Сэр Эктор заставил Кея
вонзить меч в землю и снова овладеть им. Ни того, ни другого Кей сделать не
смог. Последовало его признание:
- Артур принес этот меч!
Читатель уже догадался, чем закончился этот эпизод. Да, Артур назван
королем Британии. Сэр Эктор тут же признался, что Артур не родной сын, его
привел к нему волшебник Мерлин вместо умершей дочери.
Наряду с волшебным камнем упоминается в легенде и наковальня, своей
тяжестью, по-видимому, придавившая лезвие так, что оно не поддавалось даже
и десятку рыцарей.
Я пытался разгадать смысл случившегося на церковном дворе, обращаясь к
историкам античности. Одного из них, Марцеллина, можно считать как бы
предшественником короля бриттов Артура, он жил и творил примерно на сто лет
раньше восхождения юного короля на престол. Я нашел у Марцеллина важное
свидетельство. Описывая племя аланов (асов), античный автор упоминает обряд
или молитву. Аланы вонзали в землю меч и шептали заклинания и просьбы. Но
меч с рукоятью, вонзенный в землю, очень похож на крест. Такое сходство
придает именно рукоять-перекладина древнего меча. Аланы знали крест и его
силу, хотя обряд был иным! Вот откуда возник меч на церковном дворе!
Аланы-асы дошли до Испании и Португалии (из Азии!), пришли они в конце
концов и в Британию, и в Скандинавию (об этом рассказывает уже "Младшая
Эдда", написанная Снорри Стурлусоном, и его историческое сочинение "Круг
земной").
Так я пришел к выводу, что события вокруг меча отражают смену обрядности,
веры в первые века нашей эры. Мечу - кресту асов уже не место в церкви
христиан, когда есть другой, хотя и похожий на рукоять меча символ -
христианский крест. В то же время асы - родоначальники княжеских и
королевских династий в Европе (вместе с ванами, другими божественными
предками европейцев, в том числе славян). И потому меч асов еще должен
сослужить службу на поле брани. Это меч династов, королей. Скорее всего
подобный эпизод имел место в действительности, хотя и не обязательно в нем
участвовал король Артур - ведь легендарные образы собирательны!
Теперь напомню: Богоматерь, вечно юная богиня) известна в Асгарде как
Фригг, а в другом, соседнем регионе Средней Азии, как Анахита.
Прекрасная богиня Анахита опекала, защищала живую, священную воду. Она
описана в "Авесте" - древнейшем памятнике письменности.
Сказанное имеет прямое отношение к истории короля Артура. В жестоком бою
с Пелинором старый меч сломался, разломился надвое. Король бриттов остался
безоружным. Его спас волшебник Мерлин, погрузивший Пелинора в непробудный
сон. И он же теснинами и горными тропами привел Артура к зачарованному
озеру Подводного Дворца. Прекрасная дама в шелковом платье с золотым поясом
спокойно шла по воде к юному королю. Дама эта - лишь другое воплощение
богини священных вод. Это прямое указание на асов и их сородичей - ариев,
продолжателей королевской династии, которая, как и следует ожидать,
пользуется защитой своей богини.
Во втором своем воплощении (ипостаси) великая прекрасная богиня вручает
юному королю новый меч взамен старого, потерянного в трудном бою. Вот как
это произошло - в моем изложении.
...Спешившись, Артур по круче спустился к самому берегу, огляделся и в
середине вод увидел внезапно руку, затянутую парчой. Эта восхитительная
женская рука легко держала чудесный меч с золотой рукояткой, украшенной
камнями. Чарующее видение: прекрасная дама в шелковом платье спокойно шла
по воде ему навстречу.
- Я - хозяйка этого озера и подводного царства, - сказала она. - Меч
Экскалибур ваш. Я долго охраняла его.
Артур склонил голову.
- Войдите в лодку, - сказала хозяйка дворца.
И Артур увидел вдруг ладью и шагнул в нее. Дама осталась на берегу, а
ладья двинулась по воде, как если бы ее тянули за невидимый канат,' и Артур
оказался вскоре подле руки, державшей меч.
Склонившись, он принял меч и ножны. Рука же тихо исчезла, скрылась под
синим зеркалом воды.
И когда Артур на ладье пристал к берегу, хозяйки дворца уже не было. Он
привязал ладью к дереву и поднялся по круче туда, где его ждали Мерлин и
верный конь.
Такова история вручения Артуру меча Экскалибура. В ней отражена та
исключительная роль, которую играли женщины в родах асов, но прежде этого -
значение прекрасной богини, участвующей в событиях. (Цветок этой оогини -
роза, люди помнят его со времен Афродиты - Матери Богов. Отсюда символы -
меч и роза, крест и роза).
У древних кельтов, населявших многие области Британии во времена асов,
тоже был крест. Этот крест изображал рукоять меча, правда, стилизованную,
но и одновременно он был символом Солнца. Он оыл заключен в круг, кольцо. И
до сих пор в сочинениях по магии этот круг трактуется как символ розы. Меч
- крест - роза. Таков смысл событий и их схема в Артуровом цикле. Участвуют
в нем боги и люди, как и во всей - и нынешней тоже - метаистории
человечества, планеты.
МОРЕ И ПАРАЛЛЕЛЬНЫЕ МИРЫ
Появляется возможность вернуться в современность, обогатившись опытом
прошлого, но и в этом случае в фокусе нашего внимания остаются параллельные
миры и все, непосредственно с ними связанное. Мы порой не замечаем, что
современные истории и происшествия не менее интересны и таинственны, чем
даже приключения короля Артура. Хочется рассказать об одном из таких
удивительных происшествий.
...Мало кто из англичан, прибывших на спасательном судне к месту гибели
немецкой подводной лодки, догадывался, что это одно из самых важных дел
всей войны. Пекло солнце. Стояла тишина над морем. Далеко на юге осталась
Александрия, жемчужина Египта. Справа по курсу раскинулся Бейрут, мирный
город, хранивший, однако, опасную тайну. Всего несколько дней назад сюда
доставили трех подводников с немецкой лодки. Английский эсминец поставил
буи над местом ее потопления и прибыл в Бейрут раньше спасателей всего на
несколько дней. Но что это были за дни!
Командир спасателей Питер Кибл в последние мгновения перед началом
погружения вызвал в памяти все, от чего теперь зависела его судьба. Он-то
как раз представлял всю важность происходящего. Вторым был Уолтерс,
появившийся на борту недавно. У него были особые полномочия. Официально он
числился в штате специалистов Адмиралтейства. Это, однако, не давало
представления об исключительности его внезапного визита. Питер Кибл
понимал, что за фигурой Уолтерса, довольно приятного молодого джентльмена в
светлом твидовом костюме, стояло другое ведомство. И сама личность Уолтерса
казалась ему непостижимо таинственной.
Вот он, стоит справа от Кибла. Празднично-белая сорочка отливает
серебром. Небрежно повязан светлый галстук. Питер Кибл знает, что в его
руках и судьба этого человека - это, как неслышимый никому отсчет мгновений
жизни, который уже начался.
Пора. Перед глазами - зеленоватая вода. Все глубже, все темнее вокруг. В
памятные ему дни Кибл точно новичок снова учился подводному делу. И среди
спасателей никто не подозревал, что Кибл с завязанными глазами ощупывает
ежедневно до упаду фанерный макет немецкой подводной лодки со всеми
подробностями центрального поста. Он изучал каждый выступ, каждую переборку
и закоулок, вымерял пальцами каждый дюйм пространства, в котором он скоро
должен будет оказаться. Трудно переоценить серьезность обстановки, на борту
потопленной немецкой лодки находится совершенно секретный прибор. Он мог бы
показаться фантастическим и, скорее, был бы отнесен к области мифов, если
бы спасенные немцы не показали, что это достижение интеллекта и технологии
оказалось по силам инженерам. Прибор мог видеть ночью так же отчетливо, как
днем видит человеческий глаз. Размер его смешон - он чуть больше
футбольного мяча. Те уникальные возможности, которые тысячелетняя эволюция
наметила, создав глаза ночных хищников, теперь, в гораздо более совершенном
и опасном варианте, повторили инженеры рейха. Первая подводная лодка со
зрением пантеры вышла в Средиземное море. Пройдя мили и мили под волнами
близ восточного побережья, она точно сытый беззаботный хищник была
застигнута врасплох английскими эсминцами и потоплена. Глубина ее падения
на дно - семьдесят три метра. Ее внутренность, ее устройство Кибл знает как
свои пять пальцев. Прибор заблокирован - он должен взорваться от
прикосновения постороннего человека, которому вздумается обратить на него
внимание. Это Уолтерс подчеркнул особо.
- Не забывайте об этом! - напутствовал он Кибла. - Будьте начеку. Эта
игрушка может взорваться, едва вы ткнете ее отверткой. Если вам повезет, вы
перехитрите ее.
Ясно, что это задание командир подводников-спасателей Питер Кибл мог
поручить только себе самому.
Кибл вошел в лодку. Даже по сравнению с сумраком семидесятиметровой
глубины, к которому нужно было привыкнуть после утренней ясности воздуха,
здесь было слишком мрачно. Вода напоминала черноту. Вот зачем нужна была
подготовка на берегу, когда он несчетное число раз мял пальцами каждый угол
конструкции лодки, выполненной, правда, из фанеры. И по контрасту - мысль
об удивительном электронном глазе, который вмонтировали где-то здесь -
впервые в мире - хитроумные его создатели. Звериный глаз с самым острым
зрением против кораблей союзников, сразу как бы теряющих защиту,
превращающихся в безобидный косяк сельди, который даже в таком вот
чернильном мраке можно безнаказанно уничтожить. Вопрос только в том,
сколько надо для этого морских глазастых хищников.
Кибл опускался по трапу в центральный пост. Все изучено до мелочи - и
вдруг отклонение. Его нога поехала по скользкому упругому скату, он присел,
чтобы удержаться, трап стал подвижным, ненадежным - ощущение не из
приятных. Что-то произошло. Мгновенный страх. Он понял, что сидит на трупе
немецкого подводника. Проход вниз был перекрыт, и Кибл начал вслепую
кромсать труп. Лезвия ножа было почти не видно, и Кибл монотонно вонзал его
в мертвое тело, пока оно не распалось, освободив трап.
Кибл вошел наконец в центральный пост. Ориентиром служила правая
переборка, и на нее можно было опереться всей тяжестью тела, прислушиваясь
к себе: похоже, предельный срок пребывания под водой для него уже истек. Но
Кибл был к этому готов, он знал, что придется нелегко. Позади осталось
хорошо изученное ограждение перископа. Вот стол, над которым склонялся
офицер, прокладывавший курс. На нем - карты. Было бы интересно изучить их,
но в крови было уже столько азота, что не следовало делать ни одного
лишнего движения. Кибл скорее ощутил на расстоянии, чем нащупал этот
загадочный металлический мяч. Так... это болты, которые его удерживают...
они не опасны, если только не вызовут смещения корпуса. Каждое движение
рассчитано, измерено. Один болт, второй болт... падает отвертка. Симптомы
глубинной болезни? Кибл внимателен и осторожен, он работает теперь
плоскогубцами и гаечным ключом, ведь отвертку не достанешь в этой мгле.
Последний болт... все. Есть еще трубки, идущие от прибора. В них, наверное,
провода. На них теперь и сидит этот хищный электронный глаз. Но что это?
Легкий удар сзади по его шлему! Только много позднее Кибл восстановил
случившееся со всеми подробностями. А в то мгновение он просто отмахнулся,
как от мухи. Что это было? Такового вопроса он не задавал. Тем не менее тут
же получил ответ. Он машинально схватил человеческую руку и держал ее,
потрясенный таким поворотом событий. Азотное опьянение на глубине - очень
опасная вещь, но его голова работала нормально, только вот он увлекся
работой, и эта рука, которую он держал в своей руке, вернула его в темное
замкнутое пространство подлодки, полное неожиданностей.
Рука мертвеца... Но в этом втором мертвеце, которого Кибл увидел в лодке,
жизни было куда больше, чем в первом. Ему стало не по себе. Как привидение,
подумал он, плавает сам, подталкивает сзади, словно хочет что-то сказать.
Что? Лицо раздувшееся, но черты его странные. Уж не встречал ли он этого
немца раньше?
Кибл очень торопился. Время давно истекло. Пора. Трубки отсоединены от
электронного глаза, который, наверное, будут изучать в лабораториях завтра
же. Нет... еще две тонкие, как прутики ивы, трубки. И на них гайки. Кибл
оттолкнул труп немецкого подводника и уронил гаечный ключ. Плохо.
Оставалось одно: поработать ножом. Проклятие - лезвие ножа сломалось, а
гайка не повернулась и на полоборота. Искать нож бессмысленно, быстрее
найдешь иголку в стоге сена. Но за своей спиной, чуть сбоку, Кибл вдруг
шестым чувством ощутил присутствие немецкого подводника, которого он
оттолкнул. Наваждение. Он точно показывал Киблу нечто такое, что тот должен
был немедленно найти. Кибл повернулся, приблизился к столу с картой, над
которым висело мертвое тело, снова увидел лицо мертвеца, потом рука сжала
большую линейку для прокладки курса. Кибл вернулся к шару и уже недопустимо
резко, почти боднув его, подсунул линейку между ним и переборкой и рванул
ее свободный конец к себе. Шар отделился наконец от лодки, тонкие трубки,
вероятно, оборвались. Выпустив линейку из рук, Киол раскрыл мешок,
наподобие того, как это делают змееловы, и шар нырнул в мешок, как огромная
кобра с раскрытым капюшоном. Трубки натянули ткань, и водолазу приходилось
медленно лавировать на трапе, чтобы протащить свою ношу. Тут только Кибл
почувствовал, что он действительно пьян от избытка азота. Мешок на тросе
взлетел на поверхность и попал через минуту-другую на борт спасательного
судна. А Кибл задержался на глубине около тридцати метров, чтобы
привыкнуть, как и полагалось, к новому давлению воды.
Уолтерс возился с прибором в отведенной ему каюте и не сразу заметил
вошедшего Кибла. Кибл подошел к столу. Сверхсекретный прибор был уже на
треть выпотрошен и его блоки и детали сверкали лаком и голубоватыми
серебряными контактами и плоскостями.
- Я хочу понять, наконец, - громко сказал Уолтерс, - как это Вы сумели
закоротить взрывное устройство, даже не сняв его? Контакты замкнуты, но так
странно, что я не могу разобраться.
- Взрывное устройство... - Кибл невольно вздрогнул. - Но я... я забыл о
нем! Я не закорачивал контактов!
- Мои поздравления по поводу прибытия с того света, - заметил Уолтерс. -
И все же, что там произошло?
Кибл стал рассказывать, но дошел до второй своей встречи с покойником и
умолк. Это ведь стало отныне его тайной. Никто, даже проницательный
Уолтерс, глаза которого точно острия стрел, не имел право знать об этом, да
и не понял бы ровным счетом ничего. И Киблу, простому подводнику, удалось
перехитрить этого человека с незаурядными способностями. Будь Уолтерс даже
телепатом, что он смог бы угадать? А если и угадал бы, то сумел бы
поверить?
В ту ночь Кибл долго не мог уснуть. Сказывалось перенапряжение. Страна
сновидений не хотела принимать его. И вот он на грани бодрствования увидел
картину. И это была сущая правда. Вот он, человек из экипажа немецкой
подводной лодки... только живой, смеющийся, он сидит напротив Кибла. А
вокруг такое, что и в кино не часто бывает... дерновые стены древнего дома,
очаг, бочонок, ковш, и Кибл протягивает его немцу. Тот делает несколько
глотков, и ковш, сделав круг, там были еще люди, снова у Кибла. Хмельной
напиток, от которого веселит сердце, разбегается по жилам как нектар.
Что-то вроде пива, но не совсем, ведь пиво холодное, тяжелое, а в ковше
нектар, напиток богов.
Кибл не знает, спит он уже или бодрствует. Но какая, в сущности, разница?
Только здесь, в ожившем прошлом, он находит ответ на свой вопрос,
касающийся этого немца. Да, они пили из одного ковша в прежней своей жизни,
в доме из дерна, и они вместе спускали на воду корабль, ладью с килем из
цельного ствола сосны. Это же ладья викингов, их ладья... И буря, буря,
какой никто из них не видел! И когда ладью проносило мимо каменистого мыса,
подводная скала разворотила борт, с него в воду упали щиты - те самые
знаменитые щиты викингов, которые делали борт как бы выше, защищая от
ударов волн, от белопенных гребней, срезаемых с них порывами ветра.
И там, среди бурунов, этот человек тонул... Молча, как тонули викинги, не
знавшие страха смерти. Но и Кибл не знал этого страха. В одной холщовой
рубахе он бросился наперерез течению, скрылся в пене, но его руки работали
без устали, и он буквально выхватил из ревущей пасти моря этого человека.
Ибо Кибл был в прошлой жизни не просто викингом, а берсерком - самым
храбрым и самым сильным из конунгов окрестных земель. Он выходил один
против неприятельского отряда и побеждал. Его неустающие руки вращали меч
над головой с такой скоростью, что ни одна стрела не могла к нему
пролететь.
1 2 3 4 5 6 7 8