Приватизация!
- И давно он ее "приватизировал"? - поинтересовалась я.
Механик пошевелил губами.
- Ну... лет пять. Эх, хорошо быть начальством!
Я вычеркнула вторую строку и поехала в поликлинику, принадлежащую заводу "Вперед". "Волга" - фургон стояла у центрального входа. Обрадовавшись, я спросила в регистратуре:
- Простите, там во дворе "скорая помощь", где найти шофера?
Хмурая тетка, не отрывая глаз от газеты, буркнула:
- Доставка больных платная, идите в кассу, потом сюда, увижу квитанцию - вызову водителя.
- Мне с ним поговорить надо!
Регистраторша оторвалась от статьи и недовольно спросила:
- В чем дело?
- Шофер запер на стоянке мою машину, хочу, чтобы отогнал "скорую помощь".
- По коридору налево, последняя дверь за туалетом, - сообщила тетка и потеряла ко мне всякий интерес.
Я побежала в указанном направлении и в крохотной комнатке нашла парня лет двадцати пяти, кудрявого, словно нестриженый пудель, и девушку примерно того же возраста в белом халатике. Я явно прервала свидание.
- Если на укол, подождите у кабинета, обед у меня, - сердито заявила девушка. - Там же расписание висит!
- Простите, - потупилась я, - но я не из поликлиники.
- Тогда чего надо? - вышла из себя девчонка.
- Извините, конечно, - изображала я дуру, - но ищу я не вас, а шофера "Волги" - фургона.
- Ну, вот он я, - зевнул парень. - Если везти кого, можно так договориться, без кассы.
- Ой, как хорошо! Только мне не надо никуда ехать, - залепетала я. Вот, держите.
Парочка уставилась на зеленую купюру. Ее вид подействовал на грубиянов завораживающе. Первой обрела дар речи девица:
- А что же вам нужно?
- Просто ответить на пару вопросов.
- Давайте спрашивайте, - медсестра схватила купюру. - А то скоро обед кончится, больные скандалить начнут.
- Вы один ездите на "Волге"?
- Ага, - кивнул Слава, - с восьми до пяти, если задержаться надо, то за отдельную плату.
С жадным человеком легко иметь дело: он согласится на все, услыхав шорох купюр. Противно, но мне с ним детей не крестить.
- Помните, что делали тридцать первого декабря позапрошлого года?
Слава ухмыльнулся.
- Новый год встречал, водочку пил.
- Это вечером, - кивнула я, - а днем? Куда ездили?
Славик захихикал.
- Ну кто же такое упомнит! Небось, начальницу катал, я в позапрошлом году в налоговой работал, сюда, к Светке, потом ушел.
Почувствовав горькое разочарование, я решила не сдаваться.
- А кто до вас баранку крутил?
- Федька Мыльников, - ответила за него Светка.
- Если дадите мне его телефон или адрес, получите еще, - сказала я, раскрывая портмоне. - Скажите, этот Мыльников молодой?
- Нет, пожилой, - не раздумывая сказала Света. - Сорок стукнуло!
В моей душе поднялась буря негодования. "Пожилой"! Значит, мне пора, завернувшись в простынку, отползать на кладбище? Но я сдержалась.
- Он хорошо одевался?
- Умора! - Светка махнула рукой. - Все под молоденького косил. Курточка до пупа, джинсы-клеш, в ухе серьга! Прямо курам на смех.
- Небось, обувь носил модную, казаки... - пропела я.
- Да еще какие! - подхватила медсестра. - Все в заклепках, носы длинные-предлинные. Я один раз не утерпела и говорю: "Как же вы, Федор Ильич, в такой обуви рулите? У меня муж шофер, он такую красоту ни за что не наденет!"
- Найдете мне его координаты? - тихо спросила я, ощущая себя фокстерьером, который сунул нос в лисью нору.
Сестра скорчила гримасу.
- Может, в отделе кадров есть, - потянула она. - Да зачем вам?
- Это уже не ваша печаль, - рассердилась я. - Хотите денег, достаньте координаты. Нет - сама найду.
- Телефон-то я принесу, - пообещала Света, - только он вам без надобности. Мыльников - холостяк, в его квартире наверняка другие живут.
- А сам он куда делся? - удивилась я.
- Умер, - спокойно пояснила девушка.
- Когда?
- С год назад... Славка, ты когда к нам оформился?
- Пятнадцатого января прошлого года, - мигом ответил муж.
- Ну вот, значит, Федор помер числа десятого, - резюмировала Света.
- Что с ним случилось? - в отчаянии воскликнула я.
- Водки выпил, - пояснила медсестра.
- Купил, небось, дрянь в ларьке, - подтвердил Слава, - наглотался и помер. Я спиртное только в супермаркете беру.
Я ощутила полную опустошенность. Все, тупик, приехали на конечную станцию. Второго дядьку в черной кожаной куртке и синих джинсах мне не найти - под эти приметы подходит половина населения Москвы. Мрачно вздохнув, я повернулась к двери.
- Эй, погодите! - окликнула Света.
- Если заплатите, могу еще интересное рассказать.
Глава 19
- Что именно? - осторожно спросила я. - Адрес кладбища, где похоронен Федор Мыльников, мне не нужен.
- Деньги вперед, - не дрогнула медсестра. - Телефончик один знаю!
Недотепистый Слава смотрел на жену, разинув рот. Да уж, похоже, Светочка способна заработать в любой ситуации. Любовно приняв купюру, медсестра заявила:
- Не одна вы Федькой интересуетесь! Приходила тут одна, расспрашивала. Девчонка, мелкая такая, на крысу похожа. Дала мне сто рублей, сказала, больше нет. Похоже, и впрямь бедная: на дворе мороз, а она в куртешке, прямо синяя ввалилась.
- Когда же она приходила?
- Федька отравился в начале января, - принялась вспоминать Света, Славик оформился пятнадцатого, а девчонка заявилась сразу, как его на работу взяли. Плакала очень, убивалась, просила "Волгу" посмотреть, якобы там вещи остались Федины.
- А вы что?
Света презрительно пожала плечами.
- Так ведь не жена, шалава. Жила с Федором. Только у него таких на каждом углу по пять штук стояло.
- Вы ей разрешили машину осмотреть?
- Пожалел ее Славик, - прищурилась Света, - добрый он у меня, отвел в гараж.
- Она сказала, хочет на память о Федьке чего-нибудь взять, - пояснил Слава.
- И что взяла?
- Блокнотик, - выпалила Света. - Ерундовый, Федор в нем адреса записывал, куда ехать. Память у него плохая была.
- Вы, конечно, не знаете, как зовут эту гражданскую жену...
- Почему же? Она Риткой назвалась. И телефон есть. За него особая плата, - широко улыбнулась Света. И, получив очередную мзду, велела:
- Славик, принеси из машины аптечку, она там на крышке написала.
- Эта Ритка все твердила, что Федьку отравили, да только кому он нужен! - влез Слава и покорно потопал к "Волге".
- С какой стати вы взяли у нее координаты? - полюбопытствовала я.
- Это она сама, - пояснила Света. - Просила ментам сообщить, если появятся. Только нас никто ни о чем не спрашивал, а самим на рожон лезть резону нет.
Очутившись в машине, я трясущимися руками развернула бумажку - неужели птичка удачи сжалилась надо мной? На клочке газеты Слава написал цифры. Не в силах сдержаться, я потыкала пальцем в кнопки.
- Алло, - отозвался тоненький голосок.
- Позовите Риту.
- Слушаю вас.
Удача, кажется, на самом деле распростерла надо мной свое крыло. Я вздохнула поглубже и затараторила:
- Беспокоит компания "Юниверсал вояж", вы стали победителем нашей викторины, выиграли поездку в Париж на пять дней.
- Ошибка вышла, - ответила Рита и отсоединилась.
Я в растерянности уставилась на аппарат. Ожидала какой угодно реак ции, но не этой. Пальцы вновь набрали номер.
- Рита, не бросайте, пожалуйста, трубку. Вы не хотите бесплатно в Париж?
- Кто же откажется, - ответила девушка. - Но я никогда не была в вашей фирме и не участвовала ни в каких лотереях.
- Эй, эй, погодите, за продуктами-то вы ходите?
- Естественно.
- А куда?
- Ну, когда как... В "Рамстор", например.
- Вот! - радостно воскликнула я. - Там наши служащие и раздавали покупателям купоны, вы заполнили один, дали телефон и свое имя.
- Не помню, - недоверчиво пробормотала Рита, - я никогда не участвую ни в каких акциях.
- Давно было, еще летом.
- И что вы теперь хотите?
- Приехать к вам, оформить бумаги. И сфотографировать вас в домашней обстановке.
- Зачем? - насторожилась девушка.
- Для рекламы, Рита... э... фамилия тут неразборчиво написана...
- Котлова.
- Маргарита Котлова уже выиграла поездку в Париж, приходите и вы в "Юниверсал вояж" - все в таком духе.
- Нет, - категорично отрезала Рита, - ко мне не надо. Лучше встретимся в кафе "Золотой шар", завтра, в двенадцать, вас устроит?
Пришлось согласиться. Домой я приехала, полная радужных надежд. В холле меня ждали все те же горы грязи и мешки. Собаки не выбежали меня встречать очевидно, Ирка заперла их на втором этаже. В гостиной обнаружились Дима, Паша и невысокий седой мужчина с круглым лицом.
- Здрассте, - сказал Дима, - вот, познакомьтесь, Кирилл Анатольевич, наш дизайнер.
Круглолицый улыбнулся.
- Рад встрече. Ну! У вас уже есть концепция комнаты?
Я попятилась. Кирилл Анатольевич порозовел.
- Похоже, что нет! Но вы представляете функциональную нагрузку помещения?
- В общем, да, - осторожно кивнула я. - У нас у каждого по спальне, а это общий зал, для всех. Смотрим телевизор, кофе пьем... Обедаем и ужинаем, правда, в столовой.
- Отлично! - воодушевился Кирилл Анатольевич. - Значит, разделим пространство на зоны. Вот тут телевизор, здесь диван, там кресла, в бежевом цвете будет божественно. Окна - арки.
- Но у нас во всем доме стандартные стеклопакеты.
Кирилл Анатольевич запнулся, словно налетел на стену.
- Какое ужасное слово! Стандартные! Просто вижу колонну солдат в униформе! Дверь лучше убрать! Создадим целостность пространства, сюда ворвется свет, появится воздух...
- Мы и с дверью не задыхаемся в столовой, - робко возразила я. - А если ее убрать, будет дуть.
Ерунда! - отмахнулся дизайнер. - Жизненное пространство должно быть пронизано светом!
Дима и Паша, разинув рты, слушали дизайнера, а тот токовал, словно глухарь на весенней опушке.
- Шкафы в холле - переделать!
- Вы уверены? - попыталась я поспорить. - Они очень удобные.
Кирилл Анатольевич сморщился и парировал:
- Что более комфортно: тапочки или узкие лодочки на шпильках?
- Естественно, шлепки, - ответила я.
Дизайнер повернулся к Диме.
- Учись разговаривать с клиентами. К каждому нужно ключик подобрать! С женщиной лучше говорить на доступном ей языке - стоило вспомнить об обуви, как хозяйка сразу все поняла. Вы правы! - обратился он ко мне. - Но разве вы наденете растоптанные домашние пантофли на прием, под вечернее платье?
- Нет, - ответила я, чувствуя себя полной дурой.
- Так и со шкафами! - воскликнул дизайнер. - Холл - это вечернее платье, гардероб - туфли. Двери повесим стеклянные!
- Нет! - сурово отрезала я. - Никто из нас не складывает вещи аккуратными стопками, значит, первое, что мы увидим, будет гора сваленной в кучу одежды.
- Поддерживать порядок не моя забота, - нахмурился дизайнер, - и вообще уже поздно, все заказано и оплачено.
- Кем? - безнадежно спросила я.
- Вашей невесткой.
- Ольга согласилась на прозрачные шкафы в холле?
- Она выбрала концепцию, детали хозяина не касаются, - гордо заявил Кирилл Анатольевич. - Дай людям волю, они все испортят, повесят люстры, затащат велюровые диваны, а посередине поставят стол и двенадцать стульев.
Я поперхнулась. До недавнего времени у нас в столовой имелся именно такой набор, и все были довольны.
- И какую концепцию выбрала Зайка? - поинтересовалась я.
- Дом, полный радости и света.
Похоже, Зайка и Кирилл Анатольевич подразумевают под радостью разные вещи - я собралась решительно заявить "Стеклу в холле не бывать!", но тут раздался топот и крик.
- Летит, летит!
Пришлось выбежать в прихожую. У входа маячил Генри с ноутбуком и видом сумасшедшего: волосы всклокочены, глаза горят мрачным огнем, футболка измята, на ногах вьетнамки... Длинную палку с коробочкой на конце орнитолог выставил перед собой и повторял:
- Летит, летит!
- Кто? - серьезно спросила я.
- Гусь! - завопил Генри, пытаясь сунуть мне под нос компьютер. - Вот он, сейчас я его поймаю. Всем стоять! Молчать! Не двигаться!
Кирилл Анатольевич испуганно юркнул в столовую, Дима хотел последовать его примеру, но Генри приказал:
- Бери сачок! Вон, у стены. Летит! - подпрыгнул орнитолог. Приближается, миленький. Боже, это Нобелевская премия! Сейчас он позвонит!
- Гусь? - ошалело спросил Дима.
- Должен же он попасть в дом, - как ни в чем не бывало сообщил безумец.
Я стала оглядываться в поисках телефона. Машка была права, еще вчера следовало вызвать доктора.
- А на фиг ему парадное, - неожиданно встрял молчун Паша. - Он и в окно может.
- Все закрыто, - прошипел Генри. - Хватит спорить. Дима, сачок - хоп, и опускаешь на него! Дарья, держи ловушку. Паша по моему приказу откроет дверь. Все готовы?
Не понимая почему, я послушно схватила большую клетку. Со двора послышался шум мотора.
- А гусь, чего, на машине катается? - шепотом спросил Дима.
- Тишина! - взвизгнул Генри. - Вот так! Давай, давай, дверь, сачок, клетка! Раз!
Паша долбанул по дубовой двери ногой. Дима мигом опустил сачок. Я ринулась вперед, открыв на ходу проволочный ящик.
- Что за черт! - завопил Дегтярев, пытаясь стащить с головы сачок. - С ума все посходили! Дарья! Это ты придумала?
- Где гусь? - растерянно спросил Генри, оглядывая злого полковника. На крыльце?
Я стала вынимать толстяка из сачка. Генри кинулся в сад.
- Чем вы тут занимаетесь? - пыхтел Дегтярев. - Дима, ты меня до смерти напугал.
- Здрассте, - промямлил прораб, - то есть простите, не хотел, послушался... боюсь с психом спорить, еще обозлится!
Вечером ко мне в спальню влезла Машка и, плюхнувшись на кровать, спросила:
- Мусечка, мы ведь очень богаты?
- Смотря с кем сравнивать. Если с Биллом Гейтсом...
- Муся, я серьезно!
- Скажем так: у нас есть средства, чтобы ни в чем себе не отказывать. В разумных пределах.
- Это как?
- Ну, если Зайка, например, захочет коллекционировать раритетные алмазы, а ты начнешь прикуривать от стодолларовых бумажек, нашего капитала надолго не хватит.
- Скажи, если снять со счета двести тысяч долларов, мы разоримся?
- Нет, но это очень большая сумма. Зачем тебе?
- Теоретически интересуюсь. Мы когда-нибудь снимали столько?
Я задумалась.
- Когда дом строили, все время запускали руку в карман и в итоге потратили больше двухсот тысяч, но единовременно не брали никогда.
Маруська втянула на кровать Хучика и, пощипывая мопса за жирные складки, тихо спросила:
- А это чьи деньги?
- Наши общие, - улыбнулась я.
- И мои?
- Конечно. У тебя же есть кредитная карточка, хотя Аркашке пришлось исхитриться, чтобы ее выдали тебе, несовершеннолетней. Расплачиваясь карточкой, ты...
- Я никогда не трачу много денег, - прошептала Маруська.
Я прижала дочь к себе.
- Трать, пожалуйста, деньги для этого и существуют. Ты не решаешься купить что-то дорогое? Ну-ка, говори, колечко? Или часики?
Маня помотала головой.
- Мусик, а сколько мы дали Вале Ереминой, когда у нее заболела дочь?
- Ты помнишь эту историю? - удивилась я.
Когда трехлетняя дочка Валентины заболела раком крови, мы подарили деньги на операцию, Валя увезла девочку в Чикаго, и ребенка там вылечили.
- Я помню не только это, а даже как жила у Гены и этой... женщины.
- Что ты, Маня, когда Гена и твоя родная мать уехали в Америку, тебе было лишь несколько месяцев!
- Все равно! - упорствовала Маруська.
Я разозлилась на Генку. Вот противный мужик! Явился без приглашения, взбудоражил ребенка. Маня раньше не задавала вопросов о родителях. Нет, конечно, она знает правду. Я считаю, что те, кто не говорит приемным детям правду, очень рискуют - всегда найдутся "добрые" дяденьки и тетеньки, которые скажут ребенку: "А ты у мамы не родной!" Но Маня считает меня матерью, Аркадия братом и жила счастливо, пока не объявился Генка.
- Манечка, - ласково сказала я, - вряд ли родные мать и брат могли бы тебя любить больше, чем мы. Ты - наше солнышко.
Маня пошла к двери, но обернулась на пороге.
- Так сколько дали Вале Ереминой?
- Сто тысяч долларов.
- Она их вернула?
- Манечка, Вале неоткуда взять такие деньги.
- И ты никогда не жалела, что они пропали?
- В других обстоятельствах меня задушила бы жаба, - честно призналась я, - но речь шла о жизни ребенка.
Вдруг Маша повеселела.
- Да, ты права! Когда кто-то болеет... Ему надо помочь!
С этими словами она выскочила за дверь. Я откинулась на подушку. От разговора остался неприятный осадок.
Глава 20
Утром меня разбудил бодрый голос:
- Дети, в школу поднимайтесь, петушок пропел давно.
Я рывком села и только потом открыла глаза. Залитый лучами скудного февральского солнца, в комнате ухмылялся Генка. Я натянула одеяло на голые плечи.
- Меня можешь не стесняться, - засмеялся бывший муж, подавая мне пеньюар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23