Здесь выложена электронная книга Ристалища Хаббы автора по имени Ахманов Михаил. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Ахманов Михаил - Ристалища Хаббы.
Размер архива с книгой Ристалища Хаббы равняется 90.95 KB
Ристалища Хаббы - Ахманов Михаил => скачать бесплатную электронную книгу
AlexMal
Аннотация
В книгу вошли романы «Грот Дайомы» и «Ристалища Хаббы». В первом Конан по приказу Дайомы, Владычицы Острова Снов, совершает путешествие в Ванахейм, затем отправляется на Остров Снов. Во втором произведении герою предстоит отстаивать свою жизнь и свободу, развлекая публику сражениями на аренах Хаббы.
Майкл Мэнсон
Ристалища Хаббы
Тот, кто отправляется из Стран Запада в Страны Востока, не минует Хаббы, розовой жемчужины в оправе изумрудных садов.
Велик мир, а дальних дорог в нем немного. Две деревни, меж коими половина дня пути, могут соединяться сотней тропинок – тремя десятками, что ведут через лес, тремя десятками, что проходят по лугам и полям, еще тремя десятками, что вьются среди холмов; да еще главным трактом, да обходными дорожками, да рекой, по которой плыви себе хоть у левого берега, хоть у правого. Если же путь далек – по настоящему далек, я измеряется не днями, а месяцами – то особого выбора страннику не будет. Для тех же, кто хочет попасть из Шема либо Аргоса в Кхитай, есть только две возможности: или тащиться с верблюжьим караваном на юго-восток, в Иранистан, к берегам Южного океана, и потом долго плыть на корабле, огибая Вендию и Камбую; или отправиться в Аграпур, туранскую столицу, пересечь море Вилайет и двигаться дальше к восходу солнца по Великому Пути Нефрита и Шелка. Великий же Путь начинался в Хаббе, а потому ни один странник не мог ее миновать.
Не миновал и Конан. Правда, в Кхитай он не собирался, но дорога его лежала на восток, через гирканские степи, что раскинулись за Вилайетом до берегов Лемурийского моря. Где-то посередине бесконечного торгового тракта, соединявшего Хаббу с пограничными кхитайскими крепостями, лежала страна Меру, а не доходя ее – города Селанда и Дамаст, с двух сторон прильнувшие к жаркому и почти безводному плоскогорью Арим. От Дамаста Конану надо было свернуть на север и пробираться степями да пустынями к горному хребту, замыкавшему гирканские пределы и хранившему степь от полярных льдов и холодных снежных вьюг. В сих горах, на склоне погасшего вулкана, обитал, по слухам, некий старец, взысканный богами, Учитель воинских искусств и пестун воителей Митры. Воители же эти бродили по земле от Западного океана до Восточного, от ледяных равнин Ванахейма до джунглей Вендии и Зембабве, искореняя именем Светлого Бога зло, карая несправедливость, защищая обиженных и слабых. А чтоб никто не мог противиться оным искоренениям и карам, даровал великий Податель Жизни слугам своим несравненное боевое мастерство и власть над молниями – так что они могли опереться в своих деяниях и на силу меча, и на огненную мощь, обращавшую в прах скалы, стены крепостей, закованных в броню воинов и злобных чародеев. Проведав о том, Конан пожелал и сам приобщиться к избранникам Митры, но, чтоб узнать секрет власти над молниями, надо было сперва найти престарелого Наставника. Это и являлось целью его нынешних странствий.
Конан пробирался на восход солнца от аргосских берегов, через Асгалун и Эрук, пышные и богатые города Шема. Путь его был долог и непрост, ибо сопровождался как кувшинами выпитого вина, так и разбитыми лбами всевозможных бездельников, то и дело натыкавшихся на кулаки киммерийца – в то время, как руки их тянулись к его кошельку. Тем не менее, Конан благополучно преодолел границу между Шемом и Тураном, и быстрый жеребец пронес его через пустынную местность, доставив к самым воротам Замбулы. Вскоре он добрался до широкого, мутного и быстрого Ильбарса, а переправившись через речной поток, миновал крупный город Самарру и через два дня достиг стен Аграпура, великолепной туранской столицы и резиденции владыки Илдиза Туранского.
Надо отметить, что в Замбуле, Самарре и Аграпуре с путником не случилось ничего примечательного – то ли по причине изрядно отощавшего кошелька, то ли потому, что в сих местах, где киммерийцу доводилось и разбойничать, и служить в войске, и плавать на галерах контрабандистов, он держался поосторожнее. Во всяком случае, он больше не сорил деньгами, не пил вино кувшинами и не затевал драки в кабаках – а, прибыв утром в Аграпур и сбыв жеребца на базаре, вечером уже покачивался на палубе пузатого купеческого барка.
Стояла самая середина жаркого туранского лета; море было тихим и спокойным, как пруд, слабый ветерок надувал паруса, и корабль неторопливо полз на восток, к Хаббе, влача в своих трюмах расписную посуду и сукна, амфоры с вином и кипы хлопка, бронзовые котлы и бухты пеньковых канатов, грубое парусное полотно, седла, кожаные ремни, сапоги и расшитые бисером туфли. Не самый пустяковый товар, но и не очень дорогой; однако вилайетские пираты не брезговали и таким. Памятуя про них, Конан спал в полглаза и все время держал оружие под рукой. Ему приходилось разбойничать и в этих водах, но, случись лихим вилайетским молодцам наскочить на купеческий барк, вряд ли они вспомнят былого сотоварища. Скорей всего, не раньше, чем он уложит половину этих ублюдков, – думал Конан, ухмыляясь про себя.
Но, против ожидания, плавание проходило спокойно, хотя пару раз на горизонте угрожающе вырастали мачты с прямыми парусами и хищные вытянутые корпуса пиратских галер. При виде их капитан неизменно приказывал поднять повыше флаг с каким-то странным вензелем, напоминавшим осьминога с растопыренными щупальцами, после чего галеры прекращали погоню. Конан, наморщив лоб, припомнил значение этого сигнала: мол, добровольный налог морскому братству уплачен.
Туранские купцы, его попутчики, тоже вроде бы не опасались пиратов. Тучный бородатый Мир-Хаммад всю дорогу напивался сладким финиковым вином, не забывая щедро поить Конана, и все уговаривал его наняться на службу – не то стеречь торговые лавки в Аграпуре, не то присматривать за гаремом из шести жен и двенадцати наложниц. От последнего предложения киммериец бы не отказался, так как Мир-Хаммад выглядел мужчиной не слишком сильным плотью и никак не мог осчастливить за одну ночь восемнадцать пылких туранок, а значит, и гаремному стражу было б чем попользоваться. Но сейчас Конан и думать не хотел о женских бедрах, грудях и животах; его неудержимо тянуло на восток, в Гирканию, к таинственной обители Наставника.
Другой купец, тощий Саддара (способный, однако, выхлебать не меньше толстого Мир-Хаммада) в подпитии восхищенно щупал мускулы Конана и клялся Белом, покровителем всех торговцев и воров, что такой богатырь лишь заскучает в аграпурской лавке, ибо место ему на поле брани или на боевой арене, где состязаются храбрейшие из витязей. Еще Саддара любил разглядывать конановы мечи – два драгоценных булатных клинка, полученных киммерийцем в дар от погибшего друга, аргосца Рагара. Купец бережно ласкал смуглыми пальцами синевато-серебристую сталь, закатывал черные маслянистые глазки и восхищенно цокал: видно, он понимал толк в хорошем оружии.
В благодарность за вино, ежедневного жареного барашка и пышные мягкие ковры, на которых было так приятно дремать ночами, Конан услаждал слух купцов всевозможными историями. О колдунах и демонах, чудищах и призраках, пиктах, ванирах, гиперборейцах, коринфянах, стигийцах, шемитах и чернокожих дикарях, павших от его меча на суше и на море, в горах и ущельях, в пустынях и лесах. Один светлый Митра знал, верили иль нет купцы этим россказням, но слушали их с почтительным восторгом, как и подобает внимать словам бывалого воина. Саддара, большой любитель считать, высчитывать и рассчитывать, даже занес на пергаментный свиток, сколько врагов было одолено киммерийцем и из каких мест происходили те бойцы, чародеи да хищные твари. Конан ухмылялся, пил даровое вино, ел барашка и продолжал свои рассказы. Все они, кстати, были чистой правдой.
Еще он поведал своим попутчикам, что собирается из Хаббы отправиться в Дамаст, правитель коего, светлейший дуон Тасанна, держал большое колесничное войско и не отказывался от услуг наемников. Дуону были нужны могучие бойцы, способные справиться с четверкой быстрых скакунов, метнуть копье на сотню локтей, а при случае и подпереть плечом тяжелую колесницу на горной дороге.
Знал бы Конан, что могучие бойцы нужны не одному лишь властителю Дамаста!
Но он об этом не догадывался и продолжал рассказывать свои истории восхищенным купцам. Толстый Мир-Хаммад подливал ему вина, а тощий Саддара с глазами, как две черные маслины, водил кистью по пергаменту, цокал языком и тряс головой в уборе из навороченных друг на друга слоев белого шелка.
Так, в мире и согласии, все трое и прибыли в Хаббу.
Об этом городе киммериец не знал почти ничего – а если б и знал, вряд ли поостерегся. Уж больно приветливыми выглядели башни, дворцы и дома из розового туфа и желтого песчаника, да зеленые сады на городских окраинах; гавань же, забитая кораблями, и набережная, переполненная народом, словно намекали, что к чужеземцам в Хаббе относятся с подобающим уважением и гостеприимством.
Пока аграпурская посудина подходила к причалу и швартовалась, Мир-Хаммад и Саддара поведали Конану, что правит в Хаббе громоносный Гхор Кирланда, великий царь, коему подчиняются земли на пять дней пути к северу и югу от городских стен. На одну ступеньку ниже царя и принцев царской крови стояло сословие нобилей-кинатов, владевших угодьями, кораблями, торговыми складами, лавками и мастерскими – кто чем, согласно древнему обычаю и наследственным привилегиям. За ними по рангу шли царские чиновники, воины, мореходы, ремесленники, земледельцы и слуги; были, разумеется, и рабы, относившиеся к самой низшей касте.
Что же касается обличья хаббатейцев, то были они людьми невысокого роста, склонными к полноте, однако крепкими и мускулистыми, с широкоскулыми смуглыми лицами, толстыми губами и большими глазами навыкате. Говоря по правде, напоминали они огромных жаб и резко отличались от прочих народов, обитавших на берегах Вилайета – скажем, от тех же сухощавых горбоносых туранцев. Согласно древним преданиям и легендам, хаббатейцы пришли сюда откуда-то с юго-востока, из-за Афгульских гор, из Средней Вендии, и обосновались за рекой Запорожкой вскоре после Малого Потопа, когда множество озер слились воедино, образовав море Вилайет. Были хаббатейцы весьма воинственным народом, почитали боевые искусства и славились как непревзойденные лучники и отличные наездники – что являлось совсем нелишним, если вспомнить о мунганах и прочих диких племенах, обитавших неподалеку в гирканской степи. Источников же богатства Хаббатеи, по словам туранских купцов, было несколько. Главный – пошлины с товаров, что везли по Великому Пути с востока на запад и с запада на восток. Из Кхитая, Кусана, Меру и Арима доставляли редкостные шелка, талисманы из белого и зеленого нефрита, бирюзовые украшения, фарфоровую и фаянсовую посуду; Туран торговал коврами, хлопком, кожей и бронзовыми изделиями; хайборийские страны слали стальное оружие, доспехи и прочное сукно; из Стигии и Шема шли караваны с драгоценными металлами, а с юга, из Черных Королевств, гнали рабов. Случались в Хаббе и купцы из далекой Айодии, вендийской столицы – эти привозили дорогие камни и ларцы из благовонного сандала, слоновую кость, носорожьи рога и лечебные снадобья. Немалая часть всех этих товаров оседала с царской сокровищнице и в сундуках кинатов.
Но и Хаббе было чем похвастать. Здесь строили отличные корабли – и пузатые купеческие барки об одной или двух мачтах, и боевые галеры на сорок, шестьдесят или восемьдесят весел, и узкие стремительные браганты, столь любимые вилайетскими пиратами. Горшечники Хаббы умели выделывать красную и синюю посуду, звеневшую под щелчком и немногим уступавшую кхитайскому фарфору; оружейники ковали великолепные клинки, почти столь же гибкие и прочные, как те, что делались в Иранистане; ковры хаббатейских ткачей весьма напоминали туранские, а разноцветные сукна могли соперничать с немедийскими и аквилонскими изделиями. Словом, Хаббатея, стоявшая на перекрестке торговых дорог, не пренебрегала чужеземными секретами и мастерством, обращая все, что удалось выведать, к собственной пользе. Но были у местных искусников и свои тайны. Например, бранд; только в Хаббе зеленели удивительные виноградники с ягодами величиной в половину кулака, из которых давили сладкий сок и потом выдерживали его особым способом три или четыре года, Так получался бранд – золотистый хмельной напиток невероятной крепости, о котором нельзя было сказать, сладкий он или кислый, горький или терпкий. Бранд обжигал глотку и веселил душу, и после одного кубка человек чувствовал себя так, словно выхлебал кувшин обычного вина.
Все это – и многое другое – Мир-Хаммад и Саддара в два голоса толковали Конану, пока корабль их подходил к пристани. Киммериец же слушал купцов, не забывая разглядывать город, лежавший на пологом склоне огромного холма, так что с моря можно было обозреть его целиком: и узкие шумные улочки предпортовой окраины, где теснились лавки, склады, кабаки, веселые дома, странноприимные дворы, бани да казармы; и зеленые прямые аллеи, что тянулись повыше – там, в просторных строениях из розового камня и дворцах с посеребренными шпилями, обитала хаббатейская знать; и царское жилище, длинный двухэтажный корпус, оседлавший вершину холма и увенчанный многими башнями. Дворец Гхора Кирланды стоял фронтом к морскому берегу и, вероятно, с башен его можно было рассмотреть каждое судно в гавани и каждый торговый навес у причалов.
Еще Конан увидел храмы; одни, с круглыми высокими куполами, были посвящены Митре; другие, низкие и квадратные – Ариману; третьи, выстроенные в форме шестигранных башен – заморанскому Белу, богу-покровителю торговцев, а также воров (ибо торговля и воровство нередко гуляют рука об руку). Имелся в Хаббе и свой бог, шестирукий Трот с тремя головами, чьи святилища напоминали трехгранные пирамиды с тремя входами; и над каждым из них был высечен один из ликов божества: грозный, пьяный или похотливый. Трот являлся универсальным божеством, символизирующим одновременно дела войны и власти, выгоды и любви, а также все плотские удовольствия. За соответствующую мзду его жрецы равно оделяли благословением и благородных кинатов, и солдат, и купцов, и пьяниц, и потаскух из веселых домов.
Заметил Конан и необычные городские строения, расположенные на окраинах – вытянутые овалом амфитеатры, которых в Хаббе насчитывалось пять или шесть. Были они довольно велики, и даже издалека, с корабельной палубы, киммериец разглядел каменные скамьи-ступени и арены, посыпанные чем-то желтым – вероятно, песком. Как объяснили туранцы, бывавшие в Хаббе не один раз, на этих аренах встречались в бою подневольные и свободные воины, ибо благородные кинаты, как и сам громоносный царь, были большими охотниками до подобных зрелищ. Воинов, сражавшихся друг с другом ради славы и чести либо по принуждению, называли праллами, и каждый из них рядился в одежды своей страны и выбирал подходящее оружие. Так что развлечение получалось не только захватывающим и кровавым, но и весьма красочным.
Конан, памятуя о гладиаторских казармах Халоги, где ему в юности пришлось хлебнуть немало горя, покивал головой и сплюнул за борт. Что на юге, в Хаббе, что на севере, в Гиперборее, народ и благородные любили развлекаться на манер гиен: глядеть, как дерутся львы, и пускать слюну при виде чужой крови. Ну, Митра им судья! Его же, Кована, это не касалось; он не собирался надолго задерживаться здесь, хоть розовый город в кипении зеленых садов, с виноградниками на близлежащих холмах, выглядел веселым и приветливым.
Итак, судно подошло к пристани, и киммериец сошел на берег, а за ним увязались оба купца, желавших скорее поразмять ноги и промочить глотки. Правда, Саддара немного приотстал, отдавая распоряжения своим приказчикам и низко кланяясь смотрителю порта – важному кинату, окруженному стражей. Чиновник этот должен был осмотреть груз и определить размер пошлины, после чего каждому торговому гостю выдавался царский фирман, разрешавший продавать и покупать. Шагая с Мир-Хаммадом к ближайшим кабакам, Конан заметил, как Саддара что-то втолковывает толстобрюхому портовому смотрителю и сует некий пергаментный свиточек – быть может, заранее приготовленную опись товаров. Странно, что Мир-Хаммад не сделал такого же списка, – промелькнула мысль у киммерийца, но он выбросил ее из головы. Торговые дела туранцев его не интересовали.
– Здесь, – тучный купец остановился у входа в таверну, над которым были вывешены сразу два лика Трота, отчеканенные в бронзе: один – добродушный и пьяный, другой – с губами, растянутыми в гримасе вожделения.
– Здесь, – повторил Мир-Хаммад. – Постоялый двор «Веселый Трот»! Здесь мы получим три величайших услады жизни: вино, пищу и женщин.
Ристалища Хаббы - Ахманов Михаил => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Ристалища Хаббы автора Ахманов Михаил дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Ристалища Хаббы у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Ристалища Хаббы своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Ахманов Михаил - Ристалища Хаббы.
Если после завершения чтения книги Ристалища Хаббы вы захотите почитать и другие книги Ахманов Михаил, тогда зайдите на страницу писателя Ахманов Михаил - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Ристалища Хаббы, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Ахманов Михаил, написавшего книгу Ристалища Хаббы, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Ристалища Хаббы; Ахманов Михаил, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн