– И посмотри, какой странной зверюгой он обзавелся!..
«Все-таки они шепчутся обо мне, – подумал я с некоторой тревогой, – и о моей лошадке!»
И словно в подтверждение моей мысли ворчливый шептун произнес:
– А может, шарахнуть его по башке каменюкой?.. Моя каменюка любой шлем проломит!..
– Можешь попробовать, – все также безразлично ответил тонкоголосый, – только я боюсь, что ты не успеешь его ударить, он быстрее достанет тебя своей секирой. А лезвия его секиры, как ты должен знать, рассекают любой камень... Так что пробуй, если хочешь, а я лучше смотаюсь в Зал Совета, предупрежу Норка, что Гвай ошибся и сияющий дан Тон жив!..
Послышался слабый шорох и вокруг меня снова воцарилась тишина.
Тем не менее я покрепче сжал рукоять своей страшной секиры, готовясь отмахнуться ею при первом намеке на какое-либо движение в мою сторону.
Однако никакого движения, даже движения воздуха не последовало. Прежняя тишина и прежнее безмолвие окружали меня. Мне даже показалось на мгновение, что услышанный мной диалог был просто сонной грезой... Но для «сонной грезы» он был слишком... содержательным!
И если вникнуть в содержание этой «грезы», получалось, что звали меня сияющий дан Тон... кхм, потом разберемся что это за титул, но, судя по всему, титул не маленький. Кроме того, меня не должно было быть, потому как меня накрыла дыханием, видимо... прикончила, какая-то Небесная Мать!.. Кто бы мог носить такое странное, похожее на одно из наших ругательств имя?! Кхм... опять-таки разберемся позже. Да, эта «Мать» меня прикончила в том случае, если некто Гвай (снова непонятно кто!) не ошибся и все правильно разглядел на Столе Скорби, где присутствовал лично. Ну что такое Стол Скорби и кто такие черные изверги сияющего дана Тона, я знал совершенно точно! Сам, лично видел, можно сказать, смертный оскал одного из этих извергов. Кстати, судя по бойне, устроенной на Столе Скорби, эти ребята в черной форме вполне соответствовали своему названию – «изверги»!..
И тут мои размышления прервало... светлое пятно, неожиданно появившееся впереди!
Пурпурная Дымка как раз выполнила очередной резкий поворот, и за ним тоннель, по которому я продвигался, оказался чуть подсвеченным. Свет падал из далекого овального отверстия, судя по всему, выпускавшего желтую тропу из горы на поверхность Мира.
«А вот и долгожданный выход!..» – с глубоким удовлетворением подумал я. И в этот момент в моей голове снова возникла чужая презрительная мысль: «Глупец, ты что же, не понял, что слышал троллей?! Смотри, как надо действовать в этом случае!»
Немного впереди, справа, послышался слабый шорох, словно по каменной стене протекла струйка сухого песка, а сама стена вдруг выгнулась вперед чудовищным брюхом, преграждая мне путь! Моя правая рука мгновенно выбросила вперед и чуть вверх серебристое лезвие секиры, и я почувствовал, как оружие со странным чмокающим звуком входит в камень. Вслед за этим моим ударом прозвучал жуткий, оглушающий рев! Стена, в которую чуть ли не до рукояти вонзилось лезвие секиры, дернулось в резкой конвульсии, едва не вырвав из моей руки рукоять оружия, в забрало моего шлема брызнуло чем-то зеленым, а затем на мой затылок обрушился страшный удар.
«Рухнул потолок тоннеля!..» – подумал я, валясь набок со своей лошадки, и сознание мое померкло.
Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я начал снова воспринимать окружающий мир. В голове пульсировала тупая тянущая боль, перед закрытыми глазами плавали яркие радужные круги. Я попытался пошевелиться, но тело отказывалось меня слушаться, руки и ноги были неподвижны, словно их удерживала некая непреодолимая сила. И тогда я сделал единственно на что оказался способен – открыл глаза и... осмотрелся.
Моя бренная плоть, по-прежнему упакованная в чужие доспехи, находилась в огромной пещере, очень слабо освещенной неким голубоватым мерцанием, рассеянным в воздухе. Справа, шагах в четырех от меня, неподвижно стояла какая-то темная тень, чуть колышущаяся, словно туман в безветренную погоду. Я долго приглядывался к ней, но так и не смог понять, что же это такое. Зато, едва оторвав взгляд от этой тени, я понял причину своего паралича – мое тело было распластано на здоровенной каменной плите, ноги, руки и шею плотно охватывали толстые металлические скобы, вбитые в камень. Именно эти скобы и не давали мне пошевелиться, и хорошо еще, что мне удавалось слегка поворачивать голову.
Надо сказать, что, осознав положение, в котором оказался, я вдруг... успокоился – ущерб, нанесенный моему здоровью, явно был незначителен, мои конечности были в полном порядке, тело и разум не пострадали и даже головная боль несколько отступила, утихла, хотя все еще давала о себе знать нечастыми ритмичными толчками. Думать, соображать она мне уже не мешала, но, как вы сами понимаете, мысли мои были достаточно тоскливы.
«Значит, это все-таки не потолок в тоннеле рухнул... Просто тот ворчливый паразит... тролль... достал-таки меня своей... „каменюкой“. И теперь, выходит, я в плену... вот только пока не ясно у кого!..»
Тень, клубившаяся невдалеке, снова чуть вздохнула и качнулась в мою сторону, но не приблизилась, а медленно потянулась прочь. Я с определенной долей тревоги вглядывался в ее странные «качания», но быстро убедился, что мне она ничем не угрожает... Пока не угрожает.
«Подведем промежуточный итог... – продолжил я свои скорбные размышления. – Оружие я потерял, лошадь потерял, двинуться не могу... Или все-таки могу?!»
Я снова попробовал пошевелиться, и снова у меня ничего не получилось.
«Интересно, зачем меня так прочно... пришпилили?.. – появилась у меня несколько даже ироничная мысль. – Неужели мой пленитель настолько неуверен в своих силах, что даже совершенно оглушенного человека побаивается?.. Или он... они... ну, в общем, те, к кому я попал, собираются учинить со мной какую-нибудь пакость?.. Типа неторопливого растягивания за ноги и за руки в разные стороны с целью... э-э-э... постепенного разрывания?..»
От этой мысли мне стало совсем нехорошо и я постарался дать своим мыслям несколько иное направление.
«А что там с моим магическим коконом?!»
Я быстро прощупал пространство пещеры на предмет магического окружения. С коконом, как оказалось, все было в полном порядке – он нисколько не уменьшился и не ослабел, а вот общий магический фон в этой пещере был каким-то странным... плотным и затхлым. Словно дикая, неприрученная Сила была сжата, стиснута, а затем... скисла, забродила от... от бездействия!!! Я привык, что неупорядоченный магический фон, из которого я черпал Силу для своего кокона, всегда вел себя агрессивно, яростно, всегда куда-то стремился, рвался или хотя бы метался в неосознанном поиске, а здесь все было спокойно. Нет, не мертво, магический фон присутствовал, но он был покоен... безразличен... инертен!.. И в то же время страшно напряжен, словно готовился к мощному взрыву!
Это было необычно и интересно! Я решил разобраться в этом странном феномене. Прикрыв глаза, чтобы меня не отвлекали всякие там колышущиеся тени, сформировал длинные тонкие магические жгуты и протянул их во все стороны от себя, но ничего не почувствовал – вокруг меня царило спокойствие. Однако я продолжал шарить по всему пространству пещеры, по ее углам, щелям, под разбросанными вокруг камнями, по странным, свисавшим с потолка каменным наростам.
И вот, когда я уже совсем отчаялся хоть что-то найти, кончик одного из самых длинных моих жгутиков коснулся некоей упорядоченной конструкции. Это была уже не дикая Сила, это было... заклинание! Старое, древнее, дремучее заклинание, до сих пор не рассыпавшееся только из-за того, что его опоясывали три магические формулы самосохранения, да и эти формулы уже дышали на ладан. И тем не менее именно это заклинание удерживало магический фон пещеры в столь необычном для него покое. Удерживало... едва-едва!..
«Интересно, что произойдет, если свернется хотя бы одна из этих формул?..» – с интересом подумал я, любуясь изяществом старинного Искусства, и тут же понял, что знаю, каким образом можно мгновенно развалить все три магические формулы.
Представить, что же произойдет после этого, мне помешали, я вдруг услышал уже знакомое шуршание сухого песка по голому камню и быстро открыл глаза. В десятке шагов от меня, справа и слева, вырастали две огромные тени. И тени эти медленно приближались!
Через пару секунд я понял, что вижу уже знакомые мне косматые валуны. Правда, эти двое весьма сильно отличались от тех, что я встретил на плато. Во-первых, длинная рыжая шерсть, покрывавшая этих двоих, была отнюдь не блеклой, а я бы сказал... сияющей. Она отблескивала в темноте масляным рыжим сиянием, словно ее только что промыли бальзамом с ополаскивателем, как постоянно талдычат в наших рекламах. Во-вторых, эти валуны имели в своей верхней части здоровенные округлые нашлепки, отдаленно напоминающие головы, правда, головы, совершенно лишенные шеи. Эту похожесть усиливало еще и то, что сквозь сияющую рыжую шерсть на этих «головах» просверкивали большие зеленовато мерцающие глаза. Имелись у этих валунов по две короткие, но очень толстые руки, которые сжимали здоровенные каменные дубины. Дубинки эти, надо сказать, высотой были с меня, а толщиной сильно меня превышали. Перемещались эти существа на чрезвычайно коротких и чрезвычайно толстых ногах, напоминавших тумбы, что не мешало, однако, двигаться им очень быстро и почти бесшумно.
«Так, – заметалась в моем мозгу отчаянная мысль, – теперь мне ясно, кто именно меня... прихватил!»
Тут мой взгляд снова упал на оружие каменных великанов и мне стало ясно, что именно сердитый шептун в тоннеле называл каменюкой.
«Но если именно такой дубинкой приложились к моему затылку, то... как же я остался жив?!» – изумленно подумалось мне, и я сразу сильно зауважал свои доспехи и того, кто их смастерил.
Между тем двое «валунов» остановились шагах в трех от плиты, на которой я отдыхал, и принялись меня рассматривать. Осмотр длился несколько минут, а затем они заговорили, не поворачивая друг к другу голов.
– Так, так, так... – глухо забубнил правый. – Значит, ты говоришь, именно вы встретили сияющего дана у четвертого поворота шестой аллеи?..
– Именно так, Норк, – ответил левый. – Он ехал на вот этом звере!.. – И валун ткнул своей каменной палицей в сторону вздыхавшей рядом со мной тени.
«Да ведь это... Пурпурная Дымка!.. – догадался я. – Значит, моя лошадка рядом».
Правый валун быстро переступил ногами-тумбами и всем телом повернулся в указанном направлении.
– Странный зверь... – протянул он, – таких зверей в наших горах не водится...
– Не водится, – согласился левый. – Мы его еле догнали... Еще немного, и зверь выскочил бы... под солнце, но Бугр успел загородить выход.
– Так, так, так... – снова забормотал тот, которого назвали Норком. – Вы встретили сияющего дана, а он проехал мимо и не обратил на вас никакого внимания?.. Не поднял свою секиру, не напал, не побежал прочь?..
– Нет, просто проехал мимо, – ответил левый. – Мы еще некоторое время рядом держались, а он все ехал и ехал... И нас не замечал...
– Или просто не обращал на вас внимания, – крайне недовольным тоном пробормотал Норк и после короткой паузы добавил: – Или сделал вид, что вас не замечает.
Они помолчали, а затем Норк вдруг заговорил быстрым резким голосом, так не вязавшимся с его прежним бормотанием:
– Вы, позор племени горных троллей, два недоумка, способных только размахивать каменюками! Неужели ни у одного из вас не хватило ума сообразить, что сияющий дан Тон со своим Ужасом Камней и без черных извергов способен расправиться с дюжиной таких каменноголовых истуканов, как вы. Или вы не видели, что он устроил на Столе Скорби?! Там ведь остались двенадцать горных троллей, не считая сотни воинов из других племен! А вы, значит, решили вдвоем его пристукнуть?!
– Я не решил, – буркнул второй тролль, – я сразу побежал в Зал Совета, чтобы сообщить тебе о... ну... что сияющий дан приехал...
– Сияющий дан приехал!.. – передразнил его Норк. – Сообщить мне... Что ж не сообщил?!
– Так тебя ж не было!.. – обиделся второй тролль.
– А ты что, не знал, что я отправился к серым стуканцам... по делу?!
– Знал, – сознался второй тролль, и тут же огорченно добавил: – Забыл...
– Забыл!.. – снова передразнил его Норк. – Как ты шерсть свою расчесать не забыл!.. О Небесная Мать, что ты напихала в головы этих недоумков!!!
Видимо, этот вопль тролльей души окончательно достал второго тролля, и теперь уже он заговорил быстро и довольно визгливо:
– Ну чего ты стонешь тут – «сияющий дан Тон...», «расправится сдюжиной...», «Ужас Камней»... Вот же он лежит прикованный на жертвенной плите, и Ужас Камней валяется рядом, и животина его стоит привязанная! Один удар каменюкой, и нет никакого сияющего дана!..
– Нет!!! – буквально взревел Норк, перебивая своего товарища. – Ты, Брюл, значит, думаешь, что человека, выжившего после дыхания Небесной Матери, можно свалить какой-то каменюкой?! Да ты самый полный, окончательный, бесповоротный и дурной дурак из всех самых дурных троллей!!! Дурнее тебя только твой дурной дружок Дрык, который ударил сияющего дана палицей!!!
Брюл, названный окончательным дураком, стоял, уставившись на меня своими зеленовато мерцающими глазами, и между его туловом и его головой образовалась странная, довольно широкая щель, напоминающая... открытый рот. А Норк, бывший, без сомнения, предводителем горных троллей, продолжал свое «наставление»:
– Ты думаешь, сияющий дан Тон спроста располосовал твоему дружку брюхо, вместо того чтобы просто снести ему голову?! Ты думаешь, он спроста подставил этому тупице Дрыку свой затылок?! Думаешь, это и в самом деле Бугр остановил его зверя?! Дураки!!! Да сияющий дан наверняка все это сделал специально!!!
– Специально?! – опешил «дурак». – Зачем?!
– Зачем!.. – опять передразнил его Норк. – Да затем, чтобы попасть в Священный Зал нашего Дворца!!! Вот вы сами его сюда и притащили!!!
– А откуда ж он знал, что мы его... что мы притащим в Священный зал?.. Его... Мы же его могли...
– Не могли! – зло оборвал заикастое бормотание своего товарища Норк. – Сияющий дан точно рассчитал, что такую жертву, как... сияющий дан, вы потащите в Священный зал, на жертвенную плиту!!!
Норк замолчал, задохнувшись в собственной ярости, а отчитываемый тролль явно не знал, что сказать в свою защиту. С минуту в Священном зале висело молчание, а затем Брюл растерянно спросил:
– Так что же теперь делать?.. Может, вышвырнуть этого Дана из нашей горы вместе с его секирой и его зверем?..
– Вышвырнуть?! – презрительно бросил Норк. – Расшвырялся, умник!..
Помолчав еще минуту, он вдруг повернулся и направился в глубь пещеры, пробормотав на ходу:
– Пойду посоветуюсь с Небесной Матерью...
Рядом со мной остался один Брюл. Он долго смотрел на мою распростертую фигуру и явно о чем-то размышлял. Потом, переступив ногами, он повернулся, уставился на Пурпурную Дымку и рассматривал ее довольно долго. Затем, сделав несколько шагов вперед, тролль очень смешно наклонился, словно валун его тела просто перекатился на подставках-ногах, и принялся рассматривать что-то лежащее на полу пещеры. Несколько раз он протягивал вперед руку, но так и не решился взять то, что рассматривал.
Наконец тролль выпрямился, развернулся и, словно приняв некое решение, быстро скрылся в темноте зала.
Шуршание его шагов стихло, однако в одиночестве я оставался недолго. Буквально через десяток минут снова послышался шорох песка, стекающего по камню, и из темноты выступили три тролля. Подкатив к моей плите, они остановились, минуту помолчали, а затем стоявший слева заговорил, и по голосу я сразу же узнал «окончательного дурака» Брюла:
– Ну что, выкинем его из нашей горы?!
– Выкинем, – глухим басом буркнул тролль, стоявший справа, – пока он не очнулся... И зверя его выкинем... Прямо в пропасть. А Ужас Камней не выкинем, пусть у нас остается!
– А зачем тебе Ужас Камней? – не поворачиваясь, поинтересовался средний. – Ты же все равно не возьмешь его в руки.
– Но если секира сияющего дана Тона останется у нас в горе, ее не сможет взять в руки никто из... других данов, – резонно ответил средний тролль, – и тогда она уже не будет Ужасом Камней...
Он помолчал и довольным тоном добавил:
– Мы будем звать ее Пленницей Камней!.. Ха!..
– Давайте быстрее вышвырнем сияющего дана!.. – поторопил Брюл своих товарищей и сделал шаг в направлении моего распростертого тела. – Я возьму дана, а вы выводите его зверя!..
– Но если в пропасти дан очнется, он сможет снова прийти за своей секирой, – с сомнением проговорил разумник, стоявший в центре. – Может, стукнуть его еще раз каменюкой?..
– Да били его уже каменюкой, – нетерпеливо возразил Брюл. – Дрык бил, а лучше Дрыка никто из нас каменюкой не владеет...
– Теперь Дрык каменюку и не поднимет.
1 2 3 4 5 6 7 8
«Все-таки они шепчутся обо мне, – подумал я с некоторой тревогой, – и о моей лошадке!»
И словно в подтверждение моей мысли ворчливый шептун произнес:
– А может, шарахнуть его по башке каменюкой?.. Моя каменюка любой шлем проломит!..
– Можешь попробовать, – все также безразлично ответил тонкоголосый, – только я боюсь, что ты не успеешь его ударить, он быстрее достанет тебя своей секирой. А лезвия его секиры, как ты должен знать, рассекают любой камень... Так что пробуй, если хочешь, а я лучше смотаюсь в Зал Совета, предупрежу Норка, что Гвай ошибся и сияющий дан Тон жив!..
Послышался слабый шорох и вокруг меня снова воцарилась тишина.
Тем не менее я покрепче сжал рукоять своей страшной секиры, готовясь отмахнуться ею при первом намеке на какое-либо движение в мою сторону.
Однако никакого движения, даже движения воздуха не последовало. Прежняя тишина и прежнее безмолвие окружали меня. Мне даже показалось на мгновение, что услышанный мной диалог был просто сонной грезой... Но для «сонной грезы» он был слишком... содержательным!
И если вникнуть в содержание этой «грезы», получалось, что звали меня сияющий дан Тон... кхм, потом разберемся что это за титул, но, судя по всему, титул не маленький. Кроме того, меня не должно было быть, потому как меня накрыла дыханием, видимо... прикончила, какая-то Небесная Мать!.. Кто бы мог носить такое странное, похожее на одно из наших ругательств имя?! Кхм... опять-таки разберемся позже. Да, эта «Мать» меня прикончила в том случае, если некто Гвай (снова непонятно кто!) не ошибся и все правильно разглядел на Столе Скорби, где присутствовал лично. Ну что такое Стол Скорби и кто такие черные изверги сияющего дана Тона, я знал совершенно точно! Сам, лично видел, можно сказать, смертный оскал одного из этих извергов. Кстати, судя по бойне, устроенной на Столе Скорби, эти ребята в черной форме вполне соответствовали своему названию – «изверги»!..
И тут мои размышления прервало... светлое пятно, неожиданно появившееся впереди!
Пурпурная Дымка как раз выполнила очередной резкий поворот, и за ним тоннель, по которому я продвигался, оказался чуть подсвеченным. Свет падал из далекого овального отверстия, судя по всему, выпускавшего желтую тропу из горы на поверхность Мира.
«А вот и долгожданный выход!..» – с глубоким удовлетворением подумал я. И в этот момент в моей голове снова возникла чужая презрительная мысль: «Глупец, ты что же, не понял, что слышал троллей?! Смотри, как надо действовать в этом случае!»
Немного впереди, справа, послышался слабый шорох, словно по каменной стене протекла струйка сухого песка, а сама стена вдруг выгнулась вперед чудовищным брюхом, преграждая мне путь! Моя правая рука мгновенно выбросила вперед и чуть вверх серебристое лезвие секиры, и я почувствовал, как оружие со странным чмокающим звуком входит в камень. Вслед за этим моим ударом прозвучал жуткий, оглушающий рев! Стена, в которую чуть ли не до рукояти вонзилось лезвие секиры, дернулось в резкой конвульсии, едва не вырвав из моей руки рукоять оружия, в забрало моего шлема брызнуло чем-то зеленым, а затем на мой затылок обрушился страшный удар.
«Рухнул потолок тоннеля!..» – подумал я, валясь набок со своей лошадки, и сознание мое померкло.
Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я начал снова воспринимать окружающий мир. В голове пульсировала тупая тянущая боль, перед закрытыми глазами плавали яркие радужные круги. Я попытался пошевелиться, но тело отказывалось меня слушаться, руки и ноги были неподвижны, словно их удерживала некая непреодолимая сила. И тогда я сделал единственно на что оказался способен – открыл глаза и... осмотрелся.
Моя бренная плоть, по-прежнему упакованная в чужие доспехи, находилась в огромной пещере, очень слабо освещенной неким голубоватым мерцанием, рассеянным в воздухе. Справа, шагах в четырех от меня, неподвижно стояла какая-то темная тень, чуть колышущаяся, словно туман в безветренную погоду. Я долго приглядывался к ней, но так и не смог понять, что же это такое. Зато, едва оторвав взгляд от этой тени, я понял причину своего паралича – мое тело было распластано на здоровенной каменной плите, ноги, руки и шею плотно охватывали толстые металлические скобы, вбитые в камень. Именно эти скобы и не давали мне пошевелиться, и хорошо еще, что мне удавалось слегка поворачивать голову.
Надо сказать, что, осознав положение, в котором оказался, я вдруг... успокоился – ущерб, нанесенный моему здоровью, явно был незначителен, мои конечности были в полном порядке, тело и разум не пострадали и даже головная боль несколько отступила, утихла, хотя все еще давала о себе знать нечастыми ритмичными толчками. Думать, соображать она мне уже не мешала, но, как вы сами понимаете, мысли мои были достаточно тоскливы.
«Значит, это все-таки не потолок в тоннеле рухнул... Просто тот ворчливый паразит... тролль... достал-таки меня своей... „каменюкой“. И теперь, выходит, я в плену... вот только пока не ясно у кого!..»
Тень, клубившаяся невдалеке, снова чуть вздохнула и качнулась в мою сторону, но не приблизилась, а медленно потянулась прочь. Я с определенной долей тревоги вглядывался в ее странные «качания», но быстро убедился, что мне она ничем не угрожает... Пока не угрожает.
«Подведем промежуточный итог... – продолжил я свои скорбные размышления. – Оружие я потерял, лошадь потерял, двинуться не могу... Или все-таки могу?!»
Я снова попробовал пошевелиться, и снова у меня ничего не получилось.
«Интересно, зачем меня так прочно... пришпилили?.. – появилась у меня несколько даже ироничная мысль. – Неужели мой пленитель настолько неуверен в своих силах, что даже совершенно оглушенного человека побаивается?.. Или он... они... ну, в общем, те, к кому я попал, собираются учинить со мной какую-нибудь пакость?.. Типа неторопливого растягивания за ноги и за руки в разные стороны с целью... э-э-э... постепенного разрывания?..»
От этой мысли мне стало совсем нехорошо и я постарался дать своим мыслям несколько иное направление.
«А что там с моим магическим коконом?!»
Я быстро прощупал пространство пещеры на предмет магического окружения. С коконом, как оказалось, все было в полном порядке – он нисколько не уменьшился и не ослабел, а вот общий магический фон в этой пещере был каким-то странным... плотным и затхлым. Словно дикая, неприрученная Сила была сжата, стиснута, а затем... скисла, забродила от... от бездействия!!! Я привык, что неупорядоченный магический фон, из которого я черпал Силу для своего кокона, всегда вел себя агрессивно, яростно, всегда куда-то стремился, рвался или хотя бы метался в неосознанном поиске, а здесь все было спокойно. Нет, не мертво, магический фон присутствовал, но он был покоен... безразличен... инертен!.. И в то же время страшно напряжен, словно готовился к мощному взрыву!
Это было необычно и интересно! Я решил разобраться в этом странном феномене. Прикрыв глаза, чтобы меня не отвлекали всякие там колышущиеся тени, сформировал длинные тонкие магические жгуты и протянул их во все стороны от себя, но ничего не почувствовал – вокруг меня царило спокойствие. Однако я продолжал шарить по всему пространству пещеры, по ее углам, щелям, под разбросанными вокруг камнями, по странным, свисавшим с потолка каменным наростам.
И вот, когда я уже совсем отчаялся хоть что-то найти, кончик одного из самых длинных моих жгутиков коснулся некоей упорядоченной конструкции. Это была уже не дикая Сила, это было... заклинание! Старое, древнее, дремучее заклинание, до сих пор не рассыпавшееся только из-за того, что его опоясывали три магические формулы самосохранения, да и эти формулы уже дышали на ладан. И тем не менее именно это заклинание удерживало магический фон пещеры в столь необычном для него покое. Удерживало... едва-едва!..
«Интересно, что произойдет, если свернется хотя бы одна из этих формул?..» – с интересом подумал я, любуясь изяществом старинного Искусства, и тут же понял, что знаю, каким образом можно мгновенно развалить все три магические формулы.
Представить, что же произойдет после этого, мне помешали, я вдруг услышал уже знакомое шуршание сухого песка по голому камню и быстро открыл глаза. В десятке шагов от меня, справа и слева, вырастали две огромные тени. И тени эти медленно приближались!
Через пару секунд я понял, что вижу уже знакомые мне косматые валуны. Правда, эти двое весьма сильно отличались от тех, что я встретил на плато. Во-первых, длинная рыжая шерсть, покрывавшая этих двоих, была отнюдь не блеклой, а я бы сказал... сияющей. Она отблескивала в темноте масляным рыжим сиянием, словно ее только что промыли бальзамом с ополаскивателем, как постоянно талдычат в наших рекламах. Во-вторых, эти валуны имели в своей верхней части здоровенные округлые нашлепки, отдаленно напоминающие головы, правда, головы, совершенно лишенные шеи. Эту похожесть усиливало еще и то, что сквозь сияющую рыжую шерсть на этих «головах» просверкивали большие зеленовато мерцающие глаза. Имелись у этих валунов по две короткие, но очень толстые руки, которые сжимали здоровенные каменные дубины. Дубинки эти, надо сказать, высотой были с меня, а толщиной сильно меня превышали. Перемещались эти существа на чрезвычайно коротких и чрезвычайно толстых ногах, напоминавших тумбы, что не мешало, однако, двигаться им очень быстро и почти бесшумно.
«Так, – заметалась в моем мозгу отчаянная мысль, – теперь мне ясно, кто именно меня... прихватил!»
Тут мой взгляд снова упал на оружие каменных великанов и мне стало ясно, что именно сердитый шептун в тоннеле называл каменюкой.
«Но если именно такой дубинкой приложились к моему затылку, то... как же я остался жив?!» – изумленно подумалось мне, и я сразу сильно зауважал свои доспехи и того, кто их смастерил.
Между тем двое «валунов» остановились шагах в трех от плиты, на которой я отдыхал, и принялись меня рассматривать. Осмотр длился несколько минут, а затем они заговорили, не поворачивая друг к другу голов.
– Так, так, так... – глухо забубнил правый. – Значит, ты говоришь, именно вы встретили сияющего дана у четвертого поворота шестой аллеи?..
– Именно так, Норк, – ответил левый. – Он ехал на вот этом звере!.. – И валун ткнул своей каменной палицей в сторону вздыхавшей рядом со мной тени.
«Да ведь это... Пурпурная Дымка!.. – догадался я. – Значит, моя лошадка рядом».
Правый валун быстро переступил ногами-тумбами и всем телом повернулся в указанном направлении.
– Странный зверь... – протянул он, – таких зверей в наших горах не водится...
– Не водится, – согласился левый. – Мы его еле догнали... Еще немного, и зверь выскочил бы... под солнце, но Бугр успел загородить выход.
– Так, так, так... – снова забормотал тот, которого назвали Норком. – Вы встретили сияющего дана, а он проехал мимо и не обратил на вас никакого внимания?.. Не поднял свою секиру, не напал, не побежал прочь?..
– Нет, просто проехал мимо, – ответил левый. – Мы еще некоторое время рядом держались, а он все ехал и ехал... И нас не замечал...
– Или просто не обращал на вас внимания, – крайне недовольным тоном пробормотал Норк и после короткой паузы добавил: – Или сделал вид, что вас не замечает.
Они помолчали, а затем Норк вдруг заговорил быстрым резким голосом, так не вязавшимся с его прежним бормотанием:
– Вы, позор племени горных троллей, два недоумка, способных только размахивать каменюками! Неужели ни у одного из вас не хватило ума сообразить, что сияющий дан Тон со своим Ужасом Камней и без черных извергов способен расправиться с дюжиной таких каменноголовых истуканов, как вы. Или вы не видели, что он устроил на Столе Скорби?! Там ведь остались двенадцать горных троллей, не считая сотни воинов из других племен! А вы, значит, решили вдвоем его пристукнуть?!
– Я не решил, – буркнул второй тролль, – я сразу побежал в Зал Совета, чтобы сообщить тебе о... ну... что сияющий дан приехал...
– Сияющий дан приехал!.. – передразнил его Норк. – Сообщить мне... Что ж не сообщил?!
– Так тебя ж не было!.. – обиделся второй тролль.
– А ты что, не знал, что я отправился к серым стуканцам... по делу?!
– Знал, – сознался второй тролль, и тут же огорченно добавил: – Забыл...
– Забыл!.. – снова передразнил его Норк. – Как ты шерсть свою расчесать не забыл!.. О Небесная Мать, что ты напихала в головы этих недоумков!!!
Видимо, этот вопль тролльей души окончательно достал второго тролля, и теперь уже он заговорил быстро и довольно визгливо:
– Ну чего ты стонешь тут – «сияющий дан Тон...», «расправится сдюжиной...», «Ужас Камней»... Вот же он лежит прикованный на жертвенной плите, и Ужас Камней валяется рядом, и животина его стоит привязанная! Один удар каменюкой, и нет никакого сияющего дана!..
– Нет!!! – буквально взревел Норк, перебивая своего товарища. – Ты, Брюл, значит, думаешь, что человека, выжившего после дыхания Небесной Матери, можно свалить какой-то каменюкой?! Да ты самый полный, окончательный, бесповоротный и дурной дурак из всех самых дурных троллей!!! Дурнее тебя только твой дурной дружок Дрык, который ударил сияющего дана палицей!!!
Брюл, названный окончательным дураком, стоял, уставившись на меня своими зеленовато мерцающими глазами, и между его туловом и его головой образовалась странная, довольно широкая щель, напоминающая... открытый рот. А Норк, бывший, без сомнения, предводителем горных троллей, продолжал свое «наставление»:
– Ты думаешь, сияющий дан Тон спроста располосовал твоему дружку брюхо, вместо того чтобы просто снести ему голову?! Ты думаешь, он спроста подставил этому тупице Дрыку свой затылок?! Думаешь, это и в самом деле Бугр остановил его зверя?! Дураки!!! Да сияющий дан наверняка все это сделал специально!!!
– Специально?! – опешил «дурак». – Зачем?!
– Зачем!.. – опять передразнил его Норк. – Да затем, чтобы попасть в Священный Зал нашего Дворца!!! Вот вы сами его сюда и притащили!!!
– А откуда ж он знал, что мы его... что мы притащим в Священный зал?.. Его... Мы же его могли...
– Не могли! – зло оборвал заикастое бормотание своего товарища Норк. – Сияющий дан точно рассчитал, что такую жертву, как... сияющий дан, вы потащите в Священный зал, на жертвенную плиту!!!
Норк замолчал, задохнувшись в собственной ярости, а отчитываемый тролль явно не знал, что сказать в свою защиту. С минуту в Священном зале висело молчание, а затем Брюл растерянно спросил:
– Так что же теперь делать?.. Может, вышвырнуть этого Дана из нашей горы вместе с его секирой и его зверем?..
– Вышвырнуть?! – презрительно бросил Норк. – Расшвырялся, умник!..
Помолчав еще минуту, он вдруг повернулся и направился в глубь пещеры, пробормотав на ходу:
– Пойду посоветуюсь с Небесной Матерью...
Рядом со мной остался один Брюл. Он долго смотрел на мою распростертую фигуру и явно о чем-то размышлял. Потом, переступив ногами, он повернулся, уставился на Пурпурную Дымку и рассматривал ее довольно долго. Затем, сделав несколько шагов вперед, тролль очень смешно наклонился, словно валун его тела просто перекатился на подставках-ногах, и принялся рассматривать что-то лежащее на полу пещеры. Несколько раз он протягивал вперед руку, но так и не решился взять то, что рассматривал.
Наконец тролль выпрямился, развернулся и, словно приняв некое решение, быстро скрылся в темноте зала.
Шуршание его шагов стихло, однако в одиночестве я оставался недолго. Буквально через десяток минут снова послышался шорох песка, стекающего по камню, и из темноты выступили три тролля. Подкатив к моей плите, они остановились, минуту помолчали, а затем стоявший слева заговорил, и по голосу я сразу же узнал «окончательного дурака» Брюла:
– Ну что, выкинем его из нашей горы?!
– Выкинем, – глухим басом буркнул тролль, стоявший справа, – пока он не очнулся... И зверя его выкинем... Прямо в пропасть. А Ужас Камней не выкинем, пусть у нас остается!
– А зачем тебе Ужас Камней? – не поворачиваясь, поинтересовался средний. – Ты же все равно не возьмешь его в руки.
– Но если секира сияющего дана Тона останется у нас в горе, ее не сможет взять в руки никто из... других данов, – резонно ответил средний тролль, – и тогда она уже не будет Ужасом Камней...
Он помолчал и довольным тоном добавил:
– Мы будем звать ее Пленницей Камней!.. Ха!..
– Давайте быстрее вышвырнем сияющего дана!.. – поторопил Брюл своих товарищей и сделал шаг в направлении моего распростертого тела. – Я возьму дана, а вы выводите его зверя!..
– Но если в пропасти дан очнется, он сможет снова прийти за своей секирой, – с сомнением проговорил разумник, стоявший в центре. – Может, стукнуть его еще раз каменюкой?..
– Да били его уже каменюкой, – нетерпеливо возразил Брюл. – Дрык бил, а лучше Дрыка никто из нас каменюкой не владеет...
– Теперь Дрык каменюку и не поднимет.
1 2 3 4 5 6 7 8