Хейс умел чувствовать лес, настраиваться на его нервные струны и понимать, что происходило за десятки километров.
Вот пронеслась стайка синиц, возможно напуганных коршуном, а вот, тяжело перелетая с ветки на ветку, проследовал тяжелый желудевник. Это птица-богатырь и ему не страшен коршун.
Тернер остановился и прислушался. Какой-то, пока, неясный источник, беспокойства, быстро двигался с запада.
Сейчас он был еще далеко, но... Хейс снял с плеча автомат и побежал на свой запасной наблюдательный пункт, устроенный на ближайшем холме.
Долгое сидение дома, во время сезона Саранчи, давало о себе знать и на вершину холма, Хейс прибежал изрядно промокшим от пота. Он сделал несколько дыхательных упражнений и повалился на, установленную под навесом, лавку.
– Слишком много жирной солонины, Хейс... – Определил свое состояние Тернер и неодобрительно покачал головой. Потом поднял бинокль и навел его на опушку леса. Тот, кого обгонял Тернер должен был появиться с минуты на минуту.
Наконец, он выбежал. Это оказался худой, заросший человек, в сильно изорванной одежде. Буквально, наступая ему на пятки, мчались несколько дикарей.
– На открытом месте, они тебя сделают, парень... – Прокомментировал Хейс, не отрываясь от бинокля.
Словно услышав его слова, беглец прыгнул за дерево и обежав кусты, первым напал на авангард «канино».
– Толково... – Улыбнулся Хейс. Он видел, как пользуясь густыми зарослями перелесника, незнакомец вел равный бой с пятью дикарями. Конечно, долго ему не протянуть, но его действия Тернер одобрял. Можно было, помочь бедняге, однако патроны для автомата были на вес золота, к тому же Хейс не любил компанию. Охотник должен жить один.
Будто совсем потеряв интерес к, происходящему на опушке леса, бою, Тернер направил бинокль в другую сторону.
Там где начинались болота, уже отрос камыш, а это означало, что водяные курочки начнут вить свои гнезда. Их яйца были очень вкусными. Хейс мог съедать их целыми десятками. От воспоминаний о еде, в животе Тернера заурчало.
Он снова перевел бинокль на опушку леса, ожидая увидеть растерзанный труп беглеца, однако, среди убитых его не было. А где же он?..
Хейс повел биноклем и обнаружил бродягу в ста метрах от опушки. Тот еле брел наискосок от леса, с трудом переставляя ноги. Правая рука бойца, висела плетью вдоль тела, а левой он сжимал окровавленное мачете. До него было не более трехсот метров.
– Молодец, – похвалил его охотник, – пусть себе идет, куда хочет...
Неясный звук со стороны леса привлек его внимание и снова наведя бинокль на опушку, Тернер заметил «канино». Их было больше тридцати человек и, вырвавшись из леса, они стремительно помчались за раненым бродягой. Хейс видел, как тот повернулся к мчавшимся на него дикарям, и шире расставив ноги, приготовился подороже продать свою жизнь.
Тернер кивнул головой. Он был уверен, что парень успеет прихватить с собой еще пару «канино».
– Эй, ребята, это же нечестно... – Возмутился Хейс. Он видел, что подбежавшие дикари остановились неподалеку от неподвижно стоящей жертвы и начали растягивать луки.
– Но ведь патроны же, на вес золота... – Простонал Хейс Тернер, поднимая автомат. – Надеюсь, остальные разбегутся сами...
Один за другим раздались три выстрела и лучники упали на землю, выронив свои луки. Однако массового бегства, на которое рассчитывал Тернер, не произошло. Беглец, поняв, что на холме его ждет спасение, помчался к нему, что было сил. А вслед за ним, завывая и подпрыгивая, понеслась вся масса «канино».
– Невероятно, – покачал головой Хейс, – всякий стыд потеряли... Не иначе, как нового колдуна выбрали...
И сплюнув под ноги, Тернер снова поднял автомат. В рожке оставалось семнадцать патрон и Хейс старательно выбирал цели, отдавая предпочтение лучникам и, просто, здоровым парням.
Когда магазин был пуст, вдвое сокращенный отряд «канино» продолжал гнать раненного беглеца на вершину холма. Хейс грустно посмотрел на бегущих, уже в какой нибудь сотне метров, дикарей, и выдернув из навеса кусок титановой трубы, пошел навстречу «канино».
5.
Тернер дрался зло и жестоко, он был недоволен тем, что за какие-то два три месяца холодного сезона, «канино» забыли его уроки. Он бил налево и направо, словно мельница, перемалывая тела врагов. А уставший беглец, видя как управляется его заступник, отошел в сторону и присел на траву.
– Омара!!! – Неожиданно завопил один из дикарей указывая на Хейса.
– Омара!!! – Повторили остальные дикари и, побросав оружие побежали прочь.
– То-то же, сукины дети, признали... – Криво улыбнулся Тернер, даже не пытаясь преследовать отступающих «канино».
– Я всегда знал, что ты именно такой, Хейс Тернер... – Хрипло произнес спасенный. – Спасибо, тебе – я твой должник...
– Оставь благодарности при себе, парень. Я вовсе не собирался тебя спасать. – Тернер вытер трубу у длинные волосы одного из поверженных дикарей и посмотрел на солнце.
– Ладно, если хочешь чего нибудь пожрать – пошли со мной... – И больше не обращая на спасенного внимания, Хейс пошел под навес. Там он вернул на место трубу и, подобрав автомат, дивнулся в сторону дома.
Еле поспевая за Тернером, шел его незваный гость.
– Откуда тебе известно мое имя, парень? – Не останавливаясь, бросил через плечо Хейс.
– Как же мне не знать, я на Габоне уже двадцать лет... – Придерживая раненую руку и морщась от быстрой ходьбы, ответил гость.
– Двадцать лет, говоришь?.. – Хейс бросил на гостя короткий взгляд. – Да, я тебя тоже знаю. Ты Джон Саймон, так?..
– Джек, – поправил его гость.
– Да, Джек. – Согласно кивнул Хейс. – Ты потерпи, Джек, но нам нужно дойти очень быстро. Я опасаюсь, что эти твари ошиваются где то поблизости...
Хотелось бы добрать до дома раньше их.
– Нет, проблем, пойдем быстрее. – Согласился Джек.
Когда впереди показался дом, окруженный высоким частоколом, Хейс махнул в его сторону рукой и гордо произнес:
– Мой неприступный замок. Три года на одном месте...
– Три года?.. – Удивился Джек. – А как же «канино»?..
– Тактика упреждающего удара, парень...
– Ты нападаешь первым?..
– Если нападать первым, это ничего не даст... Заходи давай, – и Хейс отворил перед Джеком тяжелую калитку.
– О, да у тебя здесь уютно. – Оценил Джек, осматривая внутренний двор.
– Садись вот сюда, на лавку. Сначала мы займемся твоей раной. Эй, «Бэстри»! – Позвал Хейс.
Из, стоящего на сваях, домика появилась женщина неопределенного возраста и со страхом воззрилась на Тернера.
– Неси горячей воды и мои лечебные порошки.
– Это твоя жена? – Удивился Джек.
– Нет, что ты. Она просто помогает мне по хозяйству.
– Она похожа...
– Да, она «канино».
Вскоре женщина вышла из дома с большим тазом горячей воды. Она поставила его перед Хейсом и протянула ему кусок мыла.
– Помоешь его и обработаешь раны... – Указал Тернер на своего гостя. – Чего стоишь, Джек? Скидавай свои лохмотья. Я принесу тебе, что нибудь, из своей одежды.
Усталость и боль в теле Саймона окончательно подавили стеснение и сняв с себя изорванную одежду он встал в горячую воду.
Безразличные руки Бэстри, проворно намылили его тело, осторожно обходя кровоточащие раны. Джек смотрел на свои худые ноги и ему не верилось, что он отощал до такой степени.
Бэстри смывала мыло и множество ссадин на теле начали невыносимо гореть.
– Ты что, Джек, лечился в лесу голодом?.. – Хейс стоял со старым комбинезоном в руках и качал головой, поражаясь худобе Саймона.
– Да нет, кое что перепадало, только вот бегать приходилось много...
– Понимаю... Вот тебе одежда. Даже пара белья нашлась... И бритва. Нам с тобой пора побриться. А пока давай займемся твоей рукой... Кость цела?..
– Да вроде, цела. – Ответил Джек смотря на посиневшее, в месте удара, предплечье.
– Ничего, жить будешь. Остальное – чепуха. Потерпи...
Хейс смазал ранки какой-то пахучей жидкостью и они едва не задымились.
– Что печет?.. – Засмеялся Тернер. – Ничего, это не смертельно. Сейчас сделаю на руку компресс и завтра будешь, как новенький.
Через пять минут компресс был готов и Хейс разрешил Джеку одеваться.
Сам он в, это время, брился, а Бэстри отправил в дом, приготовить еду.
Вторым брился Саймон, а когда он закончил, его уже ожидал накрытый стол.
– Да-а, мы с тобой просто рекруты, – засмеялся Хейс погладив свой гладкий подбородок. – Садись, подкрепись. И вообще, с днем рождения.
– Это точно, – согласился Джек, – родился заново. Особенно когда меня помыли... – Саймон благодарно кивнул женщине.
– Ей все равно, что ты говоришь. Она понимает только мои команды. Иди в дом, Бэстри...
– Почему она не убегает в лес? – Спросил Джек, когда женщина уже ушла в дом. – Ведь ты подолгу отсутствуешь?..
– Она боится, что я ее все равно найду и убью. Она думает, что я Омари – главный злой дух.
– Кажется, это слово кричали и дикари, прежде чем убежать... – Вспомнил Джек.
– Да, они кричали именно это... Ты чего не ешь?.. Вот копченый тритон, смотри какой жирный. А это солонина из кабана. Все со специями, как положено...
Тернер положил в рот пучок маринованной травки и продолжил.
– Я, Джек, потратил много сил и времени, чтобы заставить этих «канино» меня бояться. И вот уже три года, как сижу на одном месте...
– Так значит, ты нападаешь первым?..
– Не только первым, Джек, но и веду войну на территории противника.
Просто воевать с ними нельзя. Это, – Хейс подцепил вилкой ломтик розоватой солонины и положил его в рот, – это бесперспективно... Возьми масла, полей фитис пока он горячий... Я навожу на них животный ужас, Джек, потому что страха они не испытывают. Но ужас навести мало, его нужно поддерживать.
Поэтому я регулярно совершаю рейды в лес, жгу деревни и убиваю самих «канино».
– И женщин с детьми тоже?..
Тернер перестал жевать и посмотрел на Саймона.
– Мы ведь с тобой не маленькие мальчики, Джек...
– Нет, ты не понял, Хейс. Это всего лишь вопрос...
– Всего лишь вопрос... Да, Джек, я убиваю этих волчат и этих плодовитых сук, иначе мне не выжить. Ты знаешь, сколько детенышей за один помет приносит самка «канино»?..
Джек отрицательно покачал головой.
– Шесть, Джек!.. Шесть волчат!.. Бывает, что и четыре, но это редко...
А спроси у меня, Джек, сколько вынашивает она их в своей утробе?.. Я скажу тебе – четыре месяца!.. А еще через восемь лет молодые «канино» уже в состоянии растянуть стальной лук... Это тебе ответ на твой вопрос о «женщинах и детях»...
– Да, нет, Хейс, я все понимаю... Ты знаешь, я тоже обнаружил интересную вещь, пока путешествовал по лесам... Не знаю, может тебе это известно. Трупы «канино» не гниют, как человеческие. Они быстро распадаются.
Почти так же быстро, как саранча...
– По правде я и раньше обращал внимание, что трупы быстро исчезают, но я приписывал это диким зверям.
– А ведь первые «канино» были такими же людьми как и мы. Я помню, когда мы нашли Касси Урмаса...
– Это тот парень у которого дикари вырезали семью?..
– Да. Так вот, его труп выглядел также, как и тела тех, кого он убил.
Эти «канино», они переродились позднее. Как будто подстроились под природу Габона.
– А это означает, Джек, что скоро их будет не меньше чем саранчи... – Задумчиво произнес Хейс. – Мы с тобой, конечно, крепкие парни, но придет время, когда мы примем свой последний бой... Эй, Бэстри, принеси пива!..
– А что за странное у нее имя – Бэстри?.. – Спросил Джек.
– Это я придумал. – Улыбнулся Хейс. – Десантно-штурмовой корабль, на котором я служил, звался – «БС-3». В честь него я и назвал эту подружку – Бэстри.
В это время женщина вышла из дому неся в руках жестяной бочонок. Она поставила его на стол и ушла.
– Я вижу она совсем не молода... – Заметил Джек.
– Да, по нашим меркам, ей лет сорок пять. – Согласился Тернер. – А ты что, интересуешься сексом?..
– Нет, сейчас мне не до этого. Просто я подумал, почему ты не взял молодую дикарку, на которой, что называется, глаз отдыхает?..
– Глаз, может на ней и будет отдыхать, а ты на ней будешь трудиться, до седьмого пота. Была у меня молодая, знаю... Попробуй пивка. Сделано по собственной рецептуре...
– Очень вкусно, – кивнул Джек, вытирая с губ пену. – И пиво, и копченый тритон, и солонина – это все твоего приготовления?..
– Да. Это мое хобби. Чтобы не свихнуться при той работе, какая у меня была, необходимо было иметь, какое нибудь, увлечение. Я выбрал самое вкусное.
– А какая у тебя была работа, если не секрет?.. – Поинтересовался Джек.
– А ты как думаешь?..
– Я всегда считал, что ты работал на государство...
Прежде чем ответить, Хейс глубоко вздохнул, а потом сказал:
– На государство, будь оно не ладно... Только и радости, что пенсия хорошая. А где она теперь, моя большая пенсия?..
– Ты хоть заработал пенсию, а я ничего...
– Наемничал?.. – Спросил Хейс.
– Да. Целых пять лет...
– Где?..
– Фиалковые Моря...
– Правда?.. – Оживился Тернер. – Мне тоже пришлось там повоевать.
– Но ведь ты работал на государство.
– Ты наивный человек, Джек. – Улыбнулся Хейс. – Там, где идет война, все вокруг, нишпиговано федеральными агентами.
– Ты, что, был шпионом?
– Нет. Какой из меня шпион. Я числился в штате отряда «Корсар». Ушел на пенсию сержантом. До самого последнего момента командовал отделением таких ребят, которые могли головами стену прошибить – только прикажи. А на Фиалковых Морях я был, как бы, в командировке. Выполнял задание НСБ – «туда посмотри, то разузнай». Три месяца провоевал в штурмовой роте «ночных псов» – жестокие ребята, но с принципами. Главное веселье для них, сшибиться с «коричневыми крысами», которые воевали на стороне противника. Бывал я в паре таких боев... – Тернер отхлебнул пива и осторожно поставил стакан на стол. – ... Врагу не пожелаешь так веселиться. Как сошлись в рукопашную – автоматы долой и на ножах... И главное, бабы дерутся наравне с мужиками... Не бой, а беспредел какой-то. Я так и не привык, а им нравилось...
Пару минут оба молчали, каждый, думая о своем. Потом Хейс спросил:
– Ну, а ты то чего поделывал на Фиалковых Морях?..
– 104-й пехотный корпус. Пять лет с двумя короткими отпусками. Уволился рядовым...
– Иди ты – пять лет войны и рядовой?.. – Удивился Тернер.
– Тут своя стратегия была, – улыбнулся Саймон.
– Какая же?..
– За пять лет войны нас в роте только двое осталось – старичков. И оба рядовые... Я заметил одну закономерность – как только рядовой получал нашивки, его убивали через денек другой. Сначала, конечно, я не был уверен, что это так и однажды польстился на капральский чин. И что ты думаешь?.. В первом же бою пять пуль из «глинбулла» раскололи мне шлем и посрывали наплечники. Э, думаю, это мне знак дан. Отлежался денек после контузии и пошел к сержанту. Забирайте, говорю, нашивки. Хочу быть рядовым. Он, конечно, удивился. О таком никто не просит, да и капральское жалование больше на пятьдесят кредитов. Но я подумал, что лучше живой рядовой, чем мертвый капрал и придерживаясь этого правила, без единой царапины довоевал до конца.
– Здорово. Я об этом не знал. Пока дослужился до сержанта, мою шкуру дырявили четыре раза... Ну, а на Габоне, ты что делал?..
– Да что и все – фермерствовал. Получалось не дурно. Иногда за полтора сезона удавалось загрузить мерный бункер.
– Только фитисом занимался?..
– Да, за него хорошо платили... – Джек вздохнул. – Теперь бункер ржавеет и уже никогда не покинет эту планету...
– Постой-постой, ты хочешь сказать, что эти железки, я имею ввиду бункеры, еще могут выйти в космос?.. – Хейс так заинтересовался, что даже привстал со скамейки.
– А почему нет, конечно могут. Если, конечно, заполнить их фитисом, но это невозможно, ты же понимаешь...
– Почему обязательно фитисом?..
– А как же иначе? – Недоумевал Джек. Он все еще думал, как фермер имевший хорошую репутацию, который всегда отправлял бункеры загруженные только отборным фитисом.
– Но ведь можно заполнить бункер камнями или, скажем, бревнами. Сколько поднимает такой бункер?..
– Пятьдесят тонн...
– А насколько он заполнен сейчас?
– Примерно, на три четверти.
– Слушай, так мы же можем запросто драпануть с Габона и оставить всех этих «канино» с носом!.. – Подвел итог Тернер.
– Но ведь нам нужно целую неделю чем-то дышать. Плоды фитиса выделяют углекислый газ – мы погибнем. – Возразил Джек Саймон.
– Ничего страшного у меня есть регенерационные шашки – целых два ящика.
Они легко монтируются в обычном противогазе – это мне еще со службы известно... Невероятно, Джек, но мы можем покинуть Габон... – Улыбался Тернер.
– Но нам еще нужно добраться до стартового шлюза, Хейс.
– Не беспокойся, безопасность путешествия я беру на себя. У меня есть еще один «АК-формат» и три сотни патронов. К тому же у тебя отличный мачете и я видел, как ты с ним управляешься. Придем к стартовому шлюзу, натаскаем камней и отправимся... Куда отправляются бункеры?
1 2 3 4 5 6
Вот пронеслась стайка синиц, возможно напуганных коршуном, а вот, тяжело перелетая с ветки на ветку, проследовал тяжелый желудевник. Это птица-богатырь и ему не страшен коршун.
Тернер остановился и прислушался. Какой-то, пока, неясный источник, беспокойства, быстро двигался с запада.
Сейчас он был еще далеко, но... Хейс снял с плеча автомат и побежал на свой запасной наблюдательный пункт, устроенный на ближайшем холме.
Долгое сидение дома, во время сезона Саранчи, давало о себе знать и на вершину холма, Хейс прибежал изрядно промокшим от пота. Он сделал несколько дыхательных упражнений и повалился на, установленную под навесом, лавку.
– Слишком много жирной солонины, Хейс... – Определил свое состояние Тернер и неодобрительно покачал головой. Потом поднял бинокль и навел его на опушку леса. Тот, кого обгонял Тернер должен был появиться с минуты на минуту.
Наконец, он выбежал. Это оказался худой, заросший человек, в сильно изорванной одежде. Буквально, наступая ему на пятки, мчались несколько дикарей.
– На открытом месте, они тебя сделают, парень... – Прокомментировал Хейс, не отрываясь от бинокля.
Словно услышав его слова, беглец прыгнул за дерево и обежав кусты, первым напал на авангард «канино».
– Толково... – Улыбнулся Хейс. Он видел, как пользуясь густыми зарослями перелесника, незнакомец вел равный бой с пятью дикарями. Конечно, долго ему не протянуть, но его действия Тернер одобрял. Можно было, помочь бедняге, однако патроны для автомата были на вес золота, к тому же Хейс не любил компанию. Охотник должен жить один.
Будто совсем потеряв интерес к, происходящему на опушке леса, бою, Тернер направил бинокль в другую сторону.
Там где начинались болота, уже отрос камыш, а это означало, что водяные курочки начнут вить свои гнезда. Их яйца были очень вкусными. Хейс мог съедать их целыми десятками. От воспоминаний о еде, в животе Тернера заурчало.
Он снова перевел бинокль на опушку леса, ожидая увидеть растерзанный труп беглеца, однако, среди убитых его не было. А где же он?..
Хейс повел биноклем и обнаружил бродягу в ста метрах от опушки. Тот еле брел наискосок от леса, с трудом переставляя ноги. Правая рука бойца, висела плетью вдоль тела, а левой он сжимал окровавленное мачете. До него было не более трехсот метров.
– Молодец, – похвалил его охотник, – пусть себе идет, куда хочет...
Неясный звук со стороны леса привлек его внимание и снова наведя бинокль на опушку, Тернер заметил «канино». Их было больше тридцати человек и, вырвавшись из леса, они стремительно помчались за раненым бродягой. Хейс видел, как тот повернулся к мчавшимся на него дикарям, и шире расставив ноги, приготовился подороже продать свою жизнь.
Тернер кивнул головой. Он был уверен, что парень успеет прихватить с собой еще пару «канино».
– Эй, ребята, это же нечестно... – Возмутился Хейс. Он видел, что подбежавшие дикари остановились неподалеку от неподвижно стоящей жертвы и начали растягивать луки.
– Но ведь патроны же, на вес золота... – Простонал Хейс Тернер, поднимая автомат. – Надеюсь, остальные разбегутся сами...
Один за другим раздались три выстрела и лучники упали на землю, выронив свои луки. Однако массового бегства, на которое рассчитывал Тернер, не произошло. Беглец, поняв, что на холме его ждет спасение, помчался к нему, что было сил. А вслед за ним, завывая и подпрыгивая, понеслась вся масса «канино».
– Невероятно, – покачал головой Хейс, – всякий стыд потеряли... Не иначе, как нового колдуна выбрали...
И сплюнув под ноги, Тернер снова поднял автомат. В рожке оставалось семнадцать патрон и Хейс старательно выбирал цели, отдавая предпочтение лучникам и, просто, здоровым парням.
Когда магазин был пуст, вдвое сокращенный отряд «канино» продолжал гнать раненного беглеца на вершину холма. Хейс грустно посмотрел на бегущих, уже в какой нибудь сотне метров, дикарей, и выдернув из навеса кусок титановой трубы, пошел навстречу «канино».
5.
Тернер дрался зло и жестоко, он был недоволен тем, что за какие-то два три месяца холодного сезона, «канино» забыли его уроки. Он бил налево и направо, словно мельница, перемалывая тела врагов. А уставший беглец, видя как управляется его заступник, отошел в сторону и присел на траву.
– Омара!!! – Неожиданно завопил один из дикарей указывая на Хейса.
– Омара!!! – Повторили остальные дикари и, побросав оружие побежали прочь.
– То-то же, сукины дети, признали... – Криво улыбнулся Тернер, даже не пытаясь преследовать отступающих «канино».
– Я всегда знал, что ты именно такой, Хейс Тернер... – Хрипло произнес спасенный. – Спасибо, тебе – я твой должник...
– Оставь благодарности при себе, парень. Я вовсе не собирался тебя спасать. – Тернер вытер трубу у длинные волосы одного из поверженных дикарей и посмотрел на солнце.
– Ладно, если хочешь чего нибудь пожрать – пошли со мной... – И больше не обращая на спасенного внимания, Хейс пошел под навес. Там он вернул на место трубу и, подобрав автомат, дивнулся в сторону дома.
Еле поспевая за Тернером, шел его незваный гость.
– Откуда тебе известно мое имя, парень? – Не останавливаясь, бросил через плечо Хейс.
– Как же мне не знать, я на Габоне уже двадцать лет... – Придерживая раненую руку и морщась от быстрой ходьбы, ответил гость.
– Двадцать лет, говоришь?.. – Хейс бросил на гостя короткий взгляд. – Да, я тебя тоже знаю. Ты Джон Саймон, так?..
– Джек, – поправил его гость.
– Да, Джек. – Согласно кивнул Хейс. – Ты потерпи, Джек, но нам нужно дойти очень быстро. Я опасаюсь, что эти твари ошиваются где то поблизости...
Хотелось бы добрать до дома раньше их.
– Нет, проблем, пойдем быстрее. – Согласился Джек.
Когда впереди показался дом, окруженный высоким частоколом, Хейс махнул в его сторону рукой и гордо произнес:
– Мой неприступный замок. Три года на одном месте...
– Три года?.. – Удивился Джек. – А как же «канино»?..
– Тактика упреждающего удара, парень...
– Ты нападаешь первым?..
– Если нападать первым, это ничего не даст... Заходи давай, – и Хейс отворил перед Джеком тяжелую калитку.
– О, да у тебя здесь уютно. – Оценил Джек, осматривая внутренний двор.
– Садись вот сюда, на лавку. Сначала мы займемся твоей раной. Эй, «Бэстри»! – Позвал Хейс.
Из, стоящего на сваях, домика появилась женщина неопределенного возраста и со страхом воззрилась на Тернера.
– Неси горячей воды и мои лечебные порошки.
– Это твоя жена? – Удивился Джек.
– Нет, что ты. Она просто помогает мне по хозяйству.
– Она похожа...
– Да, она «канино».
Вскоре женщина вышла из дома с большим тазом горячей воды. Она поставила его перед Хейсом и протянула ему кусок мыла.
– Помоешь его и обработаешь раны... – Указал Тернер на своего гостя. – Чего стоишь, Джек? Скидавай свои лохмотья. Я принесу тебе, что нибудь, из своей одежды.
Усталость и боль в теле Саймона окончательно подавили стеснение и сняв с себя изорванную одежду он встал в горячую воду.
Безразличные руки Бэстри, проворно намылили его тело, осторожно обходя кровоточащие раны. Джек смотрел на свои худые ноги и ему не верилось, что он отощал до такой степени.
Бэстри смывала мыло и множество ссадин на теле начали невыносимо гореть.
– Ты что, Джек, лечился в лесу голодом?.. – Хейс стоял со старым комбинезоном в руках и качал головой, поражаясь худобе Саймона.
– Да нет, кое что перепадало, только вот бегать приходилось много...
– Понимаю... Вот тебе одежда. Даже пара белья нашлась... И бритва. Нам с тобой пора побриться. А пока давай займемся твоей рукой... Кость цела?..
– Да вроде, цела. – Ответил Джек смотря на посиневшее, в месте удара, предплечье.
– Ничего, жить будешь. Остальное – чепуха. Потерпи...
Хейс смазал ранки какой-то пахучей жидкостью и они едва не задымились.
– Что печет?.. – Засмеялся Тернер. – Ничего, это не смертельно. Сейчас сделаю на руку компресс и завтра будешь, как новенький.
Через пять минут компресс был готов и Хейс разрешил Джеку одеваться.
Сам он в, это время, брился, а Бэстри отправил в дом, приготовить еду.
Вторым брился Саймон, а когда он закончил, его уже ожидал накрытый стол.
– Да-а, мы с тобой просто рекруты, – засмеялся Хейс погладив свой гладкий подбородок. – Садись, подкрепись. И вообще, с днем рождения.
– Это точно, – согласился Джек, – родился заново. Особенно когда меня помыли... – Саймон благодарно кивнул женщине.
– Ей все равно, что ты говоришь. Она понимает только мои команды. Иди в дом, Бэстри...
– Почему она не убегает в лес? – Спросил Джек, когда женщина уже ушла в дом. – Ведь ты подолгу отсутствуешь?..
– Она боится, что я ее все равно найду и убью. Она думает, что я Омари – главный злой дух.
– Кажется, это слово кричали и дикари, прежде чем убежать... – Вспомнил Джек.
– Да, они кричали именно это... Ты чего не ешь?.. Вот копченый тритон, смотри какой жирный. А это солонина из кабана. Все со специями, как положено...
Тернер положил в рот пучок маринованной травки и продолжил.
– Я, Джек, потратил много сил и времени, чтобы заставить этих «канино» меня бояться. И вот уже три года, как сижу на одном месте...
– Так значит, ты нападаешь первым?..
– Не только первым, Джек, но и веду войну на территории противника.
Просто воевать с ними нельзя. Это, – Хейс подцепил вилкой ломтик розоватой солонины и положил его в рот, – это бесперспективно... Возьми масла, полей фитис пока он горячий... Я навожу на них животный ужас, Джек, потому что страха они не испытывают. Но ужас навести мало, его нужно поддерживать.
Поэтому я регулярно совершаю рейды в лес, жгу деревни и убиваю самих «канино».
– И женщин с детьми тоже?..
Тернер перестал жевать и посмотрел на Саймона.
– Мы ведь с тобой не маленькие мальчики, Джек...
– Нет, ты не понял, Хейс. Это всего лишь вопрос...
– Всего лишь вопрос... Да, Джек, я убиваю этих волчат и этих плодовитых сук, иначе мне не выжить. Ты знаешь, сколько детенышей за один помет приносит самка «канино»?..
Джек отрицательно покачал головой.
– Шесть, Джек!.. Шесть волчат!.. Бывает, что и четыре, но это редко...
А спроси у меня, Джек, сколько вынашивает она их в своей утробе?.. Я скажу тебе – четыре месяца!.. А еще через восемь лет молодые «канино» уже в состоянии растянуть стальной лук... Это тебе ответ на твой вопрос о «женщинах и детях»...
– Да, нет, Хейс, я все понимаю... Ты знаешь, я тоже обнаружил интересную вещь, пока путешествовал по лесам... Не знаю, может тебе это известно. Трупы «канино» не гниют, как человеческие. Они быстро распадаются.
Почти так же быстро, как саранча...
– По правде я и раньше обращал внимание, что трупы быстро исчезают, но я приписывал это диким зверям.
– А ведь первые «канино» были такими же людьми как и мы. Я помню, когда мы нашли Касси Урмаса...
– Это тот парень у которого дикари вырезали семью?..
– Да. Так вот, его труп выглядел также, как и тела тех, кого он убил.
Эти «канино», они переродились позднее. Как будто подстроились под природу Габона.
– А это означает, Джек, что скоро их будет не меньше чем саранчи... – Задумчиво произнес Хейс. – Мы с тобой, конечно, крепкие парни, но придет время, когда мы примем свой последний бой... Эй, Бэстри, принеси пива!..
– А что за странное у нее имя – Бэстри?.. – Спросил Джек.
– Это я придумал. – Улыбнулся Хейс. – Десантно-штурмовой корабль, на котором я служил, звался – «БС-3». В честь него я и назвал эту подружку – Бэстри.
В это время женщина вышла из дому неся в руках жестяной бочонок. Она поставила его на стол и ушла.
– Я вижу она совсем не молода... – Заметил Джек.
– Да, по нашим меркам, ей лет сорок пять. – Согласился Тернер. – А ты что, интересуешься сексом?..
– Нет, сейчас мне не до этого. Просто я подумал, почему ты не взял молодую дикарку, на которой, что называется, глаз отдыхает?..
– Глаз, может на ней и будет отдыхать, а ты на ней будешь трудиться, до седьмого пота. Была у меня молодая, знаю... Попробуй пивка. Сделано по собственной рецептуре...
– Очень вкусно, – кивнул Джек, вытирая с губ пену. – И пиво, и копченый тритон, и солонина – это все твоего приготовления?..
– Да. Это мое хобби. Чтобы не свихнуться при той работе, какая у меня была, необходимо было иметь, какое нибудь, увлечение. Я выбрал самое вкусное.
– А какая у тебя была работа, если не секрет?.. – Поинтересовался Джек.
– А ты как думаешь?..
– Я всегда считал, что ты работал на государство...
Прежде чем ответить, Хейс глубоко вздохнул, а потом сказал:
– На государство, будь оно не ладно... Только и радости, что пенсия хорошая. А где она теперь, моя большая пенсия?..
– Ты хоть заработал пенсию, а я ничего...
– Наемничал?.. – Спросил Хейс.
– Да. Целых пять лет...
– Где?..
– Фиалковые Моря...
– Правда?.. – Оживился Тернер. – Мне тоже пришлось там повоевать.
– Но ведь ты работал на государство.
– Ты наивный человек, Джек. – Улыбнулся Хейс. – Там, где идет война, все вокруг, нишпиговано федеральными агентами.
– Ты, что, был шпионом?
– Нет. Какой из меня шпион. Я числился в штате отряда «Корсар». Ушел на пенсию сержантом. До самого последнего момента командовал отделением таких ребят, которые могли головами стену прошибить – только прикажи. А на Фиалковых Морях я был, как бы, в командировке. Выполнял задание НСБ – «туда посмотри, то разузнай». Три месяца провоевал в штурмовой роте «ночных псов» – жестокие ребята, но с принципами. Главное веселье для них, сшибиться с «коричневыми крысами», которые воевали на стороне противника. Бывал я в паре таких боев... – Тернер отхлебнул пива и осторожно поставил стакан на стол. – ... Врагу не пожелаешь так веселиться. Как сошлись в рукопашную – автоматы долой и на ножах... И главное, бабы дерутся наравне с мужиками... Не бой, а беспредел какой-то. Я так и не привык, а им нравилось...
Пару минут оба молчали, каждый, думая о своем. Потом Хейс спросил:
– Ну, а ты то чего поделывал на Фиалковых Морях?..
– 104-й пехотный корпус. Пять лет с двумя короткими отпусками. Уволился рядовым...
– Иди ты – пять лет войны и рядовой?.. – Удивился Тернер.
– Тут своя стратегия была, – улыбнулся Саймон.
– Какая же?..
– За пять лет войны нас в роте только двое осталось – старичков. И оба рядовые... Я заметил одну закономерность – как только рядовой получал нашивки, его убивали через денек другой. Сначала, конечно, я не был уверен, что это так и однажды польстился на капральский чин. И что ты думаешь?.. В первом же бою пять пуль из «глинбулла» раскололи мне шлем и посрывали наплечники. Э, думаю, это мне знак дан. Отлежался денек после контузии и пошел к сержанту. Забирайте, говорю, нашивки. Хочу быть рядовым. Он, конечно, удивился. О таком никто не просит, да и капральское жалование больше на пятьдесят кредитов. Но я подумал, что лучше живой рядовой, чем мертвый капрал и придерживаясь этого правила, без единой царапины довоевал до конца.
– Здорово. Я об этом не знал. Пока дослужился до сержанта, мою шкуру дырявили четыре раза... Ну, а на Габоне, ты что делал?..
– Да что и все – фермерствовал. Получалось не дурно. Иногда за полтора сезона удавалось загрузить мерный бункер.
– Только фитисом занимался?..
– Да, за него хорошо платили... – Джек вздохнул. – Теперь бункер ржавеет и уже никогда не покинет эту планету...
– Постой-постой, ты хочешь сказать, что эти железки, я имею ввиду бункеры, еще могут выйти в космос?.. – Хейс так заинтересовался, что даже привстал со скамейки.
– А почему нет, конечно могут. Если, конечно, заполнить их фитисом, но это невозможно, ты же понимаешь...
– Почему обязательно фитисом?..
– А как же иначе? – Недоумевал Джек. Он все еще думал, как фермер имевший хорошую репутацию, который всегда отправлял бункеры загруженные только отборным фитисом.
– Но ведь можно заполнить бункер камнями или, скажем, бревнами. Сколько поднимает такой бункер?..
– Пятьдесят тонн...
– А насколько он заполнен сейчас?
– Примерно, на три четверти.
– Слушай, так мы же можем запросто драпануть с Габона и оставить всех этих «канино» с носом!.. – Подвел итог Тернер.
– Но ведь нам нужно целую неделю чем-то дышать. Плоды фитиса выделяют углекислый газ – мы погибнем. – Возразил Джек Саймон.
– Ничего страшного у меня есть регенерационные шашки – целых два ящика.
Они легко монтируются в обычном противогазе – это мне еще со службы известно... Невероятно, Джек, но мы можем покинуть Габон... – Улыбался Тернер.
– Но нам еще нужно добраться до стартового шлюза, Хейс.
– Не беспокойся, безопасность путешествия я беру на себя. У меня есть еще один «АК-формат» и три сотни патронов. К тому же у тебя отличный мачете и я видел, как ты с ним управляешься. Придем к стартовому шлюзу, натаскаем камней и отправимся... Куда отправляются бункеры?
1 2 3 4 5 6