Подожди меня наверху, думаю, скоро вернусь.
- Ладно, - без энтузиазма ответила Ленка, - ты уж постарайся, расспроси ее как следует.
Я подождала, пока подруга войдет в лифт, и, узнав у бабы Клавы, где находится местное отделение связи, выбралась на улицу.
По тротуару текли потоки воды. По календарю февраль, стоит мороз, а под ногами отчего-то слякоть и лужи. Я осторожно пошла вдоль невысокого заборчика. Как у всех автомобилевладельцев, у меня совершенно не приспособленные для пеших прогулок ботинки на тонкой скользкой подошве. Но почта находится с обратной стороны Ленкиного дома, и ехать туда на машине просто смешно.
Внутри довольно просторного зала оказалось пусто: ни служащих, ни посетителей. Я постояла пару минут возле окошечка, потом крикнула:
- Есть тут кто живой?
- Во народ, - незамедлительно раздалось из глубины комнаты, - чего орать-то? Уж и подождать тихо не могут.
Я повернула голову вправо и увидела сухощавую женщину лет пятидесяти, с крайне недовольным выражением лица.
- И что у вас за спешка? - злилась служащая, подходя к окошку. - Пожар или умер кто? Тогда в другие места обращайтесь! Тут почта! Письма, газеты…
- Мне нужна Соня.
- Какая?
- Ну та, которая разносит корреспонденцию по домам, татарка.
- А-а, - протянула тетка, - о ней надо не здесь справляться.
- А где?
- В отделе доставки. Выйдите на улицу, соседняя дверь слева.
Выплюнув последнюю фразу, милое создание незамедлительно удалилось. Я выбралась наружу, увидела еще одну дверь, толкнула ее и очутилась точь-в-точь в таком же помещении, как и секунду назад. Здесь тоже не было ни народа, ни служащих. Я помялась пару минут и крикнула:
- Кто-нибудь есть?
- Зачем же так орать, - раздалось справа.
Я опешила - ко мне шла та же тетка, что и секунду назад в другой комнате.
- Что надо? - весьма нелюбезно осведомилась она.
- Так Соню, почтальоншу.
- Она газеты разнесла и домой ушла, все, рабочий день окончен.
- Но сейчас только двенадцать часов!
- А она что, должна за копеечную зарплату тут сутками сидеть? - окрысилась тетка. - Сами небось тоже не на службе!
- Подскажите, пожалуйста, ее адрес.
- Правов не имею.
- Что? - не поняла я.
Баба уставилась на меня узкими злыми глазками и повторила:
- Правов таких не имею, адреса сотрудников всяким раздавать!
Захлопнув рот, она чеканным шагом двинулась внутрь помещения.
- Эй, подождите! - закричала я, но она даже не обернулась.
В полной растерянности я осталась у окошка.
- А зачем вам Соня? - прошелестел тихий голосок.
От неожиданности я подскочила:
- Господи, это кто спрашивает? Вы где прячетесь?
- Тут сижу себе, - продолжил шепоток.
Я оглянулась и заметила у стены маленькую девушку размером с нашего мопса.
Хуч значительно толще, служащая походила скорей на сушеного кузнечика.
- Соню зачем ищете? - опять спросила она.
Я улыбнулась:
- Я живу в этом же доме. Сегодня утром Соня по ошибке сунула мне в ящик два журнала.
- Можете лишний у нас оставить.
- Нет, издание дорогое, хочу лично ей в руки отдать.
- Вольному воля, - философски вздохнул «кузнечик», - она тут рядом живет, через дом, блочная пятиэтажка такая, а внизу магазин «Лаванда», квартира один.
- Спасибо, - обрадовалась я и пошла к двери, но потом не утерпела и спросила:
- Скажите, эти тети - близнецы?
- Кто? - изумилась служащая.
- Ну, сначала одна меня отправила из соседнего помещения в отдел доставки, а тут вторая, точь-в-точь такая же…
«Кузнечик» усмехнулся:
- Это Вера Игнатьевна, заведующая. Слава тебе господи, она в единственном экземпляре, даже представить страшно, что бы вышло, окажись ее двое, бр! Ну и идея вам в голову пришла, не дай бог, еще ночью приснится такой ужас: две Веры Игнатьевны.
- Почему же она мне сразу не объяснила, что Сони нет, а заставила идти в отдел доставки? - недоумевала я.
Девица пожала тощими плечиками:
- Шут ее знает!
Глава 5
Я вышла на улицу и пошлепала вперед. Да уж, точно: не дай бог иметь такую бабищу над собой.
Хотя мне тоже попадались разные начальники.
Едва окончив институт, я устроилась на работу в бюро переводов, помните, раньше молодых специалистов обязывали отработать два года по распределению? Вот мне и досталась служба при министерстве обороны. Особо там, правда, не напрягали, но в начальниках ходил майор Маркин, не знавший языков, но в полной мере овладевший военной выправкой.
Как-то раз я тосковала за письменным столом, проклиная злую судьбу, забросившую меня в это отвратительное заведение. Работы нет, а домой раньше шести не отпускают. По магазинам тоже не пробежишься, потому что нужно иметь пропуск на выход. Одним словом, жуть.
Но тут появился майор и заявил:
- Васильева, поедешь на дачу к нашему генералу. День рождения у него, гости ждут. Кино им привезли, будешь переводить с ангольского.
Я попыталась было объяснить чурбану в военной форме, что ангольского языка не существует, в Анголе говорят на португальском.
- Один шут, - отмахнулся солдафон, - собирайся живей.
- Но у меня французский и немецкий, другими языками я не владею, - слабо сопротивлялась я.
Маркин покраснел:
- Васильева, шагом марш к машине. Больно умная, французский-немецкий… Белено перевести фильм, вот и действуй. Других никого нет, отставить разговорчики!
Сами понимаете, в каком настроении я прибыла на мероприятие. Меня провели в кабинку, дали в руки микрофон, в зале расселись гости. Я шумно вздохнула и решила: ну выгонят меня с позором, и что? Даже лучше, избавлюсь от противного Маркина.
Экран засветился, на нем появилось изображение степи. «Может, и обойдется, - подумала я, - португальский язык похож, правда, весьма отдаленно, на французский, кое-что я пойму, а остальное додумаю». Но не успела я успокоиться, как перед глазами возникла юрта, затем два всадника, начавших гортанный диалог, и до меня дошло, что лента на... монгольском языке. Очевидно, в нашем отделе барахлит телефон, или у Маркина в ушах два банана - у него попросили специалиста с монгольским языком.
И куда было деваться? Схватив микрофон, я понесла чушь:
- Здравствуй, батыр!
- Привет, друг!
- Зачем приехал?
Тут камера дала общий план, я увидела у юрты несколько женских фигур и в порыве вдохновения продолжила:
- Жениться хочу на твоей сестре.
- Заходи, договоримся.
Всадники рядом поскакали к юрте. Я обрадовалась. Неужели угадала и дело катит к свадьбе?
На всякий случай добавила:
- Твоя сестрица красавица, я влюблен в нее…
Хотела было далее развить тему, но тут вдруг один из всадников резко взмахнул рукой, и откуда ни возьмись появилась целая армия людей на коротконогих конях. Началась битва, в разные стороны полетели отрубленные головы, полились реки крови. В полном ужасе уставившись на смертоубийство, я обреченно пробормотала:
- Не договорились о калыме за невесту, из-за этого и возникла великая битва.
От позора меня спасли два обстоятельства. Во-первых, генерал и его гости сильно поддали, и им, очевидно, было все равно, что показывают. А во-вторых, киномеханик, сержант лет сорока, засмеялся, и тут же сеанс прервался.
- Что случилось, Сергей? - спросил генерал.
- Ща, Петр Иванович, налажу! - крикнул механик. - Копию плохую прислали, пленка рвется, зараза.
Потом сержант повернулся ко мне и подмигнул:
- Значитца, так, главное, не тушуйся, Петр Иванович минут через пять заснет, он, когда на грудь примет, всегда кемарит. Только он захрапит, остальные разбредутся, оно и правильно, смотреть эту нудятину невозможно, нет бы чего хорошего заказал, так подавай ему войну обязательно. На всякий случай запомни: ни о какой свадьбе тут и речи нет, сплошная драка. Тот, который в синем халате, - плохой, в красном - хороший.
И он снова включил аппарат. Очевидно, Сергей хорошо знал Петра Ивановича, потому что вышло, как он обещал. Спустя полтора часа генерала разбудили. Он открыл красные мутные глаза и спросил у меня:
- Тебе чего?
- Я переводчица, распишитесь, пожалуйста, в наряде.
- А, - протянул генерал, - давай, конечно, молодец, хорошо все объяснила, одно не понял, кто из них за красных, а кто за белых дрался!
- Тот, который в синем халате, самый главный белогвардеец, а в красном - наш, чапаевец, - нашлась я.
На следующий день Маркин, притормозив около моего стола, заявил:
- Молодец, Васильева. Петр Иванович очень тобой доволен остался, говорит, три раза до этого фильм смотрел и ничегошеньки не понял, а ты все отлично перетолковала. А ведь кривлялась: «Не знаю ангольский!» Теперь, если кто из Анголы приедет, только тебя отправлю.
С гордо поднятой головой Маркин удалился, а я осталась сидеть с раскрытым ртом. Все оставшиеся месяцы до увольнения я в ужасе вздрагивала, боясь, что меня и впрямь приставят к ангольцам, которые в те годы считались нашими братьями по оружию.
Придя от этих воспоминаний в хорошее расположение духа, я дошла до уродливой пятиэтажки, обнаружила нужную квартиру и позвонила.
- Вам кого? - спросил детский голосок.
- Соню, почтальона.
- Баба, - завопил ребенок, громыхая замком, - к тебе тетенька пришла!
Дверь распахнулась, я увидела крохотную прихожую и маленькую черноглазую женщину, вытиравшую руки посудным полотенцем.
- Вы ко мне? - настороженно поинтересовалась она. - С претензией? Пропало что? Журнал сперли?
- Что вы, - приветливо улыбнулась я, - просто хочу кое-что узнать.
- Идите на кухню, - велела Соня.
Я втиснулась в пятиметровое пространство и подавила тяжелый вздох. Это сейчас у нас огромный, двухэтажный кирпичный особняк и домработница с кухаркой, но большая часть моей жизни прошла в Медведкове, как раз на такой кухне, где между холодильником и крошечным столиком оставалось место лишь для одной табуретки. Как только не пытались мы с бабушкой увеличить свое жизненное пространство! Сначала оттащили «ЗИЛ» в прихожую, но тогда стало негде повесить вешалку. Поставили его в комнату и лишились сна. Старенький агрегат тарахтел так, что дрожали диван, стулья и буфет.
- Садитесь, - предложила Соня, вытаскивая из-под стола табуретку.
Я осторожно опустилась на колченогую скамеечку и решила сразу брать быка за рога.
- Меня зовут Лена Гладышева.
- Соня, - ответила почтальонша.
- Вчера вечером, около восьми, вы разносили почту?
- А как же! Два раза в день положено, - кивнула Соня, - я аккуратно разложила.
- Откуда вы взяли конверт с долларами?
Соня покраснела так, что губы ее слились по цвету со щеками.
- Какой конверт? - прозаикалась она. - Я ничего не знаю!
Я пару секунд молча смотрела на нее, потом вынула кошелек, вытащила сто долларов и тихо сказала:
- Сонечка, вы не сделали ничего плохого, мне просто надо знать, кто вручил вам деньги.
Почтальонша уставилась на зеленую купюру, потом тоже очень тихо спросила:
- Это мне?
- Да, - кивнула я, - если расскажете, как было дело.
- Не знаю, деньги-то какие огромные, - покачала головой Соня, - я так объясню, бесплатно. Муж ваш постарался.
- Да ну? - фальшиво изумилась я. - Давайте-ка поподробней!
Соня облокотилась на подоконник и начала рассказ. Вчера она подошла к подъезду, где живет Ленка, около половины восьмого, но не успела открыть тяжелую дверь, как была остановлена мужчиной.
- Вы почтальон? - спросил он.
Соня кивнула.
- Сделайте одолжение, - попросил мужик, - положите в ящик сто двадцатой квартиры этот конверт.
Почтальонша испугалась:
- Ни за что. Мало ли чего там внутри!
- Да вы не пугайтесь, - улыбнулся мужик, - там всего лишь деньги.
Он раскрыл конверт, и Соня увидела доллары.
- Жена моя бывшая там живет, - грустно объяснил он, - ушла, дверью хлопнула и сына забрала. Гордая слишком, алименты не берет. Пытался ей деньги давать, назад швыряет. Вот, думаю, конверт придется ей принять, ну не станет же его в подъезде бросать.
Честно говоря, объяснение выглядело не слишком убедительно, но Соня - женщина недалекая, больше всего на свете она любит любовные сериалы. Поэтому она взяла конверт и, получив сто рублей за услугу, положила его в железный бокс.
Вот если бы ее попросили вынуть из ящика конверт с деньгами, то Соня никогда не пошла бы на такой шаг, а отчего не положить? Ведь она ничего не забирает, а прибавляет!
- И как этот мужчина выглядел?
Соня наморщила лоб.
- Да обычно, в куртке такой черной и брюках.
- Лицо помните?
Она насупилась:
- Волосы темные, вьются слегка, длинные, уши прикрывают.
Я почувствовала легкий озноб. Олег тоже был темноволосым, и волосы у него вились, но не мелкими кудряшками, а лежали красивой волной И он любил, когда пряди спускались ниже мочек.
Балетные часто носят длинные волосы, но у Олега имелась на то особая причина. На виске у него было родимое пятно. Приятель стеснялся отметины и, как мог, прикрывал ее.
- Глаза карие, - перечисляла Соня, - большие такие, под ними синяки. Я еще подумала, на больного похож!
Мне стало нехорошо. Темные круги под глазами у Олега были с детства. Его бабушка в свое время обежала чуть ли не всех московских педиатров, требуя от них ответа на вопрос, почему у ее внука такой болезненный вид. Но медики только качали головой. Никаких недугов у Олега не было, с нагрузкой в балетном училище он справлялся легко, даже насморк не цеплялся к Гладышеву.
Вся Москва в метро чихала и кашляла, а он спокойно ходил без шапки в самый сильный мороз.
Просто у него была очень тонкая кожа вокруг глаз, вот сосуды и просвечивали. Кстати, в подростковом возрасте предприимчивый Гладышев часто пользовался этим обстоятельством. Приходил домой и валился на диван с книжкой, но тут, как правило, появлялась бабушка и, потряхивая поводком, говорила:
- Олежек, Кара хочет гулять!
Гладышев откладывал томик, тяжело вздыхал и уныло отвечал:
- Сейчас, бусенька, только дух переведу, что-то голова кружится.
Старушка бросала взгляд на бледное лицо внука с огромными синяками под нижними веками и поспешно сама собиралась на улицу, приговаривая:
- Отдыхай, детка, ты и впрямь ужасно выглядишь!
- Куртка на нем была, - продолжала Соня, - черная, а может, темно-коричневая, кожаная. Я плохо разглядела, хоть перед подъездом горит фонарь, да вокруг-то темно, восемь вечера, февраль, самая ночь… Вроде джинсы у него еще из-под нее виднелись.
Я молча слушала почтальоншу, пытаясь справиться с тревогой, змеей вползавшей в душу. Олег всегда предпочитал короткие куртки и джинсы любил больше любой другой одежды.
- Приятный такой мужчина, - продолжала Соня, - стройный, наверное, бывший военный.
- Отчего вы так решили? - удивилась я.
- А спину ровно держит, - пояснила она, - словно палку проглотил. Сейчас все скрюченные да скособоченные ходят, а этот прямой, будто накрахмаленный, и голова как на подносе, подбородком вверх. Видать, себе цену знает! Ну чего?
Похож на вашего бывшего? Что же вы ©т такого симпатичного мужика ушли, да и при деньгах он, очевидно! Вот бы мне такой попался!
Это Олег! Полуграмотная почтальонша очень четко описала осанку человека, профессионально занимающегося танцами. Абсолютно прямой позвоночник, лопатки почти сведены вместе, и высоко поднятая голова. Когда всю свою жизнь проводишь в танце, это не может не отразиться на осанке.
Значит, Гладышев отчего-то решил бросить Ленку и ребенка. Теперь понятно, почему он испарился вместе с паспортом. Хотя странно… Ведь его искали… Ну и что? Машину тоже объявили в розыск, и результат? Она стояла совершенно спокойно в самом центре города, и никто даже ухом не повел, так бы и сгнил автомобиль, не пройди мимо противная Нинка Расторгуева! Скорей всего, Олег уехал из Москвы. Впрочем, нет, в гигантском мегаполисе очень легко затеряться. Небось снял квартиру в другом районе и живет себе припеваючи. Но почему? Конечно, чужая жизнь потемки, однако со стороны казалось, что семья Олега и Ленки на редкость крепкая. Никакой корысти, женясь на Ленке, Олег не преследовал - у нее богатых родственников нет, а материальное положение Ленки на момент брака с Гладышевым было просто аховым. Когда Олег впервые привел к нам в дом Лену, еще до свадьбы, на ней была тоненькая курточка из дешевой синтетики. Это в январе-то! Она стянула в прихожей одежонку на рыбьем меху и быстро сказала:
- Мне всегда так жарко, что мех я не ношу.
Висит норка в шкафу, только пылится!
Я посмотрела на ее красный нос, покрытую мурашками шею и не поверила.
Олег на самом деле любил Ленку и обожал Алешу. Так почему сбежал от них? Да еще так дико, заставив жену мучиться от неизвестности?
- Вы узнаете этого человека, если я покажу вам его фотографию? - спросила я.
Соня кивнула:
- Конечно.
- Можно еще раз к вам зайти?
- Почему же нет? - удивилась Соня. - Сегодня я весь день буду дома, уборку затеяла.
Я попрощалась с ней и пошла назад. Сейчас придется сообщить Ленке не слишком приятную информацию. Как она отнесется к тому, что супруг жив и отчего-то прячется?
В подъезде дома Гладышевой меня ожидал сюрприз. Баба Клава не сидела на своем месте. Я сначала даже оторопела, не увидев ее на посту. Железные решетчатые двери оказались открытыми.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Гарпия с пропеллером'
1 2 3 4 5
- Ладно, - без энтузиазма ответила Ленка, - ты уж постарайся, расспроси ее как следует.
Я подождала, пока подруга войдет в лифт, и, узнав у бабы Клавы, где находится местное отделение связи, выбралась на улицу.
По тротуару текли потоки воды. По календарю февраль, стоит мороз, а под ногами отчего-то слякоть и лужи. Я осторожно пошла вдоль невысокого заборчика. Как у всех автомобилевладельцев, у меня совершенно не приспособленные для пеших прогулок ботинки на тонкой скользкой подошве. Но почта находится с обратной стороны Ленкиного дома, и ехать туда на машине просто смешно.
Внутри довольно просторного зала оказалось пусто: ни служащих, ни посетителей. Я постояла пару минут возле окошечка, потом крикнула:
- Есть тут кто живой?
- Во народ, - незамедлительно раздалось из глубины комнаты, - чего орать-то? Уж и подождать тихо не могут.
Я повернула голову вправо и увидела сухощавую женщину лет пятидесяти, с крайне недовольным выражением лица.
- И что у вас за спешка? - злилась служащая, подходя к окошку. - Пожар или умер кто? Тогда в другие места обращайтесь! Тут почта! Письма, газеты…
- Мне нужна Соня.
- Какая?
- Ну та, которая разносит корреспонденцию по домам, татарка.
- А-а, - протянула тетка, - о ней надо не здесь справляться.
- А где?
- В отделе доставки. Выйдите на улицу, соседняя дверь слева.
Выплюнув последнюю фразу, милое создание незамедлительно удалилось. Я выбралась наружу, увидела еще одну дверь, толкнула ее и очутилась точь-в-точь в таком же помещении, как и секунду назад. Здесь тоже не было ни народа, ни служащих. Я помялась пару минут и крикнула:
- Кто-нибудь есть?
- Зачем же так орать, - раздалось справа.
Я опешила - ко мне шла та же тетка, что и секунду назад в другой комнате.
- Что надо? - весьма нелюбезно осведомилась она.
- Так Соню, почтальоншу.
- Она газеты разнесла и домой ушла, все, рабочий день окончен.
- Но сейчас только двенадцать часов!
- А она что, должна за копеечную зарплату тут сутками сидеть? - окрысилась тетка. - Сами небось тоже не на службе!
- Подскажите, пожалуйста, ее адрес.
- Правов не имею.
- Что? - не поняла я.
Баба уставилась на меня узкими злыми глазками и повторила:
- Правов таких не имею, адреса сотрудников всяким раздавать!
Захлопнув рот, она чеканным шагом двинулась внутрь помещения.
- Эй, подождите! - закричала я, но она даже не обернулась.
В полной растерянности я осталась у окошка.
- А зачем вам Соня? - прошелестел тихий голосок.
От неожиданности я подскочила:
- Господи, это кто спрашивает? Вы где прячетесь?
- Тут сижу себе, - продолжил шепоток.
Я оглянулась и заметила у стены маленькую девушку размером с нашего мопса.
Хуч значительно толще, служащая походила скорей на сушеного кузнечика.
- Соню зачем ищете? - опять спросила она.
Я улыбнулась:
- Я живу в этом же доме. Сегодня утром Соня по ошибке сунула мне в ящик два журнала.
- Можете лишний у нас оставить.
- Нет, издание дорогое, хочу лично ей в руки отдать.
- Вольному воля, - философски вздохнул «кузнечик», - она тут рядом живет, через дом, блочная пятиэтажка такая, а внизу магазин «Лаванда», квартира один.
- Спасибо, - обрадовалась я и пошла к двери, но потом не утерпела и спросила:
- Скажите, эти тети - близнецы?
- Кто? - изумилась служащая.
- Ну, сначала одна меня отправила из соседнего помещения в отдел доставки, а тут вторая, точь-в-точь такая же…
«Кузнечик» усмехнулся:
- Это Вера Игнатьевна, заведующая. Слава тебе господи, она в единственном экземпляре, даже представить страшно, что бы вышло, окажись ее двое, бр! Ну и идея вам в голову пришла, не дай бог, еще ночью приснится такой ужас: две Веры Игнатьевны.
- Почему же она мне сразу не объяснила, что Сони нет, а заставила идти в отдел доставки? - недоумевала я.
Девица пожала тощими плечиками:
- Шут ее знает!
Глава 5
Я вышла на улицу и пошлепала вперед. Да уж, точно: не дай бог иметь такую бабищу над собой.
Хотя мне тоже попадались разные начальники.
Едва окончив институт, я устроилась на работу в бюро переводов, помните, раньше молодых специалистов обязывали отработать два года по распределению? Вот мне и досталась служба при министерстве обороны. Особо там, правда, не напрягали, но в начальниках ходил майор Маркин, не знавший языков, но в полной мере овладевший военной выправкой.
Как-то раз я тосковала за письменным столом, проклиная злую судьбу, забросившую меня в это отвратительное заведение. Работы нет, а домой раньше шести не отпускают. По магазинам тоже не пробежишься, потому что нужно иметь пропуск на выход. Одним словом, жуть.
Но тут появился майор и заявил:
- Васильева, поедешь на дачу к нашему генералу. День рождения у него, гости ждут. Кино им привезли, будешь переводить с ангольского.
Я попыталась было объяснить чурбану в военной форме, что ангольского языка не существует, в Анголе говорят на португальском.
- Один шут, - отмахнулся солдафон, - собирайся живей.
- Но у меня французский и немецкий, другими языками я не владею, - слабо сопротивлялась я.
Маркин покраснел:
- Васильева, шагом марш к машине. Больно умная, французский-немецкий… Белено перевести фильм, вот и действуй. Других никого нет, отставить разговорчики!
Сами понимаете, в каком настроении я прибыла на мероприятие. Меня провели в кабинку, дали в руки микрофон, в зале расселись гости. Я шумно вздохнула и решила: ну выгонят меня с позором, и что? Даже лучше, избавлюсь от противного Маркина.
Экран засветился, на нем появилось изображение степи. «Может, и обойдется, - подумала я, - португальский язык похож, правда, весьма отдаленно, на французский, кое-что я пойму, а остальное додумаю». Но не успела я успокоиться, как перед глазами возникла юрта, затем два всадника, начавших гортанный диалог, и до меня дошло, что лента на... монгольском языке. Очевидно, в нашем отделе барахлит телефон, или у Маркина в ушах два банана - у него попросили специалиста с монгольским языком.
И куда было деваться? Схватив микрофон, я понесла чушь:
- Здравствуй, батыр!
- Привет, друг!
- Зачем приехал?
Тут камера дала общий план, я увидела у юрты несколько женских фигур и в порыве вдохновения продолжила:
- Жениться хочу на твоей сестре.
- Заходи, договоримся.
Всадники рядом поскакали к юрте. Я обрадовалась. Неужели угадала и дело катит к свадьбе?
На всякий случай добавила:
- Твоя сестрица красавица, я влюблен в нее…
Хотела было далее развить тему, но тут вдруг один из всадников резко взмахнул рукой, и откуда ни возьмись появилась целая армия людей на коротконогих конях. Началась битва, в разные стороны полетели отрубленные головы, полились реки крови. В полном ужасе уставившись на смертоубийство, я обреченно пробормотала:
- Не договорились о калыме за невесту, из-за этого и возникла великая битва.
От позора меня спасли два обстоятельства. Во-первых, генерал и его гости сильно поддали, и им, очевидно, было все равно, что показывают. А во-вторых, киномеханик, сержант лет сорока, засмеялся, и тут же сеанс прервался.
- Что случилось, Сергей? - спросил генерал.
- Ща, Петр Иванович, налажу! - крикнул механик. - Копию плохую прислали, пленка рвется, зараза.
Потом сержант повернулся ко мне и подмигнул:
- Значитца, так, главное, не тушуйся, Петр Иванович минут через пять заснет, он, когда на грудь примет, всегда кемарит. Только он захрапит, остальные разбредутся, оно и правильно, смотреть эту нудятину невозможно, нет бы чего хорошего заказал, так подавай ему войну обязательно. На всякий случай запомни: ни о какой свадьбе тут и речи нет, сплошная драка. Тот, который в синем халате, - плохой, в красном - хороший.
И он снова включил аппарат. Очевидно, Сергей хорошо знал Петра Ивановича, потому что вышло, как он обещал. Спустя полтора часа генерала разбудили. Он открыл красные мутные глаза и спросил у меня:
- Тебе чего?
- Я переводчица, распишитесь, пожалуйста, в наряде.
- А, - протянул генерал, - давай, конечно, молодец, хорошо все объяснила, одно не понял, кто из них за красных, а кто за белых дрался!
- Тот, который в синем халате, самый главный белогвардеец, а в красном - наш, чапаевец, - нашлась я.
На следующий день Маркин, притормозив около моего стола, заявил:
- Молодец, Васильева. Петр Иванович очень тобой доволен остался, говорит, три раза до этого фильм смотрел и ничегошеньки не понял, а ты все отлично перетолковала. А ведь кривлялась: «Не знаю ангольский!» Теперь, если кто из Анголы приедет, только тебя отправлю.
С гордо поднятой головой Маркин удалился, а я осталась сидеть с раскрытым ртом. Все оставшиеся месяцы до увольнения я в ужасе вздрагивала, боясь, что меня и впрямь приставят к ангольцам, которые в те годы считались нашими братьями по оружию.
Придя от этих воспоминаний в хорошее расположение духа, я дошла до уродливой пятиэтажки, обнаружила нужную квартиру и позвонила.
- Вам кого? - спросил детский голосок.
- Соню, почтальона.
- Баба, - завопил ребенок, громыхая замком, - к тебе тетенька пришла!
Дверь распахнулась, я увидела крохотную прихожую и маленькую черноглазую женщину, вытиравшую руки посудным полотенцем.
- Вы ко мне? - настороженно поинтересовалась она. - С претензией? Пропало что? Журнал сперли?
- Что вы, - приветливо улыбнулась я, - просто хочу кое-что узнать.
- Идите на кухню, - велела Соня.
Я втиснулась в пятиметровое пространство и подавила тяжелый вздох. Это сейчас у нас огромный, двухэтажный кирпичный особняк и домработница с кухаркой, но большая часть моей жизни прошла в Медведкове, как раз на такой кухне, где между холодильником и крошечным столиком оставалось место лишь для одной табуретки. Как только не пытались мы с бабушкой увеличить свое жизненное пространство! Сначала оттащили «ЗИЛ» в прихожую, но тогда стало негде повесить вешалку. Поставили его в комнату и лишились сна. Старенький агрегат тарахтел так, что дрожали диван, стулья и буфет.
- Садитесь, - предложила Соня, вытаскивая из-под стола табуретку.
Я осторожно опустилась на колченогую скамеечку и решила сразу брать быка за рога.
- Меня зовут Лена Гладышева.
- Соня, - ответила почтальонша.
- Вчера вечером, около восьми, вы разносили почту?
- А как же! Два раза в день положено, - кивнула Соня, - я аккуратно разложила.
- Откуда вы взяли конверт с долларами?
Соня покраснела так, что губы ее слились по цвету со щеками.
- Какой конверт? - прозаикалась она. - Я ничего не знаю!
Я пару секунд молча смотрела на нее, потом вынула кошелек, вытащила сто долларов и тихо сказала:
- Сонечка, вы не сделали ничего плохого, мне просто надо знать, кто вручил вам деньги.
Почтальонша уставилась на зеленую купюру, потом тоже очень тихо спросила:
- Это мне?
- Да, - кивнула я, - если расскажете, как было дело.
- Не знаю, деньги-то какие огромные, - покачала головой Соня, - я так объясню, бесплатно. Муж ваш постарался.
- Да ну? - фальшиво изумилась я. - Давайте-ка поподробней!
Соня облокотилась на подоконник и начала рассказ. Вчера она подошла к подъезду, где живет Ленка, около половины восьмого, но не успела открыть тяжелую дверь, как была остановлена мужчиной.
- Вы почтальон? - спросил он.
Соня кивнула.
- Сделайте одолжение, - попросил мужик, - положите в ящик сто двадцатой квартиры этот конверт.
Почтальонша испугалась:
- Ни за что. Мало ли чего там внутри!
- Да вы не пугайтесь, - улыбнулся мужик, - там всего лишь деньги.
Он раскрыл конверт, и Соня увидела доллары.
- Жена моя бывшая там живет, - грустно объяснил он, - ушла, дверью хлопнула и сына забрала. Гордая слишком, алименты не берет. Пытался ей деньги давать, назад швыряет. Вот, думаю, конверт придется ей принять, ну не станет же его в подъезде бросать.
Честно говоря, объяснение выглядело не слишком убедительно, но Соня - женщина недалекая, больше всего на свете она любит любовные сериалы. Поэтому она взяла конверт и, получив сто рублей за услугу, положила его в железный бокс.
Вот если бы ее попросили вынуть из ящика конверт с деньгами, то Соня никогда не пошла бы на такой шаг, а отчего не положить? Ведь она ничего не забирает, а прибавляет!
- И как этот мужчина выглядел?
Соня наморщила лоб.
- Да обычно, в куртке такой черной и брюках.
- Лицо помните?
Она насупилась:
- Волосы темные, вьются слегка, длинные, уши прикрывают.
Я почувствовала легкий озноб. Олег тоже был темноволосым, и волосы у него вились, но не мелкими кудряшками, а лежали красивой волной И он любил, когда пряди спускались ниже мочек.
Балетные часто носят длинные волосы, но у Олега имелась на то особая причина. На виске у него было родимое пятно. Приятель стеснялся отметины и, как мог, прикрывал ее.
- Глаза карие, - перечисляла Соня, - большие такие, под ними синяки. Я еще подумала, на больного похож!
Мне стало нехорошо. Темные круги под глазами у Олега были с детства. Его бабушка в свое время обежала чуть ли не всех московских педиатров, требуя от них ответа на вопрос, почему у ее внука такой болезненный вид. Но медики только качали головой. Никаких недугов у Олега не было, с нагрузкой в балетном училище он справлялся легко, даже насморк не цеплялся к Гладышеву.
Вся Москва в метро чихала и кашляла, а он спокойно ходил без шапки в самый сильный мороз.
Просто у него была очень тонкая кожа вокруг глаз, вот сосуды и просвечивали. Кстати, в подростковом возрасте предприимчивый Гладышев часто пользовался этим обстоятельством. Приходил домой и валился на диван с книжкой, но тут, как правило, появлялась бабушка и, потряхивая поводком, говорила:
- Олежек, Кара хочет гулять!
Гладышев откладывал томик, тяжело вздыхал и уныло отвечал:
- Сейчас, бусенька, только дух переведу, что-то голова кружится.
Старушка бросала взгляд на бледное лицо внука с огромными синяками под нижними веками и поспешно сама собиралась на улицу, приговаривая:
- Отдыхай, детка, ты и впрямь ужасно выглядишь!
- Куртка на нем была, - продолжала Соня, - черная, а может, темно-коричневая, кожаная. Я плохо разглядела, хоть перед подъездом горит фонарь, да вокруг-то темно, восемь вечера, февраль, самая ночь… Вроде джинсы у него еще из-под нее виднелись.
Я молча слушала почтальоншу, пытаясь справиться с тревогой, змеей вползавшей в душу. Олег всегда предпочитал короткие куртки и джинсы любил больше любой другой одежды.
- Приятный такой мужчина, - продолжала Соня, - стройный, наверное, бывший военный.
- Отчего вы так решили? - удивилась я.
- А спину ровно держит, - пояснила она, - словно палку проглотил. Сейчас все скрюченные да скособоченные ходят, а этот прямой, будто накрахмаленный, и голова как на подносе, подбородком вверх. Видать, себе цену знает! Ну чего?
Похож на вашего бывшего? Что же вы ©т такого симпатичного мужика ушли, да и при деньгах он, очевидно! Вот бы мне такой попался!
Это Олег! Полуграмотная почтальонша очень четко описала осанку человека, профессионально занимающегося танцами. Абсолютно прямой позвоночник, лопатки почти сведены вместе, и высоко поднятая голова. Когда всю свою жизнь проводишь в танце, это не может не отразиться на осанке.
Значит, Гладышев отчего-то решил бросить Ленку и ребенка. Теперь понятно, почему он испарился вместе с паспортом. Хотя странно… Ведь его искали… Ну и что? Машину тоже объявили в розыск, и результат? Она стояла совершенно спокойно в самом центре города, и никто даже ухом не повел, так бы и сгнил автомобиль, не пройди мимо противная Нинка Расторгуева! Скорей всего, Олег уехал из Москвы. Впрочем, нет, в гигантском мегаполисе очень легко затеряться. Небось снял квартиру в другом районе и живет себе припеваючи. Но почему? Конечно, чужая жизнь потемки, однако со стороны казалось, что семья Олега и Ленки на редкость крепкая. Никакой корысти, женясь на Ленке, Олег не преследовал - у нее богатых родственников нет, а материальное положение Ленки на момент брака с Гладышевым было просто аховым. Когда Олег впервые привел к нам в дом Лену, еще до свадьбы, на ней была тоненькая курточка из дешевой синтетики. Это в январе-то! Она стянула в прихожей одежонку на рыбьем меху и быстро сказала:
- Мне всегда так жарко, что мех я не ношу.
Висит норка в шкафу, только пылится!
Я посмотрела на ее красный нос, покрытую мурашками шею и не поверила.
Олег на самом деле любил Ленку и обожал Алешу. Так почему сбежал от них? Да еще так дико, заставив жену мучиться от неизвестности?
- Вы узнаете этого человека, если я покажу вам его фотографию? - спросила я.
Соня кивнула:
- Конечно.
- Можно еще раз к вам зайти?
- Почему же нет? - удивилась Соня. - Сегодня я весь день буду дома, уборку затеяла.
Я попрощалась с ней и пошла назад. Сейчас придется сообщить Ленке не слишком приятную информацию. Как она отнесется к тому, что супруг жив и отчего-то прячется?
В подъезде дома Гладышевой меня ожидал сюрприз. Баба Клава не сидела на своем месте. Я сначала даже оторопела, не увидев ее на посту. Железные решетчатые двери оказались открытыми.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Гарпия с пропеллером'
1 2 3 4 5