— Для тебя, как для постоянного клиента, Громобой, и учитывая то, что мне сообщили из конюшен, могу предложить ставки шесть против одного, мой мальчик. Шесть против одного на молодого Дика.
Шесть против одного! Громобой залился румянцем. Даже близнецы не удостаивались таких условий у Мельмотта Змеиного Глаза. Искушение оказалось слишком сильным, чтобы устоять перед ним. В конце концов, в случае выигрыша он получит восемь шиллингов прибыли, и сможет сам платить за уроки тригонометрии, а не просить денег у отца, и купит цветы мисс Уиттл, и…
Из карманов появились на свет шиллинг и чёрная записная книжка Мельмотта Змеиного Глаза.
— Итак, ты уже поставил один шиллинг при условии два к одному и второй — при шести. Я вижу, ты человек, опытный в заключении пари, юный Громобой. Я должен быть с тобой поосмотрительнее. Напоминаю условия пари: Дик должен сделать Дейзи предложение, а она должна принять его до полуночи четырнадцатого числа. То есть через две ночи, в ночь бала газопроводчиков.
Громобой согласно кивнул. Букмекер пожал ему руку и спрятал свою маленькую чёрную записную книжицу, а Громобой направился к дому Уиттлов, сгорая со стыда и одновременно взволнованный.
Именно в эту минуту до него впервые начало доходить то, что рассказал ему Бенни про голубятню и краденое серебро. Он так обрадовался возможности выиграть больше денег, поставив на Дика, что почти забыл, что идёт в дом отъявленного преступника.
Пока он ожидал мисс Гонорию Уиттл в гостиной, он осознал, что будет означать арест мистера Уиттла. В отличие от Бенни он не верил в то, что мисс Уиттл связана с ограблением. Бриллиантовая Лу с револьвером в чулке! Ерунда! Но именно поэтому он всё больше чувствовал свою вину за шиллинг, что поставил на Дика. Теперь он задолжал ей за уроки два шиллинга. Наверное, эти деньги понадобятся ей на жизнь, когда её отца посадят в тюрьму. Что станет делать Громобой, когда увидит, как она просит милостыню на улице? Ему стало так стыдно, что слова не шли с языка.
— Привет, Сэм, — по обыкновению, приветливо поздоровалась мисс Уиттл и села рядом с ним.
Громобой нервно сглотнул, и урок начался. Но ему было трудно сосредоточиться, и он то и дело отвечал невпопад.
— Мисс Уиттл, — наконец спросил он, — как вы думаете, ваш отец позволит мне присматривать за своими голубями, если…
Он осёкся на полуслове.
— Если что, Сэм?
«Если его посадят в тюрьму, вот что!» — собирался он сказать.
— Если… если ему понадобится помощь, — запинаясь, закончил он фразу.
— Ты всегда можешь спросить у него самого, — ответила мисс Уиттл. — Так вернёмся к тангенсу, Сэм. Посмотри ещё раз.
Немного позднее он спросил:
— Мисс, больший или меньший тюремный срок полагается человеку, укравшему старинное серебро, по сравнению с тем, когда украдено обычное серебро?
— Я, право, не знаю. — Она пожала плечами. — Что за странный вопрос? Продолжим: скажи мне про синус. Начни заново и реши правильно.
И наконец он неосознанно подумал вслух:
— Надеюсь, мистер Уиттл всегда сможет скрыться в Швеции…
— Что такое ты сказал?
— О, простите, мисс. Я просто думал.
— Скрыться, ты сказал? Скрыться от чего?
— Скрыться от банды, — ляпнул Громобой первое, что пришло ему в голову. — Или от… воров. Или даже от убийц. Ведь он уже бывал в Швеции и, я думаю, может говорить по-шведски.
— Сегодня твои мысли витают бог знает где, Сэм. Почему ты решил, что папа был в Швеции?
— А разве не был? Я думал, он ездил туда, что бы сделать доклад на Европейском коксогазовом конгрессе.
— Ах, вот почему! Понятно. Да, он действительно собирался поехать, но вместо него поехал мистер Хорспат. Папа решил, что это станет для него полезным опытом.
— Мистер Хорспат? — вытаращился Громобой.
— Ну да. В конце концов, мистер Хорспат — заместитель управляющего компанией. Он был очень благодарен за предоставленную возможность.
— А не привёз ли он оттуда для мистера Уиттла спички?
— Спички?
— Шведские спички «Люцифер». Для того, чтобы мистер Уиттл зажигал сигары и всё такое.
— Но папа совсем не курит. Господи, Сэм, ты сегодня какой-то странный. Что такое ты говоришь про спички?
— Э-э-э… я их коллекционирую. Для моего музея редкостей. Разные виды спичек.
— А почему ты так интересуешься мистером Хорспатом?
— Потому что… Потому что он ухаживает за Дейзи Миллер.
— А, я понимаю… Но как же Дик Смит? Тот бедняга с боязнью любви? Он все ещё не сделал ей предложения?
Собрав всё своё остроумие, Громобой рассказал про случай в мюзик-холле. Мисс Уиттл мелодично рассмеялась.
— Бедняга! И Дейзи мне тоже жаль. Блюдо с бананами, ты сказал? О боже! Пожалуй, это несколько нетактично.
Громобой уже подумывал, не рассказать ли про секрет любви, раскрытый Могучим Орландо, но пора было уходить, к тому же он ужасно спешил вернуться в убежище, разыскать Бенни с командой, чтобы поведать им потрясающие новости о мистере Хорспате.
Что до самого мистера Хорспата, то этот элегантный кудрявый джентльмен уже стучался в дверь дома Миллеров, сжимая большой букет роз и нарядившись в светлый твидовый костюм и пурпурный галстук, завязанный по новой моде с маленьким серебряным кольцом.
Миллерам хотелось произвести на мистера Хорспата наилучшее впечатление, потому что никогда не знаешь, а вдруг он как раз собирается сделать предложение Дейзи. Мистера Миллера заставили облачиться в лучший костюм, в котором ему было жарко и тесно, приказали быть вежливым и не наливать чай из чашки в блюдце, чтобы остудить. Всё это ужасно его раздражало.
— Проклятая суета, — ворчал мистер Миллер. — А как же Дик? Зачем тебе выходить замуж за этого хлыща и попугая?
— Он не попугай, папа, он заместитель управляющего. А про Дика чем меньше скажешь, тем лучше, — ответила Дейзи, которая на самом деле только о нём и думала.
Когда мистер Хорспат постучал в дверь, миссис Миллер как раз торопилась к столу с тарелкой свекольного салата.
— О, вот и он! Дейзи, подойди сюда, у тебя на щеке пятно. Альберт, нарежь ветчину тонко и красиво. И даже не смей думать о своём трюке с огурцом, это меня убьёт. Быстрее, Дейзи! Открой дверь!
Мистер Хорспат поздоровался со всеми за руку, вручил миссис Миллер розы, и все тотчас уселись за стол, чтобы угоститься чаем с мясными закусками, приготовленными миссис Миллер и Дейзи. Здесь были и ветчина, и язык, и ломтики лосося, свёкла, томаты, зелёные листья салата и огурцы, тонкие ломтики хлеба с маслом и на десерт клубника со сливками.
— Что за прекрасный приём! — восхитился мистер Хорспат.
— В спорте важнее точная подача! — парировал мистер Миллер.
— Ха-ха! — Мистер Хорспат показал, что оценил спортивное остроумие мистера Миллера. — Неплохо сказано!
Мистер Миллер был доволен, что его шутке посмеялись, и решил продолжить:
— Послушайте, мистер Хорспат, не правда ли, вечер сегодня тёплый?
— Да, очень тёплый. Прекрасная погода стоит.
— Так вот, когда я был в армии, — начал мистер Миллер, — я служил в Индии, и мы придумали маленькую хитрость, чтобы охлаждаться в жару. Вот что нужно сделать…
Миссис Миллер лягнула его по одной ноге, а Дейзи пихнула по второй, но на нём были новые ботинки, которые так сильно сжимали пальцы, что толчки скорее приносили облегчение. Не обращая внимания на сигналы, хозяин продолжал:
— Нужно отрезать приличный кусочек огуречной кожуры, примерно вот такой.
Он отрезал себе один кусок, а второй протянул мистеру Хорспату.
— И налепить себе на лоб. Попробуйте, ну же.
Он прилепил на лоб кожуру, и мистер Хорспат последовал его примеру. Они сидели и тупо смотрели друг на друга.
— Огурец — замечательное охлаждающее средство, — сообщил мистер Миллер.
— Действительно, очень освежает, — кивнул мистер Хорспат.
Огуречная кожура съехала ему на нос. Он чувствовал себя ужасно неловко, считая, что мистер Миллер насмехается над ним, а кто-то другой смотрит с непроницаемым видом.
После ужина миссис Миллер сказала:
— Дейзи, дорогая, пригласи мистера Хорспата в гостиную. У нас с папой дела в кухне.
Её взгляд, устремлённый на мужа, ясно говорил, что она намерена сказать ему по поводу фокуса с огурцом. Мистер Хорспат сделал вид, будто ничего не заметил, и вежливо поднялся, чтобы открыть перед Дейзи дверь.
— Пожалуйте сюда, мистер Хорспат, — пригласила Дейзи, успев хлопнуть папашу по голове с его дурацким огурцом.
Каждый раз, когда она приглашала в дом симпатичного человека, обязательно являлся отец и заставлял его наклеивать себе на лоб огуречную кожуру, чтобы выглядеть глупо. Она чуть не заплакала.
Но мистер Хорспат держался так мило и не обратил на это внимания.
— Послушайте, Дейзи, — сказал он, сидя рядом с ней на маленьком диване, — мне бы хотелось, чтобы вы называли меня Берти.
— О, спасибо. — Дейзи застенчиво теребила лист огромной пальмы, что росла в горшке позади диванчика.
Эта пальма являлась гордостью и радостью мистера Миллера. Он утверждал, что она выросла из того самого кокосового ореха, которым в Индии в него запустила обезьяна, но никто в это не верил. Пальма стала такой большой, что занимала всё пространство между диваном и окном и порядком затеняла комнату.
Мистер Хорспат подсел немного ближе и положил руку на спинку дивана позади Дейзи.
— Дейзи, — пробормотал он, — я так рад, что мы наконец одни. Я хотел бы провести наедине с вами долгие-долгие недели…
Дейзи почувствовала, что у неё по спине бегают мурашки, как если бы за шиворот забрались и пустились в пляс мышки. Она даже слышала звуки, словно где-то в комнате скребётся мышь. Как неудобно! Она понадеялась, что мистер Хорспат ничего не заметил.
* * *
Всё это время близнецы занимались подготовкой к тому, как Дик пустит в ход любовный секрет Орландо. Ничего не зная о визите мистера Хорспата к Миллерам, они уговорили Дика незаметно пробраться в маленький палисадник Миллеров и влезть в окно, как это делают влюблённые в пьесах. По вечерам Дейзи частенько сидела в гостиной, и Дик мог признаться ей в любви, не опасаясь, что его прервут.
И вот, очень-очень осторожно и тихо Анджела подняла створку окна и развела в стороны густые пальмовые листья, мешавшие обзору.
— Смотри, — прошептала она, — вон её рука на спинке дивана. Всё, что ты должен сделать, это схватить её и покрыть пламенными поцелуями.
Дик, дрожа от решимости, шагнул вперёд тихо, как мышь. Он видел руку там, где ему указала Анджела, — мягкую, узкую, бледную руку. Она могла принадлежать только Дейзи. Он близок к победе!
— Давай! — прошептала Анджела.
Дик кивнул, вдохнул полную грудь воздуха, зажмурился и схватил руку.
В том, что произошло вслед за этим, никто так ничего и не понял.
Во-первых, пальма в горшке опрокинулась с невероятным грохотом.
Потом Дейзи завизжала от страха.
Потом мистер Хорспат испуганно вскочил и, разинув рот, уставился на свою правую руку, которую покрывал жгучими поцелуями Дик с крепко зажмуренными глазами.
Прежде чем кто-то успел что-нибудь сказать, Дик (который считал про себя поцелуи) дошёл до двенадцатого пламенного поцелуя и прижал руку мистера Хорспата к сердцу.
— Я люблю тебя! — проревел он. — Ты выйдешь за меня замуж?
— ЧТО? — завопил мистер Хорспат.
Дик открыл глаза.
У него отвалилась челюсть.
Он поочерёдно рассмотрел мистера Хорспата, Дейзи, опрокинутую пальму, свою собственную руку, всё ещё сжимавшую руку мистера Хорспата. Потом отбросил её, словно его ударило током.
— Ах ты, змей подколодный! — заорал он и ударил мистера Хорспата прямо в нос.
Анджела с Зерлиной громко подбадривали его.
— Давай, Дик! — кричали девчонки. — Стукни его ещё разок!
Мистер Хорспат, вереща, схватился за нос, и с этой минуты события вышли из-под контроля, как впоследствии близнецы рассказывали Бенни и Громобою.
Никто не знал, что в это время мимо проходил П.С.Джеллико и услышал шум, нарушавший мирную картину вечера. Он засвистел в свой свисток и вломился на сцену, загромоздив собой помещение.
Мистер и миссис Миллеры тоже услышали шум, несмотря на горячую дискуссию по поводу выходки с огурцом, и поспешили увидеть, что происходит в гостиной.
Они обнаружили там мистера Хорспата, пытавшегося утереть разбитый нос, спрятавшись за спиной Дейзи, и разъярённого Дика, силившегося достать его своими увесистыми кулаками.
— Выходи и будем биться, ты, кучерявый проныра! — гремел Дик.
— Нет, нет, помогите! — визжал мистер Хорспат. — Он меня убьёт! Помогите!
— Прекрати, Дик! Прекрати! — кричала Дейзи.
— Помогите! Полиция! — кричала миссис Миллер. — Убивают!
— Давай, Дик, наподдай ему ещё! — подзуживал мистер Миллер, но, увидев обломки своей пальмы, в ужасе хлопнул себя по лбу. — Моя пальма! Я лично вырастил её из ореха! Кто это сделал? Это ты, Хорс-гад?
— Нет, — рыдал мистер Хорспат, безуспешно пытаясь спрятаться за спиной Дейзи, — это всё он!
— Иди сюда! Выходи, и я дам тебе примочку! — бушевал Дик, подпрыгивая и размахивая кулаками. — Примазываешься к Дейзи! Чёртов нахал! Я тебя научу, как…
Но чему Дик хотел научить мистера Хорспата, так и осталось неизвестным, потому что П.С.Джеллико, заглянувший в окно, так оглушительно свистнул, что все застыли, слыша только звон в ушах.
— Что тут происходит? — строго спросил констебль Джеллико. — Это частная семейная ссора или здесь требуется вмешательство правосудия?
— Конссебль, арессуйте эсого селовека! — прогнусавил мистер Хорспат. — А ссо до васей рабосы в компании, Смис, я вас увольняю.
— Не может быть, — пролепетала Дейзи.
— Этого вы не можете сделать! — ответил Дик. — Это не связано с вашей чёртовой компанией, тут дело любви и чести!
— Я сто ресил, то и сделаю.
Мистер Хорспат нянчился с носом, чувствуя себя в безопасности рядом с могучей фигурой П.С.Джеллико, протиснувшимся через окно, чтобы защитить пострадавшего.
— Вы слысали, что я сказал. Вы уволены!
С громким рёвом Дик снова бросился на него. Он успел нанести один могучий удар. Мистер Хорспат взвизгнул и упал, а Дик оказался в объятиях П.С.Джеллико и в наручниках, извиваясь, словно угорь.
Сидя за окном в тени живой изгороди, близнецы молча переглянулись. Слова им были не нужны. Оставив позади бурю выкриков, возни и звуки ударов, они неслышно и почти мгновенно исчезли.
— Итак, его арестовали, — сказала Анджела.
— Он в тюрьме? — спросил Бенни.
— Да, — подтвердила Зерлина. — Мы видели, как старина Джелли-Пузо тащил его в наручниках.
Пол-улицы видело!
— Значит, — тяжело вздохнул Громобой, — если он в тюрьме… он не сможет сделать предложение Дейзи… А послезавтра бал газопроводчиков…
— Ты успел поставить второй шиллинг у Змеиного Глаза? — спросила Анджела.
Громобой молча кивнул.
— Бог мой, — вздохнула Зерлина.
Они смотрели на него с жалостью и любопытством, как на уже разорившегося человека. Громобой чувствовал, как над ним витает призрак работного дома, а может, и кое-чего похуже. Ему вспомнилась мелодрама, которую они с отцом смотрели на прошлой неделе «Тропою примул, или Если бы он только знал», в которой блестящий молодой человек скатился по наклонной плоскости. Пьянство, случайные знакомые, потерянные женщины, или как их там, и, вздрогнув, вспомнил Громобой, началось всё это с азартных игр. Молодой человек из мелодрамы начал с того, что поставил на скачках деньги из собственной ренты, а закончил жизнь на виселице, и в финальной сцене его бедная мать рыдала у стен тюрьмы. Холодный снег заносил несчастную, когда колокол пробил восемь раз, отметив время казни.
Громобой открыл рот два или три раза, но заговорить не смог. Неожиданно ему показалось, что в мелодраме он видел своё собственное будущее.
— Ладно, — сказал Бенни, — с этим нужно что-то делать. Вы двое вытащите Дика из тюрьмы, потому что вы сами его туда устроили. Да, чёрт возьми, именно вы, — сердито прервал он сестёр, которые принялись было оправдываться. — Ни при чём здесь Змеиный Глаз, и пять против одного, и выигрыш в целое состояние, и всё прочее. Дик сидит в тюрьме, где он не должен сидеть, вот вы его и вытаскивайте оттуда. Мне всё равно, как вы это сделаете, главное, он должен прийти на бал газопроводчиков. А у нас с Громобоем тоже есть дело, ещё более трудное и опасное. Может быть, из-за него мы сами кончим свои дни в тюрьме, но его необходимо сделать. Иначе получится нечестно. Итак, — закончил он свою речь, с вызовом глядя на свою команду, — возражения есть? Нет. Хорошо. А теперь займёмся делом!
ПРИСТАВНАЯ ЛЕСТНИЦА
Близнецам так и не рассказали, чем должны заняться Бенни с Громобоем, — на тот случай, если сестёр поймают и начнут пытать. Если они ничего не знают, так и признаваться им будет не в чем.
— Как Гарибальди и его «Красные рубашки», — напомнила Анджела, — сражавшиеся против австрийцев.
В гостиной дома Перетти на стене висела гравюра с портретом легендарного итальянского героя. Нельзя сказать, что близнецам было доподлинно известно о его подвигах, но они считали его очень храбрым и опасным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20