Приведенные две строфы взяты из Thegpa Chenpoido. Mahвyвna Sutra I, IV.
Отрекшийся - бодхисаттва, по духовной иерархии, ниже совершенного будды, но то и другое название часто смешивается. Народное же представление, отличающееся нередко верной интуицией, почитает бодхисаттву - ввиду его самопожертвования - выше будды.
"Буддами Сострадания" называются те бодхисаттвы, которые, достигнув состояния архата, т. е. пройдя весь тайный путь отречения, отказываются от блаженства нирваны, иначе "отказываются облечься в покровы дхармакаи и ступить на тот берег", чтобы не лишить себя возможности помогать человечеству, насколько карма позволяет такую помощь. Они предпочитают оставаться невидимо (в духе) в мире и содействовать спасению людей, влияя на то, чтобы они следовали Доброму Закону, иначе - направлялись бы на путь праведности. Экзотерический северный буддизм признает подобные великие характеры святыми и молится им, как христиане молятся своим святым.
Myalda - земля, называется в эзотерических учениях иногда "адом", или местом наказания. Avichi - состояние, а не местность.
Означает, что родился новый Спаситель мира, который поведет человечество к конечному освобождению.
Обычная формула, сопровождающая в восточных св. писаниях каждое поучение или воззвание.
В подлиннике имеется лишь 129 примечаний; переводчица прибавила несколько новых пояснений для помощи читателю, и кроме того, отнесла чуждые санскритские выражения в примечания, заменив их в тексте - где это было возможно - русскими словами.
ОТДЕЛ I
ТЕОСОФСКОЕ ОБЩЕСТВО:
ЕГО МИССИЯ И ЕГО БУДУЩЕЕ
[в изложении мосье Эмиля Бюрнуфа,
французского ориенталиста]
Это вина другого, если он неблагодарен; но если я не одарил его, то это моя вина. Чтобы найти одного благодарного человека, я вынужден общаться со многими, лишенными этого качества.
- Сенека.
...Завеса с глаз моих упала!
Я наконец прозрел! Со всеми вместе!
Молясь своим богам,- услышан не был;
Иль без внимания оставлены молитвы,
Хоть в помощи нуждался очень я!
Как все, кто молится богам усердно!
Быть может боги немощны настолько,
Что в помощи нуждаются и сами?
И, слыша скорбный крик, они помочь не в силах?!
Не допустил бы я, чтоб плакал тот,
Кого могу спасти!..
- "Свет Азии".
Не так уж часто случается Теософскому обществу встречаться с таким вежливым и даже симпатизирующим ему обращением как то, которое проявил всем известный санскритолог мосье Эмиль Бюрнуф в своей статье "Le Bouddhisme en Occident", в "Revue des Deux Mondes" (15 июля 1888 г.).
Эта статья доказывает, что Общество в конце концов по праву заняло свое место в интеллектуальной жизни XIX века. Оно отмечает зарю новой эры в ее истории, и как таковое заслуживает более внимательного рассмотрения всеми теми, кто посвящает свою энергию работе в нем. Позиция мосье Бюрнуфа в ученом мире Запада дает право относиться с уважением к его суждениям; благодаря его имени, имени одного из первых и наиболее выдающихся сегодня представителей школы санскритского языка (покойного мосье Эжена Бюрнуфа), представляется более чем вероятным, что человек, носящий это имя, не будет делать поспешных утверждений и непродуманных заключений, но что его выводы будут основаны на внимательном и тщательном изучении вопроса.
Его статья посвящена тройственному предмету: происхождению трех религий, или сообществ, основные доктрины которых мосье Бюрнуф считает идентичными, цели - теми же самыми, а источник, из которого они происходят,- общим. Это - буддизм, христианство, и - Теософское общество.
Он пишет на стр. 341:
Восточный источник до сих пор оставался спорным; сегодня он стал полностью доступен благодаря научному исследованию прежде всего английских ученых и благодаря публикации оригинальных текстов. Среди этих проницательных исследователей достаточно назвать такие имена, как Сейс, Пул, Бил, Рис-Дэвид, Спенсер-Гарди, Бунзен... Прошло уже много времени с тех пор, как они были поражены сходством или, скажем точнее, идентичностью элементов, имеющихся в христианской религии и буддизме... В прошлом веке эти аналогии объяснялись предполагаемым влиянием несторианства; но с тех пор была создана восточная хронология и было показано, что Будда жил на несколько столетий раньше, чем Несторий и даже чем Иисус Христос... Проблема оставалась открытой вплоть до сегодняшнего дня, когда были изучены пути, по которым шел буддизм, и прослежены этапы его движения вплоть до Иерусалима... И сегодня мы являемся свидетелями того, как на наших глазах возникает новое сообщество, созданное для распространения буддийских догм во всем мире. Именно об этом тройном предмете мы и будем говорить.
Итак, на этом в какой-то мере ошибочном представлении о целях и задачах Теософского общества основана статья мосье Бюрнуфа и его замечания и мнения о нем. Он с самого начала берет фальшивую ноту и двигается дальше в этом направлении. Теософское общество не было создано для распространения какой либо догмы, любой экзотерической, ритуализированной церкви, будь то буддийская, брахманистская или христианская церковь. Эта идея является широко распространенным и общепринятым заблуждением; а что касается знаменитого санскритолога, то источник, который повел его по неправильному пути, совершенно очевиден. Мосье Бюрнуф читал в "Лотосе", журнале Теософского общества в Париже, полемическую переписку между одним из редакторов "Люцифера" и аббатом Рока. Последний весьма неразумно настаивал на связи между теософией и папизмом, а также Римской Католической Церковью, которая кажется его корреспонденту наиболее ненавистной из всех догматических религий; не эта церковь, в ее северных или южных формах, но философия и этика Гаутамы Будды выдвигались им на первый план. Упомянутый редактор является бесспорным буддистом, то есть последователем эзотерической школы великого "Света Азии"; это полковник Олькотт, президент Теософского общества. Но это вовсе не означает, что теософия в целом жестко связана с церковным буддизмом. Общество было основано не для того, чтобы просто пропагандировать буддизм, но для того, чтобы стать Братством Человечества - философским и религиозным центром, общим для всех. Его первые шаги были направлены к той же самой великой цели, которую мосье Бюрнуф приписывает Будде Шакьямуни, "открывшему свою церковь для всех людей, независимо от происхождения, касты, нации, цвета кожи или пола" (см. статью I в "Правилах" Теософского общества), и говорившему, что "Мой закон - это закон милосердия для всех". Точно так же, Теософское общество открыто для всех людей, без различия "происхождения, касты, нации, цвета кожи или пола", и более того - верований...
Вводные параграфы этой статьи показывают насколько верно (за небольшим исключением) автор усвоил ту идею, что все религии имеют общую основу и произрастают от одного корня. Посвятив несколько страниц буддизму, религии и обществу людей, основанным принцем из Капилавасту, манихейству, ошибочно названному "ересью", и его отношению к буддизму и христианству, он заканчивает свою статью Теософским обществом. Он переходит к последнему, (а) проследив жизнь Будды, столь хорошо известную англоязычному читателю благодаря великолепной поэме сэра Эдвина Арнольда, что она не нуждается в повторном изложении; (б) показав несколькими словами, что нирвана - это вовсе не исчезновение,* и (в) обсудив вопрос о том, что греки, римляне и даже брахманы рассматривают священника как посредника между людьми и Богом, что означает признание идеи о личном Боге, распределяющем свои милости по своему собственному усмотрению, коротко говоря, о властителе Вселенной.
Процитируем несколько строк относительно нирваны, прежде чем обсуждать последнее высказывание. Автор говорит:
Моей задачей не является обсуждение здесь проблемы нирваны. Я скажу только, что идея исчезновения абсолютно чужда Индии, и что целью Будды было освобождение человечества от страданий в земной жизни и последовательных перевоплощений; и что он провел свою долгую жизнь, сражаясь против Мары и его ангелов, которых он сам называл Смертью и воинами смерти. Это правда, что слово нирвана означает угасание, как например, угасание потушенной лампы, но оно означает также отсутствие ветра. Поэтому я полагаю, что нирвана - это ничто иное, как то, что требует вечности, тот lux perpetua [вечный свет], который христиане также желают для своих умерших.
В отношении концепции священнической службы автор показывает, что она полностью отсутствует в буддизме. Будда - это не Бог, а человек, достигший высшей степени мудрости и добродетели. "Поэтому буддийская метафизика постигает абсолютный Принцип всех вещей, называемый другими религиями "Богом", совершенно другим путем и не делает из него чего-то отдельного от Вселенной".
Далее автор указывает, что равенство всех людей по отношению друг к другу является одной из основных концепций буддизма.
Кроме того он добавляет, что евреи создали свое учение о Мессии благодаря буддизму.
Учения ессеев, терапевтов и гностиков считаются результатом слияния индийской и семитической мысли, и при сравнении жизнеописаний Иисуса и Будды было показано, что обе эти биографии включают в себя идеальную легенду и реальные факты. Легендарная часть в обоих случаях идентична; именно так и должно быть с теософской точки зрения, поскольку обе они основаны на цикле инициации. Наконец, эта "легендарная" часть контрастирует с соответствующими особенностями других религий, прежде всего, ведической историей о Вишвакармане.* В соответствии с представлениями автора, лишь на Никейском соборе христианство официально порвало с церковным буддизмом, хотя он и рассматривает Никейский символ веры как простое развитие формулы: "Будда, Закон, Церковь" (Будда, Дхарма, Сангха).
Манихеи исходно были шаманами, или шрамана,- буддийскими аскетами, присутствие которых в Риме в третьем веке было отмечено Святым Ипполитом. Мосье Бюрнуф объясняет их дуализм исходя из двойственной природы человека, состоящей из добра и зла, причем принцип зла происходит от Мары буддийской легенды. Он показывает, что учение манихеев было более непосредственно связано с буддизмом, чем христианство, поэтому борьба жизни и смерти происходит между двумя началами, в то время как христианская церковь считает, что она имеет право быть единственным и исключительным обладателем Истины. Эта идея находится в прямом противоречии с самыми основными представлениями буддизма, поэтому исповедующие ее неизбежно находятся в сильном противостоянии с манихеями. Таким образом именно еврейский дух исключительности поднял против манихеев светское оружие христианских государств.
Проследив таким образом эволюцию буддийской мысли от Индии до Палестины и Европы, мосье Бюрнуф указывает, что последним свидетельством этого влияния являются, с одной стороны альбигойцы, с другой - павликиане, влияние которых прослеживается в протестантизме. Далее он продолжает:
Анализ показывает нам, что в современном обществе имеются два существенных момента: идея личного Бога среди верующих, и почти полное исчезновение милосердия среди философов. Еврейский элемент в христианстве стал господствующим, тогда как буддийский в сильной степени затемнен.
Таким образом, одно из наиболее интересных и неожиданных явлений нашего времени - это попытка, которая делается сейчас, по оживлению и воссозданию нового общества, покоящегося на тех же основаниях, что и буддизм. Хотя оно и находится лишь в самом начале, его рост происходит столь быстро, что наши читатели, вероятно, будут рады, если мы привлечем их внимание к этому. Это общество является до некоторой степени миссией, его распространение происходит без шума и насилия. Оно не имеет даже определенного имени; его члены объединяются под различными восточными именами, используемыми как заголовки их публикаций: "Изида", "Лотос", "Сфинкс", "Люцифер". Общим названием для всех них, в данный момент преобладающим, является Теософское общество.
После очень точного отчета об образовании и истории Общества, вплоть до количества его отделений в Индии, а именно - 135,- он продолжает далее:
Общество очень молодо, но тем не менее оно уже имеет свою историю... Оно не имеет ни денег, ни покровителей, и действует исключительно благодаря своим наличным ресурсам. Оно не содержит никакого мирского элемента. Оно не льстит себя каким-либо частным или общественным интересом. Оно само установило нравственный идеал великого самовозвышения, оно борется против порока и эгоизма. Оно стремится к объединению религий, которые считает идентичными по своему философскому происхождению; однако признает оно верховенство одной лишь истины...
Имея такие принципы, и в то время, в которое мы живем, общество едва ли может наложить на самого себя более тяжелые условия существования. И все же оно росло с потрясающей скоростью...
Суммируя историю развития Теософского общества и роста его организации, автор спрашивает: "Что же это за дух, который его вдохновляет?" На это он отвечает цитированием трех задач Общества, замечая в ссылках на вторую и третью из них (изучение литературы, религии и наук арийских народов, исследование латентных психических способностей и т. п.), что хотя это, казалось бы, придает Обществу некий академический оттенок, удаленный от повседневных занятий, но на самом деле это не так. Он цитирует следующий отрывок из заключения редакторской статьи в "Люцифере" за ноябрь 1888 года:
Тот, кто не ведет себя как альтруист; тот, кто не готов разделить свой последний кусок с более слабым или более бедным, чем он сам; тот, кто пренебрегает помощью своему собрату, любой расы, нации или вероисповедания, где бы и когда бы он не встретил страдальца; кто остается глух к воплю человеческого несчастья; тот, кто слышит, как оскорбляют невинного, будь он братом-теософом или нет, и не делает ничего для его защиты, как он сделал бы для своей собственной,- тот не является теософом. ("Люцифер" N 3).
Эта декларация [продолжает мосье Бюрнуф] не является христианской, потому что она не принимает в расчет верования и не пытается никого обратить в свою веру, а также потому, что христиане любят использовать клевету для борьбы со своими противниками, такими как манихеи, протестанты и евреи.* Еще в меньшей степени она является мусульманской или брахманической. Она чисто буддийская: публикации Общества представляют собой или переводы буддийских книг, или оригинальные работы, вдохновленные учением Будды. Поэтому Общество имеет буддийский характер.
Против этого оно слегка протестует, боясь принять исключительный и сектантский характер. Это ошибка: истинный и оригинальный буддизм - это не секта, и вряд ли это религия. Это, скорее, нравственная и интеллектуальная реформа, которая исключает неверие, но не принимает никакой веры. Именно это и делало Теософское общество.
Мы изложили наши основания для протеста. Мы не привязаны жестко ни к какой вере.
Утверждая, что Теософское общество является "буддийским", мосье Бюрнуф совершенно прав, но лишь с одной точки зрения. Оно имеет буддийскую окраску просто потому, что эта религия, или скорее философия, в большей степени приближается к ИСТИНЕ (тайной мудрости), чем какая-либо иная экзотерическая форма верования. Отсюда тесная связь между ними обоими. Но с другой стороны Теософское общество совершенно право, протестуя против ошибочного обвинения в пропаганде буддизма по причинам, которые были высказаны нами в начале этой статьи, а также самим нашим критиком. Хотя мы полностью согласны с ним в отношении истинной природы и характера примитивного буддизма, однако сегодня буддизм тем не менее представляет собой довольно догматическую религию, расколотую на много различных сект. Мы следуем одному только Будде. Поэтому сразу же возникает необходимость идти за существующие в действительности формы, и кто же будет отрицать эту необходимость в отношении буддизма? - как только это сделано, не лучше ли пойти назад к чистому и незамутненному источнику самого буддизма, чем остановиться на промежуточной стадии? Такая половинчатая реформа была проведена, когда протестантизм откололся от старой церкви; и можно ли считать удовлетворительным результат этого?
Такова простая и естественная причина, по которой Теософское общество не поднимает знамя экзотерического буддизма и не объявляет себя последователем церкви Господа Будды. Оно слишком искренне желает оставаться с этим чистейшим "светом", чтобы позволить себе быть поглощенным его искаженной тенью. Это хорошо понимает мосье Бюрнуф, так как он ясно выражает это в следующем отрывке:
С точки зрения доктринального вероучения, буддизм не имеет тайн;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Отрекшийся - бодхисаттва, по духовной иерархии, ниже совершенного будды, но то и другое название часто смешивается. Народное же представление, отличающееся нередко верной интуицией, почитает бодхисаттву - ввиду его самопожертвования - выше будды.
"Буддами Сострадания" называются те бодхисаттвы, которые, достигнув состояния архата, т. е. пройдя весь тайный путь отречения, отказываются от блаженства нирваны, иначе "отказываются облечься в покровы дхармакаи и ступить на тот берег", чтобы не лишить себя возможности помогать человечеству, насколько карма позволяет такую помощь. Они предпочитают оставаться невидимо (в духе) в мире и содействовать спасению людей, влияя на то, чтобы они следовали Доброму Закону, иначе - направлялись бы на путь праведности. Экзотерический северный буддизм признает подобные великие характеры святыми и молится им, как христиане молятся своим святым.
Myalda - земля, называется в эзотерических учениях иногда "адом", или местом наказания. Avichi - состояние, а не местность.
Означает, что родился новый Спаситель мира, который поведет человечество к конечному освобождению.
Обычная формула, сопровождающая в восточных св. писаниях каждое поучение или воззвание.
В подлиннике имеется лишь 129 примечаний; переводчица прибавила несколько новых пояснений для помощи читателю, и кроме того, отнесла чуждые санскритские выражения в примечания, заменив их в тексте - где это было возможно - русскими словами.
ОТДЕЛ I
ТЕОСОФСКОЕ ОБЩЕСТВО:
ЕГО МИССИЯ И ЕГО БУДУЩЕЕ
[в изложении мосье Эмиля Бюрнуфа,
французского ориенталиста]
Это вина другого, если он неблагодарен; но если я не одарил его, то это моя вина. Чтобы найти одного благодарного человека, я вынужден общаться со многими, лишенными этого качества.
- Сенека.
...Завеса с глаз моих упала!
Я наконец прозрел! Со всеми вместе!
Молясь своим богам,- услышан не был;
Иль без внимания оставлены молитвы,
Хоть в помощи нуждался очень я!
Как все, кто молится богам усердно!
Быть может боги немощны настолько,
Что в помощи нуждаются и сами?
И, слыша скорбный крик, они помочь не в силах?!
Не допустил бы я, чтоб плакал тот,
Кого могу спасти!..
- "Свет Азии".
Не так уж часто случается Теософскому обществу встречаться с таким вежливым и даже симпатизирующим ему обращением как то, которое проявил всем известный санскритолог мосье Эмиль Бюрнуф в своей статье "Le Bouddhisme en Occident", в "Revue des Deux Mondes" (15 июля 1888 г.).
Эта статья доказывает, что Общество в конце концов по праву заняло свое место в интеллектуальной жизни XIX века. Оно отмечает зарю новой эры в ее истории, и как таковое заслуживает более внимательного рассмотрения всеми теми, кто посвящает свою энергию работе в нем. Позиция мосье Бюрнуфа в ученом мире Запада дает право относиться с уважением к его суждениям; благодаря его имени, имени одного из первых и наиболее выдающихся сегодня представителей школы санскритского языка (покойного мосье Эжена Бюрнуфа), представляется более чем вероятным, что человек, носящий это имя, не будет делать поспешных утверждений и непродуманных заключений, но что его выводы будут основаны на внимательном и тщательном изучении вопроса.
Его статья посвящена тройственному предмету: происхождению трех религий, или сообществ, основные доктрины которых мосье Бюрнуф считает идентичными, цели - теми же самыми, а источник, из которого они происходят,- общим. Это - буддизм, христианство, и - Теософское общество.
Он пишет на стр. 341:
Восточный источник до сих пор оставался спорным; сегодня он стал полностью доступен благодаря научному исследованию прежде всего английских ученых и благодаря публикации оригинальных текстов. Среди этих проницательных исследователей достаточно назвать такие имена, как Сейс, Пул, Бил, Рис-Дэвид, Спенсер-Гарди, Бунзен... Прошло уже много времени с тех пор, как они были поражены сходством или, скажем точнее, идентичностью элементов, имеющихся в христианской религии и буддизме... В прошлом веке эти аналогии объяснялись предполагаемым влиянием несторианства; но с тех пор была создана восточная хронология и было показано, что Будда жил на несколько столетий раньше, чем Несторий и даже чем Иисус Христос... Проблема оставалась открытой вплоть до сегодняшнего дня, когда были изучены пути, по которым шел буддизм, и прослежены этапы его движения вплоть до Иерусалима... И сегодня мы являемся свидетелями того, как на наших глазах возникает новое сообщество, созданное для распространения буддийских догм во всем мире. Именно об этом тройном предмете мы и будем говорить.
Итак, на этом в какой-то мере ошибочном представлении о целях и задачах Теософского общества основана статья мосье Бюрнуфа и его замечания и мнения о нем. Он с самого начала берет фальшивую ноту и двигается дальше в этом направлении. Теософское общество не было создано для распространения какой либо догмы, любой экзотерической, ритуализированной церкви, будь то буддийская, брахманистская или христианская церковь. Эта идея является широко распространенным и общепринятым заблуждением; а что касается знаменитого санскритолога, то источник, который повел его по неправильному пути, совершенно очевиден. Мосье Бюрнуф читал в "Лотосе", журнале Теософского общества в Париже, полемическую переписку между одним из редакторов "Люцифера" и аббатом Рока. Последний весьма неразумно настаивал на связи между теософией и папизмом, а также Римской Католической Церковью, которая кажется его корреспонденту наиболее ненавистной из всех догматических религий; не эта церковь, в ее северных или южных формах, но философия и этика Гаутамы Будды выдвигались им на первый план. Упомянутый редактор является бесспорным буддистом, то есть последователем эзотерической школы великого "Света Азии"; это полковник Олькотт, президент Теософского общества. Но это вовсе не означает, что теософия в целом жестко связана с церковным буддизмом. Общество было основано не для того, чтобы просто пропагандировать буддизм, но для того, чтобы стать Братством Человечества - философским и религиозным центром, общим для всех. Его первые шаги были направлены к той же самой великой цели, которую мосье Бюрнуф приписывает Будде Шакьямуни, "открывшему свою церковь для всех людей, независимо от происхождения, касты, нации, цвета кожи или пола" (см. статью I в "Правилах" Теософского общества), и говорившему, что "Мой закон - это закон милосердия для всех". Точно так же, Теософское общество открыто для всех людей, без различия "происхождения, касты, нации, цвета кожи или пола", и более того - верований...
Вводные параграфы этой статьи показывают насколько верно (за небольшим исключением) автор усвоил ту идею, что все религии имеют общую основу и произрастают от одного корня. Посвятив несколько страниц буддизму, религии и обществу людей, основанным принцем из Капилавасту, манихейству, ошибочно названному "ересью", и его отношению к буддизму и христианству, он заканчивает свою статью Теософским обществом. Он переходит к последнему, (а) проследив жизнь Будды, столь хорошо известную англоязычному читателю благодаря великолепной поэме сэра Эдвина Арнольда, что она не нуждается в повторном изложении; (б) показав несколькими словами, что нирвана - это вовсе не исчезновение,* и (в) обсудив вопрос о том, что греки, римляне и даже брахманы рассматривают священника как посредника между людьми и Богом, что означает признание идеи о личном Боге, распределяющем свои милости по своему собственному усмотрению, коротко говоря, о властителе Вселенной.
Процитируем несколько строк относительно нирваны, прежде чем обсуждать последнее высказывание. Автор говорит:
Моей задачей не является обсуждение здесь проблемы нирваны. Я скажу только, что идея исчезновения абсолютно чужда Индии, и что целью Будды было освобождение человечества от страданий в земной жизни и последовательных перевоплощений; и что он провел свою долгую жизнь, сражаясь против Мары и его ангелов, которых он сам называл Смертью и воинами смерти. Это правда, что слово нирвана означает угасание, как например, угасание потушенной лампы, но оно означает также отсутствие ветра. Поэтому я полагаю, что нирвана - это ничто иное, как то, что требует вечности, тот lux perpetua [вечный свет], который христиане также желают для своих умерших.
В отношении концепции священнической службы автор показывает, что она полностью отсутствует в буддизме. Будда - это не Бог, а человек, достигший высшей степени мудрости и добродетели. "Поэтому буддийская метафизика постигает абсолютный Принцип всех вещей, называемый другими религиями "Богом", совершенно другим путем и не делает из него чего-то отдельного от Вселенной".
Далее автор указывает, что равенство всех людей по отношению друг к другу является одной из основных концепций буддизма.
Кроме того он добавляет, что евреи создали свое учение о Мессии благодаря буддизму.
Учения ессеев, терапевтов и гностиков считаются результатом слияния индийской и семитической мысли, и при сравнении жизнеописаний Иисуса и Будды было показано, что обе эти биографии включают в себя идеальную легенду и реальные факты. Легендарная часть в обоих случаях идентична; именно так и должно быть с теософской точки зрения, поскольку обе они основаны на цикле инициации. Наконец, эта "легендарная" часть контрастирует с соответствующими особенностями других религий, прежде всего, ведической историей о Вишвакармане.* В соответствии с представлениями автора, лишь на Никейском соборе христианство официально порвало с церковным буддизмом, хотя он и рассматривает Никейский символ веры как простое развитие формулы: "Будда, Закон, Церковь" (Будда, Дхарма, Сангха).
Манихеи исходно были шаманами, или шрамана,- буддийскими аскетами, присутствие которых в Риме в третьем веке было отмечено Святым Ипполитом. Мосье Бюрнуф объясняет их дуализм исходя из двойственной природы человека, состоящей из добра и зла, причем принцип зла происходит от Мары буддийской легенды. Он показывает, что учение манихеев было более непосредственно связано с буддизмом, чем христианство, поэтому борьба жизни и смерти происходит между двумя началами, в то время как христианская церковь считает, что она имеет право быть единственным и исключительным обладателем Истины. Эта идея находится в прямом противоречии с самыми основными представлениями буддизма, поэтому исповедующие ее неизбежно находятся в сильном противостоянии с манихеями. Таким образом именно еврейский дух исключительности поднял против манихеев светское оружие христианских государств.
Проследив таким образом эволюцию буддийской мысли от Индии до Палестины и Европы, мосье Бюрнуф указывает, что последним свидетельством этого влияния являются, с одной стороны альбигойцы, с другой - павликиане, влияние которых прослеживается в протестантизме. Далее он продолжает:
Анализ показывает нам, что в современном обществе имеются два существенных момента: идея личного Бога среди верующих, и почти полное исчезновение милосердия среди философов. Еврейский элемент в христианстве стал господствующим, тогда как буддийский в сильной степени затемнен.
Таким образом, одно из наиболее интересных и неожиданных явлений нашего времени - это попытка, которая делается сейчас, по оживлению и воссозданию нового общества, покоящегося на тех же основаниях, что и буддизм. Хотя оно и находится лишь в самом начале, его рост происходит столь быстро, что наши читатели, вероятно, будут рады, если мы привлечем их внимание к этому. Это общество является до некоторой степени миссией, его распространение происходит без шума и насилия. Оно не имеет даже определенного имени; его члены объединяются под различными восточными именами, используемыми как заголовки их публикаций: "Изида", "Лотос", "Сфинкс", "Люцифер". Общим названием для всех них, в данный момент преобладающим, является Теософское общество.
После очень точного отчета об образовании и истории Общества, вплоть до количества его отделений в Индии, а именно - 135,- он продолжает далее:
Общество очень молодо, но тем не менее оно уже имеет свою историю... Оно не имеет ни денег, ни покровителей, и действует исключительно благодаря своим наличным ресурсам. Оно не содержит никакого мирского элемента. Оно не льстит себя каким-либо частным или общественным интересом. Оно само установило нравственный идеал великого самовозвышения, оно борется против порока и эгоизма. Оно стремится к объединению религий, которые считает идентичными по своему философскому происхождению; однако признает оно верховенство одной лишь истины...
Имея такие принципы, и в то время, в которое мы живем, общество едва ли может наложить на самого себя более тяжелые условия существования. И все же оно росло с потрясающей скоростью...
Суммируя историю развития Теософского общества и роста его организации, автор спрашивает: "Что же это за дух, который его вдохновляет?" На это он отвечает цитированием трех задач Общества, замечая в ссылках на вторую и третью из них (изучение литературы, религии и наук арийских народов, исследование латентных психических способностей и т. п.), что хотя это, казалось бы, придает Обществу некий академический оттенок, удаленный от повседневных занятий, но на самом деле это не так. Он цитирует следующий отрывок из заключения редакторской статьи в "Люцифере" за ноябрь 1888 года:
Тот, кто не ведет себя как альтруист; тот, кто не готов разделить свой последний кусок с более слабым или более бедным, чем он сам; тот, кто пренебрегает помощью своему собрату, любой расы, нации или вероисповедания, где бы и когда бы он не встретил страдальца; кто остается глух к воплю человеческого несчастья; тот, кто слышит, как оскорбляют невинного, будь он братом-теософом или нет, и не делает ничего для его защиты, как он сделал бы для своей собственной,- тот не является теософом. ("Люцифер" N 3).
Эта декларация [продолжает мосье Бюрнуф] не является христианской, потому что она не принимает в расчет верования и не пытается никого обратить в свою веру, а также потому, что христиане любят использовать клевету для борьбы со своими противниками, такими как манихеи, протестанты и евреи.* Еще в меньшей степени она является мусульманской или брахманической. Она чисто буддийская: публикации Общества представляют собой или переводы буддийских книг, или оригинальные работы, вдохновленные учением Будды. Поэтому Общество имеет буддийский характер.
Против этого оно слегка протестует, боясь принять исключительный и сектантский характер. Это ошибка: истинный и оригинальный буддизм - это не секта, и вряд ли это религия. Это, скорее, нравственная и интеллектуальная реформа, которая исключает неверие, но не принимает никакой веры. Именно это и делало Теософское общество.
Мы изложили наши основания для протеста. Мы не привязаны жестко ни к какой вере.
Утверждая, что Теософское общество является "буддийским", мосье Бюрнуф совершенно прав, но лишь с одной точки зрения. Оно имеет буддийскую окраску просто потому, что эта религия, или скорее философия, в большей степени приближается к ИСТИНЕ (тайной мудрости), чем какая-либо иная экзотерическая форма верования. Отсюда тесная связь между ними обоими. Но с другой стороны Теософское общество совершенно право, протестуя против ошибочного обвинения в пропаганде буддизма по причинам, которые были высказаны нами в начале этой статьи, а также самим нашим критиком. Хотя мы полностью согласны с ним в отношении истинной природы и характера примитивного буддизма, однако сегодня буддизм тем не менее представляет собой довольно догматическую религию, расколотую на много различных сект. Мы следуем одному только Будде. Поэтому сразу же возникает необходимость идти за существующие в действительности формы, и кто же будет отрицать эту необходимость в отношении буддизма? - как только это сделано, не лучше ли пойти назад к чистому и незамутненному источнику самого буддизма, чем остановиться на промежуточной стадии? Такая половинчатая реформа была проведена, когда протестантизм откололся от старой церкви; и можно ли считать удовлетворительным результат этого?
Такова простая и естественная причина, по которой Теософское общество не поднимает знамя экзотерического буддизма и не объявляет себя последователем церкви Господа Будды. Оно слишком искренне желает оставаться с этим чистейшим "светом", чтобы позволить себе быть поглощенным его искаженной тенью. Это хорошо понимает мосье Бюрнуф, так как он ясно выражает это в следующем отрывке:
С точки зрения доктринального вероучения, буддизм не имеет тайн;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51