А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Он четко знал, где и какие звуки записаны.
...Кто, когда и как вставил этот звук?
Он был не в состоянии придумать, как выйти из положения, объятый ужасом и паникой. В довершение всего в зале раздался телефонный звонок, который должен прозвучать в следующей сцене... Все вышло из-под контроля.
Неопытная молодая актриса еще не умела импровизировать. Она перестала играть и смотрела вверх на звукооператорскую студию. Так как в зрительном зале отсутствовал свет, а в звукооператорской горела подсветка, со сцены она хорошо была видна.
Молодая актриса в упор смотрела на него, и постепенно ее глаза переполнились негодованием.
... Черт, ты испортил мне первый спектакль!
«Я ничего не мог поделать. Я совершенно не представлял, откуда взялся этот жуткий стон. Нечего меня обвинять. Это я пострадал».
Он хотел оправдаться, но не может сказать ни слова, и тело, затвердев, перестало двигаться. Будто в оковах.
Теперь уже все актеры на сцене перестали играть и смотрели в сторону звукооператорской, даже зрители оборачивались. Ощущать всем телом осуждающие взгляды становилось невыносимо.
...Это не моя вина, не моя.
Слова, не произнесенные вслух. Голос из глубины души, почему-то усиленный микрофоном, раздался в театре:
— Это не моя вина, не моя.
Попытка оправдаться подлила масла в огонь, и по залу пронесся ропот осуждения.
Но самый бичующий среди всех взгляд принадлежал молодой актрисе, играющей свой первый спектакль. Девушке, с которой они одновременно поступили в театральную студию, с которой вместе учились и которую за время общения он полюбил... Он хотел ей помочь, но не мог. Нет, какое там, он мешал. До зубовного скрежета обидно, что сейчас он таким образом лишал ее будущего... Даже если он скажет ей «люблю», то ничего не изменится.
Раздирая грудь, обливаясь липким потом, Тояма очнулся ото сна.
* * *
Проснувшись, Тояма сначала не понял, где находится. Переведя дыхание, он осмотрелся. Зеркальный потолок... круглая кровать, на которой невозможно привыкнуть спать... на этой большой кровати рядом сидит женщина, завернутая в банное полотенце.
Он попытался рассмотреть лицо женщины, но внезапно грудь пронзила боль, будто ее крепко стянули. Он почувствовал, как по спине пробежала дрожь и выступил холодный пот. В последнее время он слишком часто ощущал боль в груди и спине. Тояма забеспокоился — неужели снова, все-таки лучше показаться врачу.
— Ты стонал.
Женщина, словно увидев что-то забавное, насмешливо улыбнулась.
— Да...
Тояма немного полежал не двигаясь. Неосторожное движение могло вызвать головокружение. Надо подождать, пока успокоится дыхание.
Он осторожно попробовал поменять положение тела, вроде все было нормально.
Медленно отодвинувшись от женщины, он начал сопоставлять содержание сна с реальностью и потом с облегчением вздохнул. Тояма много раз мучился этим кошмаром. Он боялся одних и тех же снов и успокаивался, лишь удостоверившись, что это не была реальность.
Посмотрев на наручные часы, Тояма спросил женщину:
— Сколько я спал?
— Минут пятнадцать. После того как ты уснул, я приняла душ, а когда вернулась, ты ужасно стонал. Ты плохо себя ведешь, поэтому и наказан.
Тояма печально улыбнулся и зарылся лицом в подушку. Кажется, он понял, что она имеет в виду.
Сорокасемилетний мужчина, несмотря на то что у него есть жена и дети, не прекращает ходить по женщинам и обливается холодным потом в ужасе от того, что жена обнаружит измены и будет ругаться — скорее всего, это.
Он не был пьян. Сейчас два часа дня. Из окон отеля можно увидеть ясное голубое небо конца ноября. Уйдя с работы под непонятным предлогом, позвал пообедать старую возлюбленную, зашел с ней в отель, чувство удовлетворения от еды и секса сменилось усталостью, и его внезапно одолела дремота, отрывок сна на всего лишь десять минут... То, что имеет смысл, — просто. Двадцать четыре года назад, когда он еще был двадцатитрехлетним студентом, его много раз мучил этот же кошмар.
У сна существовали разные варианты. Бывало, когда он включал мелодию в звукооператорской студии театра, бобина, склеенная липкой лентой, с шумом рвалась, бывало, во время спектакля на сцене звучал посторонний звук. Поэтому сцена, в которой появлялась актриса, впервые играющая в спектакле, обрывалась и спектакль проваливался. Какой бы ни был вариант, их обобщал звук, запущенный его руками в важный момент, когда его самая любимая девушка первый раз выходила на сцену.
Двадцать четыре года назад Тояма страдал от таких же кошмаров. В то время у него, звукооператора театральной студии «Полет», на самом деле могла возникнуть такая ситуация и даже произошло нечто подобное.
Почему сон, который с тех пор он не видел двадцать четыре года, в последнее время снова воскрес?.. Он знал причину.
И сейчас в визитнице лежала его карточка.
"Кэндзо Ёсино, Ёкосука,
отделение газеты N"
Месяц назад ему неожиданно позвонил человек, представившийся Ёсино, корреспондентом газеты N.
Этот звонок прозвенел во второй половине рабочего дня, Тояма, вернувшийся с обеда на свое рабочее место, снял трубку. Ёсино, убедившись, что его зовут Тояма и что он действительно в 1965 году входил в театральную труппу «Полет», сделал паузу, а потом задал тот вопрос.
...Извините, я хотел бы задать вам несколько вопросов по поводу Садако Ямамуры.
Тояма хорошо помнил даже интонацию корреспондента Ёсино, который, сдерживая нетерпение, хватался за него как за соломинку. Естественно, дело не в голосе, оставившем сильное впечатление, а в том, что совершенно незнакомый человек произнес дорогое ему имя — Садако Ямамура. Имя, которое он хранил в душе все эти двадцать четыре года и которое он никогда не называл постороннему человеку. Каждый раз, когда он вспоминал ее лицо, у него перехватывало дыхание и учащался пульс. Становилось ясно, что рана сердца все еще не зажила.
Удовлетворяя желание Ёсино встретиться и поговорить о Садако Ямамуре, он увиделся с ним только один раз. Тема разговора заинтересовала Тояму. Он не мог не встретиться. Тояма назначил Ёсино встречу в кафе в районе Акасака, недалеко от фирмы.
Ёсино, с виду действительно похожий на старомодного журналиста и время от времени запускающий руки в бороду, старался воскресить далекие события. Разговор вился вокруг того, что было до и после исчезновения Садако Ямамуры.
...Госпожа Садако Ямамура бесследно пропала в 1966 году после завершения спектаклей театральной студии «Полет», ведь так?
Журналист Ёсино настойчиво хотел выудить сведения о ней после ее ухода из труппы. Ёсино, не торопясь, спокойно расставляя паузы, задавал вопросы, и с его слов и по выражению лица можно было догадаться, насколько сильно он интересуется Садако Ямамурой.
...Сведения о Садако Ямамуре двадцатичетырехлетней давности.
Откуда Тояма мог о ней знать. Именно он изо всех сил искал Садако Ямамуру. Если бы он имел представление, куда она подевалась, жизнь Тоямы, наверно, была бы не такой, как сейчас.
Поэтому и ясна причина возобновления кошмаров. Потому что журналист Ёсино появился перед Тоямой и произнес имя Садако Ямамура. Другого объяснения причины, по которой воскрес кошмар, много раз мучивший его раньше, представить невозможно.
2
Когда они вышли их отеля, солнце сияло еще более ослепительно. Из-за того, что произошло за закрытой дверью, или из-за угрызений совести, он не обратил на это особого внимания. Наоборот, приятно было чувствовать повсюду последнюю свежесть осени, которая вот-вот закончится.
Они быстро шли по улице. В безлюдном месте Тояма схватил руку женщины и сказал сдавленным голосом:
— Ну что ж.
— Ты сейчас вернешься на работу?
Женщина беззаботно улыбнулась и слегка помахала рукой у пояса. Жест — до свидания.
— Да, куча работы.
— Несмотря на это, не можешь обойтись без секса. Ты не меняешься.
Женщина вдруг поступила крайне непристойно — хватила Тояма между ног.
Наверно, скоро начнется прилив, неожиданно подумал Тояма. Я уже не молод. Раз спазмы в груди, как было недавно, случаются так часто, непонятно, откуда ждать смерти.
— Я еще позвоню.
Тояма легонько, одними губами поцеловал женщину и быстро отошел. Немного пройдя, он обернулся, женщина еще смотрела на него. Помахав ей рукой, он поспешил с улицы Ногисака к Хитоцу-гидори. Он не соврал, сказав, что работы куча.
На третьем курсе университета, внезапно решив стать драматургом, он поступил в театральную студию «Полет». Однако драматургов и сценаристов, лучше и старше его, было навалом, и он не мог найти место, куда бы приложить свои силы. Понаблюдав за звукооператором, нахватался разных знаний, поработал с год, вернулся и окончил университет, после удачно устроился в звукозаписывающую фирму заведующим, где проработал двадцать три года. Ему пригодился его предыдущий опыт в театральной студии. Служба показалась ему очень интересной, почти призванием.
Общаясь с людьми, пришедшими в студию записывать музыку, он ни разу не почувствовал усталости от работы. Производственные совещания с начальниками иногда вызывали отвращение, но общение с музыкантами почти не доставляло волнений, и он действительно чувствовал, что удачно устроился на хорошую работу. Вдобавок музыкальный мир процветал как никогда раньше, находился на гребне волны. Тояма занимался чем хотел, зарплата была хорошая, недостатка в партнерах по развлечениям не было, он почти не жалел о том, как сложилась его жизнь. Работа, которая ждала его в фирме, не тяготила. Если исключить проблемы со здоровьем в последнее время, волноваться было почти не из-за чего.
И только имя Садако Ямамура, прозвучавшее из уст Ёсино, и сон про нее, который он видел раньше, отчего-то нарушили его покой и привели в подвешенное состояние. Можно сказать, что Садако Ямамура для него была единственной любимой женщиной. Его первый брак распался, второй постепенно стал стабильным, появились дети, и он, в общем-то, был сравнительно удовлетворен жизнью в окружении молодой, правда не подходящей ему по возрасту, жены и маленьких детей. Если бы не возникающие частенько «если».
...Если бы я женился на Садако Ямамуре, что бы было?
Он предполагал разные «если».
...Если бы планете Земля оставались последние часы, с кем бы я провел их?
...Если бы я мог начать жизнь сначала, с кем бы я был?
...Если бы только один раз и на всю жизнь выбирал себе женщину, кто бы это был?
В любом случае ответ Тоямы был один — Садако Ямамура. Если бы она сейчас в этот момент появилась и приняла его, у него хватило бы решимости все бросить. Даже кажется, что если бы еще один раз он прикоснулся к ее коже, в этот миг можно бы было закончить жизнь.
...Надо позвонить.
Если сегодня доделать работу, завтра, 27 ноября, он сможет свободно распоряжаться своим временем. Даже поехать в Ёкосука, если потребуется, для него не составит труда.
Решив, что лучше воспользоваться телефоном-автоматом по дороге, чем звонить с работы, Тояма достал телефонную карточку и подошел к краю тротуара. Когда он набрал номер отделения газеты N в Ёкосуке, к телефону подошел сам Кэндзо Ёсино.
В прошлый раз разговор, начиная с телефонного, получился односторонним — с начала и до конца его только и расспрашивали как о Садако Ямамуре. Наверно, он был занят, на мои вопросы почти не отвечал, а только спрашивал о том, что хотел знать, а когда понял, что не сможет получить информацию и только напрасно потратил время, Ёсино быстро поднялся и ушел. Этот уход, оставивший только бесчисленное количество вопросов в голове Тоямы, показался ему чересчур невежливым.
...Почему журналист газеты N вынюхивает сведения о Садако Ямамуре?
Самый простой вопрос ключом бил в голове. Тояма откровенно заявил о своих сомнениях взявшему трубку Ёсино и вежливо попросил встретиться и поговорить.
Он даже добавил, что в крайнем случае готов выехать в Ёкосуку, на что Ёсино ответил, что до этого не дойдет, и просто начал объяснять свои завтрашние планы. Вчера в больнице Синагавы скончался его коллега из газеты, а завтра ему нужно поехать в Синагаву на похороны. А после похорон, он может уделить ему часок.
...У турникетов на станции «Симбаба» скоростного поезда линии Кэйхин. В четыре часа дня.
Тояма, переспросив о месте и времени встречи, обозначил это в записной книжке пометкой «важно» и положил трубку.
3
Наступил вечер, стало темно, будто небо заволокло туманом, солнце заходило с огромной скоростью. У турникетов на станции частной железной дороги, выходящей на торговую улицу, в воздухе чувствовалось приближение зимы.
Здесь Тояма и Ёсино встретились за пять минут до назначенного времени.
Ёсино выглядел более осунувшимся, чем месяц назад. Наверно, на него не могли не повлиять похороны коллеги. Смерть человека моложе тебя обычно приводит людей в подавленное состояние.
На станции «Симбаба» скоростного поезда линии Кэйхин Тояма был впервые. Если немного пройти на восток, наткнешься на канал. Перед ним на север и на юг простирается Токийская набережная. Вдоль побережья проходит тихая улица со складскими помещениями, с Токийского залива доносятся гудки кораблей.
Тояма и Ёсино зашли в кафе на побережье. Не успели они заказать кофе, как Ёсино был вызван по пейджеру, встал с места и направился в глубь кафе к розовому телефону. Тояма проводил глазами удаляющуюся фигуру Ёсино — вот уж действительно газетчик. Особенно когда привычным жестом прижимает телефонную трубку ухом к плечу и крутит диск.
Естественно, до ушей Тоямы долетали обрывки телефонного разговора.
— Что? Обнаружили тело Маи Такано?
Маи Такано... конечно, Тояма впервые слышал это имя. Его занимала только Садако Ямамура. Интерес к незнакомой женщине не может возникнуть оттого, что услышал ее имя. Тояма скромно продолжал слушать.
Ёсино, не заботясь о том, чтобы понизить голос, изогнувшись, начал сердито бросать слова в телефонную трубку. Унюхав запах сенсации, он вышел из минорного настроения, и к нему вернулась журналистская активность.
— Три дня назад... место... на востоке Синагавы, вот как, совсем рядом. Если бы было время, можно было бы сходить на место происшествия, но... А где? Поэтому я спрашиваю, где было вскрытие, в палате судебной медэкспертизы или в городском морге! А, понял... Ого, девяносто часов после смерти. Что... судя по всему, сразу перед смертью родила... пуповина? Правда?! Ну а где младенец?.. Как нет? Нет, говоришь... ты говоришь, вообще никаких следов?
Для Тояма было понятно, что к чему. Три дня назад поблизости был обнаружен труп женщины, Маи Такано. Провели вскрытие и в результате обнаружили, что прямо перед смертью она родила ребенка. Однако этот ребенок исчез.
Похоже, сообщение довольно шокирующее. Однако это не его дело. Его не касается, кто и каким образом умер. Пусть даже прямо перед смертью эта женщина родила... И пусть даже сразу после родов, не пользуясь чьей-либо помощью, младенец самостоятельно исчез...
...Маи Такано.
Хотя он слышал это имя впервые, но то, что оно глубоко врезалось ему в память, имеет какой-то смысл.
Можно представить существо, копошащееся рядом с трупом, который начинает остывать. Перед его глазами возник образ младенца, который перелезает через труп матери и уходит.
Внезапно напал озноб. Что-то интуитивно тревожит его в родах Март Такано. С каждым словом Ёсино, который, выгнув спину и не смущаясь, говорит в телефонную трубку, обрывки фактов становятся реальным изображением и прокручиваются в голове. Будто куски разрозненных мелодий, благодаря монтажу, становятся единой, свободно льющейся музыкой.
Тояма закрыл глаза. Телефонный разговор прервался, через мгновение открыв глаза — когда только успел он вернуться на место, — на стуле напротив себя увидел Ёсино. Несколько минут, во время которых Ёсино говорил по телефону, Тояме показались временем, которое сильно искривлено. Несколько минут были скручены и вышвырнуты в другое измерение.
— Что-то случилось? — спросил Ёсино встревоженным голосом, должно быть, его обеспокоило выражение лица Тоямы, на котором смешались изумление и подавленность.
Тояма, сидевший откинувшись на спинку стула, выпрямился, глубоко вздохнул и сказал:
— Ничего... кстати, какое-то скандальное происшествие?
— Нет, происшествие или... просто обнаружен труп молодой женщины на крыше здания.
— Здание поблизости?
— Да, в восточной части Синагавы, в вентиляционной шахте на крыше здания... короче говоря, в глубокой яме. Странное место.
— Убита?
— Нет, такая возможность исключается. Наверно, несчастный случай.
— Просто я краем уха услышал, есть признаки, что она родила прямо перед смертью?
Ёсино, мельком взглянув в лицо Тоямы, скривил рот в непонятной улыбке. Будто спрашивал:
...Почему вы так интересуетесь разговором, подслушанным по телефону?
— Я еще ничего не могу сказать. Потому что сам только что услышал информацию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15