А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Там он открыл потайное отделение шкафа и извлек из него усеянную кнопками с цифрами продолговатую пластмассовую коробку с короткой антенной. Грязные пальцы сноровисто пробежали по клавишам. Коробка тихонько пискнула.
— Вызываю Берта, — сказал Фариас.
Полковник в отставке Александр Игнатьевич Волков, разумеется, не подозревал о состоявшемся в лавке Фариаса диалоге и его последствиях. К вечеру, когда ожидаемая гроза так и не разразилась, он принял таблетку, чтобы утихомирить ноющую боль в боку, и вышел из убогого номера «Гранд Отеля» на улицу. Оливейра уехал на джипе в Жобути-Секо за бензином, но лишившемуся переводчика Волкову не сиделось в душной клетушке. На улице можно хоть кого-то встретить, что-то заметить, что-то узнать
Пока расследование полковника не сдвигалось с мертвой точки. Он собрал уже целую коллекцию отрицательных ответов, но не спешил опускать руки. В конце концов, он живет в Коадари только три дня.
Едва покинув гостиницу, Волков обратил внимание на вишневый «опель», стоящий у противоположной обочины. Такая машина, незаметная где-нибудь в Лондоне или Берлине, здесь выглядела чуть ли не лимузином.
Волков неторопливо зашагал вдоль домов. «Опель» двинулся за ним со скоростью пешехода. Так, это уже любопытно… Не зря полковник донимал каждого встречного расспросами о немцах, затрагивал нацистскую тематику. Он надеялся принудить противника к самообнаружению, и вот, кажется, это ему удалось. Но чего ждать теперь? Пули в спину?
«Опель» обогнал Волкова и развернулся, загораживая ему дорогу. Полковник замер, готовый кинуться в лабиринты хижин, но никто не наводил на него стволов огнестрельного оружия. Сидевший справа от водителя немолодой человек опустил стекло до упора и позвал по-русски с сильным акцентом:
— Подойдите к машине, Александр Игнатьевич.
Итак, стрельбы не будет — профессионалы делают это иначе. Скорее следует ожидать похищения. Ну что ж, он сам напрашивался.
Волков приблизился к «опелю».
— Кто вы? — без излишних эмоций поинтересовался он. — Откуда вам известно мое имя?
— Вы сами написали его в гостиничной книге регистрации. Александр Игнатьевич Волков, турист из России. Или это неправда?
— Это правда, — сказал Волков.
— А меня зовут Берт Картер.
Назвавшийся Картером выбрался из «опеля», жестом пригласив полковника занять его место, на что тот согласился, ибо из-за ближайшего угла выступили двое парней, очевидно, не безоружных.
— По моей догадке, вы стремились познакомиться с нами, Александр Игнатьевич, — произнес Картер. — Если так, то это желание оказалось взаимным.
Он сел за спиной полковника, и в ту же секунду к лицу Волкова прижалось что-то мягкое, остро пахнущее эфиром. Парни втиснулись в машину, и «опель» как по волшебству испарился с улиц Коадари.
За этой сценой следили несколько досужих обывателей, как всегда коротающих день возле окон. Они поведали вернувшемуся водителю джипа, что русский уехал со своими друзьями, а с кем же еще: беседовали они дружелюбно, никакого насилия никто не применял.
Оливейра подождал день, другой… Дольше он ждать не мог, ведь он состоял на службе туристической фирмы. Он поставил в известность полицию, где его внимательно выслушали, угостили чаем и тут же забыли о нем. Не разыскивать же в самом деле человека в Центральной Амазонии! Пусть о русском беспокоятся в их консульстве, надо бы туда сообщить в установленном порядке. Но, может быть, он вскоре объявится и сам… А нет, так с консульством всегда успеется.
13
Когда послышался скрежет ключа в замке, Фил Эванс автоматически посмотрел на часы. Ему приносили еду трижды в день: в девять, в пятнадцать и в двадцать один, а сейчас было… Одиннадцать тридцать. Новый миссионер явился обращать язычника в свою веру?
Дверь отворилась, и порог переступил высокий широкоплечий мужчина в черной форме, похожей на эсэсовскую. Эванс сначала разглядывал именно эту форму и только потом посмотрел визитеру в лицо. Медленно, с выражением крайнего изумления он поднялся со стула.
— Здравствуйте, мистер Эванс, — громко сказал пришедший, предвосхищая возможные попытки Эванса заговорить первым. — Я Эрвин Кригер. Вижу, вы тут неплохо устроились. Комфорт, чистота. Кормят прилично?
— Вполне. — Эванс снова сел. — Даже когда я отдыхал на швейцарском курорте, в тамошних ресторанах готовили порой и похуже.
— В Швейцарии, должно быть, чудесно. — Кригер уселся напротив Эванса, достал сигареты, распечатал пачку и закурил. — Жаль, что я не бывал там. Но я слышал, что оценившие прелести Швейцарии туристы обычно возвращаются туда снова. И вам, наверное, хотелось бы опять дышать целебным воздухом, кататься на горных лыжах…
— Еще бы… Но в вашей пещере, к сожалению, нет гор, а воздух, как в пустом бензобаке.
— Может статься, мистер Эванс, — Кригер выпустил клуб дыма и разогнал его ладонью, — мы с вами еще вместе покатаемся на лыжах с гор. Но для этого вы должны вести себя разумно.
— Хм… Разве я похож на безумца?
— Возможно, у нас с вами просто разные представления о разумном поведении. Скажите, что вы думаете о нас? Только начистоту.
— Начистоту? Хорошо. Думаю, что вашей комедии скоро финита. И хотя не возьмусь предсказывать, как и где, но вы свернете себе шею.
— Вот видите, какую принципиальную ошибку вы допускаете. — Кригер извлек из кармана авторучку и записную книжку, черкнул несколько слов, передал книжку Эвансу. — Я бы сказал, ошибку перспективы. Все с точностью до наоборот. Шею свернет себе теперешняя цивилизация, и я это докажу. Зачем же вам отправляться в преисподнюю вместе с ней?
— Сначала докажите, — усмехнулся Эванс. В книжке он прочел: «Скорее всего, здесь нет прослушивания, но я не уверен». Кригер протянул ему авторучку, говоря:
— Все очень просто и вполне доступно пониманию даже среднего человека — а вы таковым, как я надеюсь, не являетесь. Я не стану читать вам отвлеченных лекций, я практик. Здесь, в Фортрессе, создано непобедимое оружие и разработаны детальные, тактически неуязвимые планы его применения. Нелепо было бы для вас пополнять число жертв заведомо проигранной войны.
Во время этой краткой речи Эванс торопливо писал. Кригер взял книжку из его рук и прочел: «Где Рэнди и Флетчер? Какие есть шансы?»
— Быть практиком предпочтительнее в том смысле, — заметил Эванс, пока Кригер покрывал бумагу стремительными строчками, — что ничего не принимаешь на веру. Я тоже практик, а не фанатик и отойти в сторону от надвигающегося бульдозера не считаю проявлением трусости. Пока мне очевидно, что бульдозер ваш из папье-маше. Попробуйте меня разубедить.
Кригер подтолкнул к нему книжку, где появился такой текст: «С Флетчером и Рэнди я встречусь сегодня. Насколько можно полагаться на Флетчера? Они будут играть на болезни его сына. Не сломается?»
— Мне это сейчас вряд ли удастся, — проговорил Кригер в ответ на высказанное Эвансом вслух. — Если бы вы воочию видели то, что видел я… Возможно, я сумею убедить доктора Мерца показать вам «Илзе-41».
— А что это такое?
— Все. Крушение вашей мечты и воцарение нашей. Но в новом мире и для вас найдутся захватывающие дела. Быть среди его строителей — разве это не достойнейшая цель человеческого существования?
— Смотря какой мир, — уклончиво отозвался Эванс, протягивая книжку Кригеру. Там стояло: «Считаю, что на Флетчера можно положиться».
— А вот это предстоит решать не вам. — Авторучка в пальцах Кригера забегала по бумаге. — Поймите, вас спрашивают не о том, какой мир вы хотите построить. Он будет преобразован без вашего одобрения, но вам предоставляется возможность другого выбора, выбора собственной судьбы. На свалке — или у руля. Такой вот выбор.
«Сопротивляйтесь, — читал Эванс, — высмеивайте меня. Требуйте доказательств, торгуйтесь, уступайте медленно. Важно выиграть время, чтобы я успел подготовиться к действию. Когда я уговорю Мерца устроить вам экскурсию, сдайтесь на осмотре цистерн».
Кригер сунул книжку в карман, не вырывая листка, — он опасался, что чувствительный микрофон уловит треск разрываемой бумаги.
— Нацисты всегда были сильны в мистике, — ехидно промолвил Эванс. — А куда эта мистика однажды завела некоего фюрера?
— Ладно! — Кригер хлопнул ладонью по колену. — В самом деле, пустой какой-то разговор. Собственно, я к вам с конкретным предложением. Вы нам не так уж нужны, нам нужен сенатор Флетчер. Помогите склонить его на нашу сторону. Не разыгрывайте героя, вы не в театре, зрителей нет и аплодировать некому. Для Америки вы уже умерли. Не верите? Вот. — Он вытащил из кармана кителя и бросил на стол сложенную газету со статьей об исчезновении самолета, где упоминались и сопровождавшие сенатора лица. — Но вы можете и воскреснуть, и объяснить это проще простого — блуждали по джунглям, выбрались… Только не воображайте, что стоит вам оказаться в Америке и вы исхитритесь предать нас. Нет, мы подготовим такие материалы о вашем сотрудничестве с нами, что вас посадят на электрический стул. Помните об этом всегда. Альтернативы нет, Эванс. Только с нами. Впрочем, если вы считаете приемлемой альтернативой смерть…
Кригер умолк. Эванс откликнулся с иронией:
— Спасибо за исчерпывающие разъяснения, сэр. Заходите на недельке, поболтаем о несокрушимости вашего Фортресса. Кстати, коньяк в вашем борделе подают или вы обходитесь кровью свежеубиенных жертв?
Выйдя от Эванса, Кригер не сразу отправился к Рэнди. Сначала он заехал к себе, там разорвал переписку на мельчайшие клочки и спустил в унитаз.
14
Лейтенант полиции Лонг-Бранча Хэролд Биттер отлично знал, кто убил профессора Бергера. Ведь именно он по заданию Сарджента осуществлял операцию прикрытия, разворачивая следствие к фальшивым уликам и ложным свидетельствам. Но у самого лейтенанта Биттера сомнения появились уже тогда, когда он впервые осматривал извлеченную из воды машину профессора.
Аквалангисты подцепили машину крюками, и могучий кран вытащил ее на берег. Обе дверцы впереди были распахнуты, вода потоками лилась на песок.
Биттер долго ходил вокруг автомобиля, скептически разглядывая пулевые отверстия. Потом он обратился к помощнику, сержанту Тому Харди, тоже работавшему на «Сириус».
— Странно как-то стрелял этот парень, Том. Такое впечатление, что он не в профессора целился, а круги рисовал, приняв голову Бергера за центр. Сядь-ка за руль.
Том Харди уселся в машину. Единственный неповрежденный участок изрешеченного пулями ветрового стекла пришелся прямо напротив лица сержанта.
— Машину он расколошматил на славу, — Биттер заглянул в мокрый салон, — а вот в профессора не попал, даю руку на отсечение.
— Ну и что? — Харди пожал плечами. — По крайней мере, это объясняет, почему открыты дверцы и почему нет трупа. Совершенно очевидно, что Бергер еще какое-то время жил под водой. Он открывает левую дверцу… Но что-то мешает ему выбраться, может быть, скала… Тогда он устремляется к правой. Но секунды уходят, он захлебывается, теряет сознание… А труп утащило течением. Да и акулы тут встречаются.
Харди вылез из машины. Они с Биттером отошли в сторону, чтобы не мешать полицейским экспертам.
— Скорее всего, ты прав, — сказал лейтенант, закуривая. — И все-таки я бы еще пошарил на дне. Знаешь, так неофициально, для очистки совести и полного отчета мистеру Сардженту. Я не имею в виду поиски трупа, его мы все равно обязаны искать. А так… Вдруг что интересное попадется?
— Как прикажете, сэр, — кивнул Харди.
Но приступить они смогли не скоро. В Лонг-Бранче началась большая охота на торговцев наркотиками, использовавших тихий городок в качестве перевалочной базы на пути к необъятному нью-йоркскому рынку, и Биттер с Харди были заняты с утра до ночи. Лишь когда прозвучал отбой и аврал закончился, Биттер с помощником в свободные от службы часы обследовали с аквалангами обширную площадь по радиусам от места падения машины в океан. Удача выпала Харди, он нашел застрявший в расщелине скалы однобаллонный акваланг. Биттер молча оглядел находку, прикинул расстояние от исходной точки — далеко, метров пятьсот. В баллоне оставалось еще немного воздуха.
— Твое мнение, Том? — Биттер вытерся мохнатым полотенцем и не спеша принялся одеваться.
— Черт его знает… Ну не выбросили же попросту исправный, совершенно новый акваланг…
— Тогда как он сюда попал и что это значит?
— Загадка, сэр. На всякий случай давайте поспрашиваем в магазинах, торгующих спортивным инвентарем. Глядишь, что-нибудь и выясним.
— А если он куплен в Нью-Йорке или еще где? — буркнул лейтенант.
— Тогда пойдем пить пиво, — засмеялся Харли. Лестер Маклеллан, магазин которого они посетили третьим по счету, встретил полицейских с удивлением.
— А у меня все в порядке, офицеры, — сразу заявил он. Харди извлек из сумки акваланг и положил на стол.
— Этот аппарат продан вами?
— Да кто его знает… — Маклеллан покосился на акваланг. — Это массовая продукция, их тысячами выпускают. И у меня такие были, сейчас все проданы… Можно проверить по серийному номеру.
Он перевернул акваланг, посмотрел на номер, выбитый на стальной пластине, включил компьютер.
— Так, — бормотал он, — посмотрим… номер 123645… Да, точно. Я заказывал двадцать таких аквалангов, этот из моей партии. Как раз продан последним.
— А кто его купил? — спросил Биттер.
— Тут вам повезло, ведь, как правило, я фамилий покупателей не спрашиваю. А последний аппарат из той партии взял парнишка, он у меня на подхвате — сторожем, грузчиком. Неужели он что-нибудь натворил с этим аквалангом? Не верится, такой хороший парень…
— Ничего он не натворил, — успокоил Маклеллана Биттер. — Но нам нужно поговорить с ним… Как бы его повидать?
— Да он здесь, таскает коробки со спортивными костюмами. — Владелец магазина приоткрыл дверь. — Фрэнк!
В комнате появился юноша в футболке с надписью «Сделай их всех!».
— Офицеры хотят с тобой побеседовать… — Маклеллан обернулся к Биттеру. — Мне выйти?
— Если не возражаете.
Маклеллан оставил парня наедине с полицейскими. Лежащий на столе акваланг подсказал Фрэнку, в чем дело, и сейчас он поспешно соображал, как себя повести.
Лейтенант Биттер просверлил юношу казенным взглядом.
— Представься, — проскрипел он.
— Фрэнк Райан, студент-филолог. Только в данный момент я не очень-то филолог. Понимаете, у меня есть девушка, мы собираемся пожениться, и я…
— Подрабатываешь, — подхватил Биттер. — Копишь деньги для семейного очага. Похвально. И как, неплохо платит мистер Маклеллан?
Фрэнк оглянулся на дверь и заговорщически понизил голос:
— По правде сказать, такого скрягу мир еще не видывал…
— Ага. Значит, финансовое положение у тебя так себе.
— Хреново, сэр.
Глаза Биттера заблестели.
— И при этом ты недурно развлекаешься. Покупаешь акваланг, после первой пробы выбрасываешь. Ну не понравился он тебе, бывает. Ты новый купишь, ты же богатый…
Фрэнк понял, что попался.
— У нас была скидка, распродажа… — беспомощно забормотал он.
Лейтенант грохнул тяжелым кулаком по столу:
— Вот что, парень. Мы расследуем убийство. Этот акваланг — улика. И если ты не расскажешь нам все, я буду вынужден арестовать тебя как подозреваемого.
Парень в отчаянии всплеснул руками:
— Да вы мне ни за что не поверите, сэр! Полицейские переглянулись.
— Ты говори, как было, а уж верить или нет, нам виднее, сынок, — наставительно произнес Биттер. Фрэнк вздохнул:
— В общем, я ночью дежурил…
— Стоп. Когда?
Занося в записную книжку названную Фрэнком дату, лейтенант отметил, что рассказ парня относится к ночи перед убийством Бергера.
— В час или в два, точно не помню, через окно вламывается этот тип. Я думал — грабитель, а он взял акваланг и заплатил за него, представляете?
— Сколько он накинул тебе сверху, чтобы ты помалкивал? Фрэнк потупил взор:
— Я не сделал ничего плохого, сэр…
— Конечно, ничего, — усмехнулся Биттер. — Всего-навсего покрыл убийцу, не предупредил полицию и тем самым не предотвратил преступление. Да ладно, чего там… Теперь важно его поймать. Что он взял из магазина, кроме акваланга?
— Больше ничего, сэр.
— Опиши его, и подробнее. Одежда, особые приметы…
— Одежда! — Фрэнк хмыкнул. — Да он был в пижамных штанах!
— Ну да? — прищурился лейтенант.
— Чем угодно клянусь, сэр. А приметы… У него здесь и здесь, — юноша прикоснулся пальцем к вискам и скулам, — небольшие симметричные шрамы, будто от операции.
Биттер бросил на стол фотографию Кригера, полученную от Сарджента еще до покушения на профессора — чтобы знать в лицо человека, которому нужно содействовать при непредвиденных осложнениях.
— Он?
Фрэнку хватило одного взгляда.
— Он, сэр. А кого он убил?
— Шэрон Стоун… Слушай, сынок, из Лонг-Бранча пока ни ногой. И об этом разговоре никому ни слова, понял?!
— Конечно, сэр. Но мне скоро возвращаться в университет…
— Только с моего разрешения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42