Нада с Грезой поспешили за ней к стоявшему возле рва приземистому возу. Девушка, ничего не объясняя, стала закатывать его на мост, и Наде не оставалось ничего другого, кроме как помочь ей. Как только воз оказался рядом со стулом, птица, издав недовольный крик, подхватила стул когтями, швырнула на воз и улетела.
— Я поняла, — сказала Нада, посмотрев на, Ким с уважением. — Стул — это то, из чего состоит навоз, вот он и оказался на возу. Но воз и ныне там, на мосту. Куда он отсюда денется?
— А как можно назвать воз по-другому? — спросила Ким.
— Ух ты, а ведь точно! — воскликнула Нада. — Это же подвода!
Подвода заскрипела колесами и скатилась с моста под воду.
На самом мосту больше препятствий не было, но сойти с него на берег оказалось невозможно: путь преграждала… сначала Ким показалось, что это ощерившая пасть баррикада, потом — что сооруженная из чего попало барракуда, но при ближайшем рассмотрении препятствие оказалось кучей, в которой, перепутавшись и беспорядочно размахивая торчащими в разные стороны ногами и руками, барахтались люди. И не только люди — особенно выделялись огромные плоские ступни гоблинов.
Ким завертела головой, но на сей раз не увидела поблизости ничего заслуживавшего внимания. Потом взгляд ее упал на Грезу — вдруг хоть собачка что-нибудь углядит, — и оказалось, что та обнюхивает какой-то овощ. Без особой надежды девушка подняла его — это оказалась репа — и машинально почесала.
В тот же миг ее осенило.
— Эта куча-мала! — воскликнула она, указывая на хаотическое переплетение тел. — Очень мала!
Куча стала стремительно уменьшаться, и вскоре оказалась столь мала, что через нее можно было просто перешагнуть. Путь был открыт.
Правда, ворота замка оставались закрытыми. Ким постучалась, и створки распахнулись. В проеме стояла миловидная девушка лет восемнадцати: волосы ее гармонировали по тону с коричневыми туфлями, а глаза с розовым платьем. Что несколько удивляло.
— Чем могу помочь? — учтиво поинтересовалась девушка.
— Э… меня зовут Ким, я… это… участвую в игре и хочу встретиться с Добрым Волшебником, чтобы узнать, как мне раздобыть приз. Это можно?
— Конечно, — улыбнулась девушка. — Ты одна?
— Конечно, нет, — фыркнула Ким. — Не видишь, что ли?
— Нет, — ответила привратница. — Наверное, мне следовало сказать тебе сразу… я Вира, подружка сына Доброго Волшебника. Я слепая.
Ким почувствовала, что краснеет. Ну кто, спрашивается, тянул ее за язык?
— Со мной Нада, принцесса нагов, и собака Греза.
— Неужто настоящая собака? — восторженно воскликнула Вира. — Это ведь такая редкость. Правда, в замке порой подрабатывает пес Цербер, но сейчас он в отлучке. А твою собачку можно погладить?
— Вообще-то она не слишком жалует незнакомцев, — ответила Ким, чувствуя еще большую неловкость, чем когда ляпнула глупость насчет зрения.
Однако Греза, виляя хвостом, шагнула вперед и не стала противиться, когда Вира ее погладила.
— Ты, должно быть, знаешь подход к животным, — изумленно пролепетала Ким.
— Таков мой талант, — скромно ответила слепая девушка. — Животные меня очень любят. Однако, — она выпрямилась, — не стану тебя задерживать. Пойдем к Айви.
— К принцессе Айви? Я была бы рада ней познакомиться, но у меня Вопрос к Доброму Волшебнику.
— Айви следит за Книгой Приемов. Раньше ее вели жены Хамфри, но они все время меняются, и от этого возникает путаница. Айви сделает соответствующую пометку и скажет тебе, когда твоя очередь на прием.
«Ну конечно, — подумала Ким, — опять я не то сморозила. Нет чтобы помолчать».
Она плотно сжала губы и вместе с Надой и Грезой последовала за привратницей. Та привела их в кабинет, где за большим письменным столом сидела, делая карандашом пометки в толстой книге, молодая женщина.
— Ты ведь принцесса! — воскликнула Ким, забыв о своем намерении попридержать язык. — Чудно видеть, как настоящая принцесса занимается канцелярщиной.
— А ты, надо думать, игрок, — с улыбкой отозвалась Айви, оторвавшись от книги.
— Она игрок, а я спутница, — промолвила Нада. — Привет, Айви.
— Ой, Надушка! — Айви, с вовсе не подобающей принцессе резвостью, вскочила из-за стола и бросилась подруге на шею. — Где ты пропадала? Тебя уже несколько месяцев не видно.
— Да вот, глотнула в тыкве вина и оказалась виновата. Теперь отрабатываю вину, участвуя в игре в качестве спутницы. Вот пришла к тебе с Ким.
— Ким хочет задать Вопрос Доброму Волшебнику, — вставила Вира.
— Ну да, конечно… Сейчас взгляну.
Подойдя к столу, Айви перелистала книгу и сказала:
— Ким, тебе назначено через час. Как раз успеешь перекусить и привести себя в порядок.
— Я отведу их к Маре-Энн, — сказала Вира.
— К кому? — переспросила Ким.
— Это дежурная жена Доброго Волшебника, — пояснила Вира, уверенно двинувшись по коридору. Очевидно, Вира так хорошо ориентировалась в замке, что ей не было нужды видеть дорогу очами. — Она была его первой любовью, но женой стала только пятой с половиной, потому что вышла за него не сразу. Ее талант — вызывать копытных.
— А ведь точно, — припомнила Ким, читавшая в книжке и про Мару-Энн, и про Виру.
Последнюю погрузили в сон ее же родные, по той простой причине, что не видели в слепой девочке никакого проку. К счастью, в Сонном Царстве ей довелось познакомиться с семьей Хамфри и благодаря этому знакомству вернуться в Ксанф. Странно, но хотя Ким вроде бы прочитала о Ксанфе все, что только было написано, при встрече персонажи из любимых книг казались ей… какими-то другими. Впрочем, так оно, надо полагать, и было. Живой человек всегда отличается от своего описания, пусть даже самого лучшего.
Мара-Энн сидела на кухне, где выпекала печенье в форме единорогов. Вообще-то на берегах Выпечной реки печенья растет сколько угодно, но вдали от нее его бывает проще испечь, чем вырастить. Пятая с половиной жена Хамфри была миловидной и совершенно обычной с виду пожилой женщиной. Ким же, по книжкам, помнила ее юной красоткой с каштановыми локонами и карими глазами в тон хвостам и гривам единорогов, которых она в ту пору легко вызывала. И с ногами изумительной формы, образовавшейся из-за привычки ездить на этих единорогах верхом. Мара-Энн повстречалась с Хамфри и полюбила его, когда оба они были моложе, чем Ким сейчас, но единороги ни за что не хотели выдавать девушку замуж, ведь в этом случае она лишилась бы невинности, а стало быть, и их общества. То была весьма трогательная, даже душещипательная любовная история. В результате возлюбленные расстались, и Хамфри, хоть и продолжал любить Мару-Энн, женился на демонессе. А бедняжка Мара-Энн умчалась на верном единороге, с развевающимися волосами и глазами, полными слез…
Ким встрепенулась, осознав, что стоит посреди кухни, и все на нее смотрят.
— Прошу прощения, — пробормотала она. — Мне тут привиделось…
— Конечно-конечно, — ласково промолвила Мара-Энн. — Здесь сейчас Ромашка, она и навеяла тебе этот сон. Кстати, я от нее услышала и про грезу с пузырьками. Это тоже ее копыт дело.
— Да, — кивнула Ким. — Это было странное видение, еще более странным образом воплотившееся в жизнь. В результате у меня осталась овеществленная Греза, — она погладила собаку и продолжила: — А сейчас, только что, она показала мне тебя молодой. Молодой и красивой… — Ким осеклась, поняв, что опять допустила бестактность. — Ох, прости, пожалуйста. Я не хотела сказать, что сейчас ты…
— Сейчас я гораздо более счастлива, чем была тогда, — прервала ее Мара-Энн. — Правда, единороги, по причине утраты невинности, со мной больше не водятся, но есть ведь и другие копытные. Они не оставляют меня своим вниманием.
И она с довольным видом погладила Ромашку. Легендарная дневная кобылица встряхнула невидимой гривой и навострила невидимые уши. Потом она сорвалась с места и, проскочив сквозь стену, исчезла. Поняв, что лошадка поспешила к кому-то со светлой грезой, Ким по-доброму позавидовала этому человеку.
По предложению Мары-Энн Ким и Нада вышли в сад, полный раскидистых туалетий, умывалий и гардеробий, что позволило им привести себя в порядок. Чистые и посвежевшие, они вернулись на кухню, где радушная хозяйка предложила им подкрепиться пищевой цепочкой, оставленной конем-призраком. Ким знала, что эти лошади носят цепи, но весьма удивилась, услышав, что они бывают съедобными.
Пищевая цепочка, как оказалось, состояла из разных по фактуре и вкусу звеньев — мясных, мучных, овощных, фруктовых и так далее. Отломив колбасную секцию, Ким угостила Грезу, принявшую угощение весьма благосклонно.
Тем временем приблизился назначенный час, и Вира повела просительницу в каморку Доброго Волшебника. Идти туда пришлось по темным, путаным переходам, но слепая девушка дорогу прекрасно помнила, а полный мрак не имел для нее никакого значения. Наконец Ким вошла в тесную комнатушку, где, скрючившись над огромным томом, сидел сморщенный, похожий на гнома человечек.
— Отец Хамфри, к тебе игрок Ким из Обыкновении, — доложила Вира.
— Угу, — хмыкнул угрюмый гномик, однако когда он посмотрел на Виру, в уголках его глаз промелькнуло нечто похожее на улыбку. Ким поняла, что он заботится о девушке и относится к ней очень хорошо, но старается не подавать виду.
— У меня есть Вопрос, — промолвила Ким, — но не знаю, имею ли я право его задать ввиду невозможности отработать Ответ. Я из Обыкновении и вряд ли смогу задержаться здесь на целый год.
— Отработка Ответа за игрока входит в обязанности спутника, — буркнул Хамфри. — Тут все давно согласовано и улажено. Спрашивай и проваливай.
Ким открыла было рот — и тут же закрыла, сообразив, что встретилась с очередным испытанием. Вопрос о призе напрашивался сам по себе, но за последнее время (особенно после встречи с Дагом) как раз этот вопрос стал волновать ее гораздо меньше. Теперь ей хотелось спросить о том, что не относилось к игре. Только вот разрешается ли это правилами?
А впрочем, какая разница? Она вовсе не обязана добиваться приза и вправе задать Вопрос по своему усмотрению. А если в результате и вылетит, значит, так тому и быть. Замешкавшись примерно на две трети мгновения, девушка выдала свой вопрос:
— Как мне получить то, чего я больше всего желаю?
— Желаю у нас на «Ж», — пробормотал Хамфри, листая свой фолиант. — Так… жабы, жабры, жадины… Ага, желания. Разновидности: плотские, скотские… хм, вроде не то… Ага, похоже, вот это… девушки, игроки, Ким…
Волшебник поднял глаза.
— Ну да, ты и есть Ким. Твое самое заветное желание недавно изменилось.
Девушка не могла не признать, что справочник у старого сморчка что надо.
— Боюсь, что да. Но разве это…
— Это не имеет никакого значения, — махнул рукой волшебник. — Отправляйся в тыкву, там и получишь что тебе надо.
Греза завиляла хвостом.
— В тыкву? — растерянно переспросила Ким.
— Ну не в брюкву же, — буркнул Хамфри, снова уставясь в книгу. — Ты же не за брюками отправляешься.
— Тебе надо в Сонное Царство, а попасть туда можно через глазок гипнотыквы, — пояснила Нада. — Тыкву я для тебя найду.
Ким, однако же, знала и про владения Коня Тьмы, и про то, как туда попадают. Удивление ее проистекало от непонимания того, каким таким хитрым манером Сонное Царство может помочь ей в осуществлении желания, которое не только к снам, но и вообще к этой игре не имело ни малейшего отношения. Впрочем, возможно, о ее подлинном, не предусмотренном программой желании игра попросту не догадывается. Какое ей дело до чувств, относящихся не к сказочной, а самой что ни на есть реальной действительности?
— Спасибо, — промолвила она, стараясь не выдать разочарования. — Я непременно там побываю.
Впрочем, ее учтивость пропала втуне. Хамфри зарылся в текст и уже не обращал на нее ни малейшего внимания.
Когда они спускались по каменным ступеням, заговорила Нада:
— Знаешь, Ответы Доброго Волшебника частенько кажутся поначалу туманными, невразумительными, а то и просто нелепыми, но на поверку всегда оказываются точными. Я ничуточки не сомневаюсь, что раз он так сказал, то ты и вправду можешь осуществить самое заветное желание, побывав в Сонном Царстве. Так и со мной было.
— Спасибо, — сказала Ким и ей, но сомнения ее вовсе не развеялись.
— Волшебник Грей Мэрфи как раз вчера принес три свежие тыквы, — сказала Вира. — Они сейчас в гостиной.
— Значит, вы еще вчера знали, что они потребуются? — спросила Ким.
Не то чтобы это произвело на нее особое впечатление, скорее она просто смирилась с неизбежным. Видимо, для игроков, прошедших путь до замка, программа предусматривает стереотипный Ответ, переводящий их на следующий уровень игры. Наверное, этот этап происходит в тыкве, и там действуют правила Сонного Царства. Ну что ж, надо будет их припомнить. В конце концов, компьютерные программы пишутся не в расчете на взбалмошных идиоток вроде нее, которые в ходе игры меняют одно желание на другое, вдобавок еще и к этой игре не относящееся.
Вира проводила их в гостиную и, показав три лежащих на полу тыквы, предупредила:
— Заглядывая в глазок, вы должны держаться за руки, иначе окажетесь в разных местах.
— Слушай, а ты-то как туда угодила? — спросила Ким. — Ты ведь слепая.
— Ну… есть и другие способы. Усыпили-то меня в гробу, причем в волшебном, так что его магия перенесла мою душу в Сонное Царство.
По мнению Ким, все это походило на реальную смерть. С другой стороны, про сон в гробу ей тоже случалось слушать, да и вообще… На сей раз девушка сумела-таки воздержаться от ненужных комментариев и обернулась к Наде.
— Слушай, ты вроде бы уже заработала себе в тыкве неприятности, стоит ли соваться туда снова? Я знаю тамошние законы и могу справиться сама.
— Нет, я с тобой! — возразила Нада с каким-то озлобленным упорством.
Ким это показалось странным, но она, будучи больше озабоченной своими собственными проблемами, просто махнула рукой.
Все трое, считая собаку, легли на матрасы. Одной рукой Ким сжала руку Нады, другой лапу Грезы, и Вира безошибочно развернула первую тыкву глазком к лицу обыкновенки. Слепота ничуть не мешала ей справляться с этим делом не хуже зрячей. «Даже лучше, — сообразила Ким, — любая зрячая рискует оказаться захваченной глазком, а вот Вире этого бояться не приходится».
В следующий момент все мысли о Вире вылетели из головы Ким, уступив место испугу: она обнаружила себя на мрачном поле, посреди еще более мрачного кладбища. Совладав с растерянностью, обыкновенка решила, что попала в место обитания ходячих скелетов. Ну что ж, с ними тоже можно иметь дело, хотя она предпочла бы попасть к молочной реке с кисельными берегами или на пастбище ночных кобылиц.
Почти в то же мгновение рядом с ней объявилась Греза.
— Грезушка, милая! — воскликнула Ким. — Я даже не спросила тебя, хочешь ли ты пойти со мной. Но ведь правда хорошо, что мы не разлучились?
Она погладила собаку, которая лизнула ей руку. Следом материализовалась Нада.
— Ночное кладбище, — пробормотала она без особого энтузиазма. — Не скажу, чтобы это местечко относилось к числу моих любимых.
— Я тоже не любительница кладбищ, — призналась Ким, — но ведь это всего лишь отправная точка следующего этапа игры. Приз может находиться в каком-нибудь другом месте.
— Но где бы он ни оказался, он будет огражден самым сложным испытанием, — напомнила Нада таким тоном, что Ким стало чуточку не по себе, хотя в чем причина, она сказать не могла.
В конце концов, до сих пор Нада добросовестно исполняла свои обязанности, а некоторые ее странности вполне объяснимы. Принцесса, она где угодно принцесса.
— Ну что ж, приступим к поискам, — промолвила Ким, подумав, что Ответ Доброго Волшебника (как, впрочем, и многое другое в Ксанфе) мог считаться правдивым именно потому, что позволял более чем широкое толкование. Однако, даже если этот этап сложнее, игра остается игрой и не предлагает непреодолимых испытаний. Какой-нибудь намек, наводка, ключ к правильному образу действий — что-нибудь да найдется. Главное не проглядеть.
Однако стоило им направиться к выходу с кладбища, как их окликнул ходячий скелет:
— Привет, девушки. Что-нибудь ищете?
Ким поняла, что путь через кладбище предусмотрен программой и избежать его не удастся.
— Привет, — отозвалась она, поворачивая назад. — Я Ким из Обыкновении, участница игры. Ищу приз.
— Да ну? — ошарашенно громыхнул костями скелет. — Приз? Здесь? А я-то думал ты явилась за тем, чего больше всего желаешь.
Судя по тому, что он сказал «думал», а не «думала», то был скелет мужского пола. Говорят, их еще можно отличить по числу ребер, но считать ребра на ходу у ходячего скелета — дело неблагодарное.
— Ну… вообще-то я задавала Вопрос как раз об этом, — удивленно призналась Ким. — Но ты откуда знаешь?
— Тьфу, вот ведь лопухнулся! — добродушно выругался скелет. — Мне не следовало тебе ничего говорить, просто подвести к испытанию, но я был сбит с толку твоим заявлением насчет приза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
— Я поняла, — сказала Нада, посмотрев на, Ким с уважением. — Стул — это то, из чего состоит навоз, вот он и оказался на возу. Но воз и ныне там, на мосту. Куда он отсюда денется?
— А как можно назвать воз по-другому? — спросила Ким.
— Ух ты, а ведь точно! — воскликнула Нада. — Это же подвода!
Подвода заскрипела колесами и скатилась с моста под воду.
На самом мосту больше препятствий не было, но сойти с него на берег оказалось невозможно: путь преграждала… сначала Ким показалось, что это ощерившая пасть баррикада, потом — что сооруженная из чего попало барракуда, но при ближайшем рассмотрении препятствие оказалось кучей, в которой, перепутавшись и беспорядочно размахивая торчащими в разные стороны ногами и руками, барахтались люди. И не только люди — особенно выделялись огромные плоские ступни гоблинов.
Ким завертела головой, но на сей раз не увидела поблизости ничего заслуживавшего внимания. Потом взгляд ее упал на Грезу — вдруг хоть собачка что-нибудь углядит, — и оказалось, что та обнюхивает какой-то овощ. Без особой надежды девушка подняла его — это оказалась репа — и машинально почесала.
В тот же миг ее осенило.
— Эта куча-мала! — воскликнула она, указывая на хаотическое переплетение тел. — Очень мала!
Куча стала стремительно уменьшаться, и вскоре оказалась столь мала, что через нее можно было просто перешагнуть. Путь был открыт.
Правда, ворота замка оставались закрытыми. Ким постучалась, и створки распахнулись. В проеме стояла миловидная девушка лет восемнадцати: волосы ее гармонировали по тону с коричневыми туфлями, а глаза с розовым платьем. Что несколько удивляло.
— Чем могу помочь? — учтиво поинтересовалась девушка.
— Э… меня зовут Ким, я… это… участвую в игре и хочу встретиться с Добрым Волшебником, чтобы узнать, как мне раздобыть приз. Это можно?
— Конечно, — улыбнулась девушка. — Ты одна?
— Конечно, нет, — фыркнула Ким. — Не видишь, что ли?
— Нет, — ответила привратница. — Наверное, мне следовало сказать тебе сразу… я Вира, подружка сына Доброго Волшебника. Я слепая.
Ким почувствовала, что краснеет. Ну кто, спрашивается, тянул ее за язык?
— Со мной Нада, принцесса нагов, и собака Греза.
— Неужто настоящая собака? — восторженно воскликнула Вира. — Это ведь такая редкость. Правда, в замке порой подрабатывает пес Цербер, но сейчас он в отлучке. А твою собачку можно погладить?
— Вообще-то она не слишком жалует незнакомцев, — ответила Ким, чувствуя еще большую неловкость, чем когда ляпнула глупость насчет зрения.
Однако Греза, виляя хвостом, шагнула вперед и не стала противиться, когда Вира ее погладила.
— Ты, должно быть, знаешь подход к животным, — изумленно пролепетала Ким.
— Таков мой талант, — скромно ответила слепая девушка. — Животные меня очень любят. Однако, — она выпрямилась, — не стану тебя задерживать. Пойдем к Айви.
— К принцессе Айви? Я была бы рада ней познакомиться, но у меня Вопрос к Доброму Волшебнику.
— Айви следит за Книгой Приемов. Раньше ее вели жены Хамфри, но они все время меняются, и от этого возникает путаница. Айви сделает соответствующую пометку и скажет тебе, когда твоя очередь на прием.
«Ну конечно, — подумала Ким, — опять я не то сморозила. Нет чтобы помолчать».
Она плотно сжала губы и вместе с Надой и Грезой последовала за привратницей. Та привела их в кабинет, где за большим письменным столом сидела, делая карандашом пометки в толстой книге, молодая женщина.
— Ты ведь принцесса! — воскликнула Ким, забыв о своем намерении попридержать язык. — Чудно видеть, как настоящая принцесса занимается канцелярщиной.
— А ты, надо думать, игрок, — с улыбкой отозвалась Айви, оторвавшись от книги.
— Она игрок, а я спутница, — промолвила Нада. — Привет, Айви.
— Ой, Надушка! — Айви, с вовсе не подобающей принцессе резвостью, вскочила из-за стола и бросилась подруге на шею. — Где ты пропадала? Тебя уже несколько месяцев не видно.
— Да вот, глотнула в тыкве вина и оказалась виновата. Теперь отрабатываю вину, участвуя в игре в качестве спутницы. Вот пришла к тебе с Ким.
— Ким хочет задать Вопрос Доброму Волшебнику, — вставила Вира.
— Ну да, конечно… Сейчас взгляну.
Подойдя к столу, Айви перелистала книгу и сказала:
— Ким, тебе назначено через час. Как раз успеешь перекусить и привести себя в порядок.
— Я отведу их к Маре-Энн, — сказала Вира.
— К кому? — переспросила Ким.
— Это дежурная жена Доброго Волшебника, — пояснила Вира, уверенно двинувшись по коридору. Очевидно, Вира так хорошо ориентировалась в замке, что ей не было нужды видеть дорогу очами. — Она была его первой любовью, но женой стала только пятой с половиной, потому что вышла за него не сразу. Ее талант — вызывать копытных.
— А ведь точно, — припомнила Ким, читавшая в книжке и про Мару-Энн, и про Виру.
Последнюю погрузили в сон ее же родные, по той простой причине, что не видели в слепой девочке никакого проку. К счастью, в Сонном Царстве ей довелось познакомиться с семьей Хамфри и благодаря этому знакомству вернуться в Ксанф. Странно, но хотя Ким вроде бы прочитала о Ксанфе все, что только было написано, при встрече персонажи из любимых книг казались ей… какими-то другими. Впрочем, так оно, надо полагать, и было. Живой человек всегда отличается от своего описания, пусть даже самого лучшего.
Мара-Энн сидела на кухне, где выпекала печенье в форме единорогов. Вообще-то на берегах Выпечной реки печенья растет сколько угодно, но вдали от нее его бывает проще испечь, чем вырастить. Пятая с половиной жена Хамфри была миловидной и совершенно обычной с виду пожилой женщиной. Ким же, по книжкам, помнила ее юной красоткой с каштановыми локонами и карими глазами в тон хвостам и гривам единорогов, которых она в ту пору легко вызывала. И с ногами изумительной формы, образовавшейся из-за привычки ездить на этих единорогах верхом. Мара-Энн повстречалась с Хамфри и полюбила его, когда оба они были моложе, чем Ким сейчас, но единороги ни за что не хотели выдавать девушку замуж, ведь в этом случае она лишилась бы невинности, а стало быть, и их общества. То была весьма трогательная, даже душещипательная любовная история. В результате возлюбленные расстались, и Хамфри, хоть и продолжал любить Мару-Энн, женился на демонессе. А бедняжка Мара-Энн умчалась на верном единороге, с развевающимися волосами и глазами, полными слез…
Ким встрепенулась, осознав, что стоит посреди кухни, и все на нее смотрят.
— Прошу прощения, — пробормотала она. — Мне тут привиделось…
— Конечно-конечно, — ласково промолвила Мара-Энн. — Здесь сейчас Ромашка, она и навеяла тебе этот сон. Кстати, я от нее услышала и про грезу с пузырьками. Это тоже ее копыт дело.
— Да, — кивнула Ким. — Это было странное видение, еще более странным образом воплотившееся в жизнь. В результате у меня осталась овеществленная Греза, — она погладила собаку и продолжила: — А сейчас, только что, она показала мне тебя молодой. Молодой и красивой… — Ким осеклась, поняв, что опять допустила бестактность. — Ох, прости, пожалуйста. Я не хотела сказать, что сейчас ты…
— Сейчас я гораздо более счастлива, чем была тогда, — прервала ее Мара-Энн. — Правда, единороги, по причине утраты невинности, со мной больше не водятся, но есть ведь и другие копытные. Они не оставляют меня своим вниманием.
И она с довольным видом погладила Ромашку. Легендарная дневная кобылица встряхнула невидимой гривой и навострила невидимые уши. Потом она сорвалась с места и, проскочив сквозь стену, исчезла. Поняв, что лошадка поспешила к кому-то со светлой грезой, Ким по-доброму позавидовала этому человеку.
По предложению Мары-Энн Ким и Нада вышли в сад, полный раскидистых туалетий, умывалий и гардеробий, что позволило им привести себя в порядок. Чистые и посвежевшие, они вернулись на кухню, где радушная хозяйка предложила им подкрепиться пищевой цепочкой, оставленной конем-призраком. Ким знала, что эти лошади носят цепи, но весьма удивилась, услышав, что они бывают съедобными.
Пищевая цепочка, как оказалось, состояла из разных по фактуре и вкусу звеньев — мясных, мучных, овощных, фруктовых и так далее. Отломив колбасную секцию, Ким угостила Грезу, принявшую угощение весьма благосклонно.
Тем временем приблизился назначенный час, и Вира повела просительницу в каморку Доброго Волшебника. Идти туда пришлось по темным, путаным переходам, но слепая девушка дорогу прекрасно помнила, а полный мрак не имел для нее никакого значения. Наконец Ким вошла в тесную комнатушку, где, скрючившись над огромным томом, сидел сморщенный, похожий на гнома человечек.
— Отец Хамфри, к тебе игрок Ким из Обыкновении, — доложила Вира.
— Угу, — хмыкнул угрюмый гномик, однако когда он посмотрел на Виру, в уголках его глаз промелькнуло нечто похожее на улыбку. Ким поняла, что он заботится о девушке и относится к ней очень хорошо, но старается не подавать виду.
— У меня есть Вопрос, — промолвила Ким, — но не знаю, имею ли я право его задать ввиду невозможности отработать Ответ. Я из Обыкновении и вряд ли смогу задержаться здесь на целый год.
— Отработка Ответа за игрока входит в обязанности спутника, — буркнул Хамфри. — Тут все давно согласовано и улажено. Спрашивай и проваливай.
Ким открыла было рот — и тут же закрыла, сообразив, что встретилась с очередным испытанием. Вопрос о призе напрашивался сам по себе, но за последнее время (особенно после встречи с Дагом) как раз этот вопрос стал волновать ее гораздо меньше. Теперь ей хотелось спросить о том, что не относилось к игре. Только вот разрешается ли это правилами?
А впрочем, какая разница? Она вовсе не обязана добиваться приза и вправе задать Вопрос по своему усмотрению. А если в результате и вылетит, значит, так тому и быть. Замешкавшись примерно на две трети мгновения, девушка выдала свой вопрос:
— Как мне получить то, чего я больше всего желаю?
— Желаю у нас на «Ж», — пробормотал Хамфри, листая свой фолиант. — Так… жабы, жабры, жадины… Ага, желания. Разновидности: плотские, скотские… хм, вроде не то… Ага, похоже, вот это… девушки, игроки, Ким…
Волшебник поднял глаза.
— Ну да, ты и есть Ким. Твое самое заветное желание недавно изменилось.
Девушка не могла не признать, что справочник у старого сморчка что надо.
— Боюсь, что да. Но разве это…
— Это не имеет никакого значения, — махнул рукой волшебник. — Отправляйся в тыкву, там и получишь что тебе надо.
Греза завиляла хвостом.
— В тыкву? — растерянно переспросила Ким.
— Ну не в брюкву же, — буркнул Хамфри, снова уставясь в книгу. — Ты же не за брюками отправляешься.
— Тебе надо в Сонное Царство, а попасть туда можно через глазок гипнотыквы, — пояснила Нада. — Тыкву я для тебя найду.
Ким, однако же, знала и про владения Коня Тьмы, и про то, как туда попадают. Удивление ее проистекало от непонимания того, каким таким хитрым манером Сонное Царство может помочь ей в осуществлении желания, которое не только к снам, но и вообще к этой игре не имело ни малейшего отношения. Впрочем, возможно, о ее подлинном, не предусмотренном программой желании игра попросту не догадывается. Какое ей дело до чувств, относящихся не к сказочной, а самой что ни на есть реальной действительности?
— Спасибо, — промолвила она, стараясь не выдать разочарования. — Я непременно там побываю.
Впрочем, ее учтивость пропала втуне. Хамфри зарылся в текст и уже не обращал на нее ни малейшего внимания.
Когда они спускались по каменным ступеням, заговорила Нада:
— Знаешь, Ответы Доброго Волшебника частенько кажутся поначалу туманными, невразумительными, а то и просто нелепыми, но на поверку всегда оказываются точными. Я ничуточки не сомневаюсь, что раз он так сказал, то ты и вправду можешь осуществить самое заветное желание, побывав в Сонном Царстве. Так и со мной было.
— Спасибо, — сказала Ким и ей, но сомнения ее вовсе не развеялись.
— Волшебник Грей Мэрфи как раз вчера принес три свежие тыквы, — сказала Вира. — Они сейчас в гостиной.
— Значит, вы еще вчера знали, что они потребуются? — спросила Ким.
Не то чтобы это произвело на нее особое впечатление, скорее она просто смирилась с неизбежным. Видимо, для игроков, прошедших путь до замка, программа предусматривает стереотипный Ответ, переводящий их на следующий уровень игры. Наверное, этот этап происходит в тыкве, и там действуют правила Сонного Царства. Ну что ж, надо будет их припомнить. В конце концов, компьютерные программы пишутся не в расчете на взбалмошных идиоток вроде нее, которые в ходе игры меняют одно желание на другое, вдобавок еще и к этой игре не относящееся.
Вира проводила их в гостиную и, показав три лежащих на полу тыквы, предупредила:
— Заглядывая в глазок, вы должны держаться за руки, иначе окажетесь в разных местах.
— Слушай, а ты-то как туда угодила? — спросила Ким. — Ты ведь слепая.
— Ну… есть и другие способы. Усыпили-то меня в гробу, причем в волшебном, так что его магия перенесла мою душу в Сонное Царство.
По мнению Ким, все это походило на реальную смерть. С другой стороны, про сон в гробу ей тоже случалось слушать, да и вообще… На сей раз девушка сумела-таки воздержаться от ненужных комментариев и обернулась к Наде.
— Слушай, ты вроде бы уже заработала себе в тыкве неприятности, стоит ли соваться туда снова? Я знаю тамошние законы и могу справиться сама.
— Нет, я с тобой! — возразила Нада с каким-то озлобленным упорством.
Ким это показалось странным, но она, будучи больше озабоченной своими собственными проблемами, просто махнула рукой.
Все трое, считая собаку, легли на матрасы. Одной рукой Ким сжала руку Нады, другой лапу Грезы, и Вира безошибочно развернула первую тыкву глазком к лицу обыкновенки. Слепота ничуть не мешала ей справляться с этим делом не хуже зрячей. «Даже лучше, — сообразила Ким, — любая зрячая рискует оказаться захваченной глазком, а вот Вире этого бояться не приходится».
В следующий момент все мысли о Вире вылетели из головы Ким, уступив место испугу: она обнаружила себя на мрачном поле, посреди еще более мрачного кладбища. Совладав с растерянностью, обыкновенка решила, что попала в место обитания ходячих скелетов. Ну что ж, с ними тоже можно иметь дело, хотя она предпочла бы попасть к молочной реке с кисельными берегами или на пастбище ночных кобылиц.
Почти в то же мгновение рядом с ней объявилась Греза.
— Грезушка, милая! — воскликнула Ким. — Я даже не спросила тебя, хочешь ли ты пойти со мной. Но ведь правда хорошо, что мы не разлучились?
Она погладила собаку, которая лизнула ей руку. Следом материализовалась Нада.
— Ночное кладбище, — пробормотала она без особого энтузиазма. — Не скажу, чтобы это местечко относилось к числу моих любимых.
— Я тоже не любительница кладбищ, — призналась Ким, — но ведь это всего лишь отправная точка следующего этапа игры. Приз может находиться в каком-нибудь другом месте.
— Но где бы он ни оказался, он будет огражден самым сложным испытанием, — напомнила Нада таким тоном, что Ким стало чуточку не по себе, хотя в чем причина, она сказать не могла.
В конце концов, до сих пор Нада добросовестно исполняла свои обязанности, а некоторые ее странности вполне объяснимы. Принцесса, она где угодно принцесса.
— Ну что ж, приступим к поискам, — промолвила Ким, подумав, что Ответ Доброго Волшебника (как, впрочем, и многое другое в Ксанфе) мог считаться правдивым именно потому, что позволял более чем широкое толкование. Однако, даже если этот этап сложнее, игра остается игрой и не предлагает непреодолимых испытаний. Какой-нибудь намек, наводка, ключ к правильному образу действий — что-нибудь да найдется. Главное не проглядеть.
Однако стоило им направиться к выходу с кладбища, как их окликнул ходячий скелет:
— Привет, девушки. Что-нибудь ищете?
Ким поняла, что путь через кладбище предусмотрен программой и избежать его не удастся.
— Привет, — отозвалась она, поворачивая назад. — Я Ким из Обыкновении, участница игры. Ищу приз.
— Да ну? — ошарашенно громыхнул костями скелет. — Приз? Здесь? А я-то думал ты явилась за тем, чего больше всего желаешь.
Судя по тому, что он сказал «думал», а не «думала», то был скелет мужского пола. Говорят, их еще можно отличить по числу ребер, но считать ребра на ходу у ходячего скелета — дело неблагодарное.
— Ну… вообще-то я задавала Вопрос как раз об этом, — удивленно призналась Ким. — Но ты откуда знаешь?
— Тьфу, вот ведь лопухнулся! — добродушно выругался скелет. — Мне не следовало тебе ничего говорить, просто подвести к испытанию, но я был сбит с толку твоим заявлением насчет приза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38