Оглянитесь!Иможен повернула голову и чуть не взвыла от ужаса: на пороге с револьвером в руке стоял Герберт Флутипол. Шотландка ткнула пальцем в его сторону.— Ва-ва-валлиец! — заикаясь крикнула она. — Арестуйте его! На-на помощь!Сэр Дэвид поднялся на ноги и, опасаясь, что шотландка набросится на старого врага, встал между ними.— Мисс Мак-Картри, позвольте представить вам старшего инспектора Дугласа Скиннера из Скотленд-Ярда. Ему было поручено охранять вас во время путешествия в Шотландию.Полицейский поклонился Иможен:— Как поживаете, мисс Мак-Картри?Но Иможен уже не знала толком, как она поживает, — уж слишком быстро, на ее вкус, чередовались события…— Мы избрали старшего инспектора Скиннера, — с напускным равнодушием продолжал сэр Дэвид, — во-первых, поскольку это первоклассный полицейский, а во-вторых… потому что он шотландец!Скиннер улыбнулся.— Из Дорноха, в Горной Шотландии, — уточнил он.Когда мисс Мак-Картри переступила порог машбюро, все коллеги встали и дружно приветствовали ее громким пением «Its a very jolly good felloy!» «Лучший парень» — баллада Роберта Бернса. — Примеч. перев.
. Иможен разрыдалась. Дженис Левис обняла ее, а Арчтафт поздравил от всего машбюро. Мисс Мак-Картри улыбнулась сквозь слезы и, сделав вид, будто сердится, крикнула:— Только не пытайтесь меня растрогать, вы все! Вы еще увидите, чем шотландка отличается от валлийца и как я умею заставить англичанок вкалывать!Дженис Левис изобразила крайний испуг.— Не сердитесь, Иможен! — шутливо взмолилась она.В тот день в машбюро мисс Мак-Картри никому не пришлось слишком много работать.
Вечером того памятного дня, принесшего Иможен величайший триумф, а ее врагам — жестокое поражение, мисс Мак-Картри вернулась домой слегка опьяненная собственной славой. Даже не сняв пальто и шляпку, она бросилась к фотографии отца.— Папа, надеюсь, теперь вы гордитесь своей дочерью?Потом она заговорщицки подмигнула Роберту Брюсу — теперь они были на равной ноге. Надевая халат, Иможен поставила на проигрыватель пластинку с записью выступления волынщиков Шотландской гвардии — единственную музыку, которая в настоящий момент соответствовала ее душевному настрою. Из-за пронзительных звуков волынки мисс Мак-Картри не сразу расслышала, что в дверь стучат. Она пошла открывать. На пороге стоял смущенный Дуглас Скиннер со шляпой-котелком в руке. Иможен не могла сразу забыть, что все эти невыносимо тяжелые дни считала его своим злейшим врагом, а потому встретила инспектора не слишком ласково.— Мистер Скиннер?Такой холодный прием, казалось, совсем расстроил полицейского, и он еще больше смутился.— Прошу вас, позвольте мне войти, если я вам не очень мешаю…Не нарушив приличий, мисс Мак-Картри не могла отклонить столь вежливую просьбу, и ей пришлось уступить.— Прошу вас…Она проводила Скиннера в гостиную.— Садитесь…Инспектор опустился в кресло.— Мисс Мак-Картри, я пришел просить у вас прощения за то, что не представился сразу, но я получил строгий приказ и не мог его нарушить…— Разумеется.— А еще я хочу сказать, как меня восхищало ваше мужество во всех этих трудных испытаниях…Иможен оттаяла.— Не стоит преувеличивать, мистер Скиннер…— Но я говорю чистую правду! По долгу службы мне пришлось наблюдать за работой очень многих людей, но я еще ни разу не встречал такой удивительной женщины, как вы, мисс Мак-Картри… И, если позволите, я бы даже сказал, что только истинная дочь гор способна проявить подобное присутствие духа!Иможен подумала, что при ближайшем рассмотрении Скиннер гораздо симпатичнее, чем на первый взгляд. Сколько детской кротости в его голубых глазах… А что до усов, то человек, мнением которого он дорожит, всегда сумеет уговорить инспектора от них избавиться…— Хотите чашечку чаю, мистер Скиннер?Предложение, судя по всему, вознесло полицейского на седьмое небо, и мисс Мак-Картри решила, что ему очень немного нужно для счастья.Они пили чай с печеньем и обсуждали трагические часы, пережитые обоими в Каллендере. Скиннер объяснил Иможен, что, в сущности, ни на минуту не сводил с нее глаз, чтобы в нужный момент прийти на помощь. Он признался, что очень грустил, когда мисс Мак-Картри решила, что это он ударил ее по голове, хотя на самом деле, после того как тело Линдсея исчезло в озере, на нее напал Росс. Потом полицейский поведал, как он расстроился, когда Аллан стал нарываться на ссору, и с каким удовольствием грохнул его об пол…— С удовольствием, мистер Скиннер?— Конечно! Ведь я думал, что вы его любите!В неожиданно наступившей тишине Иможен обдумывала смысл этого невольного признания, а Дуглас молчал, понимая, что выдал себя с головой. Мисс Мак-Картри попыталась все свести к шутке:— Гм… послушать вас, мистер Скиннер… еще вообразишь… буд… будто вы… ревновали, а?— Но я и в самом деле ревновал, мисс!Эти слова так потрясли Иможен, что ей пришлось глотнуть чая. Почти пятьдесят лет мужчины, в сущности, не интересовались ею, и вдруг на закате дней мисс Мак-Картри то и дело выслушивает любовные признания! Правда, любовь первых трех воздыхателей на поверку оказалась ложью и надувательством, но, быть может, на сей раз…— Мисс Мак-Картри, не сочтите меня слишком назойливым, но, честно говоря, я уже не первый год работаю в основном с Управлением сэра Дэвида и давным-давно вас заметил. Я очень хотел познакомиться с вами, но не решался ни подойти, ни попросить кого-нибудь представить меня… Именно из за своей нерешительности я в конце концов совершил поступок, который до сих пор камнем лежит у меня на совести, и хотел бы получить прощение…— Поступок? По отношению ко мне? — удивилась Иможен.— Да… письмо, которое я положил вам в сумочку, пока вы спали…— Что? Так это вы…— Д-да…Мисс Мак-Картри не знала, смеяться ей или плакать. Подумать только, какой ужас внушал ей этот робкий воздыхатель, псевдо-Герберт Флутипол!— Вы… вы очень сердитесь на меня?— Да нет, нисколько, даже наоборот… В моем возрасте только лестно получить такое милое письмо… Мне ведь скоро пятьдесят, Дуглас…Старший инспектор покраснел и тем окончательно растрогал мисс Мак-Картри.— А мне через месяц стукнет пятьдесят три, Иможен…И снова наступило молчание. Они понимали, что сейчас решается их судьба.— Вы когда-нибудь думали о замужестве, Иможен?Шотландка не посмела признаться, что сама-то она думала, да желающих что-то не находилось.— Я ни разу не встретила человека, которому могла бы полностью доверять…— А как вы думаете… на меня вы могли бы положиться?Наслаждаясь смятением Скиннера, Иможен ответила не сразу, а потом протянула руку:— Да, кажется, могу, Дуглас.Два часа спустя они уже обо всем договорились и знали друг о друге почти все. Решили, что венчание состоится в Каллендере во время очередного отпуска Иможен. Просто, чтобы позлить бакалейщицу миссис Мак-Грю! А на свадьбу они пригласят Арчибальда Мак-Клостоу, Сэмюеля Тайлера, Теда Булита и его жену.Мисс Мак-Картри заявила, что не может в день свадьбы надеть белое платье, хотя, как она подчеркнула, стыдливо опустив глаза, имеет на это полное право. Но она должна всегда носить цвета своего клана, родственного Мак-Грегорам. Дуглас выразил полное одобрение, сказав, что тоже наденет галстук с тартаном Специальный подбор цветов в шотландской клетчатой ткани. — Примеч. перев.
своего собственного, связанного с Мак-Леодами. Иможен взвилась как ужаленная.— Что вы сказали?Совершенно сбитый с толку Скиннер не понимал, с чего она вдруг разозлилась.— Но… только то, что собираюсь надеть галстук… цветов…— Тартан Мак-Леодов! Никогда, слышите, никогда праправнучка Мак-Грегоров не свяжет свою судьбу с Мак-Леодами! Вы можете вернуться в Скотленд-Ярд и оставить меня в покое!— Послушайте, Иможен, неужели вы готовы разрушить наше счастье из-за каких-то старых счетов? Надо ведь когда-нибудь положить конец древней вражде! Разве мы с вами виноваты, если наши предки повздорили несколько веков назад?В глубине души мисс Мак-Картри понимала, что он совершенно прав, но не любила признавать свои ошибки.— Прошу вас, Иможен, не сердитесь!Шотландка улыбнулась, очень довольная тем, что Скиннер сумел найти столь приятный для ее самолюбия выход, и снова села.— Обещаю вам больше никогда не сердиться, Дуглас… — нежно заверила Иможен.Она лгала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
. Иможен разрыдалась. Дженис Левис обняла ее, а Арчтафт поздравил от всего машбюро. Мисс Мак-Картри улыбнулась сквозь слезы и, сделав вид, будто сердится, крикнула:— Только не пытайтесь меня растрогать, вы все! Вы еще увидите, чем шотландка отличается от валлийца и как я умею заставить англичанок вкалывать!Дженис Левис изобразила крайний испуг.— Не сердитесь, Иможен! — шутливо взмолилась она.В тот день в машбюро мисс Мак-Картри никому не пришлось слишком много работать.
Вечером того памятного дня, принесшего Иможен величайший триумф, а ее врагам — жестокое поражение, мисс Мак-Картри вернулась домой слегка опьяненная собственной славой. Даже не сняв пальто и шляпку, она бросилась к фотографии отца.— Папа, надеюсь, теперь вы гордитесь своей дочерью?Потом она заговорщицки подмигнула Роберту Брюсу — теперь они были на равной ноге. Надевая халат, Иможен поставила на проигрыватель пластинку с записью выступления волынщиков Шотландской гвардии — единственную музыку, которая в настоящий момент соответствовала ее душевному настрою. Из-за пронзительных звуков волынки мисс Мак-Картри не сразу расслышала, что в дверь стучат. Она пошла открывать. На пороге стоял смущенный Дуглас Скиннер со шляпой-котелком в руке. Иможен не могла сразу забыть, что все эти невыносимо тяжелые дни считала его своим злейшим врагом, а потому встретила инспектора не слишком ласково.— Мистер Скиннер?Такой холодный прием, казалось, совсем расстроил полицейского, и он еще больше смутился.— Прошу вас, позвольте мне войти, если я вам не очень мешаю…Не нарушив приличий, мисс Мак-Картри не могла отклонить столь вежливую просьбу, и ей пришлось уступить.— Прошу вас…Она проводила Скиннера в гостиную.— Садитесь…Инспектор опустился в кресло.— Мисс Мак-Картри, я пришел просить у вас прощения за то, что не представился сразу, но я получил строгий приказ и не мог его нарушить…— Разумеется.— А еще я хочу сказать, как меня восхищало ваше мужество во всех этих трудных испытаниях…Иможен оттаяла.— Не стоит преувеличивать, мистер Скиннер…— Но я говорю чистую правду! По долгу службы мне пришлось наблюдать за работой очень многих людей, но я еще ни разу не встречал такой удивительной женщины, как вы, мисс Мак-Картри… И, если позволите, я бы даже сказал, что только истинная дочь гор способна проявить подобное присутствие духа!Иможен подумала, что при ближайшем рассмотрении Скиннер гораздо симпатичнее, чем на первый взгляд. Сколько детской кротости в его голубых глазах… А что до усов, то человек, мнением которого он дорожит, всегда сумеет уговорить инспектора от них избавиться…— Хотите чашечку чаю, мистер Скиннер?Предложение, судя по всему, вознесло полицейского на седьмое небо, и мисс Мак-Картри решила, что ему очень немного нужно для счастья.Они пили чай с печеньем и обсуждали трагические часы, пережитые обоими в Каллендере. Скиннер объяснил Иможен, что, в сущности, ни на минуту не сводил с нее глаз, чтобы в нужный момент прийти на помощь. Он признался, что очень грустил, когда мисс Мак-Картри решила, что это он ударил ее по голове, хотя на самом деле, после того как тело Линдсея исчезло в озере, на нее напал Росс. Потом полицейский поведал, как он расстроился, когда Аллан стал нарываться на ссору, и с каким удовольствием грохнул его об пол…— С удовольствием, мистер Скиннер?— Конечно! Ведь я думал, что вы его любите!В неожиданно наступившей тишине Иможен обдумывала смысл этого невольного признания, а Дуглас молчал, понимая, что выдал себя с головой. Мисс Мак-Картри попыталась все свести к шутке:— Гм… послушать вас, мистер Скиннер… еще вообразишь… буд… будто вы… ревновали, а?— Но я и в самом деле ревновал, мисс!Эти слова так потрясли Иможен, что ей пришлось глотнуть чая. Почти пятьдесят лет мужчины, в сущности, не интересовались ею, и вдруг на закате дней мисс Мак-Картри то и дело выслушивает любовные признания! Правда, любовь первых трех воздыхателей на поверку оказалась ложью и надувательством, но, быть может, на сей раз…— Мисс Мак-Картри, не сочтите меня слишком назойливым, но, честно говоря, я уже не первый год работаю в основном с Управлением сэра Дэвида и давным-давно вас заметил. Я очень хотел познакомиться с вами, но не решался ни подойти, ни попросить кого-нибудь представить меня… Именно из за своей нерешительности я в конце концов совершил поступок, который до сих пор камнем лежит у меня на совести, и хотел бы получить прощение…— Поступок? По отношению ко мне? — удивилась Иможен.— Да… письмо, которое я положил вам в сумочку, пока вы спали…— Что? Так это вы…— Д-да…Мисс Мак-Картри не знала, смеяться ей или плакать. Подумать только, какой ужас внушал ей этот робкий воздыхатель, псевдо-Герберт Флутипол!— Вы… вы очень сердитесь на меня?— Да нет, нисколько, даже наоборот… В моем возрасте только лестно получить такое милое письмо… Мне ведь скоро пятьдесят, Дуглас…Старший инспектор покраснел и тем окончательно растрогал мисс Мак-Картри.— А мне через месяц стукнет пятьдесят три, Иможен…И снова наступило молчание. Они понимали, что сейчас решается их судьба.— Вы когда-нибудь думали о замужестве, Иможен?Шотландка не посмела признаться, что сама-то она думала, да желающих что-то не находилось.— Я ни разу не встретила человека, которому могла бы полностью доверять…— А как вы думаете… на меня вы могли бы положиться?Наслаждаясь смятением Скиннера, Иможен ответила не сразу, а потом протянула руку:— Да, кажется, могу, Дуглас.Два часа спустя они уже обо всем договорились и знали друг о друге почти все. Решили, что венчание состоится в Каллендере во время очередного отпуска Иможен. Просто, чтобы позлить бакалейщицу миссис Мак-Грю! А на свадьбу они пригласят Арчибальда Мак-Клостоу, Сэмюеля Тайлера, Теда Булита и его жену.Мисс Мак-Картри заявила, что не может в день свадьбы надеть белое платье, хотя, как она подчеркнула, стыдливо опустив глаза, имеет на это полное право. Но она должна всегда носить цвета своего клана, родственного Мак-Грегорам. Дуглас выразил полное одобрение, сказав, что тоже наденет галстук с тартаном Специальный подбор цветов в шотландской клетчатой ткани. — Примеч. перев.
своего собственного, связанного с Мак-Леодами. Иможен взвилась как ужаленная.— Что вы сказали?Совершенно сбитый с толку Скиннер не понимал, с чего она вдруг разозлилась.— Но… только то, что собираюсь надеть галстук… цветов…— Тартан Мак-Леодов! Никогда, слышите, никогда праправнучка Мак-Грегоров не свяжет свою судьбу с Мак-Леодами! Вы можете вернуться в Скотленд-Ярд и оставить меня в покое!— Послушайте, Иможен, неужели вы готовы разрушить наше счастье из-за каких-то старых счетов? Надо ведь когда-нибудь положить конец древней вражде! Разве мы с вами виноваты, если наши предки повздорили несколько веков назад?В глубине души мисс Мак-Картри понимала, что он совершенно прав, но не любила признавать свои ошибки.— Прошу вас, Иможен, не сердитесь!Шотландка улыбнулась, очень довольная тем, что Скиннер сумел найти столь приятный для ее самолюбия выход, и снова села.— Обещаю вам больше никогда не сердиться, Дуглас… — нежно заверила Иможен.Она лгала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20