Стоило только склону разрушиться и свалиться вниз, как серебристые дома разбирали на части и везли по верху разлома на новое приглянувшееся место.
Самолет выпустил лыжи и заскользил по гладкой ледяной полосе, помеченной стробоскопическими огнями, застыв на месте в вихре не слишком сильной пурги. Автобус отвез пассажиров в город, высадив у входа в отель «Гепатсия». Как и все остальные дома в городе, этот также представлял собой скопление металлических модулей. Сами дома, составленные «елочкой», стояли на сваях, так что между основанием дома и льдом оставался просвет примерно в семьдесят сантиметров. Вестибюль располагался в одном конце «ствола»; бар и ресторан – в другом. Интерьер был шикарным, но отнюдь не безвкусным. Лоренсу он напомнил салон самолета.
Гостиничный номер состоял из трех модулей; в их распоряжении была спальня, небольшая ванная комната и то, что, по словам коридорного, называлось верандой. На самом деле это скорее был альков с шезлонгами и огромным, от пола до потолка, окном с тройным остеклением, из которого открывался потрясающий вид на каньон.
– Интересно, что сказал на это старый Барклай? – задумчиво произнес Лоренс. Где-то вверху клубились густые облака. Подсвеченные солнцем, они поражали своей белизной. Внизу искрились снег и лед, отчего линия горизонта казалась слегка размытой. В некотором роде Орчи был центром своей собственной искрящейся вселенной. Надев солнечные очки, Лоренс сумел различить крошечные фигуры лыжников, которые проносились вниз по склону ниже отеля.
– Думаю, он бы пришел в восторг, – ответила Розалин. Она улыбнулась, и ямочки тотчас вернулась на ее щеки. – Как и я.
Лоренс обернулся к ней.
– Ну это, конечно, не Ульпгарт…
– Ничего страшного. И здесь неплохо, – возразила Розалин, протягивая Лоренсу небольшую шкатулку.
– Что это?
– Открой, сам увидишь.
Внутри оказалась изящная серебряная цепочка с голографической подвеской. Лоренс поднес ее к свету, и на него из-за пластика кулона улыбнулась маленькая Розалин в голубом платье.
– Ну вот, так я всегда буду с тобой, – добавила она смущенно.
– Спасибо. – Он надел цепочку и застегнул на шее. – Никогда ее не сниму.
Розалин повернула его голову к себе, и они слились в страстном поцелуе. Пальцы Лоренса принялись расстегивать на ней блузку.
– Подожди, – прошептала она. – Одну минутку.
Лоренс постарался не показать раздражения, когда Розалин, взяв сумку, направилась в ванную комнату.
– Ты тоже можешь приготовиться, – сказала она, закрывая за собой дверь. – И помни, я не люблю яркий свет.
Мгновение он смотрел на нее, после чего бросился к двери, чтобы запереть номер. Потом – к огромному окну веранды и затемнил его. Затем убрал с кровати беспорядочно разбросанные вещи, стащил на пол покрывало. Танцуя то на одной ноге, то на другой, кое-как стянул с себя брюки. Запутался в рукавах, пытаясь стянуть через голову рубашку. Установил на коммуникационной панели режим предупреждения. Плюхнулся на упругий матрас и издал радостный возглас. Взбил подушки, улегся на них, заложив руки за голову, и с блаженным видом уставился в потолок.
Десять дней!
Розалин вышла из ванной комнаты. На ней было белое шелковое неглиже – такое легкое и воздушное, что наверняка весило никак не больше десяти граммов. Лоренс негромко ахнул – он еще ни разу не видел ее в таком соблазнительном виде.
– Ты неподражаема.
Розалин присела на край кровати. Когда же он приподнялся ей навстречу, она поднесла палец к губам и покачала головой. Лоренсу ничего не оставалось, как снова откинуться на подушки. Правда, он совсем не был уверен в том, надолго ли еще ему хватит самообладания.
– Я так рада, что тебе понравилось, – прошептала Розалин.
– Еще бы, в таком виде. – Лоренс не договорил, заметив, что она слегка нахмурилась.
Розалин протянула руку к цепочке с кулоном, затем нежно провела рукой по его мускулистой груди.
– Я специально, чтобы сделать тебе приятно. Мне хотелось показать тебе, как много ты для меня значишь.
– А ты для меня.
– Правда Лоренс? – Ее рука переместилась ниже, к его животу. Нежные прикосновения превратились для него в муку, и Лоренс едва не расплакался. Под пристальным взглядом ее серых глаз он лишь отрывисто втягивал в себя воздух, пытаясь каждой клеткой кожи прочувствовать ее прикосновения. До сих пор ему не доводилось предстать перед ней обнаженным.
– У нас впереди целая ночь, – прошептала Розалин. – Ты это понимаешь?
– Да-да, конечно.
– Ты уверен? Ничего, я сейчас тебе объясню. Это значит, что мы с тобой сможем заниматься любовью до тех пор, пока выдержат наши тела. И все, больше не надо ни о чем думать. Ни о времени, ни о том, что кому-то надо домой… не надо опасаться, что кто-то войдет. Только ты и я, и радость, какую только мы можем доставить друг другу. А потом, когда мы оба устанем, мы заснем в объятиях друг друга. Раньше у нас не было такой возможности, Лоренс. Для меня это будет самая прекрасная ночь моей жизни, потому что я знаю, что проснусь с тобой в одной постели. Ты не представляешь, как давно я мечтала об этом.
Даже в полумраке комнаты он мог прочесть написанное на ее лице восхищение и надежду.
– Я тоже об этом мечтал, – произнес он. – Почему ты не сказала мне раньше? Мы могли бы что-нибудь придумать.
– Правда? Ты бы сделал это ради меня?
– Конечно.
– Я люблю тебя, Лоренс. – Ее лицо слегка омрачилось. – Теперь ты знаешь меня всю, пусть даже это глупо с моей стороны.
С этими словами она села верхом на его бедра.
– Ничуть не глупо, – искренне возразил Лоренс.
Лицо Розалин тотчас озарилось хитрой улыбкой; пальцы вновь скользнули по его груди.
– Ты такой мускулистый, – заметила она, – просто до неприличия.
– Извини, но это тебе захотелось увидеть меня в таком виде.
– А разве я против? К тому же я девушка благодарная. – Она выгнула спину и медленными дразнящими движениями принялась расшнуровывать свое неглиже.
Они пропустили свой первый запланированный урок катания на горных лыжах, потому что провели в номере целый день. В принципе не велика беда. До того момента как Амети войдет в тень Низаны, остается еще шестьдесят часов, и пока все это время будет светло.
Когда они наконец встали с постели, чтобы позавтракать, Лоренс позвонил в горнолыжную школу и договорился о переносе занятия. Искусственный голос портье сообщил им, что это будет возможно лишь через пять часов.
А пока они решили прогуляться по городку, заглянуть в местные рестораны, кафе, бары. Тротуары представляли собой алюминиевый настил, проложенный вдоль улиц, точно на таких же «ногах», как и сами здания. Лоренс пришел в восторг. Это был первый город, не отгороженный от внешнего мира защитным куполом, и ощущение свободы наполняло все его существо. Температура держалась где-то в промежутке между минус пятнадцатью и минус двадцатью градусами. Но Лоренсу даже этот мороз был нипочем. Они с Розалин облачились в новенькие, с иголочки, яркие лыжные комбинезоны с внутренним подогревом. В ткани имелся специальный термостат, который позволял устанавливать температуру по собственному усмотрению. Капюшон костюма плотно прилегал к голове и был снабжен клапанами, которые при желании можно застегнуть на лице, что немаловажно во время спуска с горы, когда лицо обжигал лютый мороз. Но в городе их никто не застегивал.
– Такое впечатление, будто лед отнимает у кожи тепло, – заметил Лоренс.
Он перевесился через ограждение тротуара, глядя на так называемую главную улицу горнолыжного курорта. По ней с ревом проносились автобусы и снегоходы, перевозившие пассажиров от отелей к началу спуска.
– Будем знать, – произнесла Розалин.
Все клапаны на ее капюшоне были плотно застегнуты, так что вместо лица виднелись лишь солнцезащитные очки. Но даже так она шла нахохлившись, будто холод пробирал ее до костей.
Лоренс рассмеялся, не сбавляя шагу. По дороге они заглянули в два совершенно одинаковых магазина. Единственная разница заключалась лишь в именах владельцев. И оба были франшизами компании, которая заправляла всем в Орчи. И в том и в другом продавалось совершенно одинаковое лыжное снаряжение – на Амети пока что было маловато производителей.
– Вот где возможности для бизнеса, – заметила Розалин. Она захихикала, когда Лоренс примерил новый капюшон – он был просто кошмарен, в розовую и оранжевую полоску. – Нет, две возможности для бизнеса, – уточнила она.
– Просто хочется быть заметным на фоне снега, – с достоинством пояснил Лоренс.
– Заметным как что?
Рассмеявшись, они пошли дальше. Беда с городом заключалась в том, что он весь был построен из стандартных модулей – чтобы узнать, что перед вами – ресторан, кафе или магазин, следовало заглянуть внутрь. Что касается наружных вывесок, то они мало что говорили. Получить же нужную информацию из местной базы данных было делом хотя и нетрудным, зато совершенно не романтичным. Поэтому Лоренс и Розалин просто брели вдоль улицы, с любопытством поглядывая по сторонам. Хотя, если сказать честно, Орчи не представлял собой ничего примечательного. Город был безлик, а его главное назначение – дать крышу над головой и накормить тех, кто приезжал сюда покататься на лыжах.
Наконец они нашли недорогое кафе «Горный вид», состоявшее из четырех модулей с огромным, во всю стену, окном. Кафе примостилось почти у самого края обрыва; казалось, еще пара метров, и оно рухнет вниз, в разлом ледника. Лоренс и Розалин сели за столик у окна и заказали горячего шоколада с датским печеньем.
Лоренс сидел, потягивая горячий шоколад, и с задумчивым восхищением глядел на небо. Он никогда еще не видел Низану вот так – своими собственными глазами. Здесь, почти у самого края, она висела буквально над головой – массивный шар, словно разрезанный на ломти полосками облаков. Взору открывались участки и ржаво-красные, и грязно-белые. Казалось, они соревновались за первенство, стараясь перетянуть одеяло облаков на себя, уцепившись за завихрения пара. В верхних слоях то и дело зарождались ураганы, каждый размером с небольшую луну. Они искажали эти аккуратные полосы, вносили хаос, взбивая из невидимых глазу глубин гигантские смерчи самых разных химических соединений, отчего привычные цвета приобретали фантастические, если не сказать дьявольские оттенки. Откуда-то из центра этих воронок – слишком огромные, чтобы их назвать молниями – в считанные микросекунды рождались целые континенты свободных электронов и тотчас гасли. Благодаря их эфемерным, но частым вспышкам обратная сторона Низаны никогда не знала тьмы: ионосфера ежесекундно взрывалась ослепительными всполохами, освещавшими лохматые облака на многие и многие тысячи километров.
– Уф-ф, как быстро они летят! – произнесла Розалин, глядя на лыжников, скользящих по ледяному склону. – Как думаешь, а у нас с тобой так получится?
– А? – Лоренс пробудился от своих размышлений, в буквальном смысле спустившись с небес на грешную землю, и посмотрел на Розалин. – Не тот вопрос. Тебе наденут на ноги полосы полированной пластмассы и поставят на самую верхушку горы. Но соль в другом – главное, научиться спускаться медленно.
Розалин, которая задумчиво бросала кусочки сахара в кружку, прекратила свое занятие и подняла на него взгляд.
– Можно подумать, ты меня не понял.
– Да, не думаю, чтобы было слишком сложно, особенно на склонах для начинающих. Инструкторы говорят, что уже к концу недели можно более или менее уверенно стоять на лыжах.
– На вид ужасно страшно, но, как мне кажется, мне понравится.
Розалин проводила взглядом группу лыжников – достигнув дна каньона, они, подняв фонтаны снега, с изяществом описали дугу и застыли на месте. Но уже в следующее мгновение их подхватил подъемник, и они снова взмыли вверх. С другой стороны разлома ледяная поверхность склона была разрезана глубокими расселинами, они то пересекались, то извивались, образуя причудливый орнамент. Попадая в эти изломанные ловушки, солнечные лучи, плененные полупрозрачной поверхностью, начинали искриться разноцветными радугами.
Розалин довольно вздохнула.
– Я такая счастливая. Странно, но я никогда не думала, что, покинув Землю, я буду чувствовать себя такой счастливой. Знаешь, чего мне не хватает?
– Чего же?
– Кораблей. – Розалин развела руками. – Я хочу сказать, что здесь, на Амети, индустрия развлечений постепенно начинает развиваться. Например, вот этот горнолыжный курорт, все эти купола отелей, которые растут повсюду как грибы после дождя, и даже дурацкое авторалли между пятью городами, которое они запланировали на следующий год. Но кораблей здесь нет.
– Погоди, еще появятся. Океаны постепенно наполняются водой, а на континентах уже начали образовываться озера.
– Ха! Чтобы растопить ледник, понадобится еще тысяча лет. Так что мне их не видать – к тому времени я либо уже умру, либо буду так стара, что мне будет все равно, А как хотелось бы постоять на носу корабля, когда над головой у тебя хлопают тугие паруса, ощутить, как в лицо дует ветер.
– Ты говоришь так, словно уже испытала это однажды.
– Вынуждена напомнить тебе, что Дублин – портовый город, хотя в основном туда заходят грузовые суда из Англии и разных стран Европы. Но там вдоль всего побережья есть и парусные клубы. Я, например, умею грести. А еще я добилась успехов в виндсерфинге. – Взгляд ее серых глаз был устремлен куда-то за горизонт. – Правда, я попробовала всего один раз.
Лоренс поудобнее уселся на стуле.
– Мне это не светит.
– Бедный мой мальчик, – сочувственно надула губки Розалин. – Я то и дело падала в воду. Вода же была ледяной. И на вкус противная. Но так уж устроена наша память, что обычно вспоминается только хорошее.
Первый урок катания на горных лыжах прошел так, как обычно проходят подобные уроки. Лоренс и Розалин провели несколько часов, скользя по склонам и падая в снег, однако вскоре оба начали делать хотя и скромные, но все же успехи и под конец занятия уже могли съехать со склона для начинающих горнолыжников, вместе того чтобы скатиться кубарем вниз. Постепенно они прониклись пониманием того, какое удовольствие ждет их впереди, когда они перейдут к катанию по главному склону. Они даже дали друг другу слово, что больше не пропустят ни одного занятия.
Увы, едва Лоренс и Розалин добрались до своего отеля, как натруженные мышцы дали о себе знать. Ноги от лодыжек до икр нещадно болели, сделавшись как будто чужими. Плечи Лоренса пульсировали болью, словно их кто-то отходил дубинкой – он нашел этому лишь одно объяснение: уж слишком рьяно налегал на лыжные палки. Смеясь и морщась от боли, они разделись и вместе залезли в ванну. Намылив друг друга, они предались играм и ласкам, которые вскоре перешли в настоящий секс, отчего на пол во все стороны полетели брызги воды. Затем, насухо вытершись мягкими махровыми полотенцами, влюбленные продолжили свои забавы, а насытившись, перешли в спальню, где их уже ждала теплая постель.
После третьего раунда любовных утех они заказали в номер обильный ужин и бутылку шампанского. Матрас под ними был слишком скользким, так что есть в постели было довольно неудобно, и они, завернувшись в просторные махровые халаты, переместились на пол, расположившись на веранде перед огромным панорамным окном.
– После заката эти склоны будут казаться просто сказочными, – задумчиво произнесла Розалин.
Инструктор сказал им, что как только Амети переместится в тень, все трассы будут подсвечиваться оранжевыми и зелеными огнями, а сами лыжники станут носить на капюшоне красные и белые фонарики. Впечатление будет такое, будто на горный склон высадился десант пляшущих звезд.
Лоренс взял Розалин за руку и нежно пожал.
– Мы это еще увидим. Наши последние дни здесь как раз совпадут с заходом солнца. К тому времени мы уже наберемся опыта. Говорят, что как только мы окажемся в самом центре тени, Низана будет напоминать огромное огненное гало, словно ее атмосфера занялась от солнца огнем.
– Ой, мне не терпится поскорее это увидеть!
Они взяли початую бутылку и остатки конфет назад в постель. Лоренс лег, откинувшись на подушки, с бокалом шампанского в руке, и поставил рядом с собой коробку с конфетами. Розалин свернулась калачиком рядом с ним.
Пару минут она ерзала, стараясь устроиться поудобнее.
– Можешь заказать себе фильм! – сказала она.
– Спасибо. – Лоренс нежно поцеловал Розалин в лоб и обратился к ИР: – Обеспечьте мне доступ к моему личному файлу, раздел развлечения, игра «Полет к горизонту», серия шестая, эпизод пятый, стандартный ракурс от третьего лица.
– Ну, теперь доволен?
Розалин всегда вместе с ним смотрела «Полет к горизонту», хотя Лоренс подозревал, что ее вряд ли интересует судьбы экипажа «Ультемы», она просто старается ублажить его.
– Угу, спасибо тебе, – серьезно произнес он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
Самолет выпустил лыжи и заскользил по гладкой ледяной полосе, помеченной стробоскопическими огнями, застыв на месте в вихре не слишком сильной пурги. Автобус отвез пассажиров в город, высадив у входа в отель «Гепатсия». Как и все остальные дома в городе, этот также представлял собой скопление металлических модулей. Сами дома, составленные «елочкой», стояли на сваях, так что между основанием дома и льдом оставался просвет примерно в семьдесят сантиметров. Вестибюль располагался в одном конце «ствола»; бар и ресторан – в другом. Интерьер был шикарным, но отнюдь не безвкусным. Лоренсу он напомнил салон самолета.
Гостиничный номер состоял из трех модулей; в их распоряжении была спальня, небольшая ванная комната и то, что, по словам коридорного, называлось верандой. На самом деле это скорее был альков с шезлонгами и огромным, от пола до потолка, окном с тройным остеклением, из которого открывался потрясающий вид на каньон.
– Интересно, что сказал на это старый Барклай? – задумчиво произнес Лоренс. Где-то вверху клубились густые облака. Подсвеченные солнцем, они поражали своей белизной. Внизу искрились снег и лед, отчего линия горизонта казалась слегка размытой. В некотором роде Орчи был центром своей собственной искрящейся вселенной. Надев солнечные очки, Лоренс сумел различить крошечные фигуры лыжников, которые проносились вниз по склону ниже отеля.
– Думаю, он бы пришел в восторг, – ответила Розалин. Она улыбнулась, и ямочки тотчас вернулась на ее щеки. – Как и я.
Лоренс обернулся к ней.
– Ну это, конечно, не Ульпгарт…
– Ничего страшного. И здесь неплохо, – возразила Розалин, протягивая Лоренсу небольшую шкатулку.
– Что это?
– Открой, сам увидишь.
Внутри оказалась изящная серебряная цепочка с голографической подвеской. Лоренс поднес ее к свету, и на него из-за пластика кулона улыбнулась маленькая Розалин в голубом платье.
– Ну вот, так я всегда буду с тобой, – добавила она смущенно.
– Спасибо. – Он надел цепочку и застегнул на шее. – Никогда ее не сниму.
Розалин повернула его голову к себе, и они слились в страстном поцелуе. Пальцы Лоренса принялись расстегивать на ней блузку.
– Подожди, – прошептала она. – Одну минутку.
Лоренс постарался не показать раздражения, когда Розалин, взяв сумку, направилась в ванную комнату.
– Ты тоже можешь приготовиться, – сказала она, закрывая за собой дверь. – И помни, я не люблю яркий свет.
Мгновение он смотрел на нее, после чего бросился к двери, чтобы запереть номер. Потом – к огромному окну веранды и затемнил его. Затем убрал с кровати беспорядочно разбросанные вещи, стащил на пол покрывало. Танцуя то на одной ноге, то на другой, кое-как стянул с себя брюки. Запутался в рукавах, пытаясь стянуть через голову рубашку. Установил на коммуникационной панели режим предупреждения. Плюхнулся на упругий матрас и издал радостный возглас. Взбил подушки, улегся на них, заложив руки за голову, и с блаженным видом уставился в потолок.
Десять дней!
Розалин вышла из ванной комнаты. На ней было белое шелковое неглиже – такое легкое и воздушное, что наверняка весило никак не больше десяти граммов. Лоренс негромко ахнул – он еще ни разу не видел ее в таком соблазнительном виде.
– Ты неподражаема.
Розалин присела на край кровати. Когда же он приподнялся ей навстречу, она поднесла палец к губам и покачала головой. Лоренсу ничего не оставалось, как снова откинуться на подушки. Правда, он совсем не был уверен в том, надолго ли еще ему хватит самообладания.
– Я так рада, что тебе понравилось, – прошептала Розалин.
– Еще бы, в таком виде. – Лоренс не договорил, заметив, что она слегка нахмурилась.
Розалин протянула руку к цепочке с кулоном, затем нежно провела рукой по его мускулистой груди.
– Я специально, чтобы сделать тебе приятно. Мне хотелось показать тебе, как много ты для меня значишь.
– А ты для меня.
– Правда Лоренс? – Ее рука переместилась ниже, к его животу. Нежные прикосновения превратились для него в муку, и Лоренс едва не расплакался. Под пристальным взглядом ее серых глаз он лишь отрывисто втягивал в себя воздух, пытаясь каждой клеткой кожи прочувствовать ее прикосновения. До сих пор ему не доводилось предстать перед ней обнаженным.
– У нас впереди целая ночь, – прошептала Розалин. – Ты это понимаешь?
– Да-да, конечно.
– Ты уверен? Ничего, я сейчас тебе объясню. Это значит, что мы с тобой сможем заниматься любовью до тех пор, пока выдержат наши тела. И все, больше не надо ни о чем думать. Ни о времени, ни о том, что кому-то надо домой… не надо опасаться, что кто-то войдет. Только ты и я, и радость, какую только мы можем доставить друг другу. А потом, когда мы оба устанем, мы заснем в объятиях друг друга. Раньше у нас не было такой возможности, Лоренс. Для меня это будет самая прекрасная ночь моей жизни, потому что я знаю, что проснусь с тобой в одной постели. Ты не представляешь, как давно я мечтала об этом.
Даже в полумраке комнаты он мог прочесть написанное на ее лице восхищение и надежду.
– Я тоже об этом мечтал, – произнес он. – Почему ты не сказала мне раньше? Мы могли бы что-нибудь придумать.
– Правда? Ты бы сделал это ради меня?
– Конечно.
– Я люблю тебя, Лоренс. – Ее лицо слегка омрачилось. – Теперь ты знаешь меня всю, пусть даже это глупо с моей стороны.
С этими словами она села верхом на его бедра.
– Ничуть не глупо, – искренне возразил Лоренс.
Лицо Розалин тотчас озарилось хитрой улыбкой; пальцы вновь скользнули по его груди.
– Ты такой мускулистый, – заметила она, – просто до неприличия.
– Извини, но это тебе захотелось увидеть меня в таком виде.
– А разве я против? К тому же я девушка благодарная. – Она выгнула спину и медленными дразнящими движениями принялась расшнуровывать свое неглиже.
Они пропустили свой первый запланированный урок катания на горных лыжах, потому что провели в номере целый день. В принципе не велика беда. До того момента как Амети войдет в тень Низаны, остается еще шестьдесят часов, и пока все это время будет светло.
Когда они наконец встали с постели, чтобы позавтракать, Лоренс позвонил в горнолыжную школу и договорился о переносе занятия. Искусственный голос портье сообщил им, что это будет возможно лишь через пять часов.
А пока они решили прогуляться по городку, заглянуть в местные рестораны, кафе, бары. Тротуары представляли собой алюминиевый настил, проложенный вдоль улиц, точно на таких же «ногах», как и сами здания. Лоренс пришел в восторг. Это был первый город, не отгороженный от внешнего мира защитным куполом, и ощущение свободы наполняло все его существо. Температура держалась где-то в промежутке между минус пятнадцатью и минус двадцатью градусами. Но Лоренсу даже этот мороз был нипочем. Они с Розалин облачились в новенькие, с иголочки, яркие лыжные комбинезоны с внутренним подогревом. В ткани имелся специальный термостат, который позволял устанавливать температуру по собственному усмотрению. Капюшон костюма плотно прилегал к голове и был снабжен клапанами, которые при желании можно застегнуть на лице, что немаловажно во время спуска с горы, когда лицо обжигал лютый мороз. Но в городе их никто не застегивал.
– Такое впечатление, будто лед отнимает у кожи тепло, – заметил Лоренс.
Он перевесился через ограждение тротуара, глядя на так называемую главную улицу горнолыжного курорта. По ней с ревом проносились автобусы и снегоходы, перевозившие пассажиров от отелей к началу спуска.
– Будем знать, – произнесла Розалин.
Все клапаны на ее капюшоне были плотно застегнуты, так что вместо лица виднелись лишь солнцезащитные очки. Но даже так она шла нахохлившись, будто холод пробирал ее до костей.
Лоренс рассмеялся, не сбавляя шагу. По дороге они заглянули в два совершенно одинаковых магазина. Единственная разница заключалась лишь в именах владельцев. И оба были франшизами компании, которая заправляла всем в Орчи. И в том и в другом продавалось совершенно одинаковое лыжное снаряжение – на Амети пока что было маловато производителей.
– Вот где возможности для бизнеса, – заметила Розалин. Она захихикала, когда Лоренс примерил новый капюшон – он был просто кошмарен, в розовую и оранжевую полоску. – Нет, две возможности для бизнеса, – уточнила она.
– Просто хочется быть заметным на фоне снега, – с достоинством пояснил Лоренс.
– Заметным как что?
Рассмеявшись, они пошли дальше. Беда с городом заключалась в том, что он весь был построен из стандартных модулей – чтобы узнать, что перед вами – ресторан, кафе или магазин, следовало заглянуть внутрь. Что касается наружных вывесок, то они мало что говорили. Получить же нужную информацию из местной базы данных было делом хотя и нетрудным, зато совершенно не романтичным. Поэтому Лоренс и Розалин просто брели вдоль улицы, с любопытством поглядывая по сторонам. Хотя, если сказать честно, Орчи не представлял собой ничего примечательного. Город был безлик, а его главное назначение – дать крышу над головой и накормить тех, кто приезжал сюда покататься на лыжах.
Наконец они нашли недорогое кафе «Горный вид», состоявшее из четырех модулей с огромным, во всю стену, окном. Кафе примостилось почти у самого края обрыва; казалось, еще пара метров, и оно рухнет вниз, в разлом ледника. Лоренс и Розалин сели за столик у окна и заказали горячего шоколада с датским печеньем.
Лоренс сидел, потягивая горячий шоколад, и с задумчивым восхищением глядел на небо. Он никогда еще не видел Низану вот так – своими собственными глазами. Здесь, почти у самого края, она висела буквально над головой – массивный шар, словно разрезанный на ломти полосками облаков. Взору открывались участки и ржаво-красные, и грязно-белые. Казалось, они соревновались за первенство, стараясь перетянуть одеяло облаков на себя, уцепившись за завихрения пара. В верхних слоях то и дело зарождались ураганы, каждый размером с небольшую луну. Они искажали эти аккуратные полосы, вносили хаос, взбивая из невидимых глазу глубин гигантские смерчи самых разных химических соединений, отчего привычные цвета приобретали фантастические, если не сказать дьявольские оттенки. Откуда-то из центра этих воронок – слишком огромные, чтобы их назвать молниями – в считанные микросекунды рождались целые континенты свободных электронов и тотчас гасли. Благодаря их эфемерным, но частым вспышкам обратная сторона Низаны никогда не знала тьмы: ионосфера ежесекундно взрывалась ослепительными всполохами, освещавшими лохматые облака на многие и многие тысячи километров.
– Уф-ф, как быстро они летят! – произнесла Розалин, глядя на лыжников, скользящих по ледяному склону. – Как думаешь, а у нас с тобой так получится?
– А? – Лоренс пробудился от своих размышлений, в буквальном смысле спустившись с небес на грешную землю, и посмотрел на Розалин. – Не тот вопрос. Тебе наденут на ноги полосы полированной пластмассы и поставят на самую верхушку горы. Но соль в другом – главное, научиться спускаться медленно.
Розалин, которая задумчиво бросала кусочки сахара в кружку, прекратила свое занятие и подняла на него взгляд.
– Можно подумать, ты меня не понял.
– Да, не думаю, чтобы было слишком сложно, особенно на склонах для начинающих. Инструкторы говорят, что уже к концу недели можно более или менее уверенно стоять на лыжах.
– На вид ужасно страшно, но, как мне кажется, мне понравится.
Розалин проводила взглядом группу лыжников – достигнув дна каньона, они, подняв фонтаны снега, с изяществом описали дугу и застыли на месте. Но уже в следующее мгновение их подхватил подъемник, и они снова взмыли вверх. С другой стороны разлома ледяная поверхность склона была разрезана глубокими расселинами, они то пересекались, то извивались, образуя причудливый орнамент. Попадая в эти изломанные ловушки, солнечные лучи, плененные полупрозрачной поверхностью, начинали искриться разноцветными радугами.
Розалин довольно вздохнула.
– Я такая счастливая. Странно, но я никогда не думала, что, покинув Землю, я буду чувствовать себя такой счастливой. Знаешь, чего мне не хватает?
– Чего же?
– Кораблей. – Розалин развела руками. – Я хочу сказать, что здесь, на Амети, индустрия развлечений постепенно начинает развиваться. Например, вот этот горнолыжный курорт, все эти купола отелей, которые растут повсюду как грибы после дождя, и даже дурацкое авторалли между пятью городами, которое они запланировали на следующий год. Но кораблей здесь нет.
– Погоди, еще появятся. Океаны постепенно наполняются водой, а на континентах уже начали образовываться озера.
– Ха! Чтобы растопить ледник, понадобится еще тысяча лет. Так что мне их не видать – к тому времени я либо уже умру, либо буду так стара, что мне будет все равно, А как хотелось бы постоять на носу корабля, когда над головой у тебя хлопают тугие паруса, ощутить, как в лицо дует ветер.
– Ты говоришь так, словно уже испытала это однажды.
– Вынуждена напомнить тебе, что Дублин – портовый город, хотя в основном туда заходят грузовые суда из Англии и разных стран Европы. Но там вдоль всего побережья есть и парусные клубы. Я, например, умею грести. А еще я добилась успехов в виндсерфинге. – Взгляд ее серых глаз был устремлен куда-то за горизонт. – Правда, я попробовала всего один раз.
Лоренс поудобнее уселся на стуле.
– Мне это не светит.
– Бедный мой мальчик, – сочувственно надула губки Розалин. – Я то и дело падала в воду. Вода же была ледяной. И на вкус противная. Но так уж устроена наша память, что обычно вспоминается только хорошее.
Первый урок катания на горных лыжах прошел так, как обычно проходят подобные уроки. Лоренс и Розалин провели несколько часов, скользя по склонам и падая в снег, однако вскоре оба начали делать хотя и скромные, но все же успехи и под конец занятия уже могли съехать со склона для начинающих горнолыжников, вместе того чтобы скатиться кубарем вниз. Постепенно они прониклись пониманием того, какое удовольствие ждет их впереди, когда они перейдут к катанию по главному склону. Они даже дали друг другу слово, что больше не пропустят ни одного занятия.
Увы, едва Лоренс и Розалин добрались до своего отеля, как натруженные мышцы дали о себе знать. Ноги от лодыжек до икр нещадно болели, сделавшись как будто чужими. Плечи Лоренса пульсировали болью, словно их кто-то отходил дубинкой – он нашел этому лишь одно объяснение: уж слишком рьяно налегал на лыжные палки. Смеясь и морщась от боли, они разделись и вместе залезли в ванну. Намылив друг друга, они предались играм и ласкам, которые вскоре перешли в настоящий секс, отчего на пол во все стороны полетели брызги воды. Затем, насухо вытершись мягкими махровыми полотенцами, влюбленные продолжили свои забавы, а насытившись, перешли в спальню, где их уже ждала теплая постель.
После третьего раунда любовных утех они заказали в номер обильный ужин и бутылку шампанского. Матрас под ними был слишком скользким, так что есть в постели было довольно неудобно, и они, завернувшись в просторные махровые халаты, переместились на пол, расположившись на веранде перед огромным панорамным окном.
– После заката эти склоны будут казаться просто сказочными, – задумчиво произнесла Розалин.
Инструктор сказал им, что как только Амети переместится в тень, все трассы будут подсвечиваться оранжевыми и зелеными огнями, а сами лыжники станут носить на капюшоне красные и белые фонарики. Впечатление будет такое, будто на горный склон высадился десант пляшущих звезд.
Лоренс взял Розалин за руку и нежно пожал.
– Мы это еще увидим. Наши последние дни здесь как раз совпадут с заходом солнца. К тому времени мы уже наберемся опыта. Говорят, что как только мы окажемся в самом центре тени, Низана будет напоминать огромное огненное гало, словно ее атмосфера занялась от солнца огнем.
– Ой, мне не терпится поскорее это увидеть!
Они взяли початую бутылку и остатки конфет назад в постель. Лоренс лег, откинувшись на подушки, с бокалом шампанского в руке, и поставил рядом с собой коробку с конфетами. Розалин свернулась калачиком рядом с ним.
Пару минут она ерзала, стараясь устроиться поудобнее.
– Можешь заказать себе фильм! – сказала она.
– Спасибо. – Лоренс нежно поцеловал Розалин в лоб и обратился к ИР: – Обеспечьте мне доступ к моему личному файлу, раздел развлечения, игра «Полет к горизонту», серия шестая, эпизод пятый, стандартный ракурс от третьего лица.
– Ну, теперь доволен?
Розалин всегда вместе с ним смотрела «Полет к горизонту», хотя Лоренс подозревал, что ее вряд ли интересует судьбы экипажа «Ультемы», она просто старается ублажить его.
– Угу, спасибо тебе, – серьезно произнес он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101