– Это ремесленник, а не настоящий художник! - возмутилась та. - Вот он счастлив - предвкушает гонорар и потирает липкие ручонки. А подлинный творец вроде Андрюши полон печали, ведь он как бы отпускает от себя свое дитя. Тяжелый, мучительный процесс… Ты когда-нибудь жила с гением?
– Слава богу, нет! - вырвалось у меня.
– Надо немедленно познакомить тебя с Андрюшей, - возбудилась Дина, - стой тут, не двигайся.
Не успела я возразить, как собеседница ринулась в толпу. Чья-то рука опустилась на мое плечо, я вздрогнула, обернулась и увидела Таисию Волкову, слегка пополневшую, но вполне узнаваемую.
– Спасибо, что пришла, - заулыбалась бывшая однокурсница. - Андрюше надо помочь, он яркий талант, а, как известно, в нашем мире способна пробиться только бездарность.
Не откажи в любезности, скажи пару слов для программы «Искусство», вон там камера стоит.
– Можно через десять минут? - спросила я.
На лицо Волковой набежала легкая тень.
– Хочешь сначала закусить? Давай поступим так: я наберу тебе полную тарелку всего самого вкусного, а ты уж сделай милость, подойди к телевизионщикам. А то они уже собрались уезжать.
– Пару минут назад ко мне обратилась Дина, - объяснила я, - очень смешная, в детском платьице… Она побежала за братом. Мне велела стоять на месте, вот я и маячу тут. Боюсь, неудобно получится - приведут художника для знакомства, а я ушла!
– Ох уж эта Динка… - покачала головой Тася. - Не беспокойся, она Андрюшу не сможет притащить, Корундов сейчас с Селезневым разговаривает, тот хочет выставить его полотно. Андрюша святой человек, никаких бытовых претензий. Есть обед? Замечательно, он слопает любое блюдо. Нету еды? Прекрасно, выпьет кефира, или чая, или даже, в конце концов, водой из-под крана обойдется. Всегда приветливый, веселый, воспитанный, интеллигентный, начитанный. Он свою бывшую жену буквально боготворил, ни разу с ней не поспорил, а та ему скандалы закатывала. Андрюша молчал-молчал, но затем даже у него терпелка лопнула - собрал шмотки (все в одну крохотную сумку уместились!) и съехал на дачу. Живет теперь в курятнике, без воды, отопления и канализации. Летом хорошо - лес, цветы, птички, а зимой жутко и холодно. Динка ему, конечно, помогает. Вот взялась презентацию устроить, Корундов же абсолютно беспомощен. Давай поторопимся, а то камера уедет…
Словно загипнотизированный коброй кролик, я покорно двинулась туда, куда меня тащила Тася, и сказала в объектив все приличествующие случаю слова. Когда теледеятели утащили аппаратуру, я спросила у Волковой:
– Теперь все?
– Огромное спасибо, - кивнула Тася. - А вот и Андрюша…
Через зал, смущенно улыбаясь, шел милый человек с растрепанными светло-русыми волосами.
– Здравствуйте, - приятным баритоном сказал он, подходя вплотную, - рад встрече.
– Вот и здорово! - обрадовалась невесть откуда появившаяся Динка. - Сейчас оттянемся, закусим… Дашута, водочки?
Меня передернуло от перспективы пить теплый алкоголь в жару.
– Нет, - быстро отреагировала я.
– Тогда коньячку, - наседала Динка. - Я отличный напиток купила. Недорогой, но замечательный.
Я подавила вздох. Не хотелось разочаровывать Дину, но мне-то хорошо известно, что качество спиртного напрямую зависит от его цены. Настоящий коньяк дешевым не бывает!
Перед моим носом появился пластиковый стаканчик, наполненный темно-коричневой жидкостью.
– Держи, - напирала Дина. - А вот и тарталетка с салатом на закуску.
Теперь понимаете, отчего я ненавижу тусовки? Мало того, что вас насильно пытаются напоить отвратительным спиртным, так еще заставляют слопать нечто, утопленное в майонезе.
– Спасибо, но я за рулем, - попыталась я решительно отбиться от Емельяновой.
– Граммулька не помешает, - не дрогнула Дина, - от чайной ложки тебя не развезет.
– Запах останется, - сопротивлялась я.
– Лучше возьмите стаканчик, - шепнул кто-то мне в самое ухо, - иначе она не отстанет. Жуткая прилипала!
Не зная, кто является добрым советчиком, я послушно протянула руку.
– Пей до дна… - затянула Динка.
Пришлось поднести стаканчик ко рту и глотнуть пойло, которое походило на благородный коньяк, как наш мопс Хучик на горного козла.
– А теперь тарталеточку - ам! - насела Динка. - Ну, открывай ротик!
От тарталетки нестерпимо несло самым любимым соусом россиян, который я просто не переношу. Ну скажите на милость, зачем заливать салат майонезом? Исчезает оригинальный вкус продуктов. Если тебе так нравится «Провансаль», то купи его себе и съешь с восторгом. При чем здесь ветчина, яйца, картошка и прочие ингредиенты?
– Давай, давай… - торопила меня Динка. - Нельзя ходить голодной.
Тарелочка с тарталеткой очутилась у моего носа.
– Ой, на улице, кажется, гроза началась! - воскликнул все тот же незнакомый голос, ранее посоветовавший мне взять емкость с бурдой.
Почти все присутствующие повернули головы к большому окну, но Динка не собиралась бросать свою жертву.
– Дашута, жри тарталетку! - приказала она. - Я считаю, что человек должен регулярно подкрепляться. Или ты из тех дур, что сидят на диете? Постоянно считаешь калории и боишься даже посмотреть на хороший кусок хлеба с маслом? Если так, ты довела себя до крайней точки, похожа на скелетину. Страдаешь булемией? Анорексией?
Ошеломленная яростным напором Динки, я помотала головой.
– Нет, просто не хочу есть.
– Так не бывает, - авторитетно заявила бывшая подруга, - человек всегда способен сожрать вкусненькое.
Я окинула взглядом фигуру Динки, состоящую из сплошных валиков жира, и еле удержалась от комментариев.
– Ну… за маму! - зудела Емельянова. - Впрочем, может, тебе, девушке богатой, эта пища кажется слишком простецкой? Или считаешь, что мы выставили тут тухлую дрянь, а? Презираешь нас, живущих от аванса до получки?
В голосе Дины зазвучали истеричные нотки. Присутствующие в зале люди, в том числе один фотокорреспондент, с неподдельным интересом посмотрели в нашу сторону.
– Полагаешь, что я сэкономила на фуршете? - перешла на визг Дина. - Андрюша дал мне деньги, а я дерьма накупила, потому что хотела новые туфли приобрести?
Намекаешь на мою вороватость?
И как поступить в данном случае? Швырнуть картонную тарелку со злосчастной тарталеткой на пол и уйти с гордо поднятой головой? Но мне совсем не хотелось затевать скандал, а он неминуемо возник бы - Дина буквально закусила удила. Но почему остальные участники малоприятной сцены усиленно делают вид, что ничего не замечают? Тася и Андрей как ни в чем не бывало беседуют о правильном освещении картины, а около них, постоянно кивая, стоит незнакомая брюнетка. Похоже, это она дала мне совет не перечить Дине.
– Ешь! - топнула ногой Емельянова. - Хватит выеживаться!
Брюнетка исподлобья глянула на меня, потом, пользуясь тем, что истеричка стоит к ней спиной, быстро повертела пальцем у виска. Я взяла тарталетку и запихнула ее в рот. Все понятно - бывшая однокурсница не совсем нормальна, можно было и самой разобраться в ситуации. Разве адекватный человек устроит бучу из-за отказа пробовать угощение?
Жирный майонез растекся по языку, потом проявился вкус холодной картошки, крутого яйца и чего-то очень противного, давно мною не пробованного. Я на секунду замерла, попыталась не жуя проглотить тарталетку и в то же мгновение сообразила: салат сделан из печени трески, а у меня на нее аллергия. Не успела я осознать размеры бедствия, как в носу засвербило, в горле будто кошки зацарапали острыми когтями, к глазам подкатили слезы.
Забыв о приличиях, я оттолкнула Дину, которая с нескрываемой радостью протягивала мне вторую тарталетку, и кинулась к выходу. Где здесь туалет?
Выплюнув непроглоченное угощенье, я принялась тщательно полоскать рот, начисто забыв о макияже. Печень трески для меня - страшная вещь. О своей аллергии я узнала в раннем детстве, когда оказалась на дне рождения у одноклассницы Виты Березиной. Моя бабушка не любила консервы и никогда их не употребляла для готовки, а мама Виты соорудила самый обычный салат: печень трески, яйца, картошка, лук. Мне, семилетней, никогда не пробовавшей ничего подобного, он показался невероятно вкусным, я съела почти всю плошку и… очутилась в реанимации детской больницы…
– Как вы? Ничего? - тихо спросил кто-то.
Я подняла голову, увидела в зеркале отражение брюнетки и ответила:
– Успела добежать. Понимаете, мой организм не воспринимает печень трески.
Незнакомка кивнула.
– Неприятно. Дину когда-нибудь пристрелят. Ужасный характер! Авторитарна до абсурда, все должно быть так, как она хочет. Если человек начинает оказывать ей сопротивление, она устраивает скандал. Бедный Андрюша! Говорят, он мечтал избавиться от своей напористой женушки и сумел развестись, но Дина-то его не бросила, постоянно находится рядом и доканывает несчастного. У нее это называется:
«заботиться о самом близком и родном человеке». Все удивляются, как Корундов терпит Емельянову. Кстати, простите, я забыла представиться: Инна. Вот, держите визитку.
– Очень приятно, - пробормотала я и стала рыться в сумке в поисках своей карточки, - рада знакомству.
Право, смешно соблюдать светские церемонии в одном шаге от унитаза, но, если тебе протягивают бумажку с телефоном, элементарная вежливость требует сделать ответный жест.
– Хотите, сбегаю в аптеку и принесу вам лекарство? - заботливо предложила Инна.
– Спасибо, в этом нет необходимости.
– Мне не трудно.
– Не стоит, я в порядке.
– Вы очень побледнели.
– Это от злости.
Инна засмеялась.
– Честно говоря, я удивлена вашим терпением. Обычно люди, к которым Динка пристает подобным образом, не выдерживают и посылают Емельянову куда подальше. Знаете, с каким количеством народа она испортила отношения? Из хороших подруг только Тася осталась, но та святая, и…
Договорить Инна не успела - из моей сумочки понесся звон мобильного. Я взяла аппарат, а собеседница, продемонстрировав хорошее воспитание, тут же вышла из туалета.
Глава 4
– Ты где? - спросил Дегтярев.
– На выставке, - обтекаемо ответила я. - А что?
Полковник кашлянул.
– Ничего. Скажи, какой сегодня день недели?
– Суббота, - изумилась я. - Забыл?
– Ну… в общем… да, - признался приятель, - жарко очень.
– Душно, - согласилась я.
– Голова болит. Кружится, - неожиданно пожаловался Александр Михайлович. - И подташнивает.
– У тебя поднялось давление! Немедленно иди в медпункт, пусть врач даст таблетку.
– Я не на работе.
– Тогда загляни в аптеку и купи, что тебе было прописано, - велела я. - Только не забудь: дозировка пять миллиграммов, и съесть надо полтаблетки.
– Ноги дрожат, - протянул приятель, - в глазах двоится.
Я прислонилась спиной к рукомойнику. Главное сейчас - не показать полковнику своего волнения. Наш бравый боец с преступностью крайне внушаем, и он панически боится врачей. Вероятно, у Дегтярева гипертонический криз, но, если я выскажу свое предположение вслух, он перепугается, и ему станет еще хуже.
– Ерунда, - стараясь казаться беспечной, завела я, - погода меняется, у меня тоже голова раскалывается, скорей всего, идет более жуткая жара или холод наступает.
Кстати, ты где?
– Дома, - протянул Дегтярев.
– Замечательно! - обрадовалась я. - Возьми в аптечке лекарства и на диван. Я звякну Оксане, она приедет…
– Я не в Ложкине, - промямлил полковник.
– А где? - изумилась я. - Какое еще место ты называешь домом?
– В смысле, я не дома, а в доме, - начал путано объяснять полковник. - В чужой квартире. Очень прошу, приезжай, мне нужна твоя помощь!
Вот тут я перепугалась до паники. Обычно Александр Михайлович отстраняется от моей заботы и страшно злится, когда я пытаюсь облегчить ему жизнь. Если уж он обратился ко мне с подобной просьбой, дело совсем плохо.
– Милый, ты где? - заорала я.
Вместо того чтобы, как обычно, недовольно вздохнуть и заявить: «Прекрати кричать, слушай внимательно», Александр Михайлович тоном потерявшегося детсадовца ответил:
– Не знаю.
– Это как? - растерялась я и похолодела от ужаса.
Все, допрыгался, заработал инсульт! Сколько раз я твердила полковнику: прекрати есть свинину, холодец и сыр камамбер, сядь на диету, сбрось лишние килограммы, займись бегом… И вот результат беспечного отношения к собственному организму!
– Я в квартире, - простонал полковник.
– Чьей?
– Понятия не имею.
– Говори адрес.
– Он мне неизвестен.
– Тебя заперли?
– Нет!
– Тогда спустись вниз и посмотри на угол здания, авось найдешь табличку.
– Не могу.
– Почему?
– Голова кружится, на бок падаю.
– Хорошо, я сейчас приеду. Только не выключай мобильный, понял?
– Да. Ты же мне поможешь? - по-детски протянул Дегтярев.
– Непременно, - трясясь от волнения, заверила я. - Там есть диван или кровать?
– Я вроде сижу на кухне, - промямлил полковник.
– Отлично. Старайся поменьше шевелиться и ни в коем случае не отсоединяй сотовый от сети. Повтори, как понял…
– Я сейчас затаюсь и не трону телефон. Только поспеши, - послушно отозвался Александр Михайлович и отсоединился.
От покорности полковника у меня началась нервная икота. Трясущимися пальцами я набрала номер телефона. Только бы Артур сидел на месте!
– Пищиков, - бойко отозвались из трубки.
– Артурчик, это Васильева. Ты где?
– Хороший вопрос, - засмеялся журналист. - Тебе правду сказать или соврать?
Неожиданно цепкая рука, сжимавшая сердце, разжалась. Отчего-то Артур всегда действует на меня успокаивающе. Мы познакомились с ним несколько лет назад, я уже рассказывала об этой истории и сейчас повторяться не хочу. Начав отношения врагами, мы постепенно превратились в близких друзей. Пищиков успешно делает карьеру, сейчас он работает в газете «Жизнь» и имеет связи в самых разных областях. Если звякнуть Артурчику и попросить: «Найди мне личный мобильный номер английской королевы», - Пищиков не станет орать: «С ума сошла!» Он лишь уточнит: «Тебе очень надо?» Получив ответ «да», Артур мигом примется за дело. Заветные цифры будут у меня к вечеру, в крайнем случае - к следующему утру.
Артур ради друга пройдет сквозь стены, прогрызет гранитную плиту, пророет носом тоннель под океаном. Смущает ли меня тот факт, что Пищиков служит в газете «Жизнь» и частенько пишет об известных людях, которые, напившись в казино, пляшут голыми на столе? Нет, нисколько. Потому что Артур никогда не врет. Кстати, за отказ напечатать неподтвержденные сведения его с треском выгнали из «Желтухи». Иногда на Пищикова наезжают обиженные знаменитости, пару раз его грозились убить, но Артурчик спокойно отвечает: «Ты плясал голый на столе? Вот я так и написал. Не хочешь таких статей? Не пляши голый, съезди в детдом, подари сиротам пару телевизоров.
Я об этом сообщу с радостью. Мне только дай повод сказать о человеке хорошее, непременно его использую».
Вот такой он человек и журналист, Артур Пищиков. И сейчас единственная моя надежда была на него.
– Можешь определить адрес по работающей мобиле? - спросила я.
– С полпинка, - зевнул Артур. - Опять встала на тропу сыска? Бежишь гончей собакой?
А что скажет полковник?
– Артурчик, сделай одолжение.
– Вечно я из-за доброго сердца страдаю и ничего за это не имею… - пожаловался в пространство Пищиков. - Ладно, давай номер, включаю компьютер.
Я живо продиктовала цифры.
– Отчего он мне кажется знакомым… - удивился Артур под мерное попискивание.
– Маловероятно, ты с моей приятельницей не встречался, - лихо соврала я.
– Угу… - пробормотал Пищиков, - эге… ага… И как люди раньше работали? Ни компа, ни сотовых. Послушаешь стариков, и слеза по небритой щеке течет. Сыскари носились собаками по Москве, три пары обуви за месяц в лохмотья изнашивали. Ну ваще! Улица Кирсарская, дом один, ориентировочно квартира три или два. Так моргает, словно между стенками находится. Хотя все же два.
– Артурчик, ты гений! - закричала я.
– Благодарность принимается в жидком виде, - серьезно ответил Пищиков и отсоединился.
Выскочив в зал, я сразу увидела Дину. И она меня тоже.
– Мы тебя ждем! - замахала руками бывшая подруга. - Поехали, надо отметить презентацию.
Супер прошла!
– Извини, тороплюсь. - Я попыталась обойти хамку.
Но однокурсница оказалась проворной, она вцепилась в рукав моего платья и завелась:
– Если тебя зовут, неприлично отказываться.
– Я не могу принять предложения.
– Загордилась?
– Да! - рявкнула я. - Разбогатела и нос задрала, не желаю иметь дело с простыми людьми, общаюсь теперь лишь с олигархами, остальные в расчет не принимаются.
– Мне плевать на твой расчет, - затопала толстыми ногами Дина, - у меня собственные планы. Сказано - едем гулять, и точка!
Случись подобное не в тот момент, когда я торопилась к заболевшему Дегтяреву, думаю, я сумела бы купировать скандал. Но сейчас все мысли были заняты Александром Михайловичем, поэтому я гневно заявила:
– Я не твоя комнатная собачка! Прощай, Дина, ей-богу, мне некогда.
– Стерва, - прошипела Емельянова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11