Даже если в тот момент ты об этом не думал.— И благодарности ваши мне не нужны, — фыркнул грифон. — И вообще, я тут, видите ли, обедаю. Не могли бы мы отложить разговоры на потом?Если бы речь шла о человеке, Рон бы голову дал на отсечение, что грифон покраснел до корней волос. Разумеется, без причины злить грифона не стоит, но рыцарь был убежден, что Флар и в самом деле сознательно пришел на помощь человеку, а теперь в душе укоряет себя за это благое дело, не вяжущееся со строгим приказом Совета грифонов, ограничившим его функции только наблюдением.* * *В любом случае дальше двигаться было нельзя. Брик скрипел зубами от боли, и помочь ему могла только Айрин, сама находившаяся в полуобморочном состоянии и нуждающаяся в отдыхе. Решив не ждать, пока волшебница придет в себя настолько, что сможет применить что-нибудь из известного ей арсенала лечебных заклятий, гном прибегнул к народному, хотя и вполне действенному средству: влил раненому в горло чуть не кварту крепкого вина, предусмотрительно приобретенного им в городе. Юноша заснул.Они потеряли двух лошадей и большую половину запасов провизии. Мешки с едой были навьючены на невысокую, но крепкую, выносливую лошадку, однако той крупно не повезло — пылающая туша виверны, сбитой волшебницей, рухнула прямо на бедное животное. После чего мешки, смятые в лепешку, пропитанные кровью и виверны, и самой лошади, закопченные и местами сильно обгоревшие, уже ни на что не годились, как и их содержимое.Грифон улетел, закончив трапезу и, как показалось Рону, жутко страдая от глубокого душевного конфликта. Сам рыцарь вместе с гномом перетащил тела убитых в найденную неподалеку яму, а затем забросал их землей. Первое время он всерьез опасался, что где-то в скалах засели другие члены «Крылатого братства», но вокруг было тихо, видать, эта группа была относительно немногочисленной. С трупами виверн и лошадей они ничего делать не стали — с этим вполне могут разобраться и падальщики, когда люди отсюда уйдут.К вечеру Айрин немного оправилась и смогла заняться плечом Брика. Магия исцеления, никаким боком, казалось бы, не относящаяся к пламенному факультету, тем не менее была девушке знакома, и Брик избавился наконец от боли. Правда, даже подстегнутая магией, рука будет бездействовать еще день, а то и два, но спасибо и на том — на обычное выздоровление ушло бы, пожалуй, с полмесяца.Ночевать решили здесь же — даже если где-то в окрестностях и остались виверны, то ночью они имели привычку спать, и путникам с этой стороны ничего не грозило. Рон, как обычно, взял на себя первую стражу, зная, что все равно не заснет. Айрин привычно пристроилась у костра рядом с ним. Она все еще была слаба, но спать ей не хотелось, поэтому она просто прижалась к Рону и молча смотрела на огонь…— Айрин, я хочу спросить. Как получилось, что ты так выдохлась?— Переусердствовала слегка. Знаешь, каждое заклинание расходует немного Силы…— Я не понимаю. Сила она или есть, или ее нет…— Я не о том. Когда люди говорят о Силе, они подразумевают магические способности вообще. Мы же имеем в виду нечто другое. Маг постоянно имеет в запасе какое-то количество энергии, которое тратится на заклинания. Если эта энергия иссякает, начинают расходоваться жизненные ресурсы. Мой запас оказался недостаточным, к тому же увлеклась, пытаясь подстрелить эту тварь, и слишком быстро израсходовала все, что имела. А когда ты крикнул, я… испугалась… и…— И вложила в удар слишком много?— Да. В тот момент я не успела подумать, просто ударила изо всех сил.— Ты могла умереть?— Конечно, если бы они до меня добрались…— Я не о том. Может произойти так, что заклинание заберет больше жизненной энергии, чем у тебя есть?Она надолго задумалась, затем нехотя ответила:— Может… Тогда я, наверное, умру. Но это маловероятно… Скажем так: ни одно заклинание не требует столько энергии, сколько есть у человека. Даже самое сильное заклинание хоть немного да оставит.— А два, три подряд — они же вычерпают тебя…— Нет, Рон, ты не понимаешь. Два заклинания нельзя делать одновременно. Если первое отнимет слишком много сил, я просто лишусь сознания. И не смогу произнести второе… Я имею в виду серьезные заклинания, на которые нужно время.— А как эта ваша Сила… ну, как ее восполнить?— Обычный запас довольно просто. Можно черпать ее откуда угодно: от земли, от солнца… А вот жизненная энергия — прости, Рон, я понимаю, что создала проблемы, но я восстановлюсь только с течением времени. Сутки, двое… я точно не знаю.Собственно, Рон узнал все, что хотел. Значит, рассчитывать на помощь волшебницы в реальном бою можно только до определенного предела. Стоит ей выдохнуться, и девушку можно будет брать голыми руками, а допускать этого нельзя ни в коем случае.Пальцы Айрин дотронулись до его руки:— Расскажи, как ты стал наемником? Если это не секрет…— Да какой уж тут секрет… — хмыкнул он. — Обычная история. Если уж хочешь…* * *Его семья всегда была бедной… ну, или, скажем, стесненной в средствах. В тот год им особенно не повезло — казалось, все земные напасти навалились сразу, не давая передышки, не успевали хоть чуть-чуть оправиться от одного удара, как получали следующий. Никто не знал, за что Торн так ополчился на Сейшелов, но факт остается фактом — соседи уже начинали думать, что над потомками древнего рода нависло проклятие. Временами они и сами так думали.Сэр Руперт Сейшел, владетель замка и пяти маленьких деревень, время от времени плативших своему господину кое-какие налоги, позволявшие сводить концы с концами, скончался поздней весной. Охота, одна из немногих радостей, которые у него еще оставались, доконала старого рыцаря — столкнувшись в лесу с диким кабаном, он оказался менее быстрым и менее сильным.Миледи Тина Сейшел, оплакав супруга, справила ему пышные похороны — слишком пышные, если исходить из ее финансового состояния. Но вечное, и не всегда благое, стремление не ударить в грязь лицом заставило вдову не обращать внимания на расходы.Спустя месяц выпавший среди лета град, побивший поля и лишивший ленников последних надежд на приличный урожай, вынудил миледи снова заглянуть в давно уж показывающие дно сундуки, громко именующиеся сокровищницей. Разумеется, господин в трудную минуту должен помочь своим ленникам, если хочет и впредь получать налоги, иначе они вымрут от голода. Правда, злые языки утверждали, что немало было и тех, кто, не нуждаясь в помощи, изрядно нажился на полном неумении миледи вести финансовые дела. Как бы то ни было, но дело было сделано — сундуки практически опустели.Прошел еще месяц или чуть больше. Стоял август — жара этим летом выдалась неслыханная, ручьи пересыхали, поля желтели, тут и там вспыхивали лесные пожары, да и крестьянские дома горели с той же готовностью. В один далеко не прекрасный день вспыхнул пожар и в замке — а старый, порядком осыпавшийся ров, которому полагалось быть заполненным водой, оказался сух, — и пришлось ошалевшим слугам таскать воду из колодца, расположенного во дворе… В огне были уничтожены пристройки к замку, но самым ужасным было то, что, задохнувшись в дыму, погибла миледи Сейшел.Рон, еще не оправившийся после смерти отца, похоронил и мать. Замок, и так не славившийся благополучием, постепенно приходил в совершенный упадок. Росли долги, постепенно превращаясь в серьезную проблему — о восстановлении замка уже не могло быть и речи, денег не хватало даже на самые насущные проблемы.Однажды слуга доложил, что группа людей ожидает немедленной встречи с молодым владельцем замка Сейшел и что люди эти очень настаивают. Это были кредиторы.Чудом ли Рону удалось выкрутиться из щекотливой ситуации с наименьшими потерями, но ему это удалось. Правда, в число наименьших потерь попал и замок, и конюшня, и скотный двор… в общем, почти все, что оставалось к тому времени в его владении. Удача же заключалась в одном из пунктов обязательства, согласно которому сэр Рон Сейшел сохранял за собой право выкупить указанное имущество, тем самым новые владельцы лишались главного — возможности перепродать замок новому хозяину, заработав на этом. Возможно, кредиторы пошли на этот шаг вынужденно — сэр Сейшел, как человек благородного происхождения, явно не слишком сильно пострадал бы, если бы повесил кредиторов вверх ногами на воротах пока еще своего замка. И то, что он этого не сделал, вовсе не значило, что он не мог этого сделать.Таким образом, в одно тоже далеко не прекрасное утро молодой сэр Рон Сейшел оказался владельцем лишь коня, меча, доспехов, щита с гербом и небольшой кожаной сумки, в которой был запас провизии на несколько дней.— Вот так все и произошло, Айрин, — вздохнул он.— А что было потом?— Потом? Потом я воевал, брался охранять караваны, учил владению оружием сынков благородных господ… За эти годы много было всякого. Несколько раз охотился за сокровищами… Из одной такой экспедиции я единственный вернулся живым.— А что произошло?— Мы наткнулись на горгулью…* * *ОТСТУПЛЕНИЕ СЕДЬМОЕВключение данного раздела в Бестиарий обусловлено многочисленными слухами, касающимися горгулий.Горгульи — каменные статуи, устанавливаемые для украшения замков, дворцов и иных строений. В ряде случаев горгульи отливаются из бронзы, меди или чугуна. По непроверенным данным, в период правления короля Эсхила Третьего (9503 — 9519) были изготовлены четыре золотые горгульи, которые впоследствии были переплавлены его наследниками и использованы в качестве материала для чеканки монет.Как правило, горгулий изображают в виде некрупных, размером с человека, фигур с головой собаки, летучей мыши или иной, предназначенной для устрашения. Часто используют клыки, рога, гребни, шипы и другие «боевые» элементы. Крылья горгулий обычно перепончатые, снабжены когтями, но непропорционально маленькие. Иногда имеют хвост, как ошипованный, так и обыкновенный. Особое внимание скульпторы уделяют когтям статуй, которые должны символизировать мощь и агрессию — эти элементы зачастую изготавливаются из иных материалов, чем «тело» скульптуры, применяется натуральная кость, сталь, обсидиан.Нередко горгульи снабжаются украшениями в виде ожерелий, браслетов или диадем. А в основном из сплавов, имеющих сходство по цвету с золотом, с инкрустацией из искусственных или (реже) натуральных драгоценных камней. Также драгоценные камни или их имитация используются для оформления глаз статуй — обычно берутся камни красного или желтовато-зеленого цвета.Горгульи — излюбленное архитектурное украшение у магов-людей.Существующее поверье о том, что в определенных условиях горгульи способны оживать и нападать на живых существ, является вымыслом и не имеет под собой ни одного реально подтвержденного факта. Магистрами школы Сан было изучено около трех сотен горгулий, как установленных в жилых замках и крепостях, так и находящихся в запасниках школы. Результаты исследований подтверждают, что горгульи не более чем обыкновенные статуи.(Бестиарий: горгульи. Школа Сан)* * *— Наш отряд… нас было всего пять человек, недостаточно для серьезной схватки, но слишком много, чтобы делиться… В общем, нам удалось проникнуть в старый храм, посвященный непонятно какому божеству. Но это определенно был не Торн и не Чар, по крайней мере для них не изготавливают статуй. Сама знаешь, считается, что и тот и другой могут менять обличья… Здесь же стояла статуя, правда, ее голова была отбита и раскрошена в щебень, но на статую было навешано немало золота и прочего добра. И у подножия ее валялось тоже достаточно.— Грабить храм…— Да, теперь я тоже так считаю, но тогда я был молод и азартен, Джос обещал большую добычу, да и не видел я ничего дурного в том, чтобы забрать без толку валяющееся золото. Это потом, когда я стал старше… Ну, храм мы нашли. Дорога к нему была тяжелой, но обошлось без стычек… Только одного из нашего отряда укусила змея, и он умер. Умер во сне, так и не поняв, что произошло, — иначе наш маг, думаю, успел бы помочь ему.— С вами даже маг был?— Айрин, ты меня удивляешь. Редко какое серьезное или тем более опасное предприятие обходится без опытного мага. Вас же не зря называют боевым кланом. А что делают члены боевого клана в мирное время? Вот то-то! Но я отвлекся… Так вот, до храма мы добрались впятером. Он был построен в горах, и очень давно, я даже не уверен, что его строили люди. Маленькое здание из серого камня, местами обрушившееся и все заросшее плющом… Вход был открыт, мы не стали дожидаться утра, Джос кричал, что золото рядом, надо только протянуть руку. Я пытался его отговорить, соваться туда во тьму с одними факелами… тем более что до рассвета оставалось не так уж долго. Но он не слушал, а сказал мне, что я трус и если боюсь, то могу оставаться здесь, снаружи, но тогда золото они поделят между собой…Рон подбросил дров в почти угасший костер и поворошил угли палкой, чтобы поленья быстрее занялись.— Знаешь, сейчас меня уже трудно вот так поймать… — вздохнул Рон. — Я стал умнее. А тогда я больше всего хотел всем доказать, что уж я-то как раз не трус. И я первым полез туда, мимо стоящих у входа горгулий — жуткие статуи, надо отдать им должное… Я тогда еще подумал, что их делал большой мастер. Мы все уже были в проходе, когда Фальк — он шел последним — закричал… Это даже был не крик, так, короткий вопль… а потом хрипение… Мы побежали вперед — опасность была сзади, а в узком проходе было трудно развернуться, не то что обороняться. Потом мы выбежали в центральный зал храма… там я и увидел эту статую… Я только успел заметить, что статуя, пожалуй, человеческая… и золото успел заметить, много… А потом нечто опять напало, на этот раз на Кору, подругу Джоса. Оно… оно просто оторвало ей голову.Рон закрыл глаза, вспоминая.* * *Дикий крик Коры… Ее голова, летящая куда-то в угол… Мечущийся по залу свет факелов… Мешком опускающееся на камни обезглавленное тело… Грег, самый молодой из них, визжа и бесконечно повторяя «нет, нет, не надо», позабыв о своих магических способностях, пытается забиться в угол… Из тьмы высовывается длинная лапа с тремя когтистыми пальцами, средний коготь впивается в спину Грега и тащит его во тьму… Он, Рон, бьет мечом по этой лапе, по когтю, меч со звоном ломается…Выскочив вперед, Джос выкрикивает какое-то заклинание, оказывается, он тоже это умеет… Он стоит между Роном и проходом, слишком близко к темному провалу в стене… и валится на спину… Рон видит, что у Джоса уже нет лица, кожа сорвана, лишь три борозды глубоко рассекают кровавую маску… Рыцарь встряхнул головой, отгоняя воспоминания и чувствуя, как медленно отступает вновь вернувшийся страх. Страх, который после той ночи еще не один год преследовал его, заставляя просыпаться в холодном поту.* * *— Я дождался утра, Айрин. И вышел из храма… спокойно вышел, ничто мне не помешало. Я не стал брать золото — на нем была кровь четверых моих… товарищей. А у входа все так же стояли горгульи — знаешь, их действительно ваял мастер, они были очень красивы, хищные опасные твари. Они охраняли этот храм, и они сумели покарать незваных гостей.— Прости меня, Рон, но при чем здесь горгульи? Они всего лишь статуи, украшения… Горгульи не могут оживать, пойми, это вообще, в принципе невозможно. Камень есть камень, он не может двигаться.— Да, Айрин, я знаю… она не может оживать, не может… Только вот на лапе одной из горгулий, на когте… там была зарубка, Айрин, моя зарубка… Ее оставил мой меч. Ночью, когда мы входили в храм, этой зарубки не было. И на когте была кровь… запекшаяся кровь. Как ты думаешь, чья кровь была на когтях твари, не способной оживать? Джоса? Коры? Могла бы быть и моя…— Рон, прости, но тому может быть масса причин… Твой меч тут ни при чем. Тварь, напавшая на вас, скорее всего зацепила статую, когда лезла за вами в проход, и царапину оставила, и сама поранилась… Может, это была маленькая виверна, может, мантикора или еще кто… Но я точно знаю одно: горгульи оживать не могут.— Да, я знаю… не могут… Только, Айрин, я провел там еще полдня. Нет, мне уже не нужно было это золото, оно было проклятым, и пусть остается там, в храме, пусть принадлежит этому никому сейчас не известному богу, и пусть он им подавится… Я остался, чтобы разбить этих горгулий… Я смеялся, когда крошил их, а они безмолвствовали… Я спрашивал их, зачем они убили моих спутников, они безмолвствовали… Я разбил их на мелкие куски, а потом уехал из тех мест.Он долго молчал, но Айрин ощущала какую-то недосказанность, как будто Рон сказал не все, как будто умолчал о чем-то важном, очень важном. У нее мелькнула мысль, и она осторожно спросила:— Ты ведь возвращался туда, правда? Скажи, возвращался?— Да, — тихо ответил Рон, зачарованно глядя на пламя костра, — да, возвращался. Спустя три года. Ты ведь уже догадалась: они снова были на месте…Больше он ничего не сказал, и Айрин, чувствуя его состояние, не стала задавать вопросы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37