– Нет, такого не заставит? Я могу идти?– Да, Гобл отказался дать показания. Сегодня он уже возвращается в Канзас-Сити, Мы что-нибудь пришьем этому Ричарду Харвесту, но что проку? Мы посадим его за решетку на какое-то время, но для таких дел найдется еще сотня Харвестов.– Что мне делать с Бетти Мэйфилд?– Мне сдается, что вы это уже сделали, – сказал он спокойно.– Мне нужно знать, что случилось с Митчеллом, – сказал я еще спокойнее.– Я знаю лишь, что он уехал. Это еще не повод для полицейского расследования.Я встал. Мы обменялись недружелюбными взглядами. Я вышел. Глава 24 Она по-прежнему спала. Мой приход не разбудил ее. Она спала, как маленькая девочка, беззвучно, с безмятежным выражением лица. Я задержал на ней взгляд, потом закурил и вышел на кухню. Я поставил кофе на огонь, вернулся в комнату и сел на постель. Моя записка по-прежнему лежала на подушке рядом с ключами от машины.Я нежно потряс ее. Она открыла глаза и заморгала.– Который час? – спросила она, потягиваясь. – Господи, я спала как убитая.– Пора одеваться. Кофе уже готов. Меня сейчас вызывали в полицию. Ваш тесть в городе, миссис Кинсолвинг. Она подскочила и впилась в меня глазами, не дыша, – Его как следует отшил капитан Алессандро, Он не сможет повредить тебе. Этого ты боялась?– Он... он сказал, что произошло в Уэстфилде?– Для этого он и приехал. Совершенный псих – того и гляди самому себе вцепится в глотку. А насчет этого... – ты это сделала или нет? То, что он говорит?– Нет, – ее глаза яростно сверкнули.– Сейчас это не играет роли, в любом случае. Но эта ночь меня не так бы радовала. Как дознался Митчелл?– Он случайно оказался там или где-то рядом. Господи, газеты были полны этим в течение недель. Узнать меня было нетрудно. Разве в местных газетах об этом не писали?– Наверное, писали, хотя бы из-за необычного исхода суда. Если писали, я пропустил. Наверно, кофе уже готов. Как ты пьешь?– Черный, без сахара.– Хорошо. У меня нет ни сливок, ни сахара. Почему ты назвалась Элеонорой Кинг? Нет, не надо отвечать. Я дурак. Конечно, старый Кинсолвинг знал твое девичье имя.Я пошел на кухню и налил нам обоим по чашке кофе. Я подал ей кофе в постель, а сам сел в кресло. Мы посмотрели друг на друга и снова стали чужими. Она поставила чашку.– Прекрасный кофе. А сейчас посмотри, пожалуйста, в другую сторону, пока я оденусь.– Конечно. – Я взял книжку со стола и сделал вид, что читаю. Это был детектив, где описывалась какая-то мертвая голая женщина со следами пыток на теле. Тем временем Бетти ушла в ванную. Я бросил книжку прямо в корзину для бумаги, покольку помойного ведра под рукой не было. Потом я задумался о том, как по-разному ведут себя женщины в любви. Одни отдаются с такой самозабвенностью, как Элен Вермильи, что даже не думают о своем теле. Другие помнят и все время хотят прикрыться. Я вспомнил девушку в рассказе Анатоля Франса, которая настаивала на том, чтобы снять чулки. В чулках она чувствовала себя потаскушкой. Она была права.Когда Бетти вышла из ванной, она выглядела как только что открывшаяся роза. Косметика – верх совершенства, глаза сияли, каждый волосок точно на своем месте.– Отвези меня, пожалуйста, в отель. Я хочу поговорить с Кларком.– Ты влюблена в него?– Я думала, что я влюблена в тебя.– Это был просто плач в ночи, – сказал я. – Не будем делать из этого сенсацию. Хочешь еще кофе?– Нет, спасибо, только не натощак. Неужели ты никогда не влюблялся? Не хотел быть с одной женщиной изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год?– Пошли.– Как может такой жесткий человек быть таким нежным? – спросила она с удивлением в голосе.– Если б я не был жестким, меня не было б в живых. Если бы я не мог быть нежным, мне бы не стоило быть в живых.Я подал ей плащ, и мы вышли к машине. По пути в отель она молчала.Когда мы приехали, я въехал на знакомую стоянку, вынул пять сложенных чеков из кармана и протянул ей.– Надеюсь, они в последний раз переходят из рук в руки, – сказал я.Иначе их просто не примут к оплате. Она посмотрела на них, но не взяла.– Я думала, это твой гонорар, – сказала она довольно резко.– Не спорь, Бетти... Ты прекрасно понимаешь, что я не могу взять у тебя денег.– После этой ночи?– После ничего. Я просто не могу взять. Я ничего для тебя не сделал.Что ты собираешься делать? Куда ты теперь двинешься? Сейчас? ты в безопасности.– Не представляю. Что-нибудь придумаю.– Ты влюблена в Брандона?– Может быть.– Он бывший гангстер. Он нанял бандита запугать Гобла. Этот бандит чуть не убил меня. Неужели ты можешь любить такого человека?– Женщина любит мужчину. А не его работу. И, может, он этого не хотел.– Прощай, Бетти. Я сделал все, что мог, но этого было мало.Она медленно протянула руку и взяла чеки.– По-моему, ты совсем шальной. По-моему, ты самый шальной человек на свете.Она вышла из машины и удалилась быстрыми, как всегда, шагами. Глава 25 Я дал ей время пройти сквозь вестибюль и подняться в свой номер. Затем я сам вошел в гостиницу и вызвал мистера Кларка Брандона по внутреннему телефону. Явонен прошел мимо и глянул на меня сурово, но ничего не сказал.Мне ответил мужской голос. Это был его голос.– Мистер Брандон, вы меня не знаете, хотя мы вместе поднимались в лифте вчера утром. Меня зовут Филип Марлоу. Я частный детектив из Лос-Анджелеса и друг мисс Мэйфилд. Я бы хотел переговорить с вами, если у вас нашлось время.– Я слыхал о вас, Марлоу. Но сейчас я на выходе. Как насчет коктейля в шесть вечера?– Мне нужно возвращаться в Лос-Анджелес, мистер Брандон. Я вас не задержу.– Хорошо, – сказал он нехотя. – Поднимитесь.Он открыл дверь, большой, высокий, очень мускулистый мужчина. Он не протянул мне руки. Он отступил в сторону, и я вошел.– Вы один, мистер Брандон?– Конечно. Почему?– Я бы не хотел, чтобы другие услышали то, что я хочу сказать.– Что ж, скажите, и покончим с этим.Он сел на стул и положил ноги на оттоманку. Он прикурил сигарету с золотым ободком от золотой зажигалки. Велика невидаль.– Я приехал сюда по заданию одного адвоката из Лос-Анджелеса, чтобы выследить мисс Мэйфилд и сообщить, где она остановится. Я не знал, в чем дело: адвокат сказал, что и он не знает, но действует по поручению солидной юридической фирмы из Вашингтона.– Вы следили за ней. Ну и что?– Она установила контакт с Ларри Митчеллом или он с ней, и он смог поймать ее на крючок.– И многих других женщин тоже, – сказал Брандо спокойно, – это было его ремеслом.– Было?Он глянул на меня пустыми холодными глазами.– Что вы имеете в виду?– Больше он этим не занимается. Его нет в живых.– Я слышал, что он покинул отель и уехал в ее машине. Какое это имеет отношение ко мне?– Вы не спросили меня, откуда я знаю, что его нет в живых?– Слышь, Марлоу, – он стряхнул пепел с сигареты презрительным жестом.Может, мне на это наплевать. Перейди к тому, что меня касается, или проваливай.– Я встретил здесь человека по имени Гобл, который назвался частным детективом из Канзас-Сити. По крайней мере так было написано на его визитных карточках. Гобл меня очень раздражал. Он постоянно следовал за мной. Он продолжал говорить о Митчелле. Я не мог понять, что он хочет. Затем при мне портье вручил вам анонимное письмо. Я видел, как вы читали его и перечитывали. Вы спросили портье, кто оставил его. Портье не знал. Вы даже выудили пустой конверт из урны, затем отправились наверх в явно испорченном настроении.С Брандона понемножку слетал его гонор. Его голос стал резким.– Ты слишком любопытен, мистер Частный Детектив. Не думал об этом?– Дурацкий вопрос. Это мое ремесло.– Лучше проваливай отсюда, пока ноги целы. Я засмеялся, и это задело его за живое. Он вскочил на ноги и подошел большими шагами ко мне.– Слушай, приятель. Я в этом городе влиятельная фигура. Я не боюсь прохвостов вроде тебя. Вон!– Не хотите услышать продолжение?– Я сказал: вон! Я встал.– Извините. Я старался поговорить с вами по-хорошему. И не думайте, что я пытаюсь вас шантажировать, как Гобл. Я этим не занимаюсь. Но, если вы меня выкинете, не выслушав, мне придется пойти к капитану Алессандро. Он выслушает.Он долго пытался взять себя в руки. Затем любопытная усмешка появилась на его лице.– Ну, положим, он выслушает. Ну и что? Я могу перевести его в другой округ одним телефонным звонком.– Нет, не капитана Алессандро, Он не такой слабак. Сегодня утром он круто отшил Генри Кинсолвинга, а Генри Кинсолвинг не привык, чтоб его отшивали. Он просто сказал ему пару слов, и тот сломался. Вы думаете, что вы можете заставить его смириться? Вряд ли.– Надо же, – сказал он, все еще ухмыляясь, – я когда-то знавал людей вроде тебя. Но я так долго жил здесь, я забыл, что их все еще производят.Хорошо, я слушаю.Он сел, вытащил еще одну сигарету с золотым ободком из портсигара и закурил.– Сигарету?– Нет, спасибо. Этот тип, Ричард Харвест, – это была ошибка. Ему такая работа не по зубам.– Совсем не по зубам, Марлоу. Просто дешевый садист. Вот что получается, когда отвыкаешь от дела. Теряешь ясность суждения. Он мог запугать Гобла до полусмерти и не касаясь его пальцем. Зачем-то отвез его в твой номер – какой бред! Какой дилетант! Сейчас посмотри на него – ни на что не годен. Будет продавать карандаши на улице. Выпьем?– Мы не в таких отношениях, Брандон. Дайте мне окончить. Ночью – той ночью, когда я установил контакт с Бетти Мэйфилд, той ночью, когда вы вытурили Митчелла из «Аквариума» – и очень славно вытурили, надо признать,Бетти пришла ко мне в «Ранчо Дескансадо». Тоже ваша собственность, я полагаю. Она сказала, что труп Митчелла лежит в шезлонге на ее балконе. Она сулила мне золотые горы, лишь бы я от него избавился. Я отправился туда – трупа на балконе не было. Поутру вахтер в гараже сказал мне, что Митчелл уехал на своей машине со всеми девятью чемоданами. Он расплатился по счету и заплатил за неделю вперед, чтобы оставить за собой номер. В тот же день его брошенная машина была найдена в каньоне Лос-Пенаскитос. Ни чемоданов, ни Митчелла.Брандон сверлил меня глазами, но не говорил ни слова.– Почему Бетти Мэйфилд боялась рассказать мне, что ее пугало? Потому что присяжные нашли ее виновной в убийстве – в Уэстфилде, Северная Каролина, – а затем вердикт был аннулирован судьей, имевшим такое право по законам Каролины. Но Генри Кинсолвинг, отец ее погибшего мужа, сказал, что он будет следовать за ней повсюду и что она нигде не найдет покоя. И вдруг она находит мертвеца на балконе. Если легавые узнают, вся история выплывет наружу. Она в страхе и смятении. Она думает, что два раза подряд ей не может повезти. Ведь присяжные нашли ее виновной.Брандон сказал тихо:– Он сломал себе шею. Он упал с моей террасы. Ей это было не по силам.Выйдем. Я покажу.Мы вышли на широкую солнечную террасу. Брандон прошагал к боковой стенке, я посмотрел вниз и увидел шезлонг на балконе Бетти Мэйфилд.– Стенка не очень высокая, – сказал я, – тут легко упасть.– Я того же мнения, – сказал Брандон спокойно. – Предположим, что он стоит так, – он стал спиной к стенке. Он свободно мог сесть на нее, Митчелл тоже был высоким. – И зазывает Бетти поближе, чтобы полапать ее, и она толкает его изо всех сил, и он летит вниз. И так выходит – по воле случая,что при падении он ломает шейные позвонки. Именно так умер и ее муж. Трудно ее винить, что она запаниковала.– Я никого не виню, Брандон, даже вас.Он отступил от стенки и молча посмотрел на море.Затем он повернулся ко мне.– Только в том, – сказал я, – что вы отделались от трупа Митчелла.– Но как я мог это сделать?– Вы и рыбак, кроме прочего. Готов биться об заклад, что здесь найдется крепкий длинный шнур. Вы сильный человек. Вы могли опуститься на балкон Бетти. Вы могли пропустить шнур под мышками Митчелла, у вас хватило бы сил опустить его вниз, в кусты. Затем вы могли взять ключ из его кармана, спуститься в его номер, собрать вещи и отнести вниз в гараж – или в лифте, или по лестнице. Пришлось бы сходить раза три – не страшно. Затем вы могли вывести «бьюик» из гаража, вы, наверно, знали, что вахтер – наркоман и что он не проболтается, зная, что вы знаете об этом. Затем вы могли бы подъехать на «бьюике» к трупу, сунуть его внутрь и уехать в каньон Лос-Пенаскитос.Брандон желчно засмеялся.– Вот почему я очутился в каньоне Лос-Пенаскитос с машиной, мертвецом и девятью чемоданами. Как я выбрался оттуда?– На вертолете.– Кто прислал вертолет?– Вы. Пока на вертолеты не особенно обращают внимание, но начнут, потому что их становится все больше. Вы могли приказать, чтобы вам подали вертолет в каньон Лос-Пенаскитос, вы могли послать кого-нибудь подобрать летчика. Человек в вашем положении может сделать почти все на свете.– А что потом?– Вы загрузили труп Митчелла и его чемоданы в вертолет, вылетели в море, а когда вертолет парил над водой, вы могли выбросить труп и чемоданы и отправиться обратно в аэропорт. Чисто сработано.Брандон громко рассмеялся – слишком громко. Смех звучал неестественно.– Думаешь, я такой идиот, что пойду на это из-за бабы, которую я толком и не знаю?– Холодно, Брандон. Вы это сделали для себя. Вы забываете Гобла. Гобл приехал из Канзас-Сити. Как и вы.– Ну и что?– Ничего. Но Гобл приехал не для того, чтобы прокатиться, и Митчелла он не искал, а он знал его раньше. Они вдвоем покумекали и решили, что нашли золотую жилу. Вы были их золотой жилой. Но Митчелл помер, и Гобл попытался провернуть дельце в одиночку. Он был мышью, бросившей вызов тигру. Но захотели бы вы объяснить, как Митчелл упал с вашей террасы? Выдержали бы вы расследование вашего прошлого? Для полиции было бы самым очевидным предположением, что вы столкнули Митчелла с террасы. И даже если бы они не смогли это доказать, что стало бы с вашим положением в Эсмеральде?Он медленно прошелся по террасе туда и обратно. Он встал передо мной, его лицо было лишено всякого выражения.– Я мог бы убить тебя, Марлоу. Страшное дело, я прожил здесь столько лет, и теперь я уже не тот, что был. Ты меня расколол. Мне нечего сказать в свою защиту, разве что убить тебя. Митчелл был гнусной тварью, он шантажировал женщин. Может, ты и прав по-своему, но я не испытываю раскаяния. И не исключено, поверь, все же не исключено, что я лез из кожи вон, чтобы помочь Бетти Мэйфилд. Не думаю, что ты поверишь, но это не исключено. Давай договоримся. Сколько?– Сколько за что?– За то, что не пойдешь в полицию.– Я уже сказал, сколько. Ничего. Я просто хотел знать, что произошло. Я был примерно прав?– Совершенно прав, Марлоу. Прямо в точку. Они еще, может, доберутся до меня.– Может быть. Что ж, я сейчас уберусь с вашего пути. Как я сказал, я хочу вернуться в Лос-Анджелес. Мне могут предложить там какую-нибудь работенку. Жить-то надо, а?– Позволь пожать тебе руку на прощание.– Нет. Вы подослали убийцу. Это исключает вас из класса людей, с которыми я обмениваюсь рукопожатиями. Я был бы мертв, если бы не предчувствие.– Я не посылал его на убийство, – Вы его наняли. Прощайте. Глава 26 Я вышел из лифта. Явонен, казалось, поджидал меня.– Зайдем в бар, – сказал он, – мне нужно поговорить с вами.Мы зашли в бар, где в этот час царила тишина. Мы сели за угловой столик. Явонен сказал тихо:– Вы считаете меня сволочью, а?– Нет, У вас свое ремесло. У меня свое. Я раздражал вас. Вы мне не доверяли. Это еще не делает вас сволочью.– Я стараюсь защитить отель. Кого вы стараетесь защитить?– Трудно сказать. Я просто кручусь вокруг и выставляю себя на посмешище. Зачастую я просто не справляюсь.– Я слыхал – от капитана Алессандро. Если это не слишком личный вопрос, сколько вы получаете за такое дело?– Ну, это был несколько необычный случай, майор. Получилось так, что я ничего не заработал.– Отель заплатит вам пять тысяч долларов за защиту его интересов.– Отель – в смысле Кларк Брандон?– Надо думать. Он хозяин.– Как сладко это звучит – пять тысяч долларов. Сладкий звук. Я буду внимать ему по пути в Лос-Анджелес.Я встал.– Куда послать чек, Марлоу?– В Фонд помощи нуждающимся полицейским, например. Легавые много не зашибают. Когда они в беде, они обращаются в Фонд. Да, я думаю, Фонд помощи нуждающимся полицейским был бы вам благодарен за поддержу.– Но не вы?– Вы были майором в разведке. У вас наверняка было много возможностей погреть руки. Но вы все еще на жалованье. Полагаю, что мне пора в путь.– Послушай, Марлоу. Не будь дураком. Я тебе скажу...– Скажи самому себе. У тебя будет благодарная аудитория. Желаю удачи.Я вышел из бара и сел в машину. Я поехал в «Дескансадо» и забрал свои шмотки, остановился у конторы расплатиться по счету. Джек и Л юс иль были на своих обычных местах. Люсиль улыбнулась мне.Джек сказал:– Никаких счетов, мистер Марлоу. Я получил указания. И мы просим прощения за прошлую ночь. Но наши извинения не так уж много стоят, а?– Сколько я был бы должен?– Не много. Может, долларов двенадцать.Я положил деньги на конторку. Джек посмотрел на деньги и нахмурился.– Я сказал, что никаких счетов, мистер Марлоу.– Почему? Я занимал номер.– Мистер Брандон...– Некоторые люди никогда не научатся, а?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15