А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Впрочем, - Лотар посмотрел на хозяина - к храпу здесь наверняка привыкли.
Он снова перевел взгляд на своих спутников. Сухмет ел мало, неохотно, даже чересчур неохотно. Да, значит, и старик выдохся, от усталости он становится совсем постником, словно восточный монах. Бостапарт, которому полагалось бы есть за троих, не поднимал глаза от своей тарелки и даже не глядел на то, что ему предлагали.
Лишь Джимескин и Шивилек пытались отведать угощение, но их усилия не сравнить было с хозяйским аппетитом, поэтому и они выглядели слабо. А Купсах, которого мучила боль от раны, дважды уронил разделочный нож и больше даже не пытался справиться с твердым, как сапог, куском мяса.
Зато хозяева уплетали за все щеки. Любо-дорого было на них посмотреть. Даже девушки не стеснялись и не жеманничали, изображая тонкость воспитания.
Девушек было две. Старшая - темноволосая красавица с вкрадчивыми и очень быстрыми, как у мантикоры, движениями, с загорелым, малоподвижным лицом и холодноватыми северными глазами - звалась Бетия. В ее повадке проскальзывало что-то от очень опытного бойца, но тонкие запястья и безупречная кожа на кулачках отвергали мысль, что она тренировалась в рукопашном поединке.
Младшую звали Жарной. Она была светловолосой, почти как Лотар, и смотрела на все с улыбкой, ожидая от мира, от людей и от будущего только хорошего. Девушка могла показаться даже простоватой, но в ясных ее глазах и прекрасном лице читалось совершенство духа. Едва коснувшись ее сознания, Лотар с удивлением понял, что барышня из этих глухих краев умна, превосходно образованна и оценивает происходящее как человек, прочитавший не одну сотню западных хроник, восточных трактатов и даже философских опусов, в которых запутался бы и сам мэтр Шивилек. И хотя образование ее внешне было бессистемным - научные труды перемешивались со старинными романами, - Жарна восприняла главное: систему ценностей и твердый взгляд на мир, способный выстоять перед любой бедой.
Обе были дочерями ближайшего соседа, владетеля долины, смешного и неуклюжего толстяка, которого звали Дро КаФрам. Он пользовался тут немалым уважением за умение увлекательно рассказывать, и за то, что являлся отцом двух девушек, явно предназначенных в жены сыновьям доблестного вождя клана КамЛут.
Правда, Лотар сомневался, что простоватый Клу справится с Бетией, а тихий, созерцательный Стак подойдет умной и проницательной Жарне, но это дело его совсем не касалось.
Осознав это, Лотар вдруг с тоской подумал, что, неся свою солдатскую судьбу, он так и прошел мимо сердечных волнений и всего, чем они наполняют жизнь, - причастности к чужой судьбе и возможности все рассказывать кому-то еще, кроме ироничного и слишком далекого от обычных человеческих забот Сухмета.
Рядом с КаФрамом сидела его жена - такая же, как и муж, невысокая, полненькая женщина с глазами Бетии и рассудком Жарны. Шазия, жена Афиса КамЛута, обращалась с ней как со старой и верной подругой. Лотар почти с удивлением обнаружил, что между женщинами может быть такая же долгая и испытанная дружба, как у него, например, с Рубосом или Сухметом. Звали ее госпожой Обриссой. По ее виду можно было судить, во что со временем превратятся ее дочери, если случаю не будет угодно дать им иную судьбу, чем тихая, неспешная, но счастливая жизнь в долине острова Шонмор.
Когда подали пиво и редкое здесь южное вино, Афис КамЛут хлопнул ладонью по столу и посмотрел на Лотара:
- Чужеземец, не расстающийся со своим мечом даже за дружеским столом, мы ждем твоего рассказа.
Почему-то Лотара это смутило. Он коснулся кончиками пальцев рукояти Гвинеда, выглядывающей из-за правого плеча, и чуть улыбнулся:
- Это не вещь, Афис, это друг. Может быть, даже больше - он часть меня. Я не могу его оставить. Если я нарушил обычаи твоего дома, прошу меня извинить.
Афис улыбнулся. В уголках его глаз собралось столько морщин, что он показался старше на десяток лет. Может, он и был тут старше всех, кроме Сухмета, конечно, просто старался следить за собой.
- Я не обвиняю тебя, Лотар. Я знаю, так бывает, когда очень долго не расстегиваешь перевязь.
Лотар провел рукой по лицу. Что-то в этих людях, в их природном уме и непритворном добродушии очень ему нравилось. Остаться бы здесь насовсем, подумал он, отбить Жарну у Стака и выстроить небольшой дом на мысу, чтобы морской ветер обдувал его долгие и долгие годы...
Сухмет, неловко потянувшись, вдруг уронил свою кружку. Прямо перед Лотаром образовалась лужа красного вина. Лотар поднял голову. Его старый друг и помощник холодно смотрел на него, не мигая. Таким расстроенным или даже злым Лотар не видел Сухмета очень много лет. А может быть, и вовсе никогда прежде не видел. И сознание восточника было полностью прикрыто, будто он остался один, в окружении врагов. Значит, что-то шло не так.
Желтоголовый поднял взгляд на хозяина дома:
- Достославный Афис, я неважный рассказчик, но у нас есть человек, который поведает тебе все с удовольствием, искусно и со знанием дела.
Он взглянул на мэтра Шивилека. Адъюнкт географии и философии дрогнул, подавился куском запеченной свинины, но быстро взял себя в руки, вытер рот салфеткой и принялся рассказывать. Дельно, последовательно, чуть щеголяя своей осведомленностью, и, по мнению Лотара, иногда излишне словоохотливо. Но для этой публики, пожалуй, наоборот, слишком сухо и неподробно.
Когда он кончил, утро за окнами превратилось в настоящий день, а солнце стало припекать сильнее, чем в южных степях. Лотар вспомнил, что они находятся в закрытой со всех сторон котловине, поэтому тут и должно быть жарче, и с удовольствием расстегнул куртку.
Слушатели, как и полагалось после интересной, со вкусом рассказанной истории, затаили дыхание. Афис КамЛут, забыв, что он владетель долины и почтенный воин, сидел, раскрыв от восхищения рот. Его Шазия, с горящими глазами на раскрасневшемся лице, шепотом по-матерински причитала, поминая Виградуна и Каша. А сообщение, что Рамисоса они похоронили у дороги, вызвало взрыв возмущения.
- Мы перенесем его на наше фамильное кладбище, - объявил Афис, - он погиб как воин и достоин лежать рядом с самыми знатными воинами нашего рода. Ты должен был сразу попросить меня об этом! Я удивлен, Лотар, что ты так холодно относишься к своим ученикам.
Вдруг в зале установилась тишина. Все смотрели на Лотара. А он не мог справиться со своим лицом и изо всех сил пытался сделать так, чтобы оно не очень выдавало его.
- Я не холодно отношусь к ним, ко всем троим павшим и к последнему из живых. - Лотар прокашлялся. - Если бы можно было, я бы, не задумываясь, свою жизнь отдал за любого из них, но...
Он опустил голову. И вдруг краем глаза снова увидел пронзительный, очень холодный, прямо ледяной, вопрошающий взгляд Сухмета. Да что такое со стариком? Или что-то происходит со мной, подумал Лотар.
Постепенно в зале снова стало шумно, кто-то заговорил, обсуждая услышанное, кто-то принялся прогонять не в меру разыгравшихся собак. Но очень скоро Афис снова перекрыл все голоса своим басом:
- Ну и что ты, Лотар, собираешься теперь у нас делать?
Желтоголовый поднял голову. Да, время скорби прошло.
- Если ты позволишь, хозяин, офицеры и матросы корабля займутся его ремонтом. А остальные попробуют найти нечто неожиданное где-нибудь в окрестностях.
- Но что же неожиданного может быть в наших краях? - удивилась Шазия. - Я все тут знаю, и ничего...
- Ну, ладно, чужеземцы, - провозгласил Афис. - Конечно, вы все считаетесь теперь гостями моего дома и моей долины. Если тебе потребуется помощь, не стесняйся, проси.
- Я прошу помочь команде корабля, - вдруг подал голос Купсах.
- Мои мастеровые к твоим услугам, капитан.
Купсах склонил голову в знак благодарности.
- Да, - Рубос вдруг нахмурился, - у нас с собой есть предатель...
- Нет, - отчетливо и очень громко произнес Лотар, чтобы пресечь все попытки решить судьбу Санса. - Он останется с нами.
Рубос нахмурился, потом нехотя проговорил:
- Это следует решить сообща.
Глава 28
Два дня и почти две ночи Лотар, Рубос, Сухмет и Бостапарт прочесывали Шонмор вдоль и поперек. Они облазили все малодоступные и даже недоступные скалы острова, взбирались на самые отвесные стены, надеясь найти хоть какой-нибудь знак. Они прошли вдоль всех склонов, пытаясь обнаружить хоть какой-то намек на пещеру. И не нашли ничего.
Не было ничего похожего на необычные знаки, ни единого намека на существование пещеры. Они не смогли обнаружить даже отблеска той энергии, которую кто-либо мог направить, как сигнал, восточным армиям, понуждая их идти войной на Запад. Это было самое большое НИЧЕГО за всю их долгую и полную приключений жизнь.
К вечеру второго дня Шивилек доложил, что "Летящее Облако" готово к полету. Оставалось только запастись продуктами, и можно было вылетать.
Шивилек вообще стал довольно деятельным. Он принимал самое непосредственное участие в восстановлении летающего корабля, и оказалось, что за время полета совсем неплохо понял его конструкцию. Кроме того, с помощью Джимескина он нашел двух новых людей из долины, которых, с благословения Афиса, они собирались взять вместо погибшего матроса и Санса.
Санс тоже принимал участие в ремонте корабля, хотя питался и спал отдельно, прямо на брошенном на землю куске войлока. К тому же с ним никто не разговаривал. Но окончательно его судьба была решена вечером второго дня, когда раны у Купсаха немного затянулись и стало ясно, что капитан снова может командовать кораблем.
Джимескин предложил оставить Санса на Шонморе, если уж Лотар почему-то не разрешает его судить. В этом не было, строго говоря, ничего чрезвычайного. Во все времена сомнительных членов команды списывали на берег.
Но на этот раз решение было так увязано с выздоровлением Купсаха, столько в нем было холодного, почти циничного расчета, что Санс даже попробовал пожаловаться Лотару вечером. Но безуспешно. Желтоголовый думал о своем, и размышления его не торопился прервать даже Сухмет.
Итак, все было готово к решению новых задач, но главной проблемой было то, что никто не знал, в чем они состоят.
На прощальный ужин в замке КамЛута собрались почти все видные люди долины Шонмора. Но ситуация была настолько неясной, что вместо веселого пира получилось унылое застолье. Лотар сидел тихо, ни на кого не обращал внимания и только иногда смотрел на Жарну или Шазию, которые пытались поднять его настроение и сели по бокам от него.
Сухмету было знакомо это состояние Желтоголового, и он не торопился понять, что из этого следует. А вот Рубос забыл, и пару раз довольно некстати приставал к Лотару, чтобы тот пояснил хотя бы ему, что они теперь собираются делать. Когда окончательно стало ясно, что ни он, и никто другой ответа на этот вопрос пока не узнает, хозяева - удивительное дело - даже немного успокоились. Словно они гордились тем, что долина Шонмора превращает чью угодно жизнь в спокойную и размеренную, - вот и охотники на демонов отсюда не срываются в немедленный поход.
Афис вместе с Дро КаФрамом даже немного развеселились. И добродушный владетель долины попытался, как мог, утешить гостей:
- Я же говорил тебе, Желтоголовый: у нас тут нет ничего странного или необычного. - КамЛут, как и многие другие, уже усвоил привычку обращаться к Лотару по прозвищу. - У нас и не может быть ничего необычного, мы живем тихо и никого не трогаем.
- Но и нас не нужно трогать, - поддакнул ему толстенький Дро. Иначе...
Что дальше нужно говорить, он не знал. Взглянув на него, Лотар убедился, что отец двух красавиц изрядно нагрузился и пребывает в самом радужном настроении.
- Ну, не уверен, что мы очень уж сильны, - вдруг усомнился Афис. - Ты вот, Дро, когда последний раз доспехи натягивал на свое брюхо?
Дро сосредоточенно похлопал себя по животу, попытался честно припомнить, когда доспехи попадались ему на глаза, но не сумел, и со вздохом ответил:
- Давно.
- Вот так-то, - словно он доказал что-то, подвел итог содержательному разговору Афис.
Лотар хмыкнул. Лицо его стало настолько отрешенным, невыразительным и таким нездешним, что все, кто это видел, умолкли. Словно в теплом, ярко освещенном зале на мгновение пахнуло ледяным ветром опасности. Кое-кто даже попытался закрыть лицо.
Лотар повернулся к Сухмету и, ни на кого не обращая внимания, спросил:
- Сухмет, может ли Жалын изменять свою внешность?
Восточник, зная, что с Лотаром происходит что-то очень важное, даже не притронулся к еде, только глотал слабое ячменное пиво. Он ответил мгновенно:
- Он способен мимикрировать под любого из нас. С точки зрения подражательной магии, способность маскироваться - лишь функция времени, а времени у него - хоть отбавляй.
Так, подумал Лотар. Значит, их враг может быть где угодно.
- А он способен усваивать психологию и даже пластику тех, под кого подстраивается?
- Любой психологический портрет для него - открытая книга, а что касается способности двигаться... Он настолько превосходит физическими кондициями любого из тех, за кого себя выдает, что ты не отличишь его и от молодого человека, если даже устроишь с ним кулачный поединок.
- Гром и молнии, о чем вы говорите? - спросил Афис. - А ты, старик, имеешь в виду кого-то конкретно? Тогда назови его имя, а не прячь свои обвинения под странными и непонятными словами.
- Мы не готовы никого обвинять, Афис, - ответил ему Рубос. - Может, до этого вообще не дойдет.
- Тогда в чем дело? И что за этим последует?
Лотар чувствовал, что решение совсем рядом, настолько близко, что вот-вот появится... Или не появится вовсе, как бывает у каждого, кто пытается решить проблему, которая сложнее своего исследователя.
Лотар сосредоточился. Вот сейчас, вот-вот... Нет, пока еще нет. Рубос тем временем заговорил:
- А за этим, дорогой Афис, если я правильно понимаю, может последовать удивительнейшее событие... А может, ничего не последует.
Ничего. Да, это они уже знают, два дня они провели здесь, ничего не обнаружив.
И вдруг Лотар понял, что нужно делать. От облегчения он даже откинулся на спинку резного стула. Потом, конечно, сообразил, что его идея может и не сработать... Но предчувствие уже твердило ему: сработает!
Словно откуда-то издалека до него донесся голос Дро КаФрама:
- Если носить доспехи - единственное, на что должен быть способен мужчина, то откуда берется все остальное - пиво и мясо, дети и урожай? Ну, пусть кто-нибудь мне ответит!
С другого конца зала донесся мягкий, журчащий девичий голосок. Кажется, это была Бетия, черноволосая, чернобровая красавица с повадками дикой кошки.
- Когда обнаруживаешь, что мужчину интересует только урожай, а не то, что ему предшествует, остается возблагодарить Демиурга, что не все они таковы.
Смех разлетелся по залу, как плеск крыльев голубиной стаи.
Лотар потянулся к своей кружке, попробовал. В ней было очень крепкое пиво, пронизывающее и тяжелое, как крик голодного хищника на рассвете, как запах трав, дурманящих рассудок. Лотар знаком подозвал слугу, но, когда тот подошел, забыл, о чем собирался попросить.
- Сухмет, давай рассуждать последовательно. Если я ошибусь, поправь меня.
- Принеси моему господину воды, - сказал Сухмет слуге, потом повернулся к Желтоголовому: - Я готов слушать, господин.
Лотар собрался, как перед поединком с незнакомым противником, который мог оказаться искусней его в бою.
- Почему мы так легко определили первую линзу?
- Мы таскались по всему Переднему Востоку, - буркнул Рубос, - ничего себе легко!
- И тем не менее мы без труда вычислили эту точку. Как только Купсах нарисовал три линии, мы...
- Я нарисовал их под диктовку, сэр, - отозвался Купсах. Оказалось, он тоже слушал.
- Что думаешь об этом, Сухмет?
Восточник принял из рук подоспевшего слуги кружку, заглянул внутрь, потому что Лотар в таком состоянии мог, не глядя, проглотить и расплавленное олово, успокоившись, поставил воду на стол и ответил:
- У нас были следы мыслей незащищенных людей. А когда мы столкнулись с людьми защищенными, вовремя подвернулась позолоченная статуя Боллоба.
- Правильно. Только это были еще и заряженные люди запрограммированные, одураченные, так или иначе находящиеся под пятой того, кто собрал, заставил оснастить и направил эти армии на Запад. Именно его след мы использовали в поисках линзы. И боюсь, я несколько переоценил себя. Линза эта была спрятана гораздо лучше, чем казалось вначале, просто мы воспользовались хорошим следом... То, что мы не можем найти вторую линзу, доказывает это.
Сухмет напряженно следил за Лотаром.
- Допустим. Что из этого следует?
- Из этого следует, Сухмет, что сейчас у нас есть только один выход воспользоваться тем же приемом. Определить направление и найти линзу с помощью человека, которого наш враг зарядил на зло.
Рубос растерянно осмотрелся, потом произнес:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30