девушку за плечи.
Дзирт, стоя у иллюминатора, задумчиво смотрел на ночное небо. Все было как в старые добрые времена, словно какой-то добрый волшебник вдруг принес в каюту частичку Долины Ледяного Ветра, там они частенько собирались вместе, чтобы поведать друг другу истории о своих приключениях, а то и просто для того, чтобы молча посидеть у жарко пылающего камина. Впрочем, в те времена их всегда было пятеро, и пятый член их компании неизменно преподносил им какую-нибудь забавную историю, в сравнении с которой все их похождения, вместе взятые, казались скучноватыми.
Отвернувшись от окна, Дзирт взглянул на своих друзей и подумал, а скорее, понадеялся на то, что настанет день, когда они вновь соберутся вместе – впятером.
Услышав стук в дверь, сидевшие за столом, включая и самого Бренора, подскочили от неожиданности – настолько увлек их рассказ дворфа. Дзирт распахнул дверь, и в каюту вошел капитан Дюдермонт.
– Добрый вечер, – сказал он. – Я не хотел мешать вам, но у меня есть новости.
– Стоило мне добраться до самого интересного… – простонал дворф.
– Я еще раз говорил с Пиночем, – сказал Дюдермонт. – В этих водах он один из самых грозных разбойников. Мне весь день не давала покоя мысль о том, что за нами охотились целых три корабля. Он явно хотел что-то заполучить.
– Ну конечно. Нас, – рассудил Дзирт.
– Прямо он этого не признал, – ответил Дюдермонт. – Но думаю, так оно и есть. Надеюсь, вы понимаете, что я не могу слишком уж давить на него.
– Пф! Да я в два счета заставлю этого паршивого пса пролаять нам все, что у него на уме! – фыркнул дворф.
– Не стоит, – сказал Дзирт. – Пираты действительно искали нас.
– Но откуда они знали, где вы? – спросил Дюдермонт.
– Вспомни вспышки над Воротами Балдуpa, – сказал Вульфгар.
Дюдермонт припомнил пляску молний в ночном небе и кивнул:
– Да, сдается мне, вы ухитрились насолить могучему противнику.
– Тот, за кем мы гонимся, знал, что мы рано или поздно появимся в Воротах Балдура, – сказал Дзирт. – Он даже оставил нам послание. И для таких, как Артемис Энтрери, не составляет особого труда устроить так, чтобы кто-то сообщил ему, когда и как мы покинули город.
– Или устроить засаду, – пробормотал Вульфгар.
– Да, похоже, – согласился Дюдермонт. Дзирт промолчал. Он думал: зачем это вдруг Энтрери понадобилось устраивать засаду, после того как они проследовали за ним чуть ли не до самого Калимпорта? Нет, в игру явно включился кто-то еще, и скорее всего это Паша Пуук.
– Но нам надо обсудить кое-что еще, – сказал Дюдермонт. – «Морская фея» может продолжать плавание, но мы получили серьезные повреждения, как, впрочем, и пиратский корабль, который мы захватили.
– И ты собираешься идти в порт на двух кораблях? – спросил Вульфгар.
– Да, – ответил капитан. – А там мы освободим Пиноча и его разбойников, и они заберут свое судно.
– Пираты заслуживают другой участи, – проворчал Бренор.
– А эти повреждения, не замедлят ли они ход «Морской феи»? – спросил Дзирт, который ни на мгновение не забывал о цели своего похода.
– Увы, – ответил Дюдермонт. – Но надеюсь, что мы сможем добраться до Мемнона. Это один из портов Калимшана. Он расположен недалеко от пограничной реки Тетир. Флаг, который мы несем на мачте, послужит нам надежным пропуском. Там мы сможем сделать необходимый ремонт.
– А сколько времени на это уйдет? Дюдермонт пожал плечами:
– Неделя, а может, и больше. До тех пор пока мы не осмотрим наши повреждения, ничего определенного сказать нельзя. А когда все будет в порядке, мы, обогнув полуостров, доберемся до Калимпорта.
Друзья озабоченно переглянулись. Сколько еще суждено прожить Реджису? Могут ли они позволить себе такую задержку?
– Но есть еще один выход, – сказал Дюдермонт. – Путешествие из Мемнона в Калимпорт по воде, вокруг полуострова, мимо города Тешбурл, а затем через Сияющее море, займет гораздо больше времени, чем если двинуться напрямик – по суше. Караваны торговцев отправляются в Калимпорт едва ли не каждый день, и путешествие через пустыню Калим, хотя оно и утомительно, займет у вас всего несколько дней. – Но у нас мало золота, и мы, наверное, не сможем заплатить за проезд, – сказала Кэтти-бри.
Дюдермонт пренебрежительно махнул рукой:
– Это чепуха. Владелец любого каравана будет счастлив взять вас с собой в качестве охраны на случай встречи с разбойниками. И, кроме того, я в долгу перед вами – ведь, не окажись вас рядом, я потерял бы свой корабль. Для начала этих денег вам будет вполне достаточно. – С этими словами капитан похлопал ладонью по висевшему у него на поясе туго набитому золотыми монетами мешочку. – Впрочем, если хотите, оставайтесь на борту «Морской феи» столько, сколько нужно.
– Сколько длится переход до Мемнона? – спросил Дзирт.
– Это зависит от ветра, – ответил Дюдермонт. – Думаю, дней пять. Возможно, неделю.
– Расскажи нам о пустыне Калим, – попросил Вульфгар. – И вообще, что такое пустыня?
– Это голая, лишенная всякой растительности земля, – угрюмо сказал Дюдермонт, решив не приукрашивать то, с чем придется столкнуться друзьям, если они решат путешествовать по суше. – Голая земля, где не смолкая свирепо завывают ветры и в воздухе носятся тучи песка. Там людей подстерегают разные чудовища и многие путники, сбиваясь с дороги, гибнут от жары или от жажды, после чего стервятники добела обгладывают их кости.
Это страшное описание пустыни нисколько не смутило четверых друзей. Если не считать жары, все остальное в точности походило на их родную Долину Ледяного Ветра.
Глава 13. Добро пожаловать домой!
Над лазурной гладью Сияющего моря распускались тысячи парусов, во все стороны до самого горизонта простирались пристани и склады. С какой бы стороны ни входили путешественники в город, это в любом случае заняло бы несколько часов.
Калимпорт, крупнейший город Калимшана, представлял собой удивительно пеструю смесь дворцов и хижин. Высокие силуэты надменных башен горделиво возвышались над равнинами и пологими холмами, усеянными приземистыми деревянными домиками. Один только городской рынок в несколько раз превышал по площади всю территорию Глубоководья.
Энтрери и Реджис вышли из портового района и двинулись в город. Хафлинг не сопротивлялся – знакомые образы, звуки и запахи огромного города, пробудив множество воспоминаний, с головой поглотили его. И под ворохом этих воспоминаний, навеянных некогда покинутой родиной, Реджис на время забыл о том, что совсем скоро ему предстоит встреча с Пашой Пууком.
Здесь прошло его детство. Рано осиротев, маленький бродяга днем бесцельно слонялся по городу, пытаясь стащить что-нибудь у уличных торговцев, а ночью сворачивался клубочком у костров, которые разводили в темных аллеях такие же, как и он сам, отверженные. И все-таки Реджис разительно отличался от своих товарищей по несчастью. Будучи еще совсем юным воришкой, он уже обладал каким-то непостижимым очарованием и удачливостью, которые неизменно помогали ему выпутываться из самых неприятных историй. Наблюдая за ним, обитатели улиц многозначительно переглядывались.
В конце концов ему повезло: он попал в один из домов терпимости, которых много было в портовом городе. Обитательницы дома хорошо относились к Реджису. За ту работу, которую он выполнял, помогая на кухне и в уборке, хафлинг получил возможность увидеть, как живут богачи, – почувствовать прелести жизни, на которую его старые друзья могли лишь с завистью взирать издали. Позднее, заметив в нем удивительную, видимо врожденную, способность дурачить других, девицы познакомили его с одним из самых искусных воров, каких только знал этот город: с Пашой Пууком, который впоследствии стал его учителем.
Стоило имени Пуука прийти ему на ум, и Реджис вздрогнул так, словно получил крепкую затрещину, и мигом вспомнил, что его ожидает. Ведь в свое время он был любимцем Пуука. Хафлинг настолько ловко расправлялся с кошельками и сумками горожан, что магистр по праву гордился его искусством – ведь именно он выучил и воспитал Реджиса. Но сейчас это могло лишь ухудшить его положение. Реджис знал, что Пуук ни за что не простит ему предательства.
В этот момент Энтрери, приподняв хафлинга за шиворот, развернул его в сторону Круга Мошенников, и Реджис увидел в дальнем конце улицы, немного не доходя до тупика, ничем не примечательное бревенчатое трехэтажное здание, на фасаде которого виднелась одна-единственная еле заметная дверь. Но хафлинг отлично знал, какие богатства скрываются за этой дверью.
И какие ужасы.
Ноги отказались повиноваться ему, и Энтрери, ни на мгновение не замедлив шаг, снова схватил хафлинга за шиворот и потащил за собой.
– Дзирт, Дзирт, где ты? – прошептал Реджис, всей душой надеясь, что его друзья рядом и вот-вот бросятся ему на помощь, но понимая: на этот раз он завяз так глубоко, что выбраться уже вряд ли удастся.
Стоило им приблизиться к двери, как у них на пути возникли два одетых в лохмотья бродяги. Это были охранники. Энтрери, не проронив ни слова, бросил на них испепеляющий взгляд и двинулся дальше.
И тут охранники узнали убийцу. Один из них, отскочив в сторону, едва не упал, а другой стремглав бросился к двери и громко постучал. В двери открылось маленькое окошко и показалось лицо привратника. В следующее мгновение дверь широко распахнулась.
Один только вид здания Гильдии воров оказался для хафлинга невыносимым. В глазах у него потемнело, и Реджис лишился чувств. Поняв, что несчастный уже не может идти сам, Энтрери, не изменившись в лице, забросил обмякшее тело своего пленника на плечи и, придерживая его, словно мешок, начал спускаться по расположенной сразу за дверью лестнице.
Навстречу ему вышли еще несколько охранников, но Энтрери не обратил на них внимания. С тех пор как он по просьбе Паши Пуука отправился в погоню за Реджисом, прошло уже три года, но, несмотря на это, убийца отлично помнил, как устроено здание. Миновав несколько залов, он спустился еще на один этаж и начал подъем по длинной винтовой лестнице. Вскоре он опять поднялся до уровня земли и двинулся дальше, на третий этаж дома.
Реджис постепенно пришел в себя. Мелькавшие перед глазами тени приняли реальные очертания, и хафлинг окончательно вспомнил, где он находится. Энтрери держал Реджиса за щиколотки, и его голова болталась примерно посредине спины убийцы… а рука хафлинга раскачивалась в каком-то дюйме от торчащей из ножен украшенной изумрудами рукояти кинжала. Впрочем, Реджис отлично понимал, что, даже если он и успеет быстро выхватить оружие, спастись не удастся. Энтрери крепко держал его, позади шагали два вооруженных охранника, а из дверей то и дело выглядывали любопытные.
Слух о возвращении убийцы распространялся по зданию, намного опережая Энтрери.
Чуть изогнувшись, Реджис высунул голову из-под руки убийцы и краем глаза заметил, что они подходят к последней площадке. Четверо охранников, не задавая лишних вопросов, дружно расступились, открыв им дорогу в небольшой коридор, в конце которого виднелась украшенная причудливым орнаментом обитая железом дверь.
Дверь Паши Пуука.
У Реджиса вновь потемнело в глазах.
* * *
Энтрери вошел в центральный зал и сразу понял, что его ждали. Пуук сидел на троне, у его ног лежал любимец леопард, а рядом с троном стоял Ла Валль. Увидев столь долго отсутствовавшего компаньона, все трое нисколько не удивились.
Убийца и магистр довольно долго разглядывали друг друга. Чего-чего, а столь торжественной и церемонной встречи Энтрери никак не ожидал.
«Что-то здесь не так», – подумал убийца.
Сняв Реджиса с плеча, Энтрери, все еще держа его вниз головой, вытянул руку и продемонстрировал Пууку свою добычу. Заметив, что хафлинг снова лишился чувств, Энтрери разжал пальцы, и Реджис шлепнулся на пол.
Пуук первым нарушил молчание.
– Прошло долгих три года, – сказал он, вставая с трона.
Энтрери кивнул:
– Отправляясь в путь, я предупреждал тебя, что поиски этого плута могут занять много времени. Так оно и оказалось – маленький воришка удрал на самый край Мира.
– Но от тебя ему, конечно, уйти не удалось? – злорадно спросил Пуук. – Что ж, ты, как всегда, блестяще справился с заданием, Артемис Энтрери. И можешь не сомневаться, что твой труд будет щедро оплачен. Как я и обещал.
Пуук снова опустился на трон и, покусывая ноготь, погрузился в раздумья, то и дело подозрительно поглядывая на Энтрери.
Энтрери никак не мог сообразить, почему после стольких лет тяжелейшей погони, после того, как он успешно справился с заданием, Пуук встречает его так холодно. Ведь до того, как на поиски отправился он, Артемис Энтрери, Реджис успешно скрывался от магистра в течение целых пяти лет. Памятуя об этом, Энтрери считал, что три года, за которые он настиг и доставил хафлинга назад, вовсе не такой уж большой срок.
Убийца терпеть не мог загадок.
– Если тебя что-то смущает, говори! – прорычал он, обращаясь к Пууку.
– Да, было тут одно препятствие, – напустив на себя таинственный вид, прошептал Пуук, делая особое ударение на том, что неведомого препятствия уже не существует.
Энтрери, окончательно сбитый с толку, сделал шаг назад.
В этот момент Реджис пришел в себя и заворочался, пытаясь сесть, но всецело поглощенные разговором Энтрери и Пуук этого даже не заметили.
– За тобой кое-кто гонится, – объяснил Пуук, прекрасно знавший, сколь опасно делать слишком долгие паузы в разговоре, имея дело с убийцей. – Это друзья хафлинга?
Реджис навострил уши.
Энтрери не ответил. Он попытался сообразить, на что намекает Пуук, и почти сразу догадался, что скорее всего Оберон сообщил магистру гораздо больше, чем следовало. Поняв это, убийца тут же наказал себе обязательно заглянуть к чародею в следующий раз, когда ему приведется проезжать через Ворота Балдура. Надо будет разъяснить этому глупцу, в чем разница между верностью своему господину и предательством. Еще никому не удавалось дважды смешать его карты. И у Оберона второй такой возможности не будет.
– Но забудь о них, – сказал Пуук, так и не получив ответа на свой вопрос. – Они больше никому не доставят хлопот. Ни тебе, ни нам.
У Реджиса зашумело в голове. Южные пределы Мира были для Паши Пуука родным домом. И если Пуук каким-то образом узнал о мчащихся ему на помощь друзьях, он легко мог избавиться от них.
Энтрери тоже понял это и с трудом сдержал готовую вырваться наружу ярость.
– Я привык сам расправляться со своими врагами! – зарычал он, и Пуук с удовлетворением отметил, что не ошибся, решив, что Энтрери затеял какую-то свою игру с преследователями.
– А я со своими! – рявкнул Пуук и даже подскочил на троне. – Я понятия не имею, какое отношение эти двое, эльф и варвар, имеют к тебе, Энтрери, но я не могу позволить им завладеть моим рубином!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36